CC BY
135
о.в. хитрова,
доцент кафедры управления органами расследования преступлений,
кандидат юридических наук, доцент (Академия управления МВД России)
S H
и о X
л
<
и
H
к
s
:|S
0
1
л
<
и
H
s
X
<
а
X о о
са <
а
С
<
а S н
¡Ü
<
а С
К
s
а
О и
H
З6
o.V. hitrova,
Candidate of Law Sciences, Associate-Professor, Department of Command of Investigation Divisions, Associate-Professor (Management Academy, Ministry for Internal Affairs of Russia)
УДК 343.103
производство по уголовному делу в целях реабилитации умершего подозреваемого или обвиняемого: проблемы правового регулирования
proceeding on criminal case for purposes of justification of a deceased suspected or accused person: problems of legal regulation
В статье анализируется современное состояние правового регулирования прекращения уголовного дела в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого; позиция Конституционного Суда РФ по данному вопросу; следственная и судебная практика; проект федерального закона о внесении изменений в УПК РФ, связанных с регулированием правоотношений с близкими родственниками и другими субъектами уголовного судопроизводства в производстве по уголовному делу в целях реабилитации умершего подозреваемого, обвиняемого; подвергаются критическому анализу высказываемые предложения об определении правового статуса близких родственников умершего подозреваемого (обвиняемого).
Смерть подозреваемого (обвиняемого); прекращение уголовного дела; реабилитация умершего подозреваемого (обвиняемого); близкие родственники; представительство; Конституционный Суд РФ; проект федерального закона; особый порядок; уголовное преследование.
The article deals with modern conditions for legal regulation of dismissal of the criminal case, taking into consideration the death of suspected or accused person; viewpoint of the Constitutional Court of the Russian Federation; investigative and judicial practice; draft of federal law on the matter on amendments being made to the Russian Federation Code of Criminal Procedure, these amendments are connected with regulation of legal relations with close relatives and other participants of criminal proceeding in the criminal case for the purpose of the deceased suspected or accused person; proposals about definitions concerning legal status of close relatives of deceased suspected person are critically discussed.
Death of suspected (accused) person; dismissal of criminal case; justification of deceased suspected (accused) person; close relatives; representation; Constitutional Court of the Russian Federation; draft of federal law; special procedure; prosecution.
Одной из проблем, предстоящих решить законодателю, является вопрос о правовом регулировании уголовного судопроизводства (досудебного и судебного) в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого. Очевидно,
что если в ходе предварительного расследования или судебного разбирательства наступила смерть подозреваемого или обвиняемого (подсудимого), то уголовное преследование в отношении этого лица продолжаться не может.
Смерть подозреваемого или обвиняемого как юридический факт прекращает уголовно-процессуальные правоотношения с этим лицом, и, соответственно, уголовное преследование этого лица должно быть прекращено.
Соответствующее основание прекращения уголовного преследования и уголовного дела — в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого — содержится в Уголовно-процессуальном кодексе РФ (п. 4 ч. 1 ст. 24) [2] . Попутно заметим, что, исходя из названия ст. 24 УПК РФ, это же обстоятельство является основанием для отказа в возбуждении уголовного дела, несмотря на то, что на этом этапе уголовного судопроизводства отсутствуют такие участники процесса, как подозреваемый или обвиняемый.
Однако, исходя из содержания этой нормы закона (п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ), производство по уголовному делу должно продолжаться, если это необходимо для реабилитации умершего. Вместе с тем анализ ряда комментариев к Уголовно-процессуальному кодексу РФ, как отмечает В.М. Быков, не дает четкого представления о реализации данной правовой нормы [5].
Вопрос о возможности дальнейшего производства возникает в связи с тем, что данное основание прекращения уголовного дела по своей правовой природе и последствиям является нереабилитирующим. Возникает вполне закономерный вопрос: по чьей инициативе должно продолжаться предварительное расследование или судебное разбирательство в целях реабилитации умершего лица? В силу публичного характера и назначения уголовного судопроизводства (ч. 2 ст. 6 УПК РФ) эта обязанность в первую очередь возлагается на должностных лиц, осуществляющих уголовный процесс (следователя, дознавателя, руководителя следственного органа, прокурора, суд). В случае установления иных (реабилитирующих) оснований уголовное дело (уголовное преследование) должно быть прекращено по одному из этих оснований (например, п. 1 или п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ).
Уголовно-процессуальный закон не связывает принятие решения об отказе в возбуждении уголовного дела, его прекращении или прекращении уголовного преследования в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого по п. 4 ч. 1 ст. 5 УПК РФ с какими-либо условиями. Вместе с тем, очевидно, что данное решение затрагивает не только доброе имя умершего лица, но и законные интересы его близких родственников.
