CC BY
46
УДК 81 ’27:81’373.2 ББК Ш 100.3
Е. А. Нахимова
Екатеринбург, Россия ПРЕЦЕДЕНТНЫЕ ОНИМЫ-НЕОЛОГИЗМЫ:
КУЩЕВСКАЯ И ЦАПКИ Аннотация. После нашумевшего убийства в станице Кущевской ее название и фамилия главаря преступной банды начали использоваться как имена нарицательные для обозначения противоестественного сращения власти и преступности (Кущевская) и обнаглевших правонарушителей (цапки). Подобные вторичные значения характерны для отечественной политической коммуникации, их арсенал постоянно обновляется, но большинство из них быстро уходит из активного употребления. Уже через несколько лет такие образы не вызывают прежнего эмоционального отклика читателей, оказываются не вполне понятными и требуют специального разъяснения.
Ключевые слова: политическая коммуникация, метафора в СМИ, урбонимы, антропонимы, Кущевская, Цапок, цапки, имя собственное, имя нарицательное, историческая динамика политических метафор.
Код ВАК 10.02.19
E. A. Nakhimova
Ekaterinburg, Russia PRECEDENT ONYMS-NEOLOGISMS: KUSHCHEVSKAYA AND TSAPKI Abstract. After the sensational murder at stanitsa Kushchevskaya its name and the surname of the leader of the criminal group began to be used as common nouns to denote unnatural union of government and criminals (Kushchevskaya) and impudent criminals (tsapki). Such secondary meanings are typical of Russian political communication, they are constantly updating, but most of them are quickly removed from active usage. In a couple of years this images do not cause such emotional response of the readers as before, they become vague and need additional explanation.
Key words: political communication; metaphor in Mass Media; urbonyms; anthroponyms; Kushchevskaya; Tsapok; tsapki; proper name; common noun; historical dynamics of political metaphors.
ГСНТИ 16.21.27
Сведения об авторе: Нахимова Елена Анатольев- About the author: Nakhimova Elena Anatolievna,
на, кандидат филологических наук, докторант. Candidate of Philology, Doctoral Student.
Место работы: Уральский государственный педа- Place of employment: Ural State Pedagogical Univer-гогический университет (Екатеринбург). sity (Ekaterinburg).
Контактная информация: 620017, г. Екатеринбург, пр. Космонавтов, д. 26. e-mail: v. nakhimov @ rambler. ru.
В нашей недавней статье отмечалось, что в современных массмедийных текстах активно используются вторичные значения топонимов, связанных с обозначением событий, происходящих в соответствующих населенных пунктах. В качестве наиболее ярких примеров таких метафор рассматривались названия городов Пи-калево и Кондопога, которые стали своего рода символами социальных потрясений, межнациональных конфликтов и противоречий между трудящимися и работодателями [Нахимова 2010а]. Следует подчеркнуть, что указанные названия городов как топонимы вовсе не являются неологизмами, но в качестве прецедентных феноменов они выступают именно как неологизмы, поскольку рассматриваемые метафорические значения данных топонимов возникли именно в начале XXI в.
В другой нашей публикации отмечалось, что еще одна типовая модель употребления имен собственных — метафорическое использование прецедентных антропонимов, среди которых заметное место занимают имена преступников, в том числе сексуального маньяка Чикатило, киллера Солоника, создателя финансовой пирамиды Мавроди, майора Евсюко-ва, без всяких причин открывшего стрельбу в магазине, и др. [Нахимова 2010б].
Подобные метафоры обычно ярко вспыхивают (они активно используются самыми различными авторами, вызывают интерес у читателей, которые легко понимают смысл соответствующих аллюзий, образные значения этих онимов реализуются в текстах без дополнительных пояснений), но вскоре быстро уходят из активного употребления и остаются в памяти лишь немногих представителей социума. Возможно, подобная судьба ждет и получившие общероссийскую известность метафорический топоним Кущевская (Кущевка) и метафорический антропоним Цапок (цапки), которые рассматриваются в настоящей статье.
