CC BY
76
М. С. Виноградов
Провинциальная цензура (Горьковский Обллит) в 1953-1964 гг.
Виноградов Михаил Сергеевич,
аспирант,
Волго-Вятская
академия
государственной
службы,
Нижний Новгород. [email protected]
С 1953 по 1966 г. аппарат советской цензуры, стоявший на страже государственных тайн, претерпевал структурные, функциональные и кадровые изменения на фоне смены руководства страны и наступления хрущевской «оттепели». В Горьковской области Главлит был представлен с июня 1953 г. как «11-й отдел УМВД по Горьковской области», а позднее на основании постановления Совета Министров СССР от 8 октября 1953 г.1 цензурный отдел УМВД передавался в ведение Облисполкомов под названием Управление по охране военных и государственных тайн в печати. Поскольку Горьковский Исполком не хотел нести расходы на содержание цензурного аппарата, то соответствующее постановление Облисполкома в Горьком появилось только в 1955 г. Название этого цензурного органа не совсем полно раскрывает смысл его деятельности — помимо охраны государственных и военных тайн, задачей являлась защита всей советской идеологии.
В содержании работы Обллита и обеспечивавшей ее структуры можно разобраться на основе материалов из фондов Центрального архива Нижегородской области2. Необходимо отметить, что документы, отражающие основную деятельность Обллита, входили в состав секретного делопроизводства, и поэтому не передавались в госархив. Это означает, что вместо 15-22 дел, которые ежегодно формировались в делопроизводстве Обллита, в архив поступало максимум 3-4. В действительности, объем потерянной для исследования информации чрезвычайно велик.
В Горьковском Обллите имелся штат цензоров и административного персонала, деятельность которых охватывала основную часть информационной сферы советского общества. В апреле 1954 г. штатным расписанием Главлита и приказом Горьковского Управления были установлены новые штаты и должностные оклады3. В штате состояли: начальник Управления, его заместитель; старший цензор; 7 цензоров, осуществлявших предварительный и последую-
© М. С. Виноградов, 2011
щий контроль над областными газетами, мелкопечатной продукцией, библиотеками, музеями, выставками и т. д.; 8 цензоров по районам города и области. В районах области работали 26 цензоров-совместителей.
Основное изменение в организации работы цензоров было связано с новым политико-идеологическим фоном в стране: вместо активного вмешательства в авторский материал, вместо диктата, что писать автору и как писать (цензор часто выполнял редакторские функции), с 1955 г. возросла ответственность за вмешательство цензоров в текст. Это обстоятельство было отмечено в годовом отчете Обллита за 1955 г. и расценивалось теперь как серьезное нарушение4. Кроме того, указанием Главлита были сокращены районные цензоры-совместители, их сокращение стало «неожиданным», «пришлось вновь вести работу по перестройке»5, поэтому с 30 до 4 сократился объем контролируемых районных газет6. Однако такое идеологическое послабление было временным. В 1957 г. в штатном расписании появилась должность старших районных цензоров (всего в районах работало 11 районных цензоров)7.
Внимание к вопросу контроля идеологии возрастало: если в 1956 г. было зафиксировано 232 перечневых нарушения, а нарушений политико-идеологического характера не было отмечено вовсе8, то начиная с 1958 г. в годовых отчетах Горьковского Обллита появляется раздел «Политико-идеологический контроль произведений печати»9. В нем с не характерными для формы отчета подробностями разбирают выявленные идеологические ошибки.
Так, в 1958 г. Горьковский государственный университет представил на предварительный контроль в Обллит очередной выпуск «Ученых записок», в котором была помещена статья с названием: «Пути укрепления союза рабочего класса с крестьянством в период завершения строительства социализма и постепенного перехода к коммунизму». В этой статье автор, касаясь взаимоотношения колхозов и МТС, ничего не сказал о постановлении Февральского Пленума ЦК КПСС 1957 г., «О дальнейшем развитии колхозного строя и реорганизации МТС»10. В результате статья была направлена на доработку.
