CC BY-NC-ND
439
Феномены личности
Г.Г. Кравцов, Таебех Нури
ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПОНЯТИЯ ТОЛЕРАНТНОСТИ
Анализируются различные психологические подходы к определению понятия «толерантность». Данное понятие соотносится с понятием «терпимость». Обосновывается понимание толерантности как личностной характеристики человека, выдвигаемое с позиций культурно-исторического подхода.
Ключевые слова: толерантность, интолерантность, терпимость, личность, норма.
Толерантность стала предметом психологических исследований в конце ХХ века. Актуальность и значимость этой проблемной области не вызывает сомнений. На каждом шагу в нашей жизни мы сталкиваемся с оборотной стороной толерантности. Сплошь и рядом мы встречаемся с недоверием, подозрительностью, а нередко и с агрессивностью. В аэропортах и в посольствах, куда мы обращаемся за получением визы, нас подвергают досмотру, вплоть до раздевания и снятия отпечатков пальцев. В магазинах типа супермаркетов мы проходим через контрольные ворота под бдительным оком охранников. Перед входом в метро даже самые законопослушные граждане стараются незаметно пройти мимо милиционеров, требующих документы у всех, кто им почему-то не понравился. В любом мало-мальски солидном учреждении сидят «секьюрити», якобы обеспечивающие безопасность этого учреждения. Как правило, это здоровые и вполне трудоспособные мужчины в самом расцвете сил, тратящие свою жизнь на охрану неизвестно чего от неизвестно кого. Наверное, где-то охранительные меры всегда были необходимы, например в банках, в хранилищах ценностей, на предприятиях, связанных с государственными секретами.
© Кравцов Г.Г., Таебех Нури, 2010
Но ведь сейчас охранники сидят и томятся в своих креслах везде -в детских садах и школах, в поликлиниках и университетах, на автомобильных стоянках и загородных угодьях состоятельных людей. Сотни и сотни тысяч трудоспособных людей изъято из производства. Власти объясняют эти меры борьбой с терроризмом и преступностью. Однако, несмотря на эти меры, угроза террористических актов не исчезает, а кривая роста преступности не меняет своего направления. Не вдаваясь в обсуждение конструктивности и оправданности повышенных мер безопасности, мы вынуждены зафиксировать тот факт, что само их наличие свидетельствует о глубоком недоверии официальных структур общества к собственным гражданам. Но ведь всякое действие, как известно из механики, имеет противодействие. Если вполне законопослушного человека подозревают во всех грехах и дурных намерениях и, соответственно, осуществляют превентивные манипуляции, явно противоречащие принципу презумпции невиновности и оскорбляющие чувства гражданского достоинства, то вполне естественно возникает импульс неприятия такого насилия. Охранительные меры, призванные обеспечить общественную безопасность, могут сами стать источником и причиной социальных напряжений.
Взрывообразный рост социальных напряжений, случившийся в нашей стране в связи с перестройкой, распадом советского государства, приватизацией и «беспределами» в переделах собственности, сделал проблему толерантности исключительно важной. Однако ее решение не лежит на поверхности. Достаточно в этой связи вспомнить извечную проблему добра и зла, над которой всегда размышляли богословы и философы. Почему человек может быть зол? Ответить на этот вопрос так же непросто, как и на вопрос, почему человек добр. Психологические исследования этой проблемной области показывают, что прямые и «в лоб» подходы к этим вопросам мало что дают. Так, например, еще в 1970-е годы под руководством А.Р. Ратинова проводилось исследование личности преступника, где в качестве исходной гипотезы было выдвинуто предположение, что главное психологическое отличие преступников от законопослушных граждан следует искать в системе личностных ценностей1. Однако полученные результаты несколько обескуражили исследователей. Оказалось, что лица, отбывающие заслуженные сроки наказания, точно так же как и находящиеся на свободе люди, мечтают иметь крепкую и счастливую семью, пользоваться уважением в обществе, обладать материальным достатком и т. п. Ценности у них оказались общечеловеческими, а значит, не проливающими свет на специфику и содержание понятия «личность преступника».