Первый из названных прецедентных онимов стал своего рода символом противоестественного сращения преступных сообществ и властных структур, результатом которого становятся жестокие криминальные события. Второй рассматриваемый прецедентный оним превратился в метафорическое обозначение совершенно обнаглевших преступников, которые, пользуясь покровительством милиции и иных властных структур, совершают бесчеловечные преступления.
Историческая справка. История казачьей станицы Кущевская (Кущевка) начинается с 1794 г., когда по велению Екатерины Великой на Кубань были переселены запорожские каза-
— Политическая коммуникация: общие за-
Работа выполнена при поддержке РГНФ (грант 82 11-04-00327а кономерности и национальная специфика).
© Нахимова Е. А., 2011
ки. Кущевские казаки прославились своими подвигами во многих боевых действиях. В настоящее время эта станица является центром самого северного района Краснодарского края с населением около 73 тыс. человек, из которых почти половина проживает в райцентре.
Филологическая справка. Местные жители произносят название своей станицы с ударением на втором слоге, где после мягкого согласного перед твердым буква Е обозначает фонему О. Название станицы в разговорной речи имеет два варианта: Кущевская и Кущевка, но официальным статусом обладает только первый.
Криминологическая справка. Ситуация в станице Кущевской привлекла особое внимание СМИ после того, как 5 ноября 2010 г. в доме местного фермера были обнаружены трупы 12 человек, среди которых оказалось четверо детей. Преступники подожгли дом, чтобы скрыть следы преступления. Непосредственные исполнители преступления и его организаторы вскоре были задержаны, однако выяснилось, что это убийство было по существу лишь высшей точкой страшной череды преступлений, которые совершались в Кущевской при молчаливом согласии администрации и силовых структур. Некоторые офицеры милиции оказались прямыми пособниками бандитов, с ними заодно действовали следователи, судьи и прокуроры.
По версии следствия, руководителем преступного сообщества в Кущевской был кандидат социологических наук, депутат и бизнесмен Сергей Цапок, «продолживший» дело своего брата Николая, который руководил кущевскими бандитами до своей смерти в 2002 году.
В ноябре—декабре 2010 года события в Кущевской стали предметом активного обсуждения в российских электронных и печатных СМИ. В частности, проанализированный нами корпус интернет-реакций на запрос «Кущев-ская» насчитывает более трех тысяч текстов, причем абсолютное большинство из них тематически связано именно с преступлениями, которые в последние годы были совершены в этой кубанской станице (по данным на конец декабря 2010 года).
Преступников и попустительствовавших им чиновников осуждали самые различные авторы: политические лидеры страны, журналисты, сотрудники силовых структур, рядовые читатели и пользователи Интернета, среди которых — люди различных профессий, политических убеждений, национальностей, принадлежащие к различным религиям. В связи с событиями в Кущевской В. В. Путин, отвечая на вопросы участников прямой линии, заявил: «Я считаю, что это провал всей правоохранительной системы» [rus.ruvr.ru/2010.12.16]. При этом руководитель российского правительства пояснил, что ответственность лежит не только на милиции: «Там что, одна милиция не доработала? А где была прокуратура, где была федеральная
служба безопасности, где была ФСКН, где были суды? А местные и региональные органы власти, они где были? Они что, ничего не видели?» [rus.ruvr.ru/ 2010.12.16]. Президент РФ Д. А. Медведев в телеинтервью также говорил о прямой ответственности милиции, прокуратуры, других властных структур за события в Кущевской. Показательно, что действия кущевских «беспре-дельщиков», не пощадивших ни в чем не повинных женщин и детей, осудили даже лидеры организованной преступности.
В процессе официального расследования выяснилось, что в Кущевской члены банды Цапков (не обязательно носящие ту же фамилию, что и главарь) еще с конца прошлого века были известны как цапки. Таким образом, оказалось, что фамилия Цапок стала восприниматься как имя нарицательное, как обобщенное обозначение членов группы преступников, возглавляемой сначала Николаем, а потом Сергеем Цапками. Рассмотрим несколько характерных примеров, представленных в электронных и печатных СМИ.
