CC BY
831
УДК 32.019.5
ЦЕНЗУРА В ПЕЧАТИ. ИСТОРИЯ ОГРАНИЧЕНИЯ ДОСТУПА К ИНФОРМАЦИИ
В СОВЕТСКОЙ РОССИИ.
П.В. Печковский
Настоящая статья посвящена вопросам становления и развития государственного института ограничения доступа к информации, а именно формирования, функционирования и состава органов советской цензуры, феномен которой, начиная с 1990-х г ХХ века становится предметом активного интереса истории журналистики, литературоведения и гражданской отечественной истории. Источниками для статьи послужили документы Главлита СССР, относящиеся к региональным направлениям его деятельности, а также материалы его местных структур - облгорлитов, собранные в государственных архивах Брянской, Орловской и Смоленской областей, а также в Государственном архиве РФ: переписка по вопросам цензорской работы, утвержденные штатные расписания, переписка с партийными и советским органами по основным вопросам деятельности, протоколы общих и отчетно-выборных собраний.
Ключевые слова: Главлит, цензура, государственная политика, информационная безопасность, главное управление по делам печати и издательств, печать, газеты, журналы, переписка, литературоведение, политика.
История становления и развития государственного института ограничения доступа к информации, а именно формирования, функционирования и состава органов советской цензуры, начиная с 1990-х гг. ХХ века становится предметом активного интереса истории журналистики, литературоведения и гражданской отечественной истории. Примечательно, что в отличие от цензуры царской, об истории которой сами работники ведомства по предписанию своего начальства рассказывали в подробностях, о советской цензуре до ее отмены ничего не говорилось.
Обратим, однако, внимание, на тот факт, что по определению первой редакции Большой Советской Энциклопедии 1926 года, цензура выступала в качестве инструмента власти, осуществлявшего надзор содержанием и выпуском печатных произведений, «с целью воспрепятствовать распространению в населении учений, мыслей, сведений, угрожающих интересам данного общественно-политического строя, т. е. господствующего класса» [1, с. 454]. В статье энциклопедии подчеркивалось, что цензура являлась лишь одной из форм контроля над печатью и зрелищами, осуществляемого часто и другими средствами, например законами о печати, законами о диффамации и клевете, общим уголовным законодательством» [2, с. 455].
Примечательно, что определение понятия «цензура» в энциклопедии относилась исключительно к дореволюционному периоду существования России. Более того, в последующих изданиях Советской энциклопедии (1934, 1957 годов) о цензуре как, об одном из направлений государственной политики говорилось безотносительно к практике ограничений свободы слова и печати в СССР.
В научных публикациях в области литературоведения и в исторических исследованиях 1920-х - 1930-х гг. проблемы цензуры также рассматривались исключительно применительно к дореволюционному периоду. В работах исследователей этого периода цензура рассматривалась главным образом в качестве основного препятствия для свободы творчества отечественных и зарубежных писателей [3, с. 407], ограничения возможностей публикации в России трудов деятелей международного революционного движения [4, с. 408].
В свое время, В.И. Ленин назвал цензуру исключительно имперским пережитком, «влиянием гнилого Запада» [5, с. 2], не признавая ее существование в Советской России [6, с. 1]. Однако проблему свободы печати лидер большевиков трактовал с привычных партийных позиций: «Свобода печати в РСФСР, окруженной врагами всего мира, есть свобода политической организации буржуазии и ее вернейших слуг - меньшевиков и эсеров» [7, с. 44]. Из этой формулы вытекала необходимость ограничения возможностей представителей любых оппозиционных партий издавать свои печатные органы на территории РСФСР: «Мы самоубийством кончать не желаем и потому этого не сделаем», - заявлял В.И. Ленин [8, с. 43].
«Мы должны раз и навсегда покончить с нейтральностью шахмат и бесповоротно осудить формулу шахматы для шахмат, как и искусство для искусства» - Н. В. Крыленко [9, с. 163]. Понимая силу воздействия на широкую аудиторию новейшего тогда средства массовой коммуникации - кино, В.И. Ленин называл его важнейшим из искусств. Эти его слова, взятые из воспоминаний А.В. Луначарского, широко известны, но другие слова вождя из той, же беседы при этом умалчивались: «Конечно, цензура все-таки нужна. Ленты контрреволюционные и безнравственные не должны иметь место» [10, с. 56].
