CC BY
155
УДК 179.7-053.6 Дружинина Элла Леонидовна
аспирант кафедры социальной работы, психологии и педагогики высшего образования Кубанского государственного университета медицинский психолог Центра планирования семьи женской консультации Динского района ЦРБ [email protected]
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ СУИЦИДАЛЬНОЙ СКЛОННОСТИ СОВРЕМЕННЫХ ПОДРОСТКОВ
Druzhinina Ella Leonidovna
PhD student of the Social Work, Psychology and Pedagogy of Higher Education Department, Kuban State University, Medical Psychologist at Center for Family Planning, Maternity welfare center in Dinskoy District CRH
PSYCHOLOGICAL DETERMINANTS OF CONTEMPORARY TEENAGERS’ PROPENSITY FOR SUICIDE
Аннотация:
В статье излагаются теоретические предпосылки и данные консультативной практики, указывающие в сравнительном аспекте на основные характеристики феномена суицидальной предрасположенности подростков.
Ключевые слова:
суицид, склонность подростков к суициду, личность, личностные деформации, депрессия, дезадаптация, субъективный контроль, склонность к риску.
Summary:
The article sets forth theoretic premises and data of the advisory services, indicating principle features of the teenagers’ propensity for suicide in the comparative context.
Keywords:
suicide, teenagers’ propensity for suicide, personality, personal deformations, depression, deadaptation, subjective control, tendency to risk.
Сегодня относительно малоизученной является проблема распространенности суицидальных мыслей, настроенности и отношения подростков к суицидальному акту. Важнейшей задачей психологической науки на современном этапе становится изучение личностных и возрастных детерминант суицидальной предрасположенности молодежи.
На основе анализа теоретических работ отечественных (А.Г. Амбрумова, А.Е. Личко, Л.Н. Юрьева, Е.М. Вроно, А.Г. Боенко, Г.В. Старшенбаум, В.А. Тихоненко, Ю.Р. Вагин, А.Ю.Егоров, С.А. Игумнов, В.С. Ефремов) и зарубежных авторов (А. Бек, Э. Рингель, Н. Фарбероу, Г. Хендин, Э. Шнейдман) можно выделить сущностные признаки подростковой суицидальной предрасположенности: депрессия, дезадаптация, употребление ПАВ, хронический невроз, психопатология, агрессия и аутоагрессия, сенсорная депривация и фрустрация, обусловленные высоким уровнем тревоги, страхов, отчаяния.
В соответствии с биопсихосоциальным подходом суицидальная предрасположенность есть сложный комплексный феномен, который не может рассматриваться только как следствие психического заболевания или влияния тяжелых стрессов. Поэтому именно предварительная индивидуальная диагностика личностных характеристик у подростков способствует раннему выявлению дезадаптивных, депрессивных тенденций, настроенности и отношению подростков к суициду, что и обусловило актуальность нашего исследования.
Целью экспериментального исследования было изучение и сравнение личностных характерологических особенностей в популяции подростков без существенных отклонений в психологическом статусе с различным уровнем суицидальной склонности. В качестве детерминант суицидальной склонности нами рассматривались депрессия, дезадаптация, уровень субъективного контроля, склонность к риску, травмирующие детско-родительские отношения.
В экспериментальной части исследования принимали участие учащиеся средних школ ст. Динской 12-17 лет; младший подростковый возраст - 281 человек, средний - 350 человек, старший - 124 человека.
За период с 2010 по 2012 г. количество суицидально склонных респондентов, обратившихся к психологу (психиатру), - 164 человека, госпитализированных в травматологическое отделение - 17 человек, дополнительно выявленных в процессе массовой диагностики учащихся - 29 человек.
Суицидальная предрасположенность у подростков исследовалась нами в три этапа. На первом этапе изучалась структура детско-родительских отношений; на втором - компоненты
структуры личности; на третьем - различия в степени выраженности суицидальной предрасположенности в зависимости от возраста, пола, акцентуаций, уровня депрессии и дезадаптации.
