CC BY
17
А. Б. Черняк
«Путешествие Эгерии к святым местам» 2: к какому языковому варианту принадлежит «Путешествие»?*
Совершенно очевидно, что Эгерия писала своим сестрам-монахиням не на классической латыни: «Путешествие» все единодушно относят к латыни вульгарной. Но это слишком общее название, и у нас есть теперь возможность его уточнить.
Современная наука, как латинистика, так и романистика, отдаёт вульгарной латыни все те письменные памятники, в которых содержатся вульгаризмы в достаточно большом коли-честве1. Во времена Цицерона и Квинтиллиана sermo vulgaris означало только «(просто)народный язык»2.
Античная наука тоже интересовалась языковой эволюцией. Исидор Севильский сохранил нам любопытную хронологию латыни: Prisca - Latina - Romana - Mixta3. Согласно этой схеме,
* См. «Путешествие Эгерии к святым местам»: несколько слов о рукописи // Индоевропейское языкознание и классическая филология-X. СПб.: Наука, 2006. С. 341-343, а также: A. Chernjak. Sur Yltinerarium Egeriae 25, 5 contra mature // Romanica Petropolitana II (в печати).
1 Атрибуция некоторых текстов по этой причине остается спорной: De architectura Витрувия, Bellum Hispaniense и т. д.
2 См. мою статью: Языковая ситуация в древнем Риме: сообщения древних авторов // Индоевропейское языкознание и классическая фи-лология-VIII. СПб., 2004. С. 304-314, а также: Языковая ситуация в древнем Риме (по поводу диссертации Р. Мюллера "Языковое самосознание и языковая вариативность в латинской письменности древности". Мюнхен, 2001) [Roman Müller. Sprachbewußtsein und Sprachvariation im lateinischen Schrifttum der Antike. München: Beck, 2001: Zetemata 111 // ВДИ 2007. № 1, 259-262.
3 Isid. Etym. IX, 1, 6-8: Latinas autem linguas quattuor esse quidam dixerunt, id est Priscam, Latinam, Romanam, Mixtam. Prisca est, quam vetustissimi Italiae sub Iano et Saturno sunt usi, incondita, ut se habent carmina Saliorum. Latina, quam sub Latino et regibus Tusci et veteres in Latio sunt locuti, ex qua fuerunt duodecim tabulae scriptae. Romana, quae post reges exactos a populo Romano coepta est, qua Naevius, Plautus, Ennius, Vergilius poetae, et ex oratoribus Gracchus et Cato et Cicero vel ceteri effuderunt. Mixta, quae post imperium latius promotum simul cum
по времени и по языку «Путешествие» явно принадлежит «миксте». Но этот термин (между прочим, ученая калька с греческого), хоть он датируется не седьмым, а скорее всего первым веком новой эры (как и сама схема4), во времена Империи (как, впрочем, и в новое время) не был популярен. Народную речь называли по-разному в разное время и в разных регионах, от lingua Romana до sermo rusticus и sermo simplex ; некоторые названия, похоже, мирно сосуществовали. Для промежуточного регистра и, в частности, для письменности на народном языке специального названия, видимо, не существовало, хотя lingua Romana очень подходила для этой роли6. На деле языковая эволюция была вызвана постепенным распространением крео-лизованного пиджина; первоначально он именовался sermo
moribus et hominibus in Romanam civitatem inrupit, integritatem verbi per soloecismos et barbatismos corrumpens «Некоторые утверждали, что латинских языков четыре: древний, латинский, римский и смешанный. Древний - это тот, которым пользовались древнейшие обитатели Ита лии при Янусе и Сатурне, язык неоформленный, как это видно по песням салиев. Латинский это тот, на котором при царе Латине и <римских> царях говорили этруски и древнее население Лациума <и> на котором были написаны двенадцать таблиц. Римский это тот, который начался после изгнания царей римским народом, на котором поэты Невий, Плавт, Энний, Вергилий, из ораторов Гракх и Катон и Цицерон и многие другие блистали красноречием (?). Микста (= смешанный язык) это тот язык, который после распространения Империи ворвался в римское общество вместе с нравами и людьми, исказив целостность речи солецизмами и варваризмами».
4 См. мою статью: Периодизация латыни у Исидора Севильского (Isid. Etymol. IX, 1) // Acta Linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований. Том II, часть 1 / Отв. ред. Н. Н. Казанский. СПб.: Наука, 2006. С. 327-341.
5 См. мою статью: Simplex (contio, oratio, verba etc.) у Аммиана Марцеллина (Amm. XX, 5, 2; XXV, 4, 13; XXVI, 2, 7; 5, 10) и в поздней латыни // Индоевропейское языкознание и классическая филологиия -IX. СПб.: Наука, 2005. С. 272-277.
