CC BY
95ТЕКСТЫ И КОНТЕКСТЫ
Рассказ Н.С. Лескова «Под Рождество обидели» и полемика вокруг него
Е.В. Душечкина
В статье представлен анализ рождественского рассказа Лескова «Под Рождество обидели» (1890). В центре внимания полемика, которую этот рассказ вызвал, в печати. Писателя обвинили в том, что он поощряет преступления (кражу) и этим плодит преступность. В ответ Лесков в заметке «Обуянная соль» выступает в защиту литературы, имеющей право быть на стороне добра. В противном случае литература, по его мнению, теряет свое предназначение и перестает выполнять свою общественную функцию подобно тому, как обуянная соль, теряя свое главное свойство - соленость - превращается в бесполезное вещество.
Ключевые слова: Н.С. Лесков, Л.Н. Толстой, Рождество, святочный рассказ, кража, наказание, прощение, обуянная соль.
N.S. Leskov's Story "Offended before Christmas" and the Controversy around It
Elena V. Dushechkina
The article offers the analysis of Leskov's story "Offended before Christmas" (1890) and the debates in the press surrounding it. The writer was accused of encouraging the crime (theft), which, in its turn, increases criminality. However, Leskov in his article "Possessed Salt" advocates literature, which has the right to be on the good side. Otherwise, literature, in his opinion, would lose its purpose and public function, in the similar manner as the possessed salt loses its saltiness, becoming a useless substance.
Key words: N.S. Leskov, L.N. Tolstoy, Christmas, Christmas story, theft, punishment, forgiveness, possessed salt.
25 декабря 1890 г. в рождественском номере «Петербургской газеты» был напечатан рассказ Н.С. Лескова «Под Рождество обидели» [4]. По поводу этого рассказа Лесков писал Л.Н. Толстому, что он «отстранил в этот день приглашения литературных "чистоплюев" и пошел в "серый листок", который читает 300 тысяч лакеев, дворников, поваров, солдат и ла-
вочников, шпионов и гулящих девок» [6, с. 472]. У таких читателей, которым рассказ и был адресован, он имел успех: его «читали бойко и по складам и в дворницких, и в трактирах, и по дрянным местам, а может быть кому-нибудь доброе и запало в ум» [6, с. 472]. Лесков посылает номер «Петербургской газеты» с напечатанным в нем рассказом Толстому, который мгновенно реагирует на него, написав в ответ, по выражению Лескова, «ободряющие строчки» и прося выслать ему еще несколько номеров газеты1. Это свидетельствует о высокой оценке лесковского текста Толстым, внимательно следившим за творчеством писателя: те его произведения, которые он рассматривал как «полезные» для нравственного развития народа, тут же попадали в поле его зрения. Вскоре этот рассказ в обработке Толстого под названием «Под праздник обидели» был напечатан в сборнике «Доброе дело» [9, с. 171-182], а позже вошел во второй том «Круга чтения» [10, с. 66-76] и другие издания Толстого рассказов для народа2.
Однако реакция на новый рассказ Лескова не была единодушной. Он вызвал полемику в прессе. В частности, в «Новом времени» появилась заметка, где Лесков обвинялся в призыве к прощению преступников. По мнению автора, этот рассказ Лескова мог только плодить преступников в еще большем количестве, в то время как их надо наказывать и даже «казнить» [1]. Такой поворот дела вынудил писателя (никогда не пропускавшего сильно задевавшую его критику) защищаться. В той же «Петербургской газете» писатель публикует заметку «Обуянная соль» [5], в которой объясняет свою позицию по вопросу, затронутому в его рассказе: «Моя мимолетная беседа в рождественском номере "Петербургской газеты", к удивлению моему, не перестает беспокоить некоторых писателей и других серьезных особ, от которых я и получаю укоризны словесные, письменные и печатные» [6, с. 148]. Лескова укоряли в том, что он дает «дурной, "соблазнительный" пример, ибо прощать человеку преступление не должно, а непременно надо виновного судить и наказывать» [6, с. 148]. Номер газеты с
1 Сын писателя А.Н. Лесков писал по этому поводу: «В конце этого же года <т. е. 1890. - Е.Д.> Лескову выпала радость снискать почти восторженную хвалу Толстого. 25 декабря в "рождественском" номере (354) "Петербургской газеты" он поместил свой рассказ "Под Рождество обидели", призывая в нем к великодушному прощению жалкого вора» [3, с. 406].
2 Об изданиях и обработках Л.Н. Толстым рассказа Лескова «Под Рождество обидели» см.: [12, с. 554-556].
