CC BY
177
Коноплюк Наталья Владимировна ПРОСТРАНСТВО СИМУЛЯКРА В РОМАНЕ ..
УДК 821.111
ПРОСТРАНСТВО СИМУЛЯКРА В РОМАНЕ ДЖУЛИАНА БАРНСА «АНГЛИЯ, АНГЛИЯ»
© 2016
Коноплюк Наталья Владимировна, кандидат филологических наук, доцент кафедры «Теория и методика преподавания иностранных языков и культур» Тольяттинский государственный университет (445667, Россия, Тольятти, улица Белорусская, 14, [email protected]) Аннотация. Джулиан Барнс в романе «Англия, Англия» обращается к теме аутентичности и симулякра. Рассматривая симулякр как искусственно смоделированную реальность, данная статья анализирует особенности создания пространства симулякра и его взаимодействие с пространством реальным. Пространственные образы у Барнса имеют символическое значение, связанное с идеей мифологизации истории. Образ Англии как некоего географического образования трансформируется в романе от образа головоломки, которую необходимо сложить из частей, к образу разваливающейся Британской империи, от которой одна за другой отделяются колонии, получая статус независимых государств, и наконец, к образу Ингленда, утратившего значительную часть своих территорий и сжавшегося до размеров древнего Англо-саксонского царства. Реалистичное пространство в романе - это, прежде всего образы Англии времен детства главной героини и Ингленда периода его упадка. Однако и эти пространства нельзя считать абсолютно реалистичными, поскольку в начале романа Марта не уверена в аутентичности своих воспоминаний, а в конце реалистичное пространство оказывается лишенным содержательного элемента, исторической составляющей. Пространство Острова можно назвать пространством симулякра в чистом виде. В основе идеи его создания лежит теория сэра Джека от том, что все объекты природы изначально были созданы человеком, а, следовательно, идея разделения объектов культуры на оригиналы и подделки несостоятельна. В итоге на Острове выстраивается утопическая модель квинтэссенции Англии, ориентированная на туристическую аудиторию, для которой она приобретает самостоятельную реальность.
Ключевые слова: история; миф; национальное самосознание; национальная самоидентификация; образ национального мира; пространство; пейзаж; время; Джулиан Барнс; роман; английскость; симулякр; пространство симу-лякра; оригинал; реальность; постмодернизм; символ; знак; аутентичность.
SIMULACRUM SPACE IN 'ANGLIA, ANGLIA' BY JULIAN BARNES
© 2016
Konoplyuk Natalia Vladimirovna, Candidate of Philological Sciences, associate professor of the Chair of Theory and Methodology of Teaching Foreign Languages and cUltures
Togliatti State University (445667, Russia, Togliatti, Belorusskaya Street, 14, n.konoplyuk @mail.ru) Abstract. Julian Barnes in his novel 'England, England' examines the topic of authenticity and simulacrum. Considering simulacrum as artificially modeled reality, the article analyses the peculiarities of creating simulacrum space and its interaction with real space. The space images in Barnes's novel have symbolic meaning, related to process of turning history into myth. The image of England as a geographic body in the novel undergoes the transformation from that of a puzzle, which is to be assembled to the image of the British Empire falling to pieces and, finally, to the image of Anglia losing its territories and shrinking to the size of the ancient Anglo-Saxon kingdom. Realistic space in the novel is, above all, that of England in Martha's childhood memories and degenerating Anglia. In addition, neither of these spaces can be considered absolutely realistic since at the beginning of the novel Martha is not sure whether her memories are authentic, and at the end, Anglia space is devoid of its historic meaning. The space of the Island can be called simulacrum space. It is founded on Sir Jack's theory that all natural objects were initially created by man, and correspondently the idea to divide cultural objects into authentic ones and imitations is groundless. As a result, the Island is a utopian model of the essence of England, targeted at tourists for whom it becomes peculiarly real.
Keywords: history, myth, national identity; national mentality; image of the national world; national space; landscape; time; Julian Barnes; novel; Englishness; simulacrum; simulacrum space; original; reality; postmodernism; symbol, sign, authenticity.
