CC BY
94
1 НУ ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2015 ♦ 3 (65) май-июнь ^
semiotika [semiotics]. Moscow, Yekaterinburg, Academic Project Publ., 2001. Pp. 563—580.
9. Trostnikov M. V. Poetologiya [Poetology]. Moscow, Graal' Publ. [Grail Publ.], 1997.
10. Yampol'skiy M. B. Pamyat Tiresiya. Intertekstual'nosf i kinematograf [The memory of Tiresias: Intertextuality in film]. Moscow, Kultura Publ. [Culture Publ.], 1993. 456 p.
11. Genette G. Palimpsestes: le literature au second degre. P., 1982.
12. Grivel Ch. Theses preparatoires sur les intertextes. Dialogizitat, theorie und Geschichte der Lit. und der schonen Kunste. Munchen, 1982.
13. Hassan I. the dismemberment of orpheus: toward a postmodernist literature. Urbana,1971.
14. intertextualitat: Formen, Funktiontn, anglist. Fallstudien. Hrsg. von Broich U., Pfister M. Tubingen,1985.
15. Morrissette B. Post-modern generative fiction: Novel and film. crit. inquiry. Chicago, 1975. Vol. 2. No. 2. Pp. 281—314.
сЖрОСТРАНСТВО ПОТРЕБЛЕНИЯ — от ОБЪЕКТИВНОГО К СУБЪЕКТИВНОМУ
УДК 008
В. В. Чижиков
Московский государственный институт культуры
В данной статье исследуются процессы тотального устремления людей к материальным ценностям. Автор статьи раскрывает динамику трансформации потребности от необходимости к полезности, от полезности к желанию, от желания к прихоти, престижу, показывает, что люди изменяют окружающую действительность больше, чем изменяют себя, своё собственное сознание и свою культуру. В статье отмечается, что дизайн выполняет свою высокую культурную миссию, повышая своими произведениями ценностные характеристики окружающей среды, ассимилируя в себе многофункциональные свойства эстетических, художественных и социальных ценностей культуры. Дизайн рассматривается автором в системе взаимоотношений: «человек — техника» или «человек — предмет», «человек — среда», так как он подчиняется требованиям гуманизации предметных условий общественной жизни личности как социально-исторического субъекта.
ключевые слова: культурное пространство, потребление, культура, дизайн, природа, самоорганизация, ценности, цивилизация, личность, художественная культура, эстетическая культура.
V. V. Chizhikov
Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, 141406, Khimki city, Moscow region, Russian Federation
THE SPACE CONSUMPTION IS FROM THE OBJECTIVE TO THE SUBJECTIVE
This article explores the processes of the aspirations of people to material values. The author of the article reveals the dynamics of transformation of the need the need for utility from the utility to the desire, the desire to whim, prestige. Shows that people are changing their environment more than change yourself, your own consciousness and culture. The article says that the design performs its high cultural mission, increasing his works value characteristics of the environment, assimilating a multi-functional properties of the aesthetic, artistic and social values of the culture. The design is considered to be the author of the relationship: «man-machines» or «man-for-man», «environment», as it is subject to the requirements of the substantive conditions for humanization of social life of the individual as a social and historical subject.
Keywords: cultural space, consumption, culture. design, nature, self-organization, values, culture, identity, art culture, aesthetic culture.
ЧИЖИКОВ ВАДИМ ВИКТОРОВИЧ — доктор философских наук, профессор кафедры менеджмента социально-культурной деятельности факультета СКД Московского государственного института культуры CHIZHIKOV VADIM VICTOROVICH — Full Doctor of Philosophy, Professor of Department of Management of social and cultural activity, Faculty of social and cultural activities, Moscow State Institute of Culture
e-mail: vad1968@mail.ru © Чижиков В. В., 2015
^ Теория и история культуры
Своеобразие цивилизации Нового и Новейшего времени заключается в тотальном устремлении людей к материальным ценностям, со всей очевидностью обнаруживая опасность того, что люди изменяют окружающую действительность в значительной мере больше, чем изменяют себя, своё собственное сознание и свою культуру. Современная наука предоставила огромные возможности изменять природу в планетарном масштабе, но часто не выходит за рамки традиционных представлений предвидения ближайших последствий, совершаемых этими действиями. В структуре современных ценностей, на фоне угрозы уничтожения жизни на Земле, в качестве главнейшей выступает сама жизнь в планетарном масштабе. Следовательно, признание этого факта может стать основой выработки эффективной стратегии сохранения человеческой цивилизации.
