CC BY
29
УДК 911.3:30
Вестник СПбГУ. Сер. 7. 2012. Вып. 4
В. Ю. Кузин
ПРОСТРАНСТВЕННЫЕ ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНОГО НЕРАВЕНСТВА В ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ
Социальное неравенство остаётся неизменным атрибутом для развития общества. Более того — эта проблема становится серьёзным «очагом напряжённости» даже для социумов экономически-благополучных государств. Под неравенством понимаются условия, при которых люди имеют неравный доступ к таким социальным благам, как деньги, власть, престиж [1].
Существует ряд социологических теорий, объясняющих данное явление. Одно из первых объяснений дал Э. Дюркгейм. Он считал, что во всех обществах отдельные виды деятельности важнее остальных. Все функции общества (религия, семья, труд, закон и т. д.) образуют иерархию в соответствии с оценкой их членами этого общества. Также Дюркгейм считал, что люди имеют неодинаковые способности. Разница в них усиливается при обучении. Позже на основе концепции Э. Дюркгейма, К. Дэвис и У Мур создали свою теорию. Согласно ей, неравенство создаёт условия, при которых наиболее умелые члены общества выполняют наиболее сложные виды деятельности, различающиеся в зависимости от особенностей общества.
Противоположной точки зрения — социальное неравенство не является результатом влияния конкретных условий — придерживался Л. Уорнер. Он разработал уникальную стратиграфическую концепцию — репутационную теорию. Согласно ей, члены общности сами определяют социальное положение благодаря высказываниям друг о друге. Это позволяет определить статус членов общности — их репутацию [1].
Одной из наиболее разработанных является теория стратификации М. Вебера. Согласно ей, основными критериями расслоения общества выступают доход, власть и престиж. При этом первый из критериев даёт представление об объективном — экономическом положении страт общества; второй — об отношениях в экономической и политической жизни (господства и подчинения); третий — о субъективной оценке и самооценке данным слоем его положения среди других слоёв [2]. На основе данных критериев выделяются статусные группы — группы людей, в разной мере пользующихся почётом и уважением и имеющих разный социальный престиж. Под последним понимается сравнительная оценка обществом или слоем социальной значимости различных объектов и явлений на основе их соотнесения с принятой обществом или группой систем норм и ценностей [3].
Таким образом, теория М. Вебера включает в себя как объективные критерии, свидетельствующие о неравенстве в социуме, так и субъективные, возникающие в результате оценки самим человеком. В совокупности неодинаковый доступ к экономическим ресурсам, социальным благам, власти и рождает социальное неравенство, так как в равной мере такой доступ для всех невозможен.
Для России проблема социального неравенства с развитием рыночной экономики стала весьма значимой. Проявилась тенденция роста социальной дифференциации,
© В. Ю. Кузин, 2012
точнее даже социальной поляризации — сосредоточение людей на полюсах богатства и бедности при одновременном «размывании» средних слоёв. По мнению М. Н. Рутке-вича, это — «стержневой момент социальной дифференциации в современных российских условиях» [2].
Социальная дифференциация, в той или иной мере, характерна для всех регионов России. Не является здесь исключением и Воронежская область. Смена модели экономики, и, последовавшие за ней изменения социально-экономического характера, отразились на обществе региона, обозначив ряд серьёзных проблем. Важнейшее место среди них занимает проблема социального неравенства. Однако, несмотря на свою значимость, данному явлению в социологических и социально-экономических исследованиях уделяется не так много внимания. В последние годы авторы, как правило, сосредотачиваются на изучении иных социальных проблем региона: молодёжи, модернизации в обществе, отношения к самоуправлению, политических процессов, вынужденной миграции и т. д. [4, 5].
Нельзя сказать, что социальное неравенство характерно для Воронежской области лишь с распадом СССР и началом рыночных преобразований. Неравенство в уровне социального развития, что немаловажно — в возможности реализации своего потенциала, между городом и селом приводили и приводят к миграции населения (говоря о социальном развитии, автор понимает его как развитие общественных процессов, проявляющее себя в росте возможностей для человека реализовать свой потенциал). Например, за период 1970-90 гг. городское население увеличилось на 32,9%, а сельское — уменьшилось на 30,9%. Объясняется это механическим оттоком лиц в трудоспособном возрасте, что, соответственно, снижает возможности естественного движения для руральных территорий [6].
