CC BY
19
ОБЗОРНЫЕ СТАТЬИ/ REVIEWS ARTICLES
ОБЗОРЫ/REVIEWS
https://doi.oig/10.30766/2072-9081.2022.23.2.145-158
УДК 616.98:579.869.1:619:636.22/.28.32/.38
Распространение и генотипическое разнообразие штаммов Listeria monocytogenes, выделенных от людей и жвачных животных с общими клинико-патологическими фенотипами (нейролистериозы и аборты) (обзор) © 2022. Т. Ю. Беспалова
ФГБНУ «Федеральный исследовательский центр вирусологии и микробиологии» (ФГБНУ ФИЦ ВиМ), Самарский научно-исследовательский ветеринарный институт - филиал ФГБНУ «Федеральный исследовательский центр вирусологии и микробиологии»», г. Самара, Российская Федерация
Listeria (L.) monocytogenes - внутриклеточный пищевой патоген, вызывающий листериоз у млекопитающих в виде спорадических случаев или крупных вспышек с высоким уровнем летальности среди людей и домашних жвачных животных Определение сиквенстипа (ST) и клонального комплекса (CC) с помощью мультилокусного сиквенстипирования (MLST) и другими методами у штаммов L. monocytogenes из разных источников позволило установить существование штаммов, обладающих органньм тропизмом и вызывающих формы листериоза, общие для человека и жвачных животных Целью обзора явилось обобщение доступных данных о распространении и генотипическом разнообразии штаммов L. monocytogenes, выделенных при нейролистериозе и абортах, их адаптации в окружающей среде для определения возможной связи между листериозом жвачных животных и людей. В целом, анализ дифференциального распределения STs/CCs L. monocytogenes, ассоциированных с человеком и жвачными животными, показал значительное их варьирование, а также преобладание CCs (СС1, СС2, СС4, СС6, СС7, СС8, СС14, СС29, СС3 7 и др.), общих для исследуемых групп хозяев. Нейролистериозы у человека связаны преимущественно с гипервирулентными CCI, СС6, CC4, СС2, у жвачных - СС1 и СС4, а также СС8-16 и CC412. Определена особенная связь STI (СС1) с нейролистериозом человека и крупного рогатого скота, указывающая на повышенный нейротропизм STI. У овец и коз нейролистериозы связаны с различными STs из филогенетических линий I и II. Большинство штаммов L. monocytogenes, выделенных из клинических изолятов при абортах, принадлежали СС1, СС2, CC4, CC6, СС7, CCI4 у человека и СС1, CC6, CC4-217, CC37 у жвачных животных Выявление у жвачных животных в их естественной среде общих изолятов CC1, CC4-CC217, CC6, СС18, СС37 свидетельствует о том, что окружающая среда является резервуаром для L. monocytogenes. В Российской Федерации отмечено превалирование изолятов СС7 среди всех видов источников, полученных на территории страны. Будущие исследования должны быть направлены на изучение патогенности штаммов L. monocytogenes с повышенной склонностью вызывать заболевания у людей и жвачных животных для лучшего понимания механизмов инфекции и усиления контроля над распространением патогена в различных экологических нишах.
Ключевые слова: листериоз, ромбэнцефалит, менингит, человек, крупный рогатый скот, овцы, козы, окружающая среда, мультилокусное сиквенстипирование (MLST), сиквенстип (ST), тональный комплекс (CC)
Благодарности: работа выполнена при поддержке Минобрнауки РФ в рамках Государственного задания ФГБНУ «Федеральный исследовательский центр вирусологии и микробиологии» (тема №0451-2021-0003).
Автор благодарит рецензентов за их вклад в экспертную оценку этой работы.
Конфликт интересов: автор заявил об отсутствии конфликта интересов.
Для цитирования: Беспалова Т. Ю. Распространение и генотипическое разнообразие штаммов Listeria monocytogenes, выделенных от людей и жвачных животных с общими клинико-патологическими фенотипами (нейролистериозы и аборты) (обзор). Аграрная наука Евро-Северо-Востока. 2022;23(2): 145-158. DOI: https://doi.org/10.30766/2072-9081.2022.23.2.145-158
Поступила: 28.12.2021 Принята к публикации: 11.03.2022 Опубликована онлайн: 20.04.2022
Veterinary Institute - Branch of Federal Research Center for Virology and Microbiology, Samara, Russian Federation
Listeria (L.) monocytogenes is an intracellular food pathogen that causes listeriosis in mammals in the form of sporadic cases or large outbreaks with a high mortality rate among humans and domestic ruminants. The determination of the sequence type (ST) and the clonal complex (CC) by multilocus sequencing (MLST) and other methods in L. monocytogenes strains from different sources allowed us to establish the existence of strains with organ tropism and causing forms of listeriosis common to humans and ruminants. The purpose of the review was to generalize the available data on the distribution andgenotypic diversity of L. monocytogenes strains isolated during neurolisteriosis and abortions, their adaptation in the environment to determine a possible link between listeriosis of ruminants and humans. In general, the analysis of the differential distribution of STs/CCs of L. monocytogenes associated with humans and ruminants showed their significant variation, as well as the predominance of CCs (CC1, CC2, CC4, CC6, CC7, CC8, CC14, CC29, CC37, etc.) common to the studied host groups. Neurolisterioses in humans are mainly associated with hypervirulent CC1, CC6, CC4, CC2, in ruminants - CC1 and CC4, as well as CC8-16 and CC412. A special association of ST1 (CC1) with human and bovine neurolisteriosis has been determined, indicating increased neurotropism of ST1. In small ruminants (goats, sheep), neurolisterioses are associated with various STs from phylogenetic lineages I and II. Most of L. monocytogenes strains isolated from abortions belonged to CC1, CC2, CC4, CC6, CC7, CC14 in humans and CC1, CC6, CC4-217, CC37 in ruminants. The detection of common isolates CC1, CC4-CC217, CC6, CC18, CC3 7 in ruminants and in their natural environment indicates that the farm environment is a reservoir for L. monocytogenes strains. In the Russian Federation, the prevalence of ST7 isolates among all types of sources obtained on the territory of the country was noted. Future research should be aimed at studying the pathogenicity of L. monocytogenes strains with an increased tendency to cause diseases in humans and ruminants for better understanding the mechanisms of infection and strengthening the control over the spread of the pathogen in various ecological niches.
Keywords: listeriosis, rhombencephalons, meningitis, human, cattle, small ruminants, farm environment, multilocus sequencing (MLST), sequence type (ST), clonal complex (CC)
Acknowledgements: the research was carried out under the support of the Ministry of Science and Higher Education of the Russian Federation within the state assignment of the Federal Research Center for Virology and Microbiology (theme No. 0451-2021-0003).
The author thanks the reviewers for their contribution to the peer review of this work.
Conflict of interest: the authors stated that there was no conflict of interest.
For citations: Bespalova T. Yu. Distribution and genotypic diversity of Listeria monocytogenes strains isolated from humans and ruminants with common clinical and pathological phenotypes (neurolisterioses and abortions) (review). Agrarnaya nauka Evro-Severo-Vostoka = Agricultural Science Euro-North-East. 2022;23(2):145-158. (In Russ.). https://doi.org/10.30766/2072-9081.2022.23.2.145-158
Received: 28.12.2021 Accepted for publication: 11.03.2022 Published online: 20.04.2022
Distribution and genotypic diversity of Listeria monocytogenes strains isolated from humans and ruminants with common clinical and pathological phenotypes (neurolisterioses and abortions) (review) © 2022. Tatiana Yu. Bespalova 53
Federal Research Center for Virology and Microbiology, Samara Research
Грамположительная бактерия Listeria (L.) monocytogenes - факультативный внутриклеточный патоген, вызывающий листериоз -заболевание человека и животных преимущественно пищевого происхождения с частотой госпитализаций среди людей до 97 % [1] и высоким уровнем летальности (15,6-52 %) при генерализированных формах инфекции [1, 2]. Во всем мире регистрируют как спорадические случаи, так и крупные вспышки листериоза человека [2, 3]. L. monocytogenes поражает широкий спектр видов млекопитающих, а среди домашних животных чаще всего крупный рогатый скот и мелкий рогатый скот (далее КРС и МРС) [2, 4, 5, 6, 7].
