CC BY
18
УДК 37 (470+571)
ПРОВИНЦИАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В УСЛОВИЯХ МОДЕРНИЗАЦИИ (XIX - НАЧАЛО ХХ В.): ДИНАМИКА, ЛЮДИ, РЕЗУЛЬТАТЫ
© 2020 Е. В. Симонова
докт. ист. наук, профессор кафедры истории и археологии e-mail: Е-Simonova @ yandex. ru
Тульский государственный педагогический университет им. Л.Н. Толстого
Статья посвящена динамике и тенденциям развития образования в Тульской губернии в контексте развития модернизационных процессов Российской империи в пореформенный период. На основе материалов Государственного архива Тульской области охарактеризована реализация государственной политики в области образования в губернии (количество учебных заведений, учащихся, динамика показателей грамотности), показано отношение современников к образованию, сделаны выводы о процессе модернизации в провинции.
Ключевые слова: образование, Тульская губерния, модернизация, грамотность, урбанизация
Процессы модернизации во второй половине XIX в. затронули все сферы жизни провинции. В поле зрения исследователей чаще всего оказываются проблемы социально-экономического развития (динамики развития городской и уездной промышленности, торговли), однако не менее интересен процесс изменения сознания населения (прежде всего - крестьянства) в изменяющихся условиях [32]. Население вынуждено было осваивать нормы законодательства, понимать выгоду, подстраиваться под новшества. Все это формировало ростки новой, модерновой социокультурной среды в провинции. Образовательная политика правительства была направлена как на повышение первичной грамотности населения, так и на развитие сети профессиональных учебных заведений, необходимых в условиях развивающегося бурными темпами промышленного переворота.
Модернизация - сложный, многоаспектный и многовариативный процесс, развивающийся как под воздействием общероссийских тенденций, так и под влиянием местных, специфических факторов. Ведущую роль в процессе модернизации традиционно играли города (губернские и уездные), которые по мере накопления «городского образа жизни» начинали втягивать в свою орбиту близлежащую округу, селения уезда. Под влиянием различных факторов (географических, экономических, социокультурных, ментальных) темпы этого процесса были различны. Ускорению «культурной» модернизации в пореформенный период способствовали местные самоуправления (земские и городские).
Статья написана на основе различных видов источников (как не опубликованных ранее и хранящихся в Государственном архиве Тульской области (далее ГУ ГАТО), так и опубликованных, находящихся в Тульской областной научной библиотеке, Государственной публичной исторической библиотеке): делопроизводственной документации - отчетов уездных исправников, отчетов губернатора и «Обзоров Тульской губернии», а также статистики и мемуаров. Несмотря на известную критику достоверности статистических данных, содержащихся в отчетах, информация, представленная в источниках, позволяет выявить тенденции развития образования и культуры по содержащимся в них параметрам в исторической ретроспективе. Региональному аспекту темы посвящен ряд работ С.М. Марковой, И.В. Антоновой, О.В. Рыжковой [23; 30; 46], однако в данной статье предпринята
попытка рассмотреть процесс развития образования в рамках процессов модернизации и урбанизации.
Система образования в Тульской губернии в предшествующий период развивалась в рамках общероссийских тенденций. Первые учебные заведения появилось в конце XVII в. на тульских металлургических мануфактурах. В конце XVIII в. привилегированные сословия получили возможность учить своих детей в частных пансионах. В результате екатерининского указа 1786 г. в стране начала формироваться система народных училищ. К моменту его опубликования в тульских городах - в Белеве (с 1761 г.) и Богородицке (1784 г.) - уже действовали учебные заведения [47, с. 23] Однако потребовалось не одно десятилетие, чтобы во всех уездных городах Тульской губернии училища заработали. На медленные темпы открытия учебных заведений влиял ряд факторов: малая людность городского населения, сословные ограничения, сформированные представления об образовании среди социальных слоев, имеющих доступ к этим учреждениям. Например, в училищах основная масса обучающихся была мещанского сословия, поэтому дворяне с неохотой отправляли своих детей в эти учебные заведения [28, с. 77]. К концу 1820-х гг. во всех губернских городах существовали гимназии, а в большей части уездных - уездные училища. Помещики в своих имениях по собственной инициативе открывали школы для крестьянских детей.