В своем романе «Англия, Англия» (1999 г.) Джулиан ной истории, в целом весьма далекой как от общего со-Барнс задается вопросом о том, каким образом форми- стояния мира, так и от глубинной сути человека» [10]. руется национальное самосознание и идентичность на- Симулякр и реальность сливаются, искаженные факты ции [1, c. 169; 2, с. 93]. По мнению автора, центральной принимают форму «сверхреальности» [6, с.212]. темой романа является «идея Англии» [3, с. 27], и таким Препарируя в романе процесс построения нового образом, на первый план выдвигается проблема аутен- государства и приобретения им собственной истории, тичности и достоверности многих аспектов, из которых автор, прежде всего, рассуждает о симулякрах истории, она складывается, и особое значение приобретает мотив о том, как история подвергается манипуляциям извне и симулякра. как фальшивые образы и символы приобретают значе-
Термин «симулякр» традиционно служит для обозна- ние исторических фактов. Принципиальное значение в чения «метафизической симулируемой реальности» [4]. этой связи приобретают и пространственные симуля-По определению В.В.Бычкова, «симулякр — это муляж, кры, поскольку именно они в романе материализуют видимость, имитация образа, символа, знака, за которой процесс мифологизации исторического процесса. не стоит никакой обозначаемой действительности, пу- Природа, культура и история ассоциируются в созна-стая скорлупа, манифестирующая принципиальное при- нии представителей нации с родиной [11], обеспечивая сутствие отсутствия реальности» [5, с. 491]. При этом одновременное ощущение отличия от других и общно-знаки, образы, символы трансформируются в самодо- сти как целого [12, с. 129; 13, с. 59]. У Барнса образы статочную реальность [6, с.212]. природы, пейзаж приобретают символическое значение,
Постмодернистскому искусству свойственно при- выходя далеко за рамки образа национального мира, стальное внимание к идее симулякра как условия для фона, на котором происходит действие. Идея намерен-манипуляции сознанием и «подмены глубинных смыс- ной фальсификации истории с целью создания мифа, лов человеческого существования» [6, с. 215, см. также способного обслуживать конкретные цели определенно-7, 8, 9]. Через них «постмодернистское искусство поры- го круга лиц, наглядно развивается автором, в том числе, вает с историей, осуществляет развенчание героев как и за счет выстраивания особого пространства, основан-представителей и, так сказать, поборников обществен- ного на идее фальсификации.
Коноплюк Наталья Владимировна ПРОСТРАНСТВО СИМУЛЯКРА В РОМАНЕ ...
В первой части романа читатель сталкивается с пространством детских воспоминаний героини: внутренним (родительский дом) и внешним (Сельскохозяйственная Выставка). Для героини оба пространства и их объекты (пол и стол на кухне, небо и трава на Выставке) приобретают символическое значение, служа отправными точками ее жизни. Однако это пространство нельзя считать однозначно реалистичным, поскольку героиня не чувствует уверенности в аутентичности своих воспоминаний, а следовательно, и образов, существующих в ее памяти.
Одно из самых «надежных» воспоминаний Марты Кокрейн - пазл «Графства Англии», который героиня она собирала, сидя на родительской кухне. В каком-то смысле, головоломка - это тоже пространственный образ, поскольку для девочки она - это то, как она представляет себе свою страну. В образе «головоломки» страна одновременно воспринимается и как нечто целостное (то, что должно быть собрано), и как нечто дискретное (по сути, это набор деталей). Детские представления героини о стране весьма смутны и образны. Головоломка напоминает ей «толстобрюхую старушку, сидящую, вытянув вперед ноги, на скамейке» [14, с. 7], да и большинство отдельных графств детское сознание уподобляет то половинкам ореха, то морковкам или шишкам, то морскому льву [14, с. 7-8]. Но и этот вполне материальный образ связан с идеей фальсификации: девочка помнит об игре-мистификации, когда отец прятал от нее детали головоломки, которые потом находились в его кармане, и убеждение героини, что ушедший из семьи отец унес с собой одну из деталей головоломки.
