CC BY
2303
УДК: 340 ББК: 67.0
Коробова А.П.
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ПРАВОПОНИМАНИЯ Л.И. ПЕТРАЖИЦКОГО И ЕГО УЧЕНИЕ О ПОЛИТИКЕ ПРАВА
Korobova A.P.
PSYCHOLOGICAL CONCEPT OF LAW BY L.I.PETRAZHITSKY AND HIS DOCTRINE OF LEGAL POLICY
Ключевые слова: история, политика, правовая политика, политика права, право, правопонимание, психологическая концепция, Петражицкий.
Keywords: history, policy, legal policy, law, concept of law, psychological concept, Petrazhitsky.
Аннотация: в статье анализируются основные положения психологической концепции правопонимания Л.И. Петражицкого. Исследуется его учение о политике права - науке о совершенствовании права.
Abstrac
The article analyzes the main provisions of the psychological concept by Petrazhitsky. We study his doctrine of legal policy - the science of improving the law.
О психологических основах права писали многие ученые (Ленинг, Бирлинг и др.), однако именно Л.И. Петражицкий считается основателем психологической теории права, именно он придал ей наиболее завершенный вид и благодаря этому стал одним из немногих русских юристов, получивших широкую известность во всем юридическом мире1. Опубликование его работы "Теория права и государства в связи с теорией нравственности" считается одним из крупных научных событий начала 20 века. Об этом свидетельствует активное обсуждение этой книги научной общественностью и практикующими юристами, появление множества последователей, с одной стороны, и критиков - с другой.
Нужно сказать, что в самом начале своей научной карьеры Л.И. Петражицкий занимался узкоотраслевыми вопросами, в частности предстоящей реформой акционерного законодательства в России2, и только потом перешел к общим проблемам права. Несмотря на смену научных интересов его до сих пор причисляют к авторитетным специалистам по гражданскому праву. Как и многие ученые, он работал на стыке наук, поэтому хорошо представлял себе междисциплинарные связи в юриспруденции3.
Как отмечается в литературе, в гносеологическом и методологическом отношении Л.И. Петражицкий следовал началам позитивной философии, но при этом проявил большую самостоятельность и оригинальность в освещении правовых явлений и самой природы права4. Петражицкий не просто явился родоначальником новой психологической
1 См.: Корнев А.В., Борисов А.В. Правовая мысль и юридическое образование в дореволюционной России: Учебное пособие. М., 2005. С. 140.
2 См., например: Петражицкий Л.И. Акционерная компания. Акционерные злоупотребления и роль акционерных компаний в народном хозяйстве. По поводу предстоящей реформы акционерного права: Экономическое исследование. СПб., 1898; он же. Права добросовестного владельца на доходы с точек зрения догмы и политики гражданского права. СПб., 1897.
3 См.: Корнев А.В., Борисов А.В. Указ. соч. С. 140.
4 См.: История политических и правовых учений / Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. М., 1996. С. 683.
теории права, но и своей теорией совершил качественный пересмотр (достаточно смелый для того времени) всей методологии науки о праве.
Расцвет научно-юридического творчества Л.И. Петражицкого пришелся на первые десятилетия XX в., когда Россия переживала своеобразный духовный, в том числе философско-правовой, ренессанс. Этот период связан в истории отечественной юридической мысли с возрождением идеализма, реабилитацией естественного права и моральных ценностей. Возникает целый ряд теорий и школ, выступающих с критикой юридического позитивизма, трактующих право самым широким образом - как "идеи должествования" (неокантианство), средство осуществления социальных функций (солидаризм), эмоции (психологизм) и т.д. Петражицкий стремился обосновать научную концепцию права, избегающую любых метафизических гипотез и произвольных допущений в духе классической школы естественного права. Формальную логику и опытные данные ученый считал главными средствами для образования научных понятий. Эта гносеологическая установка определила его интерес к психологии, в то время достаточно новой и модной отрасли знания, опирающейся на экспериментальные методы. Она же определила основную "точку отсчета" для всей его будущей концепции правопонимания: единственным вполне достоверным и непосредственным материалом для познания права являются внутренние психические акты1.
