CC BY
28
УДК 94(470)+323.215
НОВОЕ ПРОШЛОЕ • THE NEW PAST • №4 2020 DO! 10.18522/2500-3224-2020-4-240-253
ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ СООБЩЕСТВО В СОВРЕМЕННОЙ ПОЛИТИКЕ ПАМЯТИ РОССИИ
М.А. Пономарева
Аннотация. В данной статье рассматривается роль профессионального исторического сообщества в современной политике памяти о Великой Отечественной войне в России. Обосновывается идея о том, что культурный поворот определил методологию обращения к военной тематике через призму двух важнейших подходов: политического, когда история отвечает актуальным запросам текущего развития общества и комплексного, как ответа на разностороннее социально-экономическое и культурное развитие общества. При этом, выявление «национального кода» как часть культурного поворота рассматривается в качестве важнейшей методологической составляющей изучения исторической памяти и формирования национальной исторической политики. В статье дается характеристика деятельности основных общественных, научных и государственных институтов: «Победа», РВИО, РИО, центров изучения памяти и др. Автор рассматривает внутренние и внешние противоречия, которые возникают у профессионального сообщества при реализации исторической политики, описывает особенности просветительской деятельности. Раскрывается педагогический аспект исторической политики, ставится вопрос о роли педагогов и профессиональных историков в «войнах памяти». Делается вывод о процессе институционализации исторической политики в современной России и возрастающей роли в данном процессе профессионального сообщества.
Ключевые слова: историческая политика, историческая память, Великая Отечественная война, институты памяти, преподавание истории Великой Отечественной войны.
Пономарева Мария Александровна, кандидат исторических наук, заведующий кафедрой отечественной истории ХХ-ХХI веков, Институт истории и международных отношений, Южный федеральный университет, 344006, Россия, г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 105/42, ponomariya@sfedu.ru.
PROFESSIONAL HISTORIANS AND MEMORY POLICY IN MODERN RUSSIA
M.A. Ponomareva
Abstract. This article examines the role of the professional historical community in the modern policy of memory of the great Patriotic war in Russia. The author substantiates the idea that the cultural turn has determined the methodology of addressing military issues through the prism of two major approaches: political, when history meets the current needs of the current development of society, and complex, as a response to the diverse socio-economic and cultural development of society. At the same time, the identification of the "national code" as part of the cultural turn is considered as the most important methodological component of the study of historical memory and the formation of national historical policy. The article describes the activities of the main public, scientific and state institutions: "Victory", Russian Military Historical Society, Russian Historical Society, centers for the study of memory, etc. The author examines the internal and external contradictions that arise in the professional community in the implementation of historical policy, describes the features of educational activities. The author reveals the pedagogical aspect of historical policy, raises the question of the role of teachers and professional historians in the "wars of memory". The conclusion is about the process of institutionalization of historical politics in modern Russia and the increasing role of the professional community.
Keywords: politics of memory, historical memory, the Great Patriotic War, institutes of memory, teaching the history of the Great Patriotic War.
Ponomareva Maria A., Candidate of Science (History), Head of the Department of National History of the XX-XXI centuries, Institute of History and International Relations, Southern Federal University, 105/42 Bolshaya Sadovaya St., Rostov-on-Don, 344006, Russia, ponomariya@sfedu.ru.
П.Н. Милюков в «Очерках по истории русской культуры» отмечал, что истинный смысл истории заключается не в биографиях вождей, а в «жизни народной массы», поскольку «ни один свидетель-очевидец не может ни видеть, ни запомнить, ни передать безошибочно всех подробностей жизни известного лица» [Милюков, 1896, с. 3-4]. Новый методологический поворот отодвинул на второй план историю событий перед историей быта - учреждений и нравов. То есть изучение внешней истории (политической) уступило место истории внутренней (бытовой и культурной). Культурный поворот, составивший методологию значительной части российских исследований вт. пол. Х1Х-начала XX в., о котором рассуждал П.Н. Милюков, и о котором вновь массово заговорили в России спустя более чем сто лет [Бахманн-Медик, 2017], означал и до сих пор означает для историков выбор одного из трех направлений: возвращение к изучению политической истории государства; обращение к социальным, экономическим, культурным особенностям страны во всем комплексе «внутренних противоречий»; сосредоточение исключительно на духовной составляющей жизни общества. В исторической науке в Советской России утвердилось преимущественно первое направление, по сути представлявшее собой социологию истории, т.е. изучение исторического прошлого в политическом контексте в ракурсе статистических изменений и общественных отношений, что отличало ее от ранее бытовавшего в исторической науке метода описания «деятельности вождей». Процесс формирования исторической политики основывался, в том числе, на выявлении «национального кода», изучении процессов его развития и обоснованности социальной востребованности тех или иных аспектов исторического прошлого исходя из текущей актуальной повестки.
