CC BY
36
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2018. № 1 (54). С. 35-40.
УДК 340
DOI 10.25513/1990-5173.2018.1.35-40
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ОПЫТ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ СОТРУДНИКОВ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ В ПРАВООХРАНИТЕЛЬНОЙ СФЕРЕ КАК ПСИХОЛОГО-ПРАВОВАЯ ПРОБЛЕМА
PROFESSIONAL EXPERIENCE OF LAW ENFORCEMENT OFFICERS OF LAW ENFORCEMENT AGENCIES AS A PSYCHOLOGICAL AND LEGAL PROBLEM
В. В. КОЖЕВНИКОВ (V. V. KOZHEVNIKOV)
Анализируется профессиональный опыт правоприменения сотрудников органов внутренних дел в правоохранительной сфере. Раскрывается содержание как личного, так и объективного профессионального юридического опыта, подчёркивается их взаимодействие. Отмечаются как положительные, так и отрицательные свойства личного профессионального опыта правоприменения соответствующих субъектов.
Ключевые слова: профессиональный опыт; применение норм права; профессиональное правосознание; психолого-правовая проблема.
The professional experience of law enforcement of employees of law enforcement bodies in law enforcement sphere is analyzed. The content of both personal and objective professional legal experience is disclosed, their interaction is emphasized. Both positive and negative characteristics of personal professional experience of law enforcement of relevant subjects are noted.
Key words: professional experience; application of legal norms; professional legal consciousness; psychological and legal problem.
Думается, что актуальность проблемы профессионального опыта правоприменения в правоохранительной сфере обусловливается необходимостью обеспечения эффективности данной деятельности, которая зависит от ряда объективных факторов (качества соответствующего законодательства, микроклимата правоприменительного коллектива, научной организации его сотрудников, технического обеспечения и т. д.) и в большей степени от того, что называют «человеческим (гуманитарным) фактором», т. е. всего, что связано с человеком.
На наш взгляд, понятие «профессиональный опыт» является вторичным, производным по отношению к понятию «опыт» вообще, который ассоциируется с практически усвоенными знаниями, закреплёнными в памяти ощущениями, навыками и умениями.
Не вдаваясь подробно в философское, филологическое, психологическое осмысле-
© Кожевников В. В., 2018
ние понятия опыта, который изучался многими известными учёными (Ф. Бэкона, Г. Гуго, Г. Пухта, Ф. Савиньи, Ф. Жени, Э. Леви, Л. И. Петражицкого, М. Ориу, Р. Иеринга и др.), укажем, что следует различать два значения термина «профессиональный юридический опыт»:
1) личный опыт соответствующего субъекта, который выражается в определённых правовых знаниях, умениях, привычках, мастерстве и т. д., накопленных в процессе обучения, общения и практической юридической деятельности;
2) объективный юридический опыт, который формируется в ходе той или иной юридической деятельности; в процессе выделения в юридических действиях и операциях, средствах и способах, принятых решениях, результатах деятельности наиболее рационального, прогрессивного, правильного, целесообразного, передового, общего и полезного,
имеющего важное значение для дальнейшего совершенствования конкретной юридической деятельности; в процессе разрешения конкретных юридических дел и обобщения материалов юридической практики. Думается, что личный и объективный профессиональный юридический опыт тесно взаимосвязаны и взаимодополняют друг друга, ибо первый формируется на основе сформулированного объективного профессионального юридического опыта, содержание которого, в свою очередь, определяется личным опытом соответствующих субъектов правоприменения в правоохранительной сфере. Полагаем, что проблема профессионального опыта правоприменения - это психолого-правовая проблема, ибо, как отмечал А. Р. Ратинов, «...психологические аспекты правосознания выполняют концептуальную роль и являются стержневыми для юридической психологии в целом и отдельных её разделов» [1].