В середине XIX в. (по данным 1851 г.) в Тульской губернии действовало 62 учебных заведения, в которых обучалось 5 956 учащихся [25, с. 112]. Во второй половине столетия стараниями в первую очередь земств заметно увеличилось количество учебных заведений. В 1872 г. на территории губернии действовало уже 618 учебных заведений, в которых обучалось 18 328 учащихся (из них в губернском центре - 27 учебных заведений с 2 117 учащимися, в уездных городах соответственно 53 и 3 791, в сельской местности - 578 и 16 276 [21, л. 4, 5]. Таким образом, в Туле 1 учащийся приходился на 26 горожан, в уездных городах это соотношение составляло 1:14,5, в сельской местности - 1:54 [20, л. 8; 21, л. 4-5]. Из-за отходников, приходивших на заработки в Тулу, этот показатель был не лучшим по сравнению с уездными городами.
Динамика по городам и уездам была различной и зависела от финансовых возможностей, кадров, действий властей. Так, например, в губернском центре за четыре десятилетия количество учебных заведений увеличилось в 10 раз (с 9 до 93), учащихся в 3,6 раза (с 2 000 до 7 268 чел.); в Алексине соответственно в 4 и 3 раза (с 1 до 4 школ, с 108 до 346 чел.), Белеве - в 6 и в 2 раза (с 2 до 12 и с 413 до 854 чел.); Ефремове -в 6 и более чем в 7 раз (с 2 до 12 и с 125 до 987 чел.); в Богородицке - в 6 и 3,5 раз (с 1 до 6 и с 150 до 536 чел.); в Черни - в 6 и почти в 2 раза (с 1 до 6 и со 135 до 256 учащихся); в Новосили - в 5 и 3,5 раза (с 1 до 5 школ и 79 до 287 чел.); в Епифани - в 3 раза (с 1 до 3 школ и с 93 до 293 учащихся); в Крапивне - в 3 и в 2,7 раза (с 1 до 3 школ и с 108 до 293 обучающихся); в Одоеве - в 2,5 и 3,8 раза (с 2 до 5 и 96 до 366 учащихся). В уездах темпы увеличения показателей были ниже городских: в Алексинском уезде количество школ увеличилось в 3,7 раза (с 24 до 90) и учащихся - в 3 раза (с 1 442 до 4 646 чел.), Богородицком - в 4 и 2,6 раза (с 57 до 224 и с 290 до 7631 чел.), в Ефремовском уезде - в 3 и 3,6 раза (с 94 до 276 и с 3 060 до 11 017 чел.), в Белевском - соответственно в 2 и почти в 2 раза (с 44 до 90 и с 956 до 3 693 чел.), в Новосильском уезде - в 2 раза (с 61 до 131 и с 2 728 до 6 012) (подсчитано по: [48, с. 10, 11; 15, л. 4, 8, 12, 17, 21, 23, 25, 27, 29, 31, 34; 3, л. 26; 4, л. 12; 5, л. 16-об; 6, л. 30-об; 7, л. 15; 8, л. 11; 9, л. 6; 10, л. 6-об; 11, л. 21-об.; 12, л. 7, 13, 18 об.; 14, л. 13; 16, л. 257, 257-об, 366-об, 402, 419, 435-об; 17, л. 343, 365; 18, л. 32, 200]). И в городах, и в сельской местности темпы открытия школ опережали тенденцию на увеличение количества обучающихся, что свидетельствовало о большей
заинтересованности органов самоуправления и местных властей, чем самого населения, в развитии образования.
