CC BY
46
теория государства и права
удк 340.1 в.в. кожевников
ББк 67.05 Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского,
Омск, Российская Федерация
К ПРОБЛЕМЕ ПРЕДЕЛОВ УСМОТРЕНИЯ ПРАВОПРИМЕНЯЮЩЕГО СУБЪЕКТА В ПРАВООХРАНИТЕЛЬНОЙ
СФЕРЕ
информация
О СТАТЬЕ
Пролог: журнал о праве / Prologue: Law Journal. — 2016. — № 3. ISSN 2313-6715. DOI: 10.21639 / 2313-6715.2016.3.1. Дата поступления: 02.09.2016.
АННОТАЦИЯ
Анализируется проблема, касающаяся субъективных пределов усмотрения правоприменяющего субъекта. Утверждается, что субъективные факторы не должны, с одной стороны, недооцениваться, а с другой, абсолютизироваться. Подчеркивается, что в качестве важнейшего личностного фактора правоприменения по усмотрению в правоохранительной сфере выступает профессиональная культура его субъектов.
ключевые слова
Усмотрение; правоприменение; правосознание; профессиональная культура; профессиональный опыт; профессиональная деформация; правовой нигилизм.
библиографическое
ОПИСАНИЕ
Кожевников В.В. К проблеме пределов усмотрения правоприменяющего субъекта в правоохранительной сфере // Пролог: журнал о праве / Prologue: Law Journal. — 2016. — № 3.
V.V. Kozhevnikov
Omsk F. M. Dostoevsky State University, Omsk, the Russian Federation
TO THE PROBLEM OF THE LAW ENFORCEMENT SUBJECT LIMITS DISCRETION IN THE SPHERE OF LAW
PUBLICATION DATA Prologue: Law Journal. -2016.-№ 3.
ISSN 2313-6715. DOI: 10.21639 / 2313-6715.2016.3.1 Submission date: 02.09.2016
ABSTRACT The author analyzes the problem concerning the subjective limits
of law enforcement subject discretion. On the one hand, the subjective factors should not be underestimated, but on the other one, should not be overemphasized. Much attention is given to the fact that the professional culture of subjects acts as the most important personal factor of the law enforcement at discretion in the law-enforcement sphere.
пролог
KEYWORDS
BIBLIOGRAPHIC DESCRIPTION
Discretion; law enforcement; sense of justice; professional culture; professional experience; professional deformation; legal nihilism
Kozhevnikov V.V. To the problem of the law enforcement subject limits discretion in the sphere of law // Prologue: Law Journal. — 2016. - № 3.
Полагаем, что, несмотря на разнообразие подходов к понятию усмотрения правопри-меняющего субъекта, под данным феноменом следует понимать выбранный последним в пределах своих полномочий из ряда альтернатив (каждая из которых законна) вариант поведения, отвечающий конкретным условиям дела.
Анализ юридической литературы по проблемам усмотрения в процессе правоприменения показывает, что, либо авторы вообще игнорируют субъективные пределы усмотрения, акцентируя внимания на объективные его начала (соответствующее законодательство, принципы права, конкретные обстоятельства юридического дела и т.д.), либо трактуют субъективные пределы неоправданно широко. Так, А.Б. Ярославский «усмотрение следователя» понимает, как отношение следователя к характеру разрешаемой ситуации, обусловленное рядом его индивидуальных качеств и выражающееся в форме права волевого выбора решения, действия или времени принятия решения, для достижения задач уголовного производства в той или иной конкретной следственной ситуации. Соглашаясь с изложенным, трудно солидаризироваться с автором, утверждающим, что «... произвольное усмотрение следователя — это его отношение к характеру разрешения неурегулированной законом следственной ситуации, обусловленное его настроением, эмоциями и выражающееся в форме права волевого выбора им решения или времени принятия решения [26, с. 12]. Полагаем, что такая трактовка произвольного усмотрения следователя отождествляет его с произволом и беззаконием.