За последнее десятилетие с помощью современных молекулярно-генетических исследований накоплены данные о существовании
штаммов L. monocytogenes, обладающих органным тропизмом и вызывающих клинико-пато-логические фенотипы листериоза, общие для человека и жвачных животных. У КРС и МРС наиболее частыми фенотипами листериоза являются аборты и нейролистериоз [2, 5, 8, 9]. Последний обычно характеризуется энцефалитом ствола мозга (ромбэнцефалитом) [5, 10]. В отличие от жвачных животных, у людей диагностируют различные формы нейролисте-риоза, включая менингит, менингоэнцефалит, ромбэнцефалит и абсцессы головного мозга, из которых явно преобладают менингит и менингоэнцефалит [6, 9, 11, 12]. А. Oevermann с соавт. [2] более десяти лет назад предположили, что идентичная нейропатология листе-риального ромбэнцефалита у людей и жвачных животных указывает на то, что существу-
ют нейротропные штаммы L. monocytogenes, общие для обоих хозяев. Позднее исследования Р. Dell'Armelina Rocha с соавт. [13] подтвердили гипотезу о том, что жвачные животные представляют собой возможные естественные резервуары штаммов L. monocytogenes, способных вызывать эпидемии листериоза у людей. Чтобы ответить на вопрос, как L. monocytogenes циркулирует между животными, людьми и различными объектами производства и окружающей среды, и существует ли риск передачи инфекции от животных к людям, исследования ученых направлены на изучение генотипиче-ского разнообразия патогена в различных источниках и адаптации его к определенным экологическим нишам. Полученные знания существенно помогают в эпидемиологических расследованиях случаев листериоза как среди людей, так и среди сельскохозяйственных животных.
Цель обзора - обобщение современных знаний о распространении и генотипическом разнообразии штаммов L. monocytogenes, выделенных от людей и жвачных животных с общими клинико-патологическими фенотипами (нейролистериозы и аборты), их адаптации в окружающей среде для определения возможной связи между листериозом жвачных животных и людей.
Материал и методы. В соответствии с целью систематического обзора изучены данные 62 источников по молекулярно-гене-тическим исследованиям случаев листериоза у человека и жвачных животных, полученных путем запроса библиографических баз данных, научных электронных библиотек с поисковыми системами: Web of Science (http://www.webof-science.com); Scopus (https://www.scopus. com); eLIBRARY.RU (https://www.elibrary.ru); Springer (https://www.springer.com); Crossfer (https:// search.crossref.org); Pubmed (https://pubmed.ncbi. nlm.nih.gov). Критерием отбора были: филогенетическая характеристика (СС, ST) изолятов, выделенных из окружающей среды, от жвачных животных и человека при нейролистериозах, фетоплацентарных инфекциях (в частности, абортах); методы MLST (Multi Locus Sequence Typing - мультилокусное сиквенстипирова-ние), MvLST (Multi-virulent-locus sequence typing - метод типирования последовательностей с несколькими вирулентными локусами), WGS (whole genome sequencing - полногеномное секвенирование) и cgMLST (анализ корового генома - core genomeMLST). В качестве источ-
ников литературы были приняты научные статьи на английском и русском языках. Глубина поиска - с 2000 по 2021 гг. Доля материалов в списке использованной литературы за последние пять лет составила 55 %. Проведен анализ общедоступной базы данных изолятов MLST Института Пастера (https:// bigsdb.pasteur.fr/listeria).
Основная часть. Общие данные о распространении и особенностях проявления листериоза у человека и жвачных животных. Несмотря на повсеместное распространение L. monocytogenes в окружающей среде [5], листериоз не является часто регистрируемой инфекцией среди людей. По данным Европейского агентства по пищевой безопасности в странах Европы с высоким уровнем лабораторной диагностики заболеваемость листери-озом в период с 2006 по 2010 гг. составляла в целом 0,35 случая на 100 тыс. жителей [14]. В ряде стран отмечался рост заболеваемости: в Швейцарии с 1991 по 2006 гг. - с 0,14 до 0,9 случ./100 тыс. жителей, в Германии с 2002 по 2006 гг. - с 0,26 до 0,62; в Дании - с 0,5 в 2002-2003 гг. до пика в 1,8 случая в 2009 г. и 0,9 случая в 2012 г., в Польше - с 0,01 в 1997 г. до 0,12 случ./100 тыс. жителей в 2013 году [14, 15, 16] (рис.).
Следует отметить, что тенденция увеличения регистрации случаев листериоза в развитых странах в последние годы сохраняется. Так, в Европейском Союзе в 2016 и 2018 гг. было сообщено о более чем 2,5 тыс. подтвержденных случаев заболевания людей, что соответствует 0,47 случ./100 тыс. жителей [1, 17]. Самые высокие показатели были отмечены в Финляндии, Бельгии, Германии, Словении и Дании: 1,22, 0,92, 0,85, 0,73 и 0,70 случ./100 тыс. жителей соответственно [17, 18]. В Сербии в течение 2014-2018 гг. ежегодный показатель заболеваемости был от 0,04 до 0,19 случ./100 тыс. жителей, при этом уровень летальности в 2018 году составил 12,5 % [19]. В Германии с 2011 по 2018 год уровень заболеваемости составил от 0,4 до 0,8 случ./100 тыс. жителей [20]. Во Франции листериоз вызывает менее 0,1 % болезней пищевого происхождения, но имеет самый высокий уровень летальности (20-30 %) и госпитализаций (98,9 %) среди инфекций пищевого происхождения [21, 22]. В Российской Федерации (РФ) листериоз официально регистрируется с 1992 г. с ежегодным выявлением от 30 до 100 больных, что соответствует 0,02-0,06 случ./100 тыс. жителей [23].
Так, в период с 2007 по 2017 год уровень заболеваемости варьировал от 0,02 в 2012 году до 0,05 случ./100 тыс. жителей в 2006-2007 гг. [23]. Эти показатели существенно ниже, чем в сопредельных европейских странах, и, вероятно, не отражают реальную заболеваемость ли-2,0
1,8 -
1,6
1,4
1,2
1,0 -
0,8
0,6
0,4
стериозом в нашей стране. Очевидно, что уровень диагностики отечественных лабораторий может влиять на точную оценку случаев ли-стериоза. Так, в Москве, где диагностика более развита, ежегодно выявляли уже 0,2-0,5 случ./100 тыс. жителей1.
«
<и <и
а
о о о
С5 О
й « Ö я &
I I £
0,2
Швейцария / Германия / Дания / Финляндия / Бельгия / Словения / Греция / Сербия / Польша / РФ / RF Switzerland Germany Denmark Finland Belgium Slovenia Greece Serbia Poland
□ 1991-2005 И 2006-2014 ■ 2016-2018 Рис. Заболеваемость населения листериозом в европейских странах / Fig. The incidence of listeriosis in the population of the European countries
0
Относительно редкая регистрация случаев листериоза не должна восприниматься специалистами спокойно, т. к. инфекция имеет свои характерные особенности. Обычно после короткого (около 24 час.) инкубационного периода при попадании бактерий L. monocytogenes с загрязненной пищей у иммунокомпетентных лиц возникают легкие желудочно-кишечные и/или гриппоподобные симптомы [21]. Но обеспокоенность вызывают случаи, когда после длительного инкубационного периода (от нескольких дней до двух недель) инфекция приводит к опасному для жизни заболеванию с тяжелым клиническим течением у отдельных категорий лиц [21]. В группу риска заражения листериозом входят лица пожилого и старческого возраста, лица с различными иммуноде-фицитами (ВИЧ-инфицированные, онкологические больные, пациенты с сахарным диабетом, почечной, сердечной недостаточностью), беременные, новорожденные. Хотя по сообщениям А. Oevermann и соавт. [2] листериальные ромбэнцефалиты регистрируют и у здоровых
людей. Особенно опасно, что внутриутробное
инфицирование плода в период беременности
приводит к абортам, мертворождениям и вы" 2 сокой летальности среди новорожденных2.
Вспышки листериоза с высокой летальностью среди людей регистрируют в мире по настоящее время: в ЮАР в 2017 г. при самой масштабной вспышке летальность достигла 20,4 % [24], в США в марте 2020 г. - 3,8 % [25], в Швейцарии в мае 2020 г. - 18,1 % [26]. Большинство вспышек были связаны с употреблением различных пищевых продуктов животного происхождения, контаминиро-ванных L. monocytogenes. Но, кроме алиментарного, заражение может произойти и другими путями: контактным - от инфицированных животных и грызунов, выделяющих возбудителя во внешнюю среду с мочой, калом, выделениями из носовой полости, глаз, половых органов, с околоплодной жидкостью и молоком; аэрогенным (в помещениях при обработке шкур, шерсти, а также в больницах); трансмиссивным (при укусах насекомыми) и половым3.
1Беляева Н. М., Цурикова Н. Н., Трякина И. П. Листериоз: этиология, эпидемиология, клиника, диагностика, лечение: учеб. пособие. М.: ГБОУ ДПО РМАПО, 2014. 56 с.
