CC BY
84
ной мощи СССР и США. Поэтому так и не удалось населению Урала расслабиться после войны, залечить нанесенные ею раны, обустроить свой быт, построить достойное жилье, порадоваться красивой одежде, купить в дом хорошую мебель, о которой мечтали в самые трудные дни войны. С конца 1940-х гг. Урал вновь наращивает объёмы военной промышленности, и хотя не лилась кровь, не приходили с фронта похоронки, все равно по-настоящему мирной, беззаботной жизни великое поколение 1930-1950-х гг. так и не увидело. По-прежнему люди скудно питались, с большим трудом покупали одежду, жили в бараках. Они продолжали самоотверженно трудиться на заводах, которые реконструировались, росли, постоянно увеличивали объемы производства.
Очевидцы и участники послевоенного восстановления уходят, а вместе с ними уходит и бесценный опыт преодоления кризиса, аналогичного по многим параметрам тому, что мы переживаем сегодня. Проблема почему-то не кажется историкам актуальной.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Новоселов В.Н.., Шубарина Л.В., Кравцов В.М., Севрюк H.A. Ленинский район: страницы истории. Челябинск, 2005. С.64.
2. Ук. соч. С.65.
3. ОГАЧО. Ф. П-288. Оп.11. Д.146. Л.6,7,8.
4. ОГАЧО. Ф. П-288. Оп.11. Д.146. Л.13.
5. ОГАЧО. Ф. П-288. Оп.1. Д.25. Л.253.
6. ОГАЧО. Ф. П-288. Оп.10. Д.316. Л.73.
E.L.GLOTOVA
REALIZATION OF SOCIAL POLICY AT URAL DEFENSE-INDUSTRIAL COMPLEX IN CONDITIONS OF PEACEFUL CONSTRUCTION (1945-1950)
The question of the present work is realization of social policy at Ural enterprises during the post-war period (1945-1950). The article marks some positive and negative sides of this policy, draws attention to the stand that had been taken by some managers of enterprises about improvement of social, life, work conditions for workers.
Л. В. ШУБАРИНА (Челябинск)
ПРОИЗВОДСТВО ТАНКОВ В СТРУКТУРЕ ОБОРОННО-ПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА СССР
(1945-1953 гг.)
Победа Советского Союза во Второй мировой войне была достигнута во многом благодаря использованию в ходе стратегических операций крупных танковых соединений. Танковая промышленность Советского Союза сумела создать боевые машины, тактико-технические характеристики которых остались непревзойденными до конца военных действий. За годы войны танковая отрасль превратилась в одну из самых масштабных и сложных составляющих производства военной техники. В результате эвакуации Ленинградского Кировского, Ижорского, двух Харьковских и Сталинградского заводов сформировалась вторая мощная база танкостроения на Урале и в Западной Сибири. Новыми
центрами танкостроения стали Челябинск, Нижний Тагил, Свердловск, Омск, Барнаул. Значительное развитие танковое производство также получило в городах Поволжья — в Сталинграде и Горьком.
Следует заметить, что судьба танкостроительной отрасли на протяжении всей ее истории существования в Оборонно-промышленном комплексе (ОПК) складывалась намного сложнее, чем развитие других сфер военного производства. В 1930-е гг. при всех многочисленных реорганизациях системы управления и структуры оборонной промышленности танкостроение так и не стало отдельной отраслью. Когда в 1932 г. из Высшего Совета Народного Хозяйства (ВСНХ) был выделен Наркомат тяжелой промышленности (НКТП), танковые заводы вошли в состав Спецмаштреста Главного Военно-Мобилизационного Управления (ГВМУ) этого наркомата.
В 1936 г. функции ГВМУ перешли к Главному управлению военной промышленности (Главвоенпрому) и Главному управлению боеприпасов (Главбоеприпасу), при этом производство танков находилось в системе Главвоенпрома. Не нашлось места танкостроителям и в Наркомате оборонной промышленности, существовавшем с 1936 по 1939 гг. При его разукрупнении стали самостоятельными авиационная и судостроительная промышленность, промышленность боеприпасов и вооружения. Однако танковая отрасль стала одной из целого ряда составляющих Наркомата среднего машиностроения.
