CC BY
458
ВЕСТНИК
Казанского юридического института МВД России
№ 1(23)2016
УДК 343.9.02:159.923
С.Э. Воронин
С.М. Кузнецова
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ ОРГАНИЗАТОРА ПРЕСТУПНОГО СООБЩЕСТВА
В статье на основании изучения личностей наиболее известных организаторов преступных сообществ рассматриваются проблемные вопросы расследования уголовных дел по преступлениям с их участием. С целью оптимизации расследования и учета выявленных особенностей характера составляется психологический портрет организатора преступного сообщества по отдельным видам преступлений.
Ключевые слова: преступное сообщество, психологические особенности личности, судебная психиатрия.
Достаточно давно не только в криминологии, но криминалистике существуют попытки создания типологии преступника по отдельным видам преступлений. В криминалистике эта проблема нашла отражение в попытке создания розыскной модели, которая состоит из признаков, имеющих системообразующее значение. Розыскная модель получила соответственно и свое название - «профиль преступника».
Термин «профиль преступника» вначале применялся криминалистами ФБР для описания особенностей и специфических деталей действий («индивидуального порядка») при совершении преступлений. Специалисты, занимающиеся расследованием таких преступлений, как изнасилование и убийство, показали, что можно делать вывод об образе жизни, криминальных особенностях и месте постоянного проживания «серийного преступника» на основании данных, свидетельствующих о том, где, когда и как были совершены ими преступления [8; 9; 10].
Несмотря на то, что эти выводы делались на основе данных, полученных агентами ФБР при
расследовании многих преступлений, а также из специальных интервью осужденных за такого рода преступления, они вытекали из дедуктивных заключений, то есть основывались на законах формальной логики.
Опыт каждодневной практики ФБР постепенно сформировал концепцию так называемой «внутренней логики преступления». Ее принципы можно проиллюстрировать, например, предположением, что хорошо разработанное и организованное преступление совершается лицом, которому вообще свойственно тщательно планировать и формировать свою жизнь [5, с. 84].
Данное положение особенно должно быть учтено в психологическом портрете организатора преступного сообщества, которым, безусловно, становятся не случайные люди, в поведении которых можно проследить определенные психологические закономерности, обусловливающие статус лидера преступной группировки.
К сожалению, в отечественной криминалистике подобные опыты создания психологических профилей проводились только в отношении се-
Воронин Сергей Эдуардович, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой криминалистики Сибирского института бизнеса, управления и психологии e-mail: [email protected]
Кузнецова Светлана Михайловна, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного процесса
Барнаульского юридического института МВД России
e-mail: [email protected]
© Воронин С.Э., 2016
© Кузнецова С.М., 2016
Статья получена: 15.09.2015
80
ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
рийных сексуальных убийц. Эта попытка была предпринята на основе изучения данных, имеющихся в государственном научном центре (ГНЦ) социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского. Исследование построено на анализе материалов историй болезни лиц, которые обвинялись в совершении серийных сексуальных убийств и проходили комплексную психолого-психиатрическую экспертизу в ГНЦ на протяжении последних 25 лет. Была разработана анкета, которая включала 196 вопросов и была нацелена на получение персонографической (демографической), биографической, психологической, сексологической, криминалистической, виктимологической и психологической информации [1, с. 74].
Понятно, что эти данные и разработанные методики не могут быть применены к личности организатора преступного сообщества, не отвечающей главному системообразующему признаку, лежащему в основе этих методик, - серийности совершенных преступлений. Именно отсутствие этого признака и затрудняет использование при формировании портрета организатора так называемую «основополагающую (каноническую) коррекцию» [1, с. 74]. Суть этой процедуры состоит в анализе связи между двумя группами переменных величин. Другими словами, это попытка выведения сложных регрессивных уравнений, которые содержат ряд переменных критериев, а также определенное число прогностических переменных величин. На одной стороне этого уравнения находятся необходимые для следователей переменные величины, извлеченные из информации о преступлении, на другой - характерные особенности преступника, имеющие поисковую ценность.
Так, если А1...П означает действие преступника (включая, например, время, место и выбор потерпевшего), а С1...т означает особенности преступника, то возникает эмпирический вопрос об установлении весовых отношений между F1...] и K1...m в уравнении следующего вида: F1A1+...+FnAn = K1C1+...+KmCm [5, с. 85].