Реальное воплощение намеченной государственной политики в отношении печати состоялось в июне 1922 г., когда Совет народных комиссаров РСФСР издал за подписью исполнявшего обязанности председателя СНК А.И. Рыкова, специальный декрет под названием «Положение о Главном Управлении по делам литературы и издательства (Главлит)». В соответствии с его содержанием, «в целях объединения всех видов цензуры печатных произведений», учреждалось Главное Управление по делам литературы и издательства при Народном Комиссариате Просвещения и его местные органы - при Губернских Отделах Народного Образования» [11, с. 281]. На новое учреждение возлагался предварительный просмотр всех предназначенных к опубликованию или распространению произведений, как рукописных, так и печатных, изданий периодических и непериодических, снимков, рисунков, карт и т.д. и т.п. Созданный Главлит должен был выдавать разрешения на право издания отдельных литературных трудов, периодических и непериодических изданий, составлять списки произведений, запрещенных к продаже и распространению. В документе регламентировался круг вопросов, подлежащих запрету: агитация против советской власти, разглашение военных тайн республики, возбуждение общественного мнения путем сообщения ложных сведений, националистический и религиозный фанатизм, порнография. Ключевая задача была обозначена в первом пункте.
Именно борьба против широко понимаемой «агитации против советской власти» становится ключевым
направлением деятельности Главлита и его местных структур - республиканских Главлитов и облгорлитов. Буквально с первых дней своего образования новая советская цензура контролировалась партийными органами [12, с. 256], а кандидатура руководителя Главлита утверждалась Центральным комитетом коммунистической партии по представлению руководителя отдела печати и издательств ЦК [13, с. 257]. Уже в 1925 году под грифом «Совершенно секретно» Главлит выпустил первый «Перечень сведений, составляющих тайну и не подлежащих распространению в целях охранения политико-экономических интересов СССР». Текст первого списка имел 16 страниц и содержал 96 пунктов [14, с. 257-286]. Кроме перечня выпускались циркуляры с указанием запрещённых тем.
Как отмечал известный историк советской цензуры Арлен Блюм, без разрешительной визы органов Главлита не могло появиться ни одно печатное произведение, имеющее хотя бы оттенок вербального смысла, - вплоть до почтовой марки, визитной карточки, спичечной наклейки и пригласительного билета [15, с. 36].
Исследователи отмечают существенную разницу между цензурой в демократических и тоталитарных государствах. В демократическом правовом государстве цензура обеспечивает внутреннюю и внешнюю безопасность страны, стабильность государства и политического строя при максимальном соблюдении прав и свобод человека. При тоталитарном характере власти роль цензуры существенно меняется. В таком государстве цензура осуществляет контрольно-запретительные, полицейские и манипулятивные функции, во многом совпадающие с функциями репрессивных органов [16, с. 8-9].
Например, нобелевский лауреат Фридрих фон Хайек объясняет причины этого явления тем, что для существования тоталитарного строя необходимо, чтобы навязанные людям внешние для них убеждения стали их собственными, и всё общество жило единой целью. Он писал: «чтобы люди безоглядно поддерживали общее дело, они должны быть убеждены, что как цель, так и средства выбраны правильно. Поэтому официальная вера, к которой надо приобщить всех, будет включать интерпретацию всех фактов, имеющих отношение к плану. А любая критика или сомнения будут решительно подавляться, ибо они могут ослабить единодушие»... И далее - «В результате не останется буквально ни одной области, где не будет осуществляться систематический контроль информации, направленный на полную унификацию взглядов» [17, с. 11].
Началом распада советской цензуры принято считать 8 февраля 1986 г., когда тогдашний лидер СССР М. С. Горбачёв в интервью французской коммунистической газете «Юманите« [18, с. 293] утверждал, что «Теперь насчет политзаключенных. У нас их нет. Как нет и преследования граждан за их убеждения. За убеждения у нас не судят». И публично признал необходимость цензуры только в таких сферах, как охрана государственной и военной тайны, запрет на пропаганду войны, жестокости и насилия, охрана неприкосновенности личности [19, с. 1]. То есть речь не шла об идеологических запретах и о возможном преследовании инакомыслия в средствах информации. 25 октября 1991 года в связи с выходом «Закона о печати и других средствах массовой информации» был ликвидирован руководящий цензурный орган - Главлит СССР [20, с. 212—221]. В 1993 г. Конституция Российской Федерации официально запретила цензуру: «Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается» [21, с. 36].
В Доктрине информационной безопасности Российской Федерации, утвержденной 9 сентября 2000 г. Президентом Российской Федерации В.В. Путиным, говорится об основных составляющих национальных интересов Российской Федерации в информационной сфере, и прежде всего - это «обязательное соблюдение конституционных прав и свобод человека в области получения информации и пользования ею». Помимо этого Доктрина должна была служить основой для формирования государственной политики в области обеспечения информационной безопасности РФ, и в то же время, развивает Концепцию национальной безопасности РФ применительно к информационной сфере.