Неравноправие в возможностях социальной мобильности и реализации своих возможностей имеет свои причины, проявляющиеся, в конечном счёте, как социальное неравенство. Исходя из теории М. Вебера, доход выступает объективным критерием положения страт в обществе, поэтому целесообразно использовать показатели уровня жизни населения (выражающегося в степени удовлетворения материальными и духовными потребностями [7]). Среди них: среднедушевые денежные доходы, величина прожиточного минимума, численность населения с доходами ниже величины прожиточного минимума и её удельный вес. Также следует учитывать объём социальных выплат и их удельный вес в объёме денежных доходов населения (табл. 1).
Из данных табл. 1 видны разнонаправленные тенденции в уровне жизни региона: при росте величины среднедушевых денежных доходов населения, всё быстрее обгоняющем величину прожиточного минимума, и росте общего объёма социальных выплат одновременно увеличивается численность населения с доходами ниже прожиточного минимума. Социальная политика в области ведёт не к уменьшению бедности, а к наращиванию зависимости населения от социальных выплат. Благо социальной заботы государства выступает не средством поддержки социальной активности, а её тормозом.
Безусловно, подобная тенденция может объясняться пенсионными выплатами — тем более, что Воронежская область весьма «старый» регион (табл. 2).
Однако, данные указывают лишь на частичную правоту утверждения. Удельный вес населения с доходами ниже прожиточного минимума уступает удельному весу пенсионеров. Негативный тренд роста бедных слоёв населения связан не с пенсионными, а с более молодыми возрастами.
Таблица 1. Основные индикаторы уровня жизни населения в Воронежской области
по годам [8], [9]
Индикаторы уровня жизни 2006 2007 2008 2009 2010
Среднедушевые денежные доходы 7020,2 8530,3 10304,8 11727,9 12717,5
населения (в месяц, руб.)
Величина прожиточного минимума 2813 3607 4180 4924 5594
(в месяц, руб.)
Общий объём социальных выплат 33741,1 40348,1 53805,2 69583,0 92410,2
(млн руб.)
Удельный вес социальных выплат 17,4 17,2 19,1 21,8 25,9
в объёме денежных доходов
населения (в %)
Численность населения с доходами 452,9 446,6 441,6 483,6 502,4
ниже величины прожиточного
минимума (тыс. чел.)
Удельный вес населения с доходами 19,6 19,5 19,4 21,3 21,4
ниже прожиточного минимума (в % к общей численности населения)
Таблица 2. Численность пенсионеров в Воронежской области по годам [8]
Пенсионеры 2006 2007 2008 2009 2010
Численность пенсионеров, тыс. чел. 734,9 731,2 724,7 728,8 726,8
Динамика численности пенсионеров, в % к предыдущему году 99,3 99,5 99,1 100,6 99,7
Удельный вес пенсионеров в общей численности населения, % 31,8 31,9 31,8 32,1 31,2
Это обстоятельство выступает предпосылкой для формирования социального неравенства — ведь именно возрастная группа родителей (15-49 лет, по классификации Г. Зундберга [10]) обладает наибольшей социальной активностью и стремлением к максимальной реализации своего потенциала во всех возможных сферах. Однако, финансовый фактор, выступая лимитирующим, резко снижает данную возможность, что, в конечном итоге, приводит к неудовлетворённости своим положением и затрудняет возможность его изменения.
Кроме роста численности населения с доходами ниже прожиточного минимума, на неравенство возможностей (в конечном счёте — на социальную несправедливость) указывает рост безработицы (табл. 3).
Таблица 3. Уровень безработицы в Воронежской области по годам [8]
Безработные 2006 2007 2008 2009 2010
Численность безработных, тыс. чел. 62,7 58,3 60,0 98,7 84,8
Удельный вес безработных в среднегодовой численности занятых в экономике, % 5,8 5,5 5,6 9,5 8,2
Снижение уровня безработицы в регионе было остановлено мировым финансово-экономическим кризисом. Этот показатель остаётся на достаточно высоком уровне,
что, учитывая возрастной состав безработных (население в трудоспособном возрасте), порождает у них ощущение социальной несправедливости.
Кроме того, велико расслоение общества области по уровню доходов. Соотношение доходов 10% наиболее обеспеченных и 10% наименее обеспеченных составляло в 2008 г. 19:1 [11]. На долю первых в 2009 г. приходилось порядка 29,7% денежных доходов, а вторых — лишь 2%. При этом, в последние годы, такая картина социальной поляризации остаётся стабильной — индекс Джини в 2006 г. составил 0,403, в 2007-2008 гг.: 0,408, в 2009 г. — вновь 0,403 [12]. Подобная картина не может не внушать тревоги по поводу социального, экономического, политического развития региона и возможностей изменения процессов в социуме в сторону негативных.