В 1997 году к Джалилю, сыну состоятельного фермера, подошли двое „бойцов“ и заявили, что если он хочет „беспроблемно“ встречаться со своей девушкой, то должен заплатить. Джалиль без особых разговоров их избил. С тех пор начались драки между друзьями Джалиля, которых стали называть „татара-ми“ и цапками (kprf.debesi.ru). Местные бояться, что на смену цапкам в Кущевскую пришли новые отморозки (KP.RU — Краснодар). К материалам уголовного дела приобщено и огнестрельное оружие, с которым преступники ворвались в дом Сервера Ахметова. Что и где закопано, рассказали арестованные цапки (О. Лукина, О. Сухова // Комсомольская правда. 24.12.2010).
Следующий этап развития семантики рассматриваемого прецедентного онима определяется тем, что цапками стали называть не только членов преступной группы под руководством Николая и Сергея Цапков, но и иных преступников, среди которых было много уличных хулиганов и насильников. Ср.:
здесь так обычно бывает: появляется новая девушка — на нее набрасываются. У бес-предельщиков есть фамилии, имена, клички, но их всех зовут цапками (Российская газета — Неделя. 16.12.2010). Доходило до того, что „цапки“ заходили в аудитории прямо во время лекций, забирали понравившихся девушек и увозили их с собой (lenta.ru/news). Ку-щевский судья ответил за цапков. Александра Яценко лишили не только должности, но и судейской пенсии и полагающихся льгот (Комсомольская правда. 22.12.2010).
Еще более показательны контексты, в которых прецедентный антропоним цапки используется как обобщенное метафорическое обозначение российских бандитов, которые, как известно, совершают свои преступления не
только в кубанских станицах. Соответственно название станицы Кущевская (Кущевка) превратилось в обобщенное метафорическое обозначение российских населенных пунктов, где царствует криминал. Можно предположить, что многие из представленных ниже контекстов рождены болью и обидой, они представляют собой гиперболы, призванные немедленно привлечь внимание общественности к делу борьбы с преступностью. Однако именно подобные метафоры наиболее ярко демонстрируют специфику употребления рассматриваемых слов. Ср.:
В Москву надо было писать. Так нет — все молчали, на что и рассчитывали убийцы. А ведь таких Кущевок и таких Цапков в России тысячи (eg.ru/daily/crime). Вся Россия — это большая станица Кущевская, которой правят Цапок и Цеповяз (livejournal.com). Кущевская могла быть где угодно. Не факт, что она не случится в Тюмени, Новгороде или Владивостоке, Калининграде или Свердловской области (K-kiselev.leavejournal). Симбиоз чиновников, правоохранителей и уголовников является настолько типичным явлением, что Федерацию можно было бы называть Кущевской. На кого надеется президент Медведев, когда говорит о модернизации? На цапков и их подельников в органах власти? (pzrk.ru).
Отметим, что в рассмотренных выше контекстах обнаруживаются и собственно лингвистические показатели перехода имени собственного Цапок в разряд имен нарицательных. Об этом говорит, в частности, вариантность в использовании прописных и строчных букв (цапки и Цапки). Еще один показатель рассматриваемого перехода — использование форм множественного числа в случаях, когда речь вовсе не идет о членах одной семьи или однофамильцах. Важным показателем нестандартности словоупотребления служит и написание рассматриваемого прецедентного антропонима с использованием кавычек.
Итак, при развитии семантики прецедентного онима Цапок (цапки) по направлению от имени собственного (фамилия Цапок, множ. число Цапки) к имени нарицательному цапок (множ. число цапки) можно выделить пять этапов.
1. Фамилия Цапок (Цапки) в станице Кущевской с середины 90-х гг. прошлого века начинает регулярно употребляться в контекстах, связанных с преступным поведением членов соответствующей семьи.
2. Фамилия Цапок (Цапки) начинает использоваться в станице Кущевской в конце 90-х гг. прошлого века для обобщенного обозначения членов банды, возглавляемой Николаем и Сергеем Цапками. Антропоним Цапки (цапки) становится прецедентным.
3. Прецедентный антропоним Цапок (Цапки) с начала прошлого десятилетия применятся в Кущевском районе по отношению к различным преступникам из станицы Кущевской (не обязательно состоящим в банде во главе с Цапками).
Данный прецедентный антропоним в первые годы своего существования имел региональный характер, т. е. был известен только на севере Краснодарского края.
