CC BY
540
Овчинникова Надежда Альбертовна
кандидат юридических наук,
старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права Самарского юридического института Федеральной службы исполнения наказаний России (e-mail: nadezhda.albertovna@mail.ru)
Эмоциональная теория права Л.И. Петражицкого
Статья посвящена анализу психологического аспекта бытия правового феномена, эмоциональной теории права Л.И. Петражицкого. Проводится исследование проблемы соотношения позитивного и интуитивного, официального и неофициального права. Особое внимание уделяется регулятивному потенциалу права, его воздействию на эмоциональную и мотивационную сферу личности.
Ключевые слова: эмоциональная теория права, позитивное право, интуитивное право, официальное право, неофициальное право, правосознание, чувство права, этические эмоции, правовые эмоции.
N.A. Ovchinnikova, Master of law, Senior Teacher of a Chair of Theory and History of State and Law of the Samara Juridical Institute of Federal Service of Execution of Punishments of Russia; e-mail: nadezhda.albertovna@mail.ru Emotional theory of law of L.I. Petrazycki
The article is devoted to analysis of the psychological aspect of existence of the legal phenomenon, L.I. Petrazycki emotional theory of law. There is a studing of the problems of correlation between positive and intuitive, formal and informal law. Special attention is paid to the regulatory law potential, its impact on the emotional and motivational sphere of the individual.
Key words: emotional theory of law, positive law, intuitive law, official law, unofficial law, legal consciousness, feeling of law, ethical emotions, legal emotions.
Актуализация правовых взглядов Л.И. Петражицкого в значительной степени определяется тем, что на сегодняшний день его учение остается одним из наиболее масштабных системных исследований психологического аспекта бытия правового феномена, расширяющего границы рационально-прагматического осмысления права до необходимости исследования его эмоциональной составляющей. Методологическая и практическая ценность заданного Л.И. Петражицким вектора исследования правового феномена отвечает наиболее актуальным гносеологическим потребностям постнеклассической парадигмы.
Свою теорию Л.И. Петражицкий основывает на положении о том, что право представляет собой явление не внешнего материального мира, а внутреннего духовного порядка, следовательно, его изучение необходимо начинать с наблюдения, сравнения и анализа внутренних психических состояний и их внешних проявлений - человеческой речи и действий. Исследователь констатирует наличие в человеческом сознании норм, авторитетно регулирующих наше поведение. Осуществляя выбор в своей деятельности, человек, по мнению Петражиц-
кого, испытывает чувство «связанности воли», которое предопределяет и нормирует его поведение независимо от чувственных влечений и эгоистической пользы. Эти повелительные нормы человеческое сознание рассматривает как высший авторитет, и признание необходимости подчинения ему выражается в человеческой речи словами «обязанность», «долг», «долженствование». Л.И. Петражицкий полагает, что «чувство связанности воли» [1, с. 252-253] может быть различным, следовательно, природа повелительных норм, управляющих человеческим поведением, не одинакова. Нравственные нормы являются односторонне связывающими, поскольку нормируют поведение исключительно в одностороннем порядке, не закрепляя соответствующую обязанность за кем-либо другим, вследствие чего они могут быть названы императивными. Правовые нормы, напротив, являются двусторонне связывающими, поскольку одновременно нормируют поведение двух лиц - обязанного и управомоченного - и поэтому получают в концепции Л.И. Петражиц-кого наименование императивно-атрибутивных. Таким образом, ядром, сердцевиной права и его предельным смысловым основанием является
40
наличие атрибутивной, управомочивающей составляющей, отличающей его как специфическое явление от нравственности и других систем социальной регуляции. А.В. Поляков сделал интересное наблюдение относительно методологической ценности правовой теории Л.И. Петражицкого, которая по сути представляет феноменологический анализ права, раскрывающий его субстанциональное основание - корреляцию правомочия и обязанности [2, с. 11].