Глобальные изменения политики государства в сфере цензурных ограничений непосредственно обернулись отменой функций этого института не только в центре, но и на местах. Целью настоящей работы является рассмотрение регионального аспекта формирования, функционирования и состава органов советской цензуры.
Материалами для написания статьи послужили приказы и распоряжения начальников управлений, переписка с Главлитом СССР по вопросам цензорской работы, утвержденные штатные расписания и фонды к ним, переписка с партийными и Советским органами по основным вопросам деятельности, приказы Главлита СССР, относящиеся к региональным направлениям и материалы к ним; протоколы общих и отчетно-выборных собраний с приложением отчетов и докладов и материалов к ним. Некоторая часть этих документов отложилась в государственных архивах Брянской (ГАБО), Орловской (ГАОО) и Смоленской областей (ГАСО), а также в Российском Государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) и Государственном архиве РФ (ГАРФ).
Цензура не была изобретением исключительно Советской власти.
К началу XX века, революция, начавшаяся в России в 1905 году, породила неразбериху в сфере цензуры. Заметим, что к началу революции в империи выходило более трёх тысяч журналов и газет, около тысячи из которых имели политическую направленность. Это же время ознаменовалось становлением провинциальной печати, доля которой на рынке периодики стремительно росла [22, с. 8-16].
Примечательно то, что процесс освобождения периодики от цензуры попыталось остановить правительство, в октябре 1905 года обнародовав манифест, согласно которому всем поданным империи «даровались незыблемые свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний, союзов», но уже в конце месяца Министерство внутренних дел начало репрессии в отношении журналистов, последовали многочисленные аресты и судебные разбирательства над издателями [23, с. 368]. «Временные правила», пишет Блюм, были приближены к европейским законам - запрещение любых изданий было возможно исключительно в судебном порядке. Новые правила отменяли предварительную цензуру, но комитеты по печати просматривали выходившие издания; наложение санкций было возможно в случае, если издания нарушали уголовный закон [24, с. 68].
Придя к власти, большевики также заявили о ликвидации цензуры. И действительно, в ноябре 1917 - июле 1918 гг. существовали, помимо большевистских, издания других политических партий. В дальнейшем появился термин «залитовать» - заверить у цензора Главлита, получить разрешение на публикацию. «Литование» проходили
все книги, журналы, сценарии кинофильмов. Неугодные власти фрагменты изымались, что часто ухудшало художественную ценность произведения [25, с. 13].
Однако вместе с тем от контроля Главлита (то есть от любой цензуры, за исключением военной) были освобождены, например, издания РКП(б), Коминтерна, издания Госиздата, «Известия ВЦИК», научные труды Академии наук. В дальнейшем от предварительной цензуры освобождались также издания ИНИОН и, по некоторым сведениям, ряд узкопрофильных журналов [26, с. 5].
Как отмечалось ранее, не только издательская деятельность, но и книжная торговля, и работа общественных библиотек подвергались неусыпному, бдительному цензурованию. Разгром и опустошение библиотечных фондов, начатые еще в 1920 г. по ленинскому «Декрету о централизации библиотечного дела в РСФСР», были окончательно завершены в 1929 г., когда эти фонды очистили почти от всех дореволюционных авторов, и они «катастрофически оскудели, сократившись в среднем на 50%» [27, с. 87].
Далее, на протяжении всего сталинского периода, продолжалась идеологическая чистка библиотечных хранилищ. Употребляя очень точный термин «библиоцид» (по аналогии со словом «геноцид»), А.В. Блюм на основе конкретных документальных источников раскрывает огромный масштаб продуманного, целенаправленного уничтожения книг. Среди них были учебники, педагогические, психологические, исторические труды, библиографические указатели (не менее 200 из них подверглись в 1930-е гг. запрету и исчезли навсегда). Главлит старался искоренить даже следы уничтоженных книг - в ссылках, цитациях и, конечно, в библиографических трудах, информировавших о тех или иных публикациях» [28, с. 115].
Областные Главлиты, также следили за общим уровнем культуры языка и печати, а также за образами литературного стиля и литературных материалов. Так, в письме ответственному редактору газеты Орловского сельского района «Путь Ильича» тов. Овсянникову от 13 июля 1945 года, указывается следующее: «Газета почти исключительно ограничивается перепечаткой официального материала, используя для этого газетный набор материалов «Орловской правды». Материалы литературно обрабатываются плохо, фразы отштампованные, трафаретные. Так, например, при предварительном контроле номера 32 от 18 мая 1945 года в статье «Народ-победитель» имелось такое предложение: «Фашистские мерзавцы сожрали, угнали в Германию высокопродуктивное животноводство, птицеводство.» И далее, говоря о митинге в колхозе. Посвященном, Дню Победы, газета пишет: «На стихийно возникшем митинге мы слышали горячую речь старого колхозника: - Товарищи. Дорогие! Занялась Заря - заря нашей полной победы!» [29, с. 2]. И далее: «Стоит отметить, что газета зачастую увлекается печатанием материалов «Из зала суда» и «В прокуратуре», опуская более насущные вопросы жизни советских и партийных организаций района» [30, с. 3].