Основными методами при проведении работы были: сравнительный, корреляционный (по Пирсону), факторный (метод главных компонент). Анализу подвергались также объективные сведения, полученные от самих респондентов. Статистическая обработка первичных данных осуществлялась с помощью пакета прикладных программ Statistika 6.0 for Windows и Microsoft Excel.
Для изучения нарушений в детско-родительских отношениях была использована методика «Подростки о родителях» (ПоР) в адаптации Л.И. Вассермана, И.А. Горьковой, Е.Е. Ромициной [1, с. 75-87]. Анализ результатов, полученных по методике ПоР, выявил высокий уровень директивности (75 %) и враждебности (80 %) родителей по отношению к респондентам с суицидальными попытками и угрозами. По отношению к респондентам без суицидальных тенденций эти показатели в среднем - 9,4 %. Уровень автономности по отношению к мальчикам с суицидальными попытками и угрозами (79,3 %), к девочкам (85,2 %), с суицидальными мыслями к мальчикам (41,8 %), к девочкам (62,7 %), без суицидальной активности к мальчикам (3,3 %), к девочкам (2 %).
Для более полного и качественного понимания структуры суицидальной предрасположенности респондентов мы прибегли к факторному анализу. В результате было извлечено 3 фактора: первый фактор отвечает за психологические конструкты (эмоциональную лабильность, социальную пассивность, ригидность, экспрессивность, эгоцентризм, тревожность, радикализм, возбужденность), так как переменные, связанные с этим явлением, имеют по нему самые высокие нагрузки. Второй и третий факторы можно интерпретировать как удовлетворение, получаемое от взаимоотношений в семье (отношения с матерью, отцом). Доля общей дисперсии для первого фактора равна 11,6 %, Второй фактор включает в себя около 9,9 % дисперсии. Третий фактор объясняет 8,1 % общей дисперсии. У респондентов младшего и среднего подросткового возраста с суицидальными попытками и угрозами переменные суицида, депрессии и дезадаптации имеют низкий и удовлетворительный критерий адекватности. У респондентов старшего подросткового возраста эти переменные имеют высокий критерий адекватности.
В результате применения корреляционного анализа у девочек 12-13 лет с суицидальными попытками, угрозами выявлена высокая связь директивности и автономности со шкалами: дезадаптации (r=1,0), экспрессивности (r=0,75), негативизма (r=0,82), суицида (r=0,46), 14-15 лет -самокритики (r= 1,0), дезадаптации (r=1,0). Враждебность и непоследовательность связаны с ин-тернальностью межличностных отношений (r= 1,0) и мечтательностью (r=1,0) - p < 0,05. У девочек без суицидальной активности умеренная связь этих шкал.
У мальчиков 12-15 лет с суицидальными попытками, угрозами выявлена высокая связь шкал директивности, враждебности и автономности со шкалами: доминантности (r=0,76), независимости (r=90), радикализма (r=1,0), делинквентности (r=0,55), негативизма (r=0,63), 16-17 лет алкоголизации (r=1,0), депрессии (r=0,92) суицида (r=1,0) - p < 0,05. У мальчиков без суицидальной активности эти взаимосвязи слабые. Наличие статистически достоверных связей между компонентами показывает, что психологический дискомфорт детей зависит от общей удовлетворенности взаимоотношениями в семье.
Психологическое тестирование фактически сводилось к исследованию области эмоционально-личностных особенностей детей и родителей в целях дифференциации межличностных влияний. В конечном счете, необходимость анализа психологических конструктов, привела наше исследование к ориентации психодиагностики на содержательные показатели взаимосвязей характерологических особенностей респондентов.
Результаты применения ^PF-опросника Кэттелла [2, с. 53] позволили определить психологическое своеобразие основных подструктур внутренней природы характера. У большей части респондентов выраженный уровень эгоцентризма (86,5 %), доминантности (80,1 %), возбужденности (74,2 %), высокого самомнения (66,2 %), радикализма (58,4 %), экспрессивности (55,6 %). Низкий уровень самоконтроля у мальчиков (7,4 %), девочек (4 %). Уровень дезадаптации у мальчиков с суицидальными попытками (47,1 %), угрозами (22,2 %), мыслями (6,2 %); у девочек с попытками (75 %), угрозами (7,7 %), мыслями (7,6 %).
