Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа: интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка) Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Электронное научное издание Альманах Пространство и Время Т. 8. Вып. 2 • 2015

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Пространство пространств

Space of the Spaces / Raum der Räume

Practicum / Praktikum

Практикум

УДК 16:1(091)

Коломейцев А.Е.* Меськов В.С.**

А.Е. Коломейцев

В.С. Меськов

Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа: Интеллектуальные технологии Античного мира

(Научно-методическая разработка)

*Коломейцев Александр Евгеньевич, кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры философии образования Московского института открытого образования

**Меськов Валерий Сергеевич, доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии образования Московского института открытого образования

E-mail: [email protected]

В статье рассматривается философия Сократа, основные принципы постижения истины и избавления от невежества. В качестве одного из механизмов достижения истины выделен «демонизм Сократа», который выступает и как разум народа, и как его совесть. В качестве ведущего инструмента выделяется ирония — видение человеком самого себя с обратной стороны, что ведет к разрушению стереотипов традиционных ценностей этики и права. Нахождение несоответствия между формой и содержанием, ожидаемым и представляемым, сущностью и явлением позволяет получить новое знание, открыть истину. Обращение к каждому человеку Сократа выглядит как формулы действия: «Иронизируй над собой!» и «Превосходи себя!».

Ключевые слова: Сократ, Боги, вера, демон, демоническая логика, диалог, ироничный протест, ирония, метод майев-тики, мнимый мир, мудрость, самопознание, учение о промысле и провидении.

«Жил в Афинах, сын камнереза и повивальной бабки. Письменных трудов не оставил. Диалоги Платона и Ксенофонта — важнейшие источники для изучения деятельности Сократа как философа и воспитателя» [Словарь античности 1989, с. 535]. У Сократа космологическая натурфилософия греков сменяется антропологической этикой, в то же время он критикует этический релятивизм софистов. Целью его философии было испытание человека, образование юношей и руководство душой, а путем к этому — духовная майевтика (буквально — повивальное искусство) и ирония. Его философия основана на том, что нравственное можно познать и усвоить, а из знания нравственности следуют всегда действия в соответствии с ней. В этом смысле Сократ старался на примере каждого отдельного случая образовать у человека четкое представление и породить ясное понятие об истинно-нравственном. Но таковым является то действие, которое дает человеку истинную пользу, а вместе с тем и истинное блаженство (умиротворение). Поэтому предпосылкой практического жизнеобустройства является самопознание. Если я знаю, что именно я есть, то, согласно Сократу, я знаю также, чем я должен быть. Но в себе самом Сократ находит также и некий внутренний голос, некоего божественного daimonion, который ему подсказывает, что он должен делать и чего должен избегать. Наибольшей добродетелью является умеренность: чем меньшим довольствуешься, тем ближе находишься к божеству. Но только тот, кто научится управлять собой и во всех без исключения случаях придерживается правильного понимания, может повелевать другими и быть государственным мужем. Никогда не доверил бы я, говорит Сократ, свою жизнь кормчему или врачу, не изучившим свое искусство, но о важнейших делах человеческих —

Продолжение. Начало см.: Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 1. Рене Декарт. Когнитивные технологии рационального мира: разум, рассудок, здравый смысл (Научно-методическая разработка) [Электронный ресурс] // Электронное научное издание Альманах Пространство и Время. 2014. Т. 5. Вып. 1. Часть 1. Стационарный сетевой адрес: 2227-9490e-aprovr_e-ast5-1-1.2014.31.

Введение

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2 Space of the Spaces

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2 Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Сократ (1шкратп^; ок. 469— 399 до н.э.). Древнегреческий (греко-римский?) скульптор (I в. н.э.), копия скульптурного портрета работы Лисиппа (IV в. до н.э.)

Античные авторы доксографических источников о Сократе: слева — Ксенофонт (=£vo9&v, ок. 444 — ок. 356 до н.э.), писатель, историк, полководец и политический деятель, ученик Сократа, и титульный лист его «Сократических сочинений» (Дублин, 1747); в центре — Платон (nAcrav, 428/27—348/47 до н.э.), ученик Сократа, и разворот первого английского издания его «Апологии Сократа» (Лондон, 1675); справа — Диоген Лаэртский (Aioy^vh^ о Лаёртю^, предположительно конец II — начало III в. н.э.), позднеан-тичный историк философии, и титульный лист его трактата «О жизни, учениях и изречениях знаменитых

философов» (Рим, 1594)

о политике и управлении государством — почему-то каждый считает себя вправе судить и участвовать в них. «В конце концов Сократ, обвиненный в неверии в государственных богов, в поклонении новым богам и развращении юношей, был приговорен к смерти и казнен, ибо из уважения к закону не пожелал бежать» [Философский словарь 2003, с. 413].

Что же такое Сократ, в чем самая сущность его значения? Сократ был tertium quid, третьей искомой — и ищущей — стороной пошатнувшейся в своих основах греческой жизни — стороной справедливой, беспристрастной, примиряющей две другие враждующие стороны (софисты и хранители) — и потому непримиримо ненавидимой обеими. Дело шло о самом принципе жизни человеческой, которая у древних греков, как и вся языческая жизнь, покоилась на двойном, но нераздельном устое религиозного и государственного закона. Отеческие боги и отеческий уклад общежития — только два выражения, две стороны одного жизненного начала. Корень — общий: святыня домашнего очага с нераздельным от него культом предков.

«Такая нетронутая, райская цельность жизненного сознания не могла быть долговечной, — пишет Вл. Соловьев. — Она держалась на факте непосредственной и безотчетной веры людей: в действительность и силу родовых и городских богов, в святость и божественность родного города. И с какого из двух концов ни поколебать эту двойную веру — рушится зараз все здание» [Соловьев 1989, c. 585].

Чтобы выполнять законы государства (права) и каноны церкви (религии), надо верить в их обязательность и действенность, их святость и необходимость. В противном случае они решительным образом не выполняются людьми.

«Итак, нужно, чтобы двойная вера, на которой держится бытовой уклад данного общества, была неприкосновенна вполне. Но как же это сделать? Вера, когда она есть только факт, принятый чрез предание, есть дело чрезвычайно непрочное, неустойчивое, всегда и всем застигаемое врасплох. Исключительно фактическая, слепая вера несообразна достоинству человека: именно религии, основанные на одной фактической, слепой вере или отказавшиеся от иных, лучших основ, всегда кончали или дьявольской кровожадностью, или скотским бесстыдством. Слепая и безотчетная религия обидна прежде всего для своего предмета, для самого божества, которое не этого требует от человека. Как безграничное благо, лишенное всякой зависти, оно вложило в телесный образ человеческого общежития его живую душу и двигательницу жизни — философию — не для того, чтобы даром и в готовом виде получил человек вечную истину и блаженство, а для того, чтобы трудовой путь человеческий к истине и блаженству огражден был с двух сторон — и от суеверного демонского трепета, и от тупой животной безотчетности» [Соловьев 1989, c. 586—587].

Суть философии состоит в том, что она является родительницей светлой веры, когда истину следует понимать как наличие света в душе человека, и эту заслугу философии высоко ценили позже носители истинной светлой веры. Для хранителей же темной веры греческая философия, как впоследствии и христианская религия, казалась атеизмом. Для охранительного ума толпы и ее правителей разумное начало Сократовой веры было явным потрясением основ и вызывало соответствующее противодействие.

Вся сила той критики, которую древнейшая, т.е. досократовская, философия обращала на богов и уставы отеческие, мо-

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

жет быть выражена одним словом — относительность. Отвергнув или отодвинув на второй план данные традиционные устои жизни человеческой, первые философы утверждали открываемые разумом первоосновы жизни всемирной, космической — от воды и воздуха первых ионийцев до равновесия единящей и разделяющей силы у Эмпедокла, до анаксагорова мирового ума и демокритовых атомов и пустоты. Одновременно за последние два века умственного движения в досократовой Греции народился целый класс людей с формально развитыми мыслительными способностями, с литературным образованием и с живым умственным интересом — людей, утративших всякую веру в расшатанные традиционные устои народного быта, но при этом не имевших нравственной гениальности, чтобы отдаться всею душою исканию лучших, истинных норм жизни.

«Эти люди, которых проницательность общественного сознания сразу и связала с философией и отделила от нее особым названием софистов, жадно схватились за то понятие относительности, которым философы подрывали темную веру; возведя это понятие в неограниченный всеобщий принцип, софисты обратили его острие и против самой философии, пользуясь видимою противоречивостью размножившихся философских учений. Не только верования и законы городов, провозгласили софисты, но все вообще относительно, условно, недостоверно; нет ничего хорошего или худого, истинного или ложного по существу, а все только по условию или положению, и единственным руководством во всяком деле, за отсутствием существенных и объективных норм, остается только практическая целесообразность, а целью может быть только успех. Искать практического успеха всеми возможными средствами — вот единственное настоящее содержание жизни» [Соловьев 1989, с. 590—591].

Софисты, верившие в одну удачу, могли быть побеждены не разумными аргументами, а только фактическою неудачею своего дела. Им не удалось убедить Грецию в правоте своего абсолютного скептицизма и не удалось заменить философию риторикой. Явился Сократ, которому удалось осмеять софистов и открыть философии новые и славные пути. Понятна вражда софистов к Сократу.

«Естественною казалась бы вражда между теми, кто стоял за неприкосновенность традиционных верований и

жизненных норм (как охранители), и теми, кто (как софисты) были отрицателями по преимуществу, отрицали без исключения все определяющие начала общежития, принципиально отвергали самую возможность таких начал, т.е. каких бы то ни было устоев жизни и мысли. Но их связывало то, в чем они были неправы. Перед Сократом утихла поверхностная вражда между охранителями и софистами, и два прежние противника соединили свои усилия, чтобы избавиться от одинаково им ненавистного олицетворения высшей правды» [Соловьев 1989, с. 592] .

Правда здесь выступает как суть истины, как ее идея, оживленная и вдохновленная силою веры, которая освящает ее жизнь. Светлая вера. Живая истина в душе человека. Зрячая вера. Как видимая руководящая нить. Думаем ведь — по истине, однако живем— по правде. А между тем, со стороны Сократа вовсе не было безусловной, непримиримой вражды ни к принципу софистов, ни к принципу охранителей отеческого предания и закона. Он искренно и охотно признавал те доли правды, которые были у тех и у других. Он действительно был третьим, синтетическим и примиряющим началом между ними. Вместе с софистами он стоял за право и за необходимость критического и диалектического исследования; как и они, он был против слепой безотчетной веры, не хотел ничего принимать без предварительного испытания. Но с другой стороны, он признавал смысл и правду и в народных верованиях, и в практическом авторитете отеческих законов. И свое благочестие, и свою патриотическую лояльность он показывал на деле до самого конца, а отказом бежать из темницы после смертного приговора он поставил свои обязанности к родному городу выше сохранения самой жизни.

Сократ указывал, а главное доказывал неопровержимым образом умственную несостоятельность своих противников, и это была, конечно, вина непрощенная.

«Охранителям Сократ как бы говорил так: "Вы совершенно правы и заслуживаете всякой похвалы за то, что хотите охранять основы гражданского общежития, — это дело самое важное. Прекрасно, что вы охранители, беда лишь в том, что вы — плохие охранители: вы не знаете и не умеете, что и как охранять. Вы действуете ощупью, как попало, подобно слепым. Слепота ваша происходит от самомнения, а это самомнение хотя несправедливо и пагубно для вас и для других, однако заслуживает извинения, ибо зависит не от злой воли, а от вашей глупости и невежества".

Сократ самым фактом своей положительной и вместе с тем бесстрашной и светлой веры обличал внутреннюю негодность такого безверного и гнилого консерватизма. И опять-таки самым фактом безусловного критического и вместе с тем совершенно положительного отношения своего мышления к действительной жизни он обличал внутреннюю несостоятельность софистической псевдокритики.

А софистам Сократ говорил: "Прекрасно вы делаете, что занимаетесь рассуждениями и все существующее и несуществующее подвергаете испытанию вашей критической мысли; жаль только, что мыслители вы плохие и вовсе не понимаете ни целей, ни приемов настоящей критики и диалектики"» [Соловьев 1989, с. 594].

Итак, вина Сократа помимо всякой прямой полемики против охранителей и разрушителей состояла в том, что самая

Практикум

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

точка зрения его открывала идейную наготу и тех и других.

«В нем был луч истинного света, открывающего и себя самого, и чужую тьму. Перед лицом лжехранителей, утверждавших, что должно безусловно, без всяких рассуждений принимать народные верования и повиноваться отеческим уставам потому только, что они даны и установлены, положены прежде нас, и перед лицом лжемыслителей, учивших, что никакой безусловной обязанности не может быть, что не нужно повиноваться вовсе ничему, а только искать своей выгоды и успеха, — перед этою двойною ложью Сократ и словами, и жизнью своей утверждал: есть безусловная обязанность, но лишь к тому, что само безусловно, что по существу и, следовательно, всегда и везде хорошо или достойно; и есть оно, это безусловное, есть существенная норма для жизни человеческой, есть «добро» само по себе. Оно одно поистине желательно, или есть высшее благо для человека, основание и мерило всех других благ, и на нем только как на безусловной правде и критерии всего справедливого должно быть построено человеческое общежитие. <...> Веря в бытие безусловного добра, Сократ не снабжал его заранее никакими ближайшими определениями; оно было для него не данным в готовом виде, а искомым; но нельзя что-нибудь искать, если не веришь, что оно есть. Согласно разумной вере, безусловное добро есть само по себе; но обладание им не дано человеку безусловно, а требует необходимым условий. Цель впереди, и нужен процесс ее достижения. Чтобы действительно достигнуть того, что единственно достойно достижения, первое условие — отвергнуть все, что не таково, вменить все прочее в ничто. "Я знаю только, что ничего не знаю" — за это исповедание Пифия провозгласила Сократа мудрейшим из эллинов» [Соловьев 1989, с. 595—596].

Но кто познал свое незнание, тот уже нечто знает и может знать больше; ты не знаешь — так узнавай; не обладаешь правдой — ищи ее; когда ищешь, она уже при тебе, только с закрытым лицом, и от твоего умственного труда зависит, чтобы она открылась.

«Это требование внутреннего подвига от человека при неустанном духовном подвижничестве самого Сократа в искании правды, обличая темную косность охранителей и праздное движение софистов, у тех и у других отнимало возможность быть самодовольными. А кто покушается на самодовольство темных или пустых людей, тот сначала человек беспокойный, потом нестерпимый, наконец, преступник, заслуживающий смерти» [Соловьев 1989, с. 597].

Сократ должен был умереть как преступник. Хотя эти действия и происходили ранее христианства, но положение определяется в них уже на духовной почве. Убит отец, но не кровный, а духовный, воспитатель в мудрости, отец лучшей души. Убит праведник, но не груболичным злодеянием, не своекорыстным предательством, а торжественным публичным приговором законной власти, волею отечественного города. Убит за свою праведность, за правду, за решимость исполнить нравственный долг до конца. Этический трагизм ситуации здесь состоял

«в том, что лучшая общественная среда во всем тогдашнем человечестве — Афины — не могла перенести про-

стого, голого принципа правды; что общественная жизнь оказалась несовместимою с личной совестью; что раскрылась бездна чистого, беспримесного зла и поглотила праведника; что для правды смерть оказалась единственным уделом, а жизнь и действительность отошли к злу и лжи» [Соловьев 1989, с. 602].

«Демон (Dämon; греч. — «божество») — непостижимая сила, которую человек приписывает таким явлениям, которые он не может понять исходя из своего обычного опыта. Демон в человеке со времен Гераклита, Платона и стоиков рассматривается как его своеобразие, его роковая определенность; у Гомера это чаще всего обозначение божеств, которые не позволяют определить себя точнее, но обнаруживаются посредством таинственных (не обязательно вредных) воздействий на людей. Побочное значение злого, жуткого (демонического) возникло только в христианстве и в позднеантичной вере в колдовство. "Демоническое" — это нечто необъяснимо воздействующее в таком масштабе, который оказывает зловещее и часто разрушительное действие. В этом смысле говорят о демонии техники, демонии войны или государства, а также о демонии современного человека, который чувствует себя направляемым сверхъестественными, неизвестными силами к неведомой цели» [Философский словарь 2003, с. 131—132].

Демон здесь как таинственный генератор — суть бог со скрытыми параметрами, пробуждающими силы тьмы и смерти, разрушения и зла. Демон в душе человека тогда — это божество хаоса и ярости, а демонизм в поведении людей при этом означает действие генотипа протеста: лучше умереть — чем так жить, что означает выбор только из двух альтернатив — свобода или смерть.

«Употребляемый Сократом отвлеченно-философский термин "бог' (например, Plat. Apol., 23 A) весьма далек от монотеистического бога, но уже не сводился к традиционным мифологическим образам. Вопреки уверениям Ксе-

практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

интеллектуальные технологии античного мира (Научно-методическая разработка)

1. Демон Сократа

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

нофонта (Xen. Memor. I 1, 19) учение Сократа имело мало общего с народной религией, хотя в то же время он и не доходил до отрицания старой религии (I 1, 2—3, 19; III 1, 3—4; IV 3, 16; IV 19—20), не пренебрегал оракулами и гаданиями (I 1, 9; IV 3, 12). Однако основным для Сократа являлось непосредственное созерцание закономерностей природы и жизни (IV 3, 12—14). Рационалистичным было у Сократа понятие "демона" (daimonion), под которым он понимал собственную совесть, разум или здравый смысл, правда, еще слабо дифференцированные от народного демонизма, о котором он высказывался вполне иронически. Это стремление Сократа высвободить философию от мистицизма подчеркнул Маркс: "Сократ сознает, что он — носитель даймония", но "он не замыкается в себя, он носитель не божеского, а человеческого образа; Сократ оказывается не таинственным, а ясным и светлым, не пророком, а общительным человеком" [Маркс, Энгельс 1956, с. 135]. Учение Сократа о промысле и провидении решительно порывало с наивным политеизмом и приобретало вид философской телеологии. Сократ признавал общий разум в практических целях — для объяснения наглядно видимой целесообразности, не объяснимой ссылкой на случайность (Xen. Memor. I 4—19)» [Философская энциклопедия 1970, с. 50].

«Мы говорим о Сократе, сыне Софрониска, — описывает жизнь Сократа Теодор Гомперц. — Своими разговорами, лишенными всяких прикрас, которые начинались с обычных житейских тем и доходили до самых высоких вопросов, он умел направлять мысль и испытывать ее глубину и чистоту; его перекрестный допрос как бы требовал свидетельства у всякого понятия, раскрывал всякую неясность, всякое скрытое противоречие. Таким путем он значительно содействовал очищению и прояснению понятий, что было особенно необходимо для тогдашнего времени.

Если Сократ и стоял выше своих современников, то в другом отношении он вполне совпадал с ними. Мы имеем в виду ту повышенную оценку всего рассудочного, которую можно назвать интеллектуализмом. Это наиболее характерная черта той эпохи» [Гомперц 1999, с. 396].

«Даймоний (греч. daimonion — божественное), философское понятие, встречавшееся прежде всего у Сократа и Платона. Означало способность отдельных людей, выступающих в качестве советников, предлагать рациональные решения в общих интересах. Это качество воспринималось как нечто божественное. Ксенофонт причислял сократовский даймоний к искусству предсказания, Платон толковал его как совесть» [Словарь античности 1989, с. 171].

Демон Сократа — это говорящий бог, — советующий и указующий, тогда как обычные афинские боги были — побуждающими и склоняющими.

«Часто удивлялся я, — сообщает нам Ксенофонт, — какими это доводами люди, обвинявшие Сократа, убедили афинян, что он заслужил смертный приговор от сограждан. В постановлении против него было сказано так: "Сократ виновен в том, что не признает богов, признаваемых государством, а вводит другие, новые божества". Что касается обвинения, "будто он не признает богов, признаваемых государством, какое доказательство этого они привели? Жертвы он приносил часто как дома, так и на общих государственных алтарях: это все видали; гаданиями не пренебрегал: это тоже ни для кого не было тайной. По всему городу болтали о рассказах Сократа, что божественный голос дает ему указания: это-то, мне кажется, и послужило главным основанием для обвинения его в том, что он вводит новые божества. На самом же деле он так же мало вводит нового, как и все другие, признающие искусство узнавать будущее, которые наблюдают птиц, голоса, приметы и жертвы: они предполагают, что не сами птицы и не сами встречные люди показывают, что полезно для гадающих, но что именно боги через них указывают на это; и Сократ думал так же. Но по большей части люди выражаются так, что птицы и встречные отклоняют их от чего-нибудь или побуждают; а Сократ как думал, так и говорил: божественный голос, говорил он, дает указания"» (Воспоминания о Сократе, I 1, 1—4).

«Кто причастен к политической деятельности, тому, пожалуй, небесполезно иногда прибегнуть к узде суеверия, чтобы направить на нужный путь суетную толпу или отвратить ее от чего-либо, — пишет Плутарх в трактате «О демоне Сократа», — для философии же такой ход мысли не только не приличествует, но и прямо противоречит ее обязанностям, если она, пообещав рассуждением научить нас доброму и полезному, обращается к богам как началу всех действий, словно пренебрегая всяческим рассуждением; презрев доказательство, свое основное отличие, она прибегает к гаданиям по снам и видениям, которые посещают одинаково и доблестного и подлого. Потому-то, думается мне, ваш Сократ избрал более философский характер образования и речей, простой и бесхитростный, как более приличествующий человеку свободному и стремящемуся к истине, а весь этот философский дым и чад отбросил, предоставив его софистам». «Не восприняв от Пифагора, Эмпедокла и других философию, преисполненную мифов, призраков и суеверия, он как бы вывел ее из состояния вакхического опьянения и обратил на искание истины посредством трезвого рассуждения».