Точно так же многочисленные исследования толерантности, в которых применялись всевозможные опросники, не внесли ясности в эту проблему. Например, если с помощью методических ухищрений удается избежать артефактов типа социальной желательности в ответах испытуемых, то даже искренние и правдивые ответы мало о чем говорят. Самоотчеты испытуемых, как известно, это очень сомнительная вещь, поскольку нашими благими намерениями дорога вымощена совсем не туда, куда хотелось бы. Поиски адекватного исследовательского подхода к этой проблеме требуют рассмотрения психологического содержания понятия толерантности, причем начинать анализ, как всегда и бывает, приходится с трактовок значения этого термина.
В научном обиходе слово «толерантность» чаще всего соотносится с «терпимостью». В «Современном словаре иностранных слов» (1993) дается следующее определение толерантности: «То1егапШ (лат.) - терпимость, терпение, устойчивость, снисходительность к чему-либо, способность переносить неблагоприятное воздействие». В «Советском энциклопедическом словаре» (1990) это понятие определяется несколько иначе: «Толерантность - иммунологическое состояние организма; способность организма переносить неблагоприятное влияние того или иного фактора среды, терпимость к чужим мнениям, верованиям, поведению». В этих определениях выявляется двойственность значения данного слова. С одной стороны, это медицинский термин, связанный с такими свойствами организма, как сопротивляемость, резистентность, устойчивость к негативным воздействиям, а с другой стороны, этим же словом обозначаются социально-психологические характеристики и реакции человека. К этому добавляются различные оттенки этого слова; например, в английском языке: «Готовность и способность без протеста воспринимать личность или вещь»; во французском: «Уважение свободы другого, его образа мысли, поведения, политических и религиозных взглядов»; в арабском: «Прощение, мягкость, терпение... расположенность к другим», в персидском: «Терпение, выносливость, готовность к примире-нию»2. Понимание толерантности в разных странах неодинаково и зависит от культуры, традиций, исторического опыта и религии народов. Тем не менее в целях научного анализа и организации исследования есть необходимость остановиться на каком-то одном более или менее приемлемом определении этого понятия. В этом плане представляется удачным призыв понимать толерантность как «определенное социальное качество межчеловеческих отношений, а также отдельных индивидов, их конгрегаций и групп, характеризующихся установкой на благожелательное восприятие
"другого", желанием не только понять, но и, насколько возможно, принять традиции культур, убеждения, верования, интересы, ценности и так далее этого "другого"»3. При всей симпатичности данного определения есть некоторые моменты, вызывающие желание внести в него уточнения и поправки. Чтобы их аргументировать, попробуем рассмотреть предельные случаи. В данном контексте приходит на ум страшная история еврейского народа во время Второй мировой войны. Тысячи и тысячи евреев шли на верную смерть как под гипнозом, конвоируемые сравнительно небольшими группами эсэсовцев. А ведь хорошо известно, в том числе охранникам лагерей, что взбунтовавшихся людей невозможно остановить никакими колючими проволоками, вышками, автоматами и т. д. Они снесут все, притом что многие из них, конечно же, погибнут. Почему же не было стихийного бунта у приговоренных к смерти евреев? Язык не повернется назвать эту пассивность толерантностью, т. е. принятием мировоззрения нацистов. Тем более это загадочно, что еврейский народ много раз в своей истории, да и сейчас, доказывал и доказывает, что у людей этой национальности есть и отчаянная смелость, и решительность, и бесстрашие, и все доблести воинского свойства. Многие, размышлявшие на эту тему, склоняются к тому, что здесь имела место добровольная жертвенность целого народа, связанная с глубинными религиозно-мистическими пластами его самосознания. Эта жуткая страница человеческой истории наводит на мысль, что толерантность - это не только терпимость и принятие ценностей другого. Невозможно принять идеологию фашизма. Отсутствие массовых бунтов у целого народа, приговоренного нацистами к уничтожению, по-видимому, имело какие-то свои очень глубокие исторические корни, которые для него были важнее смерти.