2Там же.
3Там же.
Особое значение имеют трансплацентарное заражение плода и интранатальное -при контакте новорожденного с родовыми путями матери4. Возможно профессиональное заражение акушеров - гинекологов, ветеринарных специалистов, работников животноводческих ферм, убойных цехов, мясокомбинатов. Вероятность заражения L. monocytogenes людей определенных профессий и побудила к написанию данного обзора.
Клинические проявления листериоза многообразны. Это могут быть самостоятельные заболевания (кератоконъюнктивит, ангина, лимфаденит, мастит и др.), либо системные нарушения (железистая, гастроэнтеритическая, септическая и нервная формы)5. Основные клинические проявления листериоза как у людей, так и животных (особенно у домашних жвачных) включают гастроэнтерит, септицемию новорожденных, но чаще всего это тяжелые инфекции матки, сопровождающиеся абортами в последней трети беременности и инфекции центральной нервной системы (ЦНС) [2, 5, 7, 13, 27].
Поражение ЦНС является характерной особенностью листериоза и объясняет высокую летальность от заболевания у жвачных животных, причем инкубационный период энцефалита более длительный по сравнению с другими состояниями (сепсис, аборт) и колеблется от 1 до 7 недель [2, 28]. Клинические признаки листериозного энцефалита различаются в зависимости от топографии поражений ЦНС, но схожи у КРС и МРС. Общие проявления включают проблемы с жеванием, неспособность закрыть челюсть, опущение ушей, верхних век и губ, проблемы с глотанием и паралич языка, кружение, наклон головы, нистагм и слюнотечение. Из неспецифических признаков отмечают лихорадку, вялость и анорексию. В терминальной стадии животные лежат, могут проявляться судороги или паралич конечностей. Возможно течение листерио-за в форме энцефалита у беременных жвачных животных без возникновения аборта. Течение инфекции у овец и коз, как правило, острое, и животные погибают в течение 1-3 дней после появления клинических признаков; у КРС течение более продолжительное [5, 28].
Листериоз является наиболее частым среди заболеваний с неврологическими симптомами в популяции взрослого КРС и МРС
во многих европейских странах и его распространенность сильно недооценивается [5]. Ли-стериозный энцефалит жвачных животных имеет важное ветеринарное значение в связи с высокой заболеваемостью и летальностью [5].
В Европе листериоз регистрируют среди КРС и МРС чаще, чем среди людей. Показатели заболеваемости варьируют от 7,55 до 29,4 % [2]. Так, в Швейцарии распространенность энцефалита, вызванного L. monocyto-genes, составляла 216 случ./млн гол. овец и 500 случ./млн гол. коз в год и, таким образом, значительно превышала число случаев заболевания людей (от 1,4 до 9 случ./млн жителей в год) [2]. В Греции в 2016 году в отличие от низкой распространенности листериоза человека - 1,85 случ./млн жителей, распространенность L. monocytogenes в стадах овец и коз с энцефалитом была высокой, на уровне 19,3 и 36,9 % соответственно [29]. В Словении инцидентность листериального ромбэнцэфа-лита среди МРС и КРС за период 2006-2016 гг. составляла 5,3 случ./100 тыс. гол. и 1 случ./ 100 тыс. гол. соответственно, что также было существенно выше, чем уровень заболеваемости людей, который за период 2013-2017 гг. составлял 0,63-0,87 случ./100 тыс. жителей [7, 30]. В РФ, согласно отчетам ветеринарных лабораторий, за 2016-2018 гг. возбудителя листериоза в патологическом материале от домашних жвачных животных выявляли достаточно редко (~0,08 % образцов)6. По данным ИАЦ Россельхознадзора, в 2020 году среди КРС и МРС было зафиксировано всего по три случая заболевания листериозом [31]. Низкие показатели заболеваемости возможно связаны с недостаточным охватом исследований больного или павшего поголовья жвачных животных (с клиническими инвазивными формами листериоза), уровнем лабораторной диагностики в регионах. J. Walland с соавт. [5] отмечают, что важно достоверно оценивать распространенность листериоза в популяции животных для оценки общего воздействия L. monocytogenes на ветеринарию и систему общественного здравоохранения, для этого необходимо углубленно изучать распространенность и экологию различных штаммов в окружающей среде молекулярно-генетичес-кими методами.
4Там же.
5Там же.
6Александрова Я. Р., Фурсова Н. К. Заболеваемость сельскохозяйственных животных листериозом и обсеменен-ность пищевых продуктов листериями в Российской Федерации в 2016-2018 гг.: тезисы докл. Мат-лы V Национального конгресса бактериологов. М.: ООО "Издательство "Династия", 2019. С. 8.
Особое место в современной лабораторной диагностике листериоза занимает мульти-локусное типирование последовательностей (MLST). Метод позволяет изучить генетическую структуру листерий, определить филогенетическое положение и наследственную и эволюционную связь между изолятами возбудителя. MLST является одним из распространенных методов, позволяющих сопоставлять исследуемые изоляты листерий с изолятами, представленными в открытой базе данных MLST Института Пастера (https://bigsdb.web. pasteur.fr/listeria/listeria.html) [32]. По результатам секвенирования ПЦР-продуктов и идентификации, проводится анализ аллелей выбранных мишеней, устанавливается аллельный профиль штаммов, тип последовательности -сиквенстип (Sequence Type (ST)), клональный комплекс (клон, Clonal complex (СС)) и принадлежность к филогенетической линии [33]. У L. monocytogenes различают четыре филогенетические линии: большинство изолятов группируются в 2 линии (I и II), III и IV линии в настоящее время выделяются редко и в основном у жвачных животных [27, 34]. Клональные комплексы (CCs) демонстрируют уникальные эпидемиологические, фенотипические и гено-типические характеристики [27]. Определение ST и CC штаммов L. monocytogenes позволяет оценить их принадлежность к группе генетически сходных изолятов, имеющих общего предшественника [35]. Таким образом, систематические исследования характеристик генотипов L. monocytogenes во всех нишах (животноводство, люди, продукты питания и окружающая среда) проводят для улучшения понимания экологии патогена, что позволяет выявить возможные связи и пути передачи возбудителя между нишами.
Известно, что у штаммов, относящихся к разным CCs, существенно различаются частота встречаемости в определенных экологических нишах, циркуляция на разных географических территориях, вирулентность и тропизм [6, 7]. Результаты многочисленных молекулярных исследований в мире показывают неоднородное распределение как гипер-, так и гиповиру-лентных (с высокой или низкой клинической частотой) CCs L. monocytogenes по различным источникам выделения, клиническим формам листериоза, что свидетельствует о сильной взаимосвязи между патогенным потенциалом возбудителя и его адаптацией к экологической нише.
Дифференциальное распределение STs/CCs L. monocytogenes, ассоциированных с листериозом жвачных животных и окружающей средой. Ряд авторов показывает, что изоляты L. monocytogenes, выделенные от жвачных животных с ромбэнцефалитом, составляют генетически однородную группу, связанную с изолятами L. monocytogenes, полученными от человека, продуктов питания и окружающей среды [13, 36]. В исследовании М. Dreyer с соавт. [6] по выявлению клонов с более высокой вирулентностью или органным тропизмом были изучены изоляты L. monocyto-genes от жвачных животных с различными клиническими формами и из окружающей среды (фермы). В исследования были включены пробы фекалий, так как клинически здоровые жвачные животные могут являться носителями L. monocytogenes и выделять их в окружающую среду [37]. По результатам MLST, распространенность STs L. monocytogenes сильно варьировала между клиническими и экологическими источниками и, в частности, между ромбэнцефалитными и неэнцефалитными исходами листериоза жвачных животных. Изоляты ромбэнцефалита были более представлены в линии I по сравнению с линией II. 53 % от всех ромбэнцефалитных изолятов принадлежали ST1 (СС1) линии I [6]. Особо было отмечено, что 91 % изолятов из разных источников, принадлежащих генотипу ST1, имели происхождение ромбэнцефалита, в то время как неэнцефалитные клинические изоляты ST1 составляли 1,3 %, экологические и фекальные - 6 и 1,3 % соответственно. Относительное распределение STs при ромбэнцефалите различалось и между хозяевами: у КРС 84 % составлял ST1 и только 16 % приходилось на другие STs, у МРС наряду с преобладающим ST1 разнообразие других STs было значительно выше (56 %). Анализ других STs, наиболее распространенных у жвачных, показал, что среди изолятов, принадлежащих ST4 (СС4) и ST412 (СС412, линии II), на ромбэнцефалитные приходилось 61 и 53 % соответственно. Изоляты ST4, ST412 и редко ST1 выделяли также из окружающей среды. Интересно, что в отличие от ST412, экологические и фекальные изоляты ST1 и ST4 были получены на фермах с продолжающимися или недавними вспышками. С окружающей средой и фекалиями жвачных животных в значительной степени были связаны изоляты ST37 и ST399. В целом, ассоциация с нейролистериозом у штаммов
L. monocytogenes, принадлежащих филогенетической линии I и, в частности ST1, была особенно отмечена у КРС, в то время как у МРС нейролистериоз был вызван штаммами L. monocytogenes различных STs линий I и II, что свидетельствует о повышенной восприимчивости МРС к развитию нейролистериоза. По мнению М. Dreyer с соавт. [6], эта интерпретация подтверждается высокой распространенностью и смертностью, а также часто встречающимися фульминантными заболеваниями и патологией листериоза у овец и коз по сравнению с крупным рогатым скотом.