Только с началом Великой Отечественной войны, с 11 сентября 1941 г. был образован отдельный наркомат, ведавший танковой промышленностью, в состав которой входили заводы по производству танков и танковых дизелей, а также приборостроительные предприятия и снарядное производство.1
Невиданные трудности в организации работы танковой отрасли военного периода потребовали экстраординарной системы управления. Во главе этой системы находился Государственный Комитет Обороны (ГКО), который координировал и направлял работу всей военной промышленности страны. Он, по сути, стал ведущим органом управления СССР, функционируя наряду с Советом Народных Комиссаров. Аппарат уполномоченных осуществлял повседневное руководство, проводя в жизнь решения ГКО и Совнаркома. Параллельно существовал идеологический и организационный контроль партии. Заведующие отраслевыми отделами ЦК действовали через обкомы партии, промышленные отделы и сектора которых курировали парткомы предприятий.2 Сложилась система тройного контроля над деятельностью танкового наркомата, как и остальных наркоматов — вооружений, боеприпасов, авиа- и судостроения — их курировали и ГКО, и Совнарком, и ЦК ВКП(б).
С окончанием войны милитаристская структура управления всеми отраслями народного хозяйства должна была быть упразднена. Переход к мирному строительству начался с реорганизации чрезвычайных органов руководства народным хозяйством, созданных в годы Великой Отечественной войны. Политбюро ЦК ВКП(б) 4 сентября 1945 г. утвердило постановление о роспуске ГКО, в котором говорилось: «В связи с окончанием войны и прекращением чрезвычайного положения в стране признать, что дальнейшее существование Государственного комитета обороны не вызывается необходимостью, в силу чего Государственный комитет обороны упразднить и все его дела передать Совету Народных Комиссаров СССР».3
В развитие принятого 26 мая 1945 г. постановления ГКО «О мероприятиях по перестройке промышленности в связи с сокращением производства вооружений» продолжалась структурная перестройка, суть которой заключалась в том, что военные отрасли как отдельные подразделения промышленности упразднялись, а в образованных на их месте гражданских отраслях военная продукция становилась всего лишь одной из составляющих наркоматов (министерств) мирного времени.
Такая структурная перестановка обусловила резкое сокращение выпуска военной номенклатуры. В русле разворачивающейся конверсии были упразднены наркоматы, продукция которых на сто процентов носила военный характер, а производственные
мощности передавались специализированным главкам (главным комитетам) в рамках гражданских наркоматов. Теперь между первым лицом отрасли и руководителями заводов, выпускавших военную продукцию стояло промежуточное звено — начальник главка.4 Все эти изменения коснулись танковой промышленности. Танковые и дизельные заводы перешли в ведение Наркомата транспортного машиностроения, в котором были учреждены три главка: паровозный, вагонный и танковый. Уже осенью 1945 г. большинство предприятий, выпускавших в годы войны танковые моторы, были перепрофилированы: заводу №75 поручался выпуск тепловоза с дизелем американской модели, заводу №37 — маломощные легкие двигатели, с заводом №76 в октябре 1945 г. была еще неопределенность, и только заводы № 183 и ЧКЗ продолжали выпускать танки.5
Помимо конверсии, другой причиной коренной перестройки оборонно-промышленного комплекса стал новый виток военно-технической революции на Западе.6 Во многом вызванная Первой мировой войной, она обусловила к середине 1930-х гг. создание в промышленно развитых странах массового производства новых видов оружия — авиации и бронетехники. В Советском Союзе этот процесс, начавшись во второй половине 1930-х гг., набрал силу только во время Великой Отечественной войны. В это время бронетехника, наряду с авиацией, стала наиболее эффективным видом вооружения, поэтому танковая отрасль стала приоритетным направлением ОПК СССР, а управление ею оптимизировалось. Отрасль стал возглавлять отдельный наркомат, который находился не в Москве, а в районе дислокации танковой отрасли — на Урале, располагаясь в Челябинске. Это позволяло ее наркому В.А. Малышеву быть в курсе всех возникающих проблем танковой промышленности и оперативно решать их. Сталин осуществлял ежедневный контроль, связываясь по прямой линии с директорами танковых заводов. Благодаря этим и другим мерам советская бронетехника вошла в число лучших мировых образцов, а объемы ее выпуска позволили в конце войны доминировать Красной Армии на полях сражений и одержать победу над фашизмом.