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии античного мира (Научно-методическая разработка)

Демонизм Сократа — это интеллектуализм народа!

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

«Хорошо, — говорит Феокрит, обращаясь к Галаксидору, — но как же мы, дорогой мой, оценим демона Сократа — как ложную выдумку или иначе? Среди преданий о Пифагоре я не назову ничего, что так походило бы на мантику и суеверие: без преувеличения, подобно тому как Гомер представил Афину "соприсущной во всяком труде" Одиссею, так демон Сократа явил ему некий руководящий жизненный образ, "всюду предтекший ему, подававший совет и могучесть", в делах неясных и недоступных человеческому разумению: в этих случаях демон часто вступал в собеседование с Сократом, сообщая божественное участие его намерениям. Узнать об этом больше можно от Симмия и других товарищей Сократа. Но вот однажды, когда мы направлялись к гадателю Евтифрону, Сократ прохаживался наверху, у Перепутья и дома Андокида, ведя философскую беседу с Евтифроном, и подвергал его, по своему обыкновению, шутливому разгрому. Вдруг он остановился и так оставался некоторое время погруженным в себя, а затем свернул в сторону и пошел по улице Коробовщиков, подозвав к себе и тех спутников, которые уже отошли вперед, и сославшись при этом на полученное им указание от демона. Большинство, в том числе и мы с Ефтифроном, пошли вслед за ним, но несколько юношей продолжали идти вперед, как бы желая изобличить демона Сократа, и увлекли за собой флейтиста Харилла, который приехал вместе со мной в Афины к Кебету. И вот, когда они проходили по улице Ваятелей мимо судейской палаты, им навстречу выбежало тесно сплоченное стадо покрытых грязью свиней. Посторониться было некуда, так что свиньи одних сбили с ног, других обмазали сплошь грязью. Пришел домой и Харилл весь в грязи, так что после этого случая мы всегда со смехом вспоминали, как всегда заботится о Сократе его демон» [Плутарх 1983, с. 508—509].

Предсказание и предвидение — это основные функции науки, но без объяснения и понимания эти функции становятся пророческими. Кто-то — верит, а кто-то — нет: вера здесь — дело внутреннее и субъективное, а значит — личное и темное.

«"Все поведение Сократа отличалось целеустремленностью и решимостью, как бы исходя из единого твердого изначального суждения, — продолжает разговор о демоне Сократа отец Кафисия. — Всю жизнь он провел в бедности, тогда как мог бы воспользоваться тем, что ему с радостью готовы были предоставить его друзья; он не поступился философией, пренебрегая всеми препятствиями; наконец, когда товарищи подготовили ему обеспеченный побег из тюрьмы, он не склонился на все их настояния, чтобы уйти от верной смерти, а встретил ее с непоколебимой твердостью решения, — все это свойственно не человеку, изменяющему свои намерения под влиянием случайных шумов или знаков, а тому, кто следует высшему устремлению, ведущему к добру. Говорят, что и гибель сицилийского похода афинян Сократ предсказал некоторым из своих друзей; а еще ранее был такой случай. Периламп, сын Антифонта, раненый и взятый в плен после поражения афинян в битве при Делии, узнав от послов, прибывших из Афин с мирным предложением, что Сократ вместе с Алкивиадом и Лахетом благополучно вернулись, совершив переход у Регисты, превознес Сократа похвалами и горько сокрушался о тех своих товарищах и соратниках, которым довелось, избрав после битвы путь возвращения, отличный от указанного демоном Сократа, пасть под ударами нашей конницы. Думаю, что и Симмий слыхал об этом". — "Слыхал нередко и от многих, — отозвался Симмий, — ведь именно этот случай особенно прославил в Афинах демона Сократа"» [Плутарх 1983, с. 510—511].

Так что — слушать надо себя, прислушиваться к себе. Внутренний голос: организует и мобилизует, направит и поправит, проконтролирует и предостережет.

«Упоминания о внутреннем голосе Сократа есть, кроме того, в "Воспоминаниях" Ксенофонта (Mem. I, 1, 2—5), в других диалогах Платона ("Федр", 242 b; "Эвтидем", 272 е; "Теэтет", 151 а; "Алкивиад первый", 103 а—b), а также у Аристотеля (Rhet. II, 23, 8), в сочинении Плутарха "О гении Сократа" (De genio Socratis, 11), у Цицерона в сочинении "О гадании" (De divin. 1, 54 = 122) и у Апулея в книге "О боге Сократа" (Liber de deo Socratis)» [Та-хо-Годи 1968, с. 507].

Гении и демоны, божества и духи: род-на-род = народный ум + народная воля = демоническая сущность народа как божественность его существа: глас народа — глас божий; это и есть голос совести, когда субъектом совести становится сам бог как дух народа.

«Я вам предан, афиняне, я люблю вас, — обращается Сократ к своим землякам как их живая совесть, — но слушаться буду скорее бога, чем вас, и, пока я дышу и остаюсь в силах, не перестану философствовать, уговаривать и убеждать каждого из вас, кого только встречу, говоря то самое, что обыкновенно говорю: "Ты, лучший из людей, раз ты афинянин, гражданин величайшего города, больше всех прославленного мудростью и могуществом, не стыдно ли тебе заботиться о деньгах, чтобы их у тебя было как можно больше, о славе и о почестях, а о разуме, об истине и о душе своей не заботиться и не помышлять, чтобы она была как можно лучше?" И если кто из вас станет спорить и утверждать, что он заботится, — пристает к своим согражданам наш ироничный гений, — то я не отстану и не уйду от него тотчас же, а буду его расспрашивать, испытывать, уличать, и, если мне покажется, что в нем нет добродетели, а он только говорит, что она

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии античного мира (Научно-методическая разработка)

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

есть, я буду попрекать его за то, что он самое дорогое ни во что не ценит, а плохое ценит дороже всего. Так я буду поступать со всяким, кого только встречу, с молодым и старым, с чужеземцами и с вами, — обрадовал участников суда обвиняемый, — с вами особенно, жители Афин, потому что вы мне ближе по крови. Могу вас уверить, что так велит бог, и я думаю, что во всем городе нет у вас большего блага, чем это мое служение богу» [Платон 1968, с. 98—99].

Упоминаемый здесь «бог» Сократа имеет мало общего с «богами» Афин. В «Апологии Сократа», отмечает А.А. Тахо-Годи,

«наряду с обычными богами употребляется малопонятное в устах Сократа и молодого Платона слово "бог" в единственном числе (без всякого наименования этого бога). Конечно, приписывать мыслителям V и IV вв. до н.э. позднейший монотеизм было бы антиисторической глупостью, но историк философии здесь, несомненно, увидит какое-то отдаленное и туманное, пока еще очень абстрактное предчувствие позднейшего монотеизма, для которого во времена Сократа и Платона пока еще не было социально-исторической почвы» [Тахо-Годи 1968, с. 500].

Бог как всеобщее в душе человека являет себя в другом, как его совесть. Совесть всегда суть общинное явление — как пандемия, например, — но в частном общении людей — она вызывает доверие и вселяет надежду, находя свое имя в другом как товарищ (субъект ожидания и надежды) или как друг (субъект доверия и веры). Сократ слишком презирал своих афинян, чтобы быть их товарищем. Поэтому и не хотел заниматься общественным благоустройством, предпочитая куражиться над современными ему чиновниками — с высоты своей мудрости и своего благочестия.

«Может в таком случае показаться странным, — рассказывает Сократ о себе судьям, — что я даю советы лишь частным образом, обходя всех и во все вмешиваясь, а выступать всенародно перед вами в собраниях и давать советы городу не решаюсь. Причина здесь в том, о чем вы часто и повсюду от меня слышали: со мною приключается нечто божественное или чудесное, над чем Мелет и посмеялся в своем доносе. Началось это у меня с детства: возникает какой-то голос, который всякий раз отклоняет меня от того, что я бываю намерен делать, а склонять к чему-нибудь никогда не склоняет. Вот этот-то голос и возбраняет мне заниматься государственными делами. И, по-моему, прекрасно делает, что возбраняет. Будьте уверены, афиняне, что если бы я попытался заняться государственными делами, то уже давно бы погиб и не принес бы пользы ни себе, ни вам. И вы на меня не сердитесь за то, что я вам скажу правду: нет такого человека, который мог бы уцелеть, если бы стал откровенно противиться вам или какому-нибудь другому большинству и хотел бы предотвратить все то множество несправедливостей и беззаконий, которые совершаются в государстве» [Платон 1968, с. 101—102].

Можно полагать, что не сильно порадовал проповедник этими своими речами государственных служителей закона.

«Нет, — продолжает Сократ, — кто в самом деле ратует за справедливость, тот, если ему суждено уцелеть хоть на малое время, должен оставаться частным человеком, а вступать на общественное поприще не должен» [Платон 1968, с. 102].

Хочешь остаться человеком, говорит нам гений совести, держись подальше от партии правящего класса.

«Неужели я, по-вашему, мог бы прожить столько лет, — восклицает Сократ, — если бы вплотную занимался общественными делами, и притом так, как подобает порядочному человеку, — спешил бы на помощь справедливым и считал бы это самым важным, как оно и следует? Никоим образом, афиняне! Да и никому другому это невозможно. И все же я всю свою жизнь оставался таким и в общественных делах, насколько я в них участвовал, и в частных; никогда и ни с кем я не соглашался вопреки справедливости — ни с теми, кого клеветники мои называют моими учениками, ни еще с кем-нибудь» [Платон 1968, с. 102].

Сократ и его ученики обсуждают «Государство». Художник Дж. Лафардж. Этюд к настенной росписи Зала Верховного суда, Капитолий штата Миннесота, Сент-Пол. 1903.

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии античного мира (Научно-методическая разработка)

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Клеветниками Сократ называет своих обвинителей (Анит, Мелет и Ликон), а суть их обвинения, по Ксенофонту, сводилась к следующему:

«Сократ виновен в том, что не признает богов, признаваемых государством, а вводит другие, новые божества; виновен также в том, что развращает молодежь» [Ксенофонт 2003, с. 29].

Другими словами, Сократ не хотел жить по советам чужих богов, а хотел передать власть советам своих богов, поскольку гениальные советы «для-себя», полагал он, можно найти только «в-себе»: познай самого себя «плюс» спроси самого себя. Но Сократ еще умел и слышать самого себя — как слово своего разума (предсказание) и голос своей совести (предупреждение).

«Многим друзьям своим, — сообщает нам Ксенофонт, — он заранее советовал то-то делать, то-то не делать, ссылаясь на указание божественного голоса, и кто следовал его совету, получал пользу, а кто не следовал, раскаивался. Однако, кто не согласится, что он не хотел казаться друзьям ни глупцом, ни хвастуном? А он казался бы и тем и другим, если бы, выдавая свои советы за явления божественного порядка, потом оказывался бы солгавшим. Отсюда видно, что он не стал бы предсказывать, если бы не был уверен в истине своих слов. А можно ли в это поверить кому-либо другому, как не богу? Если же веришь богам, то необходимо признать, что боги существуют» [Ксенофонт 2003, с. 29—30].

Давать советы и учить — не одно и то же:

«Да я и не был никогда ничьим учителем, — уходит Сократ от педагогической ответственности, — а если кто, молодой или старый, желал меня слушать и наблюдать, как я делаю свое дело, то я никому никогда не препятствовал. И не то чтобы я, получая деньги, вел беседы, а не получая, не вел, но одинаково, как богатому, так и бедному, позволяю я задавать мне вопросы, а если кто хочет, то и отвечать мне и слушать, что я говорю. И если кто из них становится честнее или хуже, я по справедливости не могу за это держать ответ, потому что никого никогда не обещал учить и не учил. Если же кто утверждает, будто он когда-либо частным образом учился у меня или слышал от меня что-нибудь, чего бы не слыхали и все остальные, то, будьте уверены, он говорит неправду» [Платон 1968, с. 102].

Сократ с учениками. Гравюра И.Ф. Грейтера по картине Дж.Ф. Романелли. XVII в.

Сократ учит юношу. Художник Х. Апарисио. 1811.

Не любил он, Сократ, когда с него спрашивают другие: наш публичный спрос и его гражданская ответственность.

Свое обвинение в демонизме и коррупции (буквально: соггирйо — порча) сам Сократ перед судом формулирует следующим образом:

«Что касается первых моих обвинителей, этой моей защиты будет для вас достаточно; а теперь я постараюсь защитить себя от Мелета, человека хорошего и любящего наш город, как он уверяет, и от остальных обвинителей. Они совсем не то, — издевается он над ними, — что прежние наши обвинители, поэтому вспомним, в чем состоит их обвинение, выставленное под присягой. Оно гласит примерно так: "Сократ преступает законы тем, что портит молодежь, не признает богов, которых признает город, а признает знамения каких-то новых гениев. Таково обвинение"» [Платон 1968, с. 91].

Практикум

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Когда Сократ называет Мелета «хорошим человеком» и «любящим город», то это «явная ирония Сократа, так как Мелет во время правления Тридцати тиранов участвовал в преследовании демократов, например, по свидетельству оратора Андокида, в казни Леонта Саламинского» [Тахо-Годи 1968, с. 506]. «Гении» и «демоны» в чиновничьей иерархии власти над человеком занимают низшие ступени как местные (или именные) духи (или божества). Гений Сократа здесь — скорее советник, чем командир.

«Обвинение, которое по памяти приводит Сократ, — пишет в своих примечаниях А.А. Тахо-Годи, — приблизительно было следующим (см.: Diog. Laert. II, 40): "Это обвинение написал и клятвенно засвидетельствовал Мелет, сын Мелета, пифиец, против Сократа, сына Софрониска из дема Алопеки. Сократ обвиняется в том, что он не признает богов, которых признает город, и вводит других, новых богов. Обвиняется он и в развращении молодежи. Требуемое наказание — смерть". Еще Фаворин, ритор и друг Плутарха, во II в. н.э. как будто бы видел это обвинение в афинском храме Великой Матери богов» [Тахо-Годи 1968, с. 506].

Сократ, защищающийся в суде. Скульптор А. Канова. Конец XVIII в.

Для субъекта воли «генотипы» — это его божества. Сократовский даймонизм — это разум народа (по Ксенофонту) и совесть народа (по Платону), но взятые исподволь и с обратной стороны — со стороны немого протеста, как предвкушение того, что если сейчас дела обстоят плохо — то завтра может быть и хуже. Сублимация сознания как его защита. Отсюда — и многословие Сократа, и его ироничный тон, и насмешка. Хотя Сократ и заявляет на суде, что мудрость его в том, что он «знает — что ничего — не знает», однако ведет он себя как человек, хорошо знающий, что такое диалектика и философия, как человек, уверенный в интеллектуальной низкосортности и моральной низкопробности своих судей, «даже как человек достаточно гордый и самоуверенный, который не прочь несколько бравировать своей философской свободой, своим бесстрашием перед судом и обществом и своей уверенностью в наличии у него особого вещего голоса его гения, всегда отвращающего его от недостойных поступков» [Тахо-Годи 1968, с. 500]. Таким вот был этот интеллектуальный протестант.

«Ведь я только и делаю, что хожу и убеждаю каждого из вас, и молодого, и старого, — говорит Сократ, — чтобы вы заботились прежде и сильнее всего не о теле и не о деньгах, но о душе, чтобы она была как можно лучше: я говорю, что не от денег рождается добродетель, а от добродетели бывают у людей и деньги, и все прочие блага как в частной жизни, так и в общественной. Если такими речами я порчу юношей, — делает издевательский вывод Сократ, — то это, конечно, вредно. А кто утверждает, что я говорю не это, но что-нибудь другое, тот говорит ложь. ...Не шумите, афиняне, — унимает возмущенную публику ее наставник, — исполните мою просьбу: не шуметь, что бы я ни сказал, а слушать; я думаю, вам будет полезно послушать меня. Я намерен сказать вам и еще кое-что, от чего вы, пожалуй, подымете крик, только вы никоим образом этого не делайте.

Будьте уверены, — демонстрирует свою демоническую логику Сократ, — что если вы меня, такого, каков я есть, казните, то вы больше повредите самим себе, чем мне. .Таким образом, афиняне, я защищаюсь теперь вовсе не ради себя, как это может казаться, а ради вас, чтобы вам, осудив меня на смерть, не лишиться дара, который вы получили от бога. Ведь если вы меня казните, вам нелегко будет найти еще такого человека, который попросту — хоть и смешно сказать — приставлен богом к нашему городу, как к коню, большому и благородному, но обленившемуся от тучности и нуждающемуся в том, чтобы его подгонял какой-нибудь овод. Вот, по-моему, бог и послал меня в этот город, чтобы я, целый день, носясь повсюду, каждого из вас будил, уговаривал, упрекал непрестанно. Другого такого вам нелегко будет найти, афиняне, а меня вы можете сохранить, если мне поверите. Но очень может статься, что вы, рас-

практикум

Коломейцев А.Е., меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

сердившись, как люди, внезапно разбуженные от сна, прихлопнете меня и с легкостью убьете, послушавшись Анита. Тогда вы всю остальную вашу жизнь проведете в спячке, если только бог, заботясь о вас, не пошлет вам еще кого-нибудь. А что я действительно таков, каким меня дал этому городу бог, — становится суровым тон обвиняемого, — вы можете усмотреть вот из чего: на кого из людей это похоже — забросить все свои собственные дела и столько уж лет терпеть домашние неурядицы, а вашими делами заниматься всегда, подходя к каждому по-особому, как отец или старший брат, и убеждая заботиться о добродетели? И если бы я при этом пользовался чем-нибудь и получал бы плату за свои наставления, тогда бы еще был у меня какой-то расчет, но вы теперь сами видите, что мои обвинители, которые так бесстыдно обвиняли меня во всем прочем, тут по крайней мере оказались неспособными к бесстыдству и не представили свидетеля, что я когда-либо получал или требовал какую-нибудь плату. Я могу представить достаточного, я полагаю, свидетеля того, что я говорю правду, — мою бедность» [Платон 1968, с. 99—100].

И уж это было точно — настоящая правда. Если нечто нельзя доказать (верифицировать) или опровергнуть (фальсифицировать), то оно является мнимым. Мнить про себя, мнить о себе. А если так поступать начнут все — то это уже называется мятеж. Коллективный хаос — через протест. За подстрекательство молодежи к мятежу и был привлечен Сократ к ответу. Сеятель сомнений. Мятеж бывает и скрытный — в форме саботажа. Неподчинение и противодействие. При молчаливом несогласии. А разрушение людских стереотипов — это вообще порча народного имущества — сокрушение человеческих душ. Душа в смятении. В этом суть коррупции как вируса ржавчины и гнилой заразы — разрушается, распадается, растлевается все вокруг.

«Многое, афиняне, не позволяет мне возмущаться тем, что сейчас произошло, — тем, что вы меня осудили, — да для меня это и не было неожиданностью, — утешает Сократ судей после их признания его виновным. — Этот человек требует для меня смерти. Пусть будет так. А что, афиняне, назначил бы я сам себе? Очевидно, то, чего заслуживаю. Так что же именно? Что по заслугам надо сделать со мной, или какой штраф уплатить за то, что я сознательно всю свою жизнь не давал себе покоя и пренебрег всем тем, о чем заботится большинство, — корыстью, домашними делами, военными чинами, речами в Народном собрании, участием в управлении, в заговорах, в восстаниях, какие бывают в нашем городе, — ибо считал себя, право же, слишком порядочным, чтобы уцелеть, участвуя во всем этом; за то, что не шел туда, где я не мог принести никакой пользы ни вам ни себе, а шел туда, где частным образом мог оказать всякому величайшее, как я утверждаю, благодеяние, стараясь убедить каждого из вас не заботиться о своих делах раньше и больше, чем о себе самом и о том, чтобы самому стать как можно лучше и разумнее, и не печься о городских делах раньше, чем о самом городе, и таким же образом помышлять и обо всем прочем. Итак, чего же я заслуживаю за то, что я такой? Чего-нибудь хорошего, афиняне, если уж в самом деле воздавать по заслугам, и притом такого, что мне пришлось бы кстати. Что же кстати человеку заслуженному, но бедному, который нуждается в досуге для вашего же назидания? — заявляет верный друг афинских трудящихся. — Для подобного человека, афиняне, нет ничего более подходящего, как обед в Пританее! Ему это подобает гораздо больше, чем тому из вас, кто одерживает победу на Олимпийских играх в скачках или в состязаниях колесниц, двуконных и четвероконных; ведь он дает вам мнимое счастье, а я — подлинное; он не нуждается в пропитании, а я нуждаюсь. Итак, если я должен по справедливости оценить мои заслуги, то вот к чему я себя присуждаю — к обеду в Пританее» [Платон 1968, с. 105—106].

Сократ перед афинским судом. Гравюры Л.Ф. Буатара. 1750.

Однако народ не принял доводы Сократа, и за глумление над афинским правосудием большинство в корзину для голосования опустило черные шары (бобы).

практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира

(Научно-методическая разработка)

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

«Сократ, как известно, рассказывал о своем демоне Теагу, Демодоку и многим другим. Согласно его словам, — пишет Элиан1, — он по воле богов слышит голос. «Когда это бывает, голос неизменно предупреждает меня о том, чего

1 Клавдий Элиан (Claudius Aelianus, ок. 170 — после 222) — древнеримский писатель и философ, представитель так называемой «второй софистики». Писал по-гречески; автор «Пестрых рассказов» (По1юЛп iCTTopia) — собрания занимательных историй, главным образом, из жизни древних греков. (Прим. ред.).