Думается, что обращение к социальной психологии при изучении правосознания личности вполне закономерно и способствует обогащению юридической науки. Как справедливо указывал известный юрист дореволюционной России Д. А. Дриль, право и психология имеют дело с одними и теми же явлениями - законами социальной жизни человека, а потому право должно заимствовать у психологии средства для изучения сознания [2]. Н. В. Щербакова, анализируя правовую установку как «предрасположенность личности к восприятию содержания нормы права, его оценке, готовность к совершению действия, поступка, имеющего юридическое значение, или же как вероятность того или иного варианта поведения (деятельности) в сфере правового регулирования» [3], рассматривая первую в качестве того звена, которое связывает личность и право, правовые чувства, мотивы, отношения с социально-правовой активностью, правовым поведением, вполне обоснованно полагает, что «для познания такого перехода необходим глубокий анализ правосознания, его структуры и функций и тех социальных условий, в которых находится правосознание. Данная проблема не должна рассматриваться только в рамках "чистого права"» [4].
Имея в виду второй, правовой аспект, сторону данного феномена, следует признать,
что он формируется в процессе формирования профессионального сознания правопри-меняющего субъекта, которое объективно предполагает наличие у субъекта юридического опыта работы.
Действительно, с этим можно согласиться, учитывая, что право реализуется не самопроизвольно, автоматически, а при активном участии его субъектов, обладающих определённым набором соответствующих качеств.
Не трудно увидеть, что данные учёные априори профессиональное сознание юристов ассоциируют с опытом применения права. Попытки же обосновать позицию, согласно которой профессиональное правосознание определяется лишь получением высшего юридического образования, на наш взгляд, не выдерживают никакой критики. Полагаем, что выпускники юридических вузов являются носителями обыденного правосознания, качественно отличающегося от правосознания студентов первого курса обучения. Однако, следует особо подчеркнуть, что у них уже начинает формироваться профессиональное правосознание, которое может сложиться, а может и нет, ибо этот сложный процесс обусловливается рядом объективных и субъективных факторов.
С другой стороны, необходимо учитывать и психологический аспект профессионального юридического опыта правоприме-няющего субъекта. В психологической науке утверждается, что производными не только от межличностных отношений, но и от психических процессов объявляются свойства (черты) личности - «устойчивые образования, обеспечивающие определённый уровень деятельности и поведения, типичный для данного человека» [5]. Они рассматриваются также в качестве элементов психологической структуры личности, объединённых, ввиду их огромного числа, в соответствующие структуры, среди которых наибольшее значение отводится свойствам темперамента, социального опыта и направленности личности [6].
В своё время немецкий учёный Миттер-майер в работе «Учение о доказательстве», аргументируя необходимость психологического обоснования судебной деятельности, писал следующее: «Иногда судье приходится быть не юристом, а знатоком человеческого
сердца, если он хочет правильно разобраться в свидетельских показаниях, мотивах преступного поведения и т. п.» [7].
Думается, что следует согласиться с А. Р. Ратиновым, который обоснованно подчёркивал, что «...при решении сложных познавательных задач эмпирического опыта бывает недостаточно. Так, без серьёзной психологической подготовки невозможно раскрыть и успешно расследовать преступления неочевидного характера» [8].
Полагаем, что слабая психологическая подготовка выступает хроническим болезненным изъяном профессиональной деятельности сотрудников правоохранительных органов. Недостатки в психологической подготовке зачастую наталкивают их на использование силовых методов, насилия, угроз и других незаконных мер. Рассматривая психологическую культуру в качестве составляющего компонента профессиональной культуры правоприменяющего субъекта, отметим, что первая предполагает у соответствующих сотрудников наличие развитой системы психологических знаний, а также навыков и приёмов, обеспечивающих высокую культуру общения.
В современных условиях требуется глубокое понимание того, что специальное юридическое образование без профессионально-психологической подготовки - скрытый и опасный дефект, который в сложных ситуациях оперативно-служебной деятельности может свести на нет юридическую подготовку сотрудника и привести к срывам и ошибкам. Например, очень часто именно психологическая совместимость, контакт с теми, кто совершил преступление, со свидетелями или потерпевшими, боящимися давать показание по каким-либо причинам, вообще с любым человеком, с которыми сотрудник органов внутренних дел сталкивается в процессе своей деятельности, могут привести к успеху. В литературе учёные обоснованно рассуждают о «психологическом обеспечении реализации правовых норм» [9].
