CC BY
56
Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2015. №3
А. Ф. Балашова
Рассказы о «священной войне» в XXI в.:
ОБРАЗЫ, СЮЖЕТЫ, МОТИВЫ
Статья посвящена устным рассказам о Великой Отечественной войне, записанным в XXI столетии. В ней обозначены основные темы, интересующие исследователей в наши дни. Приведены интересные записи автора статьи, в том числе тексты, которые появляются в среде поисковиков.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, устные рассказы, воспоминания .
The article is devoted to spoken stories of the Great Patriotic War, recorded in the XXI century. The main topics of interest to researchers are pointed out. They still appeal to readers today. The author of the article presents some interesting texts that have been recorded by herself, which appear in searches.
Key words: the Great Patriotic War, spoken stories, memoirs.
Устные рассказы о Великой Отечественной войне записываются историками, филологами, журналистами, психологами (последними — как часть семейных преданий) уже более полувека, начиная с лета 1941 г. Их записи и анализу посвятили свои работы известные исследователи, в том числе А. В. Гончарова, С. А. Алексиевич, И. А. Разумова.
Полевая коллекция автора статьи формировалась в течение пяти лет во время самостоятельных исследований и в ходе фольклорных, диалектологических экспедиций. Записи сделаны в Москве, Московской области, в Смоленске и Смоленской области, в Калужской, Воронежской, Тверской, Архангельской, Ростовской областях, в том числе работа велась в домах ветеранов, интернатах. Разработан рабочий опросник для беседы с участниками Великой Отечественной войны, в котором многие пункты непосредственно связаны с фольклорными мотивами и сюжетами. Также составлен опросник для участников поискового движения, который был использован при непосредственном интервьюировании и при дистанционном общении (прежде всего в социальных сетях).
Среди собственно фольклорных сюжетов следует отметить рассказы о предзнаменованиях, знамениях, знаках, о приметах и поверьях, вещих снах и гаданиях.
Вещий сон о ранении
Это Микола Бог (прозвище. — А. Б.), в артиллерии служил, говорил: «Артиллерия — бог войны». Микола Бог - три брата их было: Павел Андреевич, Микола Бог... Три брата их было: Павел Андреевич, Николай Андреевич и Андрон Андреевич. Вот ему (показывает на фотографию Николая Андреевича. — А. Б.) приснился сон, что идет через житное поле. Ну, знаете, что такое жито — ячмень. И семь раз то на ту сторону, то на другую ложится. Семь раз за войну был раненый — живой пришел. Они умерли-то рано, в советские годы.
Перед войной вот так приснилось, и когда пришел семь раз раненый, а перед войной семь раз в это поле ложился, значит, всё-таки не убит, к жизни.
Чайка Мэри Александровна, 1955 г р., староста д. Родома Лешу-конскогорайона Архангельской области. Запись сделана в июле 2013 г. во время диалектологической экспедиции филологического факультета МГУ под руководством И. Б. Качинской.
Вещий сон о судьбе на войне
Задремал. И ему во сне, как в потустороннем мире. Видит — зеленый луг с ярко-зеленой травой. Ослепительное солнце — яркое, небо голубое. И вот перед ним появляется как бы ангел и типа черта какого-то. Как, допустим, нарисуем их в своем воображении или на картинке каких-то там художников. Ангел, значит, — вроде... человек — не человек, такой высоченный, красивый, с длинными русыми волосами в этой одежде белой и с аттендантом — мечом таким светящимся. А этот самый черт — как обычно — какие-то там ноги лошадиные — козлиные, хвост, рожки. Был ли там свиной пятачок или нет? Этот самый черт говорит: «Мне надо взять у него душу». А этот ангел говорит: «Подожди, не надо. Он должен увидеть Победу». Самое главное — он понимал, что этот просто хотел его душу взять, а этот его защищал. Ангел его отстоял. И всё.
Он раз — вроде очнулся. Проснулся и смотрит: фотокарточка, которую он смотрел, тут же валяется у него под ногами. Он задремал. Все на месте. И после этого резко у него самочувствие ухудшилось. Его в жар бросило. Какая-то лихорадка на него, на бедного, опустилась. Ну, бойцы всполошились, что командир... Ему нужны носилки. Ну, в общем, понесли — куда-то сдали в медсанбат. А там он совсем уже больной был.