не надо делать, но никогда, — говорил он, — ни к чему не побуждает. И опять-таки, если кто из друзей просит моего совета и я слышу этот голос, он тоже только предостерегает. То, что голос советует мне, я передаю тому, кто советовался со мной, и, следуя божественному предупреждению, удерживаю его от поступка, который не надо совершать». В подтверждение Сократ приводил случай с Хармидом, сыном Главкона. Тот рассказывал, что упражняется для участия в Немейских играх; но едва он начал говорить, Сократ услышал голос и стал отговаривать Харми-да от этого. Хармид не послушался, и, конечно, его старания не увенчались успехом» [Элиан Клавдий 1963, с. 62].

Не послушался, но обиделся и затаился.

«Речи Сократа уподобляли картинам Павсона, — свидетельствует Элиан. — Однажды Павсон получил от кого-то заказ изобразить коня, катающегося на спине, а нарисовал коня на бегу. Заказчик остался недоволен тем, что Павсон не выполнил его условия; художник же ответил на это: "Переверни картину, и скачущий конь будет у тебя кататься на спине". Сократ в своих беседах тоже не говорил прямо, но стоило перевернуть его слова, и они становились вполне понятными. Он боялся навлечь на себя ненависть собеседников и поэтому говорил загадочно и излагал мысли прикровенно» [Элиан Клавдий 1963, с. 114].

Вывернутая противоположность — лицо и изнанка. А с изнанки-то видеть себя никто не хочет — в откровенном виде и без покровных прикрас.

А «загадочные смыслы» и «прикровенные сущности» — это царство мнимого мира, текучесть мнений. Об этом еще Фалес говорил. Мнения мнимого мира можно уподобить сполохам ледового неба, сияющим и переливающимся. Сократ это прекрасно все видел, понимал и умело манипулировал. Глупость детей Сократ отрицал — терпеливо и снисходительно, глупость взрослых — с презрением и насмешкой.

«Вот еще мелочь об отношениях Сократа и Алкивиада2, — сообщает нам Элиан, — Сократу однажды пришлось увеще-

2 Алкивиад (АЛк^юбп;; 450—404 до н.э.) — афинский государственный деятель аристократического происхождения (племянник одного из «отцов-основателей» афинской демократии Перикла), оратор и полководец времен Пелопоннесской войны (431—404 до н.э.). Входил в круг учеников Сократа, с которым участвовал в осаде Потидеи и в битве при Делии. (Прим. ред.).

вать этого юношу, который робел и страшился выступить с речью перед народом. Чтобы ободрить и успокоить его, Сократ спросил: "Разве ты не презираешь вон того башмачника?" — и философ назвал его имя. Алкивиад ответил утвердительно; тогда Сократ продолжал: "Ну, а этого разносчика или мастера, шьющего палатки?". Юноша подтвердил опять. "Так вот, — продолжал Сократ, — афинский народ состоит из подобных людей. Если ты презираешь каждого в отдельности, тебе следует презирать и всех купно". Так сын Софрониска и Фенареты внушал чувство собственного достоинства сыну Клиния и Диномахи» [Элиан Клавдий 1963, с. 15].

Афинская школа. Фрагмент. Художник Рафаэль Санти. 1508—1511.

Крайний слева — Алкивиад, крайний справа — Сократ. Идентификация по [Белоусов 2006].

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

интеллектуальные технологии античного мира

(Научно-методическая разработка)

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Странное чувство — «человеческого достоинства» — воспитывал Сократ.

Отношение умного к дураку — это презрение и пренебрежение, отношение дурака к умному — это зависть и ненависть.

«Когда в старости Сократ захворал и кто-то спросил его, как идут дела, философ ответил: "Прекрасно во всех смыслах: если мне удастся поправиться, я наживу больше завистников, а если умру — больше друзей"» [Элиан Клавдий 1963, с. 26].

Все общество было больным.

«Давно известно, — передает нам Элиан, — за что Анит и его сторонники преследовали Сократа и злоумышляли против него. Не будучи уверены в сочувствии граждан и не зная, как они отнесутся к тому, если Сократ будет обвинен по суду (ведь он пользовался славой, между прочим, и за то, что обличал несостоятельность знаний софистов и бесполезность их речей), решили сначала опозорить его имя клеветой. Эти люди не отважились действовать открыто и начать с судебной жалобы по уже упомянутой причине, а также из опасения, что друзья Сократа, придя в негодование, настроят судей против них, и им придется жестоко поплатиться за клевету на человека, не только ни в чем не повинного перед городом, но служащего, наоборот, истинным его украшением. Что же они придумали? Уговорили комического поэта Аристофана, великого насмешника, человека остроумного и стремящегося слыть остроумным, изобразить философа пустым болтуном, который слабые доводы умеет делать сильными, вводит каких-то новых богов, а в истинных не верит, склоняя к тому же всех, с кем общается. И вот Аристофан берется за эту задачу: расцвечивает все остротами, облекает в хорошие стихи и делает мишенью издевки мудрейшего из эллинов (ведь ему следовало представить не Клеона, не лакедемонян, фиванцев или Перикла, а мужа, любезного всем богам, а особенно Аполлону). Так как увидеть Сократа на комической сцене неслыханное и удивительное дело, "Облака" сначала привлекли внимание своей необычностью, а затем вызвали восторг афинян, ибо те от природы завистливы и любят высмеивать людей, выдающихся на государственном и общественном поприще, а еще охотнее тех, кто прославился мудростью или добродетельной жизнью. Театр, как никогда прежде, рукоплескал Аристофану, зрители громко кричали, требуя признать за "Облаками" первое место, а именем поэта открыть список победителей. Вот как возникла эта комедия» [Элиан Клавдий 1963, с. 19].

Как мы уже поняли, Сократ всячески открещивался от звания педагога, но по всему видно, что он рассчитывал на должность демагога. Народ же не принимал морализаторство Сократа и в ответ на его философию советовал ему сперва разобраться со своей женой, а потом уж идти в управители мужей.

«Однажды, — рассказывают люди о жене Сократа, — Ксантиппа сперва разругала его, а потом окатила водой. "Так я и говорил, — промолвил он, — у Ксантиппы сперва гром, а потом дождь". Алкивиад твердил ему, что ругань Ксантиппы непереносима; он ответил: "А я к ней привык, как к вечному скрипу колеса. Переносишь же ты гусиный гогот?" — "Но от гусей я получаю яйца и птенцов к столу", — сказал Алкивиад. "А Ксантиппа рожает мне детей", — отвечал Сократ.

Ксантиппа, обливающая Сократа водой. Слева направо: картины Л. Пенни, ок. 1550; Р. ван Бломендаля, ок. 1665; Л. Джордано, конец XVII в.;

гравюра В. Питерсзона, первая половина XVII в.

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

2. Ирония Сократа

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Однажды среди рынка Ксантиппа стала рвать на нем плащ; друзья советовали ему защищаться кулаками, но он ответил: "Зачем? чтобы мы лупили друг друга, а вы покрикивали: "Так ее, Сократ! так его, Ксантиппа!"» Он говорил, что сварливая жена для него — то же, что норовистые кони для наездников: "Как они, одолев норовистых, легко справляются с остальными, так и я на Ксантиппе учусь обхождению с другими людьми"» [Диоген Лаэртский 1979, с. 115].

Демон насмешки именуется Сатиром.

«"Ты умираешь безвинно", — говорила Сократу жена. ... "А ты бы хотела, чтобы заслуженно?"» — съязвил в ответ муж [Диогне Лаэртский 1979, с. 114].

«Ксантиппа утверждала, что, несмотря на тьму перемен в городе и в их собственной жизни, Сократ, выходил ли он из дому или возвращался, сохранял всегда одинаковое выражение лица, так как свыкался со всем без труда, никогда не терял спокойствия духа и не отдавал себя во власть печали и страха» [Элиан Клавдий 1963, с. 68].

Сократ, отсылающий жену и детей перед казнью. Скульптор А. Канова. Конец XVIII в.

«Философы пеклись о нуждах государства, а не жили отрешенными от подобных забот мудрецами, — сообщает нам о духовных пастырях древних общин писатель Элиан, — у жителей Локр законы усовершенствовал Залевк, в Катане, а затем, после бегства оттуда, в Регии — Харонд; во благо тарентянам потрудился Архит, афинянам — Солон; Би-ант и Фалес принесли великую пользу Ионии, Хилон — лакедемонянам, жителям Митилены — Питтак, родосцам — Клеобул; Анансимандр вывел поселенцев из Милета в Аполлонию; Ксенофонт был отличным воином и во время похода Кира еще лучшим стратегом: когда царевич со своими ближайшими сподвижниками пал в бою и нужен был муж, способный спасти эллинов и возвратить их на родину, таким мужем оказался Ксенофонт; сын Аристона Платон доставил Диона обратно в Сицилию и советами и поучениями подвигнул на ниспровержение тирании Дионисия; Сократ не одобрял государственного строя своего города, так как усматривал в афинской демократии черты тирании и монархии. Поэтому он отказался ставить на голосование предложение казнить десять стратегов и не принял участия в бесчинствах тридцати, но когда надо было сражаться за отечество, он охотно занял место в воинском строю и воевал под Делием, Амфиполем и Потидеей. Аристотель возродил свою родину, которая не только, как говорится, стояла на коленях, но была повержена в прах. Деметрий Фалерский с успехом правил Афинами, пока не был изгнан из-за свойственной тамошним гражданам зависти, а в Египте, где его принял Птолемей, стал блюстителем закона» [Элиан Клавдий 1963, с. 33].

Ненависть и зависть. Зависть — сестра злобы. Невежество — мать зависти.

«Есть только одно человеческое благо, — говорил Сократ, — это знание, и есть только одно людское зло — это невежество» [Диоген Лаэртский 1979, с. 13].

Невежественные жители Афин любили своего мудреца и совсем его не боялись.

«Так как в спорах он был сильнее, то нередко они его колотили и таскали за волосы, а еще того чаще осмеивали и поносили; но он принимал все это, не противясь. Однажды, даже получив пинок, он и это стерпел, а когда

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии античного мира (Научно-методическая разработка)

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2 Space of the Spaces

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2 Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

кто-то подивился, он ответил: "Если бы меня лягнул осел, разве стал бы я подавать на него в суд?"» [Диоген Лаэртский 1979, с. 110].

Благоразумие и Справедливость с шестью античными мудрецами. Художник Перуджино. 1497. Второй слева — Сократ

Золотой век Афин. Сократ. Фрагмент фрески правой лоджии фасада Национального университета Афин. Художник Э. Лебедзицкий (по эскизам К. Раля). 1888

«Рассказывают, — сообщает Элиан, — что гимнаст Гиппомах однажды, когда его ученик вызвал в толпе зрителей восторженные крики, ударил его посохом и сказал: "Ты боролся плохо и делал все не как следует; покажи ты настоящее искусство — тебя бы здесь никто не похвалил". Гиппомах намекал на то, что мастера своего дела должны ждать одобрения не толпы, а только истинных знатоков. Точно также Сократ не придавал значения суждению толпы, как это видно из его беседы с Критоном, пришедшим в темницу и склонявшим его бежать, чтобы спастись от смертного приговора» [Элиан Клавдий 1963, с. 17].

За это высокомерие его и били, однако

«он умел не обращать внимания на насмешников. Своим простым житьем он гордился, платы ни с кого не спрашивал. Он говорил, что лучше всего ешь тогда, когда не думаешь о закуске, и лучше всего пьешь, когда не ждешь другого питья; чем меньше человеку нужно, тем ближе он к богам. Это можно заключить и по стихам комедиографов, которые сами не замечают, как их насмешки оборачиваются ему в похвалу. Так, Аристофан пишет:

Человек! Пожелал ты достигнуть у нас озарения мудрости высшей, — О, как счастлив, как славен ты станешь тогда среди эллинов всех и афинян, Если памятлив будешь, прилежен умом, если есть в тебе сила терпенья, И, не зная усталости, знанья в себя ты вбирать будешь, стоя и лежа, Холодая, не будешь стонать и дрожать, голодая, еды не попросишь, От попоек уйдешь, от обжорства бежишь, не пойдешь по пути безрассудства

(«Облака»).

И Амипсий выводит его на сцену в грубом плаще с такими словами:

— Вот и ты, о Сократ, меж немногих мужей самый лучший и самый пустейший! Ты отменно силен! Но скажи, но открой: как добыть тебе плащ поприличней?

— По кожевничьей злобе на плечи мои я надел это горькое горе.

— Ах, какой человек! Голодает, чуть жив, но польстить ни за что не захочет!

Тот же гордый и возвышенный дух его показан и у Аристофана в следующих словах:

Ты же тем нам приятен, что бродишь босой, озираясь направо, налево, Что тебе нипочем никакая беда, — лишь на нас ты глядишь, обожая.

(«Облака»)

Впрочем, иногда, применительно к обстоятельствам, он одевался и в лучшее платье — например, в Платоновом «Пире» по дороге к Агафону (Платон. Пир 174 а)» [Диоген Лаэртский 1979, с. 111—112].

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

«Диоген утверждал, что даже Сократ не был чужд роскоши, ибо в противном случае обходился бы без своего дома, без постели, пусть скромной, без сандалий, которые он иногда надевал на ноги» [Элиан Клавдий 1963, с. 46].

«Эпикур из Гаргетта утверждал: "Кому не довольно малого, тому всего мало", — и был готов, по его словам, питаясь одним хлебом и водой, поспорить с Зевсом, кто из них счастливее» [Элиан Клавдий 1963, с. 46].

Эпикур лукавил, конечно, потому что не числился, как нуждающийся, в очереди на жилье:

«Величайшие греки были наибеднейшими людьми, —свидетельствует городской учетчик и перечисляет поименно, — например, Аристид, сын Лисимаха, Фокион, сын Фоки, Эпаминонд, сын Полимнида, фиванец Пелопид, афинянин Ламах, Сократ, сын Софрониска, и Эфиальт, сын Сафонида» [Элиан Клавдий 1963, с. 28].

Сократ в списках есть, Эпикура в списках нет.

«Известными пьяницами были, как говорят, родосец Ксенагор по прозвищу Амфора и кулачный боец Протей, молочный брат царя Александра. По рассказам, и сам Александр тоже мог выпить необыкновенно много» [Элиан Клавдий 1963, с. 91].

Сократ был скромным и гордым.

«Во время какого-то праздника в Афинах Алкивиад из честолюбия послал Сократу богатые дары, — сообщает нам Элиан. — Ксантиппа была поражена дорогим подарком и просила мужа принять его, он же сказал: "Пусть мы в честолюбии не уступим Алкивиаду и откажемся от всего этого"» [Элиан Клавдий 1963, с. 73].

«Если человек будет следовать за Каллием, Каллий сделает из него бражника, если за Исмением, тот превратит его во флейтиста. Подражающий Алкивиаду станет хвастуном, а Кробилу — поваром. Демосфен сделает его оратором, Эпаминонд — воином, Агесилай — исполненным великодушия, Фокион — порядочности, Аристид сделает справедливым, а Сократ — мудрым» — таков рецепт духовной инженерии личности, по Элиану [Элиан Клавдий 1963, с. 47].

«В противоположность большинству философов Сократ не стремился в чужие края — разве что если нужно было идти в поход. Все время он жил в Афинах и с увлечением спорил с кем попало не для того, чтобы переубедить их, а для того, чтобы доискаться до истины. Говорят, Еврипид дал ему сочинение Гераклита и спросил его мнение; он ответил: "Что я понял — прекрасно; чего не понял, наверное, тоже". ... Он занимался телесными упражнениями и отличался добрым здоровьем. Во всяком случае, он участвовал в походе под Амфиполь, а в битве при Делии спас жизнь Ксенофонту, подхватив его, когда тот упал с коня. Среди повального бегства афинян он отступал, не смешиваясь с ними, и спокойно оборачивался, готовый отразить любое нападение. Воевал Сократ и при Потидее (поход был морской, потому что пеший путь закрыла война); это там, говорят, он простоял, не шевельнувшись, целую ночь, и это там он получил награду за доблесть, но уступил ее Алкивиаду.

Сократ, спасающий Алкивиада при Потидее. Сократ в битве при Потидее защищает Алкивиада.

Скульптор А. Канова. 1797. Художник П.В. Басин. 1828

Практикум

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

.Он отличался твердостью убеждений и приверженностью к демократии. Это видно из того, что он ослушался Крития с товарищами, когда они велели привести к ним на казнь велели привести к ним на казнь Леонта Сала-минского, богатого человека; он один голосовал за оправдание десяти стратегов; а имея возможность бежать из тюрьмы, он этого не сделал и друзей своих, плакавших о нем, упрекал, обращая к ним в темнице лучшие свои речи. Он отличался также достоинством и независимостью. Однажды Алкивиад (по словам Памфилы в VII книге "Записок") предложил ему большой участок земли, чтобы выстроить дом; Сократ ответил: "Если бы мне нужны были сандалии, а ты предложил бы мне для них целую бычью кожу, разве не смешон бы я стал с таким подарком?" Часто он говаривал, глядя на множество рыночных товаров: "Сколько же есть вещей, без которых можно жить!" И никогда не уставал напоминать такие ямбы:

К Архелаю Македонскому, к Скопасу Краннонскому, к Еврилоху Ларисейскому он относился с презрением, не принял от них подарков и не поехал к ним. И он держался настолько здорового образа жизни, что, когда Афины охватила чума, он один остался невредим.

Однажды он позвал к обеду богатых гостей, и Ксантиппе было стыдно за свой обед. "Не бойся, — сказал он, — если они люди порядочные, то останутся довольны, а если пустые, то нам до них дела нет". Он говаривал, что сам он ест, чтобы жить, а другие люди живут, чтобы есть. Нестоящую чернь он сравнивал с человеком, который одну поддельную монету отвергнет, а груду их примет за настоящие. .Кто-то жаловался, что на него не обратили внимания, когда Тридцать тиранов пришли к власти: "Ты ведь не жалеешь об этом?" — осведомился Сократ.

Во сне он видел, что кто-то ему промолвил:

"На третий день я умру", — сказал он Эсхину. Он уже собирался пить цикуту, когда Аполлодор предложил ему прекрасный плащ, чтобы в нем умереть. "Неужели мой собственный плащ годился, чтобы в нем жить, и не годится, чтобы в нем умереть?" — спросил Сократ. Как-то ему сообщили, что некто говорит о нем дурно. "Это потому, что его не научили говорить хорошо", — сказал он в ответ. Когда Антисфен повернулся так, чтобы выставить напоказ дыры в своем плаще, он заметил Антисфену: "Сквозь этот плащ мне видно твое тщеславие". Его спросили о ком-то: "Разве этот человек тебя не задевает?" — "Конечно, нет, — ответил Сократ, — ведь то, что он говорит, меня не касается". Он утверждал, что надо принимать даже насмешки комиков: если они поделом, то это нас исправит, если нет, то это нас не касается» [Диоген Лаэртский 1979, с. 110—115].

Сократ любил своих земляков и, несмотря на сложность и противоречивость взаимоотношений, старался наставлять и представителей олигархии. Олигархия означает власть немногих — «как господство нескольких немногочисленных, но могущественных знатных родов, ограничивающее, а подчас подавляющее демократию, как, например, так называемая Тирания тридцати во главе с Критием в Афинах» [Словарь античности 1989, с. 393].

Так, Аристотель дальше развивает эту мысль и называет олигархию вырождением аристократии. Все это видел и понимал Сократ.

«Он говорил, что есть одно только благо — знание и одно только зло — невежество. Богатство и знатность не

приносят никакого достоинства — напротив, приносят лишь дурное. ... Он одинаково умел как убедить, так и разубедить своего собеседника. Так, рассуждая с Феэтетом о науке, он, по словам Платона, оставил собеседника божественно одухотворенным; а рассуждая о благочестии с Евтифроном, подавшим на отца в суд за убийство гостя, он отговорил его от этого замысла; также и Лисия обратил он к самой высокой нравственности. Дело в том, что он умел извлекать доводы из происходящего. Он помирил с матерью сына своего Лампрокла, рассердившегося на нее (как о том пишет Ксенофонт); когда Главкон, брат Платона, задумал заняться государственными делами, Сократ разубедил его, показав его неопытность (как пишет Ксенофонт), а Хармида, имевшего к этому природную склонность, он, наоборот, ободрил. Даже стратегу Ификрату он придал духу, показав ему, как боевые петухи цирюльника Мидия налетают на боевых петухов Каллия. Главконид говорил, что городу надо бы содержать Сократа, словно фазана или павлина» [Диоген Лаэртский 1979, с. 112—113].

Утверждения же, «что он никогда не занимался общественными делами» и что «внутренний голос всегда препятствовал Сократу принимать участие в общественных делах, что и сам Сократ считает вполне правильным, ибо, по его мнению, справедливому и честному человеку нельзя ужиться с той бесконечной несправедливостью, которой полны обще-

И серебро и пурпурная мантия На сцене хороши, а в жизни ни к чему.

В третий день, без сомнения, Фтии достигнешь холмистой.

Практикум

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

ственные дела» [Тахо-Годи 1968, с. 506], — не соответствуют историческим фактам, поскольку:

а) «Сократ был избран членом афинского Совета («буле») в 406 г. до н.э. от дема Алопеки, входившего в филу Антиохиду. Заседала поочередно каждая фила в течение около 40 дней. Все участвовавшие в сессии, т.е. в при-тании, именовались пританами» [Тахо-Годи 1968, с. 506];

б) Показательным образом проявил себя Сократ в деле о «шести стратегах», когда «одержавшие в морском сражении победу над пелопоннесцами афиняне (406 г. до н.э.) не успели из-за бури похоронить погибших. Стратеги, вернувшиеся в Афины (всего шесть человек) были казнены как нарушители отечественных религиозных традиций. Сократ, бывший пританом и эпистатом, т.е. главою Совета на данный день, воспротивился незаконному огульному суду над всеми стратегами сразу и едва избежал кары от правящей демократической партии. На следующий день при другом эпистате стратеги были казнены» [Тахо-Годи 1968, с. 506-507];

в) Служил он также и в правительстве тиранов:

«Мужественно и независимо держал себя Сократ и в правление Тридцати тиранов (404 г.), — пишет А.А. Тахо-Годи, — исполняя опять-таки должность притана и отказавшись — один из пятерых — участвовать в казни Леонта Саламинского» [Тахо-Годи 1968, с. 507].