В 1886 г. в губернии работало 680 учебных заведений, в которых обучалось 34 254 учащихся (29 748 мальчиков и 4 503 девочки) [34, с. 6, 7], в 1898 г. - уже 1 802 учебных заведения с 63 598 учащимися мужского пола и 20 859 женского [35, с. 16]. По уездным городам и сельской местности ситуация разнилась. В уездах ситуация была значительно хуже по сравнению с городами, но и среди них можно выделить более успешные по соотношению 1 обучающегося к общего числу жителей. Так, по данным на 1880 г., этот показатель составлял: в Новосильском уезде (1:45,8), Ефремовском (1:47), Богородицком (1:49), Алексинском (1:52), Епифанском и Белевском (1:67,3), Тульском (1:76,5) и Чернском (1:82,6). В отчетах отмечалось, что в лучшем положении находятся школы Тульского уезда, в худшем Одоевского уезда из-за недостаточного финансирования, такая ситуация сохранилась и в начале ХХ в. [36, с. 35]. По данным Первой всеобщей переписи, в Новосили, Ефремове, Кашире, Одоеве грамотные составили более половины населения (от 50 до 56% населения), в Алексине и Епифани - 49%, губернском центре - 46,7%, в Белеве - 46%, Веневе -45,8 %, Черни - 40%, Крапивне - 37,5%. В уездах подобные показатели были значительно ниже: в Тульском уезде грамотными было 34% жителей, в Крапивенском -21,8 %, Богородицком - 21%, Каширском и Ефремовском - 20%, Алексинском, Веневском и Епифанском - 18%, Белевском - 17%, Одоевском - 15%, Новосильском -15%, Чернском - 14,6% [44, с. 5].
Несмотря на проблемы с финансированием, тенденция на увеличение количества обучающихся, ярко проявившаяся во второй половине столетия, сохранилась и в начале ХХ в. (см. табл., сост. по: [35, с. 16; 37, с. 32; 38, с. 30; 39, с. 30; 40, с. 41; 41, с. 37]).
Соотношение учащихся к числу горожан в Тульской губернии
Города 1897 1899 1901 1904 1906 1907 1909 1911 1913
Тула 16 14 12 14 11 11 9 9
Уездные города 13 12 9 11 9 10 9 8 8
Села и деревни 20 20 25 23 19 16 20 18 16
Средние данные по губернии 19 19 23 21 18 13 18 16 14
Ассигнования на начальные учебные заведения (состоящие в ведении дирекции с училищным советом) постоянно увеличивались, об этом свидетельствуют статистические данные: в 1900 было потрачено 342 257 руб., в 1906 г. - 596 878 руб., в 1909 - 845 914 руб., в 1913 г. - 1 301 447 руб. [36, с. 36; 39, с. 31; 40, с. 42; 41, с. 38]. Выявленная динамика увеличения абсолютных показателей и соотношения обучающихся к общему количеству городских и сельских обывателей во многом была обусловлена социокультурной средой, сложившейся в регионе: объемами финансирования (государственного, церковного, земского и городского, а также благотворительной помощи), наличием учительских кадров и стремлением крестьянства в получении образования. Так, в отчете губернатора за 1870 г. отмечалось, что в Тульской губернии стремление к грамотности среди крестьянства «мало заметно» [19, л. 4]. В 1878 г. веневский исправник в отчете отмечал, что образование развивается посредственно, без заметных изменений, а среди крестьян наблюдается «равнодушие» [3, л. 134об, 135]. В 1880 г. он же отмечал, что дело с народным образованием оставляет желать лучшего из-за «скромного» финансирования, но «оно благодаря совокупной деятельности земства, Совета, а равно и участию народонаселения и благотворительных частных лиц медленно, но улучшается» [7, л. 15]. Крапивенский
уездный исправник доносил в отчете, что крестьяне начали «осознавать пользу грамотности» [11, л. 4], ефремовский уездный исправник констатировал, что изменений в народном образовании не замечается [9, л. 2об]. Епифанский уездный исправник отмечал, что народное образование могло бы развиваться лучше, если бы лучше финансировалось, но, несмотря на затруднения в отчетном году, в уезде начали работать 10 новых училищ, и количество обучающихся возросло на 296 человек» [8, л. 11]. Алексинский уездный исправник подобрал, по его мнению, точное определение для оценки отношения крестьян к школам - «сочувственное», тем не менее в уезде из года в год количество учебных заведений медленно, но увеличивалось [4, л. 12об]. О нехватке средств для открытия школ писал и богородицкий исправник [6, л. 32об]. В 1880-е гг. в Тульской губернии общее количество учебных заведений и учащихся увеличилось ежегодно [22, л. 14], и в 1900 г. насчитывалось 1 694 учебных заведений и 75 074 учащихся обоего пола [36, с. 37], в 1913 г. - 2 060 учебных заведений и 139 266 учащихся [41, с. 38]. Отмечая устойчивую тенденцию на увеличение количества учебных заведений, уездные исправники отмечали, что количество учащихся не являлось стабильной величиной, зависело от сезонных работ и желания крестьян.