Вполне очевидно, что связь между функциями F1 и K1 прямо пропорциональна, то есть увеличение информационных данных о времени, месте и, например, предмете преступного посягательства ведет к увеличению данных о характерных особенностях преступника.
К признакам, которые могут быть положены в основу психологического профиля организатора преступного сообщества, относятся так называемые личностные различия. Исследования этого плана строятся на сравнительном анализе особенностей людей, совершивших разные преступления. Авторы такого рода исследований склонны
считать, что имеется какая-то особая причина, толкающая человека на путь совершения особого вида преступлений. Работы Айзенка (1997 г.), вскрывающие личностные различия между особыми типами преступников, возможно, являются наиболее типичными для этого направления исследований [8].
Применение результатов этих работ на практике сталкивается с неразрешимыми проблемами. Тем не менее, трудно не согласиться, что личность индивида так или иначе отражается в способе совершения преступления. Проблема заключается лишь в том, чтобы идентифицировать «реальные» переменные А и С, действительно имеющие прямую связь с личностными особенностями преступника.
Как показывают исследования, по сравнению с другими преступниками, организаторы преступного сообщества являются более адаптированными, т.е. более приспособленными к различным социальным ситуациям и их изменениям: лучше ориентируются в социальных нормах и требованиях. Чаще всего им не свойственны также такие черты, как агрессивность поведения, которые отмечаются у насильственных преступников. Стремление к повышению социального статуса появляется у организаторов преступного сообщества и в период отбывания наказания, когда они стремятся к такой работе, которая связана с отдельными распорядительными функциями.
По мнению В.М. Быкова, центральное звено (А) в ОПС - это преступная деятельность группы. Первая ядерная страта (Б) - это отношение каждого члена преступной группы к ее преступной деятельности. Вторая страта (В) - это характеристика межличностных отношений, опосредствованных содержанием преступной деятельности группы. Поверхностный слой (Г) - это межличностные отношения между членами группы, основанные на личных эмоциональных связях и выборах, не связанные непосредственно с самой преступной деятельностью группы [2 с. 58].
Последний, так называемый поверхностный слой, на наш взгляд, очень хорошо проанализировала в своем диссертационном исследовании «Личность женщины в механизме преступления и ее значение для криминалистической методики расследования преступления отдельного вида» Л.Ю. Кирюшина [6].
Так, исследуя гендерные особенности преступной деятельности банды, организованной в 2000 году на Алтае Скосырской, Л.Ю. Кирюшина обратила внимание на старые, всем хорошо известные, но по-прежнему достаточно надежные и эффективные методы управления, применяемые ею в этом организованном преступном сообще-
81
ВЕСТНИК
Казанского юридического института МВД России
№ 1(23)2016
стве, наводившем ужас на водителей-дальнобой-щиков в течение многих лет на всей территории Алтайского края. В подчинении у этой женщины-главаря было 29 мужчин - «отпетых» убийц и грабителей. Периодически меняя любовников и фаворитов, Скосырская достаточно умело манипулировала членами своей банды, грамотно распределяя роли в проводимых преступных акциях, долгое время оставаясь недосягаемой для правоохранительных органов. Она активно руководила поиском и хранением оружия и боеприпасов к нему, изготовлением масок, распределяла обязанности и роли между участниками банды, обеспечивала сбыт и дележ похищенного имущества, подыскивала места его хранения. При совершении многочисленных разбойных нападений она всегда оставалась в автомобиле, опасаясь быть опознанной кем-либо. Всего преступной группой под руководством Скосырской было совершено 34 разбойных нападений [6, с. 122].
В этом же научном исследовании Л.Ю. Кирюшина отметила и чрезвычайную агрессивность женщин-преступниц, нисколько не уступающую, а иногда и намного превосходящую мужскую агрессию. Та же Скосырская иногда своей жестокостью поражала даже «видавших виды» мужчин - членов банды, когда сама лично, нисколько не брезгуя при этом, отрубала пальцы только что убитым дальнобойщикам, чтобы снять золотые кольца и перстни с еще не остывших трупов (Архив ГУ МВД по Алтайскому краю уголовное дело № 5789311).
