CC BY
42ПРОКАЛЫВАНИЕ КОРПОРАТИВНОЙ ВУАЛИ В РОССИЙСКОМ ПРАВЕ
ПОТАПОВ Николай Александрович,
кандидат юридических наук, доцент кафедры международного частного и гражданского права международно-правового факультета ФГАОУ ВО «Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации», доцент кафедры гражданского права и процесса
ФГБОУ ВО «Московский государственный университет путей сообщения Императора Николая II» (МИИТ)». E-mail: potapovulgu27@yandex.ru
Статья подготовлена с использованием СПС «Консультант Плюс».
Краткая аннотация: В настоящей статье рассматриваются такие понятия как снятие корпоративной вуали, пронизывающая ответственность и другие. Актуальность исследования связана с внесением изменений в часть первую Гоажданского кодекса Российской Федерации на основании Федерального закона от 05.05.2014 № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации».
Abstract: This article explores concepts such as lifting the corporate veil, penetrating responsibility and others. Relevance of the research associated with changes in the first part of the Russian Federation on the basis of the Civil Code of the Federal Law dated 5/5/2014 number 99-FZ "On Amendments to Chapter 4 of the Civil Code of the Russian Federation and Invalidating Certain Provisions of Legislative Acts of the Russian Federation".
Ключевые слова: Снятие корпоративной вуали, доктрина снятия корпоративных покровов, прокалывание корпоративной завесы, ответственность участников корпорации.
Keywords: Lifting the corporate veil doctrine of lifting the corporate veil, piercing the corporate veil, responsible corporate members.
Доктрина «снятия корпоративной вуали» позволяет возложить ответственность по обязательствам корпорации на ее акционеров, иных лиц, фактически контролирующих ее деятельность, а также связанных с основным должником компаний, не позволяя тому «скрыться» за ограниченной ответственностью владельцев юридического лица.
Некоторые положения доктрины «снятия корпоративной вуали» стали со временем проникать и в российское право[1]. В отдельных судебных актах даже используется данное словосочетание «доктрина снятия корпоративной вуали». В качестве примера можно привести Определение ВАС РФ от 27.02.2012 № 16404/11 о дела передаче в Президиум № А40-21127/11-98-184, содержащее следующее положение «однако тот факт, что данные представительства фактически функционировали как представительства банка (в настоящее время - АО «Цитаде-ле банк»), реализующие его услуги в России, и у потребителей его услуг существовала возможность совершать сделки по месту нахождения данных представительств без прямого контакта с головным офисом банка в Риге, а общества «Цитаделе Ассет Менеджмент» и «Парекс Ассет Менеджмент» являлись субъектами, созданными в целях обхода законода-
тельства Российской Федерации о банковском контроле, свидетельствует о том, что предпринимательскую деятельность на территории Российской Федерации осуществляют именно ответчики, используя аффилированных лиц (доктрина «поднятия корпоративной вуали[2].
Основным признаком, позволяющим распространить ответственность хозяйственного общества на ее участника, выступает право кредитора компании требовать от контролирующего участника удовлетворения своих притязаний напрямую[3].
Выделим ключевые новеллы Гражданского кодекса РФ, которые регулируют вопрос ответственность контролирующего участника:
- лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе давать указания членам органов управления юридического лица, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу (п. 3 ст. 53.1 ГК РФ). Указанная статья расширяет круг контролирующих лиц, ответственных за деятельность юридического лица. В круг ответственных за убытки, причиненные юридическому лицу, входят не только лица, прямо уполномочен-
ные выступать от имени юридического лица, члены коллегиальных органов юридического лица, но и лица, имеющие фактическую возможность определять действия юридического лица и давать указания лицам, названным в п. 1 и 2 ст. 53.1 ГК РФ. Поскольку указанная ответственность является гражданско-правовой, убытки подлежат взысканию по правилам ст. 15 ГК РФ.
Исходя из названных норм права, для взыскания убытков лицо, которое требует возмещения их, должно в последующем доказать факт неправомерного действия (бездействия) ответчика[4], наличие и размер понесенных убытков, а также причинно-следственную связь между ними[5].