Л.И. Петражицкий поставил в центр права человека, но сделал это столь оригинально и бескомпромиссно, что нажил себе гораздо больше противников, чем сторонников и учеников. Право, по Петражицкому, это не государственные нормы (как полагали защитники правового этатизма), не фактические правовые отношения (позиция социологической школы), не нравственная идея (в естественно-правовом смысле), а явление индивидуальной психики - особые эмоции, обладающие специфическими признаками2. Это один из важнейших постулатов его учения.
Все эмоции Л.И. Петражицкий подразделял на две группы: этические и правовые. Правовым эмоциям, с его точки зрения, свойственно такое качество, как императивно-атрибутивность. Оно проявляется в следующем: у лица, имеющего какие-либо права, в сознании присутствует уверенность в этом. Человек рассматривает свои права как нечто, принадлежащее только ему и никому другому. Это с одной стороны. С другой - у обязанного лица формируется этическое осознание долга по отношению к человеку, имеющему права, то есть управомоченному. Сознание обязанного лица диктует ему необходимость совершить какие-либо действия в пользу управомоченного. И вот когда право и обязанность взаимодействуют между собой, возникает право, которое следует интерпретировать как сумму психических переживаний индивидов, то есть субъектов права .
Таким образом, отличие правовых эмоций от всех других Петражицкий видел в двустороннем характере: с одной стороны, они авторитетно (императивно) возлагают обязанности, с другой стороны, они так же авторитетно отдают другому, предписывают ему как право то, что они требуют от нас. Такие эмоции Петражицкий называл императивно-атрибутивными. "Императивность" в данном случае означает индивидуально-личностное сознание долга, обязанности, в то время как "атрибутивность"
- это сознание "своего права", выступающее вовне как притязание. Для нравственных норм важен императив и момент добровольности в исполнении обязанностей, моральные эмоции, предписывая определенное поведение как обязанность, при этом не предоставляют никому права требовать ее безусловного исполнения. А вот для права основное как раз сосредоточено в моменте атрибутивности, т.е. в непременном
1 См.: Блюдина У.А. Л.И. Петражицкий и польская школа социологии права [анализ теоретических оснований польской социологии права] // СОЦИС. 2004. № 9. С. 41-42.
2 См.: Поляков А.В. Общая теория права: Проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода: Курс лекций. СПб., 2004. С. 153-154.
3 См.: Корнев А.В., Борисов А.В. Указ. соч. С. 140-141.
исполнении обязанности и в связанном с этим удовлетворении своего права. Если в нравственном общении психика участников довольно мирно реагирует на неисполнение обязанностей, то в правовом общении неисполнение обязанностей (в том числе правовых требований, подтвержденных судебным решением) вызывает гнев, влечет оправданные требования принудительного исполнения.
Л.И. Петражицкий писал: "Сообразно атрибутивной природе правовых эмоций импульс в пользу исполнения правового долга имеет характер давления в пользу того, чтобы другой стороне, управомоченному, было доставлено то, что ему причитается; что же касается поведения обязанного, то оно имеет значение не само по себе, а как способ и средство достижения этого результата на стороне управомоченного. Напротив, нравственный импульс имеет характер непосредственного и безотносительного давления в пользу определенного поведения как такового, а не как средства удовлетворения права другого"1.
Наличие атрибутивной, управомочивающей составляющей является основной сущностной характеристикой права, это свойство отличает его как специфическое явление от других регуляторов поведения людей. Признание атрибутивности права, по мысли Петражицкого, могло бы способствовать созданию теории, выступающей, как минимум, прогрессом в сравнении с имеющимися теориями права2.
В этой части своей теории, как отмечается в литературе, Л.И. Петражицкий осуществил фактически феноменологический анализ права, выявив его неизменную структуру как связь правомочия и обязанности. Но общие субъективистские предпосылки его теории, как считают критики, не позволили сделать из этого научно корректные выводы. Право фактически сводилось Петражицким к индивидуальным эмоциям (части правосознания) и тем самым создавался искаженный образ права, а сама сфера правового непомерно расширялась за счет асоциального "права". Правовой характер приобретали не только, например, правила карточной игры, правила поведения за обеденным столом, внутрисемейные отношения, но и воровские правила и даже воображаемый договор человека с дьяволом о продаже души. Такое право Петражицкий именовал неофициальным. Право, имеющее официальную поддержку от государства, - право высшего сорта - получило у него статус права официального.