Леонта, конечно, казнили и без участия Сократа, но сами эти случаи уже должны были насторожить нашего героя и дать ему понять, что думать и рассуждать со свободными людьми — это одно дело, а командовать и управлять подчиненными людьми — дело другое. А храбрился афинский учитель в правительстве антидемократов потому, что по иронии судьбы тираническим вождем оказался его ученик Критий — афинянин, представитель аристократического рода, дядя Платона.

«Критий был поэтом, философом круга софистов и Сократа, государственным деятелем. В 411 и 404 годах он, будучи крайним приверженцем олигархического строя, принимал участие в государственном перевороте и возглавил правление Тридцати тиранов. Для того чтобы открыто установить в Афинах тираническое правление, он убрал Феромена, принадлежавшего к той же партии олигархов, но к ее более умеренному крылу. Критий был убит в Му-нихии, в сражении с войсками Фрасибула, вождя афинских демократов» [Словарь античности 1989, с. 293].

Признать такого человека своим учеником — в условиях демократического управления — означало (в 399 г.) поставить себя в смертельно опасное положение. Поэтому он и решил отказаться от своих адептов вообще.

«"Я никогда не был ничьим учителем, — говорит Сократ в Платоновой "Апологии" (33 А), — а если кто хотел слушать, что я говорю, и видеть, что я делаю, молодой ли, пожилой ли, я никому никогда не отказывал". Поэтому и Ксенофонт, — пишет в Примечаниях С.И. Соболевский, — никогда не называет собеседников Сократа учениками, а по большей части употребляет выражение «находившиеся с Сократом» [Соболевский 2003, с. 282].

А вот Критий правильно понял суть иронической диалектики своего учителя — недоверие ко всем:

«Критий воспринял у Сократа его недоверие к разуму коллектива и сделал это недоверие оправданием соб-

Критий (Крта^, 460—403 до н.э.), философ, оратор, поэт, драматург и государственный деятель аристократического происхождения времен Пелопоннесской войны (431—404 до н.э.). Греко-римский бюст V в. до н.э.

Практикум

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2 Space of the Spaces

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2 Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

ственной тиранической власти, которую ему удалось захватить ненадолго. В сатировой драме «Сизиф» он утверждал, будто веру в богов древние правители ввели, сознательно обманывая свой народ, чтобы добиться от него повиновения законам и нравственным нормам» [Новая философская энциклопедия 2010, с. 324].

Слушай самого себя — у каждого свой гений в голове. Это правильно.

В диалоге «Зопир» сократика Федона из Элиды «восточный маг-физиогномист при встрече с Сократом нагадал, что тот, судя по его виду, туп и похотлив, на что Сократ ответил ему и своим возмущенным этим гаданием друзьям, что да, он и правда был таким, но сумел преодолеть в себе эти порочные наклонности занятиями философией» [Новая философская энциклопедия 2010, с. 593]. Именно Критий показал иронию и демона Сократа — на практике и в действии.

Нравственно узаконенное лицемерие называется этикетом. Этикет — это ирония жизни. Ирония — это видение человеком самого себя с обратной стороны: оборотная сторона медали — несуразная и безобразная (ирония сатиры) или узнаваемая, но искаженная (ирония юмора). Любая ирония — это притворство и обман или, другими словами, принцип corruption — в реальном действии и полное издевательство над разумом — с позиций безумного рассудка. Иронизируй над собой!

«Первое описание Сократа дано в комедии Аристофана "Облака": истощенный мечтатель бродит босиком, зазывно смотрит на прохожих, бледный, худой и неряшливый, с нестрижеными и неухоженными волосами. Подобное осмеяние внешнего вида имело у греков иное, чем у нас, значение, заключающее в себе негативную оценку нравственных и гражданских качеств человека. С другой стороны, ученики Сократа опровергали данный критерий, используя безобразие учителя для подтверждения его учения: благородный дух может заключаться и в некрасивом теле» [Убальдо 2006, с. 91].

«Только на этом фоне, — пишет Никола Убальдо, — можно оценить потрясающую новизну портрета Сократа, выполненного скульптором немногим более десяти-двадцати лет после смерти философа (399 г. до н.э.). Вопреки аристократическому, этическому и эстетическому идеалу калокагатии, согласно которому в хорошем гражданине должны соединяться как добродетель, так и физическая красота, Сократ описан настолько карикатурно, что черты его лица напоминают силена (полудикое существо в свите бога Вакха, распущенное и пьяное): у него плоское лицо, "воловьи" глаза навыкате, плоский и приплюснутый нос, короткий и мясистый, лысая голова и слишком высоко расположенные уши.

Сократ был некрасив: маленького роста, коренастый, с выступающим животом, согнутой спиной, при этом небрежно одетый. Сам философ часто иронизировал по поводу своего внешнего вида, однако удивительным является то, что портрет не идеализирует образ, а выставляет напоказ это безобразие, как бы выражая протест против иконографического шаблона и традиционных нравственных ценностей. Архаической аристократической этике, основанной на эстетике тела, образ Сократа (как и сам философ в жизни) противопоставляет этику духа, поиск истины, безразличный или прямо противоположный по отношению к материальной красоте» [Убальдо 2006, с. 90].

Слева направо: древнеримский бюст Сократа из Археологического музея в Эфесе; Сократ и Диотима, бронзовый рельеф из Помпей; греко-римская статуя Сократа, IV в. до н.э.; Сократ на греко-римской инталии на сердолике, IV в. до н.э.

С «легкой руки» Сократа среди греческих интеллектуалов стала популярна спартанская мода. Греческие философы своим внешним обликом начали подражать спартанцам: и длинными волосами и бородами, и одеждой — спартанским

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

плащом из грубой тонкой ткани (трибомой), спартанскими сандалиями на тонкой подошве (гаплами), а то и вовсе босыми ногами, спартанским посохом (бактерионом). Аристофан высмеивает эту моду в «Птицах»:

«Особо восторженные его [Сократа — А.К., В.М.] почитатели стали даже внешне подражать ему. Так, Антисфен щеголял в худом плаще, а Аристодем стал ходить босиком.

Видимо, такое подражательство приобрело заметный размах, раз уж Аристофан счел уместным заметить в своих "Птицах":

Лакедемоном бредили афиняне,

Не мылись и не брились,

Бородатыми сократами расхаживали с палками.

Упоминание Аристофаном Лакедемона = Спарты было намеком на сократовскую критику богатства и роскоши, на его призывы к воздержанности в еде, питье, одежде» [Нерсесянц 1977, с. 74].

Сократ отрывает Алкивиада от чувственных наслаждений. Сократ уводит Алкивиада от гетеры.

Художник Ж.-Б. Реньо. 1785 Художник П. Америку. 1861

Сократ в Афинах. Художник Ж.А. Кастань, 1890-е

Если Диоген искал истину, то Сократ выражал протест, который представлял собой ироничный протест, разрушающий стереотипы традиционных ценностей: этики и права. Ирония в когнитивном определении — это частичное или полное несоответствие формы и содержания, ожидаемого и представляемого, сущности и явления — в субъективном замысле и объективированном представлении. Автор ведь «знает», ну а «думатели» (слушатели, читатели, зрители) должны догадаться. Суд над собой Сократ объективировал как фарс, но он знал — «что делать»: он ломал комедию. Это и был его «симметричный» ответ Аристофану. Но смеха «в зале» не было: от ломания комедии до торжества трагедии — один шаг. Смех — это представление жизни, трагедия — это представление смерти.

«Следует, мне кажется, упомянуть также о том, что думал Сократ о защите и о конце жизни, когда его призвали к суду, — пишет Ксенофонт в своих воспоминаниях о Сократе. — Об этом писали и другие, и все указывали на высокомерие его речи: из этого видно, что действительно так говорил Сократ. Но так как они не разъяснили, что он тогда уже считал смерть для себя предпочтительнее жизни, то гордость его речи представляется не вполне разумной. Однако Гермоген, сын Гиппоника, его друг сообщил о нем такие подробности, из которых видно, что этот высокомерный язык был сообразен его образу мыслей» [Ксенофонт 2003, с. 173].

На вопрос Гермогена о том, не следует ли ему подготовить речь к защите, Сократ возразил, что он дважды уже пробовал обдумывать защиту, но ему «противится бог».

«Ксенофонт считает демоний Сократа главным основанием для обвинения в том, что он вводит новые божества, — полагает С.И. Соболевский. — В подлиннике буквально означает «божественное». Какова сущность этого де-мония, было непонятно уже ученикам Сократа. В "Защите" (§ 12) Сократ сам определяет его как "голос бога, указывающий, что следует делать". В "Воспоминаниях" Ксенофонт говорит (§ 4), что благодаря указаниям этого голоса он давал советы друзьям, и всегда советы эти оправдывались. Таким образом, по словам Ксенофонта, Сократ признавал за собою дар пророчества. Но свидетельство Платона гласит совершенно иначе. Он ничего не со-

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

общает ни о предсказаниях, ни о положительных велениях, обращенных к Сократу, ни о каких бы то ни было советах друзьям. "У меня это началось с детства, — говорит Сократ в Платоновой "Апологии" (31 D), — является какой-то голос и, когда явится, всегда отвращает меня от того, что я намереваюсь делать, но никогда не побуждает". Некоторые считают этот демоний за предчувствие или голос совести» [Соболевский 2003, с. 281].

Вещий голос как голос совести — но нет пророка в родном отечестве. Нет голоса. Голос пропал. Вот как описывает этот факт сам Сократ:

«Побудьте со мною это время, друзья мои! — обращается он к своим единомышленникам после вынесения ему смертного приговора. — Ничто не мешает нам потолковать друг с другом, пока можно. Вам, раз вы мне друзья, я хочу показать, в чем смысл того, что сейчас меня постигло. Со мною, судьи, вас-то я по справедливости могу назвать моими судьями — случилось что-то поразительное. В самом деле, ведь раньше все время обычный для меня вещий голос моего гения слышался мне постоянно и удерживал меня даже в маловажных случаях, если я намеревался сделать что-нибудь неправильное, а вот теперь, когда, как вы сами видите, со мной случилось то, что всякий признал бы — да так оно и считается — наихудшей бедой, божественное знамение не остановило меня ни утром, когда я выходил из дому, ни когда я входил в здание суда, ни во время всей моей речи, что бы я ни собирался сказать. Ведь прежде, когда я что-нибудь говорил, оно нередко останавливало меня на полуслове, а теперь, пока шел суд, оно ни разу не удержало меня ни от одного поступка, ни от одного слова. Какая же тому причина? Я скажу вам: пожалуй, все это произошло мне на благо, и, видно, неправильно мнение всех тех, кто думает, будто смерть — это зло. Этому у меня теперь есть великое доказательство: ведь быть не может, чтобы не остановило меня привычное знамение, если бы я намеревался совершить что-нибудь нехорошее» [Платон 1968, с. 110—111].

«Заметим еще вот что, — продолжает Сократ в духе овладевшей им демонической логики, — ведь сколько есть надежд, что смерть — это благо. Смерть — это одно из двух: либо умереть значит стать ничем, так что умерший ничего уже не чувствует, либо же, если верить преданиям, это какая-то перемена для души, переселение ее из здешних мест в другое место. Если ничего не чувствовать, то это все равно что сон, когда спишь так, что даже ничего не видишь во сне; тогда смерть — удивительное приобретение. По-моему, если бы кому-нибудь предстояло выбрать ту ночь, в которую он спал так крепко, то даже не видел снов, и сравнить эту ночь с остальными ночами и днями своей жизни и, подумавши, сказать, сколько дней и ночей прожил он в своей жизни лучше и приятнее, чем ту ночь то, я думаю, не только самый простой человек, но и великий царь нашел бы, что таких ночей было у него наперечет по сравнению с другими днями и ночами. Следовательно, если смерть такова, я, что касается меня, назову ее приобретением, потому что таким образом все время покажется не дольше одной ночи» [Платон 1968, с. 111].

Время как образ вечности и смерть как переживание этого образа.

Чтобы захватить душу, надо отделить ее от тела, чем и занимается смерть: смерть здесь — это отделение души от тела.

«С другой стороны, если смерть есть как бы переселение отсюда в другое место и верно предание, что там находятся все умершие, то есть ли что-нибудь лучше этого, мои судьи? Если кто придет в Аид, избавившись вот от этих самозваных судей, и найдет там истинных судей, тех, что, по преданию, судят в Аиде, — Миноса, Рада-манта, Эака, Триптолема, и всех тех полубогов, которые в своей жизни отличались справедливостью, — разве плохо будет такое переселение?» [Платон 1968].

Ирония — это дитя коррупции (как притворство и обман), ну а жизненно и логически — это камуфляж смысла (скрытое значение) и ангажемент поведения (целевая роль). Внутренний смех суть реакция на это составленное несоответствие — в духе превосходства над редуцированной ситуацией. Ирония — это вид интеллектуального высокомерия. Божественное шутовство.

«А чего бы не дал всякий из вас за то, чтобы быть с Орфеем, Мусеем, Гесидом, Гомером! Да я готов умереть

много раз если все это правда: для кого другого, а для меня было бы восхитительно вести там беседы, если бы я там встретился, например, с Паламедом и с Аяксом, сыном Теламона, или еще с кем-нибудь из древних, кто умер жертвою неправого суда, и я думаю, что сравнивать мою участь с их участью было бы отрадно.

А самое главное — проводить время в том, — говорит Сократ, — чтобы испытывать и разбирать обитающих там точно так же, как здешних: кто из них мудр, а кто только думает, что мудр. Чего не дал бы всякий, мои судьи, — восклицает философ, — чтобы испытать того, кто привел великую рать под Трою, или Одиссея, Сисифа и множество других мужей и жен, — с ними беседовать, проводить время, испытывать их — было бы несказанным блажен-

практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

ством. Во всяком случае уж там-то за это не казнят. Помимо всего прочего обитающие там блаженнее здешних еще и тем, что остаются все время бессмертными, если верно предание» [Платон 1968, с. 111—112].

«Но и вам, мои судьи, — обращается к своим друзьям Сократ, — не следует ожидать ничего плохого от смерти, и уж если что принимать за верное, так это то, что с человеком хорошим не бывает ничего плохого ни при жизни, ни после смерти и что боги не перестают заботиться о его делах. И моя участь сейчас определилась не сама собою, напротив, для меня ясно, что мне лучше умереть и избавиться от лишних хлопот. Вот почему и знамение ни разу меня не удержало, и я сам ничуть не сержусь на тех, кто осудил меня, и на моих обвинителей, хотя они выносили приговор и обвиняли меня не с таким намерением, а думая мне повредить, за что они и заслуживают порицания» [Платон 1968, с. 112].

Трудно определить — то ли демон управлял Сократом, то ли Сократ с помощью демона пытался управлять людьми. В хлопотах мнимого мира сложно разобраться.

«Но уже пора идти отсюда, мне — чтобы умереть, вам — чтобы жить, а что из этого лучше, — иронически заключает Сократ, — никому неведомо, кроме бога» [Платон 1968, с. 112].

Смерть Сократа в живописи: слева — картина Г. Гандольфи (1782); в центре — Ф.Л.Ж. Ватто (конец XVIII — начало XIX вв.),

справа — Т. Шевченко (1837)

Вот оно — вечное счастье. Истина меланхолии. Тоска Сократа. Что есть здоровье для тела — то есть истина для духа, что есть болезнь для тела — то есть ирония для духа. В больном теле — гнилой дух: это и есть разлагающееся общество. Будь то аристократическая власть или олигархическая власть, все одно — паразитическое, загнивающее, умирающее состояние государственного тела и народного духа.

Ироническое вызывает смех. Смех возникает тогда, когда снимается несоответствие между словесной формой и мысленным содержанием. Посредством догадки происходит разоблачение фальши представления (в слове или действии) и обнаруживается суть ситуации или истина смысла. И это — правда. Голая правда. Открытие истины вызывает смех — радость познания! — торжество победы над собой. Над недоумением и глупостью. Хочешь расти? Превосходи себя! Стань чуть-чуть повыше над собой. Сила смеха проявляет высоту превосходства. Внутренний смех -это ирония самости, т.е. смех немого демона — над говорящим мной.

Сократ говорил, что его демоний предсказывает ему будущее; что хорошее начало не мелочь, хоть начинается и с мелочи; что он знает только то, что ничего не знает; говорил, что те, которые задорого покупают скороспелое, видно, не надеются дожить до зрелости. На вопрос, в чем добродетель юноши, он ответил: «В словах: ничего сверх меры». Геометрия, по его выражению, нужна человеку лишь настолько, чтобы он умел мерить землю, которую приобретает или сбывает. Когда он услышал в драме Еврипида такие слова о добродетели:

.Не лучше ль

Пустить ее на произвол судьбы., —

то он встал и вышел вон: не смешно ли, сказал он, что пропавшего раба мы не ленимся искать, а добродетель пускаем гибнуть на произвол судьбы? Человеку, который спросил, жениться ему или не жениться, он ответил: «Делай, что хочешь, — все равно раскаешься». Удивительно, говорил он, что ваятели каменных статуй бьются над тем, чтобы камню придать подобие человека, и не думают о том, чтобы самим не стать подобием камня. А молодым людям советовал он

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

почаще смотреть в зеркало: красивым — чтобы не срамить своей красоты, безобразным — чтобы воспитанием скрасить безобразие.

За такие и иные подобные слова и поступки удостоился он похвалы от пифии, которая на вопрос Херефонта ответила знаменитым свидетельством:

Сократ превыше всех своею мудростью.

Сократ и философия. Художник А. Канова. Конец XVIII в.

За это ему до крайности завидовали, — тем более, что он часто обличал в неразумии тех, кто много думал о себе. Так обошелся он и с Анитом, о чем свидетельствует Платон в «Меноне»; а тот, не вынесши его насмешек, сперва натравил на него Аристофана с товарищами, а потом уговорил и Мелета подать на него в суд за нечестие и развращение юношества. С обвинением выступил Мелет, речь говорил Полиевкт (так пишет Фаворин в «Разнообразном повествовании»), а написал ее софист Поликрат (так пишет Гермипп) или, по другим сведениям, Анит; всю нужную подготовку устроил демагог Ликон. Антисфен в «Преемствах философов» и Платон в «Апологии» подтверждают, что обвинителей было трое — Анит, Ликон и Мелет: Анит был в обиде за ремесленников и политиков, Ликон — за риторов, Мелет — за поэтов, ибо Сократ высмеивал и тех, и других, и третьих.

Клятвенное заявление перед судом было такое (Фаворин говорит, что оно и посейчас сохраняется в Метрооне):

«"Заявление подал и клятву принес Мелет, сын Мелета из Питфа, против Сократа, сына Софрониска из Алопеки: Сократ повинен в том, что не чтит богов, которых чтит город, а вводит новые божества, и повинен в том, что развращает юношество; а наказание за то — смерть". Защитительную речь для Сократа написал Лисий; философ, прочитав ее, сказал: "Отличная у тебя речь, Лисий, да мне она не к лицу", — ибо слишком явно речь эта была скорее судебная, чем философская. "Если речь отличная, — спросил Лисий, — то как же она тебе не к лицу?" "Ну, а богатый плащ или сандалии разве были бы мне к лицу?" — отвечал Сократ» [Диоген Лаэртский 1979, с. 113—116].

В качестве свидетельства высокого интеллектуализма Сократа Суда приводит два стиха:

«Хоть мудр Софокл, а Еврипид еще мудрей,

Но выше всех Сократ своею мудростью» [Диоген Лаэртский 1979, с. 506].

Всеобщим арбитром спора «кто кого умнее» в древнегреческой стране того времени выступала пифия со своими полномочиями по решению данного вопроса и озвучиванию его в виде послания, которое затем подлежало дешифровке и толкованию для граждан. Резиденция Пифии находилась в храме Аполлона в Дельфах, а предсказания делались так:

«В одной из скал, — как пишут знающие люди, — находилась глубокая трещина, из которой выходили холодные испарения, приводившие всякого, кто приближался к ней, в беспамятство, вследствие чего он произносил бессвязные слова. Храм был построен так, что трещина находилась в его «неприступном» месте (самой священной части). Над этой трещиной стоял высокий треножник, на который садилась пророчица, называвшаяся Пифией и избиравшаяся сначала из молодых девиц, а впоследствии из женщин не моложе 50 лет. Придя в экстатическое состояние вследствие поднимавшихся из трещин испарений, она произносила несвязные слова, которые, по верованию древних, исходили из уст Пифии под прямым наитием божества. Вопрос о том, слушали ли сами вопрошавшие изречения Пифии, или «пророки», состоявшие при храме, слагали их в связные ответы, остается невыясненным. Более вероятно последнее предположение» [Соболевский 2003, с. 324].