Вторая часть романа открывается описанием пространства «Питмен-Хауза», офисного здания сэра Джека Питмена, сочетающего в себе все модные «архитектурные принципы своей эпохи»: стекло, метал, благородные породы дерева, неожиданные архитектурные решения [14, с. 37]. По сути, это описание напоминает страничку из проспекта архитектурной компании, рекламирующей свой проект. Это торжество архитектурной мысли нарушается личным вкладом в проект сэра Джека - конференц-залом, в дизайне которого доминирует классический интерьер с «лепниной, с ковром из длинноворсной овчины, с угольным камином, со стандартными светильниками» и т.д. [14, с. 38]. Принципиален контраст этого помещения с остальным зданием, его противопоставление ему. По мнению сэра Джека, «достижения нынешней эпохи заслуживают высочайших похвал», но не за счет «презрения к прошлому», на что архитекторы «Питмен-Хауса» возражают, что «строительство прошлого обходится, увы, значительно дороже, чем строительство настоящего и будущего» [14, с. 38]. То есть, по сути, мы имеем дело с симулякром прошлого, имитацией классического интерьера, встроенной в архитектурный авангард.
В итоге «Питмен-Хаус» становится метафорой современной Англии, в которой созданное человеком соседствует с природными объектами (в данном случае - с симулякром: «позади «Питмен-Хауза» простиралось искусственное торфяное болото, и, прогуливаясь по галереям (изготовленным, согласно надежным источникам, из массива древесины ценных пород), сотрудники могли, жуя свой обеденный сандвич, изучать повадки перелетных птиц хертфордширских окраин» [14, с. 37]), а внутри которого скрыты тщательно оберегаемые традиции (или их имитации), создающие прочную основу для инноваций.
«Питмен-Хаус» - не единственная метафора Англии в романе, в этой же части встречается метафора сэра Джека, который персонифицирует Англию в образе престарелой красотки, прелести которой давно увяли и единственное сохранившееся сокровище которой - «ее социально-культурные реалии» [14, с. 53]. Эти реалии, по мнению сэра Джека - ходовой товар, нуждающийся, однако, в правильном позиционировании. Этот об-
раз, хотя и не является пространственным, отсылает нас к воспоминаниям Марты Кокрейн, когда карта Англии представлялась ей старушкой, сидящей на лавочке.
Параллельно автор создает другой образ, также связанным с картой Англии из детства Марты - образ разваливающейся Британской империи, которую юрист Джерри Бэтсон сравнивает с философией. Также как на протяжении веков многочисленные науки «отпочковывались» от философии и начинали самостоятельную жизнь, также, по мнению Бэтона, многочисленные колонии, составлявшие Британскую империю, на протяжении XX века постепенно «отваливались, превращаясь в суверенные государства» [14, с. 51]. Образовавшееся в итоге искусственное географическое образование (симу-лякр) под названием «Соединенное королевство» рано или поздно постигнет та же судьба. Можно говорить о том, что если Марта в своих воспоминаниях собирала пазл страны, то реально существующее государство разваливается на глазах. Таким образом, аутентичное, но потерявшее былую привлекательность пространство Англии противопоставляется искусственному, неестественному и нежизнеспособному пространству, которым является Соединенное королевство.
Желание сэра Джека трансформировать Англию в коммерчески успешный проект приводит к идее замены ее реального пространства на пространство симулякра в чистом виде, в качестве которого должен выступить парк развлечений. В нем и история, и пространство - не более чем предмет потребления [15]. Для него должны быть отобраны только объекты, воспринимаемые нацией как репрезентирующие ее основные достоинства [16, с. 14-15; 17, с. 486], Развивая эту идею, Барнс исследует процесс создания «фальшивых правд» (false truths) о стране, того, как искусственно созданная система мифов приобретает значение истории [3, с. 59]. Таким образом, на передний план выступает проблема аутентичности тех символов, знаков и образов, с которыми нация идентифицирует себя. И одним из уровней, на котором вопрос аутентичности образов становится особенно актуальным, становится в романе уровень пространства, или, точнее, пейзажа.
Прогулка сэра Джека по лесу открывает новые грани английского пространства. Ключевым мотивом этой прогулки становится парадоксальное отсутствие естественности в природе. В результате возникают образы вырезанных из фанеры коров, круглых стогов, напоминающих подушечки из сухих завтраков, грибов на пне, подобных макету рабочих кварталов [14, с. 56-57]. И чем дальше, тем более урбанизированным видится сэру Джеку лесной пейзаж: фазан, одетый в мешковатый аранский свитер, похож на авиамодель с барахлящим мотором, сойка рекламирует модные цвета автомобилей, лесок цвета антикоррозийной краски [14, с. 58]. Объяснение этого парадоксального видения мира мы видим в теории сэра Джека, которой отказывается от деления объектов природы на рукотворные и нерукотворные, доказывая, что все, что мы воспринимаем как объекты природы, когда-то было создано человеком (озеро - это бывшее водохранилище, рощу - вырубленный человеком лес и т.д.) [14, с. 80-81]. Таким образом, в романе манифестируется реалистичность симулякра, его доминирование над оригиналом.
