CC BY
28
Примечания
1. Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий. Тарту, 1975.
2. Виноградов В. В. Стиль Пушкина. М., 1941. С. 3.
3. Там же. С. 5.
4. Пушкин А. С. Сочинения: в 3 т. Т. 2. М., 1986.
5. Там же.
6. Там же.
7. Франк С. Л. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992. С. 319.
8. Алексеев В. Пушкин и православие: сб. ст. о творчестве А. С. Пушкина. М.: ЗАО «Изд. дом "К единству"», 2007. С. 530.
9. Франк С. Л. Указ. соч.
10. Пушкин А. С. Указ. соч.
11. Там же.
12. Лотман Ю. М. Указ. соч. С. 473-474.
13. Он же. Александр Сергеевич Пушкин. Биография. СПб., 1995.
14. Зорин А. Рецензия на книгу «Пушкин и православие: сб. ст. о творчестве А. С. Пушкина». М.: ЗАО «Изд. дом "К единству"», 2007. С. 373.
15. Белинский В. Г. Сочинения Александра Пушкина. Ст. восьмая. «Евгений Онегин». URL: http:// dugward.ru/ library/ pushkin/ belinsky_such
Notes
1. Lotman Yu. M. Roman A. S. Pushkina «Evgenij Onegin». Kommentarij [Alexander Pushkin's novel "Eugene Onegin". Review]. Tartu. 1975.
2. Vinogradov V. V. Stil' Pushkina [The style of Pushkin]. M. 1941. P.3.
3. Ibid. P.5.
4. Pushkin A. S. Sochineniya: v 3 t. T. 2 [Works: in 3 vol. Vol. 2]. M. 1986.
5. Ibid.
6. Ibid.
7. Frank S. L. Duhovnye osnovy obshchestva [Spiritual foundations of society]. M. Respublika. 1992. P. 319.
8. Alekseev V. Pushkin i pravoslavie: sb. st. o tvorchestve A. S. Pushkina [Pushkin and Christianity: collection of articles on the works of A. S. Pushkin]. M. Company "Publishing house "To the unity". 2007. S. 530.
9. Frank S. L. Op. cit.
10. Pushkin A. S. Op. cit.
11. Ibid.
12. Lotman Yu. M. Op. cit. Pp. 473-474.
13. Also him. Aleksandr Sergeevich Pushkin. Biografiya [Alexander Sergeevich Pushkin. Biography]. SPb. 1995.
14. Zorin A. Recenziya na knigu «Pushkin i pravoslavie: sb. st. o tvorchestve A. S. Pushkina» [Review of the book "Pushkin and Christianity: collection of articles on the works of A. S. Pushkin]. M. Company "Publishing house "To the unity". 2007. P. 373.
15. Belinskii V. G. Sochineniya Aleksandra Pushkina. St. vos'maya. «Evgenij Onegin» [The works of Alexander Pushkin. Art. eighth. "Eugene Onegin"]. Available at: http:// dugward.ru/ library/ pushkin/ belinsky_such
УДК 82-3(2Р)6
Ю. В. Клабукова
Пространство Петербурга в художественно-философском осмыслении Ильи Q^^ffa
Статья посвящена проблеме художественного пространства Петербурга в современной отечественной прозе. В связи с этим автор отмечает, что Петербург - это традиционный пространственный образ в русской литературе. Приводится общепринятая в литературоведении типология художественного пространства. В статье автор подробно анализирует роман Ильи Стогоffа «Проигравший», в котором пространство Петербурга является центральным пространственным образом; выделяет такие типы художественного пространства, как ау-тичное пространство города и перцептивное аутичное пространство героя, реальное, историческое и сюррели-стическое пространства. Автор подчеркивает взаимосвязь пространства города и внутреннего пространства главного героя романа, а также показывает, что выделенные типы пространств дополняют друг друга, взаимопроникают, в своем единстве образуя пространственную модель мира в произведении.
Article is devoted to a problem of art space of Petersburg in modern domestic prose. In this connection the author marks, that Petersburg is a traditional spatial image in the Russian literature. The typology of art space standard in literary criticism is resulted. In article the author analyzes novel "Loser" of Ilya Stogoff.
© Клабукова Ю. В., 2016 94
Space of Petersburg is the central spatial image. In article the author allocates such types of art space as autistic space of city and perceptual and autistic space of the hero, actual, historical and surreal spaces. The author emphasizes interrelation of space of city and internal space of the protagonist of the novel. The author shown, that the allocated types of spaces complement each other, interpenetrate, in the unity forming spatial model of the world in work.
Ключевые слова: аутичное пространство города, перцептивное аутичное пространство героя, историческое пространство, реальное пространство, сюрреалистическое пространство, Петербург, «лишний человек», Илья CTOmff.