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии античного мира (Научно-методическая разработка)

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

«Пифия (лат. Ру^а), жрица-прорицательница в храме Аполлона в Дельфах (Дельфийский, или Пифийский, оракул). Сидя на треножнике, вдохновленная Аполлоном и в состоянии экстаза, Пифия сообщала предсказания, которые жрец переводил в стихотворную форму» [Словарь античности 1989, с. 434]. Здесь важно помнить о том, что пифийская жрица сидела под вывеской: «Познай самого себя» (греч. Gnothi seauton») — надпись в храме Аполлона в Дельфах. Это изречение приписывается Хилону — одному из Семи мудрецов [Словарь античности 1989, с. 443]. И когда она причислила Сократа к этому скопищу мудрых, то явно знала, что делает.

Дельфийская пифия. Фрагмент росписи дна килика. Ок. 440—430 до н. э.

Дельфийская пифия. Художник Дж. Кольер. 1891

Дельфийский оракул (Сократ у пифии). Художник Г. Лёйтеманн. 1880

«Познай самого себя — чтобы управлять самим собой», от внешнего управления к самоуправлению — в этом цель человеческой жизни и суть человеческого счастья. «Auto arche» — власть над самим собой: сам себе кормчий — сам себе рулевой, сам себе начальник — сам себе подчиненный. В этом заключается истинное блаженство, вот она — настоящая автаркия. Полная независимость личного от пустой болтовни «друзей». Автаркия (autarkeia) представляет собой самодостаточность, «отсутствие потребностей и желаний, независимость, особенно от окружающих вещей и людей (у Сократа и Платона); способность к блаженству. Согласно киникам и большей части стоиков — отличительный признак мудреца; у Фукидида автаркия означала политическую и экономическую независимость страны от других государств» [Словарь античности 1989, с. 11].

Открытие автокефального принципа человеческого самоопределения как управление самим собой с помощью своей головы не понравилось никому — ни демократам, ни аристократам, ни олигархам.

«Его философия основана на том, что нравственное можно познать и усвоить, а из знания нравственности следуют всегда действия в соответствии с ней. В этом смысле Сократ старался на примере каждого отдельного случая образовать у человека ясное понятие об истинно-нравственном. Но таковым является то действие, которое дает человеку истинную пользу, а вместе с тем истинное блаженство (suôaipovia). Поэтому предпосылкой практической приспособленности является самопознание. Если я знаю, что именно я есть, то, согласно Сократу, я знаю также, чем я должен быть. Но в самом себе Сократ находит также и некий внутренний голос, некоего божественного dai-monion, который ему подсказывает, что он должен делать и чего должен избегать. Наибольшей добродетелью является умеренность: чем меньшим довольствуешься, тем ближе находишься к божеству. Но только тот, кто научился управлять собой и во всех без исключения случаях придерживается правильного понимания, может повелевать другими и быть государственным мужем. Никогда не доверил бы я, говорит Сократ, свою жизнь кормчему или врачу, не изучившим свое искусство, но о важнейших делах человеческих — о политике и управлении государством — почему-то каждый считает себя вправе судить и участвовать в них». [Философский словарь 2003, с. 413 - 414].

Однако мудрый — значит, искушенный, а искушенный — значит, прошедший испытания на прочность (духа). Свидетельство о признании его «мудрейшим из живущих» в изображении самого Сократа выглядит следующим образом:

«Может быть, — обращается к судьям Сократ, — кто-нибудь из вас возразит: "Однако, Сократ, чем же ты занимаешься? Откуда на тебя эта клевета? Наверное, если бы ты не занимался не тем, чем все люди, и не поступал бы иначе, чем большинство из нас, то и не возникло бы столько слухов и толков. Скажи нам, в чем тут дело, чтобы нам зря не выдумывать".

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

интеллектуальные технологии античного мира

(Научно-методическая разработка)

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Вот это, мне кажется, правильно, и я постараюсь вам показать, что именно дало мне известность и навлекло на меня клевету. Слушайте же. Быть может, кому-нибудь из вас покажется, что я шучу, но будьте уверены, что я скажу вам всю правду.

Я, афиняне, приобрел эту известность лишь благодаря некоей мудрости. Какая же это мудрость? Та мудрость, что, вероятно, свойственна всякому человеку. Ею я, пожалуй, в самом деле обладаю, а те, о которых я сейчас говорил, видно, мудры какой-то особой мудростью, превосходящей человеческую, — чернит Сократ своих обидчиков, — уж не знаю, как ее и назвать. Что до меня, то я ее не понимаю, а кто утверждает обратное, тот лжет и говорит это для того, чтобы оклеветать меня.

Прошу вас, не шумите, афиняне, — успокаивает Сократ возмущенных его бахвальством слушателей, — не шумите, даже если вам покажется, что я говорю несколько высокомерно. Не от себя буду я говорить, а сошлюсь на того, кто пользуется вашим доверием. В свидетели моей мудрости, если есть у меня какая-то мудрость, я приведу вам дельфийского бога. Вы ведь знаете Херефонта, — продолжает свою речь Сократ, — он смолоду был моим другом и другом многих из вас, он разделял с вами изгнание и возвратился вместе с вами. И вы, конечно, знаете, каков был Херефонт, до чего он был неудержим во всем, что бы ни затевал. Прибыв однажды в Дельфы, осмелился он обратиться к оракулу с таким вопросом...

Я вам сказал: не шумите, афиняне!

.вот Херефонт и спросил, есть ли кто на свете мудрее меня, и Пифия ответила ему, что никого нет мудрее. И хотя самого Херефонта уже нет в живых, но вот брат его, здесь присутствующий, засвидетельствует вам, что это так. Смотрите, ради чего я это говорю, ведь мое намерение — объяснить вам, откуда пошла на меня клевета» [Платон 1968, с. 87].

Индуктивная логика. Навеянная мысль. Ироническая мысль — это загадка, а майевтическая мысль — это разгадка: в этом суть майевтики как дочери иронии — порождение мысли. Знаю, что ничего не знаю — «ничто» не может быть «предметом» знания. Нет никого мудрее Сократа — «никто» не может быть мудрее «кого-то». Нет субъекта — нет объекта. «Никто» — это «нуль-субъект», а «ничто» — это «нуль-объект»: все это очевидно, и говорить об этом нечего. Внутренний (немотивированный) протест, по Сократу, являет нам предвкушение (предчувствие) будущего. Когда мы, например, черним человека (врага или противника), то предвкушаем торжество злорадства, характерное для рабской психологии. Смех нашего демона. А когда мы хотим совершить поступок, который впоследствии вызовет переживания стыда, то наш гений может удержать нас от этого в протесте ангела (хранителя). Предвкуситель нашего будущего. Это мы и видим в беседе Сократа с Федром, представленной Платоном:

«Лишь только собрался я, мой друг, переходить речку, — говорит Сократ, обращаясь к Федру, — как мой гений подал мне обычное знамение, — а оно всегда удерживало меня от того, что я собираюсь сделать: мне будто послышался тотчас же какой-то голос, не разрешавший мне уйти, прежде чем я не искуплю некий свой проступок перед божеством. Я хоть и прорицатель, но довольно неважный, вроде как плохие грамотеи — лишь поскольку это достаточно для меня самого. Так вот, я уже ясно понимаю свой проступок — ведь и душа есть нечто вещее: еще когда я говорил ту свою речь, меня что-то тревожило и я как-то смущался: а вдруг я, по выражению Ивика, радение о богах

.сменяю на почесть людскую.

.Да, мой друг, — продолжает Сократ, — мне необходимо очиститься. Для погрешающих против священных сказаний есть одно древнее очищение. Гомер его не знал, а Стесихор знал: лишившись зрения за поношение Елены, он не был так недогадлив, как Гомер, но понял причину и, будучи причастен Музам, тотчас же сочинил:

а сочинив всю так называемую «Покаянную песнь», он сразу же прозрел. Так вот в этом деле я буду умнее их: прежде чем со мной приключится что-нибудь за поношение Эрота, я попытаюсь пропеть ему покаянную песнь, уже с непокрытой головой, а не закрываясь от стыда, как раньше.

Ф е д р : Для меня, Сократ, нет ничего приятнее этих твоих слов» [Платон 1970, с. 176—178].

Дух — это энергия воли, а воля — это сила духа. Предвкушение воли — это сладость мечты — в ее свободной реализации, а предвкушение духа — это тревога за реализацию свободы воли — в ее вожделенном состоянии: плохо, когда вождем воли становится мечта, и хорошо, когда возничим духа становится разум. Тождество противоположностей: переживания стыда овеществляются через голос совести. Сократ — это рупор совести

Не верно было слово это, На корабли ты не всходила, В Пергам троянский не плыла, —

Практикум

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Здесь мы видим Сократа как тонко организованного, нравственно чувственного человека, который умел быть дружелюбным и доброжелательным существом.

«Если исходить из того, — описывает ситуацию А.Ф. Лосев, — как рисуют Сократа Ксенофонт, сам Платон в других произведениях, да и вообще вся античная традиция, — это был мягкий и обходительный человек, иной раз, может быть, несколько юродствующий, всегда ироничный и насмешливый, но зато всегда добродушнейший и скромнейший» [Лосев 1968, с. 499].

Но что подходит для друзей, то не годится для врагов.

«Чем была современная Сократу и Платону афинская демократия? Ведь прежние героические идеалы, идеалы первой половины V в. до н.э., простые, суровые и красивые, были давно забыты. Неизменно богатевшие рабовладельческие Афины жили грабительскими войнами, погоней за барышами, новыми территориями, рабами. На гнилой почве вырождавшейся демократии зародился крайний индивидуализм, всегдашняя уверенность в себе, эгоизм и жажда власти. И Сократ своими с виду простыми и невинными вопросами разоблачал не только пошлость обывательских представлений, но и ни на чем не основанную самоуверенность сторонников тогдашнего демагогического режима.

В конце концов оказалось, что он решительно всем стоял поперек дороги. Что было с ним делать? Противостоять его общегреческой популярности было совершенно невозможно. Еще менее возможно было для его многочисленных собеседников побеждать его в бесконечных спорах. Его долго терпели и долго смотрели сквозь пальцы на его с виду добродушную, но по существу своему разрушительную деятельность. И вот случилось то странное и непонятное, что и по сей день удивляет всех, начиная с верного ученика Сократа — Ксенофонта: власти, считавшие себя демократическими, не выдержали этой добродушной иронии Сократа, и ему был вынесен судебный приговор — такой, какого до тех пор еще никому не выносили в Афинах в случаях отвлеченных идейных разногласий. Было решено его казнить» [Лосев 1968, с. 17].

От любви до ненависти — один шаг.

Испытания и смерть Сократа

«Когда молодой Платон познакомился с Сократом, Сократу было уже за шестьдесят. Он давно гремел по всей Греции — не столько своей философией и своим учительством жизни, сколько своей бытовой оригинальностью, философским чудачеством и необычным поведением. Род свой он вел отнюдь не от царей, был сыном простого каменотеса-ваятеля, который едва ли мог, да притом едва ли даже и хотел, дать своему сыну утонченное образование и окружить его последними новостями тогдашней цивилизации. Ни в наружности Сократа, ни в его поведении не было ровно ничего аристократического. Он был лыс, приземист, со своей прославленной шишкой на лбу, с приплюснутым носом, с толстыми губами и глазами навыкате. Его часто видели босиком на базарах и площадях. Одежда у него была одна и та же зимой и летом и, как передают, хуже, чем у рабов. Специальности у него не было никакой, и трудно было сказать, чем он, собственно, занимался. Выполняя гражданский долг, он трижды бывал в военных походах, захаживал в Народное собрание, куда вообще ходил всякий, кто только хотел, но ни о каких регулярных общественных или государственных занятиях не было и речи. Впрочем, известно, что в 404 г. до н.э. правительство 30 тиранов хотело привлечь его на свою сторону как человека весьма популярного в народе и обществе. Но известно и то, что он от этого уклонился, рискуя подвергнуться репрессиям.

Впрочем, одно его занятие действительно можно считать своего рода профессией. Оно заключалось в том, что он постоянно задавал всем какие-нибудь вопросы, добродушные, но одновременно каверзные. И почему-то всегда получалось так, что его собеседник, иной раз самодовольный нахал запутывался и в конце концов ничего не мог ответить. Но Сократ, изображая себя простаком, всегда делал вид, что все неудачи своего собеседника приписывает только себе. Многие принимали это добродушие Сократа за чистую, да и действительно в своих бесчисленных спорах, как гласят все источники, он сохранял неизменное добродушие и какую-ту непоколебимую незлобливость» [Лосев 1968, с. 15—16].

Сократ всем видом своим показывает, что ничего ему от тебя не нужно, а сам он готов тебе все отдать. И никто-то тебя не слушает, и никто не понимает, а он душу открывает и готов тебя приголубить и приласкать. В привечании и понимании, в сочувствии и переживании.

«Главное — доверие, — говорит он, — а счастье — оно само придет». Иронические технологии здесь (в такой ситуации) открывают двери в душу слушателя — как технологиям педагогическим (воспитательным и оправдательным), так и технологиям демагогическим (обвинительным и осудительным), — а решает «что лучше» сам «инженер-конструктор»

Практикум

Коломейцев А.Е., меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. мудрость Сократа.

интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

человеческих душ. При условии, конечно, что завоевано доверие. Детские души Сократу доверялись и открывались, а судейские души его подозревали и от него отворачивались.

«В источниках часто говорится о магическом действии речей Сократа. Один из собеседников Сократа так говорит в "Меноне" (80а): "...ты меня заколдовал и зачаровал и до того заговорил, что в голове у меня полная путаница. И еще, по-моему, если можно пошутить, ты очень похож и видом, и всем на плоского морского ската: он ведь всякого, кто к нему приближается и прикоснется, приводит в оцепенение, а ты сейчас, мне кажется, сделал со мною то же самое — я оцепенел. У меня в самом деле и душа оцепенела, и язык отнялся - не знаю, как тебе и отвечать". Алки-виад в "Пире" (215d—216а) говорит: "Когда я слушаю его, сердце у меня бьется гораздо сильнее, чем у беснующихся корибантов, а из глаз моих от речей его льются слезы. Этот Марсий* приводил меня часто в такое состояние, что

* Марсий (миф.) — фригийский сатир, так сладостно игравший на флейте, что осмелился вызвать на музыкальное состязание самого бога Аполлона (Прим. источника).

мне казалось — нельзя больше жить так, как я живу. Да я и сейчас отлично знаю, что стоит лишь мне начать его слушать, как я не выдержу и впаду в такое же состояние"» [Лосев 1968, с. 16].

Сократ в окружении учеников. Барельеф Г. Бейтса. 1883

Но это — для друзей!

«Другие же очень рано начинали чувствовать в его вопросах какое-то скрытое издевательство и уж во всяком случае какую-то иронию. Эта знаменитая ирония Сократа не только признана всеми античными источниками, но и навсегда осталась в памяти всего культурного человечества. Но в конце концов эта ирония была мало кому по душе: аристократы считали его развязным простолюдином, а демократы видели в нем своего разоблачителя» [Лосев 1968, с. 16].

Невежество и неразумность молодых — оправдывается и исправляется, невежество и неразумность мнящих себя мудрыми — осуждается и порицается: такова суть технологий Сократа. Молодым эти духовные щипки нравились как формы интеллектуальных игр, ну а взрослым это было вовсе не по нраву — пыточные щипцы для истязания их душ.

Действительный мир — это мир знаний, на основании которых мы живем и действуем, а мнимый мир — это мир мнений, на основании которых мы делаем оценку и осуществляем выбор: первое — это мир разума (и цели), а второе — мир рассудка (и свободы). Сократ сознательно их путает — перебрасывая нас из одного мира в другой — без уведомления: мнения и представления из различных миров смешиваются как буквы и иероглифы — создавая хаос в нашей голове и приводя сознание в состояние оцепенения.

«...Но когда я присмотрелся к этому человеку, — продолжает свое обвинительное расследование Сократ, — называть его по имени нет никакой надобности, скажу только, что тот, наблюдая которого, я составил такое впечатление был одним из государственных людей, афиняне, — так вот я, когда побеседовал с ним, решил, что этот человек только кажется мудрым и многим другим людям, и особенно самому себе, но на самом деле не мудр. Потом я попробовал показать ему, что он только мнит себя мудрым, а на самом деле этого нет. Из-за того-то и сам он, и многие из присутствовавших возненавидели меня. Уходя оттуда, я рассуждал сам с собою, что этого-то человека я мудрее, потому что мы с ним, пожалуй, оба ничего хорошего и дельного не знаем, но он, не зная, воображает, будто что-то знает, а я если уж не знаю, то и не воображаю. На какую-то малость, думается мне, я буду мудрее, чем он, раз я коли ничего не знаю, то и не воображаю, будто знаю. Оттуда я пошел к другому, из тех, которые казались мудрее первого, и увидел то же самое: и здесь возненавидели меня и сам он, и многие другие.

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

интеллектуальные технологии античного мира

(Научно-методическая разработка)

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Чтобы понять смысл прорицания, надо было обойти всех, кто слывет знающим что-либо, — продолжает свое дознание Сократ. — И, клянусь собакой, афиняне, должен вам сказать правду, я вынес вот какое впечатление: те, что пользуются самой большой славой, показались мне, когда я исследовал дело по указанию бога, — показались мне чуть ли не лишенными всякого разума, а другие, те, что считаются похуже, напротив, более им одаренными»

[Платон 1968, с. 88—89].

Мнимый мир — это сфера мышления в образах и домыслах. Понять образ — это значит войти в него, а домыслить образ — значит обустроится в нем. Чтобы понять, почему люди, испытавшие на себе действие такого рода инквизиционных технологий, проникались злобой и ненавистью к демонстраторам этого мастерства, следует дать понятийную и образную зарисовку этого вида экспериментального искусства.

«Инквизиторство, — читаем мы в словаре С.И. Ожегова, — инквизиторское отношение к кому-нибудь, мучительство. Инквизиция — 1. Следственный и карательный орган католической церкви, с крайней жестокостью преследовавший противников церкви. 2. (перен.) Издевательство, мучение, пытка. Инквизитор — 1. Судья инквизиции. 2. (пе-рен.) Человек, с холодной жестокостью выпытывающий что-нибудь у кого-нибудь, мучитель» [Ожегов 1972, с. 229].

Лингвистически уточняющее определение:

«Инквизиция (inquTsTtiö — расследование) — 1) судебно-следственный орган католической церкви, созданный в средние века для борьбы с освободительным движением, атеизмом, свободомыслием, ересями, для преследования противников папской власти; инквизиция широко практиковала шпионаж, доносы, пытки, казни, просуществовала до начала 19 в.; 2) перен. — жестокая пытка, утонченное издевательство. Инквизитор — 1) член инквизиции; 2) перен. — жестокий человек, утонченный мучитель» [Словарь иностранных слов 1985, с. 194].

Далее смотрим энциклопедическое представление:

«Инквизиция (от лат. inquisitio — розыск), в католической церкви в 13—19 вв. особые суды церковной юрисдикции, независимые от органов и учреждений светской власти. В основном вели борьбу с инакомыслием (ересями). Сложился так называемый инквизиционный процесс с особой системой доказательств, с совмещением судьи и следователя в одном лице. Широко применялись пытки как важнейший источник получения доказательств. Осужденные обычно приговаривались к сожжению на костре» [Новый иллюстрированный энциклопедический словарь 1999, с. 283].

Описание подробностей и деталей inquisitio вызвано тем, что без ответа остается один существенный вопрос: «А был ли демон? А если был — то куда делся? Улетел «из» головы или остался «в» голове?». На то и нужен розыск.

«Осуждение Сократа на смерть, несмотря на его уверения, что божественный голос дает ему указания, что надо делать и чего не надо делать, — свидетельствует Ксенофонт, — по мнению некоторых, служит доказательством лживости этих уверений его о божественном голосе. Но они должны принять в соображение следующее, — старается оправдать ученик учителя, — во-первых, Сократ был тогда уже в преклонном возрасте и потому если бы не умер тогда, то, во всяком случае, окончил бы жизнь свою лишь ненамного позже; во-вторых, он оставил период жизни самый тяжелый, когда у всех мыслительные силы идут на убыль, но зато, — переводит разговор в другое русло наш защитник, — выказал силу души и снискал себе славу тем, что во время судебного процесса он говорил в свою защиту правдиво, неустрашимо, честно, как никто на свете, и встретил смертный приговор кротко и с величайшим мужеством» [Ксенофонт 2003, с. 164—165].

Смерть Сократа. Художник Ж.-Л. Давид, 1787.

Практикум

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Если мое «я» — не «в-себе», то кто же тогда «во-мне» — вместо моего «я». А на суде Сократ был явно «не-в-себе» и «сам-не-свой». А чей? Что есть боль для тела — то есть страх для духа. Сигнальная система. Но кто-то же отключил ее.

«По общему признанию, — продолжает свои записи Ксенофонт, — никто не запомнит, чтобы кто-нибудь встретил смерть с таким достоинством. После суда ему пришлось прожить еще месяц по случаю того, что в том месяце был Делосский праздник, а закон воспрещает всякие казни до возвращения праздничного посольства из Делоса. В течение всего этого времени он жил, как видели все близкие к нему люди, совершенно так же, как и в прежнее время; а в прежнее время его необыкновенно благодушное, ясное настроение возбуждало общее удивление. Можно ли умереть прекраснее, чем так? Какая смерть может быть прекраснее той, когда человек умирает с таким великим достоинством? Какая смерть может быть счастливее самой достойной? Какая угоднее божеству, чем самая счастливая?» [Ксенофонт 2003, с. 165].

И совсем нет страха.

«Демон (греч. daimon) — обозначение потустороннего существа и силы его влияния. С 6 в. до н.э. демонами называли всех богов, не имевших собственного имени. Герои причислялись к демонам и составляли как бы вторую группу бессмертных и могущественных существ после богов. В качестве существ промежуточной природы они господствовали в магических и мистических представлениях поздней античности. Христианство причислило демонов, как и всех языческих богов, к дьяволам» [Словарь античности 1989, с. 177].