Думается, что в равной мере критически следует оценить и точку зрения Д.М. Чечота, по мнению которого «... понятие усмотрения предполагает, что соответствующий орган или должностное лицо действует по своей воле, не связанной при принятии решения какой-либо нормой» [25, с. 68]. Разделяя пределы судебного усмотрения на субъективные (пределы, относящиеся к личности правоприменителя, его правосознанию) и объективные (закрепленные в нормативных правовых актах), А.А. Бе-резин особое внимание придает последним,
ибо, как он считает, повлиять законодательным путем на правосознание субъекта правоприменения невозможно [2, с. 96, 97].
На наш взгляд, преуменьшение субъективных пределов вряд ли обосновано. Как вполне аргументированно отмечается в литературе, «... выделение субъективных пределов усмотрения ... будет способствовать более глубокому изучению этого сложного и многогранного явления» [11, с. 94]. Говоря о субъективных пределах судебного усмотрения, К.П. Ермакова отмечает, что они имеют более сложную природу, поскольку связаны с внутренним миром конкретного правоприменителя, с его восприятием действительности. Соглашаясь с тем, что повлиять либо законодательно урегулировать составляющие личности правоприменителя действительно не представляется возможным, автор полагает, что обходить стороной изучение указанных пределов судебного усмотрения по этой причине нельзя. Лишь всестороннее изучение составляющих пределов судебного усмотрения, как объективной, так и субъективной его части, позволит в полном объеме исследовать данное явление [11, с. 94-95]. Что касается авторской позиции, ее суть выражается в следующем: отмечая, что субъективные пределы судебного усмотрения зависят от внутренних свойств личности конкретного правоприменителя, К.П. Ермакова пишет, что на этом основании в рамках субъективных пределов судебного усмотрения можно обозначить пределы усмотрения суда, вытекающие из оценки таких категорий, как нравственность, справедливость, добросовестность, целесообразность и разумность [11, с. 95-98].
Думается, эти положения созвучны с точкой зрения П.Г. Марфицина, полагающего, что рассмотрение субъективного фактора в деятельности следователя было бы неполным без упоминания о нравственном аспекте явления. Такие понятия и категории, как добро, зло, долг, совесть, честь, складываются не только в обычных взаимоотношениях людей, но и в отдельных видах государственной, общественной деятельности. Причем они специфически преломляются в зависимости от конкретной ситуации, в которой формируется от-
пролог
ношение по поводу определенных ценностей. На подобное отношение влияют моральные свойства личности [16, с. 47].
Более того, ряд авторов, акцентируя внимание именно на субъективных пределах усмотрения, обращают внимание на то обстоятельство, что в процессе применения оценочное понятие преломляется через сознание лица, которое ее применяет. Интеллектуальная сторона усмотрения характеризуется тем, что субъект не действует механически, а осознает предоставленную правом возможность выбора неких вариантов поведения для удовлетворения своих интересов и выбирает тот вариант, который ему представляется наиболее предпочтительным применительно к конкретной ситуации. Именно в процессе усмотрения, как интеллектуальной деятельности, происходит поиск, установление или признание справедливого решения той или иной ситуации [14].
Продолжая свои рассуждения М.Ф. Лу-кьяненко, приходит к выводу о том, что не вызывает сомнения тот факт, что категория усмотрения относится к субъективной стороне поведения, поскольку предполагает формирование мнения о содержании оценочного понятия, исходя из субъективного правосознания самого правоприменителя. Автор отмечает, что у каждого человека свой набор отличительных признаков того или иного предмета, явления, который может не совпадать с системой оценок другого. Информация накладывается на жизненный опыт индивида, который помогает воспринимать действительность в определенном смысле не механически, а, наполняя содержание оценочного понятия результатами его индивидуального прочтения. Поэтому даже в одних и тех же конкретных жизненных обстоятельствах, правоприменители могут прийти к разным выводам относительно содержания одного и того же оценочного понятия. Изложенное позволяет резюмировать, что это свидетельствует о том, что субъективное начало при применении норм с оценочными понятиями имеет значительно больший удельный вес, чем при применении определенных понятий [14].