В рамках нашего исследования особый интерес представляет типология лидеров ОПС, данная в свое время В.М. Быковым. Он предлагает следующую классификацию психотипов лидеров преступного сообщества:
1. Лидер - вдохновитель: авторитарный универсальный.
2. Лидер - вдохновитель: авторитарный ситуативный.
3. Лидер - организатор: демократичный универсальный.
4. Лидер - организатор: демократичный ситуативный.
5. Лидер - организатор: смешанный универсальный.
6. Лидер - организатор: смешанный ситуативный [2, с. 41].
Даже беглого, поверхностного взгляда на типологию преступников, предложенную В.М. Быковым, достаточно, чтобы понять: в качестве классификатора для своей научной системы автор использовал криминальную ситуацию. По сути, мы имеем дело с одной из первых, в целом удачной, попыток психологического профилирования
преступников, предпринятых еще в советской криминалистике, с использованием метода ситуационного анализа.
С помощью метода ситуационного моделирования попытаемся построить психологический портрет современного организатора преступного сообщества, выявив при этом типичные эндогенные и экзогенные свойства личности преступника, позволяющие в полной мере осуществить научную экстраполяцию. В качестве примера представляем психологические профили трех известных представителей лидеров ОПГ, которые соответствуют трем различным поколениям «воров в законе» в «новейшей» истории России.
Психологический портрет Юрия Жданова (Графенок)
Графенок (Юрий Жданов) относится к формации самых молодых «воров в законе», которые в 90-х годах прошлого столетия неожиданно выдвинулись на авансцену преступного мира, изрядно потеснив «воров в законе» старой традиции. Жданов родился в 1959 году в городе Барнауле Алтайского края в семье «положенца» (то есть криминального «авторитета», находящегося на положении «вора в законе», но официально не «коронованного» на воровской сходке) Владимира Жданова, скончавшегося от туберкулеза в местах лишения свободы. После смерти «по-ложенца» жена Жданова Мария Александровна заняла место покойного мужа в иерархии алтайского криминалитета и приобрела определенную известность в преступном мире под прозвищем «Графиня», официально назначенная на воровской сходке «смотрящей», то есть распорядителем «общака» - воровской кассы на Алтае. Отсюда, собственно, и криминальная кличка ее сына Юрия Жданова - «Графенок».
С ранних лет Графиня стала приобщать сына к управлению «общаком», а также к другим делам «организационно-хозяйственной» деятельности преступного мира. Именно в период управления Графенка на территории Алтайского края особое развитие получили проституция, сутенерство и игорный бизнес. Кроме того, эпоха «правления» Графенка отмечена экспертами как самая кровавая в истории алтайского криминалитета. Отметим, что и сам Графенок очень скоро стал жертвой развязанного им криминального террора, погибнув от пуль чеченских бандитов в 1992 году.
Ранее уже отмечалось, что место и роль личности организатора преступного сообщества в механизме его совершения необходимо рассматривать в связи со способом и следами преступления, а также предметом преступного посягательства. Это теоретическое положение в полной мере от-
82
ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
носится и к Графенку.
Сотрудники МВД всегда отмечали невероятную жестокость Жданова по отношению к проституткам, которых за малейшую провинность избивали, а в случае побега иногда даже могли убить. В Графенке каким-то удивительным образом сочетались любовь и глубокое уважение к матери с полным неуважением, презрением, а иногда даже звериной ненавистью к представительницам «древнейшей» профессии. Именно этот криминальный почерк ОПС Графенка (невероятная жестокость по отношению к проституткам), объективированная в следах преступления, позволили правоохранительным органам в 1991 году выйти на банду Жданова, выявив сразу несколько эпизодов его криминальной деятельности, связанных с похищением девушек прямо с железнодорожного вокзала города Барнаула.
По оценкам специалистов, Графенку были присущи такие черты характера, как расчетливость, пониженный уровень эмоциональности; агрессивность как устойчивая черта, а не импульсивная и аффективная агрессия, которая свойственна обычным уголовникам. Одной из основных особенностей характера Графенка, очевидно, в силу его молодости, было также необыкновенное чувство гордости за то, что он управлял большим количеством людей для достижения своих чаще всего корыстных, целей. Причем высшей наградой Графенку в этом деле управления преступным миром была похвала его матери.