Толерантность - исключительно важная характеристика человеческого бытия, имеющая отношение к самой сущности человека. Для ее прояснения, с нашей точки зрения, следует принять во внимание, что человека как личность отличает высший дар, который у него есть, а именно свобода. Л.С. Выготский писал, что центральной проблемой психологической науки является свобода человека. Беда только в том, что в рамках метода классической науки свобода не поддается изучению. Традиционной науке свойственен детерминизм, не оставляющий места свободе. Кроме того, свобода дана нам не как наличность, а скорее задана как возможность. Это можно сказать и о человеческом разуме в целом. С такими объектами, которые не даны, а заданы, классическая наука не имеет дела. Выготский показал нам возможность неклассической психологии, способной изучать свободу, сознание, личность. В этом же ряду
видится и проблема толерантности. Однако перед тем как сформулировать свою точку зрения по этому вопросу, обратимся к взглядам других исследователей.
«Проявление толерантности, которое созвучно уважению прав человека, не означает терпимого отношения к социальной несправедливости, отказа от своих или уступки чужим убеждениям. Оно означает, что каждый свободен придерживаться своих убеждений и признает такое же право за другим. В то же время толерантность означает признание того, что люди по своей природе различаются по внешнему виду, положению, речи, поведению и ценностям и обладают правом жить в мире и сохранять свою индивидуальность. Толерантным отношением называется такое, когда человек стремится достичь взаимопонимания и реализации собственных целей путем достижения согласованности своих действий с действиями других людей без применения каких-либо мер насилия, принуждения и давления, а лишь посредством взаимодискуссии, убеждения и обоюдной корреляции поведенческих актов и действий»4. По мнению И.М. Дзялошинской, толерантный человек - это человек, который с уважением относится к интересам, привычкам, верованиям других людей, стремится понять их и достичь взаимного согласия без применения насилия, давления.
В.А. Петрицкий выделяет следующую иерархию определений толерантности:
- терпимость субъекта по отношению к другому субъекту, несмотря на возможную первоначально негативную оценку вкусов, поступков, стиля поведения, образа жизни, иной культуры;
- признание права на существование иных вкусов, поступков, стиля поведения, образа мыслей, отличных от моих, и шире, иной культуры;
- внутренне осознанная терпимость, основанная на нравственно-понимающем сопереживании5.
Терпимость как психологический феномен имеет свою историю изучения в зарубежных и российских исследованиях, где нередко отождествляется с понятием толерантности (Г. Олпорт, А.Г. Асмо-лов, Г.У. Солдатова и др.). Для Олпорта толерантность является важной личностной характеристикой человека демократического общества, объединяющей знание себя, ответственность, чувство юмора, автономность, способность к эмпатии6. Он выделяет два пути личностного развития - толерантный и интолерантный. Толерантный путь выбирает для себя человек свободный, доброжелательный, с позитивной «Я-концепцией». Интолерантный путь характеризуется представлением о собственной исключительности, стремлением переносить ответственность на окружение,
потребностью в порядке, желанием сильной власти. Наряду с личностным подходом к проблеме толерантности в психологической литературе есть и представление этого вопроса в свете адапта-ционно-гомеостатической модели взаимосвязи индивида со средой. Так, в «Словаре практического психолога» С.Ю. Головин определяет это понятие как «отсутствие или ослабление реагирования на какой-либо неблагоприятный фактор в результате снижения чувствительности к его воздействию. Например, толерантность к тревоге проявляется в повышении порога эмоционального реагирования на угрожающую ситуацию, а внешне - выдержка, самообладание, способность длительно выносить неблагоприятные воздействия без снижения адаптационных возможностей»7.