В принципе и другие ученые в той или иной мере обращают внимание на субъективные пределы усмотрения в процессе правоприменения. Так, Ю.В. Старых, характеризуя усмотрение при применении оценочных понятий, полагает, что таковое означает «... вкладывать в них определенный смысл и на основании этого устанавливать, охватывается ли подлежащая в данный момент урегулированию ситуация содержанием оце-
ночного понятия или нет...» [21, с. 80]. Субъективное начало заключается в усмотрении правоприменяющего субъекта «... включать в это понятие лишь тот смысл, который соответствует его личным представлениям о свойствах, присущих предмету», утверждает Е.А. Фролов [23]. Анализируя целую систему субъективных факторов, предопределяющих специфику административно-правового усмотрения (человеческий фактор, уровень профессионализма и компетентности государственного и муниципального служащего, уровень их морально-нравственного состояния, сложившиеся корпоративные обычаи и традиции, интерес и др.), Е.А. Чабан, тем не менее, в дальнейшем при формулировании административно-правового усмотрения первые игнорирует, как бы не замечает. Им предлагается следующее его понятие: «... административно-правовое (административное) усмотрение, как вид правоприменительного усмотрения, представляет собой свободный выбор уполномоченным органом государственного или муниципального управления в лице его должностного лица, являющегося государственным или муниципальным служащим, возможного в будущем правомерного поведения, фактическим основанием которого являются объективные факторы окружающей действительности, основанный на дискреционной специфике деятельности данных органов и метода правового регулирования публично-правовых отношений и осуществляемый в рамках правового регулирования публично-правовых отношений» [24, с. 66-68].
Говоря о роли субъективных факторов, обусловливающих правоприменительную деятельность по усмотрению, следует особо подчеркнуть, что их, во-первых, нельзя ни в коем случае абсолютизировать. В этой связи, М.В. Романенко весьма обоснованно отмечает, что «. субъективный фактор является вторичным по отношению к объективным условиям. Являясь вторичными, субъективный фактор в то же время имеет собственное содержание и собственную логику развития, относительно самостоятелен, в нем могут, сообразно его природе, по- разному реализовываться объективные условия. Реакция разных субъектов (здесь речь идет о субъектах правоприменения- В.К.) на одни и те же объективные условия может быть неодинакова, поскольку их воздействие на человека происходит через его внутренний мир, моральные ценности и установки» [19, с. 23].
Во-вторых, обращает внимание то обстоятельство, что зачастую в качестве субъек-
Пролог
тивного фактора правоприменения по усмотрению авторы называют правосознание его субъектов [7, с. 7; 16, с. 32].
На наш взгляд, не правосознание и даже не профессиональная правовая культура пра-воприменяющих субъектов, а их профессиональная культура отражает личностный (субъективный) аспект правоприменения. Последняя, зачастую, необоснованно отождествляется с понятием профессионально-правовой культуры [8, с. 123-125; 20, с. 43, 45].
В юридической литературе наша позиция, прямо или косвенно, нашла выражение. Например, по мнению А.П. Гладилина, профессиональная культура правоприменяю-щих субъектов в правоохранительной сфере представляет «. своего рода сплав правовых и нравственных ценностей, которым должен располагать каждый сотрудник, а также устойчивую сумму знаний, навыков и качеств, вошедших в постоянный обиход профессии и составляющих системную целостность, нарушение которой означает снижение, а затем исчезновение культуры как таковой» [3, с. 3].
В литературе по проблемам профессионализма юриста более обоснованную позицию занимала Н.Л. Гранат, определявшая его как результат реализации профессиональной культуры на уровне общества, группы или личности. По мнению автора, основными составляющими профессиональной культуры являются профессионально-правовая (или профессионально-юридическая) и профессионально-нравственная области культуры, которые функционируют во взаимодействии с другими областями культуры (политической, эстетической и т.д.) [5, с. 46]. В другой, более ранней работе Н.Л. Гранат подчеркивала, что «... профессиональная культура должна рассматриваться, с одной стороны, как разновидность общей культуры, а с другой, — как более высокий уровень, прежде всего, правовой, а также нравственной культуры,. которая играет определенную роль в выборе правомерного варианта поведения в юридически значимых ситуациях» [4, с. 11].