А когда этот бой был — за штурм Кёнигсберга — из этих 120 человек только 4 выжило. Если бы он не заболел после этого видения, он бы тоже сто процентов мог погибнуть. А ангел сказал, что он должен увидеть Победу. И вот он действительно так встретил окончание войны. Правда, он после войны прожил недолго. Болел несколько лет - и помер. Но факт в том, что ему было сказано, что он должен дожить до Победы. Так с ним случилось.
Муравьев Андрей Леонидович, корреспондент районной газеты «Искра». Станица Казанская Верхнедонского района Ростовской области. Запись сделана в июне 2009 г. во время фольклорной экспедиции филологического факультета МГУ под руководством Т. Б. Диановой.
В годы войны, когда письма не доходили, нередко предпринимались попытки узнать судьбу близкого человека с помощью гаданий.
Гадание о судьбах членов семьи
А батька погадал у однэй гадалки. Она ему сказала. Говорить: «У тебе дома был гроб. Он думаеть: мать умерла, жена умерла. И вот, как ехал, Нюра, мать, живая была, а Вася... Вот, угадала: «У Вас гроб был». «А кто?» Говорить: «Не знаю. А у Вас, — говорить, — кто-то погиб». Он думал, что мама. Это точно гадалка сказала ему. Вот такая история, милая моя.
Да, приехал один с части. Заходить: «Здравствуйте». «Здравствуйте». «Где мы можем видеть Василия Яковлевича?» (А батька — Яков Васильевич) Мама и говорить: «Ой!» (Ну, она ж это, малограмотная) «Яков Васильевич... Ай, он еще с фронта не пришел. Не знаю. Он где-то... Письмо получали, что живой. А где?»
Он же в Будапеште.
Она думала, что батьку спрашивають.
«Да нет! — говорить, — О! Пацан!»
Мама как заплачеть. Говорить: «Он подорвался на мину!»
Был заслуженный. К награде принадлежал... на том свете! Во, герои какие!
Гурова (дев. Савкина) Зинаида Яковлевна из д. Садовище, 1924 г. р. В годы войны была угнана в Германию, где полюбилась хозяйке за хорошую работу. Живет в п. Бетлица Куйбышевского района Калужской области. Запись сделана в июне 2008 г. во время фольклорной экспедиции филологического факультета МГУ под руководством Л. Ф. Миронихиной.
Авторитет воевавших отцов у детей был бесспорным.
Меморат о карте. Гадание о судьбе сына
— А гадали во время войны, вернется ли человек?
—Даже на самом деле рассказывали. Война закончилась в 45-ом. Папа раненый был: рука прострелена, контузия. Умер рано — от ранения. И карта висела, и он всегда на карте помечал чем-то, приходил — помечал, как же. Мало лет-то мне было. Я приглядывалась — приглядывалась — папа всё че-то. Но только знала, что идет на Запад. А потом вдруг он поставил — иголочку, наверно — на Восток, война-то где кончилась. По-настоящему, считается, война закончилась в Японии, да. И он сюда иголочку поставил. Так вот я с ребятами спорила. Говорили: «Война закончилась в Берлине». А я: «Нет, вот война окончилась здесь». А мы не знали названий-то, карты-то. Он-то показывает пальцем. Дак спорила до посинения, что война закончилась, папа сказал, что война закончилась здесь.