Л.И. Петражицкому удалось выявить общий логический недостаток всех существующих подходов к правопониманию - логический круг, которого, однако, ему не удалось избежать в собственных теоретических построениях. В качестве основного недостатка эмоциональной теории права можно выделить отождествление фактов индивидуальной психики с сущностью права и, как следствие, включение в круг субъектов права богов Олимпа, домашних животных, разнообразие которых Л.И. Петражицкий ставит в зависимость не только от уровня развития правового сознания, особенностей культурного развития общества, но и от верований, фантазий и др. [1, с. 378]. А.В. Поляков полагает, что именно субъективистские предпосылки теории Л.И. Петражицкого не позволили ему сделать научно корректные выводы, поскольку право фактически отождествлялось с индивидуальными эмоциями (частью правосознания) и тем самым создавался искаженный образ права, а сфера правового непомерно расширялась [2, с. 11].
В своей теории Л.И. Петражицкому удается авторитетно и аргументированно доказать автономную догосударственную природу права. Государственное принуждение, применяемое при нарушении прав конкретного лица, не является самоцелью, а лишь следствием атрибутивной природы права. Л.И. Петражицкий обращает внимание на то, что процесс «монополизации силы» происходит в истории развития общества постепенно. В результате институционализации государственной власти и развития официального права происходит монополизация правового принуждения государством [1, с. 268]. Государство посредством официального права сортирует императивно-атрибутивные нормы по их этической социальной значимости, тем самым формируя иерархию правовых ценностей.
Право, исходящее от государства или им санкционированное, в теории Л.И. Петражиц-кого получает наименование «официального», дополнительной характеристикой которого является обеспеченность государственным принуждением. Но по своей эмоциональной сути как субстанциональному основанию «официальное
право» не отличается от иных правовых формообразований. В теории Л.И. Петражицкого правовым характером наделяются самые разнообразные формообразования «неофициального» права: от правил азартных игр до «воровского закона». Автор полагает, что интуитивных прав существует ровно столько, сколько индивидов, переживающих в своем сознании императивно-атрибутивные эмоции.
Соотношение интуитивного и официального права, согласно теории Петражицкого, в каждой стране зависит от уровня развития культуры, состояния народной психики. Интересным с точки зрения исследования специфики российского правосознания и истоков правового нигилизма является наблюдение Л.И. Петражицкого о том, что Россия преимущественно является царством интуитивного права. В ее состав входят народы, стоящие на разных ступенях развития, с множеством национальных правовых систем и религий.
Одна из наиболее ценных в теоретическом и практическом аспекте идей Л.И. Петражицкого - выделение интуитивного (автономного) и позитивного (гетерономного) права. Подчеркивая интуитивную природу значительного массива правовых предписаний, ученый уделяет особое внимание разработке проблематики интуитивного права, пытаясь вывести аксиомы интуитивного права, которые представляют собой высший авторитет и предельное основание любого правопорядка, например неприкосновенность жизни и собственности. Поведение, противоречащее аксиомам интуитивного права, рассматривается участниками правового общения как социально вредное, наносящее практический вред не только управомоченному субъекту, но и обществу в целом. Именно в силу социальной значимости правового притязания управомоченный субъект требует от обязанного соблюсти предписание правовой нормы если не добровольно, то под страхом наказания (первоначально только общественного, позже в отношении официального и некоторых видов неофициального права - обеспеченного принудительной силой государства). Л.И. Петражицкому удается авторитетно доказать, что не государство порождает право, а, напротив, последнее обусловливает формирование официального права и политогенез.
Позитивное право исторически формируется как универсальное средство интерсубъективного взаимодействия. Л.И. Петражицкий отмечает, что вследствие различия правовых убеждений нередко происходит конфликт правовых притязаний: в атрибутивном характере права, при
41
индивидуальном или массовом различии или несогласии этих норм, кроется опасное взрывчатое вещество, психический источник разрушения, злобы и мести; и несомненно, что многие миллионы людей на земле потерпели смерть, и массы человеческих союзов были разрушены и истреблены вследствие диссонансов атрибутивных норм и несовпадения противостоящих правоотношений [1, с. 262]. Таким образом, позитивное право, его обязательность, основанная на общезначимости, исторически формируется как интегративная основа общества, инструмент социального компромисса.