Сократ. Мозаичное панно в Главном читальном зале Философской библиотеки им. Дж.Х. Хуза. (Лос-Анджелес) Художник Р.К. Флюэллинг. 1929.

Подпись под мозаикой: «С человеком хорошим не бывает ничего плохого ни при этой жизни, ни после нее».

«Но отчего же некоторым нравится подолгу проводить время со мною? — спрашивает себя на суде Сократ. — Вы уже слыхали, афиняне, — я вам сказал всю правду, — что им нравится слушать, как я испытываю тех, кто считает себя мудрым, хотя на самом деле не таков. Это ведь очень забавно. А делать это, повторяю, поручено мне богом и в прорицаниях, и в сновидениях, и вообще всеми способами, какими когда-либо еще обнаруживалось божественное предопределение и поручало что-либо исполнять человеку» [Платон 1968, с. 102—103].

Зло есть «ничто», а ощущение «ничто-во-мне» как собственного «ничтожества» порождает злобу. Социально ничтожные слои городского населения — нищенствующие босяки, тунеядствующая молодежь, голодные философы — всегда составляли житейскую основу этого вида зла — в своем зловредстве и злорадстве.

«Парадоксальную (по крайней мере, с нашей точки зрения) ситуацию нищенствующих орденов — возникших как лояльное по отношению к церкви порождение тех же спонтанных духовных исканий городской среды, которые в своих менее лояльных формах служили прямым предметом внимания инквизиции, — выражает то обстоятельство, что инквизиторские труды были поручены преимущественно именно нищенствующим братьям, прежде всего доминиканцам, но иногда и францисканцам (что, как, впрочем, и причастность францисканцев к схоластической учености, противоречило воле основателя ордена)» [Словарь средневековой культуры 2007, с. 227].

Городская нищая братия, таким образом, сама становилась экзекутором инквизиционных технологий. Чем беднее — тем злее, а совмещение дознавательных функций обвинения с функциями судейского решения — уже вовсю использовалось афинским мудрецом: себе — следователь, тебе — судья. Осуждение на смех — такова основная формула иронического суда. Оправдание — исключено, а возмущение и ярость подсудимых — это и есть их собственное признание в отсутствии у них хоть какой-нибудь разумности.

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии античного мира (Научно-методическая разработка)

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

«Я и посейчас брожу повсюду, — печалится Сократ, — все выискиваю и допытываюсь по слову бога, нельзя ли мне признать мудрым кого-либо из граждан или чужеземцев; и всякий раз, как это мне не удается, я, чтобы подтвердить изречение бога, всем показываю, что этот человек не мудр. Вот чем я занимался, поэтому не было у меня досуга заняться каким-нибудь достойным упоминания делом, общественным или домашним; так и дошел я до крайней бедности из-за служения богу» [Платон 1968, с. 90].

«Вот вам, афиняне, правда, как она есть, — заявляет он судьям, — и говорю я вам ее без утайки, не умалчивая ни о важном, ни о пустяках. Хотя я почти уверен, что тем самым я вызываю ненависть, но как раз это и служит доказательством, что я говорю правду, и что в этом-то и состоит клевета на меня, и именно таковы ее причины. И когда бы вы ни стали расследовать мое дело, теперь или потом, всегда вы найдете, что это так» [Платон 1968, с. 91].

В жизненном смысле ирония означает превращение наличной ситуации в противоположную, т.е. оборот или революцию смысла: обвиняемый становится обвинителем, уличаемый — уличителем, испытуемый — испытателем. Если я «кого-то» из себя изображаю, то важно признание этого кого-то, а «не-меня». Есть признание мое — личное признание, а есть признание меня — общественное признание. И то и другое — правда: первая — субъективная, а вторая — объективная. Если люди прямодушные (ортодоксы) стараются свою честность донести до окружающих людей как правду, то люди криводушные пытаются свое притворство навязать другим людям как правду: артистическая правда — это торжество иронии. «Если вы ненавидите правду — то вы ненавидите меня, а если вы ненавидите меня — то признаете свою ненависть к правде», — такую вот ироническую логику предлагает Сократ судьям.

Объективность признания здесь — это свидетельство со стороны публики, а объективность такого доказательства — это свидетельство со стороны Сократа: признание объективно отождествляется с доказательством. В полном объеме процедура такого рода была реализована в инквизиционных технологиях средневекового судопроизводства. Если до XII в. тяжба происходила между истцом и ответчиком, которые в поисках доказательств своей правоты опирались на поддержку родственников, друзей и влиятельных лиц, тогда как судьи выступали в качестве арбитров, то

«с XII в. преимуществом начинают пользоваться более рациональные юридические методы. Главное значение приобрели доказательства вины, которые нужно было представить в суд, свидетельства и признания обвиняемого. Подобный процесс, опиравшийся на расследование дела (inquisitio), так и назывался инквизиционный. По мере его распространения на первый план среди доказательств выдвигается признание (confessio) обвиняемого; его именуют "царицей доказательств" (regina probationum). Во многих судебных делах приговор не мог быть вынесен при отсутствии признания подсудимого. Участие же истца в процессе не было обязательным. Таким образом, ведущую роль в судебном разбирательстве отныне играли судьи» [Словарь средневековой культуры 2007, с. 402].

Судьей всех жителей Афин был наш Сократ.

Если внешним образом мы наблюдаем иронию как насмешку, то по внутренней форме она суть сокрытие и утаивание функций, прямо противоположных веселости и смеху по содержанию, а именно: функций раздражения и гнева в их превращенных формах — умного зла.

«Ирония (гр. Eironeia) — 1) тонкая, скрытая насмешка; 2) стилистический прием контраста видимого и скрытого смысла высказывания, создающий эффект насмешки; чаще всего — заведомое несоответствие положительного значения и отрицательного подтекста, напр.: "Граф Хвостов, // поэт, любимый небесами, // Уж пел бессмертными стихами // Несчастье невских берегов" (Пушкин)» [Словарь иностранных слов 1985, с. 203].

«Ирония — одна из особенностей метода майевтики, введенного Сократом. Сократ строил свой диалог определенным образом: сначала он ставил проблемы, которые казались легкими (например, в чем заключается добродетель), в то же время объявляя себя неспособным решить эти проблемы (притворяясь незнающим) и чрезмерно расхваливая способности противника. Таким образом, он подводил собеседника к тому, что тот сначала строил теорию (замаскированное противоречие), а затем, к своей досаде и стыду, вынужден был отказаться от нее, т.к. наталкивался на убедительные опровержения Сократа. Философ использовал игру слов, диалектические фикции, в частности, "говорил не то, что думал". В такой симуляции рассуждения (отличающегося как от истины, так и от лжи) заключается ирония, диссимуляция (утаивание, притворство), это форма общения, когда говорится одно и при этом утверждается другое, часто противоположное по смыслу (ирония, например, заключается в словах: "Бедняжка, ты, наверное, переутомился", — обращенных к ученику-бездельнику). С лингвистической точки зрения иронии, как риторической фигуре, можно дать следующее определение: "использование какого-либо слова в противоположном ему смысле" ("Хороший скандал ты устроил"). Сократ часто с иронией относился к самому себе

практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Судьи видели его иронический фарс, и, следует отметить, Сократ с ними особо не церемонился.

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

(в частности, своей некрасивой внешности). Он согласился с прозвищем "овода для афинян", которое он получил из-за надоедливой настойчивости при разоблачении им несостоятельности общепринятых убеждений, чем вызывал раздражение у собеседников» [Убальдо 2006, с. 96—97].

То есть опрос он превращал в допрос.

Научное рассуждение, контролируемое опытным путем, дает нам понять, как функционирует этот мир; религиозное рассуждение — это рассуждение о спасении, и оно занято не вопросом «что», но «смыслом» всей нашей жизни. Наука нейтральна к миру ценностей; вера некомпетентна в вопросах факта. Наука и вера занимаются каждая своим делом — и на этом основании они сосуществуют. Они не противоречат друг другу и не могут противоречить, поскольку несоразмерны: наука говорит нам, «как перемещается небо», а вера — «как попасть на небо». Наука и религия являют нам противоположности, которые не противоречат друг другу, не стараются заняться борьбой и уничтожением друг друга. Это ортогональные (греч.) или трансверсные (лат.), т.е. перпендикулярные или перекрестные — противоположности, которые взаимодополняют друг друга в когнитивном воссоздании целого. Как пространство и время, например, в научном описании движения — или — как фас и профиль — в объемном восстановлении плоских изображений.

Операции такого синтеза носят трансцендентный характер, т.е. слияние таких противоположностей и их взаимопроникновение друг в друга имеют вид не внешнего (физического) соединения, а являют нам факт внутреннего (психического) порождение новой меры — в чем и состоит суть майевтической процедуры Сократа, который помогал человек сформировать мысль как пустую еще форму, пополняющую — посредством жизненного опыта и через судебные испытания — свое смысловое содержание. От судьбы никуда не уйдешь, а судья всегда догонит. Человек — родитель всех мер, но для этого постараться еще нужно. Умение жить в согласии с самим собой — и являет нам мудрость Сократа.

«А в сущности, афиняне, — говорит сам Сократ, — мудрым-то оказывается бог, и своим изречением он желает сказать, что человеческая мудрость стоит немногого или вовсе даже ничего, и, кажется, при этом он не имеет в виду именно Сократа, а пользуется моим именем ради примера, все равно как если бы он сказал: "Из вас, люди, всего мудрее тот, кто подобно Сократу знает, что ничего поистине не стоит его мудрость"» [Платон 1968, с. 90].

Скромность — лучшее украшение человека. Именно данный вывод логически индуцирован «во-мне» и майевтически извлечен «из-меня» Сократом: теперь «это» — моя правда, как мое признание «для-себя» и мое признание «для-всех». При таком соответствии «правда» становится «истиной»;

«кроме того, следующие за мною по собственному почину молодые люди, те, у кого вдоволь досуга, сыновья самых богатых граждан, рады бывают послушать, как я испытываю людей, и часто подражают мне сами, принимаясь испытывать других, и, я полагаю, они в избытке находят людей, которые думают, будто они что-то знают, а на деле знают мало или вовсе ничего. От этого те, кого они испытывают, сердятся не на самих себя, а на меня и говорят, что есть какой-то Сократ, негоднейший человек, который портит молодежь. А когда их спросят, что же он делает и чему он учит, то они не знают, что сказать, и, чтобы скрыть свое затруднение, говорят о том, что вообще принято говорить обо всех, кто философствует: и что, мол, «ищут в небесах и под землею», и что «богов не признают», и «ложь выдают за правду». А правду им не очень-то хочется сказать, я думаю, потому, что тогда обнаружилось бы, что они только прикидываются, будто что-то знают, а на деле ничего не знают. А так как они, по-моему, честолюбивы, сильны, многочисленны и говорят обо мне упорно и убедительно, то давно уже прожужжали вам уши клеветой на меня» [Платон 1968, с. 90—91].

Разгадка чужой головоломки — это и есть майевтическая процедура работы с обучающимся сознанием — как оказание помощи в поисках истины или порождении смысла. В мире мнений — много чего роится, но лишь родиться — значит в жизни быть.

«По Сократу, душа не может постичь истину, если только она "не беременна", — делают свое заключение Д. Антисери и Дж. Реале. — Себя же он полагал, как мы видели, невеждой, т.е. не считал себя вправе нести другим знание, по крайней мере знание об определенных вещах. Подобно женщине, что при родах нуждается в помощи, ученик, душа которого беременна истиной, нуждается в помощи со стороны своего рода повивальной бабки, духовного повивального искусства, для высвобождения истины на свет, — вот это и есть "майевтика" Сократа. Завораживающее описание ее мы находим у Платона: "Теперь мое повивальное искусство во всем похоже на акушерское, отличаясь от него лишь тем, что я принимаю роды у мужей, а не у жен, роды души, а не тела. Мое главное умение состоит в правильном распознании и отделении рождающихся фантазмов и лживостей в молодых душах, от вещей живых, здоровых и реальных. По обычаю акушерок и я должен быть стерильным. от знания; вопреки, что мне многие делают, в том, что я влияю на других, несправедливы, ибо никогда я никак не обнаруживал своего невежественного знания ни по одному из вопросов, ведь это вправду хула. Правда в том, что сам бог вынуждает меня к этому повивальному делу,

Практикум

Коломейцев А.Е., меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. мудрость Сократа.

интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

запрещая мне рожать самому. По сути, я во всем не то, что есть мудрец, из меня не родилось ни одного мудрого открытия, что было бы детищем моей души. Те же, коим нравилось быть со мной, пусть поначалу лишь видимым образом, некоторые вовсе несведущие, следуя за мной, действительно нечто производили, по благости необычайной бога, который им это разрешал. И ясно, что от меня они не получили ничего, и лишь у себя самих нашли нечто замечательное, что и произвели; но и помогая им в этом деле, я награжден — я и бог"» [Антисери, Реале 2001, с. 111].

Задача извлечения «зерен истины» из «гранита мозга» молодых афинян — эта техническая задача и решалась Сократом: он и бог являются зачинщиками этого «дела».

«В истории человеческой мысли значение Сократа (который не хотел связывать свое имя с каким-либо определенным учением) зависит скорее от метода, которым он проводил философское исследование, чем от достигнутых реальных результатов, — описывает суть майевтического метода в своем словаре Никола Убальди. — В молодые годы Сократ изучал естественные науки, но пришел к заключению, что человеческий разум не может утверждать абсолютную истину, особенно если в центре исследований находится не природа, а человек. Следовательно, первым условием для любого размышления на этические, политические и психологические темы должно стать открытое признание незнания (согласиться с тем, что "знаешь, что ничего не знаешь"). "У меня нет ни одной мудрой мысли, которую я мог бы высказать", — признавал философ, убежденный, что только тот, кто знает, что ничего не знает, находится в состоянии исследования; и наоборот, тот, кто считает, что владеет истиной, ничего не сделает, чтобы отыскать ее. С одной стороны, Сократ отвергал любую форму догматизма (идею, что истина может быть окончательно установлена), и в этом он сходился с агностицизмом (идеей, что следует отказаться выносить суждение о проблемах, выходящих за пределы человеческого опыта), который проповедовали софисты. С другой стороны, в отличие от софистов, Сократ никогда не принимал тезис скептицизма (бесполезно искать истину, потому что истина не существует ни в каком виде). Незнание Сократа на самом деле не приводит к состоянию свободы от обязательств или к отказу от исследования: наоборот, незнание является стимулом для изучения, приглашением к углублению знания. Из данных предпосылок следует, что Сократ понимал философию не как изложение заранее разработанной доктрины, а как межличностный диалог. Исходя из опыта работы своей матери, повитухи Фенареты, он назвал свой метод майевтикой (букв. "повивальным искусством"); философ на самом деле является акушером душ, т.к., подобно повитухе, он стерилен (освобожден от знания), поэтому он подводит собеседника к тому, чтобы тот сам «родил» (высказал) собственную истину» [Убальдо 2006, с. 94].

В когнитивном аспекте сократовскому методу майевтики как межличностному диалогу субъектов соответствует идея истины как поиска и открытия.

Приложение 1

ж ш V/ V/

V истоков европейской традиции:

интеллектуальное пространство античности [Меськов, Мамченко 2013]

VIII в. до н.э. Поэты Гомер и Гесиод. Первые Олимпийские игры

VI в. до н.э. Время «семи мудрецов»

508 до н.э. Установление демократии в Афинах 500—449 до н.э. Греко-персидские войны 530 до н.э. Основание Пифагорейской школы 470 до н.э. Родился Сократ

460—370 до н.э. Демокрит, «смеющийся философ» 443—429 до н.э. Перикл во главе Афин

431—404 до н.э. Пелопоннесская война: Афины и Спарта сражаются за гегемонию в Греции. Заканчивается поражением Афин

423 до н.э. Аристофан высмеивает Сократа в комедии «Облака» 399 до н.э. Сократ приговорен афинянами к смерти 387 до н.э. Платон начинает учить в Академии 335 до н.э. Основание Аристотелем Ликея

Рубеж ^—Ш вв. до н.э. Начинают учить Эпикур, основатель школы эпикурейцев, и Зенон, основатель школы стоиков 290 до н.э. — IV в. н.э. Александрийская школа, Музейон, Александрийская библиотека 415 н.э. гибель Гипатии, первой женщины-философа и математика

Практикум

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Школа мудрости

«Подле города Милета рыбаки ловили рыбу. Подошел богатый человек и купил тоню (улов рыбы, получаемый при одной закидке невода). Они продали, взяв деньги, и обещали отдать все, что попадется в эту тоню. Закинули невод и вместо рыбы вытащили золотой треножник. Богатый человек хотел взять треножник, а рыбаки не давали ему. Они говорили, что продали рыбу, а не золото. Стали спорить и послали спросить у оракула, кому надо отдать треножник. Пифия сказала: надо отдать треножник мудрейшему из греков. Тогда все жители Милета сказали, что надо отдать Фалесу. Послали треножник Фалесу. Но Фалес сказал: "Я не мудрее всех. Много есть людей мудрее меня". И не взял треножника. .Тогда послали к Солону, и тот отказался, и третий отказался. И таких нашлось 7 человек. Все они не считали себя мудрыми, за то их и прозвали мудрецами» [Толстой 1939, с. 505].

В разных источниках в качестве «семи мудрецов» фигурирует до 20 имен древнегреческих мыслителей живших в VII—V вв. до нашей эры.

Список семи мудрецов по Платону:

• Солон из Афин;

• Фалес Милетский;

• Биант Приенский;

• Питтак Митиленский;

• Хилон из Спарты;

• Мисон Хенейский и

• Клеобул Линдийский.

Гномы*

*Гнома (др.-греч. yvwmh _ мысль, мнение) — нравоучение, образное изречение, выражающее некий философский смысл или правило мудрости. Изречения (гномы) греческих мудрецов были высечены на стенах храма Аполлона в Дельфах, где находился знаменитый на весь мир Дельфийский оракул.

Храм Аполлона в Дельфах: общий вид (слева) и реконструкция (справа)

Фронтоны храма Аполлона были богато украшены многофигурными рельефами , мраморными и известняковыми скульптурами. До наших дней сохранилась только фигура богини победы Ники и фрагменты фигуры богини Афины. Ранее храм украшали также статуи Аполлона, Артемиды, Лето, Гелиоса, Диониса. Перед входом в храм стоял алтарь, сооруженный из беломраморных плит жителями острова Хиос в начале V в. до н.э. Возле алтаря осуществлялась церемония освобождения рабов на волю. .В западной стене имелась дверь, ведущая в главное святилище — адитон. Здесь, над расщелиной скалы, из которой выходили одурманивающие испарения, находился знаменитый золотой треножник, на котором восседала прорицательница-пифия. Здесь же стоял «пуп Земли» — Омфалос (ó|j фаЛо; — «божий фаллос» — древний культовый объект, посвященный Аполлону камень, символизирующий центр мира), и росло лавровое дерево — символ Дельф. Адитон (ó5utov — «святыня» от a-ditos, «недоступный, священный») — особую священную комнату храмах расположенную позади основного помещения, — освящала статуя Аполлона, отлитая из чистого золота. Внутренние стены храма украшали воинские трофеи афинян, взятые в Марафонской битве.

Изречения-гномы, высеченные на стенах храма:

• «Мера важнее всего» (Клеобула Линдского);

• «Ничего слишком» (Питтака Митиленского);

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

интеллектуальные технологии античного мира

(Научно-методическая разработка)

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

• «Сдерживай гнев» (Периандра из Коринфа);

• «Помни, что жизнь конечна» (Солона Афинского);

• «Худших везде большинство» (Бианта Приенского);

• «Ни за кого не ручайся» (Фалеса из Милета).

• «Познай самого себя» (Хилона из Спарты):

«Познай самого себя, и ты познаешь Богов и Вселенную» — по преданию, таков был ответ Аполлона, изреченный пифией, на вопрос Хилона: «Что самое лучшее для людей?». Сравни: «Тот, кто познал других, учен. Тот, кто познал себя, мудр» (Лао Цзы); «Познав самого себя, никто не останется тем, кто он есть» (Томас Манн).

«Познать самого себя» для Сократа (в изложении его учеников):

«Кто знает себя, тот знает, что для него полезно, и ясно понимает, что он может и чего он не может. Занимаясь тем, что знает, он удовлетворяет свои нужды и живет счастливо, а не берясь за то, чего не знает, не делает ошибок и избегает несчастий. Благодаря этому он может определить ценность также и других людей и, пользуясь также ими, извлекает пользу и оберегает себя от несчастий» (Ксенофонт. Воспоминания. IV. 2. 26-27).

Никакие знания и никакие навыки сами по себе не гарантируют благополучия и не делают человека счастливым: технические и иные знания «полезны» (т.е. приобретают смысл и значение) в зависимости от познания добра и зла. Более того, и знание добра и зла, по Сократу, не является подлинным благом, если оно остается только голым знанием и не ведет к «врачеванию души», к укреплению ее «здоровья». Таким образом, дельфийское «Познай самого себя» было для Сократа признанием души руководящим началом в человеке, призывом к «заботе о душе», к осмысленной духовной жизни, к воспитанию благородства духа (Платон. Апология Сократа).

Солон (1оЛ^, между 640 и 635 до н.э. — ок. 559 до н.э.): Ничего слишком.

Избегай удовольствия, рождающего страдания. Не лги, но говори правду. Родители всегда правы.

Не спеши приобретать друзей, а приобретенных не спеши отвергнуть. Согражданам советуй не самое приятное, а самое полезное. О тайном догадывайся по явному.