Дедушка долго ждал сына с войны: шесть лет воевал в Молдавии в плену. Решил погадать у цыганки. Вот тут погадал. Мы тоже просили: «Дедушка, расскажи, как». Часто просили, повтори да. Он что рассказал: налила она в блюдце воды и сказала: «Смотри в блюдце». Дедушка смотрел в это блюдце — а видел берег, плещется волна. Вот. И сказал: стоит дядя Вася, живой, в рваной шинели. Как придумает, да. Как она ему это всё обсказала. Он живой, он вернется. Дедушка-то цыганку отблагодарил. А давали чего — круги сала. Круг сала, круг масла, хлеба дал. Война ведь. Это очень хорошо было дать вот такой ведь, продукты. И, значит, дядя Вася вернулся через полгода, как-то живой. Но только то, что она его обрадовала, может, обманула или как — вернулся. Благодарил дедушка эту цыганку и всё вспоминал, что «дедушка, как ты видел в блюдце дядю Васю? Как ты мог видеть в блюдце дядю Васю?» Вот, видите, это гипноз. Евстратова (дев. Панкратовская) Нина Ивановна, 1943 г. р. Род. в д. Борок Виноградовского района, библиотекарь. Техникум в Архангельске. Виноградовский район Архангельской области, д. Уйта. Запись сделана в 2014 г.
Исследование охватывает важнейшие концепты и морально-нравственные категории: это жизнь и смерть, судьба, героизм и предательство, храбрость и трусость, праведность (жизни, народного гнева и т. д.) и грех. Не обойдены вниманием и проявившиеся особенно ярко в годы тяжелейших испытаний жизненные принципы и черты характера: соблюдение заповедей, вера (христианская, патриотическая, фаталистическая, в светлое будущее), верность, взаимовыручка, находчивость, мило-
сердие и т. д. В связи с этим в рассказах действующими лицами являются герои и антигерои. В военные годы, когда порой помощи ждать неоткуда, актуализируется и представление о чуде и его реализации в виде чудесного спасения, чудесной встречи. Основные образы, фигурирующие в устных рассказах, — это образ солдата или оставшегося в тылу человека (женщины или ребенка), образ врага (с ним связаны сюжеты о зверствах фашистов и о «добрых немцах»), образ чудесного помощника (которым может оказаться незнакомец, святой или Богородица). Имеют место мемораты о комических ситуациях и об одурачивании противника.
Меморат о комическом на войне
И вот такой у меня случай был кошмарный. Нашу часть отвели на отдых. А там были где-то... я уж не помню, какой это был город небольшой. И такие бои там были сильные, что, кажется, уже ничего живого не осталось...
И откуда-то... Да, штаб расположился немножко выше, на бугорке там. А мы в ходе сообщения. Были землянки. И вдруг мне верстовой кричит: «Санинструктор, Вас вызывают в штаб». А лужок такой. Иду по лужку. Тихо. Тихо. Никакого грохота — ничего нет. И вдруг, откуда ни возьмись, или козел, или коза — не знаю. Мне ка-ак под попу даст! Яку-барем повалилась. Глянула — вот такие рога. Я опрометью побежала. В полковой газете написали, что санинструктор немцев не боится, а от козы бегала, как будто бы за ней рота немцев гналась (смеется. — А. Б.).
—А коза эта сбежала откуда-то?
— Не знаю, откуда взялась. Я говорю, что ничего живого-то не оставалось там. Всё - такие бомбежки, такие были бои, такие артиллерийские обстрелы были! Откуда взялось всё?
Вот такой случай был у меня раз в жизни. Я всегда помню. И коров боюсь. И коз боюсь (смеется. — А. Б.).
Васильева Раиса Васильевна, 1922 г. р. Запись 2010 г., Москва.
Следует отметить, что, как правило, участники боевых событий хорошо помнят начало и конец войны как самые яркие события, а также могут вспомнить, что было самым страшным, подробно описывают ситуации трагического и даже комического.
Меморат о конце войны
Я на втором этаже жила. В окошко глянула: понавешано вот этих белых простыня. Что такое? Или сегодня день прачечной у ней или что такое? О, Господи! Побегла вниз. Прихожу. На девчат: «Пойдемте
ко мне в комнату (на Эрику, на Кятруду, Лизлотту). Посмотрите, что у мене в окошко увидите».
Они, значить, пришли.
«А! Гефанен, гефанен!»
Я ж не знала, что это такое — «гефанен». Им задаю.
«Ну: хенде хох!»
Руки вверх — сдались. Что Германия сдалася. Победа чья-то. Русская. Гефанен.
У нас красные флаги победы, а у них белые. И вот с каждого окошка полотно висело. А мне казалось: простыня сушуть. Вот такая история была.