С другой стороны, ученый отмечает жизнеспособность и действенность интуитивного права, основанного на атрибутивных убеждениях, не имеющих внешнего авторитета и не получивших объективации в качестве позитивного права: «Люди фактически приписывают на каждом шагу себе и другим обязанности правового типа и права и исполняют эти обязанности и осуществляют права вовсе не потому, что так написано в гражданском кодексе, а потому что так подсказывает им их интуитивно-правовая совесть... да они даже и не думают о существовании этих статей и кодексов» [3, с. 87]. Таким образом, можно констатировать наличие некоего феномена в эмоционально-психологической сфере, не обязательно логически осознаваемого и объясненного, но тем не менее являющегося важнейшим фактором правообразования, поскольку само стремление к разграничению сфер внешней свободы генетически укоренено в психике человека. Используя теоретические выводы Л.И. Петражицкого, в качестве наиболее существенных характеристик человеческого сознания, обусловливающих правогенез, можно выделить следующие: автономную способность к самоопределению; ценностную ориентацию; нормативную структуру; стремление к социальному взаимодействию.
Прогресс права Л.И. Петражицкий видит в ослаблении давления на мотивационную сферу личности, поскольку система правовой мотивации - это лишь инструмент очищения общественных отношений от деструктивных асоциальных проявлений индивидуальной воли. «Право существует из-за невоспитанности, дефектности человеческой психики, и его задача состоит в том, чтобы сделать себя лишним и быть упраздненным» [4, с. 12-13]. Более того, «путем психического воздействия соответственной правовой системы индивидуальное и массовое поведение и развитие народной психики направляется в сторону общего блага. Так, под влиянием постоянного психического
воздействия права народный характер неизбежно изменяется, становится лучше, приспосо-бленнее в социальном отношении. постепенно ослабляется напряжение соответственного психического давления, например, жестокость наказаний и т.д.» [4, с. 13]. Именно благодаря систематическому психическому воздействию права на мотивационную сферу личности с течением времени формируется устойчивая просоциальная активность. Поскольку право является мощнейшим инструментом формирования правовой мотивации, ученый считал возможным научиться управлять этой тенденцией. Адекватным средством социального управления является политика права, которая должна определять пути его прогресса и совершенствования. Политика права представляет собой практическую часть философии права, которая должна учитывать нелинейный характер правового прогресса.
Обычное право представляет собой «кристаллизацию народного опыта, результат массы социальных фактов и, таким образом, массу эмпирических истин относительно того, как и посредством чего должно регулироваться поведение людей. право, и в особенности обычное право, есть зеркало современного ему психического, в частности этического, состояния народных масс» [5, с. 11].
Право в концепции Л.И. Петражицкого выступает квинтэссенцией социального опыта, аккумулирующего базовые основополагающие культурные ценности. Следовательно, право выступает индикатором уровня развития и качественного состояния нравственного сознания. Именно поэтому средства правового воздействия меняются в зависимости от состояния «народной психики». На примере эволюции романо-германской правовой системы ученый прослеживает устойчивую тенденцию гуманизации санкций, связанных с неисполнением обязательства: смерть, членовредительские наказания, рабство и телесные наказания, лишение свободы, имущественный штраф. [5, с. 11].
Немалую практическую ценность представляет обоснование Л.И. Петражицким генетического родства правового и нравственного начала, что обусловливает высокий воспитательный потенциал права в формировании общественного правового сознания. Основным выводом здесь является обоснование того, что воспитание посредством правового воздействия может иметь не только позитивный, но и негативный результат. Для того чтобы властное предписание было интегрировано в правовую реальность,
42
оно должно быть адаптировано применительно к нравственному общественному сознанию и мотивационной сфере личности, очевидно, что критерием адаптации в данном случае выступают базовые ценности конкретного общества. Властное установление, игнорирующее этическую доминанту бытия конкретного общества и основанное на чистом принуждении, оказывает деструктивное разрушительное воздействие на социальное развитие. «Многократное повторение безнравственных мотивов и поступков оставляет в душе человека и в этике народа тем более опасное и вредное отложение, кристаллизацию нравственного яда, безнравственную привычку, вредный инстинкт... путем подражания волна распространяется дальше. деморализующая совокупность норм действуют эпидемически. И вот вредное воздействие недостатков права может экстенсивно и интенсивно проявиться в таком размере, что из нравственного катехизиса будут вырваны драгоценнейшие и необходимейшие для нравственного здоровья народа страницы» [5, с. 12].