Конституционный Суд РФ постановлением от 14 июля 2011 г. № 16-П признал взаимосвязанные положения п. 4 ч. 1 ст. 24 и п. 1 ст. 254 УПК РФ не соответствующими Конституции
РФ (ч. 1 ст. 2, ч. 1 ст. 23, ч. 1 и 2 ст. 46 и ст. 49) в той мере, в какой эти положения в системе действующего правового регулирования позволяют прекратить уголовное дело в связи со смертью подозреваемого (обвиняемого) без согласия его близких родственников [1, 4].
Иными словами, правовая позиция Конституционного Суда РФ заключается в том, что при наличии оснований прекращения уголовного дела по п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ необходимо выяснить позицию близких родственников. В случае, если они не согласны с таким основанием прекращения, производство по уголовному делу в целях реабилитации умершего продолжается. Таким образом, инициативу в продолжении (или начале) предварительного расследования, судебного разбирательства по уголовному делу вправе проявить близкие родственники, при этом мотивация их волеизъявления должна быть однозначной и связанной с целью дальнейшего производства по уголовному делу — реабилитацией умершего подозреваемого, обвиняемого.
Анализ следственной практики после принятия вышеупомянутого постановления Конституционного Суда РФ вызывает не только неоднозначную оценку, но и негативные эмоции. По нашему убеждению, она в большинстве случаев не соответствует нравственным началам уголовного судопроизводства. И в этой связи нельзя не вспомнить, что п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ содержит основание не только для прекращения уголовного дела (уголовного преследования), но и для принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела. В свете правовой позиции Конституционного Суда РФ, при принятии решения об отказе в возбуждении уголовного дела по п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, также необходимо согласие (невозражение) близких родственников. Поскольку в большинстве случаев близкие родственники возражают против такого решения (в основном в связи с ДТП), то возбуждается уголовное дело и по нему проводится предварительное расследование. И вот здесь возникает ряд нравственно-правовых проблем. Позиция близких родственников, как правило, не изменяется и на момент принятия окончательного решения, поэтому уголовное дело направляется в суд. При отсутствии в законе особых процедур (особого порядка, особого производства) по такой категории уголовных дел следователь, дознаватель прибегают к обычному процессу: выносится постановление о привлечении в качестве обвиняемого, заметим, умершего лица (!), составляется обвинительное заключение (обвинительный акт) в отношении умершего лица. С этими решениями знакомятся близкие родственники. Вряд ли стоит напоминать, что эти
S н и о X
л
<
и н к
о X
л
<
и н S
X
<
а
X О
о
са <
а
С
<
а S н
bS
<
а С
к S а
О и н
37
S н и
0
1
л
<
и н к
:|S
0
1
л
<
и н S
I
<
а
X о о
л
<
а
С
<
а S н
bS
<
а С
к S а
О и н
38
процессуальные акты свидетельствуют об уголовном преследовании и являются его элементами, а цель этого производства, обозначенная в законе, совершенно иная — реабилитация умершего. Вряд ли стоит приводить какие-то аргументы для очевидного вывода: такая следственная практика не соответствует ни букве, ни духу закона, ни его нравственным началам.
В этой связи не совсем понятна позиция Конституционного Суда РФ, который в своем постановлении отмечает, что суд, рассмотрев уголовное дело по существу в обычном порядке (курсив наш — О. Х.) (с учетом особенностей, обусловленных физическим отсутствием такого участника судебного разбирательства, как подсудимый), должен вынести либо оправдательный приговор, либо прекратить уголовное дело на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 и п. 1 ст. 254 УПК РФ.
Одновременно с этим Конституционный Суд РФ указывает, что законодателю надлежит внести в действующее правовое регулирование изменения, в том числе:
— конкретизировать перечень лиц, которым, помимо близких родственников, может быть предоставлено право настаивать на продолжении производства по делу с целью возможной реабилитации умершего;
— определить процессуальные формы их допуска к участию в деле и соответствующий правовой статус;
— предусмотреть особенности производства предварительного расследования и судебного разбирательства в случае смерти подозреваемого, обвиняемого (подсудимого);
— предусмотреть особенности решения о прекращении уголовного дела по данному нере-абилитирующему основанию.
В целях реализации постановления Конституционного Суда РФ, восполнения пробела в уголовно-процессуальном законе и устранения правовой неопределенности в применении п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ органами предварительного расследования и судами Правительством Российской Федерации 29 ноября 2012 г. в Государственную Думу Российской Федерации внесен законопроект, направленный на решение этих задач. 25 января 2013 г. законопроект был принят в первом чтении [3]. При этом поправки к нему необходимо было представить в 30-ти дневный срок. Однако до настоящего времени данный законопроект так Законом и не стал.