Keywords: autistic space of city, autistic perceptual space of hero, historical space, real space, surreal space, Petersburg, «unwanted person», Ilya Stogoff.
Определение пространственных отношений в произведении является важной и актуальной составляющей в изучении новейшей отечественной литературы и творчества отдельных авторов.
В отечественном литературоведении к проблеме художественного пространства обращались М. М. Бахтин, Ю. М. Лотман, В. Н. Топоров, Н. С. Валгина, В. Е. Хализев и другие. Исследователи выделяют две функции художественного пространства: с одной стороны, оно является структурообразующим элементом художественного текста, который наделяет произведение характером эстетического, придает ему внутреннее единство и завершенность, с другой стороны, пространство - это важнейшая характеристика художественного образа.
Пространство в произведении неоднородно. Литературоведы рассматривают пространство как определенную структуру, в которой можно выделить разные типы: точечное и линеарное, плоскостное и объемное (Ю. М. Лотман); закрытое и открытое, земное и космическое, реальное и воображаемое (Ю. М. Лотман, В. Е. Хализев), пространство и не-пространство (В. Н. Топоров) и другие типы. Однако ни одна классификация не может быть исчерпывающей, поскольку различные пространственные образы обусловлены не только идейно-тематическим содержанием произведения, но и жанровым и стилевым своеобразием художественного текста.
Отметим, что типы художественного пространства в произведении взаимодействуют, взаимопроникают, дополняя друг друга, а не исключают, что способствует эстетически целостному восприятию текста. Создаваемое автором художественное пространство может быть открытым, или коммуникативным, и закрытым, или аутичным. Аутичное пространство характеризуется как «родное», «теплое», «безопасное», тогда как коммуникативное пространство - «чужое», «враждебное». Но возможна и обратная интерпретация. В рамках аутичного и коммуникативного пространства также возможна своя типология художественного пространства.
В творчестве некоторых авторов преобладающим пространственным образом становится конкретный топос. Одним из таких образов является город Петербург.
Петербург всегда занимал важное место в русской культуре и литературе, а частое обращение авторов к этому пространственному образу привело к появлению особого литературоведческого термина - «Петербургский текст».
С Петербургом связано множество легенд, его окружает ореол таинственности и загадочности. В литературе одним из первых к образу Петербурга обратился А. С. Пушкин в поэме «Медный всадник» и воплотил народные мистические легенды о городе. Интересное наблюдение делает О. А. Виноградова, обращая внимание на то, что пространство Петербурга носит эксцентрический характер. Исследователь поясняет: «Мы имеем в виду, прежде всего, открытость и незащищенность его бытового пространства от вмешательства каких-то иных сил. Причем силы эти приходят не извне, а находятся в самом городе. Хаос не вытеснен за его пределы, а существует в центре, то есть в поле жизни человека» [1].
На этом иррациональном мистическом свойстве города строит свой новый роман «Проигравший» (2015) Илья Сто^£ в творчестве которого Санкт-Петербург является ключевым пространственным образом. Он появляется в таких произведениях И. Стогоffа, как «Мертвые могут танцевать» (2008) и «Русская книга» (2011). Однако цельный образ города складывается из разных фрагментов и появляется в романе «Проигравший» (2015). Основываясь на общепринятой классификации художественного пространства, отметим, что Петербург представляет собой реальное пространство - конкретный топос. Он легко узнаваем по точным названиям, описаниям, деталям: виду на Фонтанку из окна квартиры главного героя, Ильи Стогова, Университетской набережной, Исаакиевскому собору, Кунсткамере, Петропавловскому собору, станциям петербургского метро. Однако пространство города в романе - это не только фон и место действия, но и непосредственный участник событий: оно активно влияет на происходящее в романе, и зачастую город и герой вступают в противоборство друг с другом.
В романе «Проигравший» можно выделить не только пространство города, но и внутреннее пространство героя Ильи Стогова, некогда подающего надежды ученого, а ныне консультанта милицейского отдела по вопросам искусствоведения, который просиживает все свободное время в барах, оставляя там всю свою небольшую зарплату. События, происходящие в романе, заставляют героя обращаться к своим воспоминаниям, внутреннему пространству, пространству памяти - назовем его перцептивным пространством. Так, И. Б. Роднянская называет такое «обращение к памяти персонажа как внутреннему пространству для развертывания событий... примечательной вехой современного литературного развития» [2]. В романе «Проигравший» это не только воспоминания о прошлой жизни, но и философские рассуждения о смысле жизни, течении времени: «Возможно, сегодняшний день является юбилейным. Скажем, стомиллиардным от сотворения мира. День неплохо начался, много чего обещал. Утром кое-где в облаках виднелись просветы, и дождь казался вроде бы не таким беспросветным, как накануне. Но всего через несколько часов этот день закончится - так же бездарно, как закончились и все предыдущие дни. И выяснится, что смысла в нем было даже меньше, чем в предыдущих» [3]. Или: «.Наша жизнь - это ведь всего-навсего определенное количество времени. Не очень большое: лет шестьдесят или около того. Три тысячи недель... Полмиллиона часов. миллиард с чем-то секунд. уже весной мы ждем Нового года, уже зимой - летнего отпуска. Жизнь состоит всего-навсего из миллиарда секунд. И большую часть этих секунд мы чего-то ждем. А потом этот миллиард просто заканчивается» [4].