На наш взгляд, профессионализм сотрудника полиции в современных условиях определяется его уровнем подготовки в таких областях, как психология и социология, его умением ориентироваться в сфере межличностных и семейных отношений, коммуника-
тивными способностями, глубоким знанием всех тонкостей этнических и расовых проблем, навыками артистического перевоплощения в соответствующие образы для установления и поддержания нужных контактов с населением. Рассуждая о профессиональном начале в деятельности органов внутренних дел, В. В. Лазарев считает, что оно «предполагает специальную подготовку, усвоение определённого комплекса знаний, постоянное обновление и углубление их в тесной связи с практическо-преобразовательной работой» [10].
По мнению Ю. И. Осипова, обобщённым определением, основанным на множестве существующих в американской литературе понятий, является определение профессионализма в деятельности полиции как совокупность особых знаний и умений, позволяющих полиции выполнять присущие ей функции, в том числе связанные с применением физического принуждения [11].
С одной стороны, профессиональный опыт правоприменения сотрудников органов внутренних дел, обобщая их правовые знания, умения, навыки и т. д., помогает им ориентироваться в доказательственной информации, осуществлять из неё отбор всего необходимого для правильного разрешения конкретного юридического дела с учётом требований норм материального и процессуального права. Положительная сторона этого явления очевидна. Она облегчает и сокращает время, нужное для принятия решения. Думается, что нельзя сбрасывать со счёта и интуицию, которая имеет важное значение в деле раскрытия и расследования преступлений и которая в дальнейшем должна быть подкреплена доказательственной базой. Видимо, не случайно в юридической литературе отмечают то обстоятельство, что ни в одной другой профессии не имеет такого важного значения жизненный опыт, особенно профессиональный, как в работе следователя, других субъектов правоприменения [12].
Однако, с другой стороны, необходимо иметь в виду, что, наряду с положительной ролью, профессиональный опыт сотрудников правоохранительных органов может иметь некоторые отрицательные стороны. При этом необходимо учитывать, что однотипные юридические ситуации, на которые ориенти-
руется профессиональный опыт, порождают, как правило, стереотипизацию интеллектуальных процессов, шаблонные действия и операции данных лиц, мешающие увидеть своеобразие того или иного жизненного случая.
В литературе обращается внимание на то обстоятельство, что правоохранительная деятельность представителей большинства юридических профессий отличается чрезвычайным разнообразием решаемых задач. Каждое новое дело для субъектов правоохранительной деятельности «представляет собой новую задачу, и чем меньше шаблона будет допущено этими лицами, тем более вероятен правильный исход в поисках истины» [13]. Действительно, в процессе своей деятельности юристу приходится сталкиваться с различными жизненными ситуациями, судьбами разных людей. Всё это в совокупности и каждая ситуация в отдельности, по мнению И. И. Аминова, «требуют индивидуального подхода, внимательного изучения возникших правоотношений». Как полагает автор, «чтобы наиболее квалифицированно и адекватно оценивать те или иные действия, решать тот или иной вопрос, юристу, помимо сугубо профессиональных знаний, необходимы обширные психологические знания» [14].
Так, анкетирование 300 следователей органов прокуратуры и МВД показало, что 18 % опрошенных совершили действия не потому, что они диктовались следственной ситуацией, а потому, что они ранее рассматривали аналогичные дела и выполняли подобные действия; около 25 % респондентов, проработавших более 5 лет, заявили, что у них чаще стала проявляться привычка мыслить и действовать автоматически в ситуациях, которые уже встречались в их практике. Характерно, что у 35 % следователей при расследовании дел со следственными ошибками наблюдались обвинительный уклон, некритичность, самонадеянность при оценке материалов дела и принятии решения, что обычно связано с проявлением профессиональной деформации, которая возникает по мере увеличения возраста и стажа работы, наряду с приобретением профессионального опыта [15]. И хотя данное исследование было проведено достаточно давно, думается, что оно не потеряло свою актуальность для настоящего времени.