— Они думали — это их победа?
— Ну, они знали, что какая-то победа, а не знали, чья победа. Флаги выкинули. Гефанен, значить. Конец войны.
— Это 9 мая?
— Нет, это до 9 мая или после 9 мая.
Гурова (дев. Савкина) Зинаида Яковлевна из д. Садовище, 1924 г. р. В годы войны была угнана в Германию. Живет в п. Бетлица Куйбышевского района Калужской области. Запись сделана в 2008 г. во время фольклорной экспедиции филологического факультета МГУ под руководством Л. Ф. Миронихиной.
В связи с временной отдаленностью описываемых случаев зачастую ветераны рассказывают о происходившем в соответствии с собственными представлениями о том, как это должно было происходить (верующие говорят о том, что на войне все обращались к Богу, зашивали в карман гимнастерки молитвы; атеисты же утверждают обратное).
Нередко информанты (прежде всего женщины и дети) вспоминают не только увиденные ими события, но и специфические звуки (могли отличать наши самолеты от вражеских), запахи (например, запах апельсиновых шкурок, которые бросали из окон немцы в оккупированном Смоленске), ощущения (голода, страха)...
На территории, которая не была захвачена врагом, наиболее часто записываются тексты, связанные с тяжелой работой, известиями с фронта, а также о съедобных травах и рецептах похлебок. Среди рассказов — воспоминания о детских играх в военные годы.
Игра в казнь Гитлера
Кстати, нам, когда папа уехал на войну, — он у меня был передовой человек — по тем временам тоже считается, он председателем колхоза работал — и выписывал какие-то — «Агитатор» ли чего ли — жур-
налы такие политические, да. И приходить стали по почте сатирические такие журнальчики. Такие небольшие книжечки цветные, и там это всё время карикатуры на Гитлера и на немцев. И вот этот журнал я всё с собой таскала. Мы играем. Мне уже вот семь — восемь лет. На песочке играем.
У нас там гражданская война была, в этом (в районе, где жила. — А. Б.). И мы на месте этом — в 18-ом-то году в Земцове. И остатки этих окопов есть там.
Мы знаем, что там война была, военные действия. И мы там играем на этом месте, как всё равно. И вот мы: «Гитлер там». Клеймим. Как мы будем над ним издеваться? Я этот журнал приношу. Он там в страшенном виде, конечно. Не сохранился вот. Ну, наверно, дом когда перестраивали (тогда и выбросили. — А. Б.), вот теперь бы! По-теперешнему бы - я бы всё это сохранила!
И вот мы «казним» его там. Кто только какую казнь не придумает этому Гитлеру. Вот в войну. С утра и до вечера. Ну, вот. Мы на работу-то тогда много не ходили, только колоски собирать ли что. Телом-то. Ну, маленькие еще были. Ни садика, ничего нету дак. Вот тут на песочке сидим, войну-то клянем. Вот папа приедет!
И дальше. Живем бедно, худо. От всего вдали. И вот мы говорим: «Вот война кончится — всё ждем! Завтра, наверно, кончится! Завтра, наверно, кончится!» А откуда узнаешь? Не узнать! «Тарелки»-то (речь идет о радио. — А. Б.) еще не было, где узнать-то можно было, говорила о которой я.
Ну, и мы, значит, говорим: «Вот кончится война — мы уж тогда заживем! В первую очередь мы накупим мячиков себе, сколько хочется, всем чтоб достался». Потому что один мячик был на всю деревню, у меня только: мне из Ленинграда послали. И вот: мячиков накупим. Во-вторых, конфеты, говорят, какие-то есть — «подушечки». Так мы уже несколько ящиков накупим. Все будем есть! Досыта наедимся! Вкусное, наверно, очень.
Вот, смотрите-то, какое детство было.
Вот так и сидим вот днями — Гитлера «казним» да мечтаем. Что будет дальше. Ой, бы нам теперь Гитлера-то привезли — да мы кверху ногами-то бы его повесили да вытыкали глаза — и так далее. И такое [плачет. — А. Б.].