Анализ уровня выраженности депрессии с помощью методики «Патохарактерологический диагностический опросник» (ПДО) А. Е. Личко [3] показал, что у девочек уровень депрессии с суицидальными попытками (62,5 %), угрозами (24,5 %), мыслями (15,9) ниже, чем у мальчиков с попытками (90,3 %), угрозами (51 %), мыслями (12,7 %). Снижение уровня депрессии при повторном тестировании ММР! [4, с. 76] подчеркивает у респондентов в большей степени эмоциональную неустойчивость, чем депрессивную симптоматику.
В результате применения корреляционного анализа показатель шкалы суицида у девочек с суицидальной попыткой, угрозами связан: 12-15 лет со шкалами эмансипации (r=1,0), конформизма (r=0,97), экспрессивности (r= 1,0), дезадаптации (r=0,44), ригидности (r=0,50), соци-
альной пассивности (г=0,51), общительности (г=0,62), самокритики (г=0,42); 16-17 лет с общительностью (г=0,95), супер-Эго (г=1,0), эгоцентризмом (г=0,63), делинквентностью (г=0,83), тревожностью (г=0,84), возбужденностью (г=0,87) - p < 0,05. У девочек с суицидальными мыслями и без суицидальной активности эти связи умеренные.
У мальчиков с суицидальной попыткой, угрозами: 12-13 лет шкала суицида связана со шкалами независимости (г=0,71), высокого самомнения (г=0,61), силы Я (г=0,62), чувствительности (г=0,61), эгоцентризма (г=0,46), радикализма (г=0,70); 16-17 лет с общительностью (г=0,87), экспрессивностью (г=0,97), супер-Эго (г=0,97), эгоцентризмом (г=0,92), высоким самомнением (г=0,97), акцентуациями характера (г= 1,0), конформностью (г=1 ,0), дезадаптацией (г=1 ,0), ПАВ (г=0,1) - p < 0,05. У мальчиков без суицидальной активности эти связи менее значимы.
Вычислялся также общий показатель уровня субъективного контроля (УСК) Дж. Роттера в адаптации Е.Ф. Бажина, С.А. Голынкиной, А.М. Эткинда [5, с. 79]. Общей особенностью у подростков, склонных к суициду и не имеющих суицидальной склонности, является низкий показатель по шкалам общей интернальности (12,1 %), достижений (20 %), неудач (15,7 %), семьи (19,5 %), производственных отношений (8 %), здоровья (24 %), что соответствует низкому уровню субъективного контроля. Низкий УСК характеризует респондентов как эгоистичных, зависимых, нерешительных, враждебных, несамостоятельных, не способных видеть связи между своими действиями и успехами. Повышение показателей по шкале межличностных отношений свидетельствует о том, что они могут активно формировать свой круг общения, в силах контролировать отношения с другими людьми. Нами выявлены значимые связи шкал интернальности достижений, семьи, межличностных отношений у девочек с суицидальной склонностью со шкалами самоконтроля, социальной пассивности, самокритики, лабильности, ригидности, радикализма, доминантности, тревожности, экспрессивности. У мальчиков с суицидальной склонностью шкалы интернальности достижений, семьи, межличностных отношений значимо коррелируют со шкалами акцентуаций характера, экспрессивности, чувствительности, тревожности, конформности, ригидности, суицида, отстраненности родителей. У респондентов без суицидальной активности эти связи слабые.
Сравнительный анализ степени выраженности показателей теста «Склонность к риску», опросник RSК Г. Шуберта [6] выявил высокий уровень риска у респондентов 15-17 лет с суицидальной склонностью (86,6 %); 12-13 лет отмечается преобладание среднего уровня риска (68,9 %). Без суицидальных тенденций средний уровень риска у мальчиков (84,4 %), у девочек (73,5 %), высокий уровень риска у мальчиков (15,7 %), у девочек (6,1 %).