Положительная поступательная динамика количественных показателей не устраняла проблему качества образования. В условиях длительное время сохранявшейся сословной системы образования и только начавшегося процесса модернизации в этой сфере в лучшем положении находились привилегированные сословия. А. Глаголев самым образованным сословием считал людей духовного звания, которые знают латынь, отличаются любовью к чтению, богословию, занятиям «философией и словесностью», в числе образованных людей называл профессора богословия и кафедрального протоиерея У. Ненарокомова и епископа Амвросия, который был «покровителем наук и искусств» [26, с. 30-31]. Дворянские дети начальное образование получали дома с помощью гувернеров и гувернанток, а затем отправлялись учиться в столичные учебные заведения. Так, например, Л.Н. Толстой не очень жаловал тульские гимназии, предпочитал частные. Своих сыновей он отдал учиться в гимназию Льва Поливанова. Как писал С.Л. Толстой, «впечатление его от этой гимназии было лучше, чем от казенных гимназий» [49, с. 128]. Требования к гимназистам были серьезные, при переходе из четвертого в пятый класс надо было сдать «шестнадцать письменных и устных экзаменов». Так, Сергей Львович пишет: «Меня усиленно готовили к этим экзаменам. С сентября ученье шло по недельному расписанию, составленному для нас троих, старших. Мы учились от шести до восьми часов в день» [Там же, с. 53]. Качество образования зависело прежде всего от учителей и руководителей образовательных учреждений. По словам Сергея Львовича, директор мужской гимназии Куликов, будучи «либералом и не профессиональным педагогом», руководил так, что при нем «экзамены прошли довольно легко, и почти все ученики восьмого класса получили аттестаты» [Там же, с. 82]. Гимназия была необходимым этапом для поступления в университеты. По данным 1877-1914 гг., среди студентов из Тульской губернии, поступивших в Московский университет, 644 человека были выпускниками городской гимназии и 98 - духовной семинарии. В начале ХХ в. в Московский университет стали поступать выпускники губернского реального училища. Большая часть университетских выпускников была родом из малых городов и сельских мест, но только получение среднего образования в Туле могло обеспечить им поступление в столичное высшее учебное заведение [45, с. 136].
Вероятно, процесс модернизации медленнее затронул содержание и методику обучения в гимназиях. Отсутствие интереса к учению отмечал писатель В. Вересаев, вспоминая свои гимназические годы таким образом: «Я учился в гимназии хорошо, но, как и большинство моих товарищей, науку гимназическую презирал до глубины души. Наука эта была для меня тяжелою и неприятною повинностью, которую для чего-то
необходимо было отбыть, но которая сама по себе не представляла для меня решительно никакого интереса» [24, с. 12].