Учитывая положительное в профессиональном опыте, следует согласиться с идеей о необходимости иметь в органах внутренних дел документы, обобщающие опыт работы сотрудников органов внутренних дел, что позволило бы сохранить это бесценное наследие для будущих поколений. Речь в данном случае идёт о методике раскрытия и расследования отдельных видов преступлений, включающей систему наиболее целесообразных методов организации раскрытия и расследования преступлений, использования тактических приёмов и научно-технических средств в специфических условиях раскрытия и расследования отдельных видов преступлений. Полагаем, что для сотрудников органов внутренних дел с точки зрения повышения их профессионального юридического опыта актуальными являются постановления Пленума Верховного Суда РФ о судебной практике по определённой категории уголовных дел, являющиеся образцом правильного и необходимого понимания и применения права. Несмотря на то, что вводные части пленумов высших судебных инстанций, именуемые правоположениями, обычно начинаются со слов «на основе изучения практики», «обобщение практики свидетельствует», а основаниями для такого обобщения признаются такие причины, как «отсутствие единства в понимании и применении законов», «неправильное понимание, истолкование законов» и т. д., эти обстоятельства не исключают признаниями за пра-воположениями правотворческого значения [16].
Думается, что в органах внутренних дел необходимо возродить институт наставничества, позволяющий сохранить преемственность профессионального опыта правоприменения.
При этом следует учитывать и его негативные последствия - профессиональную деформацию, опасность которой заключается не столько в ней самой, сколько в отношении к ней. Знание рассматриваемого явления и в связи с этим критическое отношение к оценке своих решений и действий могут предостеречь практических работников органов внутренних дел от неверных поступков. Напротив, отсутствие критичности, самонадеянность и самоуспокоенность, забвение
того, что каждое юридическое дело индивидуально, проявление чувства всезнания и отсюда своей непогрешимости могут привести к обвинительному уклону и обусловить серьёзные ошибки в процессе правоприменения. Профессиональная деформация - это негативное социально-психологическое явление, предстающее в виде разнообразных лично -стных поведенческих проявлений, оказывающих деструктивное влияние на процесс и результат профессиональной деятельности. Это такое состояние, при котором человек переносит образы некоторой группы людей на всех; например, врач начинает считать всех людей больными, надзиратель - заключенными, следователь - преступниками (подозреваемыми). Это лишь одно из проявлений профессиональной деформации. Профессиональная деформация влияет на снижение эмпатийных (от слова «эмпатия» как понимание чувств других людей и готовность оказать эмоциональную поддержку; это -способность поставить себя на место другого человека (или предмета), способность к сопереживанию, способность воспринимать внутренний мир другого точно, с сохранением эмоциональных и смысловых оттенков) качеств личности - появляется черствость, нежелание принимать чужую боль на себя, отсутствие милосердия и гуманности, нежелание и неумение понять другого человека; появляется нежелание общаться, снижается тактичность, проявляется грубость; наблюдается снижение ответственности. Например, при совершении убийства у сотрудников органов внутренних дел на первый план выдвигается следующий вопрос: совершено деяние в условиях очевидности или неочевидности?
Как пишет М. И. Еникеев, «властные полномочия следователя могут вызвать и закрепить такие негативные личностные качества, как высокомерие, чванливость, грубость, душевную черствость. Постоянное подчинение деятельности следователя процессуальной регламентации может содействовать ригидности (т. е. затруднённости или невозможности изменения программы деятельности в ситуациях, требующих её перестройки. - В. К.), негибкости, приверженности к шаблонным решениям, формализму; постоянное соприкосновение с асоциальными проявлениями - сформировать устойчи-
вую подозрительность, предвзятость, склонность к обвинительному уклону в своей деятельности. Часто возникающий дефицит времени может привести к торопливости, поверхностности, пренебрежительности к отдельным процессуальным требованиям. Эти возможные проявления личностно-профес-сиональной деформации должны быть сняты развитым устойчивым самоконтролем следователя» [17].
