CC BY
26
В.В. Фролов*, А.А. Кронберг**, О.К. Биктасов***, И.Н. Кондрат****
Противоречия в гармонизации интересов личности, общества и государства в период реализации новой экономической политики
Ситуация в экономике страны складывалась довольно противоречиво, что отражалось и в политике и в праве. Поскольку допускались частная собственность и частное предпринимательство, необходимо было обеспечить гарантии прав и защиты интересов всех членов общества, не только рабочих и крестьян, но и тех, кто входил в категорию «частник».
С введением новой экономической политики, освобождением в известной мере частнокоммерческой деятельности, с разрешением свободы торговли изменилось и отношение законодателя и судей к спекуляции и спекулянтам и, прежде всего, к пониманию объема и характера уголовнонаказуемой спекуляции. В связи с изменением политического курса партии и правительства меняется уголовно-правовая и административно-правовая политика. Возрождение частных имущественных интересов привело к воссозданию частного права и изменениям в системе правоохранительных и правозащитных органов.
Защита или поддержка частного предпринимательства (политическая, социальноэкономическая, юридическая, моральная), несмотря на противоречивые суждения в обществе о новой экономической политике, осуществлялась государственными структурами (исполнительной властью всех уровней, правоохранительными органами, милицией, административными учреждениями, организациями РКП (б) - ВКП (б) и другими общественными организациями, научными и культурными учреждениями, партийной и советской прессой, присущими им формами и методами. Проведение правоохранительной реформы связано с переходом к новой экономической политике.
Правоохранительная деятельность государства в сфере защиты частного предпринимательства на этой стадии заключалась в следующем: создание нормотворческой базы, регулирующей частное предпринимательство в рамках новой экономической политики; контроль со стороны органов власти за исполнением законов частными предпринимателями; контроль со стороны правоохранительных органов за соблюдением законов местными административными и хозяйственными структурами в отношении частного предпринимательства, о мерах к недопущению наложения ареста на имущество частных лиц и др.; охрана силами вневедомственной милиции предприятий, принадлежащих частным собственникам.
Требовалось наладить регулирование отношений собственности, взаимодействия государства, кооперации и частного капитала.
Большая доля этой работы ложилась на правоохранительные органы (НКВД, ГПУ-01 ПУ, Наркомюст). В их задачу входило поддержание социалистической законности в условиях обострения социальных проблем (низкий уровень жизни населения, безработица, отсутствие государственной системы социальной поддержки трудящихся и т. п.), развитие и укрепление контрольно-надзорных функций государства.
Советскую власть, прежде всего в лице В.И. Ленина, не удовлетворяло положение в органах юстиции. В .И. Ленин сформулировал свое мнение о задачах Наркомюста в условиях нэпа в следующей фразе: «Торгуй, наживайся, мы это тебе позволим, но втрое подтянем твою обязанность быть честным, давать правдивые и аккуратные отчеты, считаться не только с буквой, но и с духом нашего, коммунистического законодательства, не допускать ни тени отступления от наших законов». И указал: «Если НКЮст не сумеет добиться того, чтобы у нас капитализм был “вышколенный”, был “приличный”, если НКЮст не докажет рядом образцовых процессов, что он умеет ловить за нарушение этого правила и карать не позорно-глупым, “коммунистически-тупоумным” штрафом в 100-200 миллионов, а расстрелом, - тогда НКЮст ни к черту не годен, и я буду считать своим долгом тогда добиваться от Цека полной смены ответственных работников НКЮста»1.
От государственных органов требовалось уделять большое внимание, как разработке и принятию новых законов, так и соблюдению советской законности.
Спекуляция до начала новой экономической политики квалифицировалась как тягчайшее преступление, которое надо уничтожить огнем и мечем революции. В официальных органах печати
* Докторант Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат юридических наук, доцент.
** Адъюнкт кафедры истории права и государства Санкт-Петербургского университета МВД России.
*** Заместитель начальника по учебной работе Семипалатинского юридического колледжа МВД Республики Казахстан, полковник полиции, кандидат юридических наук.
**** Кандидат юридических наук.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (29) 2006
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (29) 2006
История права и государства
периода «военного коммунизма» указывалось: «... Весь карательный и судебный аппарат от ВЧК по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией до рядового красноармейца из железнодорожной летучки был привлечен на всемерную борьбу со спекулянтами»2.