Психологические свойства личности. По типу характера Юрий Жданов являлся экстравертом холерического склада. При жизни у него был отмечен достаточно высокий уровень интеллекта (выше среднего) при наличии оконченного среднего профессионального образования по специальности «токарь». Имел достаточно высокий уровень психической адаптации, позволяющий ему принимать необходимые волевые решения в критических ситуациях. Всегда отличался большой целеустремленностью, решительностью, настойчивостью, выдержкой и самостоятельностью при принятии важных стратегических и тактических решений в деятельности ОПС.
С точки зрения показателей экстраверсии и нейротизма по Айзенку: Графенок при жизни всегда отличался невероятной общительностью и одновременно повышенной тревожностью и склонностью к фрустрации. Гипертрофированное чувство тревоги и подозрительности привело Жданова к тому, что в 1991 году он развязал в Алтайском крае жестокие криминальные войны, изрядно «почистив» при этом и собственные ряды. С точки зрения акцентуации характера по систе-
ме П.Б. Ганнушкина [4, с. 35-78] и на основании имеющихся данных, Графенок, очевидно, являлся гипертимом конституционально-возбудимого типа. То есть по всем существующим критериям в отечественной уголовно-исполнитель—ной системе Ю. Жданов, безусловно, относился к ярко выраженным психопатическим личностям, которых в медицинских учреждениях пенитенциарной системы России обычно учитывают как «психопатов возбудимого круга». Гипертимы отличаются от других акцентуантов особой неугомонностью, шумливостью, подвижностью психики, невероятной общительностью, а также весьма склонны к переоценке своей личности [7, с. 288-318].
Психологический портрет Мутая (нурах-мана Мамырова)
После убийства Графенка в 1992 года на внеочередной воровской сходке был назначен новый «смотрящий»Алтая-Мутай(НурахманМамыров).
Нурахман Мамыров родился в 1949 году в городе Алма-Аты. Это был поистине беспрецедентный случай, чтобы казах стал «положенцем» в России; тем более в Сибири, где русские уголовники традиционно являются ярыми националистами. Причина такого «головокружительного» успеха заключалась в том, что Мутай относился к «ворам в законе» старой формации, «коронованным» в полном соответствии с воровскими традициями советских времен. Именно это обстоятельство объясняет тот факт, что Мутаю в течение длительного времени преступным сообществом прощались очень многие грехи: например, употребление наркотиков, что вообще, в принципе, неприемлемо для настоящего «вора в законе». В 2000 году в Барнауле даже ставился вопрос о лишения Мутая статуса «вора» из-за этого его пагубного пристрастия. Тем не менее, несмотря ни на что, Мамыров успешно управлял алтайским ОПС в течение 20 лет. В 2010 году Мамыров был осужден за убийство алтайского «вора в законе» Владимира Якушкина к 7,5 годам лишения свободы, но 6 июня 2013 года «эпоха» Мутая закончилась навсегда: он скончался в колонии строгого режима в Республике Удмуртия от цирроза печени.
Свой первый срок за грабеж Мутай получил в 15 лет и отбывал в Бийской воспитательно-трудовой колонии в период с 1965-1969 гг. По словам Мутая, его любимым персонажем уже тогда был «крестный отец» дон Корлеоне, которому Мамыров пытался подражать с ранней юности. В 2000 году в своем интервью для передачи «Радио Алтая» Мутай в порыве откровения поведал журналисту, что эта первая судимость в 15 лет практически не оставляла ему, казаху, шанса сделать в СССР карьеру добропорядочного гражданина. И
83
ВЕСТНИК
Казанского юридического института МВД России
№ 1(23)2016
тогда он решил стать первым в уголовном мире.
С самого начала своего появления на Алтае Мутай развил активную деятельность по организации воровского движения в Западной Сибири и на Дальнем Востоке. По его приглашению Алтайский край посетил ряд «воров в законе» из Москвы, Санкт-Петербурга, Кавказа: Тенгиз Сочинский, Паца, Тристан, Вартан, Крест, Джем, Вазго. Во всех городах и районных центрах Алтайского края были назначены «положенцы», ответственные за сбор денег в «воровской общак» и за «подогрев зон». Они должны были контролировать коммерческие предприятия, нарко-и-горный бизнес, поставки оружия, подпольные вино-водочные цеха, поставки ГСМ. Систематически оказывалось давление на администрацию исправительных учреждений в целях послабления режима отбывания для «отрицательно настроенной» части осужденных.