Фалес Милетский (0аЛпс о М|Лпаюс;, 640/624—548/545 до н.э.):

Не красуйся наружностью, а будь прекрасен делами.

Не стесняйся льстить родителям.

Не перенимай от отца дурное.

Не верь всем подряд.

Что трудно? — Познать самого себя.

Что приятно? — Достичь того, что желаешь.

Что утомительно? — Праздность.

Что вредно? — Невоздержанность.

Что невыносимо? — Невоспитанность.

Биант Приенский ^а; о Пр1^£ис;; VI в. до н.э.):

Слушай больше, говори к месту.

Берись за дело не спеша, начатое доводи до конца.

Бери убеждением, а не силой.

О богах говори, что они существуют.

Недостойного за богатство не хвали.

Люди нуждаются в доверии, а не в предубеждениях.

Думаю, затем действую.

Что трудно? — Достойно переносить перемены к худшему.

Практикум

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Периандр (Пгр^брос;, 627—587 до н.э.):

Демократия лучше тирании. Тайны не разглашай.

Неудачи скрывай, чтобы не радовать врагов. Дал слово — держи: нарушить — подло.

Прекрасен покой, опасна опрометчивость, мерзостна корысть. В счастье будь умерен, в несчастье разумен. Наслаждение бренно — честь бессмертна

Питтак из Митилены (П1ттако;, 651—569 до н.э.): Знай меру.

О том, что намерен делать, не рассказывай: не выйдет — засмеют. Что возмущает тебя в ближнем, того не делай сам. Умеренность люби. Корысть ненасытна.

Неудачей не кори — бойся себе того же.

Дело умных — предвидеть беду, пока она не пришла, дело храбрых — управляться с бедой, когда она уже пришла.

Хилон Спартанский (Х^^ или хемл^, VI в. до н.э.):

Знай себя (Знай самого себя).

Язык твой пусть не обгоняет твоего ума.

Не желай невозможного.

Лучше то государство, где больше слушают законы, меньше — ораторов.

Мертвых не хули.

Старость чти.

Береги себя сам.

Чужой беде не смейся.

Клеобул (КЛеоРоОЛос, ок. 540—460 до н.э.):

Будь здоров и телом и душой.

Больше слушай, чем говори.

Лучше быть ученым, чем неучем.

В счастье не возносись, в несчастье не унижайся.

Силой ничего не верши.

Над осмеиваемыми не тешься — наживешь в них врагов.

Насмешкам остряка не смейся, не то будешь ненавистен тем, на кого они

направлены.

Впервые термины «философия» и «философ» ввел Пифагор:

«.мудрецом же, по его словам, может быть только Бог, а не человек. Ибо преждевременно было бы философию называть "мудростью", а упражняющегося в ней — "мудрецом", как если бы он изострил уже свой дух до предела; а философ ["любомудр"] — это просто тот, кто испытывает влечение к мудрости» [Диоген Лаэртский 1979, с. 66].

«.на вопрос Леонта, флиунтского тирана, кто он такой, Пифагор ответил: "Философ", что значит "любомудр". Жизнь, говорил он, подобна игрищам: иные приходят на них состязаться, иные торговать, а самые счастливые — смотреть; так и в жизни иные, подобные рабам, рождаются жадными до славы и наживы, между тем как философы — до единой только истины» [Диоген Лаэртский 1979, с. 334].

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Уже в VI в. до н.э. в Древней Греции начали складываться философские школы. Древнейшей из них была Пифагорейская, оказавшая сильное влияние на последующее развитие философской мысли.

• Школы натурфилософии (Гераклит, Фалес, Демокрит, Эмпедокл, Анаксагор, милетская школа, элеаты, атомисты)

• Софисты

• Сократ и сократики

• Платон и платоники

• Аристотель и перипатетики

• Киники

• Скептики

Школа гражданина

Из речи Перикла, произнесенной над могилами воинов, которые первыми пали в начале Пелопоннесской воины (приблизительно 430 г. до н.э.)

«... И так как у нас городом управляет не горсть людей, а большинство народа, то наш государственный строй называют народоправством.

Что же до дел государственных, то на почетные государственные должности выдвигают каждого по достоинству, поскольку он чем-нибудь отличился, не в силу принадлежности к определенному сословию, но из-за личной доблести.

Терпимые в своих частных взаимоотношениях, в общественной жизни не нарушаем законов, главным образом из уважения к ним и повинуемся властям и законам, в особенности установленным в защиту обижаемых, а также законам неписаным, нарушение которых все считают постыдным.

Мы ввели много разнообразных развлечений для отдохновения души от трудов и забот; из года в год у нас повторяются игры и празднества.

...Богатство мы ценим лишь потому, что употребляем его с пользой, а не ради пустой похвальбы. Признание в бедности у нас ни для кого не является позором, но больший позор мы видим в том, что человек сам не стремится избавиться от нее трудом.

Одни и те же люди у нас одновременно бывают заняты делами и частными, и общественными. Однако и остальные граждане, несмотря на то, что каждый занят своим ремеслом, также хорошо разбираются в политике. Ведь только мы одни признаем человека, не занимающегося общественной деятельностью, не благонамеренным гражданином, а бесполезным обывателем.

Мы не думаем, что открытое обсуждение может повредить ходу государственных дел. Напротив, мы считаем неправильным принимать нужное решение без предварительной подготовки при помощи выступлений с речами за и против.

Одним словом, я утверждаю, что город наш — школа всей Эллады, и полагаю, что каждый из нас сам по себе может с легкостью и изяществом проявить свою личность в самых различных жизненных условиях.

И то, что мое утверждение не пустая похвальба в сегодняшней обстановке, а подлинная правда, доказывается самим могуществом нашего города, достигнутым благодаря нашему жизненному укладу.»

(Фукидид. История, II, 37—44)

Воспитание гражданина

1. Демократия — гражданское самоуправление, принятие решений методом общественного дискурса (обсуждения) и

2. Законодательство и институт всенародного суда.

3. «Театрократия» и культурная жизнь.

4. Философские школы, состязания мудрецов и риторов.

5. Народное ополчение.

6. Олимпийские игры и спорт.

7. Литургии — возлагавшиеся на наиболее состоятельных граждан полиса обязанности по организации отдельных актов государственного значения (появление института литургий следует связывать именно с Афинами: позднее он был перенят прочими греческими полисами):

• хорегия — обязанность по организации состязания хоров, постановке комедии, трагедии;

• триерархия — обязанность по постройке, снаряжению и поддержанию в боевой готовности военного корабля - триеры;

• гимнасиархии — содержание и надзор за гимнасием;

голосования.

Практикум

Коломейцев А.Е., меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии античного мира (Научно-методическая разработка)

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

• лампадархии — организация бега с факелами;

• гестиасис — обязанность устроить пир во время праздников;

• архитеория — обязанность возглавлять священное посольство города;

• проэйсфора — обязанность богатых граждан авансировать налог государству, а затем самим собирать его с налогоплательщиков.

8. Почитание богов и мистерии (от греч. puoTnpiov — «таинство, тайное священнодействие») — богослужения, совокупность тайных культовых мероприятий, посвященные божествам, к участию в которых допускались лишь посвященные; зачастую они представляли собой театрализованные представления.

Древнейшими празднованиями такого рода были элевсинские мистерии (Элевсин — пригород Афин, в котором проводилось посвящение), носившие характер государственного обряда и являвшиеся институтом коллективной инициации афинского государства. Сами граждане придавали мистериям огромное значение: лишь посвященные в них, по словам Платона, блаженствуют после смерти. Не быть посвященным в какие-нибудь мистерии являлось признаком неверия или индифферентизма.

9. Школы — дидаскалейоны, мусические, палестры, гимнасии, эфебии.

Греческое слово охоЛп, охоЛа («схола»), т.е. школа, обозначает досуг, отдых от труда, способствующий физическому и духовному совершенству.

Занятия в школе. Фрагменты росписи чаши Дуриса. 485—480 гг. до н.э.

Культура и принципы образования были сходными в различных регионах Древней Греции. Практика организованного воспитания и образования основывалась на принципах агонистики (соревнования).

Начальное образование давали мусические школы (от 7 до 14 лет), в которых занятия вели дидаскалы (от «дидаско» — учу, отсюда же и дидактика).

В гимнастических школах, или палестрах (имевшихся также в Спарте), учились школьники в возрасте 12—16 лет.

И в Афинах, и в Спарте учеба с 18 до 20 лет продолжалась в эфебиях.

Вершиной образования стали философские школы — фактически высшие учебные заведения античности. Помимо афинских Академии и Ликея таковыми были школы стоиков и эпикурейцев.

Дидаскалейон — начальная школа для детей с 7 до 12 лет, общедоступная для свободнорожденных. Здесь обучали грамоте, арифметике, литературе, музыке, рисованию. Обучение, как правило, вел один учитель, а за поведением ребенка следил педагог — раб, приставленный смотреть за детьми и предупреждать их шалости. Государственные дидаскалейоны платили учителям до 5—7 мин (500—700 драхм) в год, что позволяло им жить достаточно безбедно. Особо отличившимся учителям полис выдавал денежные награды и издавал в их честь почетные декреты.

Для сравнения: врачи получали 1000—1200 драхм в год, плотник — 500—600 драхм, поденный работник — 1 драхму в день. Сократ оценивал все свое имущество в 5 мин (500 драхм) (Платон, Апология Сократа).

1 мина = 100 драхм; 1 талант = 60 мин; 1 драхма = 6 оболов.

1 драхма — 4,5 г серебра (для сравнения: на начало 2015 г. стоимость 1 грамма серебра на территории РФ колебалась в пределах от 35 до 100 руб., в зависимости от пробы).

Таким образом, учитель получал 950 тыс. руб. в год.

Средняя афинская семья жила на 2 обола в день (~120 драхм в год).

Пара обуви стоила 8 драхм, одежда из дорогой шерсти — 20 драхм, 40 л вина — 8 драхм (талант не пропьешь даже

за всю жизнь!), корова — 50 драхм, дом — 200—300 драхм, загородная усадьба (имение) — 2000—6000 драхм, лошадь — 1200 драхм.

Должность жреца в храме стоила 5000 драхм.

Курс обучения у софистов (например, Протагора) стоил 10 000 драхм.

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

интеллектуальные технологии античного мира

(Научно-методическая разработка)

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

В Афинах существовало два типа начальных школ: мусические и гимнастические (палестры).

Мусическое воспитание охватывало те сферы культуры, которые находились под покровительством муз, по греческой мифологии — дочерей богини памяти Мнемосины. В их ведении были: поэзия, музыка, танцы, науки и творчество в целом. .В мусической школе преподавали учитель-грамматист и учитель-кифарист. Здесь обучали искусству читать и писать. Обучали и счету, используя специальное счетное приспособление — абак. Обучение грамоте осуществлялось буквослагательным методом. Использовались навощенные дощечки — церы, на которых ученики стилями — заостренными палочками — наносили буквы, составляли тексты, вели записи вычислений. В мусических школах заучивались отрывки из классической литературы: Гомер, Гесиод, Эзоп, Эсхил, Софокл, Еврипид. Музыка, поэзия и грамматика были так тесно связаны, что преподавать их мог один учитель, параллельно обучая детей игре на лире и кифаре.

Палестры — частные гимнастические школы в Древней Греции, где занимались мальчики с 12 до 16 лет. Программа обучения в палестре включала бег, борьбу, прыжки, метания копья и диска (так называемая система пятиборья), гимнастические упражнения, плавание. Палестры имели открытые площадки, беговые дорожки, гимнастические залы, бассейны. .В палестрах подготавливались к участию в общественных состязаниях.

Сцены в палестре. Борьба в палестре. Тондо с изображением сце-

Роспись краснофигурной вазы. VI в. до н.э. Рельеф на цоколе статуи. Мрамор. Конец VI в. до н.э. ны в палестре. Ок. 520—

[Античная цивилизация 1973, с. 93] 510 г. до н.э.

Гимнасии ^ируааюу от Yuмvdс — обнаженный) — государственные воспитательно-образовательные учреждения в Древней Греции. В гимнасии сочетались элементы общеобразовательного курса (обучение чтению и письму) с интенсивным курсом физической подготовки. В них продолжали совершенствоваться учащиеся в возрасте от 16 до 18 лет, завершившие курс обучения в мусических и гимнастических школах. В Афинах V—IV вв. до н.э. было три гимнасия — Академия, Ликей, Кино-сарг. Все они располагались за чертой города, вблизи храмов, были окружены садами и являлись излюбленными местами отдыха афинских граждан. Афиняне свой досуг проводили зачастую вместе с юношами, наблюдая за их спортивными успехами в палестрах, где под руководством педотриба юноши занимались гимнастикой, а также за успехами в гимнасиях, где философы, риторы, знаменитые музыканты и поэты участвовали в их умственном и нравственном развитии.

С 18-летнего возраста афинские юноши состояли в эфебии — государственной организации для подготовки свободнорожденных молодых людей к военной и гражданской службе. Здесь юноши проходили двухгодичную подготовку в воинских формированиях, находясь на государственном обеспечении. После первого года службы они приносили клятву на верность афинскому государству.

Пайдейя и арете

Идеал афинского воспитания сводился к пайдейе — совокупности добродетелей, физических и нравственных, делающих человека человеком, обеспечивающих его формирование как гражданина полиса. Пайдейя (па15аа — воспитание детей; от па1бо; — мальчик, подросток) — воспитание как способ формирования самостоятельной, развитой личности, способной к осуществлению гражданских обязанностей и сознательному выбору в политической борьбе и при голосовании в народном собрании. Термин «Пайдейя» означает как непосредственное воспитание, так и обучение, а в более широком смысле — образование, образованность, просвещение, культуру.

Арете (арета, др.-греч. аретп) — добродетель, доблесть, совершенство, достоинство, «превосходство любого вида. «Порок достигается легко, а овладеть арете трудно» (Гесиод). «Наслаждения смертны, арете бессмертны» (изречение, которое приписывал Периандру Деметрий Фалерский). «Как понятие практической этики арете изначально тесно связа-

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

на с умеренностью, скромностью, сдержанностью, воздержностью (ср. изначальный смысл заповеди yvw0i oauTÖv — блюди себя)» [Шичалин 2010, с. 166].

Демокрит: арете — благочестие. Демокрит считал, что добродетель (арете) более всего достигается благодаря благочестию, которому следует учиться наряду с грамотой, музыкой и борьбой (гимнастикой). К арете можно направить убедительной речью, и чтить ее означает прежде всего чтить истину.

Софисты: арете — дисциплина. У софистов арете объявляется дисциплиной, которой за скромную мзду можно обучить всякого так же, как грамоте, музыке и т. п. (ср. Dialex. 6, 1). Протагор прямо объявляет себя «учителем арете», и хотя Горгий отказывается от этого имени, это не меняет существа дела: понятие арете становится все более демократичным и политизируется. .Вместе с этим создаются предпосылки для его интеллектуализации, что делает арете центральной проблемой воспитания гражданина, а впоследствии — воспитания философа.

В своих взглядах на арете к софистам примыкают Сократ и сократики. Признавая возможность научить арете, Антисфен считал, однако, что арете не в речах или знаниях, а в поступках (Diog. L. VI 10—11). Ксенофонт считал, что упражнение в арете благодаря общению с достойными людьми так же необходимо для души, как для тела — физические упражнения (Mem. I 2, 20).

Каково соотношение между пайдейей и арете (добродетелями)? Пайдейя — среда, в которой можно достичь добродетелей

Предметы в афинской школе

• 7 «свободных искусств» (¿Ä£u0£pioi naiÖEiai, ¿YKÜKÄia naiösupaTa), совокупность которых считалась необходимым подготовительным этапом для занятий философией, — искусства слова (грамматика и риторика), мышления (диалектика) и числа (арифметика, геометрия, астрономия, музыка).

1-й цикл — тривий (тривиум): грамматика, риторика, диалектика (логика),

2-й цикл — квадрий (квадривиум): арифметика, геометрия, астрономия, музыка;

• поэзия;

• танцы;

• пение;

• гимнастика;

• пятиборье;

• военное дело;

• арете.

Театрократия Оро-акустическая культура

Афинское общество относилось к числу обществ так называемой оро-акустической культуры, для которой главным средством передачи информации служил не письменный текст, а живое слово. В обществах этого типа театр выполнял чрезвычайно важную неформальную образовательную функцию, он был институтом, служившим внедрению в сознание зрителей общепринятых моральных ценностей, провозглашению и апробации их.

Актеры с масками. Роспись краснофигурной вазы. Конец V в. до н.э.

Театр служил одним из мест дискуссий — неотъемлемой части политической жизни демократических Афин (дискуссии велись во всех общественных местах, объединяя богатых и образованных афинян вокруг философских и софистских школ и кружков, где обсуждались важнейшие теоретические проблемы). Театр был местом обсуждения демосом многих вопросов, становясь своего рода неформальной школой демократии, институтом, созданным демократией для того, что-

практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии античного мира (Научно-методическая разработка)

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

бы приобщить сограждан к изучению общих вопросов, более конкретные варианты которых обсуждали в народном собрании. Не случайно афинская трагедия родилась с демократией и умерла вместе с ней.

В античной культуре поэты и их тексты — эпическая, лирическая, комическая и трагическая поэзия — считались наиболее выдающимися учителями.

Трагедия (траYш5¡а, букв. — «песня козла») — жанр художественного произведения, основанный на развитии событий, приводящем к катастрофическому для персонажей исходу. Связана с песнями и мистическими обрядами в честь «козлоногого» бога Диониса, которые именовались в Греции дифирамбами.

Греческая трагедия дает совершенные образцы законченных произведений искусства; она глубоко потрясает зрителя, вызывая в нем сильнейшие внутренние конфликты и разрешая их в высшей гармонии (посредством катарсиса). Крупнейшими трагиками Греции считаются Эсхил, Софокл и Еврипид.

Эсхил

(AiaxüAoq, 525—456 до н.э.)

Софокл

(!0ф0кАп^, ок. 496—406 до н.э.)

Еврипид

(EupiniSn^, , 480-е — 406 до н.э.)

Наряду с трагедией, театральные представления на Великих Дионисиях включали также комедии, постановка которых регулировалась теми же правилами, что и трагедий, и между комедиями тоже происходили состязания (агоны), которые судили те же судьи. .Официальное признание народная аттическая комедия получает в 486 г. до н.э., и с этого года ее начинают регулярно ставить в городском театре Диониса. .Согласно Аристотелю, комедия получила свое начало от сочинителей фаллических песен («Поэтика»). Пение культовых песен непристойного содержания сопровождало процессию в честь бога плодородия Диониса. Считалось, что сквернословие стимулирует производительные силы природы.

Подобно тому, как «канон» трагиков состоял из Эсхила, Софокла и Еврипида, «канон» древней комедии включал Кратина, Евполида и Аристофана.

Греко-римская скульптура: муза комедии Талии (справа, держит маску) и драматург, предположительно Кратин (Кратко;, 520—423 до н.э.): в своей комедии «Бутылка» Кратин вывел себя и Талию как супружескую пару.

Изображение драматурга — фрагмент росписи краснофигур-ной вазы V в. до н.э., предположительно Евполид (ЕипоЛ|;, ок.

446—411 до н.э.)

Аристофан (Арютоф^п^, 444 — между 387 и 380 до н.э.)

Характерно, что Платон говорит о господствующей в Афинах «театрократии», упоминая в одном ряду народное собрание, суды и театр. Граждане, пишет он в «Государстве», «... густой толпой заседают в народных собраниях, либо в судах, или в театрах, ... и с превеликим шумом частью отвергают, частью одобряют чьи-либо выступления или действия, переходя меру и в том и в другом; они кричат, рукоплещут...» [Платон 1971, с. 492].

Комедия являлась мягкой формой остракизма. Осмеянные в комедии сегодня назавтра могли оказаться изгнанными или привлеченными к суду.

Практикум

Коломейцев А.Е., меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии античного мира (Научно-методическая разработка)

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2

Space of the Spaces Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Аристофан о Сократе и сократи ках • в комедии «Птицы»:

«Есть в стране зонтиконогих неизвестное болото. Грязный там сидит Сократ. Вызывает души.» [Аристофан 1983]

Слева — ваза с изображением сцены из комедии Аристофана «Птицы». 415—400 до н.э.

Справа — иллюстрация к комедии Аристофана «Облака»: Стрепсиад, его сын Фидиппид и Сократ (в корзине, висящей в воздухе). Гравюра XVI в.

в комедии «Облака»:

«Стрепсиад

Открой, открой скорее мне в мыслильню дверь, Сократа видеть я хочу великого! К нему иду в науку, дверь открой скорей!

Дверь открывается, видны ученики.

Геракл великий, это что за чудища?

Ученик

Чему дивишься, за кого ты принял их?

Стрепсиад

Да за спартанцев пленных, взятых в Пилосе. Но в землю почему они уставились?

Ученик

Разыскивают то, что под землей.

Стрепсиад

Ага.

Чеснок! Не надо, не трудитесь, милые, Я знаю место, там растет отличнейший. А те, что в кучу скучились, чем заняты?

Ученик

Они глубины Тартара исследуют.

Стрепсиад

Зачем же в небо этот поднял задницу? Ученик

Считает звезды собственными средствами! Фидиппид

Так далеко зашел ты в помешательстве, Что веришь людям, бешеным от желчи?

Стрепсиад

Цыц!

Не смей бранить людей достойных, доблестных, Умнейших. Из-за строгой бережливости Забыли мудрецы об умащениях, О стрижке и о мыле. ...» [Аристофан 1970].