Атомная бомбардировка в начале августа 1945 г. японских городов Хиросима и Нагасаки продемонстрировала миру наступление эпохи абсолютно иных, качественно новых видов вооружений. Америка стала первой атомной державой, способной на безопасном для себя расстоянии наносить противнику удары огромной разрушительной силы. Действия американской администрации были восприняты Советским Союзом как попытка США лишить его статуса победителя и свести на нет достигнутую безопасность границ СССР. Отныне, наряду с восстановлением экономики, первоочередной задачей для страны стало строительство атомной, а затем ракетной и электронной промышленности.
Для реализации новых стратегических проектов было необходимым немедленно восстановить органы управления военной экономикой страны, обеспечивших высокую мобилизационную готовность народного хозяйства. Вслед за постановлением от 4 сентября 1945 г. последовало новое постановление Политбюро от 6 сентября 1945 г. «Об образовании оперативных бюро Совета Народных Комиссаров СССР», которое сохраняло на неопределенный срок утвердившееся за военные годы разделение главного органа управления государства ГКО (позже преобразованного в Совнарком) на два оперативных бюро: одно —для руководства наркоматами промышленности и железнодорожного транспорта, другое — для руководства всеми остальными. Возглавил первое оперативное бюро по руководству наркоматами промышленности и железнодорожного транспорта Л.П.Берия, а Г.М.Маленков стал его заместителем. В состав бюро также вошли Н.А.Вознесенский, А.И.Микоян, Л.М.Каганович и А.Н.Косыгин. В функции данного органа управления входили разработка стратегического планирования, составление планов по материально-хозяйственному снабжению, осуществление оперативного руководства над деятельностью наркоматов по обеспечению ими выполнение государственных планов. Правительство СССР определило приоритетные направления ускоренного военно-технического строительства и формирования соответствующей военно-научной инфраструктуры. Отныне первостепенное внимание обращалось на развитие ракетно-
ядерных вооружений, радиолокации, телевидения и инфракрасной техники, танковая же промышленность потеряла свою значимость и затерялась среди многочисленных главков и министерств демилитаризованной экономики.
Для придания работам по базовым направлениям статуса общегосударственных целевых программ были созданы Специальный комитет и три Главных управления при Совете Министров СССР, сыгравших важную роль на начальном этапе развитии атомной, ракетной и радиолокационной техники. Они, осуществляя постоянный мониторинг процесса развития своей отрасли, вовремя вскрывали узкие места и, оперативно определяя оптимальный управленческий уровень принятия необходимого решения, готовили проекты таких решений, добивались их оформления, как правило, в виде постановлений Совета Министров СССР, реже как постановлений ЦК ВКП(б) и в исключительных случаях как совместных решений ЦК ВКП(б) и правительства. На них возлагалось наблюдение за развитием научно-исследовательских, конструкторских и практических работ по ядерному оружию и реактивному вооружению, рассмотрение и представление непосредственно на утверждение Председателя Совета Министров СССР планов и программ развития научно-исследовательских и практических работ, а также определение и утверждение ежеквартальной потребности в денежных ассигнованиях и материально-технических ресурсах для работ по сверхновому вооружению, контроль правительства по проведению научно-исследовательских, проектных, конструкторских и практических работ, принятие совместно с соответствующими Министерствами и руководителями ведомств мер по обеспечению своевременного выполнения указанных заданий.7
Во главе всего комплекса работ по созданию принципиально новых и совершенствованию обычных видов вооружения встал Л.П. Берия. По прошествии времени становится все более ясной скрытая под политическими ярлыками роль Лаврентия Павловича Берии в развитии многих отраслей промышленности как во время войны, так и в первое послевоенное десятилетие. Напомним, что в экстремальной ситуации первого года военных действий именно Берия отвечал за результативную работу почти всех важнейших оборонно-промышленных наркоматов: боеприпасов, минометного вооружения, танковой промышленности и других, когда, в условиях демонтажа сотен предприятий на западе СССР и восстановления их на востоке страны, необходимо было снабжать фронт оружием и техникой.8
Благодаря руководству ОПК Берией, в период Великой Отечественной войны был достигнут технический паритет, а потом и техническое превосходство СССР на театре военных действий сухопутных сил, который, в первую очередь, определяла бронетанковая техника. В не менее критических условиях послевоенного противостояния СССР и США именно на плечи Л.П.Берии был возложен основной груз ответственности за создание ядерного щита Советского Союза.