Среди глобальных проблем особо выделяется опасность глобальной экологической катастрофы, поставившая человечество перед необходимостью выработать программу выживания. Это обусловлено тем, что решение экологической проблемы в определённом смысле является необходимым условием решения всех других. Человечество, в своём стремлении ко всё большему комфорту жизни без учёта имеющихся природных возможностей, подошло к такой черте, когда природа «напомнила» человеку, что он является её частью. Человек, хотя он и Sapiens, разумно самоорганизоваться не сумел. Он нарушил целый ряд биологических законов: запрет на внутривидовое истребление, запрет на ограничение численности вида, нарушил межви-довый баланс, снял ограничения в воздействиях на абиотическую среду, трансформировал потребность от необходимости к полезности, от полезности к желанию, от желания к прихоти, престижу и т.д., то есть перевёл потребность из объективной «категории» в субъективную [2, с. 350].
очевидно, что для преобразования природы и удовлетворения материальных потребностей человеку нужны знания объективных
закономерностей действительности, вместе с тем современное массовое производство знаний,дегуманитаризация и дегуманизация естественнонаучной и технической науки всё больше отстраняют человека от сферы этических отношений, гуманистических ценностей общества.
Попытки увязать гносеологические и ценностные аспекты научной деятельности пока не приносят успеха. Гносис имеет интенцию к субъективному началу, когда представление объекта выражено вне человека и его деятельности, а в рамках конкретной науки обсуждение проблем человека и человечества часто является даже помехой для исследования. Великий А. Эйнштейн утверждал: «Я не считаю, что наука может учить людей морали. Я не верю, что философию морали вообще можно построить на научной основе. Например, Вы не могли бы научить людей, чтобы те завтра пошли на смерть. Всякая же попытка свести этику к научным формулам неизбежно обречена на неудачу, в этом я полностью убеждён. С другой стороны, нет никаких сомнений в том, что высшие разделы научного исследования и общий интерес к научной теории имеют огромное значение, поскольку приводят людей к более правильной оценке результатов духовной деятельности. но содержание научной теории само по себе не создаёт моральной основы поведения личности» [4]. С таким выводом трудно не согласиться, но при этом следует обратить внимание на то, что этот учёный допускает и даже предопределяет на уровне общего интереса к научной теории необходимость осознания последствий научного познания природы, допустимых границ вмешательства человека в окружающую среду.
В качестве первого предварительного вывода может быть сформулировано следующее положение: наука может способствовать как решению глобальных проблем человечества, так и их усугублению. всё зависит от контроля над её развитием и использованием, от состояния культуры, то есть — ценностных отношений, поскольку
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2015 ♦ 3 (65) май-июнь ^
ядром мировосприятия являются ценности — феномены человеческой культуры, выступающие в качестве предметов свободного выбора, а не научного обоснования.
на наш взгляд, данный вывод объективен ещё и потому, что современное взаимодействие общества и природы приобрело такой характер, что ценностные отношения техногенной цивилизации к природе лишь как к объекту исчерпали себя, наступило время, когда человек должен ориентироваться не только на личностные смыслы, но также учитывать и внутренние смыслы природы. «пока ещё техногенная цивилизация ведёт "диалог" с природой посредством техносферы. Убирая эту "техногенную прослойку", люди "разбиваются" о жёсткость природы, а, ведя "диалог" с позиции "технической силы", люди "разбивают" природу» [2, с. 335].
поиск альтернатив техногенному общению с природой весьма затруднён в силу отсутствия в его потенциях инварианта, за исключением того, который оно реализует. Важнее сосредоточить усилия на самом процессе преобразований, точнее, на преобразованиях культуры цивилизационного общества, с тем чтобы на первый план выступили ценности, совокупности предпочтений как определённый категориальный императив, присущий человеку определённой культуры.