Согласно Е.Ю. Клепцовой8, неопределенность в трактовках терпимости и толерантности может быть снята, если учесть следующие положения:
- терпимое и толерантное отношение актуализируется тогда, когда мнения, оценки, верования, поведение и т. п. других людей не совпадают с мнениями, оценками, ожиданиями субъекта взаимодействия;
- терпимость и толерантность различает то, что они выполняют разные функции. Толерантность дает возможность приспособиться к неблагоприятным факторам, т. е. толерантность носит адаптивный характер. Например, толерантность к тревоге, толерантность к чужой вере. Терпимость же, кроме адаптивной, выполняет еще и активную функцию, т. е. дает возможность изменять чужое мнение, поведение другого человека, но без применения средств принуждения;
- данные личностные свойства различаются по психологическим механизмам, лежащим в их основе, к ним мы относим терпение и принятие. Ведущим механизмом толерантности является терпение (выдержка, самообладание, самоконтроль), что дает возможность снизить порог чувствительности к неблагоприятным факторам. Принятие как другой механизм толерантности отступает на второй план и в ряде случаев может вообще не актуализироваться. Ведущим же механизмом терпимости, наоборот, становится принятие чего-либо как данности (понимание, эмпатия, ассертивность), терпение, отступая на второй план, не утрачивает при этом своего потенциала и активно используется личностью.
Согласно вышеприведенной точке зрения толерантность связана с адаптивной функцией, тогда как терпимость (как это ни странно!) с активностью субъекта. Адаптивная функция толерантности отличает и другие имеющиеся трактовки в психологической литературе, например: «Толерантность - это интегральная характерис-
тика индивида, определяющая его способность в проблемных и кризисных ситуациях активно взаимодействовать с внешней средой с целью восстановления своего нервно-психического равновесия, успешной адаптации, недопущения конфронтации и развития позитивных взаимоотношений с собой и окружающим миром»9. Следует заметить, что адаптационно-гомеостатический подход к проблеме толерантности столь же распространен, как и личностный, который можно назвать собственно психологическим. Адаптационные трактовки толерантности базируются на отношении «индивид-среда» и тяготеют к медицинским характеристикам типа сопротивляемости организма неблагоприятным воздействиям. А вот психологический подход к этой проблеме как раз делает акцент на активности и устремлениях человека, не объяснимых в свете гомеостазиса. Различия в этих подходах и определениях столь существенны, что можно говорить о двух разных значениях слова «толерантность». В одном случае имеется в виду сопротивляемость, устойчивость, выносливость, адаптивность и та самая терпимость, которую Е.Ю. Клепцова, на наш взгляд, неправомерно связала с активностью субъекта. В другом случае рассматриваемое понятие соотносится с активным принятием другого, подразумевающим конструктивное взаимодействие с ним, диалог и взаимопонимание, чреватое возможностью изменения и другого, и себя без нарушения суверенности позиций ни того, ни другого.
Психологическая толерантность, в отличие от адаптационно-медицинских определений этого понятия, связана с сущностным ядром личности. В самом общем виде и вслед за К. Марисом личность можно определить как свободную индивидуальность. Свободное действие отличает то, что в нем человек исходит из своих внутренних устремлений и одновременно учитывает объективные обстоятельства и условия действия. Изучение свободы в психологии традиционно связывается с проблемами воли и произвольности. Воля - это высшая психическая функция и инструмент свободного действия. Несвободной воли не бывает. Благодаря воле человек завоевывает и отстаивает свою свободу. А вот в сфере произвольности мы имеем дело с уже обретенной свободой. Произвольность, по словам Л.С. Выготского, отличает непосредственно переживаемое чувство свободы. Произвольное поведение предполагает, что человек вполне владеет ситуацией действия и самим действием. Существуют различные понимания психологических механизмов свободного действия. А.В. Запорожец связывал появление произвольных движений с осознанием ребенком состава исполнительных звеньев действия; Д.Б. Эльконин и Л.А. Венгер понимали произвольность как сознательное подчинение действия
норме, правилу. По-видимому, в этих определениях произвольности содержится рациональное зерно и они фиксируют существенные моменты феномена свободы. Однако есть аргументы, не позволяющие свести произвольность к подчинению правилу. Если действие задается внешним предписанием, то это не свободное действие. В этом случае субъектом действия, осуществляющим себя в нем, будет не индивид, а правило. Не меняет положения дел и так называемая интериоризация правила и преобразование нормативного предписания в глубокие психологические образования. Там, где я движим своими потребностями, отмечал К. Маркс, я раб своих потребностей. Свобода предполагает возможность выхода за рамки нормативных предписаний.