Стоит отметить, при этом, что вторая редакция Большой Советской Энциклопедии 1946 года характеризовала цензуру уже как «.надзор со стороны органов власти за содержанием и выпуском печатных произведений, содержанием и постановкой театральных пьес, сценических выступлений, кинофильмов, радио- и телевизионных передач, осуществляемых с целью недопущения распространения среди населения учений, мыслей и сведений, которые, по мнению господствующего в данном государстве класса, противоречат либо угрожают его интересам.» и далее «официально, учреждения, создаваемые церковной и светской властью, для контроля над соответствием печатных произведений догматам религии и установленному государственному порядку.» [31, с. 454-455].
Так, например, уже 29 января 1953 года, в информационном письме №1 «Об итогах работы районных цензоров за 1952 год по контролю за печатной продукцией» приводится цитата из передовой статьи газеты «Правда» от 18 января 1953 года, в которой, в том числе, указывается, что «Надо помнить, что враг может использовать малейшую лазейку, любое проявление ротозейства, для того чтобы навредить, напакостить. Болтливость, беспечность, небрежность в хранении секретных документов, отсутствие политической зоркости в вопросах идеологии, ... все старается использовать озлобленный и коварный враг. Чтобы ликвидировать вредительство, надо решительно покончить с ротозейством в наших рядах, создать атмосферу высокой политической бдительности». [32, с. 42]. И как бы смешно и абсурдно не звучали слова в выше упомянутой статье, далее следует указание на 20 нарушений цензорских документов, и объясняются они «Именно ротозейством и притуплением политической бдительности. Цензорам пора понять, что контроль над текстовой мелкопечатной продукцией также важен как и над районной газетой ибо и в мелкопечатных материалах можно допустить разглашение военных и государственных секретов». [33, с. 43].
Между тем, начальник Орловского обллита - Д. Шаевич, в январе 1953 года констатирует, что «В области совершенно неудовлетворительно поставлена работа по контролю за ведомствами, занимающимися проверкой книжных фондов своих библиотек по спискам и библиографическим указателями Главлита СССР». Он также констатирует, что «В результате отсутствия должного контроля цензоров над работой библиотек ведомств по очищению книжных фондов, и во многих случаях недобросовестности работников библиотечных работников к проверке, в ряде районов на полках библиотек остается большое количество политически вредных и устаревших книг». И далее он отмечает, что «В отдельных случаях цензоры не контролируют ведомственные библиотеки только потому, что сами полностью не знают документов на изъятие литературы, в то время как каждый цензор обязан хорошо знать все документы по библиотечной работе.» [34, с. 41].
В результате вышеперечисленного начальник Орловского обллита - Д. Шаевич в п. 4 и п. 5 Приказа №2 «О состоянии проверки библиотек области по закрытым приказа и контрольным проверкам» Орловского областного управления по делам литературы и издательств от 27 января 1953 года, говорит о том, что «Вся литература, обнаруженная при проверке, должна немедленно отдаваться цензору для уничтожения, о чем цензор должен поставить в известность руководителей ведомств». И далее «Обязываю всех цензоров совершенстве изучать документы на изъятие литературы, поступающие из Главлита СССР» [35, с. 41-53].
После смерти И.В. Сталина произошло незначительное общее ослабление цензурных ограничений (так называемая «Хрущёвская оттепель«), однако позже, примерно с 1964-1966 года, запреты вновь усилились. Осуждение
культа личности Сталина на XX съезде КПСС в 1956 году многие в стране восприняли как начало демократизации и свободы.
Были внесены изменения в регламентирующие документы Главлита. Так, например, в «Инструкции о порядке цензорского контроля» в редакции 1955 года в параграфе 2 сказано: Цензорскому контролю подлежат: Произведения печати, предназначенные для открытой продажи и общедоступного пользования. Материалы телеграфных агентств СССР и союзных республик, союзного, республиканского, краевого, областного, городского, районного вещания и телевизионных передач. Предназначенные к публичному исполнению, обозрению или массовому распространению: произведения драматургии для эстрады, литературные тексты музыкальных и музыкально-вокальных произведений, произведения изобразительного искусства, экспозиции музеев и выставок, диапозитивы на стекле и на пленке, тексты записей на граммофонные пластинки [36, с. 10-44]. Однако, в резолюциях по прежнему встречаются запреты на открытую публикацию различных корреспонденций, как указывает Начальник ВЦ МВО УХ. Хваталин в резолюции на письмо начальника Брянского управления Главлита М. Чернякову: «Корреспонденцию «Небо зовет отважных», в открытой печати давать нельзя, т.к. училище о котором идет речь в корреспонденции для открытой печати закрыто» [37, с. 12-22].