По аналогии с Атомным проектом было создано Второе главное управление по реактивной технике при Совете Министров СССР. Исключительно важную роль в создании и развитии ракетной промышленности сыграл Д.Ф. Устинов. В течение сорока трех лет Д.Ф.Устинов находился на высших руководящих постах военной промышленности. В 1941-1957 гг. нарком, министр вооружения, министр оборонной промышленности СССР. В 1957-1963 гг. — заместитель, в 1963-1965 гг. — первый заместитель председателя Совета Министров СССР и председатель Высшего совета народного хозяйства СССР. Секретарь ЦК КПСС по оборонной промышленности в 1965-1976 гг. С 1976 г. член Политбюро и министр обороны СССР.
Являясь руководителем «сталинской школы», имея за плечами опыт успешного решения сложнейших проблем создания и производства вооружения, Д.Ф. Устинов и в послевоенный период отличался принципиальностью, высокой требовательностью к подчиненным, доходящей иногда до жестокости. При этом предоставлял большую самостоятельность тем руководителям, которым всецело доверял. Примером тому может служить деятельность совета Главных конструкторов ракетно-космических систем.9
Параллельно созданию в высшей мере засекреченных структур, работавших над созданием военно-технического паритета с США, была проведена реорганизация системы органов исполнительной власти. Законом Верховного Совета СССР от 15 марта 1946 г. Совет Народных Комиссаров СССР преобразовывался в Совет Министров СССР, Совнаркомы союзных и автономных республик — в Советы Министров этих республик, а наркоматы — в министерства. Можно предположить, что замена революционной терминологии европейской в названиях системы государственного управления была нацелена на создание нового имиджа Советского Союза. В глазах мировой общественности советское государство стремилось предстать партнером по политическому диалогу, отказавшись от ореола двигателя мировой революции.
Следующим шагом стало слияние обоих оперативных бюро в Бюро Совета Министров СССР, вначале во главе с Берией, а потом Сталиным, объединившем управление и военной, и гражданской сфер. Заместителями председателя стали Л.П.Берия, Н.А.Вознесенский и А.Н.Косыгин, а В.М.Молотов, А.А.Андреев, А.И.Микоян, К.Е.Ворошилов, Л.М.Каганович членами бюро. Однако в период начала корейской войны, в апреле 1950 г. оперативных органов вновь становится два: учреждается Президиум Совмина СССР, а уже существующий стал называться Бюро Президиума Совета Министров СССР. В его компетенцию входило, в первую очередь, рассмотрение срочных текущих и секретных вопросов обороны, военной промышленности, государственной безопасности.10
При Совете Министров СССР была образована система министерств, из которых 30 имели общесоюзное значение, а 19 — союзно-республиканское. В общем перечне министерств находились министерства вооружения, авиационной и судостроительной, химической и электронной промышленности, тяжелого машиностроения, химической и электронной промышленности, сообщения, металлургии, средств связи, транспортного и сельскохозяйственного машиностроения. В это время идет поиск оптимальной формы управления промышленностью, осуществляется череда реструктуризаций, основная тенденция которых — укрупнение министерств. Так, в 1948 г. создается министерство машиностроения, которое вобрало в себя министерства тяжелой промышленности, транспортного машиностроения, автомобильной и тракторной промышленности, станкостроения и ряд других. Такой гигант был плохо управляем и через год был упразднен.
Менее заметными, но не менее важными были изменения в деятельности партийного аппарата. В условиях однопартийной системы, отсутствия реального разделения властей провести грань между партийным и государственным аппаратом весьма непросто, так как партия являлась всеохватным организмом, использовавшим государственные органы управления в качестве инструмента собственной власти.
Наиболее значимые вопросы в сфере экономики страны оформлялись в виде решений Политбюро, которые определяли цели и задачи, состав исполнителей, сроки полномочия ответственных лиц. Управленческое воздействие решений Политбюро находило отражение в проектах постановлений ЦК партии или Совета Министров СССР, а нередко в проектах совместных постановлений обоих органов, представлявшихся на утверждение Политбюро. В особых случаях для решения главных проблем, экономических или военных, создавались специальные комиссии Политбюро под председательством одного из его членов с привлечением в состав комиссии представителей всех заинтересованных органов и организаций. Комиссия готовила предложения, которые после одобрения их Политбюро опросом или единолично Сталиным оформлялись в виде директив ЦК или в форме все тех же постановлений ЦК или Совета Министров СССР.