Практикум

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

«...осмеивать в комедиях и бранить народ афиняне не позволяют, чтобы не распространилась хула на них же самих; но по отношению к частным лицам, если кто хочет осмеять другого, они поощряют это, хорошо зная, что не из простого народа и не из заурядной массы по большей части бывает осмеиваемый, но это — или богатый, или знатный, или влиятельный, и только редко подвергается осмеянию кто-нибудь из бедных и демократов, да и то лишь в том случае, если он суется во все дела и стремится чем-нибудь выделяться из народа; поэтому если таких и осмеивают, они не возмущаются» [Псевдо-Ксенофонт 2007, с. 210].

Оро-акустическая культура сформировала и личность Сократа, который никогда не излагал свои мысли письменно, и все, что мы знаем о Сократе — это воспоминания о нем Диогена Лаэртского, Ксенофонта, и, главным образом, — диалоги Платона.

Человек, записывая — доверяя бумаге — свою мысль, забывает ее, а для того чтобы думать, нужно все свои мысли помнить. Изобретя письменность, люди разучились думать. Письмена мертвы, говорил Сократ, сколько их ни спрашивай, они всегда твердят одно и то же.

Смена парадигмы

От мудрецов, изречения (гномы) которых принимаются на веру на основании авторитета (традиция), к любомудрым, учения которых принимаются на основании истинности (когнитивные основания). Что это значит для образования? Переход от обучения на уровне стереотипов («делай так, как мудрые говорят») к образованию на уровне осмысления содержания (например, в виде идей и/или ценностей) — «делаю так, потому что это истинно (разумно)».

Мудрецы изрекали гномы, никак их не обосновывая.

Пифагор — мистик, путь познания — эзотерический.

Досократики — Фалес, Анаксимандр, Анаксимен — искали первооснову всего в некоторых исходных элементах (в отличие от мудрецов, пытались строить некоторую картину мира).

Софисты — первые платные учителя, «докомениусы» (кого угодно учили чему угодно).

Сократ — учитель, путь познания — через образование. Подход Сократа можно назвать когнитивным, т.к. для него способом верификации истины служит знание (в отличие от софистов, у которых в качестве верификации выступал прагматический успех). Когнитивные основания у Сократа — знание, истина, добродетель.

Платон — управитель, концептуалист, путь познания — метафизический.

Аристотель — систематизатор, путь познания — научный.

Платон и Сократ. Книжная миниатюра XIII в. Сравни:

Потом, взглянув на невысокий склон, Я увидал: учитель тех, кто знает*, Семьей мудролюбивой окружен. К нему Сократ всех ближе восседает И с ним Платон; весь сонм всеведца чтит; Здесь тот, кто мир случайным полагает, Философ знаменитый Демокрит; Здесь Диоген, Фалес с Анаксагором, Зенон, и Эмпедокл, и Гераклит...

Данте. Божественная комедия. Ад. IV: 130—136.

* «учитель тех, кто знает» — Аристотель, почитавшийся в Средние века как величайший из ученых.

Приоритеты познания:

• для Сократа — субъекты:

Майевтика Сократа — это способ реализации дельфийского призыва, с помощью которого собеседник становится соискателем единой истины, единой добродетели, словом, соискателем общих определений.

Майевтику Сократа нельзя рассматривать просто как вспомогательное средство на пути совместного исследования этических проблем и поиска общих определений. Она основана на естественном стремлении человека к самостоятельному исследованию тех или иных проблем и их решению посредством диалога. Поэтому роль человека, владеющего майевтикой и вообще вопросно-ответным методом, заключается, по мнению Сократа, в том, чтобы ставить вопросы и прояснять их смысл, подвергать критике («обличению») выдвигаемые собеседником

Практикум

Коломейцев А.Е., меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии античного мира (Научно-методическая разработка)

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

суждения, оставляя, однако, за последним окончательное решение вопроса о том, что является истиной, что — заблуждением, что — добром, а что — злом и т.д.;

• для Платона — среды;

• для Аристотеля — контент (содержание).

Приложение 2

Вопросы для обсуждения

1. Какие элементы греческого образования и культуры Вы хотели бы внести в современную школу и в каком виде?

2. Какие идеи Сократа Вам близки (если таковые имеются), а какие Вы отвергаете и почему?

3. Разделяете ли Вы представления Платона о роли государства в создании системы образования?

4. «Театрократия» и философские школы: в чем сходство и различие в вопросах воспитания?

5. Как Вы думаете, какова была бы реакция современного ученика, если к его обучению были бы применены методы майевтики и иронической логики?

6. Каковы, с Вашей точки зрения, исторические судьбы максимы «Познай самого себя» и ее место в современных образовательных стандартах.

Дополнительные вопросы

1. Кто такие софисты сегодня и чем они занимаются?

2. На каком уровне можно было получить образование, обучаясь посредством обращения к мудрецам,

— у Пифагора и пифагорейцев,

— у школ натурфилософии,

— у софистов,

— у Сократа,

— у Платона,

— у Аристотеля,

— у киников (циников),

— у скептиков?

Продолжение следует

Благодарность. Авторы выражают искреннюю признательность с.н.с. А.А. Мамченко, являющейся соавтором-составителем Приложения 1 и подготовившей весь справочный аппарат статьи. Авторы благодарят М.Е. Липатову за тщательную подготовку данной рукописи и Н.Р. Сабанину за тонкие замечания и предложения по устранению неточностей, работа над которыми вылилась в значительное совершенствование материала, а также — с восхищением — главного редактора О.Н. Тынянову за придание рукописи живительной эстетической формы, способствующей раскрытию научного содержания и тем самым значимой для образования.

ЛИТЕРАТУРА

1. Антисери Д., Реале Дж. Западная философия от истоков до наших дней. Античность. Средневековье.

СПб.: Пневма, 2001.

2. Античная цивилизация / Отв. ред. В. Д. Блаватский; АН СССР. Ин-т археологии. М.: Наука, 1973.

3. Аристофан. Облака / / Античная драма. М.: Художественная литература, 1970. [Электронный ресурс].

Режим доступа: http://lib.ru/POEEAST/ARISTOFAN/aristofan1_1.txt

4. Аристофан. Птицы / / Аристофан. Комедии. В 2 т. Т. 2. М.: Искусство, 1983. [Электронный ресурс]. Ре-

жим доступа: http://e-libra.ru/ read/ 224006-pticy.html.

5. Белоусов С.Л. Разгадка «Афинской школы» / / Студенческий меридиан. 2006. № 2. С. 71 — 75.

6. Гомперц Т. Греческие мыслители. Минск: Харвест, 1999.

7. Данте Алигьери. Божественная комедия. Ад / Пер. М. Лозинского. М.: Правда, 1982.

8. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М.: Мысль, 1979.

9. Ксенофонт. Сократические сочинения. Киропедия. М.: АСТ, Ладомир, 2003.

10. Лосев А.Ф. Жизненный и творческий путь Платона / / Платон. Сочинения: В 3 т. Т. 1. М.: Мысль, 1968.

С. 5 — 73.

11. Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М.: Политиздат, 1956.

Практикум

Коломейцев А.Е., меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. мудрость Сократа.

интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2 Space of the Spaces

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2 Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

12. Меськов В.С., Мамченко А.А. История и философия образования. Часть 1: С чего все начиналось? Евро-

пейская традиция. М.: Кафедра философии образования МИОО, 2013 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.slideshare.net/ open-content/1-17744946.

13. Нерсесянц В.С. Сократ. М.: Наука, 1977.

14. Новая философская энциклопедия: В 4 т. / Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс.

научно-ред. совета В.С. Степин. Т. 2. М.: Мысль, 2010.

15. Новый иллюстрированный энциклопедический словарь / Под ред. А.П. Горкина. М.: Большая Россий-

ская энциклопедия, 1999.

16. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1972.

17. Платон. Сочинения: В 3 т. Т. 1. М.: Мысль, 1968.

18. Платон. Сочинения: В 3 т. Т. 2. М.: Мысль, 1970.

19. Платон. Сочинения: В 3 т. Т. 3 (1). М.: Мысль, 1971.

20. Плутарх. Сочинения / Сост. С.С. Аверинцева, вступ. ст. А.Ф. Лосева, комм. А.А. Столярова. М.: Художест-

венная литература, 1983.

21. Псевдо-Ксенофонт. Афинская полития / Аристотель. Афинская полития. М.: Флинта, 2007. С. 201 —215.

22. Словарь античности / Сост. Й. Ирмшер, Р. Йоне. М.: Прогресс, 1989.

23. Словарь иностранных слов. М.: Русский язык, 1985.

24. Словарь средневековой культуры / Под ред. А.Я. Гуревича. М.: РОССПЭН, 2007.

25. Соболевский С.И. Примечания. Защита Сократа на суде / / Ксенофонт. Сократические сочинения. М.:

АСТ, Ладомир, 2003. С. 281 — 341.

26. Соловьев В.С. Жизненная драма Платона / / Сочинения: В 2 т. Т. 2. М.: Правда, 1989. С. 582 — 625.

27. Тахо-Годи А.А. Комментарии к диалогам Платона. Указатели / / Платон. Сочинения: В 3 т. Т. 1. М.:

Мысль, 1968. С. 500 — 509, 512 — 515, 518 — 522, 526 — 532, 543 — 553, 558 — 577, 583 — 593, 605 — 622.

28. Толстой Л.Н. Семь греческих мудрецов / / Л.Н. Толстой / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом).

М.: Изд-во АН СССР, 1939. Кн. I. С. 505.

29. Убальдо Н. Иллюстрированный философский словарь. М.: БММ АО, 2006.

30. Философская энциклопедия: В 5 т. Т. 5. М.: Советская энциклопедия, 1970.

31. Философский словарь. М.: Филологическое общество СЛОВО, 2003.

32. Шичалин Ю.А. Арете / / Новая философская энциклопедия: В 4 т. / Ин-т философии РАН; Нац. об-

ществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В.С. Степин. Т. 1. М.: Мысль, 2010. С. 166 — 167.

33. Элиан Клавдий. Пестрые рассказы. М.: АН СССР, 1963.

34. Ahbel-Rappe S., Kamtekar R., eds. A Companion to Socrates. Oxford: Blackwell, 2006.

35. Dane J.A. The Critical Mythology of Irony. Athens, GA: University of Georgia Press, 2011.

36. Davies M., Sinclair A. "Socratic Questioning in the Paideia Method to Encourage Dialogical Discussions." Re-

search Papers in Education 29.1 (2014): 20—43.

37. Edmunds L. "What Was Socrates Called?." Classical Quarterly (New Series) 56.02 (2006): 414—425.

38. Farkas Z. "Socrates Scholastics on Greek Paideia." Acta Antiqua 45.2-3 (2005): 187—192.

39. Lane M. "Reconsidering Socratic Irony." The Cambridge Companion to Socrates. Ed. D. Morrison. Cambridge: Cam-

bridge University Press, 2010, pp. 237—259.

40. Lannstrom A. "Trusting the Divine Voice: Socrates and His Daimonion." Apeiron 45.1 (2012): 32—49.

41. Leibowitz D.M. The Ironic Defense of Socrates: Plato's Apology. Cambridge, UK; New York: Cambridge University

Press, 2010.

42. Silvermintz D. "Socrates on Trial: Strategies for Teaching." Classical World 100.3 (2007): 283 — 295.

43. Wolfsdorf D. "The Irony of Socrates." Journal of Aesthetics and Art Criticism 65.2 (2007): 175 — 187.

Цитирование по ГОСТ Р 7.0.11—2011:

Коломейцев, А. Е., Меськов, В. С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа: Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка) [Электронный ресурс] / А.Е. Коломейцев, В.С. Меськов // Электронное научное издание Альманах Пространство и Время. — 2015. — Т. 8. — Вып. 2. — Стационарный сетевой адрес: 2227-9490e-aprovr_e-ast8-2.2015.31

Практикум

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

SPACE OF THE INTELLECTUAL WORLD. PART TWO.

SOCRATES' WISDOM: INTELLIGENT TECHNOLOGIES OF THE ANCIENT WORLD (SCIENTIFIC-METHODICAL STUDY AID)

Continuation. To read the beginning, see: Kolomeytsev, A. E., and V. S. Meskov. "Space of the Intellectual World. Part One. René Descartes. Cognitive Technologies of Rational World: Mind, Reason, Common Sense (Scientific-methodical Study Aid)." Elektronnoe nauchnoe izdanie Al'manakh Prostranstvo i Vremya [Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time] 5.1(1) (2014). Web. <2227-9490e-aprovr_e-ast5-1-1.2014.31>. (In Russian).

Alexander E. Kolomeytsev, Ph.D., Associate Professor, Moscow Institute of Open Education

Valery S. Meskov, D.Phil., Professor, Moscow Institute of Open Education, Head of the Chair of Philosophy of Education

E-mail: [email protected]

European rationality underlies of modern Information Society and Knowledge Society. It makes studying the history of rational philosophy and its foundations the essential scientific and educational task. Based on activities of the UNESCO Institute for Information Technologies in Education the General Program of personality intellectual development and the formation of its moral foundations was formed in 2006. We offer our readers the second publication in a series of ones prepared under the present research project.

This article focuses on Socrates as ironic philosopher, on Socratic philosophy, on the basic principles of understanding of truth and on how to get rid of ignorance. Our paper is a kind of compendium of extracts from ancient doxographic sources about Socrates and contemporary philosophical commentaries on them, drawn up in the scientific and methodological purposes.

We prove 'Socrates's demonism' represents as one of the mechanisms to achieve of truth and at the same time it acts as the mind of demos and its conscience. As the leading tool we single out the irony, by which we mean (according to Socrates) man's vision himself from the back side that leads to the destruction of stereotypes and traditional values of ethics and law. Finding a mismatch between form and content, between the expected matter and idealized one, between essence and phenomenon allows getting new knowledge to discover the truth. From this standpoint, Socrates' appeals to every human looks like a formula of action: "Mocks yourself!" and "Surpass yourself!" We also analyze in detail the reaction of contemporaries on Socrates' philosophical methods (on the example of Aristophanes' comedy The Birds and The Clouds).

We conclude we may consider Socratic approach as the cognitive one, because knowledge is a way to verify the truth in framework of this approach (as opposed to the Sophists, for whom a pragmatic success acted as verification). Socrates, who destroyed interlocutor's stereotypes on the basis of an ironic logic, placed him in a position of cognitive failure. However he did not leave his interlocutor in this position and tried to help him to know himself and give birth (maieutics) his own knowledge, based on ways of overcoming cognitive failures.

Keywords: Socrates, gods, faith, demon, demonic logic, dialogue, ironic protest, irony, maieutics method, imaginary world, wisdom, self-knowledge, doctrine of disposal and Providence.

References:

1. Ahbel-Rappe S., Kamtekar R., eds. A Companion to Socrates. Oxford: Blackwell, 2006.

2. Antiseri D., Reale G. Western Philosophy from the Beginnings to the Present Day. Antiquity. Middle Ages. St.

Petersburg: Pnevma Publisher, 2002. (In Russian).

3. Aristophanes. "The Birds." Comedy. Moscow: Iskusstvo Publisher, 1983, volume 2. Web. <http://e-

libra.ru/read/224006-pticy.html>. (In Russian).

4. Aristophanes. "The Clouds." Ancient Drama. Moscow: Khudozhestvennaya literatura Publisher, 1970. Web.

<http://lib.ru/POEEAST/ARISTOFAN/aristofan1_1.txt>. (In Russian).

5. Belousov S.L. "The Answer to an Enigma of 'The School of Athens"." Students Meridian 2 (2006): 71 — 75. (In Russian).

6. Blavatsky V.D., ed. Ancient Civilization. Moscow: Nauka Publisher, 1973. (In Russian).

7. Claudius Elian. Motley Stories. Moscow: USSR Academy of Sciences Publisher, 1963. (In Russian).

8. Dane J.A. The Critical Mythology of Irony. Athens, GA: University of Georgia Press, 2011.

9. Dante Alighieri. The Divine Comedy. Hell. Moscow: Pravda Publisher, 1982. (In Russian).

10. Davies M., Sinclair A. "Socratic Questioning in the Paideia Method to Encourage Dialogical Discussions." Re-

search Papers in Education 29.1 (2014): 20—43.

11. Dictionary of Foreign Words. Moscow: Russkiy yazyk Publisher, 1985. (In Russian).

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

интеллектуальные технологии античного мира

(Научно-методическая разработка)

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 2 Space of the Spaces

Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Band 8, Ausgabe 2 Raum der Räume

Практикум

Коломейцев А.Е., Меськов В.С. Пространство интеллектуального мира. Часть 2. Мудрость Сократа.

Интеллектуальные технологии Античного мира (Научно-методическая разработка)

12. Diogenes Laertius. Lives and Opinions of Eminent Philosophers. Ed. A.F. Losev. Moscow: Mysl Publisher, 1979. (In

Russian).

13. Edmunds L. "What Was Socrates Called?." Classical Quarterly (New Series) 56.02 (2006): 414-425.

14. Encyclopedia of Philosophy. Moscow: Soviet Encyclopedia Publisher, 1970, volume 5. (In Russian).

15. Farkas Z. "Socrates Scholastics on Greek Paideia." Acta Antiqua 45.2-3 (2005): 187—192.

16. Gompertz T. Greek Thinkers. Minsk: Harvest Publisher, 1999. (In Russian).

17. Gorkin A.P., ed. New Illustrated Encyclopedic Dictionary. Moscow: Great Russian Encyclopedia Publisher, 1999. (In

Russian).

18. Gurevich A.Ya., ed. Dictionary of Medieval Culture. Moscow: ROSSPEN Publisher, 2007. (In Russian).

19. Irmscher J., Johne R., eds. Lexicon of Antiquity. Moscow: Progress Publisher, 1989. (In Russian).

20. Lane M. "Reconsidering Socratic Irony." The Cambridge Companion to Socrates. Ed. D. Morrison. Cambridge: Cam-

bridge University Press, 2010, pp. 237—259.

21. Lannstrom A. "Trusting the Divine Voice: Socrates and His Daimonion." Apeiron 45.1 (2012): 32—49.

22. Leibowitz D.M. The Ironic Defense of Socrates: Plato's Apology. Cambridge, UK; New York: Cambridge University

Press, 2010.

23. Losev A.F. Plato's Life and Career. Writings by Plato. Moscow: Mysl Publisher, 1968, volume 1, pp. 5 — 73. (In

Russian).

24. Marx K., Engels F. From Early Works. Moscow: Politizdat Publisher, 1956. (In Russian).

25. Meskov V.S., Mamchenko A.A. History and Philosophy of Education. Part 1: How It All Began? European Tradition. Mos-

cow: Moscow Institute of the Open Education Publisher, 2013. Web. <http://www.slideshare.net/open-content/1-17744946>. (In Russian).

26. Nersesyants V.S. Socrates. Moscow: Nauka Publisher, 1977. (In Russian).

27. Ozhegov S.I. Russian Language Dictionary. Moscow: Russkiy yazyk Publisher, 1972. (In Russian).

28. Philosophical Dictionary. Moscow: Philological Society 'Slovo' Publisher, 2003. (In Russian).

29. Plato. Writings. Moscow: Mysl Publisher, 1968, volume 1. (In Russian).

30. Plato. Writings. Moscow: Mysl Publisher, 1970, volume 2. (In Russian).

31. Plato. Writings. Moscow: Mysl Publisher, 1971, volume 3 (1). (In Russian).

32. Plutarch. Writings. Moscow: Khudozhestvennaya literatura Publisher, 1983. (In Russian).

33. Pseudo-Xenophon. "Athenian Politia." Athenian Politia by Aristotle. Moscow: Flinta Publisher, 2007, pp. 201 —

215. (In Russian).

34. Shichalin Yu.A. "Aretha." New Encyclopedia of Philosophy. Ed. V.S. Stepin. Moscow: Mysl Publisher, 2010, volume 1,

pp. 166 — 167. (In Russian).

35. Silvermintz D. "Socrates on Trial: Strategies for Teaching." Classical World 100.3 (2007): 283 — 295.

36. Sobolevsky S.I. "Notes. Socrates' Defence at the Trial." Socratic Writings by Xenophon. Moscow: AST Publisher,

Ladomir Publisher, 2003, рр. 281 — 341. (In Russian).

37. Solovyov V.S. "Plato's Life Drama." Writings. Moscow: Pravda Publisher, 1989, volume 2, pp. 582—625. (In Russian).

38. Stepin V.S., ed. New Encyclopedia of Philosophy. Moscow: Mysl Publisher, 2010, volume 2. (In Russian).

39. Tahoe-Godi A.A. "Comments to Plato's Dialogues. Indexes." Writings by Plato. Moscow: Mysl Publisher, 1968, vol-

ume 1, pp. 500—509, 512—515, 518—522, 526—532, 543—553, 558—577, 583—593, 605 — 622. (In Russian).

40. Tolstoy L.N. "Seven Greek Sages." L.N. Tolstoy. Moscow: USSR Academy of Sciences Publisher, 1939, book I, p.

505. (In Russian).

41. Ubaldo N. Illustrated Philosophical Dictionary. Moscow: BMM AO Publisher, 2006. (In Russian).

42. Wolfsdorf D. "The Irony of Socrates." Journal of Aesthetics and Art Criticism 65.2 (2007): 175 — 187.

43. Xenophon. Socratic Writings. Cyropaedia. Moscow: AST Publisher, Ladomir Publisher, 2003. (In Russian).

Cite MLA 7:

Kolomeytsev, A. E., and V. S. Meskov. "Space of the Intellectual World. Part Two. Socrates' Wisdom: Intelligent Technologies of the Ancient World (Scientific-methodical Study Aid)." Elektronnoe nauchnoe izdanie Al'manakh Prostranstvo i Vremya [Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time] 8.2 (2015). Web. <2227-9490e-aprovr_e-ast8-2.2015.31>. (In Russian).

Практикум