Противоречивую ситуацию в образовательной среде купечества отмечали современники. Предприимчивые купцы могли прекрасно разбираться в коммерческих делах, среди них встречались люди «вообще с прямым и ясным взглядом, но с чрезвычайно странными понятиями об образовании»: «Богатое купечество стремится подражать дворянству только в отношении внешней образованности и старается образовать детей своих ... ни мало не заботясь о том, принесет ли такое воспитание существенную пользу на предстоящем им поприще; другая же часть купечества еще до сих пор сохранила старинное и ложное убеждение, что купцу нужно уметь только читать, писать и считать, а всякое дальнейшее образование, если не пагубно, так бесполезно» [25, с. 112]. Некоторые купеческие дети, получив «внешнее», то есть поверхностное образование, начинали подражать образу жизни дворянства, переставали заниматься семейным делом и не могли сохранить наследство. Поэтому купцы с опаской отдавали своих детей учиться, предпочитали приходские и уездные училища. Современники отмечали, что в силу создавшегося положения «тульское купечество еще долго может оставаться в невежестве, не понимая неважности своего знания» [Там же, с. 113]. Туляк писатель Г. Успенский в «Нравах Растеряевой улицы» описал семейство мещан Претерпеевых, дочка которых Олимпиада поучилась вместе с дворянскими дочерями. Результат был плачевен: воротила нос ото всех женихов, довела папеньку до удара. Писатель отмечал, что среди «низшего сословия» (тульских мещан, мастеровых) образованность считалась путем к «погибели» [50, с. 118]. Книг не читали, в театры не ездили.
Уездное общество было еще менее образовано, чем в губернском центре. Одоевец И. Краснопевцев отмечал, что большинство горожан «находится до сего времени в сильном застое, так что характер, нравы, религиозные и частные для жизни обычаи ... жителей носят отпечаток отсталости и сохраняют в себе не нарушаемую патриархальность» [29, с. 55]. Например, Богородицкая городская дума 1852 г. состояла из 164 человек, у всех гласных в анкете в графе «образование» было написано -«домашнее» [1; 2]. Только секретари думы получили образование: Н.И. Успенский в Тульском Духовном уездном училище (однако полного курса не окончил), Н.А. Чеботарев - в Крапивенском уездном училище и Г.С. Тихомиров окончил курс Орловского канцелярского училища. Правительственные чиновники называли низкий уровень образования гласных одной из основных причин неэффективной деятельности городских общественных учреждений [33, с. 58].
Увеличение количества представителей интеллигенции приводило к более яркому проявлению культурного разрыва между творческой и мыслящей частью населения и другими горожанами, получившими поверхностное образование и воспитание, но по определению относящимися к слою людей, профессиональная деятельность которых была связана с умственным трудом. В городах расширился слой технической интеллигенции, количество учителей. Однако уровень образованности оставлял желать лучшего. Яркой иллюстрацией может служить история писателя Г. Успенского, приехавшего после успешно выдержанных экзаменов в Петербургском университете на работу в Епифанское училище в 1867 г. Писатель вспоминал, что разговоры среди преподавателей были глупы и пусты. Сплетни, игры в карты, пьянство вызывало у него неприятие, поэтому отношения с местной интеллигенцией не сложились и через год писатель уехал из города [43, с. 51].
Образованные люди были востребованы в различного рода органах местного управления и самоуправления. Повсюду требовались статистики, телеграфисты, учителя, юристы, врачи. И если, например, тульское земство весьма требовательно подходило к профессиональной квалификации врачей, то учителем мог работать любой выпускник учебного заведения.
Тульское чиновничество было неоднородно: у высшего руководства, как правило, было хорошее образование столичного уровня. Так, например, Л.Н. Толстой имел дружеские отношения с тульским губернатором Н.А. Зиновьевым, подолгу с ним беседовал [27, с. 258]. Вице-губернатор князь Л.Д. Урусов подружился с семьей Толстых и даже «принял мировоззрение и веру Л.Н. во всем их объеме». Хотя, по мнению тульского прокурора Н.В. Давыдова, князь явно не соответствовал типичному портрету чиновника [Там же, с. 141]. М.М. Осоргин, побывавший на посту тульского губернатора несколько месяцев в 1905 г. после губернаторства в Гродненской губернии, дал нелестную характеристику тульским чиновникам. В его мемуарах находим заметки об образованности, компетентности и воспитанности чиновников. В первую очередь они касались ближайшего окружения губернатора: «Для меня одно было совершенно ясно: Тульская губерния разделена на два враждующих между собой лагеря, и нет той клеветы, той грязи, которую враждующие политиканы не вылили бы друг на друга» [42, с. 694]. М.М. Осоргин, попытавшись разобраться в ситуации, приблизил к себе нескольких человек, наиболее близких к его взглядам на управление губернии: например, чиновником по особым поручениям стал Б.Н. Свентицкий, закончивший Орловское Александровское реальное училище, но некоторое время «воспитывавшийся в Париже» [Там же, с. 696].