Норме может быть противопоставлена антинорма, т. е. отрицательное действие, направленное на разрушение и преодоление норматива, выходящее за рамки должного, положительного, дозволенного. Законопослушное поведение имеет своим антиподом противоправное деяние. Детская шалость, озорство, а иногда и явное бе-зобразничание многими психологами трактуются как опробование нормы с ее другой, противоположной стороны и установление границ дозволенного. Думается, что объяснение феномена отрицательного действия лежит много глубже и связано с устремлениями человека к свободе. На этом же пути видится и ключ к решению проблемы толерантности. Отрицательные импульсы в процессе индивидуации и жизнеосуществления человека К.Г. Юнг связывал с архетипом тени в структуре личности. Тень кумулирует в себе все то негативное, что есть в человеке, но с чем принципиально не согласна его сознательная часть «Я». Договориться с тенью и интегрировать ее в состав личности тем более важно, что именно ей принадлежат энергетические потенции и творческие силы человека. С концепцией Юнга перекликаются те образы, о которых пишет известный режиссер Ф. Феллини в книге «Делать фильм»10.
Раскрывая движущие пружины своего непростого для понимания массовым зрителем творчества, Феллини вводит образы белого и рыжего клоунов. Как всегда было заведено, на арене цирка белый клоун являлся перед зрителями воплощением правильности и общепринятых представлений о добропорядочности. Его манеры и одежда были соответствующими - безукоризненный фрак, накрахмаленная манишка, котелок и элегантная тросточка в руках. Белый клоун сразу же начинал «воспитывать» рыжего, причем не самыми гуманными методами. А рыжий клоун, как ему и положено, безобразничал и творил непотребства. Однако симпатии зрителей с первых же мгновений появления рыжего безобразника оказывались на его стороне, несмотря на его дурацкий вид и соответ-
ствующий наряд. Но ведь и действия нормосообразного белого клоуна тоже оказывались глупыми и смешными, как это и положено в цирковом представлении. Согласно Феллини, все мы, обычные люди, имеем в своем психическом составе и белого, и рыжего клоунов. Все мы ориентируемся на норму и одновременно несем в себе потенциал отрицательного действия, направленного против нормы. Только исключительные люди, по Феллини, достигшие высот личностного и духовного развития, не имеют в себе «клоунов», точно так же как человек не отбрасывает тени, когда солнце стоит в зените.
Подчиненное правилу нормосообразное действие не является свободным. Но и отрицательное действие как негатив нормосооб-разного не свободно, несмотря на присущую ему энергетику разрушения и обаяние отрицательности. Свободное действие предполагает «снятие» отрицательности и интеграцию «тени» в состав самосознающего себя «Я».
Применительно к проблеме толерантности вышеприведенные рассуждения о свободе подводят к мысли о сложной структуре этого качества личности. Кроме того, есть экспериментальные данные о том, что в состав толерантности с необходимостью входит интолерантность как органически присущая этому качеству его внутренняя структурная характеристика. Было установлено, что «толерантность как существенная характеристика личности предполагает в своей структуре сопряженную с ней интолерантность»11 Интолерантность как отсутствие терпимости и активное неприятие другого в своих крайних формах может перерастать в отношение к другому как к врагу. С врагом не может быть общения, поскольку оно предполагает некоторую общность, взаимоидентификацию и взаимопонимание. Максимум возможного в этом плане - это переговоры, как это и бывает во время военных действий, когда к врагу посылаются парламентеры. Этим, кстати сказать, русское слово «общение» существенно отличается от иностранного слова «коммуникация». Враг может быть и у самого смиренного и толерантного человека. У христианина это враг рода человеческого и его слуги, с которыми немыслимо никакое общение, поскольку вся жизнь христианина - это борьба с искушениями и злокозненными влияниями, идущими от этого врага.