В переписке между региональными и центральными органами Главлита, можно проследить тенденции к изменениям цензорских подходов. Так, например, в переписке по основной деятельности Союзный Главлит указывает начальнику управления по охране государственный тайн Брянской области Чернякову М.П., что «Главное управление не возражает опубликованию в газете «Брянский рабочий» статьи «Проникающая радиация и радиоактивные заражения»... и далее поясняет «Из Вашего письма не ясны мотивы, которыми Вы руководствовались, при задержании этой статьи. В дальнейшем, в подобных случаях, материалы к рассмотрению приниматься не будут» [38, с. 12]. Таким образом, можно четко выделить указание центрального органа в адрес регионального об отсутствии необходимости тотального запрещения.
Были сокращены кадры в цензуре — в частности, были ликвидированы цензоры при редакциях, которые содержались за счёт газет [39, с. 7]. Книги реабилитированных авторов начали перемещаться из спецхранов в открытые фонды [40, с. 1-3]. В частности, в «Центральном государственном архиве литературы и искусства» (ЦГАЛИ) в открытые фонды было передано около 30 тысяч архивных дел [41, с. 54-65].
В тоже время сохраняется тотальный контроль над множительной техникой и содержимым тиражируемой продукции. Так, начальник Главлита по Брянской области указывает секретарю Брянского обкома КПСС В.А. Смирнову на множественные нарушения единых правил печати [42, с. 11], а также попыток обойти органы цензуры, печатая брошюру под грифом ДСП [43, с. 14]. Управление по охране государственных тайн в печати, пишет он, просит воздействовать на руководителей предприятий и учреждений, имеющих множительные аппараты, чтобы они не печатали книги, брошюры, плакаты и другую литературу без разрешения органов цензуры [44, с. 13]. Вопросы контроля множительной техники также касались и высших учебных заведений. Так в результате проверки в феврале-марте 1973 года на кафедрах Брянского технологического института было выявлено, что «ни один факультет или кафедра, имеющие множительные аппараты не обеспечены Едиными правилами печати несекретных сведений и приказом №1-ДСП [45, с. 15]. В результате начальник управления по охране государственных тайн в печати М. Черняков поставил вопрос об остановке работы машин с их последующим опечатыванием.
По словам Т.Ю. Красовицкой, профессора РГГУ, областью научных интересов, которой, в том числе являются история отечественной культуры XX века, полиэтничность и поликультурность России, их влияние на переход к индустриализму, проблемы федерализма, российское образовательное пространство, этнические элиты: «В наше время вряд ли кто усомнится в том, что советский тоталитаризм относится к крайне важному (пусть и негативному) опыту бытования общественной модели. В ней отразился не только эпохальный цивилизационный культурно -исторический разлом, значение которого вышло далеко за пределы неких логически (как, например, в Германии) обусловленных фазисно-цивилизационных переходов и превращений. [46, с. 11].
Между тем, стоит отметить, однако, что в третьей редакции Большой Советской Энциклопедии 1968-1978 г.г. цензура формулировалась, как - «. контроль официальных (светских или духовных) властей за содержанием, выпуском в свет и распространением печатной продукции, содержанием (исполнением, показом) пьес и других сценических произведений, кино-фото- произведений, произведений изобразительного, искусства, радио- и телевизионных передач, а иногда и частной переписки, с тем чтобы не допустить или ограничить распространение идей и сведений, признаваемых этими властями нежелательными или вредными». И далее, «По способам осуществления цензура делится на предварительную и последующую. Предварительная предполагает необходимость получить разрешение на выпуск в свет книг, постановку пьес и т. д., последующая заключается в оценке уже опубликованных, выпущенных изданий, поставленных пьес и т. д. и принятии ограничительных или запретительных мер в отношении тех, которые нарушают требования цензуры.» [47, с. 356]. Причемчательно, что Главлит контролировал даже издательскую деятельность местных УВД, регулируя публикацию материалов, а также их периодичность и согласовывая количество тиража отраслевых изданий [48, с. 1-12].
13 апреля 1991 года Главлит упразднён постановлением Кабинета Министров СССР с передачей его функций Министерству информации и печати СССР. [49, с. 42]. В этой связи, хотелось бы обратить внимание, на тот факт, что по словам Фридрих фон Хайека - мы едва начинаем уяснять, сколь тонко функционирует в развитом индустриальном обществе система коммуникаций, которая именуется рынком и которая не может быть заменена любым более эффективным механизмом, произвольно создаваемым человеком для усвоения рассредоточенной информации.