Так, в январе 1996 года Мутай вместе с группой криминальных авторитетов был задержан правоохранительными органами при попытке оказать давление на администрацию колонии строгого режима УБ-14/8 г. Новоалтайска.
По оценкам специалистов, Мутаю были присущи такие поведенческие черты характера, как чрезвычайная собранность, расчетливость, пониженный уровень эмоциональности; умение слушать собеседника; подчеркнутая холодность и часто «деланное» спокойствие при принятии ответственных решений; азиатское умение излагать простые мысли с подчеркнуто важным и весьма значительным видом. Была отмечена также и холодная, расчетливая жестокость: Мутай отдавал приказы на устранение конкурентов, практически не задумываясь.
Психологические свойства личности. По типу характера Мутай являлся интровертом меланхолического склада. При жизни у него был отмечен очень высокий уровень интеллекта при наличии оконченного среднего образования (Мутай успешно окончил среднюю школу при Бийской ВТК). В процессе обучения в местах лишения свободы проявил незаурядные математические способности. Имел яркую предпринимательскую жилку, которая позволила ему в 1995 году успешно легализовать значительную часть «общака» через Фонд милосердия на Алтае, а также Фонд помощи осужденным. Мутай всегда отличался достаточно высоким уровнем психической адаптации, позволяющим принимать необходимые волевые решения в чрезвычайных ситуациях. Также обладал большой целеустремленностью, решительностью, настойчивостью, выдержкой и самостоятельностью при принятии важных стратегических и тактических решений в деятельности ОПС.
С точки зрения показателей экстраверсии и нейротизма по Айзенку: По оценкам специалистов, Мутай при жизни не отличался особой общительностью, как и все эпилептики, склонные к интроверсии и аутизму. Со слов очевидцев, функции «третейского судьи», которые периодически должен был выполнять «вор в законе», чрезвычайно угнетали и утомляли Мутая.
С точки зрения акцентуации характера по системе П.Б. Ганнушкина и на основании имеющихся данных, Мутай, безусловно, являлся эпилепто-идом конституционально-депрессивного типа. В течение жизни на Алтае у него было зафиксировано несколько приступов эпилепсии, что усугублялось пристрастием Мамырова к наркотическим веществам. Как и все эпилептоиды, Мутай отдавал дань азартным играм, являясь очень азартным картежником. В этом проявлялась его инстинктивная тяга к обогащению. Кроме того, Мамыров страдал комплексом «скупого рыцаря», когда-то гениально описанным З.Фрейдом в его трудах по психоанализу. О скупости Мутая даже ходили легенды в преступном мире. Будучи абсолютным эпилепто-идом, он почти всегда находился в мрачном расположении духа, был крайне осторожен по отношению ко всему незнакомому; привержен к строгим правилам, аккуратности и порядку.
Психологический портрет Сергея Цапка
Сергей Викторович Цапок, печально известный организатор массового убийства в Кущевском районе Краснодарского края, родился 6 апреля 1976 года в станице Кущевская. В отличие от «почивших в бозе» Графенка и Мутая Сергея Цапка можно охарактеризовать как «вора в законе» абсолютно новой формации. Понятно, что никто и никогда не смог бы «короновать» бывшего кандидата социологических наук (по решению суда Цапок лишен данной ученой степени), бывшего районного депутата и члена партии «Единая Россия», заместителя генерального директора ООО «Артекс-Агро» (а бессменным генеральным директором ООО «Ар-текс-Агро» являлась его мать - Надежда Алексеевна Цапок, осужденная в настоящее время к 3 годам лишения свободы за мошенничество). В голове совершенно не укладывается, как этот преуспевающий во всем молодой человек смог организовать такое жестокое и бессмысленное убийство 12 человек, в том числе 4 детей, с какой-то совершенно безумной маниакальной целью мщения за убийство старшего брата Николая Цапка абсолютно не причастным к этому людям.