Л.И. Петражицкий разграничивал также интуитивное (автономное) и позитивное (гетерономное) право. Позитивные правовые эмоции осознаются обязательными в силу чужих авторитетных велений (Бога, монарха и т.д.) или в силу иных внешних авторитетно-нормативных фактов (например, обычая), т.е. навязываются субъекту извне. Поэтому нередко люди воспринимают право как нечто чуждое, далекое от их желаний и настроений. Совсем другое дело - интуитивное право. Оно является настоящим, подлинным правом, живет во внутреннем мире человека, и психические переживания
-3
становятся истинными мотивами поступков людей .
Еще одним важным выводом теории Л.И. Петражицкого стало положение о том, что с точки зрения социальных целеполаганий и достижения твердого порядка роль права в общественной жизни важнее роли нравственности, поскольку пассивная этическая мотивация в этом плане явно уступает активной этической мотивации (сознанию правомочности); в этом отношении "та и другая ветвь человеческой этики" исполняют не просто различные функции, они различны и в силе мотивации, во влиянии на поведение. Правовой психике, сообразно ее природе, свойственно двустороннее мотивационное действие - "наряду с пассивною этическою мотивациею (сознание долга) имеет место активная (сознание управомоченности), так что получается соответственно
1 См.: История политических и правовых учений / Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. С. 683 -684.
2 См.: Блюдина У.А. Указ. соч. С. 43.
3 См.: Поляков А.В. Общая теория права: Проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода: Курс лекций. СПб., 2004. С. 153-154; Корнев А.В., Борисов А.В. Указ. соч. С. 141.
координированное индивидуальное и массовое поведение. При этом пассивно-правовая мотивация... оказывает более решительное и неуклонное влияние на поведение".
На стороне правового актива ("особенное и заслуживающее похвалы поведение") имеется не только поощрительно-санкционирующая мотивация в пользу осуществления права, но также стремление "добиваться причитающегося". Последнее осуществляется вне зависимости от усмотрения и воли обязанных - оно сопровождается требованием, домогательством, тенденцией заставлять обязанных подчиняться с помощью разных средств, в том числе насильственных, и кроме того - "тенденцией злостных, мстительных и вообще репрессивных реакций по адресу нарушителей". Все это оказывает добавочное мотивационное давление. "Вообще, указанные две тенденции, влияющие на поведение обеих сторон в пользу неуклонного осуществления требований права, придают упомянутой выше социальной координации поведения особенно крепкий, правильный и прочный характер".
В итоге действия указанных законов-тенденций правовой психики и ее развития получается прочная скоординированная система вызываемого правом социального поведения, прочный и точно определенный порядок. Недаром в психике публики и юристов имеется прочная ассоциация двух идей - "права" и "порядка", так что вместо слова "право" весьма часто применяют выражение "правопорядок". Для такой ассоциации существует и "научно-причинное объяснение".
В своем воздействии на социальное поведение особо заметными делаются такие специальные функции права, которые Петражицкий именует "распределительною" и "организационною". Так, в частности, дистрибутивная (распределительная) функция в области народного (и международного) хозяйства может отличаться от функции распределения частей плодородной почвы, средств и орудий производства, предметов потребления, вообще хозяйственных благ между индивидами и группами. Основной тип и главный базис распределения хозяйственных благ, а вместе с тем и основной базис экономической и социальной жизни вообще представляет явление собственности (в частнохозяйственном укладе, в условиях "капиталистического" социального строя -индивидуальной собственности, в условиях первобытного или другого коллективистского строя - коллективной)1.