Таким образом, мы можем констатировать тот факт, что условная цензура в СССР осуществляла не только функции контроля за распространением информации, а также занималась наблюдением за общим литературным и художественным содержанием печатных изданий, ограждая население от потока неграмотных и/или бессмысленных текстов.
Цензура, однако, обычно, выполняет не просто охранительную функцию, и в этом смысле мы согласны с
мнением А.М. Некрича в том, что цель советской цензуры в исторической науке заключалась в том числе, »чтобы создать новую коллективную память народа, начисто выбросить воспоминания о том, что происходило в действительности, исключить из истории всё, что не соответствует или прямо опровергает исторические претензии» [50, с. 6].
Вопросы государственной политики в области информационной безопасности в сфере цензуры долгое время не исследовались по причине ограничения доступа к первоисточникам. Стимулом же к изучению данного явления стала, в том числе отмена цензурных ограничений в СССР и ликвидация соответствующих институтов, в конце 80 -х - начале 90-х годов ХХ века.
Цензура сыграла важную роль в распространении информации в Советской России; существование репрессивных функций цензурных органов сопровождалось традициями неформальной, т.н. самоцензуры. Мы не можем рассматривать феномен советской цензуры, как чисто деструктивный и насильственный процесс.
С нашей точки зрения, необходимо использовать сравнительный подход, в процессе исследования различия и сходства между целями, преследуемыми центральным регулятором - Главлитом и деятельностью региональных органов, через изучение архивных документов, содержащую годовую отчетность областных структур перед центральным аппаратом, а также их переписку между собой.
Автор обращает внимание на тот факт, что тему исследования вопросов Советской цензуры закрывать нельзя, по причине ее обширности и многогранности, а также необходимости всестороннего объективного взгляда. Таким образом, ее, возможно, только раскрывать и развивать, в том числе - новыми историческими исследованиями.
Literary censorship: The history of restricting access to information in the Soviet Russia. This article is devoted to the establishment and development of state-governmental Institute for restricting access to information, and the name of a forming, functioning and composition of Soviet censorship, since the 1990s. The twentieth century became the subject of intense interest in the history of journalism, literature and civilian national history. The main basis for the report was declassified documents of General Directorate for the Protection of State Secrets in the Press of the USSR (Glavlit of the USSR) relating to regional areas of its activity, as well as materials of its local structures, collected in the state archives of the Bryansk region, state archives of the Orel region and the state archives of the Smolensk region, as well as in the State Archives of the Russian Federation: correspondence on the censorial work, authorized staffing, correspondence with the Party and Soviet agencies on major issues of the protocols and the general report and election meeting. The period under consideration is associated with changes in the policy of the Soviet state after the death of Stalin and the end of the 1960s. In the area of censorship at this time as there have been significant transformations that have affected the changes in the functions of the Institute of censorship in the center and on the ground. Studied documents show not only features of publishing on the regional level, but also the specifics of literary work based on self-censorship authors and monitoring of local periodicals regional and district level. We also consider the book trade and the work of public libraries undergoing watchful check book collections on the lists and bibliographical index of General Directorate for the Protection of State Secrets in the Press of the USSR (Glavlit of the USSR). Also, note that another focus of the censors at the regional level was the control of enterprises and educational institutions, with duplicating machines, review the contents of replicated products. In the presented report reflects these aspects of the censorship department.
Key words: General Directorate for the Protection of State Secrets in the Press, USSR, Glavlit of the USSR, Bryansk, Orel, Smolensk, State Archive, Russian Federation, Stalin, Soviet.
Список литературы
1. Большая Советская Энциклопедия. БСЭ. Москва, 1926. Т. 60.
2. Большая Советская Энциклопедия. БСЭ. Москва, 1926. Т. 61.
3. Горяева Т.М. «Политическая цензура в СССР. 1917-1991 // http://www.fedy-diary.ru/html/062011/23062011-08a.html // М.: Российская политическая энциклопедия, 2009. (История сталинизма.
4. Горяева Т. М. «Политическая цензура в СССР. 1917-1991 // http://www.fedy-diary.ru/html/062011/23062011-08a.html // М.: Российская политическая энциклопедия , 2009. (История сталинизма).
5. Чолдин М.Т. Публичная речь в рамках литературного фестиваля «Белое пятно» в Новосибирске 21.11.2011 г. Профессор Иллинойского университета, которая более сорока лет занимается изучением российской имперской и советской цензуры в США.
6. Чолдин М.Т. Тотальная советская цензура: взгляд из Иллинойса. Academ.info. Постоянный адрес: http://academ.info/news/18883
7. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Сорок третий том. https://books.google.ru/books?isbn=5392105653.
8. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Сорок четвертый том. https://books.google.ru/ books?isbn=5392105653.
9. Крыленко Н. В. - народный комиссар юстиции и председатель Верховного суда СССР. Цитировано по «Дорога к рабству», 2005, с. 163. Ф. фон Хайек.
10. Жирков Г.В. История цензуры в России XIX-XX вв. Учебное пособие. М.:, 2001.
11. Русская журналистика в документах: История надзора. М.:, 2003.
12. Жирков Г. В. Партийный контроль над цензурой и её аппаратом // История цензуры в России XIX-XX вв. Учебное пособие. М.: 2001.
13. Жирков Г. В. Партийный контроль над цензурой и её аппаратом // История цензуры в России XIX-XX вв. Учебное пособие. М.: 2001.
14. Цензура и органы цензуры в постановлениях Наркомпроса РСФСР в 1922-1924 г.г. Публ. М.В. Зеленова Цензура в России: История и современность. СПб., 2006.
15. Блюм А. В. Технология цензурного надзора // Советская цензура в эпоху тотального террора. 19291953. СПб.: Академический проект, 2000. Глава III.
16. Горяева Т. М. Политическая цензура в СССР. 1917-1991. 2. М.: «Российская политическая энциклопедия» 2009. (История сталинизма).
17. Хайек Ф.А. фон, Дорога к рабству. Процитировано по первоисточнику - http://www.libertarium.ru/l_lib_road_xi
18. Горбачев М.С. Международный Фонд социально-экономических и политологических исследований (Горбачев-
Фонд). Хроника внешнеполитических событий в СССР. http://www.gorby.ru/archival/expocenter/vneshpolitika/show_29323/ // http://www.rg.ru/2014/07/16/shvydkoy.html
19. Горбачев М.С. L'Humanité. 1986. 8 Закат цензуры в Советской Латвии 19851990 гг. // Проверено 20 октября 2014 года по http://www.leidykla.eu/
20. Блюм А. В. Как было разрушено «Министерство правды»: Советская цензура эпохи гласности и перестройки (19851991) «Звезда», 1996. № 6.
21. Статья 29. Пункт 5 // Конституция РФ М., 1993.
22. Рейфман, П.С. Часть первая. Российская цензура. Глава восьмая. «Но в октябре его немножечко того...». Из истории русской, советской и постсоветской цензуры. reifman.ru. Проверено 25 августа 2011. Архивировано из первоисточника 24 января 2012. http://reifman.ru/russ-tsenzura/glava-8/.
23. Жирков, 2001, Борьба за свободу печати: 1905-1907 гг. История цензуры в России XIX-XX века. 2001. Архивировано из первоисточника 24 января 2012.
24. Блюм А. В. От неолита до Главлита. СПб.: Искусство России, 2009. Глава I. Система тотального контроля // Советская цензура в эпоху тотального террора. 1929 1953. Монография. СПб.: Академический проект. Архивировано из первоисточника 24 января 2012. Цитировано по http://opentextnn.ru/censorship/russia/sov/libraries/books/blium/total/?id=547
25. Чежин А.А. Интервью с фотографом Андреем Чежиным // Санкт-Петербургский университет. 2009. № 1. Проверено 20 октября 2014 года по - http://www.journal.spbu.ru/2009/01/13.shtml.
26. Добровольский А.А. Министерство непечати // Московский комсомолец. С.5 2006. Проверено 20 октября 2014 г. по - http://209.85.229.132/search?q=cache:PeAGwqknsBQJ:www. smi-nn.ru/%3Fid%3D64564
27. Блюм А. В. Технология цензурного надзора // Советская цензура в эпоху тотального террора. 19291953. СПб.: Академический проект, 2000. Глава II.
28. Блюм А. В. Технология цензурного надзора // Советская цензура в эпоху тотального террора. 19291953. СПб.: Академический проект, 2000. Глава III.
29. Орловский областной государственный архив. Дело № . ДСП. Обком ВКП(б). Сектор печати. Письмо ответственному редактору газеты Орловского сельского района «Путь Ильича» тов. Овсянникову от 13 июля 1945 года.
30. Орловский областной государственный архив. Дело № . ДСП. Обком ВКП(б). Сектор печати. Письмо ответственному редактору газеты Орловского сельского района «Путь Ильича» тов. Овсянникову от 13 июля 1945 года.
31. Большая Советская Энциклопедия. БСЭ, вторая редакция 1946 года // Том 46 // Москва, 1946 г.
32. Орловский областной государственный архив. Дело № . ДСП. Информационное письмо №1 «Об итогах работы районных цензоров за 1952 год по контролю за печатной продукцией» от 29 января 1953 года. Экземпляр №42.