Культура производна от человеческой деятельности и «есть нечто сверхприродное, то есть отсутствующее на биологическом уровне движения материи и возникающее в процессе антропосоциогенеза, то есть порождаемое деятельностью человека как "сверхприродного", выходящего за пределы биологической детерминации поведения существа; является совокупным продуктом и самим способом существования этой специфически человеческой активности, практических, практически духовных и духовно-теоретических форм освоения действительности» [3, с. 38]. Ценности, рождаемые в системе субъ-ектно-объектных отношений, отсутствующие на биологическом уровне движения материи, социальных отношений, также принадлежат
миру культуры. Мы солидаризируемся с М. С. каганом в том, что культура выполняет две главные социальные функции: служит удовлетворению тех многообразных потребностей, которые возникают у человека как природ-но-сверхприродного существа, и формирует эти потребности и способы их удовлетворения [1, с. 41].
Тем самым культура имеет две стороны: процессуальную и предметную. Другими словами, культура, во-первых, охватывает способы опредмечивания человеком своих сущностных сил в создаваемой им «второй природе» и способы распредмечивания, а во-вторых, она сама эта предметность, «вторая природа», связующее звено между опредмечиванием и распредмечиванием.
Отталкиваясь от философского понимания человеческой деятельности как проявления активности субъекта, можно предположить, что субъект-объектные и субъект-субъектные отношения выступают определяющими в познавательной, преобразовательной, ценност-но-ориентационной, коммуникационной деятельности и синтетическом художественном творчестве (деятельности), посредством которых культура аккумулирует знания, формирующиеся умения, вырабатываемые ценности, формы общения и, что в контексте нашей темы особенно важно, создаёт художественно-образные модели действительности.
Это позволяет выйти на второй предварительный вывод о том, что ценности являются важнейшим и определяющим компонентом культуры, выступающим основным катализатором социальной мотивации и регулятивным фактором человеческой деятельности, которые реализуются в ценностных социальных, гуманистических установках людей в искусстве, художественном творчестве и др.
конечно, культуру нельзя свести только к ценностям, но если относящиеся к культуре знания и умения обращены ко всему человечеству, то в ценностях, равно как и в культуре, их общечеловеческая значимость воспроизводится на уровне специфического, конкретного, особенного, индивидуального.
^ теория и история культуры
В этом смысле прав М. С. Каган, считая, что «знания и умения безличны, едины для всех людей на земном шаре, тогда как ценностная сфера деятельности личности преломляет общечеловеческое в социально-групповом, а это последнее в индивидуальном и уникальном — ведь ценности обращены к переживанию, к эмоциональному приятию (неприятию), то есть к тем психологическим механизмам, которые составляют ядро личностной уникальности» [1, с. 42].
Проблемы ценности, таким образом, можно рассматривать как проблемы отношения субъекта (отдельной личности, группы, общества) к объекту, в качестве которого выступают материальные и духовные результаты труда или явления природы и общества. следовательно, ценность может пониматься как отношение, связывающее природное и общественное, материальное и идеальное. В этом единстве, образующем общий «массив» культуры, проявляются особые модусы культуры, которые определяются как художественная и эстетическая культура.
Ввиду отсутствия в философской, культурологической и эстетической литературе единого понимания общего и особенного в художественной и эстетической культуре, считаем необходимым уточнить свою позицию по данному вопросу. Вполне определённо можно утверждать, что эстетическая культура, равно как и «эстетическое» выступают более широким явлением по отношению к художественной культуре.
Это объясняется тем, что эстетические свойства предметов и явлений, эстетическая активность и эстетические потенции человека вполне очевидно проявляются во всех сферах его деятельности. Универсальность эстетической культуры определяется её способностью выхода не только в материальную, духовную, но и производственную, техническую области, ею фиксируется широкий пласт культуры, пронизывающий все слои культуры.
Художественная культура по своей модальности имеет определённую направленность, связанную с хранением, выработкой и рас-
пространением художественной информации. следовательно, отождествление содержания эстетической и художественной культуры не является правомерным, равно как и противопоставление их приводит к заблуждениям. уточнение этих категорий важно само по себе, но не менее ценным является выявление места и значения дизайна в системе культуры, и вот почему.
Вполне очевидно, что материальная культура и художественная культура в художественной промышленности, художественных ремёслах, в архитектуре и, конечно, в дизайне в овеществлённых продуктах несут в себе эстетический и художественный потенциал, что свидетельствует о принадлежности их как к эстетической культуре, так и к художественной культуре.
Осмысливая эту связь, мы подошли к базовому компоненту нашего анализа, который распознаётся аксиологически — гармония, симметрия, пропорции, формы, внутренняя организованность, целесообразность, отражая объективные законы природы, могут обрести возвышенный эстетический смысл красоты, величия, изящества, совершенства, если дизайнер (творец) наделён оригинальностью художественного мышления, интеллектуальным и эмоциональным потенциалом, высоким духовно-личностным отношением к людям и обществу.
