CC BY
61«Надежность», «Общение», «Спорт». Следовательно, можно говорить о том, что у осужденных представление о будущем не так узко, как у респондентов ЭГ-1. Из своего будущего они не вычеркивают свое прошлое и настоящее, принимают все происходящее с их жизнью как есть. Некоторые из них в беседах говорят о том, что продолжат заниматься своими увлечениями, которые у них были на свободе, попытаются восстановить свою карьеру или начать новую. Намерены изменить себя в будущем, стать лучше, т.к. в настоящем присутствуют такие категории как «какой я на самом деле» и «каким мне хочется быть», они бросают вызов самим себе, в целом можно сказать, что их представление относительного своего будущего более позитивно в отличие от наркозависимых осужденных.
Теперь сравним наиболее значимые хронологические показатели для осужденных обеих экспериментальных групп (данные представлены в таблице 7).
Таблица 7
Сравнительная таблица по наиболее значимым хронологическим показателям у осужденных экспериментальных групп по методике цветовых метафор И.Л. Соломина
Прошлое Экспериментальная группа 1 (%) Мое увлечение (40%) Интересное занятие (36,7%) Свобода (36,7%) Экспериментальная группа 2 (%) Моя мать (50%) Мой отец (40%) Выгода (40%)
Настоящее Конфликты (46,7%) Неприятности (43,3%) Тюрьма (40%) Мое будущее (50%) Моя мать (50%) Уверенность (43,3%)
Будущее Бизнес (46,7%) Мое настоящее (50%) Общение (50%) Каким мне хочется быть (50%)
Как видно из данной таблицы в ЭГ-2 значения в процентном соотношении в целом выше, чем значения понятий в ЭГ-1, что говорит о меньшем разбросе в ассоциациях в группе осужденных с иными зависимостями.
У осужденных ЭГ-1 нет ассоциаций, связанных с семьей или родственниками в отличие от осужденных ЭГ-2. Также из таблицы 7 видно, что наркозависимые осужденные ничего не ассоциируют со своим будущим, кроме бизнеса (связанного с наркотиками) в отличие от осужденных с иными зависимостями, которые свое будущее ассоциируют с родителями, общением. У них больше уверенности в жизни после освобождения, а в настоящем они видят больше положительного, чем осужденные с наркозависимостью.
Выводы. Таким образом проведенный теоретический анализ литературы, позволил сделать выводы о том, что жизненный путь человека представляет собой индивидуальную историю жизни личности. Жизненный путь есть смена «внешних» (объективных) и «внутренних» (субъективных) событий, и обстоятельства жизни человека определяют линию его жизни и подводят к определенному итогу. На основе эмпирического исследования было выявлено, что наркозависимые осужденные во временной перспективе не ассоциируют с своим будущим, кроме бизнеса (связанного с наркотиками). С настоящим связывают только негативные понятия, которые возникают у них в процессе отбывания наказания. События прошлого, у осужденных имеющие наркотическую зависимость, ассоциируются с такими понятиями, как увлечения и интересное занятие.
Литература:
1. Ананьев, Б.Г. О проблемах современного человекознания / Б.Г. Ананьев. - 2-е изд. - Санкт-Петербург: Питер, 2001. - 272 с.
Психология
УДК 159.922
старший преподаватель Точиева Лейла Ибрагимовна
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Ингушский государственный университет» (г. Магас)
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОФИЛАКТИКА АУТОДЕСТРУКТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ ПОДРОСТКОВ, ПЕРЕЖИВШИХ ЭКСТРЕМАЛЬНЫЕ И КРИЗИСНЫЕ СИТУАЦИИ
Аннотация. Автор поднимает глобальную проблему современных подростков, связанную с деструктивным выбором стратегий поведения в экстремальных и кризисных ситуациях. С целью более полного и точного описания признаков аутодеструктивного поведения были проанализированы маркеры аутодеструкций. В статье дается анализ психологических механизмов защиты подростка, которые примитивны. Описаны три этапа эмпирического исследования. Из обследованных подростков общеобразовательных школ города Магаса не выявлено ни одного, обращающегося за помощью к психологу. В зависимости от результатов диагностики была составлена программа психологической профилактики. Автор утверждает, что более эффективными способами психологической интервенции является психологическая профилактика. Понимая значимость профилактики аутоагрессивного поведения, проведена эмпирическая работа, нацеленная на помощь подростку в преодолении последствий кризисных и экстремальных ситуаций. Проведение психопрофилактики способствовало повышению у ребенка самооценки, формированию копинг-стратегий, стрессоустойчивости.