В более раннем исследовании М. Dreyer с соавт. [38] L. monocytogenes была выделена у овец с септицемией и энцефалитом. При анализе образцов из окружающей среды L. mono-cytogenes была обнаружена только в образцах почвы и резервуарах для хранения воды, которые, следовательно, и явились потенциальными источниками инфекции во время этой вспышки. Молекулярно-генетическими методами было установлено, что все экологические и клинические изоляты содержат один и тот же штамм L. monocytogenes. В то же время отрицательные образцы фекалий свидетельствовали о том, что овцы не являлись резервуаром, способствующим загрязнению окружающей среды [39].
Тем не менее, у клинически здоровых жвачных животных в разных исследованиях установлено бессимптомное носительство и выделение возбудителя в окружающую среду с фекалиями [37, 39]. Так, высокая распространенность L. monocytogenes наблюдалась в образцах фекалий стад жвачных животных (46,3 % молочного скота, 30,6 % мясного скота и 14,2 % овец) [40]. В недавнем исследовании M. Terentjeva с соавт. [41] среди различных образцов из окружающей среды (почва, вода, корма, фекалии) самая высокая распространенность L. monocytogenes была обнаружена в фекалиях крупного рогатого скота (25 %). Кроме того, L. monocytogenes была выявлена на фермах, свободных от листериоза, что подтверждает бессимптомное носительство и выделение патогена в окружающую среду, как сообщалось ранее [6, 37]. Результаты сопоставимы с предыдущими исследованиями, показывающими, что КРС может служить резервуаром L. monocytogenes [42, 43, 44]. Интересно, что в исследовании M. Terentjeva с соавт. [41] из образцов окружающей среды были выделены штаммы L. monocytogenes, принадлежащие преимущественно CC8, CC11,
CC18 и CC37 без преобладания гипервирулентных клонов. Важно, что CC8 был впервые описан в связи со вспышкой листериоза в Канаде в 1990-2010 годах [45], а также был связан с высоким уровнем смертности и инва-зивными случаями листериоза человека в Польше [16]. Высокая распространенность клонов CC37 и CC18 может указывать на их адаптацию и устойчивость в окружающей среде.
Примечательно, что в ряде исследований CC18 и CC37 были связаны с изолятами из молока и молочных продуктов, что вызывает риски передачи штаммов данных CCs на фермах КРС в цепочке производства молока [39, 46]. В исследовании S. W. Kim с соавт. [43] сообщалось, что в образцах молока, фильтров и доильного оборудования самыми распространенными были изоляты СС7, СС37 и СС29. Кроме того, ST37 (CC37) был связан с изолятами от жвачных животных и окружающей среды [6, 7, 47]. В работе B. Félix с соавт. [22] сообщалось о наличии гипервирулентных клонов CC1, CC4-217, CC6, СС37 L. monocytogenes в молоке и молочных продуктах. В одном из крупных европейских исследований по распространенности CCs при различных клинических формах листериоза у жвачных животных и в окружающей среде, проведенном В. Рарю с соавт. [7], было выявлено преобладание гипервирулентных клонов CC1 и CC4-CC217 L. monocytogenes, а также клонов СС37 и CC6. То, что среди случаев мастита два изолята принадлежали CC4, представляет особый интерес, поскольку экскреция L. monocytogenes в сыром молоке, обусловленная чаще субклинической формой листериального мастита, имеет прямую угрозу для потребителей [7]. Результаты также показывают, что СС37 может быть адаптирован к условиям молочной фермы и длительное время сохраняться вне животного-хозяина [7]. В недавнем исследовании М. Maury с соавт. [39] было показано, что CC1 часто представлен в молочных продуктах, и что гипервирулентные CCs, включая CC1, являются лучшими колонизаторами кишечника, по сравнению с гиповирулентны-ми. По мнению авторов, CC1 L. monocytogenes более приспособлен к выживанию внутри хозяина, персистенции, выделению с фекалиями и вероятной передаче между хозяевами по сравнению с другими клонами. Длительное выделение L. monocytogenes с фекалиями в течение нескольких месяцев у животных при отсутствии симптомов листериоза и повторное
употребление корма, загрязненного зараженными фекалиями (фекально-оральный цикл), может способствовать поддержанию и усилению CCs в условиях молочных ферм [39].
В целом, результаты приведенных исследований подтверждают гипотезу о том, что жвачные животные и естественная среда их обитания (ферма) представляют собой важный резервуар для L. monocytogenes.
Дифференциальное распределение STs/CCs L. monocytogenes, ассоциированных с листериозом человека и жвачных животных. Исследователи выявляют определенные ассоциации между конкретными генотипами и клиническими проявлениями листериоза и предполагают существование адаптированных CCs, связанных с нейролистериозом и абортами. При сравнении изолятов от человека и жвачных животных при этих формах наблюдается некоторое перекрытие CCs (CCI, CC2, CC4, CC6 и др.), что может указывать на общие механизмы взаимодействия хозяина и патогена. Но отмечаются и различия в их распределении. В частности, у людей диапазон CCs, связанных с нейролистериозом, намного больше, чем у жвачных животных [6, 48].
По данным H. C. Den Bakker с соавт. [35], при исследовании спорадических случаев листериоза людей и образцов из других источников, наиболее распространенным был изолят ST1 (СС1), в то же время ST29 (СС29) был значительно представлен среди клинических изолятов человека по сравнению с изоля-тами другого происхождения. CC1 также был зарегистрирован как один из наиболее распространенных CCs среди клинических изолятов человека в Польше [16]. По данным М. Dreyer с соавторами [6], в Швейцарии СС1 в группе клинических изолятов человека составлял 15 %, во Франции - 20 %, в то же время при листериозе жвачных животных его распространенность была значительно выше (32 %). Анализ данных М. Dreyer с соавторами [6] в сравнении с изолятами из Швейцарии [49] и Франции [50] показал, что при нейролисте-риозе человека преобладающими были гипервирулентные штаммы CC1 во всех исследованиях, а также - СС6, CC4, СС2. С пищевыми изолятами преимущественно были связаны СС121, СС9, а ряд CCs занимали промежуточное положение: СС8-16, СС5, СС3, СС155, СС37, СС18 во Франции [50] и СС8-16, СС26, СС21 в Швейцарии [49]. Изоляты, принадлежащие CC1, CC2 и CC6, показали высокую
долю инфекций ЦНС у человека и в исследовании A. Jensen с соавт. [15]. Интересно, что в исследованиях M. Maury с соавт. [50] отмечено, что штаммы CC1, CC2, CC4 и CC6 были более распространены среди пациентов с незначительными или отсутствующими сопутствующими иммуносупрессивными заболеваниями.
Сравнение в те же годы М. Dreyer с соавт. [6] изолятов человека с изолятами жвачных животных показало, что нейролисте-риозы у животных вызываются преимущественно гипервирулентными штаммами СС1 и СС4, а также СС8-16 и CC412. В целом полученные данные свидетельствовали о воздействии на жвачных животных в окружающей среде широкого спектра штаммов, тем не менее была выявлена сильная ассоциация изолятов ST1 (CC1) с ромбэнцефалитом, и предположен повышенный нейротропизм ST1 у жвачных. Возможно, это было связано с его гипервирулентностью и повышенной внутриклеточной репликацией, т. к. авторы установили, что изоляты STs 1, 4 и 412, ассоциированные с ромбэнцефалитом, являются гипер-инвазивными и гиперреплицирующими в клеточной линии макрофагов КРС по сравнению с изолятами ST18 и ST37, ассоциированными с окружающей средой. С другой стороны, изо-ляты CCs 2, 3, 5, 6, 7, 9, 29, 37, 121 и 155 были достоверно связаны с разными клиническими формами листериоза человека по сравнению с инфекциями животных. Некоторые из этих CCs наблюдались у жвачных животных (СС6, СС7, СС29, СС37), но большинство из них были редкими или отсутствовали (кроме СС1) среди клинических изолятов, что по мнению авторов свидетельствует об ассоциации этих CCs с видами жвачных животных или специфической адаптацией ниши. Результаты многих исследований выявляют принадлежность энцефалитных изолятов L. monocytogenes жвачных животных к ST1 (СС1) [6, 7, 51, 52]. В. Рарю с соавт. [7] сообщали, что среди клинических изолятов жвачных животных в Словении CC1 был наиболее распространенным и имел сильную связь с ромбэнцефалитом КРС, но в отличие от ранее опубликованного исследования [6], авторы не наблюдали значительной избыточной представленности изолятов CC1 при ромбэнцефалите КРС по сравнению с МРС. CC1 преобладал во всех инвазивных клинических формах листериоза (аборт, ромбэн-цефалит и септицемия), что подтверждает его гипервирулентный характер.