Согласно лекции, которую в романе читает сотрудникам корпорации сэра Джека некий французский интеллектуал, современный мир предпочитает копии подлиннику потому, что мир оригинала враждебен, он «выглядит более мощным и потому нам угрожает» [14, с. 72]. Современный мир - это «не заменитель неказистого первобытного мира, но его улучшенный и обогащенный, иронизированный и суммированный вариант» [14, с. 73]. Это утверждение звучит вполне в духе общей тенденции постиндустриальной культуры, когда «различить симулякры и реальность становится достаточно сложно» [6, с. 212]._
Коноплюк Наталья Владимировна (рштжт^кт
ПРОСТРАНСТВО СИМУЛЯКРА В РОМАНЕ ... науки
В результате в романе выстраивается простанство-имитация Англии на острове Уайт. Островное положение Англии, Англии придает ей черты Утопии, и в заключительной главе второй части сначала в журналистском обзоре, а потом и Мартой Кокрейн формулируется мысль о том, что Остров - это модель государства будущего.
Интересно проследить, как происходит трансформация оригинального пространство острова в симулякр. На первом этапе проекта мы видим его в описании доктора Макса: ромбической формы, углы ромба соответствуют сторонам света, топография - контраст «красивых меловых возвышенностей и дистопированных бунгало» [14, с. 97], ущелья, замок с часовней, королевский дворец, коттеджи с соломенными крышами, церкви, утесы, тюрьмы, теннисный корт, обелиски и монументы. При очевидном изобилии деталей, описание топографии острова крайне фрагментарно и очевидно содержит противопоставление рукотворных и нерукотворных объектов, что вызывает протест сэра Джека. В этом описании отсутствует пейзаж как таковой, это скорее каталог объектов, которые могут представлять хоть какой-то интерес в рамках проекта. Это отсутствие детализации пейзажа явно подчеркивает пренебрежение, с которым авторы проекта относятся к оригиналу, сколь малозначимым он представляется им. Для туристов важен ландшафт, связанный в их сознании с определенным народом и наделенным символическим значением [18, с. 150].
Пространство симулякра Англии, парка развлечений показано в романе в процессе его формирования. На первом этапе оно столь же фрагментарно как и пространство острова-оригинала и состоит из набора топографических объектов, заимствованных из списка Пятидесяти Квинтэссенций Самого Наианглийского. Это копии тех самых социально-культурных реалий, о ребрендинге которых говорил ранее сэр Джек, поэтому в основном это традиционно популярные среди туристов достопримечательности. «Путешественников сейчас нет, одни туристы. Путешественник ведь едет, чтобы увидеть то, что есть на самом деле существует. А турист глядит на то, что для него придумано, он как бы входит в некий сговор « [19, с. 324]. При этом автор не детализирует пространственную организацию острова: пространство симулякра оказывается «видеодайджестом Англии: вот Биг-Бен, и тут же музей Шекспира в доме Анны Хэтуэй, а рядышком меловые скалы Дувра, стадион Уэмбли, Стоунхендж, родной старый Дворец и Шервудский лес» [14, с. 214]. То есть, основная характеристика пространства симулякра - компактность, и этот признак становится ключевым в более детализированном описании уже готового и открывшегося парка в третьей главе второй части. Журналист, чьему перу принадлежит это описание, возводит в ранг основного достоинства парка тот факт, что на площади в сто пятьдесят пять квадратных миль размещено все, что турист мог бы пожелать увидеть в Англии [14, с. 235]. Чтобы осмотреть подлинники ему потребовалось бы в три-четыре раза больше времени
Этот же журналист пишет, что реальность в парке «неуловимо разбавлена иллюзией» [14, с. 234]. Однако реальны здесь только туристы, а все остальное - копии, и даже бунгало, которые предлагаются для осмотра в «Долине Бунгало» - ни что иное как подделка, которая, тем не менее, продается не хуже оригинала.