Ключевые слова: аутодеструктивное поведение, психологическая профилактика, психологические механизмы защиты, копинг-стратегии, экстремальные ситуации, кризисные ситуации.
Annotation. The author raises the global problem of modern adolescents associated with the destructive choice of behavior strategies in extreme and crisis situations. For the purpose of a more complete and accurate description of the signs of autodestructive behavior, markers of auto-destructions were analyzed. The article analyzes the psychological defense mechanisms of a teenager, which are primitive. Three stages of empirical research are described. Of the surveyed teenagers of secondary schools in the city of Magas, not a single one seeking help from a psychologist was identified. Depending on the results of the diagnosis, a program of psychological prevention was compiled. The author argues that psychological prevention is a more effective way of psychological intervention. Understanding the importance of prevention of autoaggressive behavior, empirical work has been carried out aimed at
helping a teenager overcome the conséquences of crisis and extreme situations. Conducting psychoprophylaxis helped to increase the child's self-esteem, the formation of coping strategies, stress resistance.
Key words: autodestructive behavior, psychological prevention, psychological defense mechanisms, coping strategies, extreme situations, crisis situations.
Введение. Серьезной проблемой, требующей повышенного внимания и изучения, является аутодеструктивное поведение подростков, которое приобретает массовый характер. При аутодеструктивном (самоповрежающем) поведении подростки наносят себе вред, нанося ущерб собственному психическому, психосоматическому здоровью, угрожают целостности их личности. Наиболее повторяющимися проявлениями аутодеструктивного поведения являются самоповреждения, склонности к суицидам и парасуицидам, нарушения пищевого поведения, девиантные, зависимые формы поведения с злоупотреблением психоактивных веществ (алкоголизация, наркомания), уход в фанатические формы поведения. Явной проблемой общества стало массовое вовлечение подростков в деструктивно-религиозные секты, сверхсильная увлеченность определенными видами спорта, приводящая к изнеможению, экстремальные виды спорта, езда на транспорте, с выраженным риском для жизни. В последнее десятилетие вовлеченность в соцсети подняло проблему аутического и виктимного поведения (стереотипное поведение жертвы).
Различные виды самоповреждающего поведения среди подростков достигают в стране масштабов социальной катастрофы, статистические данные показывают опасную тенденцию «омоложения» аутодеструктивного поведения. Такому масштабному распространению аутодеструктивных форм поведения среди детей подросткового возраста способствуют факторы неблагоприятной социальной сферы жизни, нестабильность и перманентная трансформация социально-психологических отношений, общественно-экономических явлений, негативное воздействие деструктивного семейного воспитания, СМИ, стереотипов общественного сознания.
Обществу необходимо задуматься за катастрофические последствия проявлений аутодеструктивных форм, чтобы остановить эпидемию самопорезов, самоповреждений, суицидов среди подростков, приводящих к смерти, снижению критичности к собственным поступкам, когнитивному искажению картины мира, нарушениям самооценки, эмоциональным проблемам.
Изложение основного материала статьи. Одной из детерминирующих причин аутодеструктивного поведения является выбор компенсаторного защитного механизма, ошибочно расцененного подростком как спасительного, попытка приспособиться к неблагополучию, когда критичность мышления нарушена или не сформирована, когда подросток, испытывающий безысходность, страх, вину, стыд, усталость, аффективное состояние гнева, злости, не способен управлять своими эмоциями и действиями. Значимыми факторами аутодеструктивных действий подростков являются возрастные особенности, обусловленные пубертатом, которые проявляются в повышенной чувствительности, эмоциональной нестабильности, искаженном представлении ценностей собственной жизни и здоровья.
