CC BY
206
УДК 340.1
О. Е. Шевнина
ПРОВИНЦИАЛЬНОЕ ДВОРЯНСТВО КАК СУБЪЕКТ ПРАВООТНОШЕНИЙ ПОРЕФОРМЕННОЙ ЭПОХИ
(1860 - 1870-е гг.)
Аннотация. Статья посвящена правовой эволюции дворянства как субъекта правоотношений пореформенной провинции. Рассматриваются формы правового регулирования деятельности высшего сословия на губернском и уездном уровнях; особенности корпоративного статуса, взаимодействие с органами местного управления.
Ключевые слова: правовой статус дворянства; эволюция правового положения высшего сословия; законодательное закрепление прав и привилегий; практика законодательства; практика дворянских собраний; нормы законодательства; корпоративная организация; 1860-1870-е годы; буржуазные реформы второй половины XIX века.
O. E. Shevnina
PROVINCIAL NOBILITY AS A SUBJECT OF LEGAL RELATIONSHIP IN THE POST-REFORM PERIOD
(1860 - 1870).
Abstract. The article is devoted to legal evolution of nobility as a subject of legal relationship of the post-reform province. The article analyses forms of legal regulation of upper class at provincial and district levels; features of a corporate status, cooperation with local authorities.
Key words: legal status of nobility; legal status development of upper class; legislative consolidation of rights and privileges; legislative practice; noble assembly practice; norms of the law; corporate organization; 1860-1870; bourgeois reforms of the second half of the 19th century.
Крестьянская реформа 19 февраля 1861 г. выступает исходным пунктом основных направлений эволюции второй половины XIX века.
Перспективы пореформенной реальности предполагали спектр последующих изменений правоотношений и правового статуса сословий. В орбите данных правоотношений взаимодействовал широкий круг субъектов, среди которых особое значе-
ние имело дворянство - основа государственного строя Российской империи.
Провинциальное высшее сословие, представленное преимущественно потомственными дворянами-помещиками, обладало всеми признаками дворянской корпорации, юридически закрепленными в Жалованной грамоте дворянству 1785 г.
Прочность позиций немногочисленного (0,3 - 0,4 % от общего числа жителей губерний) средневолжского дворянства определялась значительным имущественным потенциалом: размеры дворянского землевладения по отношению ко всей частной собственности региона варьировались от 60 до 90 % [1, с. 26].
Либеральные преобразования второй половины XIX в., изменив основы экономической деятельности провинциального дворянства, сохранили его сословную организацию, а посредством включения представителей высшего сословия в систему органов местного управления, обеспечили потенциальные возможности участия в жизни губернии как субъекта правоотношений.
Базовым звеном деятельности высшего сословия средне-волжских губерний пореформенного периода являлись органы дворянского самоуправления. Как и ранее, дворяне каждой губернии составляли особое дворянское общество со статусом юридического лица и с соответствующими привилегиями и атрибутами: правом владеть имуществом и капиталом, заключать сделки, вступать в обязательства, иметь собственное помещение для собрания, печать, делопроизводство и архив.
Главным предметом занятий очередных губернских собраний были выборы представителей для участия в сословном самоуправлении и органах местного государственного управления и суда. К должностям по дворянскому самоуправлению относились губернские и уездные предводители дворянства, депутаты дворянского собрания, секретари, почетные попечители и члены попечительских советов учебных заведений, заседатели дворянских опек, посредники для полюбовного размежевания земель [2, с. 214-218].
Дворянское собрание созывалось губернатором, который контролировал различные стороны его деятельности. Собрание было обязано исполнять все законные требования губернатора, предлагаемые через губернского предводителя, и доставлять все необходимые сведения.
Вместе с тем, дворянскому обществу предоставлялась определенная самостоятельность. Губернатор только открывал
собрание, но не имел права на нем присутствовать, даже если сам являлся помещиком той же губернии. Не участвовал в делах собрания и губернский прокурор, который лишь присутствовал на нем для разъяснения законов в случае необходимости. Собрание дворян не подлежало страже (что считалось важным его преимуществом) и не могло привлекаться к суду. Оно защищалось поверенными, избранными из среды дворян [3, с. 56-74].
Собраниям запрещалось составлять материалы, «противные законам», однако им было позволено обсуждать вопросы о своих сословных «нуждах и пользах» и делать представления губернскому начальству и правительству об «устранении неудобств, замеченных в местном управлении».