Таким образом, преодолевая стереотип правовой науки только как систематизации и классификации юридических норм, Петражицкий исследует применение и функционирование права, его воздействие на психологию и поведение людей, способность общества к правовой саморегуляции, т.е. демонстрирует чисто социологический подход к праву2. Он упрекает современных ему теоретиков права в одностороннем восприятии права, сетует на то, что юриспруденция есть главным образом и по преимуществу официально-правовая юриспруденция, и она выработалась и воспиталась на почве изучения и применения официального права. Ученая юриспруденция есть не что иное, как умственная деятельность и техника, которая направлена на унификационную обработку позитивного или официально-позитивного права. Она вырабатывается и развивается как продукт унификационной тенденции права и как средство удовлетворения соответствующей социальной потребности.
Природа права, как считал Петражицкий, ее социальная функция может быть понята лишь при восприятии ее императивно-атрибутивной сущности и связанной с ней социальной потребности и тенденции унификации, потребности в обильном развитии однообразного для всех, не зависимого от разнообразия индивидуальных мнений,
1 См.: История политических и правовых учений / Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. С. 684-685.
2 См.: Блюдина У.А. Указ. соч. С. 43; Красовицкая Н. Социологическая школа права в России: Л.И. Петражицкий (1867- 1931) // Рубеж: Альманах социальных исследований. Сыктывкар, 1997. № 10-11. С. 2627.
шаблона положений права, с возможно более определенным содержанием и объемом соответствующих понятий и представлений1.
Решительный и бескомпромиссный отказ от узкого догматического подхода к толкованию права является безусловным достоинством теории Л.И. Петражицкого.
Еще одним ее положительным моментом считается разработка им теории нормативных фактов. Л.И. Петражицкий разграничивал нормативные факты и правовые нормы. То, что в традиционной теории права понимается под правовыми нормами, по убеждению Л.И. Петражицкого, есть "фантазмы" - следствие "наивно-проекционной точки зрения", в соответствии с которой субъективные переживания лица переносятся (проецируются) на других лиц, которым приписываются определенные права и обязанности, и возникает представление о том, что "где-то, как бы в высшем пространстве над людьми имеется и царствует соответствующее категорическое и строгое веление или запрещение..., а те, к которым такие веления и запрещения представляются обращенными, находятся в особом состоянии связанности, обязанности"2.
Л.И. Петражицкий указывал на многообразие нормативных фактов и видов положительного права. Отказавшись от сложившихся вариантов догматического истолкования источников права, о чем упоминалось выше, и стремясь охватить все известные факты из истории права и современного его состояния, Петражицкий упоминает о 15 видах положительного права, не известных, по его оценке, современной науке или же не признаваемых ею.
Среди них он, помимо официального права (законодательства), различает книжное право, для которого нормативным фактом служит авторитет книги, преимущественно юридического содержания (имеются в виду священные книги, сборники обычного права, научные трактаты и Свод законов Юстиниана); далее следует "право принятых в науке мнений", "право учений отдельных юристов или групп их", "право юридической экспертизы" (сюда же отнесены знаменитые "ответы" римских юристов); отдельно выделено "право изречений религиозно-этический авторитетов": основателей религий, пророков, апостолов, святых, отцов Церкви и т.д. и "право религиозно-авторитетных примеров, образцов поведения". Своеобразное семейство образуется из "договорного права", "права односторонних обещаний" (например, государственных органов и частных лиц), "программного права" (программное заявление органов государственной власти), "признанного права" (признание известных прав и обязанностей одной из сторон юридического отношения). "Прецедентное право" усматривается в деятельности государственных учреждений и в международном праве. Различается также "общенародное право, как везде существующее право" (нормативным фактом для него служат ссылки на то, что "так принято во всем мире", "у всех народов"). Отсюда становится понятным соседствующее с прецедентным и общенародным "право юридических поговорок и пословиц"3.
Л.И. Петражицкий утверждал, что реформы законодательства необходимо проводить на основе научных знаний. В связи с этим уже в ранних своих работах он выдвинул проект создания особой научной дисциплины - политики права. С его точки зрения, философия права распадается на две самостоятельные науки: теорию права и политику права. Теория права должна стать позитивной наукой, без каких-либо элементов идеализма и метафизики. Напротив, политика права как прикладная дисциплина призвана соединить позитивные знания о праве с общественным идеалом, т.е. представить научное решение проблемы, составлявшей содержание прежних естественно-правовых учений. К сожалению, Л.И. Петражицкий не оставил подробных рекомендаций относительно практического осуществления политики права. Свою задачу он видел в том, чтобы
1 См.: Корнев A3., Борисов A3. Указ. соч. С. 142-143.