заметкой «Обуянная соль» Лесков также посылает Толстому и вскоре получает ответ: «Ваша защита - прелесть, - писал Толстой, - помогай вам Бог так учить людей. Какая ясность, простота, сила и мягкость. Спасибо тем, кто вызвал эту статью. (Пожалуйста, пришлите мне сколько можно этих номеров. Благодарный вам и любящий А. Толстой») (курсив Л.Т. - Е.Д.) [И, с. 214].
Тем самым получилось, что рассказ «Под Рождество обидели» и заметка «Обуянная соль» составили литературно-публицистический диптих, где первая часть представляет собой «урок в картинах», а вторая его истолкование.
Рассказ «Под Рождество обидели» снабжен подзаголовком «Житейские случаи», и этот подзаголовок представляется мне весьма значимым. Первое слово - «житейские» - означает обыденные, свойственные будничной жизни события, то есть то, с чем встречаешься постоянно, что и составляет нашу повседневность. Второе слово «случай» - это происшествие, неожиданное и непредвиденное, имеющее положительные или отрицательные последствия. В рассказе описываются три случая кражи и их последствия. Автор три раза рассматривает одну и ту же проблему, показывая ее под разными углами и с разных точек зрения, тем самым одновременно и усложнив, и упростив ее решение.
Композиция рассказа (или, как Лесков называет его - «беседы», тем самым придавая тексту просветительски-проповеднический характер) выстроена достаточно замысловато. Как пишет А.А. Кретова, «большую роль играет в рассказе фактор композиционно-стилистический. Автор выступает то в качестве повествователя, то слушателя, то сам становится героем своего рассказа [2, с. 475]. Повествование начинается с описания случая, касающегося «давнего и хорошего приятеля» рассказчика [8, с. 312]3. Однажды под Рождество
3 «Приятель» - это Михаил Иванович Пыляев (1842—1899), автор книги «Старый Петербург». Рассказанный случай действительно приключился с Пыляе-вым, что подтверждает письмо Лескова Толстому: «Вдруг подвернулась этакая история с Мих<аилом> Ив<ановичем> Пыляевым. Я и написал все, что у нас вышло, без прибавочки и убавочки. Тут сначала до конца все не выдумано. И на рассказ многие до сих пор сердятся, и Мих<аила> Ив<ановича> смущают спорами, так что он даже заперся и не выходит со двора и болен сделался. Я ему Ваше письмо отнес и оставил для утешения; а одна купчиха ему еще раньше прислала музыкальную "пщкатулку" - "чтобы не грустил"» [б, с. 472].
обидели: с ним «случилась большая обида» [8, с. 313]. Оставив на время в стороне вопрос, в чем же эта «обида» состояла и чем она была вызвана, рассказчик неожиданно отступает «на минуточку в сторону» [8, с. 313] и включает в текст отступления, где рассказывает о других «обидах», случившихся также под Рождество. «Минуточка в сторону» включила в себя два рассказа, после чего рассказчик вновь возвращается к сюжету об «обиде» его приятеля. Эти рассказы и приводят приятеля к единственно правильному, с точки зрения рассказчика, отношению к случившемуся. Отступления превращаются в «уроки», помогшие приятелю решить стоящую перед ним нравственную проблему.
Первый случай представлен в рамках беседы, которую накануне случившегося оба приятеля вспоминали с умилением и полным одобрением. Это история о ворах, решивших обокрасть купца, используя пятилетнего сына одного из них. Они подучили ребенка влезть в высоко расположенное окно кладовой и подавать им оттуда «всякое добро», что мальчик и делал. Когда же настало время вытаскивать самого мальчика, веревка оборвалась, и мальчик остался в кладовой. История эта дается как бывшая в реальности - с указанием места действия и других подробностей. Однако здесь явно угадывается неоднократно встречавшийся как в европейской, так и в русской литературе мотив использования ребенка для воровства. (В качестве примера можно привести повесть К. Баранова «Ночь под Рождество Христово», вышедшую в Москве в 1834 г.) Обнаружив кражу, купец не стал гнаться за ворами и заявлять в полицию, но оставил мальчика у себя, вырастил и выучил его, женив на своей дочери и передав ему свое дело. На этом благополучном финале история не закончилась: много лет спустя приемышу, ставшему уже стариком, довелось быть присяжным заседателем, и он, помня, что он «сам несудимый вор» [8, с. 319], отказывается судить вора.