Анализ материалов уголовного дела по банде Цапка, объем которого составляет 447 томов, сразу же дает ответ на непростой вопрос, почему жители станицы Кущевской называли ОПГ Сергея Цапка
84
ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
«бандой Сумасшедшего». Многие эпизоды, связанные с изнасилованием и убийствами девушек, отказавших во взаимности главарю банды; убийство 4 беззащитных детей в доме фермера Аметова, один из которых - грудной ребенок, опытному криминалисту и судебному психиатру сразу же подскажут, что здесь мы имеем дело, скорее всего, с психопатической личностью, одержимой маниакальной идеей отмщения за смерть старшего брата. Попытаемся разобраться, о какой именно форме психопатии идет речь в данном случае.
Как и в случае с Графенком, Сергей Цапок получил материнское воспитание, так как практически рос без отца. На определенном этапе жизни функцию отца частично стал выполнять старший брат Николай, который являлся для Сергея вторым после матери непререкаемым авторитетом. Мать Сергея, Надежда Цапок, воспитывала своего любимого младшего сына, как самого настоящего принца, ни в чем ему не отказывая и, что называется, «опережая все его желания». Будучи фатально избалованным своей матерью, Цапок с раннего детства привык к тому, что ему практически ни в чем не бывает отказа.
На эту черту характера обратили внимание учителя средней школы, в которой обучался Сергей. Они отмечали интеллект ниже среднего уровня. Кстати, педагоги были весьма удивлены, когда узнали, что Цапок в 2009 году в Южном федеральном университете (ЮФУ) защитил кандидатскую диссертацию по теме: «Социокультурные особенности образа жизни и ценности современного сельского жителя». По словам учителей, Сергей всегда отличался от других учеников очень плохой памятью и низкой успеваемостью. Зато имел характер упрямый, волевой, быстро раздражающийся. Мог очень сильно ударить девочку, если она в чем-то ему противоречила или поступала вопреки его воле. Всегда был очень капризен, театрален, а поведение и в быту, и в коллективе у Сергея Цапка носило характер постоянной «игры на публику». Он всегда был очень высокомерен, завистлив, злопамятен, взбалмошен, истеричен. Привязанности Цапка были непрочны, а интересы - неглубоки. Главная цель в жизни у Сергея - обратить на себя внимание и в полном объеме реализовать свой «комплекс Наполеона», добившись абсолютной власти над окружающими его людьми. Отсюда и претензии Цапка на безусловное лидерство в организованном им преступном сообществе. Полагаем, что и убийства изнасилованных девушек, и многочисленные убийства фермеров, и убийство членов семьи Аметова, организованные Цапком, - это все звенья одной психологической цепи, а именно: попытки реализовать в полном объеме
данный «комплекс Наполеона», тянущийся с детства; ощутить и насладиться абсолютной властью над беспомощными людьми.
Приведенные выше оценки учителей станицы Кущевской, на наш взгляд, полностью совпадают с описанием поведения акцентуантов истероидного типа, данным в свое время выдающимся русским психиатром П.Б. Ганнушкиным. Он постоянно обращал внимание ученых на то, что «... во внешнем облике истероидов особенно бросаются в глаза ходульность, театральность и лживость. Им необходимо, чтобы о них говорили, и для достижения этого они не брезгуют никакими средствами. В благоприятной обстановке ис-тероид может и на самом деле «отличиться»: он может произносить блестящие, зажигательные речи, совершать красивые и не требующие длительного напряжения подвиги, часто увлекая за собою толпу; он способен и к актам подлинного самопожертвования, если только убежден, что им любуются и восторгаются. Они легко внушаемы, хотя внушаемость эта обыкновенно избирательная и односторонняя. Своих ошибок истероиды не признают никогда; если что и происходит не так, как бы нужно было, то всегда не по их вине. Чего они совершенно не выносят, так это - равнодушия или пренебрежения, - им они всегда предпочтут неприязнь и даже ненависть. Истероиды очень злопамятны и мстительны» [4, с. 44].
Как видим, описание указанного психотипа, данное П.Б. Ганнушкиным, полностью совпадает с оценками учителей в школе, где учился Сергей Цапок. По всем признакам и исходя из материалов уголовного дела, Сергей Цапок, безусловно, является психопатом истероидного типа. Кроме того, об этом же говорит и еще один факт.