Соглашаясь с данными положениями, следует обратить внимание и на профессионально-психологическую составляющую профессиональной культуры юристов, особенно тех из них, кто занимается правоприменительной деятельностью в правоохранительной сфере. В свое время, А.Р. Ратинов справедливо писал, что «. при решении сложных познавательных задач эмпирического опыта бывает недостаточно. Так, без серьезной психологической подготовки невозможно раскрыть и успешно расследовать пре-
ступления неочевидного характера» [18, с. 3].
Полагаем, что слабая психологическая подготовка выступает хроническим болезненным изъяном профессиональной деятельности сотрудников правоохранительных органов. Недостатки в психологической подготовке зачастую наталкивают их на использование силовых методов, насилия, угроз и других незаконных мер. В современных условиях требуется глубокое понимание того, что специальное юридическое образование без профессионально-психологической подготовки — скрытый и опасный дефект, который в сложных ситуациях оперативно-служебной деятельности может свести на нет юридическую подготовку сотрудника и привести к срывам и ошибкам. Например, очень часто именно психологическая совместимость, контакт с теми, кто совершил преступление, со свидетелями или потерпевшими, боящимися давать показание по каким- либо причинам, вообще с любым человеком, с которыми сотрудник сталкивается в процессе своей деятельности, могут привести к успеху.
Закономерно возникает вопрос о том следует ли рассматривать профессиональный опыт правоприменяющего субъекта в качестве субъективного фактора, влияющего на правоприменительный процесс? Думается, что, отвечая на него, мы должны исходить из позиции диалектики.
С одной стороны, профессиональный опыт правоприменения сотрудников органов внутренних дел, обобщая их правовые знания, умения и навыки, помогает им ориентироваться в доказательственной информации, осуществлять из нее отбор всего необходимого для правильного разрешения конкретного юридического дела с учетом требований норм материального и процессуального права. Положительная сторона этого явления очевидна. Она облегчает и сокращает время, нужное для принятия решения. Видимо не случайно в юридической литературе отмечают то обстоятельство, что ни в одной другой профессии не имеет такого важного значения жизненный опыт, особенно профессиональный, как в работе следователя, других субъектов правоприменения [1, с. 16-17.].
Однако, с другой стороны, необходимо иметь в виду, что, наряду с положительной ролью, профессиональный опыт сотрудников правоохранительных органов имеет некоторые отрицательные стороны. При этом необходимо учитывать, что однотипные юридические ситуации, на которые ориентируется профессиональный опыт, порождают, как правило, стереотипизацию интеллектуальных
пролог
процессов, шаблонные действия и операции данных лиц, затрудняющие увидеть своеобразие того или иного жизненного случая [15, с. 64-65].
Так, анкетирование трехсот следователей органов прокуратуры и МВД показало, что 18% опрошенных совершили действия не потому, что они диктовались следственной ситуацией, а потому, что они ранее рассматривали аналогичные дела и предпринимали подобные действия; около 25% респондентов, проработавших более 5 лет, заявили, что у них чаще стала проявляться привычка мыслить и действовать автоматически в ситуациях, которые уже встречались в их практике. Характерно, что у 35% следователей при расследовании дел со следственными ошибками наблюдались обвинительный уклон, некритичность, самонадеянность при оценке материалов дела и принятии решения, что обычно связано с проявлением профессиональной деформации, которая возникает по мере увеличения возраста и стажа работы, наряду с приобретением профессионального опыта [9]. И хотя данное исследование было проведено давно, думается, что оно не потеряло свою актуальность для настоящего времени.
Учитывая положительное в профессиональном опыте, следует согласиться с идеей о необходимости иметь в органах внутренних дел документы, обобщающие опыт работы сотрудников, что позволило бы сохранить это бесценное наследие для будущих поколений.
Однако следует учитывать и его негативные последствия — профессиональную деформацию, опасность которой заключается не столько в ней самой, сколько в отношении к ней. Знание рассматриваемого явления и, в связи с этим, критическое отношение к оценке своих решений и действий могут предостеречь практических работников органов внутренних дел от неверных поступков. Напротив, отсутствие критичности, самонадеянность и самоуспокоенность, забвение того, что каждое юридическое дело индивидуально, проявление чувства всезнания и отсюда своей непогрешимости могут привести к обвинительному уклону и обусловить серьезные ошибки в процессе правоприменения [12, с. 84].