При этом подчеркнём, что профессиональная деформация правоприменяющих субъектов органов внутренних дел в разнообразных формах её проявления объективно обусловливает не только негативные юридические, но и неюридические последствия, в частности низкую оценку населением деятельности соответствующих правоохранительных органов. Так, ФГКУ «ВНИИ МВД России» во 2-м и 4-м кварталах 2016 г. провело замеры общественного мнения в 85 субъектах Федерации о деятельности полиции (94 тыс. россиян). В результате данного социологического исследования выяснилось, что доверие к сотрудникам полиции своего региона в 2016 г. выражают 47 % россиян (в 2015 г. - 46 %), однако другая половина граждан (47 %) ещё относится к полиции с недоверием. Части опрошенных граждан приходилось сталкиваться с теми или иными противоправными действиями полицейских: каждый десятый был свидетелем грубого и бестактного обращения (11 %), использования служебного положения в личных целях (8 %); отмечаются случаи искажения фактов (7 %), взяток (6 %) и др. [18].
В результате проведённого исследования можно прийти к выводу о том, что профессиональный опыт правоприменения сотрудников органов внутренних дел в правоохранительной сфере, формируемый в процессе воспитания, образования и практической деятельности и обобщающий соответствующие профессиональные знания, умения, навыки и т. д. правоприменяющих субъектов, с одной стороны, помогает им ориентироваться в доказательственной информации, осуществлять из неё отбор всего необходимого для правильного разрешения конкретного юридического дела с учётом требований норм материального и процессуального права, однако, с другой стороны, следует учиты-
вать, что однотипные юридические ситуации, на которые ориентируется профессиональный опыт, порождают, как правило, стерео-типизацию интеллектуальных процессов, шаблонные действия и операции данных лиц, затрудняющие понимание своеобразия того или иного жизненного случая; отсутствие критичности, самонадеянность и самоуспокоенность, забвение того, что каждое юридическое дело индивидуально, проявление чувства всезнания и отсюда своей непогрешимости могут привести к обвинительному уклону и совершению серьёзных ошибок в процессе правоприменения в указанной сфере.
1. Ратинов А. Р. Судебная психология как наука // Юридическая психология : хрестоматия / сост. В. В. Романов, Е. В. Романова. - М., 2000. - С. 20.
2. Дриль Д. А. Преступность и преступники: (Уголовно-психологические этюды). - СПб., 1895.
3. Щербакова Н. В. Правовая установка и социальная активность личности. - М., 1986. -С. 8.
4. Там же. - С. 17.
5. Ковалев А. Г. Психология личности. - М., 1970. - С. 25.
6. Социальная психология. Краткий очерк / под общ. ред. Г. П. Предвечного и Ю. А. Шерко-вина. - М., 1975. - С. 39-40.
7. См.: Болтунов А. П. О судебной психологии // Юридическая психология : хрестоматия. -С. 33.
8. Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. - М., 2001. - С. 3.
9. Шиханцов В. В. Юридическая психология : учебник. - М., 1998. - С. 58.
10. Лазарев В. В. Теоретические вопросы взаимосвязи профессиональных и общественных начал в деятельности органов внутренних дел // Лазарев В. В. Избр. труды : в 3 т. Т. 1. Закон. Законность. Применение закона. - М., 2010. -С. 606.
11. Осипов Ю. И. Проблемы профессионализма в деятельности полиции США: теория и практика // Профессиональные и общественные начала в деятельности органов внутренних дел: история и современность. - М., 1990. - С. 140-144.
12. См.: Басков В. И. О предварительном следствии // Советская юстиция. - 1990. - № 15. -С. 16-17.
13. Чуфаровский Ю. В. Юридическая психология в вопросах и ответах : учебное пособие. -М., 2011. - С. 86.
14. Аминов И. И. Психология деятельности юриста : учебное пособие. - М., 2009. - С. 19.
15. Дубривный В. А. Деятельность следователя по расследованию преступлений. - Саратов, 1989. - С. 94.
16. Червонюк В. И. Теория государства и права : учебник. - М., 2006. - С. 548.
17. Еникеев М. И. Юридическая психология : учебник. - М., 2000. - С. 121.
18. Общественное мнение. Работа полиции: доверие и оценки // Официальный сайт МВД РФ. - URL: Шр8://мвд.рф/риЪИсор1пюп (дата обращения: 27.10.2017).