4. В результате широкого освещения ведущими российскими СМИ событий, связанных с убийством 5 ноября 2010 года двенадцати человек в станице Кущевской, региональный прецедентный антропоним Цапок (цапки) приобретает общероссийскую известность (но по-прежнему обозначает только кущевских бандитов).
5. Прецедентный антропоним Цапок (цапки) приобретает еще более обобщенный смысл и с конца 2010 г. начинает обозначать преступников в самых различных городах России (не обязательно в станице Кущевской), т. е. становится общероссийским.
Соответственно, в развитии семантики прецедентного топонима Кущевская (разговорный региональный вариант — Кущевка) можно выделить по меньшей мере шесть этапов.
1. Название казачьей станицы Кущевская (Кущевка) начинает в пределах Краснодарского края регулярно использоваться в контекстах, связанных с разгулом преступности в соответствующей станице (конец 90-х гг. прошлого века).
2. Имя собственное Кущевская (Кущевка) с конца 90-х гг. прошлого века начинает восприниматься на Кубани как образное обозначение поселения с высоким уровнем преступности, в результате чего топоним Кущевская (Кушевка) превращается в региональный прецедентный оним.
3. Название кубанской станицы Кущевская (Кущевка) приобретает общероссийскую известность в связи с жестоким убийством 5 ноября 2010 г. семьи фермера Аметова и его гостей. В общероссийских СМИ абсолютное большинство упоминаний о Кущевской (Кущевке) связано с этим преступлением.
4. Название кубанской станицы Кущевская (Кущевка) становится образным обозначением жестокого убийства, жертвами которого в ноябре 2010 г. стали восемь взрослых и четверо детей. Топоним Кущевская (Кущевка) становится прецедентным.
5. Прецедентный топоним Кущевская (Кущевка) после жестокого преступления в ноябре 2010 г. начинает использоваться для обозначения криминальной ситуации в названной станице. Основной причиной преступления стала долгая безнаказанность бандитов, которая обеспечивалась их дружескими и родственными связями во властных структурах.
6. Прецедентный топоним Кущевская (Кущевка) в конце 2010 г. приобретает еще более обобщенный смысл и начинает обозначать криминальную ситуацию в самых различных регионах России (не обязательно в Краснодарском крае). Существенный признак такой ситуации — длительная безнаказанность бандитов в результате наличия у них связей во властных структурах, а также халатности и безот-
ветственности тех, кто обязан обеспечивать комфортную жизнь граждан. В результате региональный прецедентны оним становится общероссийским.
Рассмотренный материал показал, что сначала прецедентная семантика топонима Кущевская (Кущевка) сформировалась в Краснодарском крае, однако в ноябре 2010 г. региональный прецедентный топоним приобрел общероссийскую известность. Такая же закономерность обнаруживается и при изучении истории прецедентного антропонима Цапки (цапки). Подобные факты предопределяют необходимость дифференциации прецедентных онимов регионального и общероссийского характера.
Еще одну группу прецедентных онимов российского происхождения можно определить как интернационализмы. В данном случае имеются в виду прецедентные имена, получившие известность не только в России, но и за ее рубежами. Политическая жизнь России в последние десятилетия предопределила широкую известность во всем мире таких прецедентных топонимов, как Буденновск, Беслан, Хасавюрт. Однако по-настоящему глобальную известность приобрел в конце советской эпохи город Чернобыль, в котором произошла страшная катастрофа на атомной электростанции. Метафорическое представление этой катастрофы в немецком, французском и англо-американском политическом дискурсе детально рассмотрели Н. А. Красильникова [Красильникова 2005] и Л. К. Никифорова [Никифорова 2010]. Что же касается рассмотренных в настоящей публикации онимов Кущевская (Кущевка) и Цапок (цапки), то хотя о них и писали в зарубежных СМИ, известность соответствующих событий не приобрела масштабов глобальной.
При конкретном анализе во многих случаях важно различать прецедентные онимы-неоло-гизмы и прецедентные онимы-окказионализмы. В первом случае прецедентный оним приобретает широкую известность во многих регионах и социумах, используется в различных дискурсах, а поэтому не требует в конкретном тексте специальных пояснений. Во втором случае имеются в виду вторичное значение, смысл которого понятен только в рамках данного текста, только в рамках определенной ситуации. Рассмотрим конкретный пример.