Профессиональная деформация — это негативное социально-психологическое явление, предстающее в виде разнообразных личностных поведенческих проявлений, оказывающих деструктивное влияние на процесс и результат профессиональной деятельности. Это такое состояние, при котором человек переносит образы некоторой группы людей на всех, например, врач начинает считать
всех людей больными, надзиратель — заключенными, следователь — преступниками (подозреваемыми). Это лишь одно из проявлений профессиональной деформации. Профессиональная деформация влияет на снижение эм-патийных1 качеств личности: проявление черствости, нежелание принимать чужую боль на себя, отсутствие милосердия и гуманности, нежелание и неумение понять другого человека, нежелание общаться, снижение тактичности, проявление грубости, снижение ответственности. Как пишет М.И. Еникеев, «... властные полномочия следователя могут вызвать и закрепить такие негативные личностные качества, как высокомерие, чванливость, грубость, душевную черствость. Постоянное подчинение деятельности следователя процессуальной регламентации может содействовать ригидности, негибкости, приверженности к шаблонным решениям, формализму; постоянное соприкосновение с асоциальными проявлениями — сформировать устойчивую подозрительность, предвзятость, склонность к обвинительному уклону в своей деятельности. Часто возникающий дефицит времени может привести к торопливости, поверхностности, пренебрежительности к отдельным процессуальным требованиям. Эти возможные проявления личностно-профессиональной деформации должны быть сняты развитым устойчивым самоконтролем следователя» [10, с. 121].
По данным Н.Л. Гранат, становление специалиста, в частности следователя, проходит два этапа:
— в течение первых 5-7 лет работы в одной и той же службе, в одной и той же должности или по одной и той же специальности работник в нормальных условиях овладевает профессией, приобретает квалификацию;
— через 7-10 лет и более продолжительное время при неизменении профиля и характера работы, отсутствии иммунитета и эффективной профилактики происходят нежелательные изменения сознания и личности работника, которые принято называть «профессиональная деформация». Автор утверждала, что последняя является объективной закономерностью, во всяком случае, при решении мыслительных задач в юридически значимых ситуациях. Действие ее усиливается или
1 Эмпатия — понимание чувств других людей и готовность оказать эмоциональную поддержку. Это способность поставить себя на место другого человека (или предмета), способность к сопереживанию, способность воспринимать внутренний мир другого точно с сохранением эмоциональных и смысловых оттенков. — URL: http://referatwork. ru/psychology-professiona/section-15.html.
пролог
ослабевает в зависимости от обстановки, атмосферы, в которых профессиональная деятельность и личность реализуется [6, с. 30].
Особое внимание Н.Л. Гранат обращала на то обстоятельство, что профессиональная деформация обусловливает нежелательные изменения в представлении и оценке принципов норм права и морали, их ценности и функции. На общесоциальном, мировоззренческом уровне такая деформация получила название «правовой нигилизм». Причем, последний, по мнению автора, как результат социально-психологической деформации профессионально-правового сознания, выражается в непризнании: приоритета прав и свобод личности; права и законности в качестве высших морально-политических ценностей; умаления их роли и значения в иерархии иных предпочтений и приоритетов [6, с. 40; 13, с. 91-106].
Рассматривая профессиональную культуру в качестве субъективного фактора правоприменительного усмотрения в правоохранительной деятельности, следует, на наш взгляд, следует сделать ряд существенных оговорок.
Во-первых, все ее компоненты (или области) имеют одинаково важное значение с точки зрения эффективности правоприменения вообще и в сфере правоохраны в особенности, хотя на различных стадиях правоприменения проявляющиеся в различном объеме и степени.