Образовательный уровень провинциального чиновничества средней руки был крайне низок. Как писал Я.В. Абрамов, «губернское общество состояло из дворян и чиновников, первые грубели под влиянием сцен крепостного права и военной жизни, вторые вербовались преимущественно из выгнанных семинаристов. Что это за народ можно судить из прошений, которые они подавали на службу. Один пишет: "по слабости моего здоровья, имею желание продолжать службу в канцелярии губернского правления", другой заявляет, что, "получив навсегда увольнение от наук, преподаваемых в семинарии", он "не находит себя более способным ни к чему иному, кроме статской службы". В одном прошении было сказано, что грамоту знает, но "дальнейших наук не в состоянии проходить и, достигши в совершенные лета, уже не могу иметь об них понятия, и потому возымел ревностное желание служить"» [28, с. 80].
На территории Тульской губернии родились и зачастую получали начальное образование ставшие в дальнейшем широко известными российские поэты и писатели В.А. Жуковский, А.В. Сухово-Кобылин, Л.Н. Толстой, Г.И. Успенский, Н.В. Успенский, В.В. Вересаев, конструкторы А.Н. Лодыгин и С.И. Мосин, ученый-зоолог М.А. Мензбир, известные славянофилы А.С. Хомяков и братья Киреевские, художники В.В. Пукирев, Г.Г. Мясоедов, А.А. Попов, композитор А.С. Даргомыжский и другие. Однако профессиональное образование они получали в столицах. Исключением, пожалуй, является Л.Н. Толстой, который был сопричастен к практической культурной жизни Тульской губернии. Он не только проживал в Крапивенском уезде, но приложил много усилий к открытию школ как в имении -Ясной Поляне, так и в Крапивенском и Чернском уездах, пытался экспериментировать с методиками обучения.
Таким образом, процесс модернизации стимулировал развитие образовательной среды: правительство и местные самоуправления открывали школы, изыскивали средства, контролировали динамику и пытались ее корректировать. И результат не заставил себя ждать - на рубеже веков количество школ и учащихся заметно возросло, увеличилось и количество преподавателей (в общей массе которых были и такие, которые выделялись своим мастерством и профессионализмом). Однако темпы открытия учебных заведений заметно опережали динамику увеличения количества учащихся, и, конечно, показатели соотношения учащихся к населению губернии свидетельствовали о низком уровне образованности. Крестьяне отдавали детей в школы для получения элементарных знаний, необходимых для ведения домашнего
хозяйства. Слишком непривлекательными виделись крестьянам результаты эмансипации и модерновых нравов крестьян-отходников, определенное время поживших в городах. Бурные темпы модернизационных процессов, развивающихся в России во второй половине XIX в., привели формированию полифоничной образовательной среды в провинции, стимулировали наиболее прогрессивно мыслящее меньшинство стремиться к получению более глубокого и качественного образования. Однако попытки преодолеть сословный разрыв в образовании на рубеже веков не увенчались успехом, эту задачу поставит в качестве первостепенной новая власть, пришедшая на смену самодержавию.
1. 2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10. 11. 12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20. 21. 22.
23.
24.
25.
26.
27.
28.
29.
30.
31.
32.
33.
34.
35.
36.
37.
38.
39.
40.
ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 52. Оп. ГАТО. Ф. 90. Оп. ГАТО. Ф. 90. Оп. ГАТО. Ф. 90. Оп. ГАТО. Ф. 90. Оп.
Д. 1702. Д. 738. Д. 280. Д. 287. Д. 288. Д. 289. Д. 290. Д. 291. Д. 292. Д. 293. Д. 294. Д. 295. Д. 296.
Д. 299. (1880); Д. 4. Д. 518.