Интересно, что в исследованиях В. Рарю с соавт. [7] CC2, еще один известный гипервирулентный CC, был слабо представлен в проанализированных общеевропейских наборах данных среди экологических и клинических изолятов животных. Аналогично, ранее сообщалось о низкой распространенности CC2 в изолятах от животных, из окружающей среды (фермы) [6]. Эти результаты контрастируют с его высокой распространенностью среди клинических изолятов человека [16, 50] и свидетельствуют о том, что изоляты CC2 плохо адаптированы к условиям фермы.
Выявленная В. Рарю с соавт. [7] высокая распространенность ранее зарегистрированных гипервирулентных клонов CC6 и CC4 среди клинических изолятов животных была аналогична наблюдаемой у людей [16]. В исследованиях A. Painset с соавт. [18] методом WGS изолятов L. monocytogenes из клинических случаев у людей (спорадических и при вспышках) отмечалось преобладание СС1, СС4, СС6, СС7, СС8, СС87, СС14, СС155 в порядке убывания. Большинство изолятов L. monocytogenes (55,3 %) от людей, проанализированных в ретроспективном исследовании A. Kuch с соавт. [18] в Польше, принадлежали к трем из четырех ранее описанных гипервирулентных клонов (CC1, CC2 и CC6). Интересно, что изоляты CC6 были наиболее распространенными (32,6 %), из них 65,2 % были ответственны за менингит. Это согласуется с исследованием М. Koopmans с соавт. [53], проведенным в Нидерландах и показывающим значительный вклад изолятов, принадлежащих CC6 в развитие менингита. Также в исследовании A. Kuch с соавт. [16] CC6 был наиболее представленным клоном во всех типах клинического диагноза, в т. ч. менингита, за которым следовали изоляты CC1 . Аналогичным образом, в исследовании M. Maury [50], CC1 и CC6 были двумя наиболее распространенными CCs, связанными с менингитом и бактериемией во Франции, CC6 был четвертым из наиболее распространенных CCs, связанным со случаями листериоза у беременных, а гипервирулентный клон CC4 обладал повышенным плацентарным и церебральным тропизмом (второе и третье место, соответственно) [50].
В случаях абортов у жвачных животных, вызванных L. monocytogenes, в исследовании В. Papic с соавт. [7] наиболее часто выделяемыми были изоляты, принадлежащие
CC6, CC37, а CC4-CC217 занимали второе по частоте место среди CCs как при ромбэн-цефалите, так и при абортах. Высокая распространенность CC37 не отмечалась в ранних исследованиях среди клинических изолятов животных или человека [6, 16, 50].
В РФ отмечаются некоторые особенности в распределении STs/CCs L. monocytogenes, ассоциированных с человеком и жвачными животными. Так, в исследовании R. Adgamov с соавт. [4], большинство штаммов L. monocy-togenes, выделенных из клинических изолятов человека при фетоплацентарных инфекциях, принадлежали к глобально распространенным СС1, СС2, СС7. Недавнее исследование клинических изолятов L. monocytogenes у человека, проведенное О. Л. Ворониной с соавт. [54] с помощью MLST и MvLST, с последующим филогенетическим анализом показало, что большинство из них выделяли при перинатальном и неонатальном листериозе (самопроизвольный аборт у беременной с листери-озным сепсисом, преждевременные роды и рождение ребенка с пневмонией, неонаталь-ный диссеминированный листериоз) и менингите. Сообщалось, что пациенты с менингитом были инфицированы L. monocytogenes ST241 филогенетической линии I и ST7, ST14 линии II. При перинатальной и неонатальной патологии изоляты принадлежали ST7 и ST6. В результате анализа было определено, что изоляты линии I встречались реже изолятов линии II. В группе клинических изолятов линии II преобладал ST7, широко распространенный в окружающей среде и обнаруженный в том же исследовании в продуктах питания в двух регионах (Центральный ФО и Приволжский ФО). Интересно, что в недавнем исследовании M. X. Cardenas-Alvarez с соавт. [55] СС14 был определен как гипервирулентный клон линии II, к которому принадлежали изоляты, ассоциированные с фетоплацентарными инфекциями. Большая выборка клинических изолятов L. monocytogenes в исследованиях О. Л. Ворониной с соавт. [56] также показала, что ST6 лидировал среди группы изолятов неонаталь-ного листериоза линии I, а при листериозном менингите лидировал ST7. В том же исследовании с помощью cgMLST изолятов ST7 было установлено совпадение коровых геномов штаммов, что подтверждало вертикальную передачу L. monocytogenes от матери ребенку [48].
E. K. Psareva с соавт. [57] в ретроспективном исследовании штаммов L. monocytogenes из Государственной Коллекции Микроорганизмов ФИЦВиМ (Россия), выделенных с 1947 по 1999 гг. на территории Евразии, определили принадлежность клинических изолятов к следующим CCs: СС1, СС7, СС89 и СС177 у человека; СС7, СС18, СС101, СС124, СС177 у КРС и СС7, СС89, СС21, СС124, СС177, СС307 у МРС, при этом наблюдалось некоторое перекрытие CCs. Интересно, что в этом и более ранних исследованиях продемонстрировано превалирование изолятов, принадлежащих СС7 среди всех видов источников, полученных на разных территориях России, что подтверждает его глобальное распространение [4, 58]. Изоляты CC7 выделяют во всем мире (Северной и Южной Америке, Европе, Океании, Африке и Азии) из различных источников (человек, дикие животные, жвачные животные, птицы, рыбы, силос, компост и др.), что говорит о способности клона сохраняться во многих средах [32]. Важно, что данный СС был связан с многочисленными случаями листериоза человека в Европе, США, Австралии [43, 59, 60].
При анализе российских клинических изолятов, представленных в базе данных изо-лятов MLST Института Пастера [32] в контексте распространения и частоты встречаемости STs/CCs было отмечено, что в настоящее время листериоз человека чаще ассоциируется со штаммами трех CCs: СС7 (17,5 % от 80 клинических изолятов), CC1 (12,5 %), CC2 (10,0 %). Интересно, что изоляты СС4 и СС6 (по 7,5 % соответственно) выявляли только у человека, хотя, как показано выше, в других странах эти CCs распространены и среди жвачных животных. Реже среди клинических изолятов человека (фетоплацентарные инфекции, менингиты) в РФ регистрировали СС5, 8, 9, 14, 20, 21, 37, 59, 89, 155, 177, 315, 451 и 475. Стоит подчеркнуть, что в РФ отсутствуют современные данные молекулярно-биологи-ческих исследований случаев листериоза у жвачных животных. Очевидно, что это не позволяет достоверно оценить степень распространенности и разнообразие CCs L. monocy-togenes среди жвачных в РФ, что диктует необходимость в подобных исследованиях. Дополнительные данные о генотипах большего числа
изолятов L. monocytogenes из разных географических районов от сельскохозяйственных животных с неврологическими и другими формами листериоза могут помочь в эпидемиологии заболевания и разработке профилактических мероприятий, в т. ч. против листе -риоза человека.