Во-вторых, следует иметь в виду, что профессиональная культура — это все-таки идеальная модель, некая теоретическая конструкция, включающая в свое содержание лишь положительные структурные компоненты. Иде-
ал — это образ действительности, мысленно освобожденный от ее негативных сторон, доведенный до статуса образца. В идеале воплощается стремление человека к совершенству, стимулирующее его волю, способности силы и направляющее их на практические действия во имя его реализации. Однако, как верно заметил А.А. Милтс, «... никогда по-настоящему не познать и не понять личность, если мы будем уделять внимание только ее подъему, если не научимся учитывать ее теневые стороны, проникать в причины ее падения, распада, деградации . зачастую мы слишком упрощенно судим о формировании личности, создаем идеальные модели личностей, свободные от жизненных противоречий, теневых сторон» [17, с. 7-8].
Поэтому, исходя из этих философских рассуждений, профессиональную культуру юристов следует рассматривать критически, исходя из соотношения сущего и должного.
В заключение отметим, что каждый юрист должен стремиться достичь высокого уровня профессиональной культуры, стать профессиональным юристом, что обусловлено появлением и расширением общественной и юридической потребностью в применении права. В свое время русский юрист В.Ф. Тар-новский писал, что именно средством, призванным «... устранить дурные последствия несомненно фактического отчуждения между обществом и положительным правом ... является образование особого класса профессиональных юристов, призванного к жизни сложностью правового материала, трудностью его применения и общим законом разделения труда» [22, с. 198].
список использованной литературы
1. Басков В.И. О предварительном следствии // Советская юстиция. — 1990.— №15.
2. Березин А.А. Пределы правоприменительного усмотрения: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.01. — Н. Новгород, 2007. - 200 с.
3. Гладилин А.П. Профессиональная культура и имидж руководителя органов внутренних дел (философско-культурологический аспект). — М.: Академия МВД РФ, 1998. — 220 с.
4. Гранат Н.Л. Деформация профессионального сознания личности работников правоохранительных органов и возможности ее профилактики // Проблемы действия права в новых исторических условиях. — М.: Академия МВД РФ, 1993. — С. 30-43.
5. Гранат Н.Л. Профессионализм как принцип организации и деятельности органов внутренних дел // Профессиональные и общественные начала в деятельности органов внутренних дел: (история и современность). — М.: Академия МВД СССР, 1990. — С. 42-54.
6. Гранат Н.Л. Профессиональное сознание и социалистическая законность в деятельности органов внутренних дел. — М.: Академия МВД СССР, 1984. — 84 с.
7. Грачева Ю.В. Судебное усмотрение в уголовном праве: автореф... дис. канд. юрид. наук. — М., 2002. — 32 с.
8. Дашков Г.В. Рецензия на учебное пособие Н.Я. Соколова «Профессиональная культура юристов и законность» // Государство и право. — 2011. — №7. — С. 123-125.
9. Дубривный В.А. Деятельность следователя по расследованию преступлений. — Саратов: Изд-во Саратовск. ун-та, 1987. — 94 с.
пролог
10. Еникеев М.И. Юридическая психология: учеб. — М.: Норма, 2000. — 517 с.
11. Ермакова К.П. Понятие и субъективные пределы судебного усмотрения // Журнал российского права. - 2009. - № 8. - С. 91-98.
12. Кожевников В.В. Профессиональный опыт правоприменения как структурный компонент правовой культуры сотрудников правоохранительных органов // Проблемы действия права в новых исторических условиях. — М.: Академия МВД РФ, 1993. — С. 80-84.
13. Кожевников В.В., Марфицин П.Г. Правовой нигилизм следователя // Проблемы противодействия преступности в современных условиях. — Омск: Омская академия МВД РФ, 1999. — С. 91-106.
14. Лукьяненко М.Ф. Усмотрение как способ применения оценочных понятий гражданского права // Право и политика. — 2008.— № 8.
15. Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве: их виды, содержание и формы. — М.: Норма: ИНФРА, 1976. — 168 с.
16. Марфицин П.Г. Усмотрение следователя (уголовно-процессуальный аспект): монография. — Омск: Омская академия МВД РФ, 2002. — 236 с.
17. Милтс А.А. Гармония и дисгармония. — М.: Изд-во политической литературы, 1984.
18. Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. — М.: Юрлитинформ, 2001. — 352 с.