В романе особо следует выделить пространство истории как важную составляющую перцептивного пространства главного героя, как уже отмечалось, - талантливого ученого, прекрасно знающего историю. Весь сюжет романа строится вокруг легенды о золоте тамплиеров, которую Илья Стогов рассказывает своему другу капитану Осипову. В романе герой ни разу не ошибается в исторических фактах, но ошибается в людях: майоре (ни разу не названном в романе по имени) и капитане Осипове. И, таким образом, роман «Проигравший» следует рассматривать не просто как еще одну современную детективную историю, а как трагедию человека, не сумевшего реализовать свой талант, свои возможности в современном обществе, а Илью Стогова - как современный тип «лишнего человека».
Пространство Петербурга в романе напрямую связано с перцептивным пространством героя, оно показано через восприятие главного персонажа, Ильи Стогова. В каждой последующей главе происходит сужение, а часто и углубление художественного пространства - это гробница в «Эпизоде первом. Шпага барона», служебные помещения Кунсткамеры в «Эпизоде втором. Дело о потерянной голове», петербургское метро в «Эпизоде четвертом. Преисподняя», мусульманская легенда в «Эпизоде пятом. Тень эмира», строящийся тоннель под Невой и кабина лифта в «Эпизоде шестом и последнем. Бомба из антивещества». Исключение составляет «Эпизод третий. Исчезнувшая рукопись», где действие происходит в Бразилии и аэропорту Санкт-Петербурга, но именно в этой главе практически не принимает участие главный герой Илья Стогов, а для романа «Проигравший» характерны взаимосвязь пространства города с внутренним миром главного героя и изменение ракурса изображаемых событий в зависимости от мировосприятия героя. Автор переносит нас из одного пространства в другое, рисуя картины Петербурга, и, таким образом, пространство в романе предстает как маршрут, документально зафиксированное перечисление мест, через которые проходит свой жизненный путь главный герой. Пространство Петербурга в романе тождественно пространству жизни героя, а жизненный путь героя замыкается в пространстве Петербурга. «Родиться там, где над Невой кричат птицы, - лучшее, что может с тобой случиться», - рассуждает герой [5]. Но для Ильи Стогова Петербург - это не только место рождения, но и жизни и, самое главное, смерти.
Приметами Петербурга как конкретного пространственного образа в романе «Проигравший» становятся не только определенные топографические объекты, но и другие явления, ассоциирующиеся с Петербургом. В первую очередь, это климат, погодные условия, природа. Главной топографической приметой Петербурга является Нева. Например, «.черная Нева, будто большое животное, ползла на запад» [6]. На протяжении всего романа героя волнует непрекращающийся дождь, который словно предвещает трагические события, например: «Капли дождя бились в лобовое стекло, бились в асфальт, бились в крышу автомобиля. Невозможно было поверить, как в опасную ересь, будто где-то на свете существует солнце и, выходя на улицу, люди не натягивают капюшоны» [7], «Этот дождь не кончится никогда, и чем темнее тучи над городом, тем неприветливее лица прохожих» [8], «И ладно бы отсутствие перспектив, так ведь еще и этот чертов вечный дождь. Круглый год осень.» [9], «Дождь радостно швырнул ему в лицо пригоршню грязных капель.» [10], «Дождь капал по асфальту. Казалось, ему самому смертельно надоело изливаться в мир, который выглядел столь уныло» [11], «Дождь сыпал на землю мелкую водную пыль» [12] и др. Дождь в романе заканчивается только со смертью героя: «Дождь, похоже, и вправду закончил-96
ся, а жизнь, похоже, и вправду продолжалась. Впервые с самого лета небо было совсем-совсем прозрачным» [13].
Повествуя о происходящих в романе событиях, И. Стогоff нередко ставит перед главами место и время действия, например: «19 сентября. 16 часов 52 минуты. Комната для допросов» [14], «18 сентября. За тридцать часов до допроса. Университетская набережная» [15], «За три с половиной часа до допроса» [16], «9 сентября. 16 часов 54 минуты. Комната для допросов» [17], «Вторник, 17 октября, 10-45» [18], «Вторник, 17 октября, 15-07» [19] и др. Такой прием наряду с реальными географическими и топографическими объектами создает эффект реальности происходящего, документально запротоколированных событий.