На современном этапе вновь актуален вопрос о выборе адекватных методологических критериев для изучения процессов формирования исторической памяти о социально-значимых событиях для страны, среди которых первостепенную роль играет Великая Отечественная война. В связи с этим, перед каждым исследователем памяти о войне возникают два вопроса: во-первых, стоит ли профессиональным историкам сохранять отстраненную позицию находящегося в «башне из слоновой кости», либо необходимо адаптировать профессиональные знания и транслировать их в общество, например, участвуя в просветительской деятельности? Во-вторых, возможно ли изучение исторической памяти, а уж тем более участие в процессе формирования исторической политики, вне взаимодействия с государственными структурами и вне актуальных политических задач для правительства в конкретный момент времени? Дилемма осложняется тем, что тема войны - одна из наиболее эмоционально воспринимаемых как обществом в целом, так и каждым представителем исторического сообщества. Пожалуй, на сегодняшний день ответы на данные вопросы неоднозначны. Важно, что историк войны неизбежно участвует в процессе формирования исторической политики, поскольку проблемы, связанные с военной историей периода 1941-1945 гг. в современной России фактически представляют собой важнейший механизм сплочения нации.
М. Хальбвакс обратил внимание на известный парадокс: «коллективная память не совпадает с историей и ... выражение «историческая память» выбрано не очень удачно, потому что оно связывает два противоположных во многих отношениях понятия...» [Хальбвакс, 2005]. Носителем всякой коллективной памяти является группа, ограниченная в пространстве и времени. История, которая является универсальной памятью человечества, начинается именно тогда, когда заканчивается коллективная память. Вслед за М. Хальбваксом целый ряд исследователей, в том числе и принимающие участие в данной дискуссии, сформировали методологическую основу для изучения особенностей именно российской (советской, имперской исторической памяти) [см.: Хаттон, 2004; Диалоги со временем, 2008; Миллер, 2008; Миллер, Ефременко, 2020]. История рассматривается как цепь преступлений и стремление человеческих коллективов представить себя в качестве их жертв [Колосов, 2011], а термин «историческая политика» понимается как интенсивное вмешательство в трактовку истории со стороны государственного аппарата, политической элиты [Вяземский, 2011].
История Великой Отечественной войны оказалась одной из тех тем, которая стала благоприятной почвой как для формирования национальной исторической памяти в разных странах, так и одновременно, ареной многочисленных «войн памяти». К уже известным «Институтам национальной памяти», появившимся в Восточной Европе начиная со второй половины 1990-х гг. (в Польше, Словакии, Венгрии, Чехии, Румынии, Украине), которые одновременно представляют собой конгломерат самых крупных держателей архивных документов, «мыслительных национальных центров» и мест выработки прикладных исторических решений, в последнее время присоединились США (Архив Национальной Безопасности (Университет Дж. Вашингтона) и другие европейские страны [см.: Курилла, 2020; Кирчанов, 2017].
В России процесс институционализации исторической политики идет несколько иным путем. Создан российский организационный комитет «Победа», который представляет собой совещательный и консультативный орган при Президенте Российской Федерации с целью проведения единой государственной политики в области патриотического воспитания граждан и в отношении ветеранов. В частности, на заседании данного комитета, состоявшемся 20 апреля 2020 г. в Кремле, был поставлен вопрос о противодействии «подтасовыванию исторических фактов о Великой Отечественной войне». В процесс формирования исторической политики активно вовлекается профессиональное сообщество. Опираясь на формулировку «институты исторической памяти - архивы, библиотеки и музеи», - российские исследователи из РАН и ведущих вузов страны занимаются изучением коллективной и поколенческой памяти в условиях изменения геополитической системы мира. В научных организациях, вузах созданы и активно действуют соответствующие центры, например, «Центр изучения культурной памяти и символической политики (ЕУСПб), Центр изучения исторической памяти (в Томском областном краеведческом музее), лаборатория исторической памяти в ЮФУ и др.