19. Романенко М.В. Диалектика объективного и субъективного в условиях развитого социализма. — М.: Мысль, 1981. — 120 с.
20. Соколов Н.Я. Профессиональная культура юристов и законность: учеб. пособие. — М.: Проспект, 2011. — 160 с.
21. Старых Ю.В. Усмотрение в налоговом правоприменении. — М.: Юриспруденция, 2007. — 150 с.
22. Тарновский В.Ф. Учебник энциклопедии права. — Берлин: Слово, 1923. — 440 с.
23. Фролов Е.А. Объект уголовно-правовой охраны и его роль в организации борьбы с посягательствами на социалистическую собственность: дис. ... д-ра юрид. наук. — Свердловск, 1971. — 446 с.
24. Чабан Е.А. Административное усмотрение: понятие и особенности // Административное право и процесс. — 2013. — № 11. — С. 64-69.
25. Чечот Д.М. Административная юстиция (теоретические проблемы). — Л.: ЛГУ, 1973. — 134 с.
26. Ярославский А.Б. Усмотрение следователя по расследованию уголовных дел: автореф. ... канд. юрид. наук. — Волгоград, 2000. — 19 с.
REFERENCE
1. Baskov V.I. On preliminary investigation [O predvaritel'nom sledstvii]. Sovetskaya yusticiya — Soviet justice. 1990. Issue 15. (In Russ.).
2. Berezin A.A. Limits of enforcement discretion: candidate of juridical science dissertation [Predely pravoprimenitel'nogo usmotreniya: dissertatsiya kandidata yuridicheskikhnauk]. N. Novgorod, 2007. (In Russ.).
3. Gladilin A.P. Professional culture and image of the head of the internal affairs bodies (philosophical and cultural aspect) [Professional'naya kul'tura i imidzh rukovoditelya organov vnutrennih del (filosofsko-kul'turologicheskij aspekt)]. Moscow, 1998. (In Russ.).
4. Granat N.L. Professional consciousness and socialist legality in the activities of the internal affairs bodies [Professional'noe soznanie i socialisticheskaya zakonnost' v deyatel'nosti organov vnutrennih del]. Moscow, 1984. (In Russ.).
5. Granat N.L. Professionalizm kak princip organizacii i deyatel'nosti organov vnutrennih del [Professionalism as a principle of organization and activity of bodies of internal affairs]. Professional'nye i obshchestvennye nachala v deyatel'nosti organov vnutrennih del: (istoriya i sovremennost'). (Professional and community beginning of activities of internal affairs bodies: (history and modernity)). Moscow, 1990. (In Russ.).
6. Granat N.L. Deformaciya professional'nogo soznaniya lichnosti rabotnikov pravoohranitel'nyh organov i vozmozhnosti ee profilaktiki [Deformation of professional consciousness of the person of employees of law enforcement bodies and the possibility of its prevention]. Problemy dejstviyaprava vnovyh istoricheskih usloviyah (The force of law problems in the new historical conditions). Moscow, 1993. (In Russ.).
7. Gracheva Yu.V. Judicial discretion in criminal law: Synopsis of candidate of juridical science [Sudebnoe usmotrenie v ugolovnom prave: avtoreferat dissertatsii kandidata yuridicheskikh nauk]. Moscow, 2002. (In Russ.).
8. Dashkov G.V. N.Ya. Sokolov. Professional culture of lawyers and the legality. Tutorial. M .: Prospekt, 2011. 160 p. [N.Ya. Sokolov. Professional'naya kul'tura yuristov i zakonnost'. Uchebnoe posobie. M.: Prospekt, 2011. 160 s.]. Gosudarstvo i pravo — State and law. 2011. Issue 7. (In Russ.).
9. Dubrivnyj V.A. The activities of the investigator to investigate crimes [Deyatel'nost' sledovatelya po rassledovaniyu prestuplenij]. Saratov, 1989. (In Russ.).
10. Enikeev M.I. Legal psychology [Yuridicheskaya psihologiya]. Moscow, 2000. (In Russ.).
11. Ermakova K.P. Concept and subjective limits of judicial discretion [Ponyatie i sub"ektivnye predely sudebnogo usmotreniya]. Zhurnal rossiyskogo prava — Journal of Russian law. 2009. Issue 8. (In Russ.).