В том же отчете зафиксирован случай, когда редактор Спасской районной газеты предъявил на контроль в Обллит очерк, в котором описывались впечатления советского моряка о Японии, об американцах и т. д. Очерк характеризовался следующим образом: «произведение очень слабое в художественном отношении и примитивно-прямолинейно в оценке отношения американцев к Японии и СССР». Обком КПСС не рекомендовал автору печатать указанный материал11. Важным представляется то, что политико-идеологические ошибки рассматривались не только Обллитом, но и направлялись для рассмотрения в Обком, о чем свидетельствует сохранившаяся переписка12.
Показательно для характеристики отношения советской идеологии к такому явлению как «самосуд» изменение следующего абзаца в книге «Вспоминая былые походы»: «были случаи, когда провинившийся получал от товарищей хорошую порцию нагаек или прикладов». В итоге, текст
после переработки вышел в свет в следующей редакции: «сам отряд строго соблюдал дисциплину и никому не позволял ее нарушать»13.
Имелись и другие факты, когда благодаря вмешательству цензуры произведения или исправлялись, или браковались совсем14.
Важнейшим отличием в работе по исправлению перечневых и политико-идеологических нарушений было то, что если в первом случае лишние данные просто вырезались, то в другом — либо снималась вся статья, либо по согласованию с Обкомом направлялась редактору на доработку.
Годовые отчеты о работе Управления и заключение Главлита по ним, содержащие помимо сводного годового статотчета еще массу неформализованных сведений, представляют большой интерес не только для анализа деятельности Облита, но и проведения прикладных социологических исследований.
Но наиболее характерными источниками, дающими возможность познакомиться с объ емом конкретной информации, подвергавшейся цензурным вычеркам, были ежемесячные сводки цензорских вмешательств и замечания Главлита к ним.
Цензуре подвергались:
1) любые экономические показатели в числовом выражении: объем товарооборота и грузоперевозок, мощности заводов, параметры производимой продукции, закупочные цены на сельскохозяйственную и иную продукцию, количество единиц брака на предприятиях;
2) названия и месторасположение объектов государственной важности, к которым относились заводы, Конструкторские Бюро, нефтебазы, мосты, путепроводы, номера почтовых ящиков закрытых предприятий и т. д. Скрывались также названия спортивных команд, которые выступали от подобных организаций. Последнее приводило к тому, что сводки спортивных состязаний зачастую оказывались без первых мест, так как в большинстве случаев команды секретных, полувоенных и приравненных к ним предприятий оказывались наиболее сильными;
3) периоды прохождения воинской службы, воинские звания, номера частей, рода войск, наличие военкомов (с целью максимально скрыть военную подготовку в школах);
Подобное сокрытие военной информации касалось не только периодических изданий, но даже художественной литературы. В качестве примера можно привести рассказ, в котором речь шла про девушку, жившую по сюжету в реально существующей области страны. Девушка вырастила щенка; позже по стечению обстоятельств ей пришлось отдать его пограничникам. С таким содержанием, как бы раскрывающим рода войск, дислоцирующихся в данной местности, невинный рассказ цензуры не прошел15;
4) болезни: эпидемии, карантины, мор скота;
5) наименования железнодорожных станций и поселений системы трудовых лагерей;
6) народные, товарищеские суды;
7) количество специалистов различных сфер, имена директоров предприятий, количество получивших автомобильные права и их водительские категории;
8) метеорологические данные;
9) фотографии с привязками к местности (так, на фотографии строящегося моста через реку Оку в городе Горьком затушевывались здание планетария, строения порта и т. д.)16
Специфика существования профессии «цензор» обусловливалась тем, что государственная система образования СССР не имела курса по подготовке специалистов на базе высшего или среднего образования. И тем не менее, профессия цензора существовала. В связи с этим, подготовке цензорского состава уделялось исключительное внимание внутри самого Обллита. Однако мы обладаем только отрывочными сведениями о процессе повышения их профессиональной квалификации путем проведения еженедельной учебы.