современный дизайн включает человека в сферу своих интересов не потому, что его интересуют системы взаимоотношений: «человек — техника» или «человек — предмет», «человек — среда» и т.д., а прежде всего потому, что он подчиняется требованиям гуманизации предметных условий общественной жизни личности как субъекта социально-исторического, взятого в совокупности его общественных связей и социально-культурных характеристик.
Дизайн выступает своеобразным декодером, воспроизводящим особенности функционирования предметов, вещей в сфере культуры. Он выполняет свою высокую культурную миссию, повышая своими произведения-
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2015 ♦ 3 (65) май-июнь ^
ми ценностные характеристики окружающей среды, ассимилируя в себе многофункциональные свойства эстетических, художественных и социальных ценностей культуры.
В нашем подходе к истолкованию дизайна именно как социально-культурного феномена мы исходим из следующих аргументов.
Во-первых, понятие «дизайн» употребляется во множестве значений: как «техническое искусство», «техническая эстетика», «производственное искусство», «пластическое искусство», «архитектоническое искусство», «прикладное творчество», «абстрактное искусство» и др., что, несомненно, ограничивает объективную оценку культурно-ценностного значения дизайна и его интерпретаций.
во-вторых, такие толкования термина не раскрывают содержательной сущности дизайна, а лишь обозначают некую связь дизайна с другими видами искусства и деятельности, что не является основанием исследования его сущности и специфики в культурном процессе ценностных отношений на разных дея-тельностных уровнях культуры как социального творчества, охватывающего производство и потребление культурных ценностей.
в-третьих, культурологический анализ даёт нам возможность представить дизайн как форму художественно-практической деятель-
ности, в которой красота, изящность, грациозность и другие модификации прекрасного возникают не попутно, не в результате совершенного мастерства, а как следствие их целенаправленного поиска.
культурологический анализ даёт основание рассматривать дизайн в его выраженной мировоззренческой ориентации на человека, целостности его жизненных смыслов и образов, новых ценностей, что служит важной предпосылкой для преодоления узконаправленного и одностороннего толкования дизайна как замкнутого в себе или абстрагированного образования, имеющего узкоспециализированные рамки, загоняющие индивида в шоры типологизации замкнутых миров. наличие в дизайне норм, стандартов, черт, динамичных процессов, способности к трансформациям, свойственных культуре, позиционирует его как культурную форму. Динамичность процессов развития, постоянных изменений способов формирования предметно-пространственной жизнедеятельности человека, принципов восприятия окружающего пространства на разных этапах общественного развития раскрывает социальную сущность дизайна, его социально-культурную направленность бытования в общественных системах в контексте их историко-культурного развития.
Примечания
1. Каган М. С. Культура и ценности // Эстетические ценности предметно-пространственной среды. Москва : Стройиздат, 1990.
2. Кочергин А. Н. Глобальные проблемы современности // Философия: проблемный курс. Москва, 2002.
3. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения : в 50 томах. 2-е изд. Москва : Государственное издательство политической литературы, 1955—1981. Т. 46. Москва : Государственное издательство политической литературы, 1968.
4. Эйнштейн А. Собрание научных трудов : в 4 томах : перевод / под ред. И. Е. Тамма [и др.] Москва : Наука, 1965—1967. Т. 4.
References
1. Kagan M. S. Kul'tura i tsennosti [Culture and values]. Esteticheskie tsennosti predmetno-prostranstvennoy sredy [Aesthetic value of the subject-spatial environment]. Moscow, Stroyizdat Publ., 1990.
2. Kochergin A. N. Global'nye problemy sovremennosti [Global problems of the present]. Filosofiya: problemnyy kurs [Philosophy: problem course]. Moscow, 2002.
3. Marks K., Engels F. Sochineniya, v 50 t, t. 46 [Works, in 50 vol., vol. 46]. Moscow, Political Literature Publishing House of the Central Committee of the Communist Party of the Soviet Union, 1968.
4. Eynshteyn A. Sobranie nauchnykh trudov, v 4 t, t. 4 [Collection of scientific works, in 4 vol., vol. 4]. Moscow, Akademizdatcenter "Nauka" RAS, 1965—1967.