Пролог
12. Kozhevnikov V.V. Professional experience in law enforcement as a structural component of the legal culture of law enforcement officers [Professional'nyj opyt pravoprimeneniya kak strukturnyj komponent pravovoj kul'tury sotrudnikov pravoohranitel'nyh organov]. Problemy dejstviya prava v novyh istoricheskih usloviyah (The force of law problems in the new historical conditions). Moscow, 1993. (In Russ.).
13. Kozhevnikov V.V., Marficin P.G. Legal nihilism of investigator [Pravovoj nigilizm sledovatelya]. Problems of counteraction of criminality in modern conditions (Problemy protivodejstviya prestupnosti v sovremennyh usloviyah). Omsk, 1999. (In Russ.).
14. Luk'yanenko M.F. The discretion of a method of using evaluative concepts of civil law [Usmotrenie kak sposob primeneniya ocenochnyh ponyatij grazhdanskogo prava]. Pravo i politika — Law and Politics. 2008. Issue 8. (In Russ.).
15. Lupinskaya P.A. The decisions in criminal proceedings: types, content and form [Resheniya v ugolovnom sudoproizvodstve: ih vidy, soderzhanie i formy]. Moscow, 1976. (In Russ.).
16. Marficin P.G. The discretion of the investigator (criminal procedure aspect) [Usmotrenie sledovatelya (ugolovno-processual'nyj aspekt)]. Omsk, 2002. (In Russ.).
17. Milts A.A. Harmony and disharmony [Garmoniya i disgarmoniya]. Moscow, 1984. (In Russ.).
18. Ratinov A.R. Forensic psychology for investigators [Sudebnaya psihologiya dlya sledovatelej]. Moscow, 2001. (In Russ.).
19. Romanenko M.V. The dialectic of the objective and subjective in conditions of the developed socialism [Dialektika ob"ektivnogo i sub"ektivnogo v usloviyahrazvitogo socializma]. Moscow, 1981. (In Russ.).
20. Sokolov N.Ya. Professional culture of lawyers and legality [Professional'naya kul'tura yuristov i zakonnost']. Moscow, 2011. (In Russ.).
21. Staryh Yu.V. Discretion in tax enforcement [Usmotrenie v nalogovom pravoprimenenii]. Moscow, 2007. (In Russ.).
22. Tarnovskij V.F. Textbook of encyclopedia of law [Uchebnik ehnciklopedii prava]. Moscow, 1923. (In Russ.).
23. Frolov E.A. The object of criminal law protection and its role in the organization of the fight against encroachments on socialist property [Ob"ekt ugolovno-pravovoj ohrany i ego rol' v organizacii bor'by s posyagatel'stvamina socialisticheskuyu sobstvennost']. Sverdlovsk, 1971. (In Russ.).
24. Chaban E.A. Administrative discretion: concept and features [Administrativnoe usmotrenie: ponyatie i osobennosti]. Administrativnoe pravo i process — Administrative Law and Procedure. 2013. Issue 11. (In Russ.).
25. Chechot D.M. Administrative justice (theoretical problems) [Administrativnaya yusticiya (teoreticheskie problemy)]. L., 1973. (In Russ.).
26. Yaroslavskij A.B. The discretion of the investigator in the investigation of criminal cases: Synopsis of candidate of juridical science [Usmotrenie sledovatelya po rassledovaniyu ugolovnyh del: avtoreferat dissertatsii kandidata yuridicheskikh nauk]. Volgograd, 2000. (In Russ.).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Кожевников Владимир Валентинович (Омск) — доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры теории и истории государства и права Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского (644077, г. Омск-77, ул. Проспект Мира, 55 а, е-mail: [email protected]).
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Kozhevnikov, Vladimir Valentinovich (Omsk) — Doctor of Law, Professor, Chair of Theory and History of State and Law, Omsk F. M. Dostoevsky State University. (Mira Avenue, 55a, Omsk, 644077, e-mail: [email protected]).
Пролог