В приказе чрезвычайной комиссии по продовольствию и транспорту о борьбе с мешочничеством, изданном за подписью Л.Д. Троцкого 19 февраля 1918 г., предлагалось: «... установить для борьбы и конфискации продуктов особые отряды; конфискации подлежит всякое продовольствие, провозимое в количестве, превышающем в общей сложности полпуда весом, причем в эти полпуда могут войти не больше 10-ти фунтов муки или хлеба, не больше 2-х ф. масла, не больше 3-х фунтов мяса». Третий пункт гласит: «В случае сопротивления мешочники арестовываются и предаются в руки Нарсудов. В случае сопротивления с оружием в руках, мешочники расстреливаются на месте преступления»3.
С введением новой экономической политики, освобождением в известной мере частнокоммерческой деятельности, с разрешением свободы торговли изменилось и отношение законодателя и судей к спекуляции и спекулянтам, прежде всего к пониманию объема и характера уголовнонаказуемой спекуляции.
В мае 1922 г. IV сессией ВЦИК утверждается уголовный кодекс РСФСР. Этот кодекс, введенный в действие с 1 июля 1922 г., избегает самого слова «спекуляция», которое во всем кодексе употребляется только один раз (ст. 138) и касается лишь валютных операций, а не товарной спекуляции. Собственно спекуляция предусматривается лишь одной короткой 137-й статьей, которая гласит: «Искусственное повышение цен на товары путем сговора или стачки торговцев между собой или путем злостного невыпуска товара на рынок карается лишением свободы на срок не ниже шести месяцев и конфискацией части имущества с запрещением права торговли».
Новая экономическая политика вела к полной легализации частной торговли и других видов частного предпринимательства.
Выражение «частник» прочно вошло в обиход и сразу получило негативный оттенок. Это прослеживается в письме В.И. Ленина «О задачах Наркомюста в условиях новой экономической политики», например, в требовании «вырабатывать новое гражданское право, новое отношение к “частным” договорам и т. п. Мы ничего “частного” не признаем”, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное»4.
Частные предприниматели стали позволять себе безнаказанно взвинчивать цены, вступать в сомнительные коммерческие сделки. В акционерном предпринимательстве появились лжеакционеры, а в кооперативном движении активизировались лжекооператоры.
Если для борьбы с первыми ужесточались разрешительный порядок их регистрации, налогообложение, контроль за производственной и финансовой деятельностью, то бороться со вторыми (лжекооперативами) было сложнее, т.к. они не подлежали контролю со стороны государства и в них устремились наиболее «предприимчивые» частные дельцы.
На губернском съезде представителей кредитных сельскохозяйственных товариществ и кустарно-промысловых артелей в Иркутске (1922 г.) председатель съезда Зиберов говорил: «НЭП разожгла и создала целый ряд кооперативов, под флагом которых объединяются торговцы, и тут наша задача отличать от овец волков в овечьей шкуре. Это не нужно забывать и не надо затушевывать, а наоборот, нужно употреблять все силы к тому, чтобы расшифровывать такие кооперативы»5.
Не случайно кооперативная и военная пресса пестрела лозунгами: «Частный предприниматель
- хищник, никогда не может ужиться мирно с кооперацией. Он - ржавчина, разъедает нашу систему»6, «Ни одна копейка не попадет спекулянту»7.
Все государственные органы, не связанные прямо или косвенно с восстанавливаемым в рамках нэп рынком, оказались социально незащищенными. В процессе изменения отношений собственности работники бюджетных сфер в силу своего положения были лишены, как и в настоящее время, одинаковых с другими категориями населения возможностей получения новых источников доходов, кроме мизерной зарплаты и продпайков от государства.
Милиция в начале 1920-х гг. оказалась в особенно противоречивом положении. Она -исполнительный орган государства с одной стороны, с другой - защитница частной собственности, против которой восстал российский пролетариат. Она теперь была обязана охранять ее, вести наблюдение за торговлей и выполнять ряд обязанностей, как тогда говорили, «не вяжущихся с коммунизмом».
Проблема положения милиции в новых условиях дискутировалась на страницах ведомственной печати.
В. Бородулин писал: «Возникновение новых форм хозяйственной жизни страны, введение государственного капитализма и нарождение мелкого капиталиста-собственника чрезвычайно усложнило деятельность милиции, особенно в случаях столкновения интересов труда и капитала, поэтому с этого момента возникла потребность в неотложных работах по созданию такого контингента милиции, который мог бы разобраться в создавшейся обстановке и быстро определить границы эксплуатации трудящихся, а также законные требования мелкого буржуа, зорко следил бы
за нормальным течением общественной жизни и сознательно противопоставлял бы интересы федерации и всего пролетариата интересам узко-националистического и мелкособственнического пошиба»8.
