CC BY
35
Экономика и история российского Дальнего Востока
Л.А. Дударь,
старший преподаватель кафедры истории ДВГАЭУ
Распространение нелегальной торговли на Дальнем Востоке России в 20-е годы
Параллельно с легальной торговлей в 20-е годы на Дальнем Востоке существовала контрабандная торговля. Широкое распространение она получила из-за целого комплекса причин, основное место среди которых занимали экономические: слабое развитие местной промышленности, недостаточное снабжение дальневосточного рынка необходимыми товарами при запрете ввоза их из-за границы, не восполняющиеся товарами советского производства. Кроме того наблюдалось резкое расхождение цен на товары внутреннего и заграничного происхождения: высокие таможенные сборы и товарные наценки при легальном импорте, слабость товаропроводящей госторговли и кооперации, недостаточный охват ею нужд потребления, особенно в приграничной полосе.
С другой стороны, этому способствовало географическое положение региона. Линию границы, проходившую на огромном протяжении через тайгу, реки, море, безлюдные или малозаселённые территории, очень трудно было защитить от проникновения контрабандистов силами небольших отрядов ГПУ и немногочисленных таможенных постов. Вдоль границы со стороны Китая была расположена сеть городов и посёлков, являвшихся отправными пунктами контрабанды. К этому необходимо добавить отсутствие какой-либо поддержки из специального центрального фонда по борьбе с контрабандой и недостаточность ассигнований на охрану дальневосточных границ. Это способствовало усиленному проникновению контрабандных товаров на территорию Дальнего Востока и распространению здесь нелегальной торговли.
Источники позволяют подробнее проанализировать большинство из указанных причин. После советизации Дальнего Востока правительство сделало всё, чтобы переориентировать местный рынок с закупок на ближайших заграничных рынках, которые ранее традиционно были главными источниками снабжения местной торговли товарами, на союзный рынок. С этой целью в 1923 г. был запрещён к ввозу из-за границы на территорию Дальнего Востока большой перечень товаров [1. Д. 107. Л. 32-32 об.]. Главным стремлением государства являлось превращение этого региона в рынок сбыта для товаров советского производства. Но отдалённость его от производственных центров страны, постоянные перебои в снабжении Дальнего Востока промтоварами, большие накладные расходы на доставку их из-за высоких железнодорожных тарифов и дорогого банковского кредита делало союзный рынок малодоступным и менее выгодным для региона. В силу этого товары отечественного производства были значительно дороже заграничных.
Дороговизна импортных товаров в легальной торговле была обусловлена высокими ставками акцизов и пошлин на разрешенные к ввозу товары: чай, сахар и др. Так, чай байховый черный за границей в 1926 г. стоил около 80 коп. за фунт. На территории ДВК от стоил уже 2 руб. 70 коп., так как акциз и пошлину
государство взимало по 2 руб. 20 коп. за 1 кг. Акциз и пошлина на этот товар в ДВК были установлены в том же размере, что и по всей стране [2. Д. 90. Л. 82]. Таким образом, государство в данном случае не учитывало особенностей региона, усугубляя тем самым и без того сложную ситуацию.
Главным аргументом, заставлявшим в 20-е годы дальневосточное население прибегать к услугам контрабандистов, было отсутствие в легальной торговле (особенно в сельских потребительских обществах приграничных районов) достаточного запаса товаров российского производства. К примеру, летом 1923 г. после введения заградительной системы против многих иностранных товаров и высоких таможенных пошлин, доводивших до степени полного запрещения привоз товаров даже для Благовещенского отделения Дальторга на внутреннем рынке, резко поднялись цены на имевшиеся ранее завезённые товары. Пополнение благовещенского рынка советскими товарами было незначительным, к тому же для большинства населения они были дороги. Например, ситец стоил 85 коп. за метр. Поскольку легальный способ покупки товаров был невыгоден, городское население покупало контрабандные товары, чему способствовала и весьма значительная разница цен на предметы обихода Благовещенска и Сахалина - от 100 до 500% и более [1. Д. 109. Л. 15].