Воспоминание об этом «житейском случае» привело друзей в состояние радости и умиления, оттого, «какие у нас иногда встречаются нежные и добрые души», и оба они порадовались, что «такое добро в людях есть» [8, с. 319-320]. Таким образом, поступок купца был ими одобрен, равно как и поступок его приемного сына, отказавшегося быть судьей вора. Для обоих приятелей это был взгляд на проблему со стороны.
Далее Лесков возвращается к рассказу об «обиде» приятеля, о чем было заявлено в начале текста. На следующий день после их разговора о судьбе приемыша, обворованный приятель приходит к рассказчику советоваться, как ему поступить: подавать или не подавать ему явку, то есть донесение в полицию о свершившейся краже. Он в сомнении. Оказывается, одно дело вспоминать о благородных поступках других людей и одобрять их, и совсем другое дело - самому совершать благородные поступки, когда кто-то «обидно покой» нарушает [8, с. 320].
Рассказчик не берет на себя право что-либо советовать, а вместо этого рассказывает третий случай, приключившийся уже с ним самим: о том, как у него украли шубу и как он дурно поступил и сам от этого пострадал. Он обратился в полицию, «портнишка», укравший шубу, был найден и осужден на три месяца тюрьмы. В то время, когда он был в заключении, семья его нищенствовала и голодала, а жертву кражи, то есть автора, мучила совесть, обернувшаяся болезнью «камчугой»: по ночам ему снилось, что осужденный «портнишка» гладит его утюгом по больным местам.
Сюжет рассказа выстраивается, как видим, достаточно хитро. Выступая в качестве людей, посторонних по отношению к краже (случай с обокраденным купцом), и рассказчик, и его приятель солидаризируются с купцом, простившим воров, и одобряют мысль о том, что по отношению к провинившимся следует проявлять милость. Когда же они сами попадают в аналогичную ситуацию, когда меняется точка зрения, то меняется и их поведение. Рассказчик не возражает против подачи иска о краже шубы (в результате чего «портнишка» попадает в тюрьму), а его приятель, придя к нему за советом, проявляет нерешительность, не зная, стоит ли заявлять о краже в полицию или нет.
В конечном итоге история о краже шубы, случившаяся с приятелем рассказчика, приводит его к единственно правильному решению: «Вот, говорит, и я думал, так и я все так и сделаю. Ничего я никому не подам: и не хочу, чтобы начали тормошить людей и отравлять всем Христово Рождество. Пропало и кончено...» [8, с. 327].
Проводимая в рассказе мысль ясна: «Читатель! будь ласков: вмешайся и ты в нашу историю; вспомяни, чему тебя учил сегодняшний Новорождённый: наказать или помиловать?» [8, с. 327]. Сегодняшний Новорождённый - Младенец Иисус.
Лесков сталкивает две точки зрения на вопрос, как реагировать на нанесенную обиду - наказывать преступников или прощать их. Соединяться ли «с законниками <...> разноглагольного закона или с Тем, который дал тебе "глаголы вечной жизни"...» [8, с. 328]. «Законники разноглагольного закона» - это устроители и последователи существующей пенитенциарной системы. То есть ты либо с Христом, либо с установленным в уголовном законе перечнем наказаний, который Лесков и называет «разноглагольным законом», потому, что он установлен людьми и ими же в любой момент может быть изменен. А потому он не может быть истиной.
Будучи связанным и своим названием, и календарным временем, к которому приурочено действие (25 декабря), рассказ «Под Рождество обидели» является одним из многих рождественских текстов Лескова, что предопределяет его природу. Весь текст насыщен атмосферой Рождества, даже перенасыщен ею. Все в нем чудесным образом «приноровлено» ко времени Великого праздника: «Я хотел говорить на Рождество про один из общественных грехов» [8, с. 312]; «...а вдруг теперь под Рождество случилась большая обида» [8, с. 313]; все что ни случается, случается на Рождество: «Уведи ты мальчишку от матери и приведи с собою под самое Рождество...» [8, с. 314]; «Утром в рождественский сочельник служанка говорит мне...» [8, с. 321]; «Я про шубу забыл и не спросил ее, а на Рождество слышу, в кухне какой-то спор и смущение...» [8, с. 321-322]; «...он пришел к нам на Рождество и все ел вареники и похваливал...» [8, с. 326 ]; «...и не хочу, чтобы начали тормошить людей и отравлять всем Христово Рождество» [8, с. 327]; «Может быть, и тебя "под Рождество обидели" и ты это затаил на душе и собираешься отплатить?..» [8, с. 327]. Все эти многочисленные цитаты показывают, что рассказ ориентирован на учение Христа, и Лесков полностью на стороне тех, кто прощает провинившихся.