В 1946-1948 гг. в ЦК ВКП(б) отсутствовали производственно-отраслевые отделы. Вся работа по стратегическому управлению народным хозяйством была перенесена в Совет Министров СССР, что свидетельствовало об ослаблении влияния партаппарата на процесс выработки и принятия решений и прежде всего по вопросам развития ОПК. В июле 1948 г. производственно-отраслевые отделы были восстановлены, но прежнее влияние аппарат ЦК ВКП(б) вернул себе только в 1954 г., когда уже не было в живых ни Сталина, ни Берии. Результатом целенаправленных попыток партийно-государственно-
го руководства страны ввести процессы военно-технической революции в организационное русло стало решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 16 февраля 1951 г. о создании в структуре Совета Министров СССР Бюро по военно-промышленным и военным вопросам. Бюро предписывалось руководить деятельностью следующих министерств: авиапромышленности, вооружения, вооруженных сил и военно-морского флота. Новый орган возглавил Н.А.Булганин11.
В октябре 1945 г. на базе упраздненного Наркомтанкопрома был создан Наркомат транспортного машиностроения во главе с В.А.Малышевым, остававшимся его руководителем до декабря 1947 г. Наркомат транспортного машиностроения в условиях послевоенной разрухи должен был осуществлять выпуск оборудования и машин для восстановления народного хозяйства и, одновременно, модернизируя, продолжать выпуск танковой продукции.
С октября же 1945 г. Малышев стал одним из руководителей Атомного проекта СССР и возглавил работы по получению высокообогащенного урана-235 диффузионным методом. С этого времени он активно вовлекал в Атомный проект крупные предприятия танковой промышленности, ее талантливых руководителей и специалистов.
По рекомендации Малышева Ленинградский Кировский завод (ЛКЗ) Наркомата транспортного машиностроения стал работать над решением сложнейшей проблемы создания газодиффузионных машин для обогащения урана. А с конца 1945 г. атомная проблематика стала главной в работе Ленинградского Кировского завода. Из танкостроения в атомную промышленность ушли вместе с Малышевым лидеры Ленинградского Кировского завода — директор А.Л.Кизима, главный конструктор Н.М.Синев, и многие другие. С 1946 г. в атомном проекте стал участвовать Челябинский Кировский завод (ЧКЗ) Наркомата транспортного машиностроения. Под непосредственным руководством И.М.Зальцмана началась разработка механизма подрыва ядерного боеприпаса, который был одним из самых сложных узлов атомной бомбы. В 1947 г. на должность руководителя научного центра (КБ-11) по конструированию и испытанию ядерного оружия в г. Са-рове переведен выдающийся создатель танков, Главный конструктор ЧКЗ Н.Л. Духов.
Чтобы заполнить образовавшийся в руководстве танковой отрасли вакуум, на должность министра транспортного машиностроения в декабре 1947 г. был назначен Иван Исидорович Носенко. Он приобрел опыт руководства танкостроением в начальный период Великой Отечественной войны, когда одновременно с постом наркома судостроительной промышленности совмещал должность первого заместителя наркома танковой промышленности. Ему пришлось почти заново возрождать погребенное под фундаментом конверсии танковое производство, формировать новый директорский корпус, устанавливать новые формы взаимодействия танковой промышленности и науки. Главную роль в реализации этой программы сыграл первый заместитель министра и одновременно начальник Главного управления танкового производства Ю.Е.Максарев, занимавший эту должность с марта 1946 г.
Богатейший опыт руководителя танкового завода в Нижнем Тагиле, приобретенный в годы Великой Отечественной войны, эффективная работа в аппарате Минтрансмаша в течение сложнейших четырех послевоенных лет позволили Ю.Е. Максареву уверенно возглавлять министерство в период с 1950 по 1953 гг. Благодаря его большому организаторскому таланту, Советская Армия приняла на вооружение средние танки Т-54 и Т-64, тяжелый танк Т-10.
Если карьера Ю.Е.Максарева в послевоенные годы сложилась вполне успешно, то судьба других легендарных руководителей танкового производства сложилась по-другому.