В ходе анализа дел по личному составу Горьковского Обллита, в глаза бросается тот факт, что в цензоры принимались люди не только с высшим профессиональным образованием, но и те, у кого уровень образования ограничивался, например, сельскохозяйственным техникумом по специальности «агроном»17.
Так, по результатам исследования выяснилось, что в 1955-1957 гг. из восьми цензоров Горьковского Обллита высшее образование имел лишь один человек18. Подобная ситуация в данной структуре стала меняться лишь после 1958 г. ввиду некоторых кадровых перестановок, когда количество сотрудников с высшим образованием достигло трех человек19.
Вопросам обучения и повышения профессионального уровня цензоров уделялось большое внимание со стороны руководства. Как следует из ежегодных отчетов, 2-3 раза в месяц по четвергам цензорский состав Горьковского Обллита принимал участие в учебно-воспитательных занятиях, на которых основным являлось глубокое изучение перечня и других значимых для работы документов. Обучение было совмещено с решением типовых задач и примеров. Так, было проведено 37 занятий за 1956 г.20 и 32 занятия за 1959 г.21
Необходимо отметить важное изменение в отношениях цензора и редактора. В источниках за поздний сталинский период зачастую встречались сообщения о том, что редакторы изданий ознакомлены работниками Обллита с отдельными пунктами Перечня, но при этом это был документ, предназначенный сугубо для служебного пользования внутри Обллита. Его экземпляры находились на ответственном хранении в специальном отделе. В хрущевский же период работа по разъяснению редакторам параграфов Перечня начала вестись более планомерно. Так, в годовом отчете за 1957 г. появляется целый раздел «Ознакомление с новым Перечнем работников радио и печати»22. Функции самоконтроля все больше ложились на плечи редакторского состава.
Цензорская деятельность Обллита охватывала большую часть сферы провинциальной информационной жизни советского общества — мелкопечатная книжная продукция, многотиражные издания, типографии и библиотеки, искусство, радио, а затем и телевидение. Зачастую позиция Обллита была весьма значимой по отношению к решениям местных партийных органов. В ноябре 1953 г. в одном из писем секретарю Семеновского РК КПСС начальник Обллита
Ф. Н. Боронин делал замечание за невыполнение указания Обллита, касающегося немедленного изъятия и уничтожения всех произведений, портретов и фотопродукции с изображением Л. Берии. Только Обллит мог дать разрешение горкомам КПСС, районным и городским Советам депутатов трудящихся на издание объединенных газет определенным тиражом и объемом23.
В одном из писем секретарю Горьковского Обкома КПСС от 4 апреля 1956 г. Начальник Обллита отмечал следующее: «За последнее время, особенно после XX съезда КПСС, представители печати и даже некоторые партийные работники в том числе Обкома КПСС, стали высказывать недовольство якобы излишним засекречиванием предприятий, связанных с выполнением оборонных заказов. Почему-то товарищи считают, что в этом виновата цензура, что работники цензуры отстают от жизни, не чувствуют нового и продолжат действовать по старинке. По их мнению, стоит мне — начальнику Обллита захотеть, цензорский порядок и цензорский режим изменится, кем-то закрытые предприятия будут открыты для широкой печати. Вы прекрасно понимаете, что это не так.
На мои устные и письменные запросы Главлит СССР неизменно давал разъяснения, что Главлит СССР не закрывает и не открывает оборонных предприятий, что это дело местных партийных органов и соответствующих министерств, что дело цензуры строго соблюдать установленный правительством порядок по охране государственных и военных тайн в печати и радио»24.
С одной стороны, мы видим послабление режима цензуры, появление мелких и непериодических изданий, не подвергавшихся предварительному контролю. С другой, — существовали сферы, в которых не было практически ни одного материала, не прошедшего предварительную цензуру. Речь, прежде всего, идет об областном радио и телевидении. Все попытки выдать материал в эфир, минуя аппарат цензуры, жестко карались.