Один из немногих аутентичных образов Острова -заросшая зеленью, пропахшая плесенью и сыростью заброшенная церквушка и примыкающее к ней кладбище, куда приходит Марта. Оба эти пространства оказываются тесно связанными с временными ассоциациями, что противопоставляет их пространству симулякра на острове, существующему вне времени и истории. Лишенная внешней привлекательности, церковь приобретает значение символа, заставляющего Марту задуматься о прошлом, о вере и о ее роли в жизни индивидуума и страны. 74
Не менее знаковым оказывается для Марты и пространство кладбища, но реакция героини на него несколько парадоксальна: вместо того, чтобы обратиться мыслями к прошлому, когда люди, чьи имена она читает на надгробьях, были живы, Марта воспринимает их как свое будущее, завидуя, что они обладают каким-то недоступным ей знанием.
Пространство Ингленда, Старой Англии в третьей части романа Барнса оказывается наиболее детализированным. «Парк развлечений Питмена изменил историю Англии» [20, 166] и ее пейзаж. Прежде всего, это сельскохозяйственное пространство времен детства Марты. Летчики, видящие страну сверху, отмечают отсутствие таких признаков цивилизации как линии электропередачи, уличные фонари или рекламные щиты. Доминирующим элементом пейзажа становится растительность: кусты, леса, поля, живые изгороди, окрашенные в естественные «природные» цвета (их же отмечает и героиня, любующаяся пейзажем, сидя на холме около деревни). Разрушение автомагистралей с одной стороны, трансформирует единое пространство страны в группу обособленных территорий, а с другой, - локальное пространство деревни, где поселилась Марта после возвращения, наоборот, объединилось, «срослось».
Мотив сжимающегося пространства, возникавший во второй части в ностальгических размышлениях Короля о былых размерах его владений и в философских рассуждениях о развале Британской империи (см. выше), здесь доведен до абсурда: Ингланд по размерам соответствует Англо-саксонскому царству IX в., в результате чего было упразднено административное деление на традиционные графства, место которых заняли архаичные провинции средневековья.
Есть в третьей главе и пространство кладбища, связанное с аналогичным образом из предыдущей главы. Тот факт, что этот образ открывает описание состояния дела в Ингланде, говорит о его символической роли в романе. С одной стороны, могилы - это прошлое, люди жившие много лет назад, чьи истории уже закончились, и кладбище, и прежде всего, сельское кладбище явно намекает на конец, смерть прошлого уклада жизни. С другой стороны, Марта видит в умерших свое будущее, называет их своими будущими спутниками [14, с. 289, 315], и тот факт, что за кладбищем ухаживает Джез Харрис, человек без прошлого, активно творящий новую мифологию страны, наводит на мысль о цикличности развития, о начале, которое неразрывно связано с концом.
В целом, пространство Ингланда достаточно реалистично, однако и в нем появляются объекты, чья аутентичность вызывает вопросы. Так, например, в деревне Марты церковь и Старый Пасторский Дом, в котором поселили викария, - лишь символы, названия, внешние атрибуты, мало связанные с их реальным назначением. Также как и в первой части романа здесь упоминается пространство деревенской ярмарки, и также как Марта не была уверена в аутентичности своих воспоминаний о детстве, также чувствуется имитация во всем происходящем на празднике, где жители деревни пытаются вести себя в соответствии с традициями, которых они не помнят и не знают. Таким образом, при всей реалистичности пространство Ингленда лишено одного из принципиальных для английского самосознания элементов - исторических смыслов, что делает его набором знаков, не несущих для населения никаких значений.
И, наконец, говоря о пространстве в романе Барнса, следует упомянуть об образе холма, с которого героиня наблюдает за происходящим, и который в том или ином виде появляется в нескольких местах. В первой части «холм» скорее метафорический - это то временное расстояние, с которого Марта смотрит на события своего детства. Хотя в этой части есть и вполне материальный холм, с которого животные смотрят на происходящее на Сельскохозяйственной Выставке. Во второй Балтийский гуманитарный журнал. 2016. Т. 5. № 4(17)
Коноплюк Наталья Владимировна
ПРОСТРАНСТВО СИМУЛЯКРА В РОМАНЕ ...