Вся эта противоречивость и неясность в отношении нэп и частного сектора особенно заметно проявлялась на бытовом уровне. К примеру, милиция испытывала большой недостаток в обмундировании и снаряжении. Средний процент обеспеченности обмундированием составлял: шинели
- 65, обувь - 61, гимнастерки - 21, брюки - 159.
Милиционер Горшков в корреспонденции под заголовком «Ветер “НЭПа” треплет нашу эмблему» писал: «Нам не запрещено, что всем разрешено. Но никому другому, как нам, надо помнить, что “НЭП” и его кафе не для нас, но мы должны обрывать “НЭП”, зорко за ним следить»10. Сотрудник 24-го отделения милиции г. Москвы А. Шавлов писал: «На Сухаревском рынке... милиционер вместо того, чтобы купить нужный ему продукт в палатке, покупает его у ручника, поощряя его этим... возмутительно и, безусловно, недопустимо»11.
Некто В. Савкин из 18-го отделения милиции возражал ему: «Вот уж действительно из огня да в полымя; если ручники обдирают в Сухаревке, то палаточники с тебя снимут последнюю
рубашку: потому не у ручников и палаточников надлежит покупать, а в своем милицейском
12
кооперативе»12.
Милиционер - страж порядка не имел права войти в контакт с частником с целью что-либо купить, продать, обменять. Он, наделенный властью, часто находившийся рядом с полным достатком, сам вынужден был бедствовать.
Работник прокуратуры А. Чернышов в одном из журналов писал: «Некоторая часть незаконных действий работников милиции происходит иногда не по злому умыслу, а в результате их заблуждения, объясняемого исключительно их правовой неграмотностью и общей слабой подготовкой»13.
Было критическим и положение с кадрами в милиции. Естественно, главным требованием, предъявляемым к подбору работников правоохранительных органов, было укомплектование их прежде всего «пролетарски выдержанными» людьми, наличие у них «социалистической совести и революционного правосознания». Соблюсти это требование было довольно сложно. Особенно милиции, ближе всех общавшейся с массами населения.
Правительство в интересах улучшения материального положения милиции передало ее на содержание местных бюджетов. Но эта мера оказалась неэффективной. Руководство НКВД различными административными мерами пыталось поддерживать милицию на уровне тех требований, которые предъявляло к ней государство.
Осуществлять контроль над соблюдением «регламентирующих статей закона» должны были прежде всего органы юстиции, милиция, ОГПУ, а также различные ревизионно-контролирующие органы и налоговые учреждения. Партийным органам предписывалось вести соответствующую работу с сотрудниками этих учреждений и борьбу с разного рода перегибами со стороны коммунистов
- руководителей местных органов власти.
Президиум ВЦИК 23 ноября 1922 г. принял декрет «О пересмотре и доукомплектовании личного состава милиции»14. Началась чистка кадрового состава милиции. Она была вызвана тем, что в ее ряды попало много «элементов случайных, обывательских, невыдержанных в классовом отношении, которые в условиях скудной материальной обеспеченности и НЭПа развили в массовом масштабе взяточничество и другие преступления»15. Цель проводимой кампании - «укомплектование милиции пролетарским, выдержанным кадром».
Некоторые результаты чистки можно видеть на примере цифр на каждую сотню уволенных и вновь принятых сотрудников. На каждую сотню уволенных приходилось: рабочих - 27; крестьян -61; интеллигенции - 12; из них членов РКП(б) - 10; грамотных - 71; малограмотных - 25; неграмотных
- 4. На каждую сотню принятых приходилось: рабочих - 35; крестьян - 59; интеллигенции - 6; из них членов РКП(б) - 17; грамотных - 92; малограмотных - 7,5; неграмотных - 0,5%.
По свидетельству ответственного работника НКВД С. Терехова, «милиция пока бессильна, что-нибудь сделать в области агитации коммунистического устройства от собственного недостаточного и неподготовленного для восприятия коммунистических идей сознания»16. Его коллега писал: «Культурный уровень не только рядовых милиционеров, но даже начальников районов, их политическая грамотность - во многих местах весьма и весьма еще недостаточны для той ответственной работы, которая им поручена»17. Такие высказывания были характерны для всей послереволюционной России.
Несмотря на неоднократные чистки милиции, другие организационные меры, проблемы ее комплектования оставались, а задачи в непосредственной работе с местным населением по мере углубления новой экономической политики усложнялись.