В настоящее время в рамках школьной психологической службы отмечаются попытки создавать систему профилактической работы по предупреждению аутодеструктивного поведения подростков в общеобразовательных учреждениях [4]. Нами проанализированы программы разработки как отдельных практических психологов, реализуемых на базах общеобразовательных учреждений, психологических центров, но профилактическая работа должна вестись в более широких масштабах, охватывать как работу с подростками, так и с родителями и педагогами [1].
Губительными порой для подростка являются кризисные ситуации, которые являются ситуациями повышенного риска, способствующие дезадаптации, функционирования на грани адаптационных возможностей ребенка, которые приводят к полной утрате субъектности [2]. Неблагоприятные социальные условия, несформированность навыков преодоления кризисных ситуаций, недостаток знаний и умений проживания в экстремальных условиях приводят подростка к аутодеструкциям [1].
Многими авторами найдены отличия прямой аутодеструкции от косвенной, активной (осознаваемой) и пассивной (неосознаваемой). Анализ теоретических подходов и экспериментальных исследований раскрыл взгляды многих психологов на аутоагрессии, среди которых иерархически выделены причинения вреда собственному телу нанесением татуировок, пирсинга; невроз навязчивых действий, который выражен в обкусывании губ, щипании кожи, вывихами суставов пальцев, кусании рук и других частей тела, расцарапаньях кожи; расчесываниях ран, родимых пятен; самопорезах; нанесениях ударов кулаком и головой о предметы, самоизбиения; уколов мягких тканей булавками, гвоздями, проволокой; самоожоги; неполное самоудушение; злоупотребления алкоголем, лекарственными средствами и наркотиками (с отравлением и передозировкой без суицидального намерения); глотание коррозийных химикалий, батареек, булавок [2]. Самоповреждения - это преднамеренное причинение подростком ущерба своему телу без желания уйти из жизни [3].
С целью защиты целостности собственного «Я» у ребенка активизируются неадекватные механизмы психологической защиты, что приводит к аутодеструктивному поведению. Психологическими защитами подростком выбираются способы искаженного восприятия реальности, которые уменьшают воздействия на психику травмирующих событий, снижают интенсивность эмоционально травмирующих переживаний подростка, внутреннего психологического дискомфорта. Защитные механизмы у подростка включаются в саморегуляцию, снятие аффективного напряжения, препятствуют дезориентации в окружающей обстановке, разрушению представлений об окружающем мире, своем месте в этом мире, утрате целостности Я, угрозам своих планам и намерениям, возможностям попасть в психологическую зависимость разного рода.
Как научный факт явление психологической защиты было впервые открыто Зигмундом Фрейдом и описано в работе «Защитные нейропсихозы» (1894). Автор раскрыл защитные механизмы как технику борьбы с неприятными и непереносимыми для сознания представлениями.
Психологические механизмы защиты подростка примитивны: изоляция способствует психологическому уходу в другие состояния сознания, фантазии, склонности к употреблению химических веществ; отрицание приводит к иллюзии неограниченного воздействия; примитивная идеализация и обесценивание уводят в стремления наделить всемогуществом значимого для подростка человека и впоследствии разочароваться в нем; проективная и интроективная идентификация способствует расщеплению «Эго» и определению людей как «плохих» и «хороших»; диссоциация удаляет из сознания опыт травматического переживания, отделяя и игнорируя часть личности, которая воспринимает этот опыт. Вторичными психологическими защитами подростка являются репрессия (вытеснение), регрессия, изоляция, интеллектуализация, рационализация, морализация, реактивное образование, реверсия.
Многими психологами подчеркивается негативная роль психологических защит, приводящих к снижению возможностей подростка гибко приспосабливаться к меняющимся ситуациям, потере контактов со своими чувствами, формированию ригидных и стереотипных форм поведения, ограничениям в использовании жизненных ресурсов своей личности и окружающих людей [2].
Мы не преследуем цели в рамках нашей статьи рассмотреть все психологические механизмы защиты подростка, а затрагиваем их в связи с тем, что следствием их применения являются разные формы аутодеструктивного поведения, которые у подростка формируются в кризисных и экстремальных ситуациях.