Законопроект вызвал неоднозначную оценку. Видимо, его принятию не способствует и отсутствие единой позиции (или, во всяком случае, разделяемой большинством ученых) относительно тех вопросов, которые должны быть урегулированы новым законом. Еще до появления законопроекта высказывались разные
суждения по вопросам уголовного судопроизводства, осуществляемого после смерти лица, подлежавшего привлечению к уголовной ответственности, в целях его реабилитации.
Одним из таких ключевых вопросов является определение правового статуса близких родственников умершего лица (подозреваемого, обвиняемого). Конституционный Суд РФ обращает внимание, что защита прав и законных интересов близких родственников должна осуществляться в уголовно-процессуальных формах путем предоставления им необходимого правового статуса и вытекающих из него прав [4, п. 5]. Одновременно Суд указывает, что этим лицам должны быть обеспечены права, которыми должен был бы обладать подозреваемый, обвиняемый (подсудимый), аналогично тому, как это установлено ч. 8 ст. 42 УПК РФ применительно к умершим потерпевшим, ибо не предоставление возможности отстаивать в уголовном процессе свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами означало бы умаление чести и достоинства личности самим государством [4, п. 6].
Вместе с тем в теории уголовного процесса неоднократно поднимался вопрос о процессуальном статусе близкого родственника лица, умершего в результате преступления, и процессуальном порядке наделения его правами потерпевшего. Следственная и судебная практика в таких случаях идет по пути вынесения постановления следователем (дознавателем) или судом (постановления, определения) о признании одного из близких родственников и (или) близкого лица, либо иного родственника (в случаях, предусмотренных ч. 8 ст. 42 УПК РФ) потерпевшим. Уголовно-процессуальный закон не предусматривает другого способа наделения правами (равно как обязанностями и ответственностью) конкретного лица без его определения. Если следовать этой практике, то в случае смерти лица близкий родственник или иные упомянутые лица должны «приобрести» статус подозреваемого (обвиняемого), что является абсурдным.
Очевидно, что близкие родственники (в случае их отсутствия — иной родственник), а также близкие лица должны иметь самостоятельный статус. Изученная нами правоприменительная практика, а также ссылки на нее в публикациях других авторов [6] свидетельствуют о том, что такие лица чаще всего признаются представителями подозреваемого (обвиняемого). Сложившаяся практика «легализуется» в упомянутом законопроекте: в нем предусматривается новая ст. 48.1 «Представители обвиняемого», права которых определены в ст. 446.5 законопроекта.
«Следует согласиться, — пишет Ю.О. Максими-хина, — что иной возможности обеспечить участие в уголовном судопроизводстве близких родственников умершего или иных заинтересованных в производстве по уголовному делу лиц, о которых говорится в проекте закона, не существует». Однако она полагает, полностью приравнять статус представителя умершего к статусу подозреваемого (обвиняемого) аналогично тому, как это сделано в ч. 8 ст. 42 УПК РФ применительно к делам о преступлениях, следствием которых явилась смерть потерпевших, по ее мнению, было бы не совсем верным [8].
Одновременно с тем в научной среде высказываются вполне обоснованные сомнения относительно определения статуса близкого родственника (родственника), иного близкого лица умершего подозреваемого (обвиняемого) как представителя. В теории уголовного процесса сложилось общее представление о представительстве, сущностью которого является выражение (защита) интересов представляемого лица.
Представитель имеет возможность согласовывать свои процессуальные действия с доверителем, учитывать интересы последнего. В то же время ознакомиться с позицией покойного невозможно в силу объективных причин. В этой связи предлагается допускать к участию в деле заинтересованного в реабилитации умершего подозреваемого (обвиняемого) близкого родственника специальным постановлением (например, постановление о допуске близкого родственника к участию в деле) [6].
Высказывается предложение о придании одному из близких родственников умершего подозреваемого (обвиняемого) иного правового статуса — законного представителя (в соответствии с п. 12 ч. 1 ст. 5 и ст. 48 УПК РФ) [7, 9].
Неоднозначность высказанных предложений обусловлена, на наш взгляд, и разными взглядами на правовую природу интереса близкого родственника (родственника), иного близкого лица умершего подозреваемого (обвиняемого), которое возражает против прекращения уголовного дела по п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Конституционный Суд РФ в своем постановлении совершенно справедливо обращает внимание, что несогласие близких родственников умершего подозреваемого (обвиняемого), настаивающих на продолжении производства по уголовному делу, оправдывающее его дальнейшее рассмотрение, обусловлено наличием у них законного интереса.