Так, в письме начальнику Главлита от 24 мая 1961 г. начальник Горьковского Обллита писал следующее: «Около 20 часов главный редактор телестудии позвонил мне на квартиру. Естественно по телефону я не мог разрешить, тогда он, бросив трубку, решил обойтись без цензуры все взял на свою ответственность. Очерк о новой авиалинии появился на экранах без разрешения цензуры. Случай небывалый, во всяком случае, за 10 лет моей работы в органах цензуры первый»25.
Как результат — на главного редактора наложено административное взыскание, директор телестудии был строго предупрежден в Облисполкоме КПСС. Серьезное внушение и предупреждение работники телестудии, виновные в допущенном нарушении, получили и в управлении КГБ26.
В конце периода хрущевской «оттепели» политика относительной открытости и демократизации начала сходить на нет. Яркой вехой, указывавшей на окончание этой эпохи, стал арест советских писателей («тамиздатчиков»), публиковавшихся на Западе. В результате исследования новых материалов можно определить, какой объем цензорской работы по охране государст-
венных тайн и государственной идеологии ложился на плечи Обллита. Однако приблизиться к раскрытию содержания этой работы можно лишь по немногим сохранившимся в архивах документам.
1 История советской политической цезуры. Документы и комментарии. М., 1997. С. 106.
2 Центральный Архив Нижегородской области. Ф. 4254.
3 Там же. Оп. 3. Д. 52 (Штатное расписание и смета административно-хозяйственных расходов на 1954 год).
4 Там же. Оп. 4. Д. 6. Л. 5 (Отчет о работе за 1955 год Управления по охране военных и государственных тайн в печати при Горьковском Облисполкоме).
5 Там же. Л. 1.
6 Там же. Л. 2, 3.
7 Там же. Оп. 3. Д. 53 (Штатное расписание и смета административно-хозяйственных расходов за 1957 год).
8 Там же. Оп. 4. Д. 10 (Годовой отчет о работе управления за 1956 год и заключение Главлита по нему).
9 Там же. Д. 20 (Годовой отчет о работе Обллита за 1958 год и заключение Главлита по нему).
10 Там же.
11 Там же.
12 Там же. Д. 21 (Справка и переписка с партийными организациями о допущенных цензурных нарушениях в печати, передачах по радио и телевидению).
13 Там же. Д. 23 (Годовой отчет о работе Обллита за 1959 год и заключение Главлита по нему).
14 Там же. Д. 20 (Годовой отчет о работе Обллита за 1958 год и заключение Главлита по нему).
15 Там же. Д. 6. Л. 4 (Отчет о работе за 1955 год Управления по охране военных и государственных тайн в печати при Горьковском Облисполкоме).
16 Там же. Д. 8 (Ежемесячные сводки цензорских вмешательств и замечания Главлита к ним).
17 Там же. Оп. 1. «Л». Д. 11.
18 Там же. Оп. 4. Д. 20 (Годовой отчет о работе Обллита за 1958 год и заключение Главлита по нему).
19 Там же.
20 Там же. Д. 10 (Годовой отчет о работе Обллита за 1956 год и заключение Главлита по нему).
21 Там же. Д. 23 (Годовой отчет о работе Обллита за 1959 год и заключение Главлита по нему).
22 Там же. Д. 15 (Годовой отчет о работе Обллита за 1957 год и заключение Главлита по нему).
23 Там же. Оп. 3. Д. 57 (Приказы начальника управления по производственным вопросам. Приказ № 10 от 23 апреля 1963 г.).
24 Там же. Оп. 4. Д. 12 (Списки книг Горьковского издательства, изъятых из библиотек и восстановленных для общего пользования, и переписка с обкомом КПСС по проверке книжных фондов партийных библиотек и о цензурных ограничениях по промышленным предприятиям).
25 Там же. Д. 24 (Списки периодических изданий по Горьковской области и организаций, занимающихся издательской деятельностью. Приказ и переписка с Главлитом об изъятии книг реабилитированных авторов из спецфонда библиотек и по др. цензурным вопросам).
26 Там же.