33. Орловский областной государственный архив. Дело № . ДСП. Информационное письмо №1 «Об итогах работы районных цензоров за 1952 год по контролю за печатной продукцией» от 29 января 1953 года. Экземпляр №42.
34. Орловский областной государственный архив. Дело № . ДСП. Приказ №2 «О состоянии проверки библиотек области по закрытым приказа и контрольным проверкам» Орловского областного управления по делам литературы и издательств от 27 января 1953 года. Экземпляр №41.
35. Орловский областной государственный архив. Дело № . ДСП. Приказ №2 «О состоянии проверки библиотек области по закрытым приказа и контрольным проверкам» Орловского областного управления по делам литературы и издательств от 27 января 1953 года. Экземпляр №41.
36. Инструкция о порядке цензорского контроля в редакции 1955 года. Проверено 20 октября 2014 г. Цитировано по - «Открытый текст», электронное периодическое издание, создан при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям РФ. // http://opentextnn.ru/censorship/russia/sov/org/glavlit/instructions/?id=4410
37. Брянский областной государственный архив. Дело №4 ДСП. Переписка с главным управлением союза по основной деятельности. 3 января 1967 - 23 ноября 1970 г.г. Фонд 2433 Опись 1 Единица 12.
38. Брянский областной государственный архив. Дело №4 ДСП. Переписка с главным управлением союза по основной деятельности. 3 января 1967 - 23 ноября 1970 г.г. Фонд 2433 Опись 1 Единица 12.
39. Матох В. М. Цензура в БССР. // Белгазета (23 июля 2007). // Проверено 23 сентября 2010. // Архивировано из первоисточника 19 августа 2011 // Процитировано 20 октября 2014 г. Цитировано по http://www.webcitation.org/613Ds9T9a и http://www.belgazeta.by/20070723.29/220034991
40. Спецхран и историческая наука в Советской России в 1920—1930-е // Архив РГБ, оп. 17, д. 317, л. 1, 3-3 об. // Проверено 20 октября 2014 г. по http://www.opentextnn.ru/censorship/russia/sov/libraries/books/zelenov/?id=627#_ftn32
41. Волков Н. Б. Интервью. «Я считаю, что всё это должно быть в РГАЛИ...» Беседа в Российском государственном архиве литературы и искусства // Наше наследие: периодический журнал. — 2002. — № 61.
42. Брянский областной государственный архив. Дело №4 ДСП. Переписка с главным управлением союза по основной деятельности. 3 января 1967 - 23 ноября 1970 г.г. Фонд 2433 Опись 1 Единица 11.
43. Брянский областной государственный архив. Дело №4 ДСП. Переписка с главным управлением союза по основной деятельности. 3 января 1967 - 23 ноября 1970 г.г. Фонд 2433 Опись 1 Единица 14.
44. Брянский областной государственный архив. Дело №4 ДСП. Переписка с главным управлением союза по основной деятельности. 3 января 1967 - 23 ноября 1970 г.г. Фонд 2433 Опись 1 Единица 13.
45. Брянский областной государственный архив. Дело №4 ДСП. Переписка с главным управлением союза по основной деятельности. 3 января 1967 - 23 ноября 1970 г.г. Фонд 2433 Опись 1 Единица 15.
46. «Отечественные архивы». Журнал. № 6 (2003 г.). «Критика и библиография» - Горяева Т.М. Политическая цензура в СССР. 1917 - 1991. Т.Ю. Красовицкая. Цитировано и проверено по источнику http://www.rusarchives.ru/ publication/censorship.shtml // Проверено 2 декабря 2014 г.
47. Большая Советская Энциклопедия, вторая редакция 1968-1978 г.г. // Том «СТРУ-Я» // Москва, 1968-1978 г.г.
48. Брянский областной государственный архив. Дело №4 ДСП. Переписка с главным управлением союза по
основной деятельности. 3 января 1967 - 23 ноября 1970 г.г. Фонд 2433 Опись 1 Единица 12.
49. Фонды Государственного архива Российской Федерации по истории СССР. Фонд №10050 // Путеводитель. Том 3. 1997 // http://gшdes.msarcЫves.ш/bшwse/gbfond.html?bid=203&fund_id=1162522 // Проверено 20 октября 2014 года по http://guides.rusarchives.ru/browse/gbfond.html?bid=203&fund_id=696642
50. Некрич А. М. «Отрешись от страха» // Нева: журнал. М., 1995. № 6 Процитировано по первоисточнику -Некрич А. М. Отрешись от страха // Проверено 20 ноября 2014 года по http://vivovoco.astronet.ru/ - постоянный адрес.
Об авторе
Печковский П.В. - аспирант кафедры отечественной истории Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского, [email protected].