части Марта наблюдает за жизнью Острова из «Пимен-Хауса» при помощи телекамер - это своеобразный си-мулякр «холма», обеспечивающий дистанцию между наблюдателем и объектом. И, наконец, в третьей части холм вполне реалистичен - с него Марта наблюдает за сельским праздником. Благодаря этому образу героиня все время находится вне событий, описываемых в романе, занимает позицию стороннего наблюдателя, зрителя, что позволяет подчеркнуть искусственную природу пространства, в котором развивается действие, его театральность.
Подводя итог, можно сказать, что пространство си-мулякра, функционируя параллельно с пространством реалистическим, играет в романе значительную роль, создавая особый мир, где фальшивые знаки и символы обретают собственную реальность, заменяя собой реальность оригинала.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Boehme A. K. Challenging Englishness: Rebranding and Rewriting National Identity in Contemporary English Fiction. Universita degli studi di Bergamo, 2012, 259 p.
2. Bradford R. Julian Barnes's England, England and Englishness in Julian Barnes. Contemporary Critical Perspectives. Ed. by Sebastian Groes and Peter Childs. London. New York, 2011, 165 p.
3. Guignery V.; Roberts R. (Eds.) Conversations with Julian Barnes. Jackson: University Press of Mississippi, 2009, 198 p.
4. Бодрийяр Жан. От фрагмента к фрагменту. Перевод на русский язык: Н. В. Суслов. М., 2006. // Электронная публикация: Центр гуманитарных технологий. 10.03.2009. URL: http://gtmarket.ru/laboratory/ basis/3453 (дата обращения 06.11.2016)
5. Бычков В.В. Эстетика: учебник. М.: Гадарики, 2002. 556 с.
6. Матурова Э.З.: Проблема симулякров в постиндустриальной культуре // Актуальные проблемы социально-экономической и экологической безопасности Поволжского региона сборник материалов VIII международной научно-практической конференции. 2016. С. 212-215.
7. Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. СПб.: Алетейя, 2000. 347 с.
8. Демченко В.И. Метафора и симулякр как средства формирования современной культурной реальности / В. И. Демченко. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2011. 164 с.
9. Хасан И. Культура постмодернизма И. Хасан // Современная западноевропейская и американская эстетика. М.: КДУ, 2002. С.113-123.
10. Михайлов М.И. (2014): Симулякр как эстетический феномен // Universum: Общественные науки : электрон. научн. журн. (№ 2 (3)). URL: http://7universum.com/ ru/social/archive/ item/1048 (дата обращения 08.11.2016).
11. Гачев Г.Д. Ментальности народов мира. М.: Алгоритм, Эксмо, 2008. 544 с.
12. Коротин В.О. Модели национальной идентичности в современном обществе // Вестник Поволжского института управления. 2014. № 4 (43). С. 128-133.
13. Эриксон Э. (2006): Идентичность: юность и кризис. Пер. с англ. М.: Флинта.
14. Барнс Д. Англия, Англия : роман / Джулиан Барнс; пер. с англ. С. Силаковой. М.: АСТ, 2005. 348, [4] с.
15. Day G. The changing face of Englishness: history, culture and character / A. Aughey & C. Berberich (Eds.), These Englands. A Conversation on National Identity. Manchester: Manchester University Press, 2011, p. 236-254.
16. Sardi Cs., Ratz T. The Perception of Englishness and its Role in Destination Image Development. Practice and Theory in Systems of Education. Volume 3. Number 2, 2008. Pp. 11-30.
17. Bentley N. Re-writing Englishness: Imagining the Nation in Julian Barnes's England, England and Zadie Smith's White Teeth.ll Textual Practice 21.3 (Sep. 2007): 483-504. Print.
18. Быкова Е.Е. (2011): Социальная культурология: симулякр городского пространства // Актуальные вопросы современной науки. № 17-1. С. 150-157.
19. Брэдбери М. Профессор Криминале: роман / Малькольм Брэдбери; пер. с англ. Б. Кузьминского, Г. Чхартшвили, Н. Ставровской. М.: Иностранная литература; Б.С.Г. ПРЕСС, 2000. 427 с.
20. Wagner J. E. Engendered Edens: Postmodern Landscapes in Novels by John Fowles and Julian Barnes. Indiana University of Pennsylvania, 2009.