Многие моменты, связанные с внутренней структурой и сущностью толерантности, проясняются в возрастном подходе к этой проблеме. В возрастной психологии установлено особое значение подросткового периода для становления этого качества личности. В вышеупомянутом исследовании было установлено, что «интолерантность является закономерным эталоном в развитии
толерантности. Одним из ключевых противоречий развития личности в подростковом возрасте является соотношение толерант-ность-интолерантность. Интолерантность бывает двух видов -конструктивная и деструктивная. Конструктивная интолерант-ность способствует самоидентификации и становлению толерантности. У подростков и юношей с деструктивной интолерантностью происходит слияние образа врага и антипода. При этом образ врага у них несет личностную окраску. У подростков и юношей с конструктивной интолерантностью характеристики себя, своего антипода и врага качественно различаются между собой»12. Весьма любопытным является один из выводов этого исследования о роли толерантности в составе и жизнеосуществлении личности. «Подростки и юноши с отсутствием интолерантности имеют проблемы с развитием личности, выражающиеся в снижении личных амбиций и желания достижений, развитии агрессивности, направленной как во вне, так и во внутрь, и связанные с этим сложности социального взаимодействия и образования новых социальных связей»13.
Итак, интолерантность как оборотная сторона медали с необходимостью включена в состав полноценной толерантности, однако в особой, «снятой», форме. Гегелевская категория снятия, как известно, предполагает не уничтожение, а сохранение того, что снимается и содержится в подчиненном и скрытом виде в составе целого. Наше предположение о психологических механизмах снятия интолерантности связано с развитием субъектности, входящей, с нашей точки зрения, в сущностные характеристики личности.
В современной психологии есть различные подходы и толкования понятия субъектности. А.В. Брушлинский отмечал, что субъ-ектность - это системная целостность противоречивых качеств, процессов, свойств, состояний, сознания и бессознательного. По мере взросления человека возрастает роль творческого начала и самостных процессов. «По мере взросления человека в его жизни все большее место занимают саморазвитие, самовоспитание, самоформирование и соответственно больший удельный вес принадлежит внутренним условиям как основанию развития, через которое всегда только и действуют все внешние причины, влияния и так далее»14.
Согласно В.А. Петровскому, «субъект - это свободное, целеустремленное рефлексирующее и развивающееся существо. Каждая из перечисленных характеристик, взятая сама по себе, не может никаким образом охарактеризовать субъектность. Для проявления субъектности необходимо наличие всех перечисленных характеристик и их определенной структурно-функциональной взаимо-связи»15.