Сразу после войны происходит своеобразная «чистка» директорского корпуса. Его составляли выдающиеся люди, которые в условиях войны занимали руководящие посты, успешно справлялись с заданиями правительства наивысшей сложности. Благодаря своим организаторским качествам им удалось в невероятно сложных условиях создать высокоэффективное производство вооружений, боевой техники и боеприпасов.
Под руководством директора Челябинского Кировского завода И.М.Зальцмана, директора Уралмаша Б.Г.Музрукова, директоров завода №100 Ж.Я.Котина, директора завода №200 К.С.Щербакова, руководителей других промышленных предприятий Урала, работающих на танковую промышленность, был осуществлен решающий вклад в обеспечение Красной Армии всем необходимым для достижения победы над фашисткой Германией. Поток высших государственных наград, почетных званий и отличий, увенчавших их деятельность военной поры, стал свидетельством о признании их заслуг руководством Советского Союза.
Ничто не предвещало серьезных потрясений, будущее рисовало перспективы дальнейших побед по реализации планов восстановления и развития народного хозяйства страны, новых продвижений в карьере. Однако на практике произошло все по-другому. В масштабах отрасли была осуществлена практически полная смена руководителей предприятий. В ходе громких процессов многие директора были лишены своих постов, государственных наград, званий и отличий, и во многом несправедливо.
Причин тому было достаточно много. Следует признать, что руководителям танковой промышленности одним из первых пришлось испытать на себе всю сложность и противоречивость восстановительного периода. Одной из главных причин «чистки» директорского корпуса предприятий танковой отрасли являлось значительное усиление его позиций. За годы войны руководители этих предприятий приобрели такую силу и авторитет, что вышли из-под контроля региональной партийной элиты. Они начали диктовать свои условия, навязывать свои оценки не только в вопросах производственной политики, но и по всем актуальным проблемам всех сфер жизни трудовых коллективов. В основе такой стратегии лежала монополия руководителей танковой отрасли на огромные ресурсы, которых была в первые послевоенные годы лишена региональная власть.12 Местная бюрократия, вынужденная по каждому вопросу социальной политики обращаться за материальной помощью к гигантам оборонной промышленности не хотела дальше терпеть фактически подчиненного положения. Обком партии и другие органы ВКП(б) стремились избавиться от функций диспетчера военного производства. Для этого после войны имелись все объективные условия. В связи с конверсией промышленности и резкого сокращения оборонного заказа заводы должны были переключиться на выпуск товаров широкого потребления. При этом многое зависело от позиции обкома ВКП(б): или предприятие получит заказ на сложную в изготовлении и дорогую по стоимости продукцию или, как это произошло с агрегатным заводом г. Сима, стать монополистом по производству унитазов. Это хорошо понимал И.М.Зальцман, когда нацеливал коллектив на ускоренную перестройку завода на выпуск тракторной продукции. Выступая 24 ноября 1945 г. на собрании партийно-хозяйственного актива Челябинского Кировского завода, обращаясь к аудитории руководителей, он говорил: «Перед нами стоит вопрос полной реконструкции. Главное ... — это освоить новые трактора. Если мы быстро трактор не освоим, то нас могут просить производить всякие мелкие детали, узелки для других, кто выполняет машину».13
Большим просчетом руководителей танкового комплекса предприятий являлось то, что многие из них оставались во власти глубокой убежденности, что государство не сможет отказаться от налаженного производства танковой отрасли, продукция которой обеспечила эффективность действий и военную победу Красной Армии. Не все из них понимали, что независимости директорского корпуса от местной власти пришел конец. Свидетельством тому стала ликвидация наркомата танковой промышленности, находившегося в годы войны в Челябинске, с которым директора заводов имели прямую личную связь. В результате структурной перестройки огромная танковая индустрия переходила в подчинение к одному из главков министерства транспортного машиностроения, которое располагалось Москве. Тот же И.М.Зальцман потерял право напрямую обращаться к наркому В.А.Малышеву, а должен был решать насущные вопросы с начальником танкового главка.