По мнению суда[6], разъяснившего порядок применения ст. 53.1 ГК РФ, «привлечение единоличного исполнительного органа к ответственности зависит от того, действовал ли он при исполнении своих обязанностей разумно и добросовестно, то есть проявил ли он заботливость и осмотрительность и принял ли все необходимые меры для надлежащего исполнения своих обязанностей. Единоличный исполнительный орган общества не может быть признан виновным в причинении обществу убытков, если он действовал в пределах разумного предпринимательского риска»[7];
- основное хозяйственное товарищество или общество отвечает солидарно с дочерним обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение указаний или с согласия основного хозяйственного товарищества или общества (абз. 2 п. 2 ст. 67.3 ГК РФ). Данная статья о солидарной ответственности в измененном виде заменила ранее действующую ст. 105 ГК РФ о дочерности. Важным нововведением является то, что основное общество может быть привлечено к солидарной ответственности не только за прямое указание, но и за согласие на совершение сделки. Судебная практика по применению ст. 67.3 ГК РФ пока незначительна, но, тем не менее, положительные решения уже существуют (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 14.02.2016 N 09АП-1460/2016-ГК по делу № А40-111449/2015 «Иск о взыскании задолженности, процентов и пеней по договору цессии правомерно удовлетворен ... С учетом положений ст. 67.3 ГК РФ ... согласно которым основное хозяйственное общество отвечает солидарно с дочерним обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение указаний или с согласия основного хо-
зяйственного общества, суд первой инстанции правомерно взыскал с ответчиков в пользу истца солидарно задолженность в размере ., проценты за предоставление отсрочки платежа в размере ...»);
- в случае несостоятельности (банкротства) дочернего общества по вине основного хозяйственного товарищества или общества последнее несет субсидиарную ответственность по его долгам (п.п. 3 п. 2 ст. 67.3 ГК РФ). Аналогичное положение содержится в п. 3 ст. 6 Федерального закона «Об акционерных обществах» и п. 3 ст. 6 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью».
Выделим типичные ситуации привлечения к субсидиарной ответственности участников[8]:
- «вывод денежных средств» или «вывод активов» (в качестве примера: Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.04.2016 N 13АП-28064/2015 по делу N А56-4970/2013 /субс. «Заявление о привлечении бывшего директора общества с ограниченной ответственностью к субсидиарной ответственности по обязательствам должника удовлетворено правомерно, поскольку установлен факт нанесения вреда имущественным правам кредиторов действиями по отчуждению имущества должника, осуществленными в целях вывода активов»[9]);
- недокапитализация компании (пример: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 26.12.2013 по делу N А03-14482/2011 «Требование о привлечении учредителя к субсидиарной ответственности по обязательствам должника удовлетворено, поскольку уставный капитал учредителем сформирован не был, имуществом на праве хозяйственного ведения должник не наделен, учредитель расторг договоры безвозмездного пользования имуществом, чем обусловил прекращение уставной деятельности, то есть не проявил должную степень заботливости и осмотрительности при формировании активов должника и ведении его хозяйственной деятельности»[10]).
На практике встречаются и другие случаи. Так, например, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 26.03.2013 № 14828/12 по делу N А40-82045/11-64-444. «Рассматривая иск Товарищество собственников жилья «Скаковая 5» к компании "Ар-текс Корпорейшн", зарегистрированной в Содружестве Доминики, суд пришел к выводу, что участие офшорной компании в уставном капитале российского юридического лица накладывает на нее дополнительные обязанности. В частности, суд определил,
что «в рассматриваемой ситуации, когда вопрос о применении положений российского законодательства, защищающих третьих лиц, ставится в отношении офшорной компании, бремя доказывания наличия либо отсутствия обстоятельств, защищающих офшорную компанию как самостоятельного субъекта в ее взаимоотношениях с третьими лицами, должно возлагаться на офшорную компанию. Такое доказывание осуществляется, прежде всего, путем раскрытия информации о том, кто в действительности стоит за компанией, то есть раскрытия информации о ее конечном выгодоприобретателе.
Подобное поведение участников гражданского оборота, направленное на создание видимости законного завладения общим имуществом многоквартирного жилого дома, свидетельствует о том, что в настоящем деле учреждение офшорной компании и регистрация за ней права собственности на спорные помещения представляет собой использование юридического лица для целей злоупотребления правом, то есть находится в противоречии с действительным назначением конструкции юридического лица. Такие интересы судебной защите не подлежат»[11].
Вывод суда можно объяснить усилением требований к раскрытию информации о владельцах российских юридических лиц.
На практике встречаются случаи, когда российский бизнес нередко структурирован следующим образом: создаются две российские организации, учредителями которых являются компании из офшорных юрисдикций. В одной компании происходит сосредоточение только активов, а в другой - только обязательства. В дальнейшем от последней компании избавляются через процедуру банкротства.