По мнению П.Б. Ганнушкина, с которым, на наш взгляд, следует согласиться, одним из ярких признаков истерического поведения является так называемый «суицидальный шантаж», или «псевдосуицид». При этом истерик, как правило, наносит себе неопасные раны в области предплечья или кистей рук, четко фиксируя реакцию окружающих, на которых, собственно, и рассчитан весь этот психопатический концерт [4, с. 58]. Именно так оно и произошло 20 сентября 2012 года, когда во время судебного заседания Сергей Цапок демонстративно нанес себе бритвой неглубокие раны в области кистей рук, добившись тем самым переноса судебного заседания на другой день.
По мнению специалистов, запускающей детерминантой для стремительного развития истероидной психопатии у Цапка послужило убийство в 2002 году его старшего брата Николая. После этого подозрительность Сергея достигла своего апо-
85
ВЕСТНИК
Казанского юридического института МВД России
№ 1(23)2016
гея, а желание во что бы то ни стало отомстить за смерть любимого брата приобрело характер маниакально-депрессивного психоза, который вскоре стал пугать даже членов его ОПС. А поведение Сергея Цапка в доме фермера Аметова, когда он громко и страстно убеждал самого жестокого члена банды Владимира Алексеева по прозвищу «Беспредел» задушить годовалого ребенка, иначе как истерическим припадком и не назовешь.
Сказанное выше позволяет сделать вывод, что психопатии истероидного типа - наиболее распространенный вид аномалии характера, встречающийся среди лидеров организованного преступного сообщества. Особенно предрасположены к ней экстраверты холерического склада, какими являлись Графенок, Япончик, Джем, Отарик, Сильвестр, Дед Хасан, Сергей Цапок. Как отмечал П.Б. Ганнушкин, «...психопатии - это такие аномалии характера, которые определяют весь
психический облик индивидуума, накладывают на весь его душевный склад свой властный отпечаток, в течение всей жизни не подвергаются сколько-нибудь резким изменениям, мешают приспосабливаться к окружающей среде» [4, с. 58].
Поэтому не случайно, что психопаты, всегда испытывавшие определенные сложности в ходе социальной адаптации к нормальной человеческой жизни, выбирают этот опасный и совершенно непредсказуемый путь «воров в законе». Как неоднократно отмечалось в научной литературе, типы акцентуаций характера человека весьма сходны и часто совпадают с типами психопатий [7, с. 290]. А это означает, что следователю, приступающему к расследованию таких сложных преступлений, связанных с организацией преступного сообщества, необходимо вооружиться, прежде всего, фундаментальными знаниями в области судебной психиатрии и юридической психологии [3, с. 146-160].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Антонян Ю. М., Верещагин В. А. Розыскной портрет серийных сексуальных убийц // Проблемы использования нетрадиционных психофизиологических методов в раскрытии преступлений: сб. науч. тр. М.: ВНИИ МВД России, 1995. С. 72-83.
2. Быков В. М. Криминалистическая характеристика преступных групп. Ташкент: Изд-во ВШ МВД СССР, 1986. 70 с.
3. Воронин С. Э., Воронина Е. С., Железняков А. М. Организация преступного сообщества: уголовно-правовые и криминалистические аспекты: монография. Красноярск: НОУ ВПО СИБУП, 2015. 328 с.
4. Ганнушкин П. Б. Клиника психопатий: их статика, динамика, систематика. М.: Изд-во МГУ, 1933. 290 с.
5. Кантер Д. Психологический профиль преступника // Проблемы использования нетрадиционных психофизиологических методов в раскрытии преступлений: сб. науч. тр. М.: ВНИИ МВД России, 1995. С. 83-98.
6. Кирюшина Л. Ю. Личность женщины в механизме преступления и ее значение для криминалистической методики расследования преступлений отдельного вида: дис. ... канд. юрид. наук. Барнаул, 2007. 240 с.
7. Личко А. Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков / Психология индивидуальных различий. Тексты /под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, В. Я. Романова. М.: Изд-во МГУ, 1982. С. 288-318.
8. Eysenck H. Crime and Personality. London: Paladin, 1977. 222 с.
9. Resstler R. K., Burgess A. W., Douglas I. E. Sexual Homicide: Patients and motives. Lexignition: Lexignition, 1988. 592 с.
10. Hazelwood R. R., Buzgess A. (edc). Practical aspects of rape investigation: a multi discsi plinary approach. Amsterdam, 1987. 329 с.
86