2 Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 2000. С. 51. См. также: Поляков A3. Указ. соч. С. 154-155.
3 См.: История политических и правовых учений I Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. С. 685-686.
наметить отправные принципы новой юридической науки, обосновать ее необходимость. Вполне ясно ему было одно: главенствующее положение в правовой политике государства должны занимать не принудительные меры, а механизмы воспитательного и мотивационного воздействия на поведение людей. Лишь с помощью таких механизмов, построенная на научной основе правовая политика призвана воздействовать на ход развития права, направляя его в сторону правового идеала. Таким правовым и социальным идеалом Петражицкий полагал идеал любви. Причем он считал это положение не подлежащей оспариванию аксиомой, постулируемой "природой человека и понятием прогресса и культуры". Таким образом, по мысли Петражицкого, официальное право способно направить развитие народной психики к общему благу1.
Весьма оригинальная концепция правопонимания Петражицкого вызвала волну критики со стороны юридической общественности и, прежде всего, авторитетных ученых. Например, достаточно враждебно, несмотря на внутренние разногласия, встретили его теорию сторонники так называемого возрожденного естественного права. С одной стороны, Петражицкий разделял с ними ряд общих установок: а) право первично по отношению к государству и может существовать в любом человеческом союзе; б) естественное право не тождественно позитивному; в) жизнь человека, его права и свободы
- абсолютная ценность; г) демократия необходима как фундамент свободы личности; д) старые учения о праве не соответствуют реальной жизни, право не инструмент насилия со стороны власти, а главный регулятор взаимоотношений в обществе. С другой стороны, он скептически оценивал попытки абсолютизации теории естественного права2. Критикуя естественно-правовые доктрины, Петражицкий полагал, что их содержанием должны являться не отвлеченные нравственные принципы (свободы, справедливости и т.д.), а "догматика интуитивного права", т.е. "систематическое изложение автономно-правовых убеждений авторов". В противовес концепциям "возрожденного естественного права", представители которого утверждали, что естественное право - это совокупность нравственных требований к позитивному праву, Петражицкий полагал, что интуитивное право является более подходящим масштабом для критики позитивного, чем нравственность, ибо нравственность как совокупность чисто императивных убеждений не знает притязаний и представляет поэтому масштаб, не адекватный праву3.
Оппоненты Л.И. Петражицкого считали, что психологический подход к праву сомнителен с точки зрения науки, так как явления психики не имеют точного характера. Некоторые из них, например, П.И. Новгородцев, усматривали в трактовке Петражицкого разновидность юридического позитивизма. К тому же, справедливо утверждали они, право не ограничивается исключительно личным поведением, существует еще и объективный закон, который признают все. Право должно сообразовываться не только с изменяющимися потребностями, но и "с вечными началами, присущими человеческому духу"4. Субъективное понимание индивидом своего права будет единственным для него, а права другого не будут признаваться. По теории Петражицкого, явлением права может быть и заключение договора с дьяволом, и фантазии сумасшедшего человека. Такая широкая трактовка по существу приводит к размыванию самого понятия права. П.И. Новгородцев указывает, что желание Петражицкого воплотить с помощью права в жизни "совершенное господство действенной любви в человечестве" 5 есть не что иное, как существующее со времен Христа стремление построить земной рай, способное привести к
1 См.: Теория государства и права / Под ред. М.Н. Марченко. М., 2004. С. 485-486; Поляков А.В. Общая теория права: Проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода: Курс лекций. СПб., 2004. С. 152.
2 См.: Красовицкая Н. Указ. соч. С. 27.
3 См.: Поляков А.В. Указ. соч. С. 155.
4 См.: Чичерин Б.Н. Психологическая теория права // Вопросы философии и психологии. М., 1900. № 55. С 378.