Валентина Петровна Первушина (дев. Минина), 1935 г. р., родилась в д. Земцово, учительница русского языка и литературы, директор школы. Живет в д. Кушкопала Пинежского района Архангельской
области, Записано летом 2012 г. в диалектологической экспедиции филологического факультета МГУ под руководством И. Б. Качинской.
В наши дни Великая Отечественная война продолжает жить не только в текстах ее непосредственных участников, но и в среде людей, не заставших военных действий: поисковиков (энтузиастов, занимающихся поиском и перезахоронением останков красноармейцев) и «черных копателей» (ищущих артефакты с целью их дальнейшей продажи). Свою деятельность поисковики (они же «красные копатели») позиционируют как богоугодную (снимают клеймо предателя с найденного бойца, сообщают родственникам о его месте гибели; дают возможность душе красноармейца обрести покой после церемонии перезахоронения). Они полагают, что за каждого найденного и поднятого бойца им прощается грех. Кроме того, бытует представление, что души поисковиков и найденных ими солдат встретятся в мире ином. Многие тексты посвящены взаимоотношениям и взаимодействию душ умерших воинов и поисковиков.
Предание о вещем сне поисковика
Данная история была рассказана одним из поисковиков пару лет назад и, собственно, сама история произошла примерно 5-6 лет назад. На Вахту (Вахта памяти — понятие, которое имеет разное значение: так называется и поисковая экспедиция в конкретном районе на майские праздники, и вообще весь поисковый сезон в области, который длится с апреля по ноябрь. — А. Б.) приехало много новеньких ребят младшего возраста, т. е. 12-13, может быть, 16 лет. И наутро один из них подошел к руководителю Вахты с фразой: «Вот сегодня ночью мне приснился солдат». Все засмеялись, мол, не испугался, что солдаты снятся, и прочее. Но руководитель Вахты отнесся к этому серьезно, спросил, что за солдат, что рассказывал, что делал. «Ну, он сказал, что вот в том овраге есть воронка, и он там похоронен». Все ребята засмеялись, кто слышал историю, что, мол, конечно, естественно, давайте выкопаем. Но руководитель Вахты сказал: «Пойдем посмотрим». Взял лопату, щуп. Подошли до места, значит, щупом пробили саму яму. Щуп начал валиться, т. е. грунт был копаный. Естественно, нужно было копать. Начали копать — и буквально через минут 5-6 показались человеческие останки. Вот, собственно. Еще минут через 10 стало понятно, что это братское захоронение. И, пока шли раскопки, руководитель спрашивал: «Что еще говорил боец? Что-нибудь сказал еще? Откуда? Как зовут?» Парень ответил, что да, «он что-то говорил, но я плохо помню сон, он сказал, что откуда-то... очень далеко... приехал». Но города он не
помнил. Собственно, всё. Всё, что помнил парень с того сна. А через какое-то время у верхнего солдата, который лежал сверху в этом братском захоронении, нашли медальон. А когда медальон прочитали, то выяснилось, что солдат был с Владивостока. Т. е. всё то, что солдат сказал, что он там лежит, что он очень далеко — приехал — отсюда. А Вахта производилась то ли под Ленинградом, то ли в Тверской области. Что всё сбылось. Вот такой был вещий сон.
Михаил Васильевич Дзюбенко. Москва. Поисковый отряд «Единорог» поискового объединения «Тризна». Запись 2015 г.
В устных рассказах о войне альтернативой коллективной памяти оказывается индивидуальный опыт, при репродуцировании воспоминаний о котором рассказчик невольно привязывает субъективные переживания к телесности. Коллективная память (прежде всего события, о которых говорили по радио) оказывается рамками памяти (понятие «рамки памяти» ввел М. Хальбвакс. — А. Б.), в которые заключены личные воспоминания.
Рассмотренные нами сюжеты выводят на извечно актуальные проблемы хрупкости человеческого существования на фоне личной судьбы и общественной жизни. Вокруг этих сюжетов на войне концентрируются события, так как каждый советский солдат ждет благой вести, знака судьбы, осознает праведность народного гнева, верит в победу.
Сведения об авторе: Балашова Александра Федоровна, к. ф. н., преподаватель филологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова. E-mail: [email protected].