Концептуальная разработка «интуитивного права» Л.И. Петражицкого представляет солидную аргументацию относительно того, что интеграция властных предписаний в правовую реальность зависит от трансформации внешних правил поведения в мотивационную сферу личности, во внутреннюю потребность всех участников правовой жизни. Остается добавить, что анализ политической и правовой практики современной России вполне очевидно подтверждает мысль о том, что сознательное или неосознанное игнорирование законодателем механизма адаптации правовых предписаний, искусственное навязывание внешнего
1. Петражицкий Л.И. Очерки философии права // Теория и политика права: избр. тр. / науч. ред. Е.В. Тимошина. СПб., 2010.
2. Поляков А.В. Российский правовой дискурс и идея коммуникации: учеб. пособие. СПб., 2006.
3. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 2000.
4. Петражицкий Л.И. К вопросу о социальном идеале и возрождении естественного права // Юридический вестник. 1913. Кн. 2.
5. Петражицкий Л.И. Введение в науку политики права // Теория и политика права: избр. тр. /науч. ред. Е.В. Тимошина. СПб., 2010.
6. Петражицкий Л.И. Обычное право // Теория и политика права: избр. тр. /науч. ред. Е.В. Тимошина. СПб., 2010.
принуждения в виде права, не получившего нравственной санкции сознания, создает лишь видимость правопорядка, нивелируя такие его субстанциональные свойства, как эффективность, действенность, стабильность. Дело в том, что само существование правовых ценностей и знание о них не является достаточным условием для их интеграции в правовую жизнь общества.
Практическая ценность теории Л.И. Петражицкого заключается в теоретическом обосновании механизма выявления социальных правовых притязаний, приведения их к общему знаменателю и реализации в государственной правовой политике. Подобная рационализация устремлений общественного правового сознания позволит избежать, по мнению ученого, «несчастья, горя и слез, горького опыта» неудачных властных установлений, противоречащих социальным ожиданиям [6, с. 191]. «Задачами политики права, по Петражицкому, является выработка объективных, научных указаний относительно возможности использования правовых средств для изменения социальной деятельности в направлении, ведущем к намеченной цели» [7, с. 50-51].
Современное теоретическое правоведение актуализирует проблемы исследования психологических факторов правогенеза. Концепция интуитивного права Л.И. Петражицкого способна стать прочной основой для объединения усилий ряда наук, исследующих различные аспекты права. Именно интуитивное право как «живое», существующее в сознании индивидов представление о праве, не связанное с официальным правом, должно стать предметом современного систематизированного научно-правового исследования [8, с. 8-14; 9].
1. Petrazycki L.I. Essays on the philosophy of law // Theory and politics of law: sel. works / sci. ed. by E.V. Timoshin. SPb., 2010.
2. Polyakov A.V. Russian legal discourse and the idea of communication: study aid. SPb., 2006.
3. Petrazycki L.I. Theory of law and state in connection with the theory of morality. SPb., 2000.
4. Petrazycki L.I. To the question about the social ideal and revival of natural law // Legal bulletin. 1913. B. 2.
5. Petrazycki L.I. Introduction to the science policy of the law //Theory and politics of law: sel. works. / sci. ed. by E.V. Timoshin. SPb., 2010.
6. Petrazycki L.I. Customary law //Theory and politics of law: sel. works / sci. ed. by E.V. Timoshina. SPb., 2010.
43
теория и история права и государства
7. Подгурецкий А. Очерки социологии права. М., 1974.
8. Головина Л.Ю. Справедливость как «интуитивное право» в теории Л.И. Петражицкого // Государственное строительство и право: сб. науч. тр. / под общ. ред. Г.В. Мальцева. М., 2005. Вып. XII.
9. Головина Л.Ю. Развитие положений психологической теории понимания права в XX веке // Юридические науки. 2007. № 1.
7. Podgurecki A. Essays on the sociology of law. M., 1974.
8. Golovina L.Yu. Justice as «intuitive law» in theory of L.I. Petrazycki //State construction and law: coll. of sci. papers / gen. ed. by G.V. Malcev. M, 2005. Iss. XII.
9. Golovina L.Yu. Development of the psychological theory of understanding of law in XX century // Legal sciences. 2007. № 1.
общество и право • 2014 • № 1 (47)
44