5 Петражицкий Л.И. Введение в изучение права и нравственности. Основы эмоциональной психологии. Спб., 1905. С. 3.
насильственному насаждению добра. По словам другого критика, Е.В. Спекторского, физическое и психическое в человеке - лишь "необходимые эмпирические условия" морали, которую изучает философия права, а не психология1. В.Н. Чичерин высоко ценил Л.И. Петражицкого как критика юридического позитивизма, но сильно критиковал его оценки права как инструмента социальной политики. Б.А. Кистяковский обращал внимание на гносеологические погрешности, заметив, что Петражицкий "ориентирует свою теорию образования понятий не на истории наук, а на чисто житейских рассуждениях, разбавленных разнообразными научными понятиями"2.
Вместе с тем заслуги Петражицкого, особенно в области критики юридических теорий, признавались всеми его оппонентами. Любая научная теория имеет право на односторонность, поэтому психологическая теория права была признана, несмотря на отдельные недостатки, ценным открытием в области исследования правосознания, которое тогда не было изучено. В общественной мысли России идеи выдающегося русского юриста нашли широкий отклик, так как отрицательное отношение к праву в российском обществе было традиционным. В то же время в среде либеральной интеллигенции призыв Петражицкого различать интуитивное и позитивное право прозвучал особенно сильно, так как просвещенная часть общества остро ощущала противоречие между существующим государственным строем и своими моральными убеждениями3.
Психологическая теория Л.И. Петражицкого представляет несомненный интерес и для современных исследователей. В условиях реформирования правовой системы российского общества особую значимость приобретает задача выстраивания грамотной и эффективной правовой политики. И здесь на первый план выдвигается, прежде всего, проблема определения понятия права, выявления того, что собой представляет это явление. Ведь, как известно, в любом деле начало всех начал - это определиться с понятиями. От того, что мы понимаем под правом, напрямую зависит и наше виденье правовой политики (или политики права, как писал Л.И. Петражицкий) - деятельности, осуществляемой в правовой сфере с использованием арсенала правовых средств. Кроме того, исследование психологической концепции Л.И. Петражицкого позволяет применить на практике его выводы о влиянии психологических особенностей личности на формирование права и, следовательно, правовой политики.
Библиографический список
1. Грищенко Н.П. Психологическая теория Л.И. Петражицкого // Юридическая психология. 2008. № 1.
2. Красовицкая Н. Социологическая школа права в России: Л.И. Петражицкий (18671931) // Рубеж: Альманах социальных исследований. Сыктывкар, 1997. № 10-11. С. 23-29.
3. Машкович К.В. Правосознание и нравственность в психологической теории права Л.И. Петражицкого // История государства и права. 2007. № 12.
4. Новгородцев П.И. Психологическая теория права и философия естественного права // Юридический вестник. Кн. 3. 1913.
5. Петражицкий Л.И. Введение в изучение права и нравственности. Эмоциональная психология. СПб., 1905. 311 с.
6. Поляков А.В. Общая теория права: Курс лекций. СПб., 2001.
7. Поляков А.В. Общая теория права: феноменолого-коммуникативный подход. СПб., 2003.
8. Поляков А.В. Философия права Льва Петражицкого // Кодекс-тЮ. Правовой научно-практический журнал. 2000. № 1.
9. Рейснер М.А. Право. Наше право, чужое право, общее право. М. - Л., 1925.
1 См.: Спекторский Е.В. К спору о реальности права // Юридический вестник. 1914. № 5. С. 67.
2 См.: История политических и правовых учений / Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. С. 687.
3 См.: Красовицкая Н. Указ. соч. С. 27-28.
10. Рейснер МА. Теория Л.И. Петражицкого, марксизм и социальная идеология. СПб., 1908.
11. Соколов A3. Персоналии (Л.И. Петражицкий и др.) II Социологические исследования. 1998. № 8. С. 127-132.
12. Спекторский Е.В. К спору о реальности права II Юридический вестник. 1914. №
5.
13. Чичерин Б.Н. Психологическая теория права II Вопросы философии и психологии. М., 1900. № 55.