Если уж в условиях города, все-таки располагающего товарами легально поступавшими на рынок, контрабандный промысел находил себе широкое поле деятельности, то в сельской местности в приграничной полосе население попало в полную зависимость от китайского рынка. Кооперация там было развита слабо. Кооперативные ячейки, которые можно было встретить лишь в крупных селах, "и то в самом захирелом виде", располагали скудным выбором товаров. С прекращением навигации, когда сообщение с Благовещенском становилось крайне затруднительным, они вообще не имели товаров. При этом контрабандная торговля успешно конкурировала низкими ценами с кооперативными обществами, которые вынуждены были прибавлять к городским ценам стоимость доставки. Кооператоры предпочитали расчёт за товары наличными деньгами, а крестьяне приграничных сел часто могли приобрести товары лишь в обмен на сельхозпродукты. Поэтому они вынуждены были обращаться к торговцам-китайцам, принимавшим за свои товары, привезённые нелегально, хлеб, опий, шлиховое золото, пушнину и т.д. [1. Д. 109. Л. 15 об.].
В приграничной полосе Амурской губернии была слабо развита не только кооперативная, но и легальная частная торговля. Вследствие этого торговый оборот на душу населения за полгода в 1924 г. составил 1 руб. 49 коп. в Екатерино-Никольском районе, до 5 руб. 08 коп. в Амуро-Зейском районе, тогда как в других, не пограничных районах, средний оборот легальной торговли составлял от 10 до 30 руб. на душу населения [3].
В октябре-ноябре 1926 г. ДалькрайРКИ* было обследовано состояние приграничной торговли в ДВК. Как выяснилось, покупательная способность населения, проживавшего непосредственно близ границы, удовлетворялась легальной торговлей в ничтожной степени. Например, по районам Приморья и Владивостокскому округу - на 20% в 1924/25 г. и на 22-29% в 1925/26 г. Отдельная потребность покрывалась главным образом контрабандой [2. Д. 135. Л. 3]. В при-
* ДалькрайРКИ - Дальневосточная краевая рабоче-крестьянская инспекция.
граничной 50-60-вёрстной полосе максимальная степень удовлетворения потребностей населения в среднем выражалась цифрами, приведёнными в табл. 1.
В период обследования в кооперативах Амурского округа не было чая, сахара, рыбы, смолы, дегтя, верёвки, конских подков, ваты, пиджаков. В кооперативах Приморья ДалькрайРКИ не обнаружила в продаже мыла, сои, подковных гвоздей, солёной рыбы, сахара, железа обручного и шинового, керосина, юфтевой кожи. Ассортимент имевшихся товаров не всегда соответствовал потребностям крестьян как в количественном, так и в качественном отношениях. К примеру, в Никольск-Уссурийском райсоюзе в ноябре не было зимней одежды, кожаной обуви, а также эмалированной посуды, курительного табака, сахара. Зато от Далькрайсоюза из Хабаровска были получены запонки, булавки для галстуков, бритвенные приборы и т.д. [2. Д. 135. Л. 19-20].
Таблица 1
Степень удовлетворения легальной торговлей потребностей населения приграничной полосы*
Районы 1924-1925 гг. 1925-1926 гг.
Потребность Удовлетворение Потребность Удовлетворение
Михайловский район Амурского округа 242 459 172 319 или 71% 301 855 228 110 или 75%
Покровский район Владивостокского округа 223 931 74 635 или 33% 282 630 93 543 или 33%
* Составлено на основе источника: РГИА ДВ. Ф. р 2413. Оп. 2. Д. 135. Л. 3 об.
Сухопутная граница с Китаем, Монголией и Кореей на протяжении 12 тыс. вёрст охранялась пограничными отрядами ГПУ. Таможенные учреждения, которых насчитывалось 70 при штате 927 чел., занимались пропуском через границу товаров, взимали с иностранных товаров акцизы и пошлины, наблюдали за движением каботажных судов и вместе с пограничниками боролись с контрабандой [4. С. 298]. Однако надежной охраны в начале 20-х гг. не было обеспечено. Переход границы в обоих направлениях был доступен местному населению, особенно в малозаселённых районах, где порой по нескольку десятков вёрст граница была практически не-охраняема.