Экстремальные ситуации вторгаются в относительно устоявшееся течение жизни подростка, негативно влияют на его на здоровье, жизненные планы, отношения, «бьют» по определенным важным для ребенка ценностям.
Показав негативную роль психологических защит подростка, раскроем положительные поведенческие стратегии, способствующие разрешению экстремальных и кризисных ситуаций, называемых копинг-стратегиями или механизмами совладания. Р. Лазарусом (Lazarus R.S., 1966) механизм совладания раскрывается как стратегия действий, которые предпринимает человек в ситуации психологической угрозы, проявляющийся когнитивными, эмоциональными и поведенческими стратегиями функционирования личности.
Когнитивными стратегиями являются отвлечение или переключение негативных мыслей; анализ проблемных ситуаций и их последствий, взвешенный рациональный подход к решениям; придание значения и смысла трудной жизненной ситуации. Эмоциональными стратегиями копинг-поведения являются отреагирования чувств, эмоциональная разрядка, сохранение самообладания. Поведенческими стратегиями совладания являются переключения - обращение к какой-либо деятельности, уход в работу; альтруизм, который проявляется в заботе о других; уединение - в пребывании в покое, размышлениях о себе; активном сотрудничестве; поиске эмоциональной поддержки.
У подростка в силу его возраста копинг-стратегии не сформированы, что снижает продуктивность выхода из кризисных и экстремальных ситуаций, провоцирует уход в аутодеструктивные формы поведения. Психологами признаны формы аутодеструктивного поведения как способы разрешения внутриличностного конфликта подростка, или как компонент поведения, играющего приспособительную роль, помогающего ребенку сохранить себя, но с нанесением ущерба психическому здоровью.
Изучив опыт работы психологов, мы обратили внимание, что подавляющее большинство в своей работе уделяют внимание психокоррекции аутодеструктивного поведения, работая с подростками, у которых психическое здоровье в большинстве случаев находится в диапазоне нормы, но не хватает собственного психологического ресурса для адаптации в кризисных и экстремальных ситуациях. В психологической практике школьных психологов проводится активная работа с различными проявлениями аутодеструктивного поведения с целью их профилактики и коррекции.
Отмечая аутодеструктивные уже сформированные формы поведения, многими психологами признаются более эффективными способы психологической интервенции - психологическая профилактика [2]. Понимая значимость профилактики аутоагрессивного поведения, нами проведена практическая работа, нацеленная на помощь подростку в преодолении последствий кризисных и экстремальных ситуаций, способствующая повышению у ребенка самооценки, формированию копинг-стратегий, стрессоустойчивости.
Ресурсы психологов, работающих в общеобразовательных школах ограничены временем и возможностями, что привело к осознанию важности переноса акцента с коррекции аутодеструктивных форм поведения на их профилактику, направленную не на предупреждение отдельно взятых нарушений (таких как алкоголизм, наркомания, табакокурение, суицидального поведения и т.д.), а на укрепление психологического здоровья ребенка. Профилактические меры предупреждения аутоагрессии подростка возможно оптимально реализовать в общеобразовательных школах, тем более аутодеструктивные формы подростков приобретают массовый характер.
Школьный психолог находиться в сотрудничестве с педагогами, что помогает ранней диагностике склонности и предпосылок к аутодеструкциям подростков [4]. В общеобразовательной школе возможно сформировать альтернативную группу для подростков с аутодеструкциями - их здоровые сверстники с активными формами поведения. В общеобразовательной школе есть возможность проведения систематической работы по выявлению подростков с аутодеструкциями, консультирования родителей и педагогов.
Экспериментальная работа по апробации программы психологической профилактики аутодеструктивного поведения подростков проведена нами на базе общеобразовательных школ города Магаса Республики Ингушетии. Целью нашей экспериментальной работы стало предупреждение аутодеструктивных форм поведения.
Задача психолога при профилактике аутодеструкций подростков - предоставить им средств, позволяющих «открыть окна и двери в их внутренний мир», помогающих выразить свои чувства, осознавать и «присваивать» собственные чувства, завершить незавершенные ситуации, осуществить возможность собственного выбора. Мы ориентировались на убеждение, что успешности нашей психологической интервенции способствует выявление скрытых мотивов поведения, заблокированных чувств, мешающих процессу эмоционального роста.