Неблагоприятные тенденции социального развития области прослеживаются при анализе такого показателя как покупательная способность (отношение оборота розничной торговли на душу населения к потребительским расходам). В Воронежской области значения этого показателя составили: 2006 г. — 9,10; 2007 г. — 9,12; 2008 г. — 9,22; 2009 г. — 9,11; 2010 г. — 8,41 [13]. Негативная тенденция указывает на снижение покупательной способности из-за роста потребительских расходов.
Способом сглаживания социальных диспропорций может считаться развитие малого предпринимательства и занятость в неформальном секторе (с отсутствием государственной регистрации в качестве юридического лица [14]) (табл. 4).
Таблица 4. Занятость населения Воронежской области в малом предпринимательстве
по годам [8]
Занятость работников 2006 2007 2008 2009 2010
Среднесписочная численность работников, занятых в малом предпринимательстве, тыс. чел. 117,4 124,9 126,3 102,9 108,2
Удельный вес работников, занятых в малом предпринимательстве в среднегодовой численности занятых в экономике, % 10,8 11,8 11,7 9,9 10,4
Среднемесячная номинальная начисленная заработная плата работников, руб. 4448 5410 8385 9757 10511
Данные табл. 4 демонстрируют незначительные изменения удельного веса работников, занятых в малом предпринимательстве. Имел место лишь выраженный спад в 2009 г., возникший под влиянием мирового кризиса. В то же время прослеживается рост среднемесячной заработной платы в малом бизнесе. Однако, её величина значительно отстаёт от среднедушевых денежных доходов населения в целом по области. Этот факт, как и невысокие значения зарплат в сфере малого предпринимательства, заставляют усомниться в их объективности. Вероятнее всего, их реальные значения выше официальных. Но нельзя не отметить, что малый бизнес играет важную роль в социальном развитии региона. Влияние этого сектора выражается в развитии производств, создании новых рабочих мест и уплате налогов. При этом, последний фактор является весомым в структуре бюджетов районов области: в Лискинском районе 39,5% налоговых отчислений дала сфера малого предпринимательства, в Россошанском районе — 44,3% (в 2008 г.) [15].
В неформальном секторе экономике (т. е. с отсутствием регистрации юридического лица в 2009 г. было занято 394,9 тыс. чел. или 37,9% от общей численности занятых
[14]. Очевидно, что при такой весомой доле занятых, этот сектор — один из способов сглаживания диспропорций социального развития, но лишь в том случае, если ему будет оказана большая помощь со стороны государства, чем в настоящее время. Впрочем, это утверждение в полной мере относится и к сфере малого предпринимательства.
На изменения, происходящие в социуме региона, реагирует миграция населения [16]. Её воздействие проявляется в двух аспектах: немедленном и долговременном. Во втором случае — миграции населения воздействуют на его воспроизводство. В первом же — миграции изменяют существующую структуру населения [17]. Кроме того, по направлению механического движения можно судить о дифференциации качества жизни [18].
Учитывая эти обстоятельства, можно утверждать: во-первых — миграция населения в социальном плане создаёт возможность реализации человеком своего потенциала на конкретной территории; во-вторых — демонстрирует направление его перемещения для этой реализации; в-третьих — выступает фактором сглаживания социальных противоречий, и, в конечном счёте — социального неравенства.
Механическое движение населения характеризует целый ряд показателей, в той или иной мере освещающих её в целом или отдельные её стороны. В данной статье используются такие показатели как коэффициент миграционной подвижности и коэффициент эффективности миграций.
Коэффициент миграционной подвижности (Кмигрподв.) определяется как отношение объёма миграции к среднегодовой численности населения и выражается в промилле. Коэффициент эффективности миграций (Кэфф.мигр.) определяется отношением сальдо миграции к численности прибывших и выражается в процентах.
Обращает на себя внимание не только большая разница в значении обоих показателей для разных муниципалитетов, но и разнонаправленные тенденции их изменения. Так, если Кмигрподв. в большинстве муниципальных образований возрос к 2010 г., то Кэфф.мигр. — напротив, уменьшился (табл. 5).
Однако эти тенденции лишь генерализовано отражают изменения данных показателей. Большая дифференциация их значений и тенденций их изменения в разных административных единицах области позволяет проводить их типологию (табл. 6).
Из табл. 6 видно, что основная часть муниципальных образований области испытывает отток населения, и, лишь небольшая их часть — приток.