Например, в 1923 г. участок в 1340 вёрст в Амурской губернии охраняло 2 пограничных эскадрона войск ГПУ. В значительной степени они были укомплектованы из крестьян местных пограничных и прибрежных сел, "уже искушенных и сроднившихся с условиями обхода таможенных законов". Красноармейцы были рассредоточены по населенным пунктам по 3-5 чел. и предоставлены сами себе. Не было налажено их снабжение продуктами и тёплой одеждой. Расквартированы они были на частных квартирах. Все это ставило красноармейцев в зависимость от местного населения и затрудняло борьбу с контрабандой [1. Д. 109. Л. 16].
Немногочисленная таможенная служба также не могла поставить надёжный заслон проникновению контрабанды на территорию Дальнего Востока. Так, Рейнов-ской таможенной заставе, подчинённой Благовещенской таможне, было необходимо 14-15 досмотрщиков, чтобы обеспечивать постоянные разъезды вдоль границы. Зимой же 1922-1923 г. их было всего 8-9. Измученные трех-пятидневными разъездами по тайге, они не имели возможности задерживать всю контрабанду на участке [1. Д. 109. Л. 33 об.].
Распространению контрабандных товаров на Дальнем Востоке способствовало то, что на сопредельной территории Китая располагались посёлки и города, являвшиеся центрами обслуживания контрабандистов. В них была создана целая система специальных организаций, целью которых была всесторонняя помощь им в финансировании, снабжении товарами, страховке на случай поимки и т.д. Деятельность подобных организаций осуществлялась легально, при явном попустительстве китайских властей. Например, сотрудниками таможенного управления в китайском посёлке у станции Пограничная КВЖД удалось сфотографировать вывеску, на которой кроме надписи о характере деятельности предприятия имелись слова: "Всё для контрабандистов" [2. Д. 135. Л. 9-10].
Даже в малозаселённых российских поселениях наблюдалось заметное увеличение китайской торговли и открытие новых лавок. В некоторых пунктах на китайской стороне летом 1923 г. торговля увеличилась в 4 раза [1. Д. 109. Л. 16 об.]. На территории Китая возникла и выросла промышленность, приспособленная главным образом для обслуживания рынка Дальнего Востока России. Винокуренные заводы с большой производительностью в Китае ещё с дореволюционного периода были рассчитаны не на внутрикитайское потребление, а исключительно на рынок России [5. Д. 38. Л. 1].
В 1924 г. Приморский губернский финансовый отдел провёл анкетное обследование 207 учреждений и лиц в отношении контрабандной торговли, которое даёт нам представление о широчайшем размахе этого явления на Дальнем Востока и, в частности, в Приморье.
Районами наибольшего развития контрабандной торговли были Владивостокский, Никольск-Уссурийский, Хабаровский, Спасский и Николаевский. Контрабанда проникала через все погранпункты сухопутной границы: по железной дороге, на подводах, через людей, так называемых "горбачах"; а также по воде - морем, через реки и озера [5. Д. 41. Л. 4].
На основании изучения и сопоставления данных различных источников становится очевидным, что провозом контрабанды занимались все слои населения пограничной полосы Дальнего Востока: городское население и крестьяне, служащие железной дороги и безработные, мужчины, женщины и подростки. Среди контрабандистов было много китайцев и корейцев.
Почти 95% задержанных в 1923/24 г. занимались так называемой бытовой контрабандой, т.е. нелегальным провозом через границу товаров для собственных нужд. Лишь 5% задержанных занимались этим профессионально [14. С. 303]. Разумеется, общее число тех, для кого контрабанда стала основным занятием и источником дохода, было гораздо больше, чем 5%. Они имели большой опыт и реже попадались, чем контрабандисты, провозившие бытовую контрабанду. Правоохранительным органам часто были известны фамилии и адреса профессионалов, но поймать их с поличным было непросто.