Оставшись один на один с тяжелейшими проблемами демилитаризации производства без ежедневной поддержки высшего руководства страны, руководители танковой отрасли стали терпеть одно поражение за другим. В годы войны главной их задачей было выдать продукцию любой ценой, не считаясь с любыми затратами. В наступившее время на первое место вышла проблема эффективности производства, государственные органы управления стали больше внимания обращать на финансовые показатели работы трудовых коллективов. С повестки дня не сходили вопросы рентабельности, ликвидации излишков материальных запасов, наличия оборотных средств. Больной проблемой директорского корпуса стала заработная плата коллективов, значительно уменьшенная после войны: ее выплачивали с большими задержками из-за провалов в финансовой деятельности заводов танкового комплекса.
Руководители танкового производства в годы войны проявили свои сильные административные способности, умение мобилизовать на достижение самой трудной цели десятки тысяч людей, организовать мощный штурм, бурный натиск за счет морально-волевых качеств своих работников. Однако недостаточное знание механизмов экономического развития, неумение выявить внутренние резервы производственного процесса, низкая механизация производства, устаревшее оборудование — все это приводило к тому, что предприятия танковой промышленности с большим трудом переходили на новые технологии, что вынуждало по-прежнему использовать административные рычаги руководства коллективами.
В результате, из-за недостаточно продуманной стратегии распределения сил и ресурсов, в условиях, когда рядом, под одной крышей с военным производством, все больший масштаб набирало производство гражданской продукции, директорский корпус все чаще подвергался жесткой критике со стороны руководителей своего главка и министерства. Классическим образцом реакции центра на деятельность руководителей предприятий танковой отрасли может служить письмо о ситуации на Челябинском Кировском заводе наркома танковой промышленности военного времени, а после войны министра транспортного машиностроения В.А.Малышева, который, обращаясь к коллективу ЧКЗ, писал: «Особую тревогу вызывает положение дел на заводе, работа в части гражданского производства и производства новых танков. Завод дважды сорвал установленные правительством сроки выпуска новых танков. Такая работа повлекла за собой невыполнение всех экономических и финансовых показателей работы завода. Но эти показатели могли быть не такими плохими, если бы руководители Кировского завода своевременно повели бы борьбу со всеми излишествами и непроизводительными потерями, и не жили бы по привычке на «широкую ногу»..... Руководители переоценили
свои силы и недооценили трудности послевоенной перестройки. Не прислушивались к советам и указаниям Москвы. Не советовались с коллективом партийных и профсоюзных организаций. На заводе укоренилась практика неправильного руководства командных кадров. Некоторая часть руководящего состава завода заражена духом угодничества и низкопоклонства перед директором завода и старается скрыть от него недостатки и провалы в работе завода».14
Содержание этого документа ярко иллюстрирует особенности наступивших перемен. Если в 1941-1945 гг. проблемы решались организационными мерами и носили временный характер, то в условиях мирной экономики требовалось действовать на основе долговременной перспективы, создавать новую техническую, технологическую и кадровую политику. Могучий напор, смекалку и изворотливость директоров танкового производства, необходимые в экстремальных условиях, должна была заменить четко отлаженная системная работа, где уже не было места великому порыву, циклическим всплескам трудовой самоотверженности трудящихся масс.
В послевоенный период изменилось отношение инженерно-технических кадров и рабочих к своим легендарным директорам. Если раньше они мирились со многими, в том числе и крупными недостатками своих руководителей, относя их к издержкам экстремальных условий военного времени, то в мирное время массы открыто выступили про-
тив откровенной грубости, переходящей нередко в неприкрытое хамство. Люди выступали против сугубо административных мер руководства, недооценки морального стимулирования работников.
В адрес ЦК ВКП(б), местных партийных органов шли многочисленные жалобы на нарушение норм трудовой и общественной жизни коллектива. «Энергичный и технически грамотный руководитель. Прекрасно умеет моментально ориентироваться во всех вопросах работы треста. Однако резок, и, зачастую груб с подчиненными ... берет непосильные задачи, обещает и не выполняет».15 Такая характеристика, данная на имя директора завода №66 Бейдермана Бориса Захаровича во многом отражала типические черты личности крупнейших руководителей производства не только танковой отрасли, но и всего оборонного комплекса, сложившиеся в годы войны.
Таким образом, развитие танковой промышленности происходило в условиях двух мощных и прямопротивоположных процессов — конверсии народного хозяйства и реализации атомного и ракетного проектов. Танковая индустрия в глазах советского руководства потеряла приоритетное значение и на время ушла в тень, лишившись своего министерства и лучших руководителей, конструкторов и специалистов. Потребовалась полная замена военной стратегии СССР, осуществленная во второй половине 1960-х гг., чтобы танковая промышленность вернула утраченные позиции.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Симонов Н. Военно-промышленный комплекс в 1920-1950-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управления. М., 1996. С.10.