Мы проанализировали взаимосвязь склонности к риску и шкал тестов ПДО, ММР1 и Кеттелла. Готовность к риску связана у девочек с суицидальной склонностью 12-15 лет с эгоцентричностью (г=0,95), мечтательностью (г=0,41) 16-17 лет с негативизмом (г=0,71); у мальчиков 12-15 лет с ригидностью (г=0,92), радикализмом (г=0,69), подавленностью (г=0,75), 16-17 лет с общительностью (г= 1,0), самокритикой (г=0,97), депрессией (г=0,89), ригидностью (г=0,93), шизоидностью (г=0,90). Без суицидальных тенденций у девочек: с лабильностью (г=0,24) и дезадаптацией (г=0,30), у мальчиков: с акцентуациями характера (г=0,50), дезадаптацией (г=0,30), с экспрессивностью (г=0,22) - р < 0,05. Таким образом, склонность к риску не связана с суицидом, она связана с негативизмом, ригидностью, стремлением к самоутверждению, эгоцентризмом и чаще преобладает у лиц доминантных, агрессивных, склонных к аффективным реакциям с сильным типом нервной системы.
В результате проведенного исследования можно сделать вывод о том, что структурообразующими компонентами для респондентов с суицидальной склонностью являются негативизм (по 3 связи), ригидность (по 4 связи), независимость (по 7 связей), радикализм (по 5 связей), экспрессивность (по 6 связей), эгоцентризм (по 4 связи), доминантность (по 3 связи), конформизм (по 4 связи). Специфическими для девочек являются самокритика (по 3 связи), социальная пассивность (4 связи), сила Я (7 связей), возбужденность (3 связи), мечтательность (3 связи), для мальчиков - высокое самомнение (5 связей), эмансипация (5 связей), алкоголизация (3 связи), дезадаптация (9 связей).
Как показывает наше исследование, в развитии детей при отсутствии патологических нарушений в рамках медико-биологической нормы происходят искажения в формировании их личности, включая эмоциональную и ценностно-смысловую сферы. Обеднение и формализация детско-родительского общения изменили контекст воспитания и повлияли на психологический портрет будущей личности ребенка. Сочетание экспрессивности, возбужденности, негативизма, доминантности, эгоцентризма, радикализма, ригидности объединяются в определенный симптомокомплекс и формируют личность с поврежденными моральными структурами. Такая личность склонна к манипулятивному поведению, негативному эмоциональному восприятию событий, беспомощности, пассивности, отстраненности от ответственности, избеганию волево-
го преодоления возникающих трудностей. При этом наличие высокой суицидальной компетентности, придание нравственного смысла суициду и высокая внушаемость приводят подрастающее поколение к возникновению и закреплению принимающего отношения к суициду.
Ссылки:
1. Вассерман Л.И., Горьковая И.А., Ромицина Е.Е. Родители глазами подростка: психологическая диагностика в медико-педагогической практике: учеб. пособие. СПб., 2004.
2. Карелин А. Большая энциклопедия психологических тестов. М., 2007.
3. Там же.
4. Там же.
5. Там же.
6. Котик М.А. Психология и безопасность. Таллин, 1981 ; Гуревич К.М. Профессиональная пригодность и основные свойства нервной системы. М., 1970.
References (transliterated):
1. Vasserman L.I., Gor'kovaya I.A., Romitsina E.E. Roditeli glazami podrostka: psikhologicheskaya diagnostika v mediko-pedagogicheskoy praktike: manual. SPb., 2004.
2. Karelin A. Bol'shaya entsiklopediya psikhologicheskikh testov. M., 2007.
3. Ibid.
4. Ibid.
5. Ibid.
6. Kotik M.A. Psikhologiya i bezopasnost'. Tallin, 1981 ; Gurevich K.M. Professional'naya prigodnost' i osnovnie svoystva nervnoy sistemy. M., 1970.