Например, по сведениям, которыми в 1925 г. располагало ОГПУ Амурской губернии, жители п. Магдагачи, братья Абнергиновы, занимались исключительно контрабандой. Они перевозили на китайскую сторону лошадей, а обратно - большие партии спирта, которым затем торговали на приисках [1. Д. 61. Л. 9]. В деревне Казанка самым крупным контрабандистом был Семён Галачев [1. Д. 61. Л. 15]. В городе Свободное проживали контрабандисты-профессионалы И. Кононенко, В. Муль-тан, вдова Петеряева, цыган Е. Сазаненко и др. [1. Д. 61. Л. 8]. В деревне Костюковка для 18 жителей контрабанда являлась основным занятием и главным источником существования. Местная власть не только не противодействовала им, но в некоторых случаях даже помогала в этом промысле. Председатель Захаров предупредил
однажды контрабандистов о предстоящем обыске, и они перепрятали товары [1. Д. 61. Л. 22].
Взрослые контрабандисты часто привлекали для транспортировки и распространения товаров подростков 14-16 лет. Они по закону не подлежали аресту за разовый перенос контрабанды. Пользуясь этим, подростки несколько раз в день переходили границу, называясь при задержании разными фамилиями, и не несли никакого наказания [6. Д. 1170. Л. 3 об.].
Их посылали за границу с целым списком товаров, как в соседнюю лавочку, которые им нужно было приобрести за кордоном. Подобные списки таможенники и пограничники находили у задержанных [6. Д. 1170. Л.24 об.].
Мальчишки также торговали контрабандными сигаретами. Это явление приняло массовый характер и подрывало легальную торговлю табаком и сигаретами. Торговцы заявляли фининспекторам, что отказываются выбирать надлежащие торговые патенты и закрывали торговлю [1. Д. 8. Л. 7].
Распространение так называемой бытовой контрабанды объяснялось тем, что населению просто негде было приобрести необходимые товары. Во многих селениях легальной торговли вообще не существовало. Причиной её отсутствия прежде всего была широко развитая контрабандная торговля. Таким образом, получался замкнутый круг. Если в городах легальная торговля еще как-то выдерживала натиск контрабанды, так как была более развита, то в наводнённой контрабандными тканями, чаем, табаком, спиртом деревне легальная торговля занимала незначительное место или совсем прекращалась. Так, в 1923 г. Дальлес был вынужден отказываться от закупок российского ситца для расплаты со своими заготовителями-крестьянами, поскольку стоил он 40 коп. за аршин. В деревне же японский и китайский ситец был не дороже 30 коп. Качество его было не настолько хуже российского, чтобы заставить крестьянина переплачивать лишний гривенник [7].
Еще до революции предметом контрабанды стал спирт. В 1913 г. из задержанной Владивостокской таможней контрабанды на сумму 20 тыс. руб. золотом 90% приходилось на спирт [8. Д 12. Л. 9]. В первой половине 20-х годов он стал одним из основных товаров нелегально ввозимых на Дальний Восток России. Большое количество спирта с китайской стороны в 1923 г. провозилось через границу в Хабаровском уезде [1. Д.109. Л. 110]. С 1 января по 15 марта 1923 г. на Рейновской таможенной заставе было задержано 13 подвод со спиртом и табаком на сумму 3304 руб. [9].
Провоз спирта был прибыльным делом. Например, банчек* спирта на китайской стороне стоил в 1923 г. 85-90 коп., а на приисках Амурской губернии - 3-6 золотников [1. Д. 109, Л. 33 об.]. Поэтому доставка китайского спирта и торговля им на российской территории были в основном сосредоточены в руках контрабандистов-профессионалов. В 1923 г. в пунктах Джалинды, Рухлово, Невер Амурской губернии этим занималась одна и та же шайка во главе с неким Войтенко. Шайка имела целую сеть агентов и хорошо налаженную систему слежки за таможенниками, позволяющую всегда знать об их передвижениях вдоль границы. Во всех учреждениях Джа-линды контрабандисты имели друзей. В случае задержания они чаще всего лишались только лошадей. Из-за отсутствия помещения для содержания арестованных начальник милиции был вынужден их всегда отпускать. Контрабандисты сразу покупали новых лошадей и продолжали промысел [1. Д. 109. Л. 33-33 об.].