Заключение. Таким образом, представленный обзор демонстрирует широкое распространение и высокое генетическое разнообразие CCs/STs L. monocytogenes среди клинических изолятов от человека и жвачных животных с похожими фенотипическими формами (здесь проанализированы нейролистериозы и аборты) с преобладанием клональных комплексов (СС1, СС2, СС4, СС6, СС7, СС8, СС14, СС29, СС37 и др.), общих для исследуемых групп хозяев. Результаты исследований, включенных в обзор, показали, что жвачные животные и естественная среда их обитания (ферма) могут выступать в качестве резервуара для патогенных штаммов L. monocytogenes человека. Отмечено неоднородное распределение CCs L. monocytogenes в разных источниках и клинических формах с превалированием многообразных клонов у человека, что, вероятно связано с относительно небольшим размером выборки среди жвачных животных по сравнению с исследованиями у людей. Поэтому стоит подчеркнуть важность проведения обширной выборки для получения достоверных данных в дальнейших исследованиях. Кроме того, необходимо повысить и врачебную настороженность в отношении разнообразных клинических проявлений листе-риоза как человека, так и жвачных животных. Результаты молекулярно-генетических методов подтверждают различия штаммов L. mono-cytogenes в патогенезе, экологии, адаптации в определенных средах и тропизме тканей. Будущие исследования должны быть направлены на изучение патогенности штаммов L. monocytogenes среди людей и жвачных животных для лучшего понимания механизмов инфекции. Полученные знания будут способствовать расследованию вспышек, усилению контроля над распространением патогена в различных экологических нишах и управлению мерами профилактики листериоза, тем самым уменьшая экономические потери для животноводства и повышая безопасность для людей в отношении бактериальных инфекций.
References
1. European Food Safety Authority and European Centre for Disease Prevention and Control (EFSA and ECDC). The European Union One Health 2018. Zoonoses Report. EFSA J. 2019;17(12):e05926.
DOI: https://doi.org/10.2903/j.efsa.2019.5926
2. Oevermann A., Zurbriggen A., Vandevelde M. Rhombencephalitis Caused by Listeria monocytogenes in Humans and Ruminants: A Zoonosis on the Rise? Interdiscip. Perspect. Infect. Dis. 2010;632513.
DOI: https://doi.org/10.1155/2010/632513
3. Goulet V., Hedberg C., Le Monnier A., de Valk H. Increasing incidence of listeriosis in France and other European countries. Emerging Infectious Diseases. 2008;14(5):734-740.
DOI: https://doi.org/10.3201/eid1405.071395
4. Adgamov R., Zaytseva E., Thiberge J. M., Brisse B., Ermolaeva S. Genetically related Listeria monocytogenes strains isolated from lethal human cases and wild animals. In: Genetic Diversity in Microorganisms. Rijeka, Croatia: InTech, 2012. pp. 235-250. DOI: https://doi.org/10.5772/32913
5. Walland J., Lauper J., Frey J., Imhof R., Stephan R., Seuberlich T., Oevermann A. Listeria monocytogenes infection in ruminants: Is there a link to the environment, food and human health? A review. Schweiz. Arch. Tier-heilkd. 2015;157(6):319-328. DOI: https://doi.org/10.17236/sat00022
6. Dreyer M., Aguilar-Bultet L., Rupp S., Guldimann C., Stephan R., Schock A., Otter A., Schupbach G., Brisse S., Lecuit M., Frey J., Oevermann A. Listeria monocytogenes sequence type 1 is predominant in ruminant rhombencephalitis. Sci. Rep. 2016;6:36419. DOI: https://doi.org/10.1038/srep36419
7. Papic B., Pate M., Félix B., Kusar D. Genetic diversity of Listeria monocytogenes strains in ruminant abortion and rhomenchephalitis cases in comparison with the natural environment. BMC Microbiol. 2019;19:299. DOI: https://doi.org/10.1186/s12866-019-1676-3
8. Vazquez-Boland J. A., Kuhn M., Berche P., Chakraborty T., Dominguez-Bernal G., Goebel W., GonzalezZorn B., Wehland J., Kreft J. Listeria pathogenesis and molecular virulence determinants. Clin. Microbiol. Rev. 2001;14(3):584-640. DOI: https://doi.org/10.1128/CMR.14.3.584-640.2001
9. Precht C., Vermathen P., Henke D., Staudacher A., Lauper J., Seuberlich T., Oevermann A., SchweizerGorgas D. Correlative Magnetic Resonance Imaging and Histopathology in Small Ruminant Listeria Rhombenceph-alitis. Front Neurol. 2020;11:518697. DOI: https://doi.org/10.3389/fneur.2020.518697
10. Oevermann A., Botteron C., Seuberlich T., Nicolier A., Friess M., Doherr M. G., Heim D., Hilbe M., Zimmer K., Zurbriggen A., Vandevelde M. Neuropathological survey of fallen stock: Active surveillance reveals high prevalence of encephalitic listeriosis in small ruminants. Vet. Microbiol. 2008;130(3-4):320-329. DOI: https://doi.org/10.1016/j.vetmic.2008.01.015
11. Bartt R. Listeria and atypical presentations of Listeria in the central nervous system. Semin. Neurol. 2000;20(3):361-374. DOI: https://doi.org/10.1055/s-2000-9398
12. Swaminathan B., Gerner-Smidt P. The epidemiology of human listeriosis. Microbes. Infect. 2007;9(10):1236-1243. DOI: https://doi.org/10.1016/j.micinf.2007.05.011
13. Dell'Armelina Rocha P. R., Lomonaco S., Bottero M. T., Dalmasso A., Dondo A., Grattarola C., Zuccon F., Iulini B., Knabel S. J., Capucchio M. T., Casalone C. Ruminant rhombencephalitis-associated Listeria monocytogenes strains constitute a genetically homogeneous group related to human outbreak strains. Appl. Environ. Microbiol. 2013;79(9):3059-3066. DOI: https://doi.org/10.1128/AEM.00219-13
14. EFSA, ECDC. The European Union summary report on trends and sources of zoonoses, zoonotic agents and food-borne outbreaks in 2010. EFSA J. 2012;10(3):2597. DOI: https://doi.org/10.2903/j.efsa.2012.2597
15. Jensen A. K., Bjorkman J. T., Ethelberg S., Kiil K., Kemp M., Nielsen E. M. Molecular typing and epidemiology of human listeriosis cases, Denmark, 2002-2012. Emerg Infect Dis. 2016;22(4):625-633. DOI: https://doi.org/10.3201/eid2204.150998
16. Kuch A., Goc A., Belkiewicz K., Filipello V., Ronkiewicz P., Golçbiewska A., Wrobel I., Kiedrowska M., Wasko I., Hryniewicz W., Lomonaco S., Skoczynska A. Molecular diversity and antimicrobial susceptibility of Listeria monocytogenes isolates from invasive infections in Poland (1997-2013). Sci Rep. 2018;8(1):14562. DOI: https://doi.org/10.1038/s41598-018-32574-0
17. EFSA, ECDC. The European Union summary report on trends and sources of zoonoses, zoonotic agents and food-borne outbreaks in 2016. EFSA J. 2017;15(12):e05077. DOI: https://doi.org/10.2903/j.efsa.2017.5077
18. Painset A., Bjorkman J. T., Kiil K., Guillier L., Mariet J. F., Félix B., Amar C., Rotariu O., Roussel S., Perez-Reche F., Brisse S., Moura A., Lecuit M., Forbes K., Strachan N., Grant K., Moller-Nielsen E., Dallman T. J. LiSEQ - whole-genome sequencing of a cross-sectional survey of Listeria monocytogenes in ready-to-eat foods and human clinical cases in Europe. Microb. Genom. 2019;5(2):e000257. DOI: https://doi.org/10.1099/mgen.0.000257
19. Petrovic V., Petrovic M., Dragovac G., Ristic M., Medic S., Ilic S., Rachevic S., Shtrbac M. Infectious Diseases in Vojvodina in 2018. Institute of Public Health of Vojvod: Novi Sad, Serbia. 2019. pp. 97-98.
20. Luth S., Halbedel S., Rosner B., Wilking H., Holzer A., Roedel A., Dieckmann R., Vincze S., Prager R., Flieger A., Al Dahouk S., Kleta S. Backtracking and forward checking of human listeriosis clusters identified a mul-ticlonal outbreak linked to Listeria monocytogenes in meat products of a single producer. Emerg. Microbes Infect. 2020;9(1):1600-1608. DOI: https://doi.org/10.1080/22221751.2020.1784044
21. Goulet V., King L. A., Vaillant V., de Valk H. What is the incubation period for listeriosis? BMC Infect Dis. 2013;10:11. DOI: https://doi.org/10.1186/1471-2334-13-11
22. Félix B., Feurer C., Maillet A., Guillier L., Boscher E., Kerouanton A., Denis M., Roussel S. Population Genetic Structure of Listeria monocytogenes Strains Isolated From the Pig and Pork Production Chain in France. Front. Microbiol. 2018;9:684. DOI: https://doi.org/10.3389/fmicb.2018.00684
23. Ковалев В. А., Филатов Н. Н., Алешина Е. Н., Симонова Е. Г. Заболеваемость листериозом в Российской Федерации. Наука молодых (Eruditio Juvenium). 2019;7(4):509-517.