Это в основном касается миграционно-привлекательного типа из четырёх муниципалитетов во главе с областным центром. Они образуют компактный ареал на северо-западе региона, в зоне непосредственного влияния Воронежа. Для них характерны положительные значения Кэфф.мигр., что говорит о превалировании притока над оттоком населения. Тип дифференцирован на три подтипа.
Десять районов составляют тип убывающей миграционной привлекательности. Характерным для них является уменьшение Кэфф.мигр. и изменение его знака на отрицательный. Это свидетельствует о снижении роли районов как миграционных центров, но оно ещё не столь велико. Данный тип географически разобщён на две части: Пово-ринский район на востоке области и основной ареал, частично (с запада и юга) охватывающий первый тип и продолжающийся в южном направлении. По своей сути этот тип является переходным, так как направление его миграционного развития может измениться как в сторону повышения миграционной привлекательности, так и в сторону миграционного оттока. Подтипов в данной градации, как и в первом случае, три.
Таблица 5. Коэффициенты миграционной подвижности и эффективности миграций для муниципальных образований Воронежской области по годам
Муниципальное образование 2008 2009 2010
Кмигр.подв., Кэфф.мигр., % Кмигр.подв., Кэфф.мигр., % Кмигр.подв., Кэфф.мигр., %
городские округа
Воронеж 25 48 23 53 29 62
Борисоглебск 20 -159 19 -104 21 -124
Нововоронеж 27 -58 22 -25 24 -18
районы
Аннинский 27 -27 26 -2 29 -42
Бобровский 36 19 32 18 30 -21
Богучарский 49 -2 46 -3 50 -32
Бутурлиновский 20 -180 20 -368 28 -1018
Верхнемамонский 28 -28 21 -29 30 -133
Верхнехавский 45 34 38 41 44 31
Воробьевский 24 -223 26 -122 23 -205
Грибановский 27 6 23 -6 27 -17
Калачеевский 34 -15 28 -18 27 -94
Каменский 29 -119 24 -81 27 -80
Кантемировский 28 -23 22 -14 33 -13
Каширский 30 18 25 -11 30 -22
Лискинский 22 -3 19 4 19 -91
Нижнедевицкий 31 8 28 10 30 -17
Новоусманский 34 35 37 54 33 37
Новохоперский 24 -64 25 -38 27 -48
Ольховатский 28 24 24 11 24 -39
Острогожский 40 11 36 13 38 -27
Павловский 37 16 32 12 32 -11
Панинский 26 -142 26 -96 33 -150
Петропавловский 29 -40 29 -14 30 -57
Поворинский 35 20 31 22 29 -3
Подгоренский 44 -32 41 3 36 -53
Рамонский 27 -71 26 -132 28 -92
Репьевский 35 31 31 32 37 -2
Россошанский 39 4 30 -3 31 -20
Семилукский 28 13 26 7 23 -24
Таловский 28 -14 25 -16 31 -42
Терновский 27 -29 24 -44 28 -131
Хохольский 38 29 40 17 42 16
Эртильский 24 -57 24 -52 27 -154
Таблица 6. Типология муниципальных образований Воронежской области по значениям коэффициентов миграционной подвижности и эффективности миграций за 2008-2010 гг.
Тип Подтип Муниципальные образования
Миграционно-привлекательный Возрастающего притока населения г.о. Воронеж
Уменьшающегося притока населения Верхнехавский, Хохольский р-ны
Уменьшающегося притока населения в сочетании со снижением миграционной подвижности Новоусманский р-н
Убывающей миграционной привлекательности Возрастающего оттока населения Нижнедевицкий, Острогожский, Репьёвский р-ны
Возрастающего оттока населения в сочетании со снижением миграционной активности Бобровский, Ольховатский, Павловский, Подгоренский, Семилукский р-ны
Нарастания тенденций оттока населения Лискинский р-н
Нарастающей миграционной убыли Незначительного увеличения миграционной активности г.о. Нововоронеж; Каменский, Кантемировский, Рамонский р-ны
Нарастающего оттока населения Новохопёрский р-н
Миграционной стагнации Возрастающего оттока населения г.о. Борисоглебск; Аннинский р-н
Сохраняющегося оттока населения Богучарский, Бутурлиновский, Верхнемамонский, Грибановский, Каширский, Россошанский, Таловский, Терновский р-ны
Нарастания тенденций увеличения оттока населения Панинский, Петропавловский, Эртильский р-ны
Миграционной убыли Нарастания тенденций оттока населения Воробьёвский р-н
Постоянного оттока населения Калачеевский р-н
1. Тип нарастающей миграционной убыли включает четыре района и городской округ. Миграционные процессы внутри данной градации смещаются в сторону потери населения вследствие его оттока. При внутренней дифференциации на два подтипа, в географическом плане тип единого ареала не образует, включая муниципалитеты на границах области, за исключением городского округа Нововоронежа.