Государственная виноторговля из-за широкого размаха контрабанды спирта терпела крах в приграничной полосе. По сообщению приказчика винного магазина деревни Костюковка Свободненской волости, в 1924 г. госвинторговля приходила
* Банчек - ёмкость, в которой перевозили спирт.
в упадок, зато в деревне "ежедневно поголовное пьянство от контрабандных напитков". 31 декабря 1924 г. шесть местных жителей выехали за границу за очередной партией спирта [1. Д. 61. Л. 22]. В Мазановском госвинмагазине Свободненской волости в 1925 г. "спиртоносы" скупали весь поступавший туда спирт и вино, разводили их контрабандным спиртом и затем продавали по 1 руб. за бутылку. Крестьяне при покупке каждой бутылки такого напитка переплачивали контрабандистам 36 коп. [1. Д. 61. Л. 52]. Большое количество контрабандного спирта продавалось в 1925 г. и в Суражевке этой же волости по цене от 1 до 2 руб. за бутылку. В деревне Семеновка винный магазин продал за октябрь 1925 г. только 8 ведер 40-градусных спиртных напитков. В то же время контрабандного спирта там было продано около 25-30 ведер [10. Д. 1269. Л. 185].
Спирт был не единственным предметом контрабанды. К примеру, в отчёте Рейновской таможенной заставы отмечалось увеличение контрабандного промысла в первом полугодии 1923 г.: "С введением в действие общего тарифа на все товары контрабандным способом стали провозиться даже мануфактура*, бобовое масло, сахар, чай, свечи и т.д. Раньше провозили только спирт и сигареты, ибо другие товары при существовании 5% пошлины везти контрабандным путём не было смысла" [1. Д. 109. Л. 110]. Только Михайло-Семёновской таможней в этот период было задержано контрабанды на 1302 руб., в том числе спирта - 40 пудов 26 фунтов, чая кирпичного - 3 пуда 23 фунта, х/б тканей - 1 пуд 28 фунтов, спичек - 1 пуд 24 фунта, масла бобового - 1 пуд 4 фунта, керосина - 1 пуд 2 фунта, табака - 21 фунт [1. Д. 109. Л. 167-167 об.]. С середины 20-х годов спирт, по-прежнему занимая одно из ведущих мест в импортной контрабанде, перестал быть её основным предметом. В 1925 г. удельный вес спирта в общей сумме задержанной Владивостокской таможней контрабанды составил 13,2%, уступив "лидерство" табаку - 24,7%, галантерее -17,9% и тканям - 17,4% [8. Д. 12. Л. 9-9 об.]. В течение всего периода 20-х годов предметами контрабанды были товары первой необходимости.
Упоминавшееся уже анкетирование, проведенное Примгубфо, показало, что в Приморской губернии контрабандные товары потребляло не менее 50% населения, а в приграничной полосе - 100% [5. Д. 41. Л. 3]. Почти 2/3 потреблённого в 1923/24 г. в Приморье спирта - контрабандный [11]. До середины 1926 г. внутренний рынок ДВК на 80-90% снабжался обувью из контрабандного полуфабриката [2. Д. 90. Л. 80]. Размеры контрабанды на Дальнем Востоке приняли угрожающий характер.
По данным ДВО ГТУ**, в 1914 г. было задержано импортной и экспортной контрабанды на 234 тыс. руб. Фактическое проникновение контрабанды на Дальний Восток в дореволюционные время составляло не более 2-3 млн руб. [12. Д. 829. Л. 30 об.]. За 9 месяцев 1924 г. число задержаний здесь достигло 13 425 случаев, тогда как по всей европейской границе их было за тот же период 22 808 [8. Д. 12. Л. 9]. На протяжении первой половины 20-х годов ежедневно росло число задержаний и общая стоимость задержанной контрабанды. Во второй половине 20-х годов эти показатели стали снижаться (табл. 2).
В 1925 г. стоимость ввезённой контрабанды на участке Владивостокской таможни увеличилась на 41% по сравнению с 1924 г. По сравнению же с 1913 г. её стоимость номинально возросла на 5600%, а с учётом товарного индекса - на 1700% [12. Д. 835. Л. 156].