Прокурор республики Д. Курский отмечал: «Отчеты прокуроров, только в исключительных случаях, говорили о более или менее приближающемся к удовлетворительному состоянию местных органов розыска и милиции. Такая оценка обусловливалась, в некоторой степени, еще и той трудностью, которую, для квалифицированного рядового состава органов розыска и милиции, представляло собой усвоение хотя бы элементарных норм Уголовного и Уголовно-процессуального
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (29) 2006
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (29) 2006
История права и государства
Кодексов и тех основных требований, которые к их работе предъявляла перестраивавшаяся, на принципах новой экономической политики жизнь»18.
В.А. Шишкин полагает, что «нэп не ослабил сложившуюся диктатуру партии. Меры новой экономической политики с самого начала сопровождались действиями хотя и не декларируемых, но постепенно усиливавшихся “контрреформ”»19. С мнением, что новая экономическая политика не ослабляла диктатуру коммунистической партии, нельзя согласиться. Богатые частные предприниматели неминуемо должны были стремиться к политической власти, чтобы гарантировать свою безопасность и безопасность своих капиталов.
Депутат Гусев (Новосибирский округ) отрицательно отнесся к «предложению дать городским “мужичкам” построить фабрику... ибо эти “мужички” за 10 лет львиную долю положат себе в карман и не отдадут на дело социалистического строительства»20. Для широкого слоя партийцев такой революционный образ мыслей и действий был привычней, ближе нэповского, равнозначного для многих из них буржуазному перерожденчеству.
Сам переход к нэпу был политическим решением, вызванным обстановкой в обществе; уступкой, «отступлением» - но осторожным и часто поверхностным.
Главными носителями рыночных отношений стали владельцы товаров и лица, способные наиболее быстро и с наименьшими затратами донести до потребителей как собственного производства, так и произведенные другими лицами товары. Видя в этом угрозу советскому строю, коммунистическим идеалам, руководство партии и государства решило воспользоваться кооперацией, ранее ими объявленной буржуазной и контрреволюционной, отживающей и ненужной в советских условиях, чтобы через нее как-то «овладеть» частным рынком, подчинить его государственному надзору, а затем и полностью вытеснить из хозяйственной жизни21.
1 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 44. С. 399-400.
2 Гольдин Л. К вопросу о борьбе со спекуляцией // Право и жизнь. 1923. Кн. 3. С. 42.
3 Там же. С. 48.
4 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 398.
5 ГАИО. Ф. Р-222. Оп. 1. Д. 190. Л. 3 об.
6 Бюллетень ВВКУ 1924. № 7-8. С. 9.
7 См.: Красная звезда. 1924. 15 марта.
8 Бородулин В. Предпосылки деятельности милиции // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 1. С. 10.
9 См.: Рабоче-крестьянская милиция. 1924. № 10. С. 35.
10 Красный милиционер и пожарник. 1923. 13 мая.
11 См. там же. 25 июля.
12 См. там же. 15 августа.
13 Чернышов А. Прокуратура и низовые органы милиции // Еженедельник советской юстиции. 1926. № 29. С. 840.
14 С.У. 1922. Ст. 982.
15 Ш. О чистке милиции // Административный вестник. 1923. № 8. С. 4.
16 Терехов С. О положении красной милиции // На страже. 1922. № 5. С. 3.
17 М.К. Милиция в селе // На страже законности и порядка. 1924. № 2-3. С. 11.
18 Курский Д. Милиция в прошлом и настоящем // Административный вестник. 1925. № 1. С. 67.
19 Шишкин В.А. Власть. Политика. Экономика. Послереволюционная Россия (1917-1928 гг.). СПб., 1997. С. 181.
20 5 съезд Советов. 20-28 июня 1929 г.: Стенографический отчет. М., 1929. С. 33.
21 См.: Файн Л.Е. Кооперация и рынок в 20-е годы: Материалы для обсуждения. М., 2000. С. 10-11.
А.П. Спиридонов*
Особенности развития российского уголовного права в XVIII веке
Правовые системы всех стран не существуют изолированно. Они взаимодействуют друг с другом, ведут нескончаемый культурный диалог. Вопрос заключается в том, что заимствует государство и общество: отдельные правовые институты, элементы юридической техники, практики правоприменительной деятельности и т.п. Или оно заимствует то, что Ж. Бюрдо назвал «правовой идеей», т.е. систему общих взглядов, «верований» отдельных сообществ людей либо общества в целом относительно основ (принципов) социального, политического, правового порядка. В первом случае речь идет о «юридической аккультурации» в широком смысле, т.е. о переносе одной культуры
* Кандидат юридических наук.