Положение от 6 декабря 1831 г. разрешило дворянству подавать всеподданнейшие прошения в собственные руки его величества. Это положение оставалось важной привилегией сословия и в пореформенный период. Дворянские собрания не должны были «входить в обсуждение предметов, прямому их ведению не подлежащих, и касаться вопросов, относящихся до изменения существующих начал государственных учреждений в России» [4, с. 219].
Предводитель дворянства выступал ключевой фигурой как в сословном представительстве, так и в системе местного управления. Губернский предводитель являлся вторым лицом в губернии после губернатора и замещал его в случае болезни или отсутствия, председательствуя во многих губернских учреждениях. Уездные предводители по должности были председателями соответствующих уездных учреждений и организаций.
Согласно судебным уставам, принятым при Александре II, губернские и уездные предводители дворянства участвовали в производстве суда в качестве сословных представителей: они входили в состав присутствия Судебной палаты и присутствия Правительствующего Сената для суда по государственным преступлениям; особого присутствия Судебной палаты и кассационного департамента Сената для суда по делам о должностных преступлениях; особого присутствия Окружного суда и Судебной палаты для рассмотрения дел о должностных преступлениях выборных лиц по дворянскому, городскому и уездному самоуправлению. Положение 25 мая 1874 г. поставило предводителей дворянства во главе губернских и уездных училищных советов, а Устав о воинской повинности 1874 г. предусматривал создание губернских и уездных воинских присутствий с участием предводителей дворянства.
Кроме того, предводители входили соответственно на губернском и уездном уровнях в присутствия: по питейным делам, общественного призрения и здравоохранения, по земским и городским делам, в комитеты общества попечительства о тюрьмах, о народной трезвости, попечительства детских приютов, лесохранительные, статистические комиссии, в посреднические комиссии для полюбовного размежевания земель, состоящих в чересполосном и общем владении, в комиссии по оценке недвижимого имущества в случае его принудительного отчуждения. Они участвовали в составлении списков присяжных заседателей и списков лиц, имеющих право быть избранными в мировые судьи. Через губернскую и уездную полицию, канцелярию губернатора делались запросы о «нравственной и политической благонадежности» служащих губернских учреждений [5, с. 225258].
Таким образом, функции предводителей дворянства носили двойственный характер: с одной стороны, они выполняли основную работу по сословному самоуправлению, с другой, -участвовали в деятельности органов местного государственного управления и различных общественных организаций, являясь своеобразным связующим звеном замкнутой дворянской корпорации с системой губернских институтов.
В целом, дворянское общество не представляло собой сплоченной организации. Губернские предводители во всех делах, касающихся интересов дворянского сословия, имели право обращаться не только к губернатору, но и к министру внутренних дел. Уездные предводители действовали в уездах наравне с губернскими, исполняя поручения начальства и решая все вопросы самостоятельно, без посредничества губернских предводителей. Последние не имели в своем подчинении уездного предводителя. Губернские предводители по должностным преступлениям предавались суду лишь с высочайшего разрешения и судились в Сенате. Уездные предводители подвергались суду и выговорам только с разрешения Сената. Лишь в качестве председателей дворянских опек они могли быть оштрафованы губернским правлением [3, с. 96-98].
Депутатское собрание подчинялось только Сенату. Предусматривалась необязательность отсылки протоколов депутатского собрания губернскому прокурору, но незамедлительное предоставление ему служебных сведений в случае необходимости. В свою очередь, депутатское собрание не вправе было посылать уездным предводителям каких-либо предписаний, но могло запрашивать у них нужные ему сведения [6, л. 13-15].
Таким образом, поскольку дворянские собрания, предводители дворянства, депутатские собрания как субъекты правоотношений сносились непосредственно с губернатором и имели прямой выход в высшие правительственные инстанции и к самому императору, дворянская корпоративная организация была фактически выведена из прямого подчинения бюрократической системе управления. Это лишний раз характеризует ее как орган сословного самоуправления, хотя и находившийся под контролем государства [7, с. 3-15].
Круг лиц, которых дворянство выбирало в различные государственные учреждения, в пореформенный период претерпел существенные изменения. Так, в первой половине XIX в. оно выбирало заседателей Судебных палат, Совестного и Уездного судов, земского исправника. В связи с проведением крестьянской реформы 1861 г. и преобразованием местного управления, дворянские собрания стали выбирать мировых посредников и по два члена в губернское по крестьянским делам присутствие [8, с. 44-45].