Д. 549. (1897). Д. 653.
Т. 38. Д. 31379. Т. 39. Д. 31440. Т. 39. Д. 31439.
Т. 42. Д. 35689.
Антонова Ю.В. Учительство Тульской губернии на рубеже XIX - XX вв.: дис. ... канд. ист. наук. Тула, 2016. 252 с.
Вересаев В.В. Записки врача. СПб.: Тип. А.Б. Колпинского, 1902. 312 с.
Военно-статистическое обозрение Российской империи. СПб., 1852. Т. VI. Ч. 4. Тульская губерния. 280 с.
Глаголев А. Записки русского путешественника. Ч.1. с 1823 по 1827 год. Россия. Австрия. СПб.: Тип. Петербургской академии, 1837. 302 с.
Давыдов Н.В. Из прошлого. М.: Тип. Т-ва И. Д. Сытина, 1913. 432 с.
Живописная Россия. Отечество наше в его земельном, историческом, племенном, экономическом и бытовом значении. Т. 7. Ч. 1. СПб.: Тип. М. О. Вольф, 1900. 308 с. Краснопевцев И. Очерки города Одоева. Тула: Тип. Губернского правления, 1896. 101 с. Маркова С.М. Влияние государства и общества на гимназическое образование в России во второй половине XIX - начале XX в.: дис. ... канд. ист. наук. Тула, 2006. 246 с. Милонов Н. Русские писатели и Тульский край. Тула: Приокское кн. изд-во, 1971. 573 с. Миронов Б.Н. Российская империя. От традиции к модерну: в 3 т. СПб.: Изд. Дмитрий Буланин, 2014.
Нардова В.А. Органы городского самоуправления в системе самодержавного аппарата власти в
конце XIX - начале ХХ в. // Реформы или революция? Россия 1861-1917: материалы
международного коллоквиума историков. СПб., 1992. С. 55-66.
Обзор Тульской губернии за 1888 г. Тула: Тип. губернского правления, 1889. 78 с.
Обзор Тульской губернии за 1899 г. Тула: Тип. губернского правления,1900. 105 с.
Обзор Тульской губернии за 1900 г. Тула: Тип. губернского правления, 1901. 95 с.
Обзор Тульской губернии за 1903 г. Тула: Тип. губернского правления, 1905. 112 с.
Обзор Тульской губернии за 1904 г. Тула: Тип. губернского правления, 1906. 110 с
Обзор Тульской губернии за 1906 г. Тула: Тип. губернского правления, 1908. 108 с.
Обзор Тульской губернии за 1909 г. Тула: Тип. губернского правления, 1911. 120 с.
41. Обзор Тульской губернии за 1913 г. Тула: Тип. губернского правления, 1915. 115 с.
42. Осоргин М.М. Воспоминания, или Что я слышал, что я видел и что я делал в течение моей жизни, 1861-1920. М.: Рос. фонд культуры и др., 2009. 854 с.
43. Пархоменко И. Глеб Успенский - учитель. // Г.И. Успенский в жизни. М., 1935. С. 51.
44. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897. Издание Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел / под ред. Н.А. Тройницкого. XLIV. Тульская губерния, 1904. 244 с.
45. Пушков В.П. Пушкова Л.В. Уроженцы Тульской губернии - выпускники Московского университета (1877-1916 гг.). // Белевские чтения. Вып. 4. М., 2004. С. 133-140.
46. Рыжкова О.В. Государственная политика в сфере начального народного образования в России второй половины XIX века и крестьянство: по материалам Тульской губернии: дис. ... канд. ист. наук. Тула, 2011. 256 с.
47. Сахаров И.П. История общественного образования Тульской губернии. М.: Тип. С. Селивановского, 1832. 238 с.
48. Статистические таблицы о состоянии городов Российской империи. СПб., 1852. 39 с.
49. Толстой С.Л. Очерки былого. Тула: Приокское книжное издательство, 1975. 475 с.
50. Успенский Г.И. Избр. Л.: Лениздат, 1975. 568 с.