Установить, кто же является конечным бенефициаром, дающим обязательные указания (которые часто даются в устной форме) организациям, учрежденным в офшорных юрисдикциях очень сложно, так как обманутому кредитору, заинтересованному в установлении факта, зачастую невозможно получить прямые доказательства, ввиду того, что основная часть обстоятельств, подлежащих доказыванию, содержится во внутренних документах должника и возможности у кредиторов получить доступ к
Библиография:
ним крайне малы, поэтому зачастую приходится прибегать к косвенным доказательствам. «Общий подход высших судебных инстанций состоит в том, что необходимо понижать бремя доказывания для истца, учитывать при принятии судебного решения экономическую (предпринимательскую) цель и смысл осуществления сделок, построения корпоративных структур» [12].
Лицо требующее прокалывания корпоративной вуали должно доказать необходимость его применения в каждом конкретном случае. Как правило, на практике истцом выступает конкурсный управляющий (например, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 01.10.2015 № Ф05-10535/2011 по делу № А40-119763/2010), а сами исковые требования удовлетворяются крайне редко.
Также в судебной практике встречаются ситуации применения «доктрины снятия корпоративных покровов» через вменение знаний, качеств и действий, которыми обладает один субъект, другому субъ-екту[13], которое характерно для доктрины «пронизывающего вменения» Германии («такое «пронизывающее вменение» может иметь место, в частности, когда участнику общества вменяется заем, предоставленный третьим лицом обществу, например, когда предоставляющее заем третье лицо является обществом, все доли участия в котором принадлежат этому участнику, или, например, когда заем обеспечен из средств участника»[14]).
В российском правопорядке «доктрина снятия корпоративных покровов» используется в исключительных случаях, ввиду фрагментарного и непоследовательного характера ее применения.
При этом положительные решения по подобному роду категорий дел крайне редки и в каждом случае суды руководствуются своими собственными критериями в зависимости от обстоятельств дела, доказательственной базы, и устойчивых критериев в настоящее время не выработано.
Можно сделать вывод, что в российском законодательстве закреплены отдельные элементы доктрины снятия корпоративной вуали и, хотелось, чтобы в ближайшие время доктрина снятия корпоративной вуали будет применяться судами более активно.
1. Потапов Н.А. Практика снятия корпоративных покровов в гражданском праве Российской Федерации // Юрист. 2013. № 24. С. 44 - 46.
2. Определение ВАС РФ от 27.02.2012 N ВАС-16404/11 по делу N А40-21127/11 -98-184 // СПС Консультант Плюс.
3. Потапов Н.А. К вопросу об ответственности юридического лица//Юрист. 2015. №22. С. 15-18. Потапов Н.А. Гражданско-правовая ответственность генерального директора в корпорации// Вестник Академии права и управления. 2015. №40. С. 30-36.
4. Постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» // СПС Консультант Плюс.
5. Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 26.01.2017 N Ф03-5849/2016 по делу N А73-2043/2016// СПС Консультант Плюс.
6. Восьмого арбитражного апелляционного суда от 13.05.2016 № 08АП-3694/2016 по делу № А70-12300/2015// СПС Консультант Плюс.
7. Трофимов В.Н. Подборка судебных решений за 2016 год: Статья 53.1 «Ответственность лица, уполномоченного выступать от имени юридического лица, членов коллегиальных органов юридического лица и лиц, определяющих действия юридического лица» ГК РФ// СПС Консультант Плюс.
8. Быканов Д.Д. Проникающая ответственность: факторы и критика // Вестник Арбитражного суда Московского округа. 2015. № 2. С. 68.
9. Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.04.2016 N 13АП-28064/2015 по делу № А56-4970/2013/субс. // СПС Консультант Плюс.
10. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 26.12.2013 по делу N А03-14482/2011 // СПС Консультант Плюс.
11. Постановление Президиума ВАС РФ от 26.03.2013 № 14828/12 по делу N А40-82045/11-64-444 // СПС Консультант Плюс.
12. Тай Ю.В., Арабова Т.Ф. Неподъемная вуаль // Закон. 2013. № 10. С. С. 61.
13. Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 19.10.2015 по делу № А33- 16225/2014// СПС Консультант Плюс.
14. Егоров А.В., Усачева К.А. Доктрина «снятия корпоративного покрова» как инструмент распределения рисков между участниками корпорации и иными субъектами оборота // Вестник гражданского права. 2014. № 1. С. 42.