Как уже было отмечено, Петербург всегда был окутан множеством легенд и преданий. В «Проигравшем» сюжет романа строится вокруг легенды о золоте тамплиеров, что позволяет автору объединить в одном произведении разные временные плоскости, переплести реальное историческое и сюрреалистическое пространства. Так, роман начинается с эпизода гибели Григория Распутина, место и время действия - Петроград зимой 1916 г.; в тексте часто встречаются исторические справки о тамплиерах, бароне Мюнхгаузене, императоре Павле I, императрице Анне Леопольдовне. В то же время «Эпизод пятый. Тень Эмира» начинается с мусульманской легенды о любви дочери Сейфа ад-Даулы, Фатимы, и юноши ас-Сакалиба.
Таким образом, художественное пространство в романе И. Стогоffа «Проигравший» не сводится к какой-либо одной характеристике: оно обладает чертами реального и исторического пространства. Аутичное пространство города и перцептивное пространство героя, сюрреалистическое пространство и историческое пространство взаимодействуют, взаимопроникают, дополняют друг друга, формируя художественную модель мира в романе «Проигравший».
В рамках одного пространственного образа Петербурга можно говорить о неразрывно связанных аутичном пространстве города и перцептивном аутичном пространстве героя: пространство в романе «Проигравший» не просто несет в себе отпечаток личности главного героя, само влияет на героя, оно становится тождественным жизненному пути Ильи Стогова. Это еще раз подтверждает мысль о том, что пространство в художественном произведении всегда соотнесено с героем, оно формирует его бытие и миропонимание, определяет место героя в мировом устройстве.
Исходя из вышесказанного, переведем для большей визуализации результаты нашего исследования в схему (рисунок).
Пространственная модель романа И. Стого//а «Проигравший»
Примечания
1. Виноградова О. А. Особенности организации художественного пространства в петербургском тексте русской литературы // Вестник ЮУрГУ. Сер. «Лингвистика». 2011. № 1 (218). С. 74-78.
2. Роднянская И. Б. Художественное время и пространство // Литературная энциклопедия терминов и понятий / под ред. А. Н. Николюкина; ИНИОН РАН. М.: Интелвак, 2001. С. 1174-1177.
3. Стого/f И. Проигравший. СПб.: ЗАО «Торг.-изд. дом «Амфора», 2015. С. 104.
4. Там же. С. 221.
5. Там же.
6. Там же. С. 268.
7. Там же. С. 23.
8. Там же. С. 16.
9. Там же. С. 37-38.
10. Там же. С. 261.
11. Там же. С. 268.
12. Там же. С. 290.
13. Там же. С. 318.
14. Там же. С. 73.
15. Там же. С. 74.
16. Там же. С. 100.
17. Там же. С. 112.
18. Там же. С. 208.
19. Там же. С. 226.
Notes
1. Vinogradova O. A. Osobennosti organizacii hudozhestvennogo prostranstva v peterburgskom tekste russkoj literatury [Features of the organization of the artistic space in the St. Petersburg text of Russian literature] // Vestnik YUUrGU. Ser. «Lingvistika» - Herald of UUrSU. Ser. "Linguistics". 2011, № 1 (218), pp. 74-78.
2. Rodnyanskaya I. B. Hudozhestvennoe vremya i prostranstvo [Art of time and space] // Literaturnaya ehnciklopediya terminov i ponyatij - Literary encyclopedia of terms and concepts / ed. A.N. Nikolyukin; INION RAS. M. Intelvak. 2001. Pp. 1174-1177.
3. Стогоff I. Proigravshij [Loser]. Spb. Company Trade-publ. house "Amphora". P. 104.
4. Ibid. P. 221.
5. Ibid.
6. Ibid. P. 268.
7. Ibid. P. 23.
8. Ibid. P. 16.
9. Ibid. Pp. 37-38.
10. Ibid. P. 261.
11. Ibid. P. 268.
12. Ibid. P. 290.
13. Ibid. P. 318.
14. Ibid. P. 73.
15. Ibid. P. 74.
16. Ibid. P. 100.
17. Ibid. P.112.
18. Ibid. P. 208.
19. Ibid. P. 226.
УДК 821.112.2
Л. В. Трофимова
Рецепция греческой мифологии в романе Барбары Фришмут «Не по средствам» ("Über die Verhältnisse")*
Возросший в ХХ в. интерес западноевропейских писателей к мифологии повлиял на развитие австрийской словесности. Австрийские писатели интерпретируют мифологический сюжет, при этом используют различные трансформации мифа, «приспосабливают» миф к сегодняшнему дню, обращаются к стилиза-
* Работа выполнена за счет средств субсидии, выделенной в рамках государственной поддержки Казанского (Приволжского) федерального университета в целях повышения его конкурентоспособности среди ведущих мировых научно-образовательных центров.
© Трофимова Л. В., 2016 98