Краткий обзор программ профилактики аутодеструктивного поведения выявил, что большинство программ используют положения личностно-ориентированного подхода, основанного на восстановлении целостности «Я» подростка, чувства собственного достоинства, самоуважения, определения и укрепления личностных границ, способности опереться на собственный ресурс в кризисных и экстремальных ситуациях, отреагировании подавленных эмоций, налаживании межличностных отношений. Профилактическая работа эффективна лишь при длительном и систематическом проведении.
В настоящем исследовании возможностей психологической интервенции в жизнь подростков с риском аутодеструктивного поведения были поставлены цели профилактики аутодеструкций подростка, развития невротических состояний, профилактика парасуицидального, аутического, и виктимного поведения; помощь в развитии умений заботится о себе, мыслить самостоятельно, строить удовлетворяющие подростка отношения со сверстниками и взрослыми. В задачи нашего исследования вошло изучение условий в индивидуальной и групповой психологической работе школьного психолога для развития у подростков адекватной позитивной самооценки, самостоятельности, умения преодолевать трудности, ставить собственные цели и добиваться их, преодолевать препятствия.
Наше исследование проводилось в несколько этапов:
На первом этапе нами было проведено диагностическое исследование с целью сбора данных о состоянии склонности подростков от 13 до 15 лет к аутодеструктивным формам поведения. Мы обратились к валидным и надежным методикам, позволившим нам построить личностные профили подростком с высоким риском аутодеструктивного поведения. В основном нами были выявлены зависимости между ценностно-смысловой сферой подростка и риском аутодеструктивного поведения.
В исследовании мы применяли клинический опросник для диагностики и оценки невротического состояния авторов К.К. Яхтина и В.А. Менделевича (К-78); тест смысложизненных ориентаций автора Д.А. Леонтьева; методику оценки нервно-психологической устойчивости «Прогноз»; методику «Механизмы психологической защиты» Р. Плучека, Г. Келлермана.
Данные диагностического обследования легли в основу разработки модели психологической интервенции на втором этапе исследования, целью которой является профилактика склонности подростков к аутодеструктивному поведению. Анализ и интерпретация данных констатирующего эксперимента, резюмирования опыта работы с подростками, их
родителями и учителями, позволил разработать модель психологической интервенции для реализации психологом образовательной школы. Программа включала групповые и индивидуальные формы психологического сопровождения подростков: тренинговые занятия, индивидуальные консультации.
На третьем этапе проведена повторная диагностика, включающая оценку уровня аутодеструктивных проявлений подростков после психологической интервенции, показавшей эффективность мероприятий по психологической профилактике проблем аутодеструктивного поведения.
Опрос по предложенной нами анкете предполагал выявить сведения, какие экстремальные и критические ситуации способствовали формированию аутодеструкций. У более 60% респондентов в этом возрасте была первая любовь, у 38% частые влюбленности, более трети признались в том, что в их жизни произошли стрессовые события, которые привели к разочарованиям, предательству, страданиям.
Более 60% респондентов отметили непонимание близкими - родителями (43%) и друзьями (28%), проблемами в учебе (28%). 21% подростков отметили влияние «плохой компании». Опрос включал вопрос о том, кто помог и дал о ресурс помощи и поддержки: 54% признали, что понимание и поддержку оказали родные и друзья. Из всех опрошенных никто не назвал психолога.
Большинство респондентов, сталкиваясь с трудностями в критических и экстремальных ситуациях, нуждаясь в психологической поддержке, предпочитают находить ее в семье или у людей, которым они доверяют. Как ресурс помощь психолога большинством респондентов не рассматриваются.
В ходе нашего исследования были диагностированы два важных аспекта «слом культурных барьеров» и «антисуицидальный фактор». Высокие баллы у 28% мальчиков и 36% девочек показали несостоятельность, социальный пессимизм, отсутствие временной перспективы. Выявленные тенденции мы связали с распространением представлений о трудностях жизни взрослых, невозможности обеспечить достойную жизнь большинству людей.