2. Там же. С.13.
3. Цит. по: Жуков Ю.Н. Сталин: тайны власти. М., 2005 С. 315.
4. Патронные, трубочно-взрывательные и снарядные заводы Наркомата боеприпасов перешли в ведение Наркомата сельскохозяйственного машиностроения, где военному производству уделялось намного меньше внимания, чем в годы войны, а вместо наркомата минометного вооружения был образован наркомат машиностроения и приборостроения.
5. ОГАЧО. Ф.124., оп.1. Д.610 Л.156.
6. Под военно-технической революцией мы понимаем научно-технический и технологический переворот в развитии средств вооруженной борьбы, строительстве и подготовке вооруженных сил, в способах ведения войны и военных действий.
7. Новоселов В.Н., Толстиков B.C. Тайны «сороковки». Екатеринбург, 1995. С. 435-438.
8. Залесский К.А. Империя Сталина. М., 2000. С. 56-57.
9. Там же. С. 455.
10. Данилов А.А., Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы. М., 2001
11. Жуков Ю.Н. Борьба за власть в руководстве СССР в I945-1952 гг. // ВИ. 1995. № 1. С.16.
12. ОГАЧО. Ф.288. Оп.10. Д.131. Л.97.
13. ОГАЧО. Ф.124. Оп.1. Д.547.Л.17.
14. ОГАЧО. Ф.288. Оп.10. Д.131.Л.102.
15. ОГАЧО. Ф 288.Оп.13. Д.78. Л.273.
L.V. SHUBARINA
TANK MANUFACTURE IN STRUCTURE OF DEFENSE-INDUSTRIAL COMPLEX OF THE USSR (1945-1953)
The author analyzes the specificity of development within the tank industry in a structure of the defense-industrial complex of the USSR after the end of the Second World War (1945-1953). Primary factors of tank manufacture during the post-war period were two powerful and antagonistic processes: conversion of a national economy and realization of a nuclear and rocket projects. The tank industry in opinion of the Soviet authorities lost its value, so, being deprived of the ministry and the best managers, designers and experts it faded into the background for a long while.
Н.С. ХОМУТОВА (Челябинск)
РАЗВИТИЕ СФЕРЫ ОБРАЗОВАНИЯ В ОБОРОННО-ПРОМЫШЛЕННОМ КОМПЛЕКСЕ НА УРАЛЕ
В 1945-1955 гг.
В послевоенный период в связи с изменениями международной обстановки, необходимостью скорейшего строительства новых оборонных предприятий и расширением производительных мощностей уже существующих, наблюдается постоянный массовый приток рабочей силы в оборонно-промышленный комплекс. Технический прогресс во всех отраслях народного хозяйства и повышение роли школы в формировании духовного мира советского человека в годы обучения поставили перед ней новые задачи. Среднее образование стало обязательным для овладения все усложнявшимися процессами производства. Лишь небольшая часть работников имела необходимую квалификацию, а, учитывая, что в военный период большинство людей не имело возможности получить полноценное образование или продолжить обучение в средней и высшей школе, уровень грамотности на многих заводах был крайне низким.
Таблица 1
КОЛИЧЕСТВО НЕГРАМОТНЫХ И МАЛОГРАМОТНЫХ НА ПРЕДПРИЯТИЯХ ЧЕЛЯБИНСКА В НАЧАЛЕ 1950-Х ГГ.1
Наименование предприятия Всего неграмотных В том числе В том числе Всего работающих
учтено не-грамотн. учтено ма-лограм. обучено не-грамотн. обучено малограм.
Завод №78 им. С.Орджоникидзе 601 92 502 - - 7595
Завод №200 (Трансмаш) 678 92 586 - - 6916
Завод №254 (Сельмаш) 24 8 16 - - 2760
КПЗиС 426 110 316 - - ?
ЧТПЗ 348 139 209 - - ?
ЧМЗ 44 42 2 11 ?
То есть количество неграмотных и малограмотных на некоторых оборонных предприятиях колебалась от 1 до 10%, что для наукоемких оборонных производств было недопустимым.