2. Тип миграционной стагнации наиболее многочисленный по числу административных единиц — их 13 (12 районов и один городской округ). Миграционные процессы в нём смещены, и смещены устойчиво, в сторону оттока населения — об этом говорят отрицательные значения Кэфф.мигр., иногда резко нарастающие, в сочетании с увеличением Кмигрподв.. В территориальном плане градация составляет два ареала: из четырёх районов на юге и всех остальных муниципальных образований, вытянутых с запада на восток региона. Внутренне тип дифференцирован на три подтипа.
3. Последний тип — миграционной убыли, составляют два района, расположенных в юго-восточной части области. Миграционные процессы здесь выразились в постоянном оттоке населения. Снизился и Кмигр.подв. в результате этого явления. Тип внутренне дифференцирован на два подтипа.
Обобщая данные по Кмигр.подв. и Кэфф.мигр. в муниципальных образованиях Воронежской области можно говорить о значительной дифференциации территорий в плане их экономического и социального развития, что приводит, в конечном итоге, к возникновению довольно интенсивных миграционных перемещений населения внутри региона. Наибольшей миграционной активностью, как известно, обладают люди в молодых возрастах, чему способствует их стремление к реализации своего потенциала. Соответственно, территории миграционного притяжения должны им предоставлять такую возможность.
Проблема социального неравенства была и остаётся значимой для Воронежской области. Полное решение данной проблемы видится маловероятным. Но необходимы усилия и исследования, которые приведут к максимально-возможному сглаживанию социальных противоречий и ставящих, в конечном счёте, своей целью выравнивание возможностей для реализации каждым человеком своего потенциала.
Литература:
1. Смелзер Н. Социология. М.: Феникс, 1994. 688 с.
2. Руткевич М. Н. Общество как система. Социологические очерки. СПб: Алетейя, 2001. 444 с.
3. URL: http:// www.libsib.ru/sotsiologiya/ (дата обращения: 5.11.2011).
4. URL: http:// www.vestnik.vsu.ru/content/history (дата обращения: 5.11.2011).
5. URL: http:// www.vestnik.vsu.ru/content/geography (дата обращения: 5.11.2011).
6. Численность и естественное движение населения Воронежской области. Воронеж: Воронежское управление статистики, 1991. 30 с.
7. Краткий словарь по социологии / под общ. ред. Д. М. Гвишиани, Н. И. Лапина. М.: Политиздат, 1988. 479 с.
8. 8. Воронежская область в цифрах 2011 // Краткий стат. сб. Воронежстат, Воронеж, 2011. 84 с.
9. Денежные доходы и расходы населения Воронежской области за 2006-2009 гг. // Стат. сб. Воронеж, 2010. 18 с.
10. Россет Э. Процесс старения населения. М.: Статистика, 1968. 509 с.
11. Крупко А. Э. Проблемы и перспективы устойчивого развития депрессивных региональных общественных систем (на примере Воронежской области). 14-й съезд РГО. СПб.: 2010, 1 электрон. опт. диск (CD-ROM).
12. URL: http:// www.voronezhstat.gks.ru (дата обращения: 6.11.2011).
13. URL: http:// www.gks.ru (дата обращения: 5.11.2011).
14. Основные сведения по занятости населения Воронежской области в 2010 году // Стат. бюлл. Воронеж, 2011. 32 с.
15. Агибалов Ю. В. Финансовое положение муниципальных образований Воронежской области в условиях реформирования экономической основы местного самоуправления// Вестник ВГУ. Серия: Экономика и управление. 2008. № 1. С. 39-46.
16. Естественное движение и миграция населения Воронежской области в 2009 году: Аналитическая записка. Воронеж: Воронежстат, 2010. 21 с.
17. Демографический энциклопедический словарь / под ред. Валентея Д. И. и др. М.: Сов. энциклопедия, 1985. 608 с.
18. Туркина Н. Г., Мисевич К. Н. Социально-демографические и расселенческие факторы, оказывающие влияние на качество жизни населения // Социальная география регионов России и сопредельных территорий: фундаментальные и прикладные исследования. Науч. тр. II Всерос. науч. конф
19. . Иркутск: Изд-во Института географии, 2008. С. 145-147.
Статья поступила в редакцию 29 июня 2012 г.