DOI: https://doi.org/10.23888/HMJ201974509-517
Kovalev V. A., Filatov N. N., Aleshina E. N., Simonova E. G. Zabolevaemost' listeriozom v Rossiyskoy Feder-atsii. [Sickness of listeriosis in Russian Federation]. Nauka molodykh (Eruditio Juvenium) = Science of the young (Eruditio Juvenium). 2019;7(4):509-517. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.23888/HMJ201974509-517
24. Smith A. M., Tau N. P., Smouse S. L., Allam M., Ismail A., Ramalwa N. R., Disenyeng, B., Ngomane M., Thomas J. Outbreak of Listeria monocytogenes in South Africa, 2017-2018: Laboratory Activities and Experiences Associated with Whole-Genome Sequencing Analysis of Isolates. Foodborne Pathog. Dis. 2019;16(7):524-530. DOI: https://doi.org/10.1089/fpd.2018.2586
25. Outbreak investigation of Listeria monocytogenes : enoki mushrooms (March 2020). URL: https://www.fda.gov/food/outbreaks-foodborne-illness/outbreak-investigation-listeria-monocytogenes-enoki-mushrooms-march-2020
26. Whitworth J. Officials Report More Patients in Listeria Outbreak Linked to Cheese. URL: https://www.foodsafetynews.com/2020/05/more-patients-reported-in-listeria-outbreak-linked-to-cheese
27. Orsi R. H., den Bakker H. C., Wiedmann M. Listeria monocytogenes lineages: Genomics, evolution, ecology, and phenotypic characteristics. Int. J. Med. Microbiol. 2011;301(2):79-96.
DOI: https://doi.org/10.1016/uimm.2010.05.002
28. Truchet L., Walland J., Wuthrich D., Boujon C. L., Posthaus H. Neuropathological survey reveals underestimation of the prevalence of neuroinfectious diseases in cattle in Switzerland. Vet Microbiol. 2017;208:137-145. DOI: https://doi.org/10.1016/i.vetmic.2017.07.027
29. Kotzamanidis C., Papadopoulos T., Vafeas G., Tsakos P., Giantzi V., Zdragas A. Characterization of Listeria monocytogenes from encephalitis cases of small ruminants from different geographical regions, in Greece. Journal of Applied Microbiology. 2019;126(5):1373-1382. DOI: https://doi.org/10.1111/iam.14244
30. Papic B., Kusar D., Zdovc I., Golob M., Pate M. Retrospective investigation of listeriosis outbreaks in small ruminants using different analytical approaches for whole genome sequencing-based typing of Listeria mono-cytogenes. Infection, Genetics and Evolution. 2020;77:104047. DOI: https://doi.org/10.1016/i.meegid.2019.104047
31. Караулов А.К., Варкентин А.В., Петрова О.Н., Семенова Н.А., Баташова Д.С., Коренной Ф.И. Эпизоотическая ситуация в Российской Федерации 2020 год. Информационно-аналитический центр Россельхознадзора. Режим доступа: https://fsvps.gov.ru/fsvps-docs/ru/iac/rf/2020/iac2020 all.pdf
Karaulov A. K., Varkentin A. V., Petrova O. N., Semenova N. A., Batashova D. S., Korennoy F. I. Epizootich-eskaya situatsiya v Rossiyskoy Federatsii 2020 god. Informatsionno-analiticheskiy tsentr Rossel'-khoznadzora. [Epizootic situation in the Russian Federation in 2020. Information and Analytical Center of the Rosselkhoznadzor]. (In Russ.). URL: https://fsvps.gov.ru/fsvps-docs/ru/iac/rf/2020/iac2020 all.pdf
32. BIGSdb-Pasteur MLST database. URL: https://bigsdb.web.pasteur.fr/listeria/listeria.html (accessed on 16.12.2021).
33. Stessl B., Wagner M., Ruppitsch W. Multilocus Sequence Typing (MLST) and Whole Genome Sequencing (WGS) of Listeria monocytogenes and Listeria innocua. Methods Mol. Biol. 2021;2220:89-103.
DOI: https://doi.org/10.1007/978-1-0716-0982-8 7
34. Camargo A. C., Woodward J. J., Nero L. A. The Continuous Challenge of Characterizing the Food-borne Pathogen Listeria monocytogenes. Foodborne Pathog. Dis. 2016;13(8): 405-416. DOI: https://doi.org/10.1089/fpd.2015.2115
35. Bakker den H. C., Fortes E. D., Wiedmann M. Multilocus sequence typing of out-break-associated Listeria monocytogenes isolates to identify epidemic clones. Foodborne pathogens and disease. 2010;7(3):257-265. DOI: https://doi.org/10.1089/fpd.2009.0342
36. Jeffers G. T., Bruce J. L., McDonough P. L., Scarlett J., Boor K. J., Wiedmann M. Comparative genetic characterization of Listeria monocytogenes isolates from human and animal listeriosis cases. Microbiology. 2001;147(5):1095-1104. DOI: https://doi.org/10.1099/00221287-147-5-1095
37. Ho A. J., Ivanek R., Grohn Y. T., Nightingale K. K., Wiedmann M. Listeria monocytogenes fecal shedding in dairy cattle shows high levels of day -to-day variation and includes outbreaks and sporadic cases of shedding of specific L. monocytogenes subtypes. Prev. Vet. Med. 2007;80(4):287-305.
DOI: https://doi.org/10.1016/i.prevetmed.2007.03.005
38. Dreyer M., Thomann A., Böttcher S., Frey J., Oevermann A. Outbreak investigation identifies a single Listeria monocytogenes strain in sheep with different clinical manifestations, soil and water. Vet. Microbiol. 2015;179(1-2):69-75. DOI: https://doi.org/10.1016/j.vetmic.2015.01.025
39. Maury M. M., Bracq-Dieye H., Huang L., Vales G., Lavina M., Thouvenot P., Disson O., Leclercq A., Brisse S., Lecuit M. Hypervirulent Listeria monocytogenes clones' adaption to mammalian gut accounts for their association with dairy products. Nat. Commun. 2019;10(1):2488. DOI: https://doi.org/10.1038/s41467-019-10380-0
40. Esteban J. I., Oporto B., Aduriz G., Juste R. A., Hurtado A. Faecal shedding and strain diversity of Listeria monocytogenes in healthy ruminants and swine in Northern Spain. BMC Vet. Res. 2009;(5):2.
DOI: https://doi.org/10.1186/1746-6148-5-2
41. Terentjeva M., Steingolde Z., Meistere I., Elferts D., Avsejenko J., Streikisa M., Gradovska S., Alksne L., Kibilds J., Berzins A. Prevalence, Genetic Diversity and Factors Associated with Distribution of Listeria monocytogenes and Other Listeria spp. in Cattle Farms in Latvia. Pathogens. 2021;10(7):851.
DOI: https://doi.org/10.3390/pathogens10070851
42. Castro H., Jaakkonen A., Hakkinen M., Korkeala H., Lindström M. Occurrence, persistence, and contamination routes of Listeria monocytogenes genotypes on three Finnish dairy cattle farms: A Longitudinal study. Appl. Environ. Microbiol. 2018;84(4):е02000-17. DOI: https://doi.org/10.1128/AEM.02000-17
43. Kim S. W., Haendiges J., Keller E. N., Myers R., Kim A., Lombard J. E., Karns J. S., Van Kessel J. A. S., Haley B. J. Genetic diversity and virulence profiles of Listeria monocytogenes recovered from bulk tank milk, milk filters, and milking equipment from dairies in the United States (2002 to 2014). PLoS One. 2018;13(5):e0197053. DOI: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0197053
44. Bandelj P., Jamnikar-Ciglenecki U., Ocepek M., Blagus R., Vengust M. Risk factors associated with fecal shedding of Listeria monocytogenes by dairy cows and calves. J. Vet. Intern. Med. 2018;32(5):1773-1779. DOI: https://doi.org/10.1111/jvim.15234
45. Knabel S. J., Reimer A., Verghese B., Lok M., Ziegler J., Farber J., Pagotto F., Graham M., Nadon C. A., Gilmour M. W. Sequence typing confirms that a predominant Listeria monocytogenes clone caused human listeriosis cases and outbreaks in Canada from 1988 to 2010. J. Clin. Microbiol. 2012;50(5):1748-1751. DOI: https://doi.org/10.1128/JCM.06185-11
46. Chen Y., Gonzalez-Escalona N., Hammack T. S., Allard M. W., Strain E. A., Brown E. W. Core genome multilocus sequence typing for identification of globally distributed clonal groups and differentiations of outbreaks of strains of Listeria monocytogenes. Appl. Environ. Microbiol. 2016;82(20):6258-6272.