Согласно позиции Конституционного Суда РФ законный интерес близких родственников «во всяком случае может заключаться в желании защитить как честь и достоинство умершего и добрую память о нем, так и собственные честь и достоинство, страдающие ввиду сохра-
нения известной неопределенности в правовом статусе умершего в случае прекращения в отношении него уголовного дела по нереаби-литирующему основанию». Кроме того, законный интерес этих лиц в случае реабилитации умершего подозреваемого (обвиняемого) может иметь и имущественный характер.
Таким образом, как нам представляется, близкие родственники умершего подозреваемого (обвиняемого) имеют в деле личный, а не представляемый интерес. Соответственно, вряд ли их статус возможно определять как «представитель» или «законный представитель». Не исключено, что это лицо могло бы именоваться как «лицо, допущенное (вовлеченное, привлеченное) (варианты наименования — О. Х.) к уголовному судопроизводству в связи со смертью подозреваемого (обвиняемого)». В случае, если наряду с подозреваемым (обвиняемым) в этом производстве будет фигурировать «лицо, подлежавшее привлечению к уголовной ответственности», как это предлагается в упомянутом законопроекте (новая гл. 51.1. имеет название «Производство по уголовным делам в случае смерти обвиняемого, подозреваемого, лица, подлежавшего привлечению к уголовной ответственности»), то близкий родственник (родственник), иное близкое лицо должно быть допущено на только на предварительном расследовании и в судебных стадиях, но и в начале уголовного процесса — при проверке сообщения о преступлении, в ходе которой могут быть выявлены признаки совершения общественно опасного деяния к этому моменту умершим лицом.
Отдельного рассмотрения, несомненно, заслуживает вопрос о круге лиц, которым должно быть предоставлено право требовать продолжения производства по уголовному делу в целях реабилитации умершего лица; правах, обязанностях и ответственности этих лиц как участников уголовного судопроизводства. Несмотря на то что в упоминаемом законопроекте такая попытка предпринята, вряд ли можно признать ее вполне удачной. По нашему мнению, производство в целях реабилитации умершего подозреваемого, обвиняемого является особым производством (аналогичным тем, которые имеются в УПК РФ (например, гл. 51 УПК РФ))[2].
Определение статуса близких родственников (родственников), близких лиц, а равно решение ряда других вопросов, связанных с правовым регулированием производства по уголовным делам в случае смерти подозреваемого (обвиняемого), требуют серьезных теоретических исследований ряда взаимосвязанных вопросов и проблем, а также выработки единообразных научных подходов к их разрешению, с тем чтобы они были восприняты законодателем и воплощены в законе.
S н и о X
л
<
и н к
о X
л
<
и н S
X
<
а
X О
о
са <
а
С
<
а S н
bS
<
а С
к S а
О и н
39
к s
а
О и н
Список литературы
S н и о X
л
<
и н
К
0
1
л
<
и н S
I
<
а
X О
о
са <
а
С
<
а S н
bS
<
а С
1. Конституция Российской Федерации. 5.
2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. 6.
3. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части уточнения порядка производства по уголовному делу в случае смерти 7. обвиняемого, подозреваемого, лица, подлежавшего привлечению к уголовной ответственности): законопроект Правительства Российской Федерации № 180771-6. URL: http://www.duma.gov.ru (дата обра- 8. щения: 06.02.2015).
4. По делу о проверке конституционности положений пункта 4 части первой статьи 24 и пункта 1 статьи 254 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в 9. связи с жалобами граждан С.И. Алексан-дрина и Ю.Ф. Ващенко: постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2011 г. № 16-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 2011. № 5.
Быков В.М. Проблемы реабилитации умершего обвиняемого // Следователь. 2012. № 11. Карпенко В.М. О процессуальном порядке прекращения уголовного дела в связи со смертью подозреваемого (обвиняемого) // Российский следователь. 2014. № 2. Корчагина Л.И. Особенности прекращения уголовного преследования в отношении умерших (в свете реализации права на защиту) // Вестник Московского университета МВД России. 2013. № 5. Максимихина Ю.О. Производство по уголовным делам в отношении умерших: анализ проекта Федерального закона // Вестник Самарского государственного университета. 2013. № 5 (106). Маслов И.В. Прекращение уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям: как исполнять решение Конституционного Суда Российской Федерации // Уголовный процесс. 2012. № 5.
Тел.: 8 (499) 745-81-51
40