Как пишет К. С. Лисецкий, «субъектность - это ответствен -ное проявление субъективности в условиях неопределенности. Субъектность, в нашем понимании, есть проявление единства сознания и бытия в форме персональной, чувственно-телесной локализации при решенности результатов действия»16. В то же время «субъектность в широком смысле обозначает принцип существования человеческой реальности, форму ее бытия, способ ее организации, способность быть в отношении к собственной жизнедеятель-ности»17. Как видно из приведенных определений субъектности, это противоречивое и сложное в своем составе свойство, сопряженное с такими категориями, как свобода и ответственность, рефлексия и спонтанность, сознание и развитие. В исследовательских целях есть резон остановиться на предельно простом определении субъектности. Значимой подсказкой в этом плане является замечание Л.С. Выготского о том, что «там, где мы чувствуем себя источником движения, мы приписываем личный характер своим поступкам...»18. Быть и осознавать себя источником движения -вот формула субъектности. В рамках этой формулы находят свою определенность свобода и ответственность, воля и произвольность, отрефлексированная импульсивность и осмысленная инициатива. Все эти понятия касаются утверждения внутренней свободы человека и его становления как личности. В этом же русле и контексте лежит интересующее нас понятие толерантности. Дело в том, что обретение личной свободы и самого себя как личности возможно только через признание и активное утверждение свободы другого человека. Человеческий индивид есть непосредственно общественное существо (К. Маркс). Недаром исследователи античности (А.Ф. Лосев) утверждают, что в Древней Греции в принципе не могло быть личностного сознания, поскольку там было рабовладение. Мое отношение к другому как к рабу есть непосредственная характеристика меня самого как находящегося с рабом на одном и том же уровне бытия. Парадокс свободы как психологической реальности в том и состоит, что свобода другого человека - это не ограничение моей собственной свободы, а ее необходимое условие и качественное расширение пространства и возможностей свободного самоосуществления. Отказывая другому в свободе, человек лишает себя возможности быть субстанциональной личностью, как ее характеризовал А.Ф. Лосев. Свобода как сущностный стержень личности является сверхприродным качеством человеческой жизни. Научное изучение всего, что связано со свободой, требует преодоления натурализма. Именно в натурализме обвинял традиционную психологию Л.С. Выготский: «Детская психология не знала, как мы видели, проблемы культурного развития ребенка.
Поэтому для нее до сих пор остается закрытой центральная и высшая проблема всей психологии - проблема личности и ее развития... Только решительный выход за методологические пределы традиционной детской психологии может привести нас к исследованию развития того самого высшего психического синтеза, который с полным основанием должен быть назван личностью ребенка. История культурного развития ребенка приводит нас к истории развития личности»19.
Культурно-исторический подход к проблеме толерантности требует изучения «культурной составляющей» в содержании этого понятия. Первым шагом на этом пути может быть эмпирическое изучение кросскультурных отличий в проявлениях толерантности. Эмпирический метод, как известно, не позволяет выявить сущностные свойства изучаемого объекта. Однако на начальных этапах исследовательской работы он вполне оправдан, так как дает материал для выдвижения гипотез и пищу для размышлений. Уже предпринятые исследовательские поиски в этом направлении на материале сравнения данных, полученных в Иране и в России, дали вполне обнадеживающие результаты.
Примечания
1 Ратинов А.Р. К ядру личности преступника // Актуальные проблемы уголовного права и криминологии. М., 1982. С. 68-87.
2 Солдатова Г.У., Шайгерова А.А, Шарова ОД. Жить в мире с собой и другим: Тренинг толерантности для подростков. М., 2000. С. 6.
3 Клепцова Е.Ю. Психология и педагогика толерантности. М., 2004. С. 9.
4 Толерантность: Материалы региональной научно-практической конференции. Якутск, 1994. С. 40.
5 Петрицкий В.А. Толерантность - универсальный этический принцип // Известия СП лесотехнической академии. СПб., 1993. С. 139.
6 Allport G. A nature of Prejudice. Cambridge, 1954.
7 Головин СЮ. Словарь практического психолога. 1997. С. 70.
8 Клепцова Е.Ю. Указ. соч. С. 15.
9 Психодиагностика толерантности личности. M., 2008. С. 13.
10 Феллини Ф. Делать фильм. М., 1984.
11 Кравцов О.Г. Толерантность как единица исследования онтогенеза личности. Автореферат дис. ... канд. психол. наук. М., 2008. С. 25.
12 Там же.
13 Там же. С. 26.
14 Брушлинский А.В. Субъект: мышление, учение, воображение. М., 1996. С. 9.
15 Петровский В.А. Феномен субъектности в развитии личности. Самара, 1996.
16 Лисецкий К.С. Психологические основы предупреждения наркотической зависимости личности. Самара, 2007. С. 223.
17 Там же. С. 202.
18 Выготский Л.С. Педология подростка. Собр. соч.: В 6 т. Т. 4. М., 1984. С. 227.
19 Выготский Л.С. История развития высших психических функций // Развитие высших психических функций. М., 1960. С. 60.