DOI: https://doi.org/10.1128/AEM.01532-16
47. Raschle S., Stephan R., Stevens M. J. A., Cernela N., Zurfluh K., Muchaamba F., Nüesch-Inderbinen M. Environmental dissemination of pathogenic Listeria monocytogenes in flowing surface waters in Switzerland. Sci. Rep. 2021;11:9066. DOI: https://doi.org/10.1038/s41598-021-88514-y
48. Moura A., Criscuolo A., Pouseele H., Maury M. M., Leclercq A., Tarr C., Björkman J. T., Dallman T., Reimer A., Enouf V., Larsonneur E., Carleton H., Bracq-Dieye H., Katz L. S., Jones L., Touchon M., Tourdjman M., Walker M., Stroika S., Cantinelli T., Chenal-Francisque V., Kucerova Z., Rocha E. P., Nadon C., Grant K., Nielsen E. M., Pot B., Gerner-Smidt P., Lecuit M., Brisse S. Whole genome-based population biology and epidemiological surveillance of Listeria monocytogenes. Nat Microbiol. 2016;(2):16185. DOI: https://doi.org/10.1038/nmicrobiol.2016.185
49. Althaus D., Lehner A., Brisse S., Maury M., Tasara T., Stephan R. Characterization of Listeria monocytogenes strains isolated during 2011-2013 from human infections in Switzerland. Foodborne Pathogens and Disease. 2014;11(10):753-758. DOI: https://doi.org/10.1089/fpd.2014.1747
50. Maury M. M., Tsai Y. H., Charlier C., Touchon M., Chenal-Francisque V., Leclercq A., Criscuolo A., Gaultier C., Roussel S., Brisabois A., Disson O., Rocha E. P. C., Brisse S., Lecuit M. Uncovering Listeria monocytogenes hypervirulence by harnessing its biodiversity. Nature genetics. 2016;48:308-313.
DOI: https://doi.org/10.1038/ng.3501
51. Bespalova T. Y., Mikhaleva T. V., Meshcheryakova N. Y., Kustikova O. V., Matovic K., Dmitri'c M., Zaitsev S. S., Khizhnyakova M. A., Feodorova V. A. Novel Sequence Types of Listeria monocytogenes of Different Origin Obtained in the Republic of Serbia. Microorganisms. 2021;9(6):1289.
DOI: https://doi.org/10.3390/microorganisms9061289
52. Aguilar-Bultet L., Nicholson P., Rychener L., Dreyer M., Gözel B., Origgi F. C., Oevermann A., Frey J., Falquet L. Genetic separation of Listeria monocytogenes causing central nervous system infections in animals. Front Cell Infect Microbiol. 2018;8:20. DOI: https://doi.org/10.3389/fcimb.2018.00020
53. Koopmans M. M., Engelen-Lee J., Brouwer M. C., Jaspers V., Man W. K., Vall Seron M., van de Beek D. Characterization of a Listeria monocytogenes meningitis mouse model. J. Neuroinflammation. 2018;15(1):257. DOI: https://doi.org/10.1186/s12974-018-1293-3
54. Воронина О. Л., Кунда М. С., Рыжова Н. Н., Кутузова А. В., Аксенова Е. И., Карпова Т. И., Тарта-ковский И. С., Ющук Н. Д., Климова Е. А., Кареткина Г. Н., Чемерис О. Ю., Груздева О. А., Мелкумян А. Р., Орлова О. Е., Бурмистрова Е. Н. Листериоз. Генотипирование как ключ к выявлению возможного источника заражения. Клиническая микробиология и антимикробная химиотерапия. 2019;21(4):261-273.
DOI: https://doi.org/10.36488/cmac.2019.4.261-273
Voronina O. L., Kunda M. S., Ryzhova N. N., Kutuzova A. V., Aksenova E. I., Karpova T. I., Tartakovskiy I. S., Yushchuk N. D., Klimova E. A., Karetkina G. N., Chemeris O. Yu., Gruzdeva O. A., Melkumyan A. R., Orlova O. E., Burmistrova E. N. Listerioz. Genotipirovanie kak klyuch к vyyavleniyu vozmozhnogo istochnika zarazheniya. [Listeriosis: genotyping as a key for identification a possible source of infection]. Klinicheskaya mikrobiologiya i antimikrobna-ya khimioterapiya = Clinical Microbiology and Antimicrobial Chemotherapy. 2019;21(4):261-273. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.36488/cmac.20194.261-273
55. Cardenas-Alvarez M.X., Townsend Ramsett M.K., Malekmohammadi S., Bergholz T.M. Evidence of hy-pervirulence in Listeria monocytogenes clonal complex 14. J Med Microbiol. 2019;68(11):1677-1685.
DOI: https://doi.org/10.1099/jmm.0.001076
56. Воронина О. Л., Тартаковский И. С., Ющук Н. Д., Рыжова Н. Н., Аксёнова Е. И., Кунда М. С., Кутузова А. В., Мелкумян А. Р., Карпова Т. И., Груздева О. А., Климова Е. А., Кареткина Г. Н., Чемерис О. Ю., Тарасова Т. А., Дронина Ю. Е., Орлова О. Е., Бурмистрова Е. Н., Цибин А. Н. Анализ спорадических случаев инвазивного листериоза в мегаполисе. Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 2020;97(6):546-555. DOI: https://doi.org/10.36233/0372-9311-2020-97-6-5
Voronina O. L., Tartakovskiy I. S., Yushchuk N. D., Ryzhova N. N., Aksenova E. I., Kunda M. S., Kutuzova A. V., Melkumyan A. R., Karpova T. I., Gruzdeva O. A., Klimova E. A., Karetkina G. N., Chemeris O. Yu., Tarasova T. A., Dronina Yu. E., Orlova O. E., Burmistrova E. N., Tsibin A. N. Analiz sporadicheskikh sluchaev invazivnogo listerioza vmegapolise. [Analysis of sporadic cases of invasive listeriosis in a metropolis]. Zhurnalmikrobiologii, epidemiologii i immunobiologii = Journal of Microbiology, Epidemiology and Immunobiology. 2020;97(6):546-555. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.36233/0372-9311-2020-97-6-5
57. Psareva E. K., Egorova I. Y., Liskova E. A., Razheva I. V., Gladkova N. A., Sokolova E. V., Potem-kin E. E., Zhurilov P. А., Mikhaleva T. V., Blokhin A. А., Chalenko Y. М., Kolbasov D. V., Ermolaeva S. A. Retrospective Study of Listeria monocytogenes isolated in the territory of inner Eurasia from 1947 to 1999. Pathogens. 2019;8(4):184. DOI: https://doi.org/10.3390/pathogens8040184
58. Voronina O. L., Ryzhova N. N., Kunda M. S., Kurnaeva M. A., Semenov A. N., Aksenova E. I., Egorova I. Y., Kolbasov D. V., Ermolaeva S. A., Gintsburg A. L. Diversity and Pathogenic Potential of Listeria monocytogenes Isolated from Environmental Sources in the Russian Federation. IJMER. 2015;5(3):5-15. URL: https://www.researchgate.net/publication/274510695 Diversity and Pathogenic Potential of Listeria monocytoge nes Isolated from Environmental Sources in the Russian Federation
59. Ragon M., Wirth T., Hollandt F., Lavenir R., Lecuit M., Le Monnier A., Brisse S. A new perspective on listeria monocytogenes evolution. PLoSPathog. 2008;4(9):e1000146.
DOI: https://doi.org/10.1371/journal.ppat.1000146
60. Steckler A. J., Cardenas-Alvarez M. X., Townsend Ramsett M. K., Dyer N., Bergholz T. M. Genetic characterization of Listeria monocytogenes from ruminant listeriosis from different geographical regions in the U.S. Vet Microbiol. 2018;215:93-97. DOI: https://doi.org/10.1016/j.vetmic.2017.12.021
Сведения об авторе
И Беспалова Татьяна Юрьевна, заместитель руководителя группы, Самарский научно -исследовательский ветеринарный институт - филиал ФГБНУ «Федеральный исследовательский центр вирусологии и микробиологии», ул. Магнитогорская, д. 8, г. Самара, Российская Федерация, 443013, e-mail: samara@ficvim.ru, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-0264-0218, e-mail: 27bt@mail.ru
Information about the author
И Tatiana Yu. Bespalova, deputy head of the group, Samara Research Veterinary Institute - Branch of Federal Research Center for Virology and Microbiology, Magnitogorskaya str., 8, Samara, Russian Federation, 443013, e-mail: samara@ficvim.ru, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-0264-0218, e-mail: 27bt@mail.ru
И - Для контактов / Corresponding author