6 См. мою статью: Языковая ситуация в Римской Империи. I. Lingua Romana - *Romanice // Язык и стиль памятников античной литературы. Отв. ред. Ю. В. Откупщиков (Philologia classica. Вып. 3). Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. С. 160-166, а также: Latino „circa romangum" e „rustica romana lingua". Testi del VII, VIII e IX secolo / a cura di D'Arco Silvio Avalle. Padova: Antenore, 1970.
barbarus, но в период Империи это название уступило место другим: sermo rusticus, lingua Romana и т. д. (см. схему)7:
LATINITAS sermo urbanus vulgaris etc. rusticus etc. barbarus PEREGRINITAS sermo peregrinus sermo barbarus Культурная доминанта Греческий
Как вкратце охарактеризовать язык Эгерии? На мой взгляд, это довольно плохая, примитивная латынь, но это латынь. Романские аналитические конструкции нигде не вытесняют латинские синтетические. 31,2 Et statim leuat se episcepus (=25,2) очень напоминает фр. se lever и ит. levarsi, исп. levantarse 'вставать', но литературным эквивалентом здесь будет surgit, т. е. это факт лексики, а не морфосинтаксиса, так как наряду с этим в тексте есть и синтетический пассив и отложительные глаголы. Иначе обстоит дело с возвратными: se celligere и т. д. употребляется намного чаще, чем celligi8. На этом фоне немногие синтетические формы выглядят каким-то культурным рудиментом. Нечто похожее есть и в синтаксисе: acc. cum inf. используется гораздо реже, чем его эквиваленты (ee) qued, quid, quia, queniam, ut, quemadmedum + ind. или ceni9. Тем не менее, в тексте нет ни одного примера прошедшего или будущего с habee. Местоимения ille и ipse употребляются преимущественно в адъективной функции, но это в лучшем случае только «артиклоиды»10.
В целом Эгерия напоминает современную греческую даму, не очень хорошо владеющую кафареусой: для этого надо быть очень образованным человеком, а еще лучше профессиональным литератором. Точь-в-точь как в IV в. н. э.
7 См. мою статью: Секст Помпей и его жаргон (Veil. II 73, 1 studiis rudis, sermone barbarus) // Hrda mánasa. Сборник статей к 70-летию со дня рождения проф. Л. Г. Герценберга. СПб.: Наука, 2004. С. 439-445.
8 V.Vaananen. Le journal-épître d'Egérie (Itinerarium Egeriae): Etude linguistique. Helsinki, 1987. P. 66. Но ср. W. van Oorde. Lexicon Aetheria-num. Amstelodami, 1930. P. 39 s. v.: в настоящее время засвидетельствована только возвратная форма (11 случаев).
9 Ibidem, p. 163.
10 Ibidem.
Itinerarium Egeriae: 1. Quelques mots sur le ms., codex Aretinus 405 (olim VI, 3) [voir Индоевропейское языкознание и классическая филология-X. СПб.: Наука, 2006, 341-343] et 2. Quelques réflexions générales sur le latin d'Égérie.
1. La langue de l'Itinerarium est célèbre par ses fautes contre la bonne latinité, mais, en fait, pas toutes en méritent notre attention. Car nous voulons, à travers ce texte, nous faire une idée de la langue parlée de la fin du IV-me siècle de n. è. Or, pour atteindre ce but, il faut tout d'abord éliminer la couche la plus récente - les fautes du copiste bénéventain. Ce sont les confusions b/v et -s/-x et, en premier lieu, ce désespérant -m mobile qui a fait couler tant d'encre (v. M. Zelzer, WSt. N.F.7 (1973) 188, Anm.16).
2. Après la publication de l'étude linguistique du feu V. Vaananen qui a fait époque (1987), une vingtaine d'années se sont déjà écoulées. Pendant ce laps de temps, j'ai publié ou préparé une bonne dizaine d'articles portant sur la situation linguistique dans l'Empire romain et je veux maintenant placer l'Itinerarium dans le cadre de mes propres recherches, tout en résumant leurs résultats.
Or, dès que, étant stajiaire (r. aspirant, -e) à l'Institut de linguistique (1965-1968), j'avais appris le roumain et fait une connaissance assez détaillée du sarde, j'ai toujours cru que les langues romanes remontent non pas au latin, peu importe vulgaire, populaire ou parlé etc., mais à une langue créole, voire à un pidgin créolisé.
Ce pidgin n' a passé inaperçu par la société romaine cultivée. On l'appela tou d'abord sermo barbarus, mais, à même qu'il se créolisait, il changeait de nom (voir le schéma). Peut-être, il ne faisait que remplacer une des variétés du latin après l'autre tout en s'appropriant leurs noms respectifs, p.ex. la langue du bas peuple de Rome (sermo vulgaris), puis les parlers locaux (sermo rusticus), enfin la langue courante tout court (lingua/sermo Romanus), cf. la curieuse rustica romana lingua des „Serments de Strasbourg".
Ainsi peut-on dire que l'auteur de l' Itinerarium parlait la langue courante de son temps. Mais la langue de ses deux lettres, par la qualité et quantité de ses fautes, appartient non pas au latin (tardif ou chrétien), mais plutôt à la mixta isidorienne, langue des solécismes et des barbarismes par excellence.