В 2007 году в Орел направили нового начальника областной милиции Владимира Коло-кольцева. Вскоре возбудили громкие уголовные дела против двух вице-губернаторов. Строев все понял... Мы все понимаем, что к каждому ветерану губернаторского корпуса можно послать своего колокольцева и тот многое нароет в его ближайшем окружении (Е. Черных // Комсомольская правда. 7—14.10. 2010).
В данном случае ближайший контекст свидетельствует, что имя генерала Владимира Ко-локольцева выступает как своего рода символ угрозы провинциальным топ-менеджерам: его
назначение на должность руководителя областной милиции предвещает уголовное преследование политической элиты региона. Показательно, что автор сначала использует рассматриваемую фамилию в денотативном смысле (для обозначения реального человека), и только потом употребляет ее в метафорическом смысле. Такой контекст — яркий признак прецедентного онима-окказионализма: автор не может рассчитывать на то, что читатели легко поймут смысл метафоры. Однако «объясняющий» контекст не обязателен при использовании прецедентного онима-неологизма, который, по мнению автора публикации, уже известен читателям. Предложенные выше примеры показывают, что прецедентные онимы Цапок (Цапки) и Кущевская (Кущевка) в современных СМИ вполне могут использоваться без объяснительного контекста и, следовательно, не могут рассматриваться как окказионализмы.
Рассмотренный материал свидетельствует о том, что среди рассматриваемых феноменов отчетливо противопоставляются прецедентные онимы-неологизмы и прецедентные онимы-окка-зионализмы.
Обобщая закономерности функционирования прецедентных онимов, можно сделать вывод, что высокая скорость исторических изменений, постоянное обновление состава неологизмов и архаизмов, значительное количество окказионализмов и историзмов — характерные черты современной системы русских прецедентных имен собственных [Отин 2003: 56; Нахимова 2010а: 126]. Одни из них приходят всего на несколько месяцев, другие — остаются на века. Значительная часть таких онимов имеет региональный характер, тогда как другие топонимы и антропонимы становятся известными по всей России и даже за ее рубежами. Однако общая закономерность такова, что рассматриваемые метафоры, восходящие к именам собственным, как правило, менее долговечны, чем образы, восходящие к именам нарицательным. И особенности современной российской массовой коммуникации, несомненно, способствуют ускорению процессов неологизации и архаизации прецедентных имен собственных.
При рассмотрении закономерностей превращения имени собственного, известного преимущественно в отдельном регионе, в прецедентное имя, имеющее общероссийской распространение , отчетливо просматривается пять основных этапов:
- повышенная частотность функционирования имени собственного в определенных контекстах (на региональном уровне);
- превращение имени собственного в региональный прецедентный оним;
- события, предопределившие повышенную частотность использования регионального имени собственного в общероссийских СМИ;
- получение региональным прецедентным онимом общероссийской известности;
- превращение регионального прецедентного онима в общероссийский прецедентный оним и его использование по отношению к феноменам, связанным с другими регионами.
ЛИТЕРАТУРА
Нахимова Е. А. Урбонимы в политической коммуникации: Кондопога и Пикалево // Политическая лингвистика. 2010а. № 2 (32).
Нахимова Е. А. Историческая динамика метафорической активности прецедентных имен собственных в политической коммуникации // Политическая лингвистика. 20106. № 4 (34).
Красильникова Н. А. Метафорическая репрезентация лингвокультурологической категории СВОИ — ЧУЖИЕ в экологическом дискурсе США, России и Англии: автореф. дис. ... канд. филол. наук. — Екатеринбург, 2005.
Никифорова Л. К. Метафорическая репрезентация атомной энергетики в политическом дискурсе России, Франции и Германии: автореф. дис. . канд. филол. наук. — Екатеринбург, 2010.
Отин Е. С. Коннотативные онимы и их производные в историко-этимологическом словаре русского языка // Вопросы языкознания. 2003. № 2.
Статью рекомендуют к публикации члены редколлегии Э. В. Будаев и Н. Б. Руженцева