Анализ данных обследования по методике оценки нервно-психологической устойчивости «Прогноз», помогшей выявить риск дезадаптации личности в условиях стресса, позволил определить низкие показатели нервно-психологической устойчивости у 68% мальчиков и 58% девочек. Такой показатель отражает высокую степень риска дезадаптации подростка в стрессогенных ситуациях, что явилось основанием для психопрофилактической работы.
Методика диагностики социально-психологической ащдаптированности К. Роджерса и Р. Даймона в адаптации Т.В. Снегиревой помогла выявить коэффициент социально-психологической адаптивности - дезадаптивности, преобладание дезадаптивностиу более половины подростков. Данные опросника выявления и оценки невротических состояний «К-78» показали, что повышенная тревожность отмечена у 51% обследованных, невротическая депрессия - у 54%, астения - у 52%, истерический тип реагирования - у 38%, обцессивно-фобические нарушения - у 35%, вегетативные нарушения - у 28%.
Данные диагностического обследования легли в основу психопрофилактической работы по предупреждению аутодеструктивного поведения. Важным условием личностно-ориентированного подхода в разработанной нами программе стала опора на социокультурный и эмпирический опыт подростка, его индивидуализацию, интенсификацию основу образа мира. Созданные тренинговые группы (Т-группы) включали от 8 до 10 человек, проводились групповые формы работы.
Составленная нами программа апробировалась в нескольких общеобразовательных школах, практические психологи которых шли на контакт, проводили занятия с использованием методов и техник индивидуальной и групповой работы - арт-терапии, символдрама, гештальт-терапии, сказкотерапии, психодрамы, социально-психологического тренинга.
В разработанных тренинговых программах профилактики аутодеструктивного поведения для подростков был сделан акцент на использовании ресурсов легких трансовых состояний - состояний сужения сознания, при котором подросток полностью поглощен каким-либо делом, все его внимание концентрируется на одном объекте [4]. В результате проведения тренинговой работы были достигнуты задачи: подростки обучены управлять эмоциональным состоянием, снимать стрессовое напряжение, сформированы адаптивные копинг-стратегии; появилась мотивация к достижению позитивных жизненных ценностей, уверенность в себе, позитивное самоотношение. У подростков сформированы навыки разрешения внутриличностных конфликтов, эффективного взаимодействия с окружающими, конструктивного разрешения конфликтов. Так как большой акцент в программе психопрофилактики нами ставился на социокультурный и эмпирический опыт, у подростка были оптимально актуализированы личностные ресурсы.
Выводы. Внедрение разработанной модели психологической профилактики позволило повысить нервно-психологическую устойчивость подростков, сохранить и укрепить положительную мотивацию, развить личностный потенциал подростков, помогло сформировать копинг - стратегии в поведении, которые помогают предотвратить уход подростка в аутодеструктивным формам поведения. Нами было подтверждена эффективность апробированных групповых и индивидуальных форм работы с подростками, которые помогли сохранить психологическое здоровье и благополучия, укрепить социальный успех ребенка.
Литература:
1. Банников, Г.С. Кризисные состояния у подростков (пресуицидальные маркеры, особенности личности, стратегии кризисной психотерапевтической помощи) [Электронный ресурс] / Г.С. Банников, К.А. Кошкин // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. - 2013. - N 2 (19). - URL: http://medpsy.ru (дата обращения: 15.09. 2022).
2. Медведева, Н.И. Современные подходы к психологическому сопровождению личности в условиях стрессогенной социальной среды / Н.И. Медведева // Вестник Северо-Кавказского федерального университета. - 2014. - №4(43). -С. 236-239
3. Молодцова, Т.Д. Влияние кризисных состояний на дезадаптацию подростков / Т.Д. Молодцова // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. - 2015. - № 5-2. - С. 332-335. - URL: https://applied-research.ru/ru/article/view?id=6740 (дата обращения: 11.09.2022).
4. Точиева, Л.М. Психолого-педагогическое сопровождение учащихся группы риска развития кризисных состояний / Л.М. Точиева, Н.М. Швалева // Известия Южного федерального университета. - 2015. - №8. - С. 117-122.