Должности замещались путем отбора губернаторами по согласованию с дворянскими предводителями кандидатур дворян, отвечавших имущественному, образовательному, служебному цензам из списков, составляемых дворянскими собраниями, предводителями дворянства или с их участием. Так, в должность мировых посредников могли быть избраны местные потомственные дворяне, владевшие не менее 500 дес. земли; или владевшие землей не менее 150 дес., но окончившие учебное заведение с правом на чин XII класса [9, л. 22].
С созданием земских учреждений по Положению от 1 января 1864 г. дворяне стали доминировать в социальном составе земств. Как указывали современники, именно высшее сословие «в лице своего предводителя, земских гласных, председателей земских управ и особенно земских начальников получило исключительное значение в уездной жизни» [10, с. 6].
Таким образом, в 60 - 70-е гг. XIX в. социальной базой для личного состава губернской администрации Среднего Поволжья являлись представители высшего сословия. Включение дворянской корпорации в работу органов губернского управления выступало средством обеспечения ее политического влияния на местном уровне. Все это обусловливало устойчивость дворянской корпорации как субъекта правоотношений пореформенной эпохи, сохранение за дворянством ключевых позиций в губерниях, и, в конечном итоге, его неоспоримое политическое господство в рамках сословного строя Российской империи.
Библиографический список
1. Записки и справки о дворянском землевладении и ходатайства дворянства о мерах к поддержанию дворянского землевладения // Российский государственный исторический архив (РГИА). Библиотечная коллекция печатных изданий. - № 426.
2. Блосфельдт Г. Э. Сборник законов о российском дворянстве. -СПб., 1881.
3. О составе, правах и преимуществах российского дворянства. -СПб., 1897.
4. Корелин А. П. Дворянство в пореформенной России. 1861 -1904 гг. Состав, численность, корпоративные организации. - М., 1979.
5. Трубецкой П. П. Памятная книжка для уездного предводителя дворянства. - Одесса, 1887.
6. РГИА. Ф. 1287. Оп. 13. Д. 732.
7. Христофоров И. А. Дворянские собрания о судьбе «высшего сословия» после отмены крепостного права (60-е гг. XIX в.) // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. - 2000. - № 3.
8. Российский Государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1283. Оп. 15. Д. 1014.
9. Государственный архив Ульяновской области. Ф. 45. Оп. 1. Д. 221.
10. Орлов Д. Задачи и цели нашего дворянства. - СПб., 1893.
Referenses
1. Zapiski i spravki o dvoryanskom zemlevladenii i khodataj-stva dvoryanstva o merakh k podderzhaniyu dvoryanskogo zemlevladeniya // Rossijskij gosudarstvennyj istoricheskij arkhiv (RGIA). Biblio-technaya kollektsiya pechatnykh izdanij. - № 426.
2. Blosfel'dt G. EH. Sbornik zakonov o rossijskom dvoryanstve. -SPb., 1881.
3. O sostave, pravakh i preimushhestvakh rossijskogo dvoryanstva. - SPb., 1897.
4. Korelin А. P. Dvoryanstvo v poreformennoj Rossii. 1861 - 1904 gg. Sostav, chislennost', korporativnye organizatsii. - M., 1979.
5. Trubetskoj P. P. Pamyatnaya knizhka dlya uezdnogo predvoditelya dvoryanstva. - Odessa, 1887.
6. RGIA. F. 1287. Op. 13. D. 732.
7. KHristoforov I. A. Dvoryanskie sobraniya o sud'be «vysshego sosloviya» posle otmeny krepostnogo prava (60-e gg. XIX v.) // Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. 8. Istoriya. - 2000. - № 3.
8. Rossijskij Gosudarstvennyj istoricheskij arkhiv (RGIA). F. 1283. Op. 15. D. 1014.
9. Gosudarstvennyj arkhiv Ul'yanovskoj oblasti. F. 45. Op. 1. D. 221.
10. Orlov D. Zadachi i tseli nashego dvoryanstva. - SPb., 1893.
Информация об авторе
Шевнина Ольга Евгеньевна - кандидат исторических наук, доцент, кафедра истории Отечества, государства и права, Пензенский государственный университет, 440026, г. Пенза, ул. Красная 40, Россия, e-mail: shevninaolga@mail.ru
Author
Shevnina Olga Evgenievna - Candidate of historical sciences, associate professor, department of History of Russia, State and Law, Penza State University, 440026, Penza, Krasnaya street 40, Russia, e-mail: shevninaolga@mail.ru