* Мануфактурой в 20-е годы называли ткани.
** ДВО ГТУ - Дальневосточное отделение государственного таможенного управления.
Помимо общего увеличения ввоза контрабандных товаров в первой половине 20-х годов необходимо отметить его укрупнение. Стоимость одного задержания в 1922 г. определялась в 35 руб. 23 коп., а в 1924/25 г. - 98 руб. 37 коп. [12. Д. 835. Л. 156]. Дальплан оценил контрабандный импорт за 1924/25 г. в сумму 17,6 млн руб., тогда как легальный ввоз составил лишь 10,7 млн руб. Причём начальник ДВО ГТУ Флегонтов назвал цифру 17,6 млн руб. "безусловно не преувеличенной" [4. С. 303].
Источники свидетельствуют, что в первой половине 20-х годов задерживалось от 5 [5. Д. 41. Л. 5] до 100% нелегального импорта товаров. Чаще при определении стоимости фактически проникшей на Дальний Восток контрабанды сумма задержанного умножилась на 10, т.е. считалось, что её задерживалось в среднем не более 10% Таким образом, чтобы получить представление о фактической стоимости нелегально ввезённых товаров, обращавшихся на внутрирегиональном рынке, приведённые в табл. 2 данные о стоимости контрабанды надо умножить на 10. С учётом этого, например, за 1924/25 г. на рынок Амурской губернии поступило контрабандных товаров на сумму более чем 4 млн руб., что составило 30% от стоимости легально ввезённых в губернию товаров - 14 млн руб. [2. Д. 90. Л. 79].
Таблица 2
Сведения о задержанной в ДВК контрабанде*
Год Число задержаний Стоимость товаров, руб.
1921/22 10 016 352 874
1922/23 12 031 551 454
1923/24 16 913 1 245 079
1924/25 Нет данных 2 057 000
1926/27 Нет данных 1 583 400
1927/28 Нет данных 1 487 300
* Таблица составлена на основе источников: РГИА ДВ. Ф. р. 2422. Оп. 1. Д. 829. Л. 30 об; 31; РГИА ДВ. Ф. р. 2422. Оп. 1. Д. 835. Л. 156; Два года работы Далькрайисполкома за 1926/271927/28 гг. - Хабаровск, 1929. - С. 245.
Примечание. Подписано на основе источника: ГАПК. Ф. 1167. Оп. 1. Д. 38. Л. 1.
Контрабандная торговля наносила ощутимый урон государству: за границу уходило большое количество валюты; поступления в казну от косвенных налогов, несмотря на их высокие ставки, были невелики; местная промышленность и без того недостаточно развитая, сократила производство, не находя сбыта своей продукции; легальная торговля часто не выдерживала конкуренции с контрабандой и сокращалась, особенно в деревне. Назрела настоятельная необходимость срочных мер против расширения контрабандной торговли, причём не только на региональном, но и на общегосударственном уровне. Но это уже тема другого самостоятельного исследования.
Литература
1. РГИА ДВ. Ф. 877. Оп. 1.
2. РГИА ДВ. Ф. р. 2413. Оп. 2.
3. Два года Советской власти в Амурской губернии. - Благовещенск, 1925. - С. 85.
4. Отчёт Дальревкома и Дальэкосо за 1923-24 гг. - Хабаровск. 1925.
5. ГАПК. Ф. 1167. Оп. 1.
6. РГИА ДВ. Ф. 1306. Оп. 2.
7. Доссер З. Приморская губерния как возможный рынок для советской промышленности // Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1923. № 2. С. 4.
8. ГАПК. Ф. 149. Оп. 8.
9. РГИ\ ДВ. Ф. 1304. On. 1. Д. 334. Л. 58.
10. РГИ\ ДВ. Ф. 1306. OH. 1. Д. 1269. Л. 185.
11. TAXK Ф. 2. On. 1. Д. 43. Л. 164.
12. РГИ\ ДВ. Ф. р. 2422. On. 1.