Приурочивание всех описанных событий к Рождеству неправдоподобно. Но такого неправдоподобия требует сам жанр, мастером и теоретиком которого был Лесков. Работая в литературной форме рождественского рассказа, Лесков ставит в нем этическую проблему, свойственную именно этому типу литературы. И (что в данном случае, еще важнее) Лесков ставит проблему назначения литературного творчества. Обозначить ее впрямую он был вынужден нападками на него газетчиков.
Отсюда и появление заметки «Обуянная соль», где изображенное Лесковым в форме художественного текста (рождественского рассказа) получает публицистическое толкование. Если бы в печати не появились статьи с резкими возражениями против взглядов Лескова, все, казалось бы, было ясно. Но писателя обвинили в том, что он поощряет преступления и потому плодит преступность. Лесков выступил, и выступил он не столько в свою защиту, сколько в защиту литературы, имеющей право быть на стороне добра. В противном случае литература теряет свое предназначение и перестает выполнять свою общественную функцию, точно так же, как обуянная соль теряет свое главное свойство -соленость, превращаясь в бесполезное вещество (ср. Матф., 5, 13). В своей защитительной заметке Лесков указывает на другие литературные примеры, где нарушившие земной закон персонажи получали прощение. Лесков вспоминает купца Гордея Торцова из пьесы Островского «Бедность не порок», простившего мота и пьяницу Любима, он вспоминает графа Алексея Кирилловича Разумовского, пославшего дорогой прибор гостю, на которого пало подозрение о краже, он, наконец, вспоминает (перефразируя) и строку из пушкинского «Памятника», говоря, что литература, несомненно, уклоняется от своего высшего назначения -«чувства добрые в сердцах чтоб пробуждать"» [7, с. 149]. «Пробуждать чувства добрые» - и есть главная функция искусства.
Лесков, конечно же, понимает, что государству не обойтись без пенитенциарной системы. Но он не знает, как «высший христианский идеал прощения привести в согласие с политическою экономиею и Уставом о предупреждении и пресечении» [7, с. 149]. Однако это и не входит в его обязанности как писателя. Что же касается литературы, то она, по глубокому убеждению Лескова, «должна искать высшего, а не низшего, и цели евангельские для нее всегда должны быть дороже целей Устава о предупреждении» [7, с. 149]. Литература не призвана служить целям политической экономии и гражданских уставов о наказаниях. У нее свои задачи. И в случае, если она «отступит от этого высокого и верного направления, - говорит писатель, - и предаст себя, то она, несомненно, уклонится от своего высшего назначения...» [7, с. 149].
Литература
1. А-т <Петерсен В.К.> Жизнь и фантасмагория // Новое время, 1891. 7 янв.
2. Кретова A.A. Христианские заповеди в святочных рассказах Н.С.Лескова «Христос в гостях у мужика», «Под Рождество обидели» / / Евангельский текст в русской литературе XVIII— XX веков. Петрозаводск. Петрозаводский гос. ун-т, 1998. Вып. 2. С. 471—479.
3. Лесков А.Н. Жизнь Николая Лескова. В 2 т. М., «Художественная литература», 1984. Т. 2. 479 с.
4. Лесков Н.С. Под Рождество обидели. (Житейские случаи) // Петербургская газета. 1890. № 354. 25 дек.
5. Лесков Н. Обуянная соль. (Литературная заметка) // Петербургская газета. 1990. 13 янв.
6. Лесков Н.С. Собрание сочинений. В 11 т. Т. 11. М., Госиздат, 1958. 862 с.
7. Лесков Н.С. Обуянная соль (Литературная заметка) // Н.С. Лесков. О литературе и искусстве. Л., Изд-во ЛГУ. 1984. 285 с.
8. Лесков Н.С. Под Рождество обидели // Чудо рождественской ночи: Святочные рассказы / Сост., вступ. ст., примеч. Е. Душечкиной, X. Барана. СПб., «Художественная литература», 1993. С. 312-328.
9. Под праздник обидели // Доброе дело. Сборник повестей и рассказов. М., 1894 . С. 171-182.
10. Под праздник обидели // Круг чтения. М., «Посредник», 1906.
11. Толстой А.Н. Собр. соч.: В 22 т. Т. 19-20. Письма. 1882-1910. М., «Художественная литература», 1984. 879 с.
12. McLean Hugh. Nikolai Leskov. The Man and His Art. Harvard University Press, Cambridge, Massachusetts, London, 1977. 780 p.