Кроме того, в России историческая память и историческая политика стали объектом приложения сил различных общественных научных, образовательных и просветительских организаций. Например, речь может идти о таких организациях, как «Фонд содействия актуальным историческим исследованиям «Историческая память», Поисковое движение России, Российское военно-историческое общество (РВИО), Российское историческое общество (РИО), Ассоциация историков Второй мировой войны, которые занимаются поисковой деятельностью, публикацией архивных документов, воспоминаний о войне, учебников и учебных пособий. Кроме того, в сферу их интересов входит практическая деятельность - установка памятников (последние из них - Ржевский мемориальный комплекс, мемориальный комплекс Самбекские высоты), а также работа по восстановлению имен неизвестных солдат, захоронение найденных останков. Выявление еще здравствующих нацистов становится одним из важных аспектов деятельности (яркий пример - Гельмут Оберлендер, служивший под командованием Курта Кристмана под именем «доктор Ронда», в Зондеркоманде 10А в составе Айнзацгруппы О, причастной к расстрелу советских граждан в Змиевской балке в Ростове-на-Дону и расстрелу детского дома в г. Ейске. Как известно, в Канаде процесс над 96-летним Г. Оберлендером идет уже несколько лет, поставлен вопрос о его депортации).
В рамках целого ряда федеральных проектов, инициированных как государственными структурами, так и общественными организациями (создание интернет-карт мемориальных комплексов, сайтов архивных документов, проект «Без срока давности» и др.) ведущую роль играют архивисты, музейные работники, историки. Именно их стараниями происходит отбор документов, анализ, создание (либо уточнение) исторического контента.
Одновременно с этим процессом развивается иное направление научной деятельности: изучение вопросов, опережающих либо углубляющих государственную повестку: экономический ущерб, коллаборационизм, участь военнопленных и условия их содержания на оккупированных территориях, партизанское движение в СССР взаимодействие с движением сопротивления, внешняя политика СССР в отношении союзников и иных стран в период войны, проблемы штрафных батальонов и заградительных отрядов [Рубцов, 2020] и др. Активное развитие антропологического подхода к войне позволило поместить в фокус изучения роль женщины, высветило тему военного детства, бытовой жизни солдат, тему концентрационных лагерей [Военно-историческая антропология, 2002; Сенявская, 2006; Аристов, 2020]. При этом, если тематика, которой занимается историк, совпадает с целями и задачами той или иной общественной организации (в частности, РИО, РВИО, «Двуглавый орел» и др.), последние активно и с удовольствием поддерживают исследования, предоставляют гранты и площадки для профессионального обмена мнениями, помогают в публикации монографий или, например, воспоминаний и мемуаров военных деятелей.
Важнейшим ответом на искажение памяти является массовая публикация архивных документов, устных свидетельств. У. Ширер в предисловии к своей «Истории
Третьего Рейха» описывает лишь немногий массив документальных свидетельств о нацистском режиме, сложившийся уже во второй половине 1940-х гг., включая свидетельские показания и документы, мимеографические копии Нюрнбергского процесса, 458 тонн материалов министерства иностранных дел Германии и т.д. [Ширер, 2019, с. 6-7]. В СССР были опубликованы материалы Нюрнбергского процесса, практически сразу же после войны были доступны иные документы [Нюрнбергский процесс, 1965; Нюрнбергский процесс, 1987-1999; Отомстим, 1944; Документы обвиняют, 1943]. Необходимо отметить, что в последние несколько лет в России мы наблюдаем вал публикаций документов и монографий, сборников научных статей об истории Великой Отечественной войны. В частности, в последние годы вышла целая серия подобного рода публикаций: сборник «Черная книга», работа над которым была завершена еще в 1944 г., однако впервые изданного в России только в 2015 г. [Черная книга, 2015]. Как известно, содержание сборника обусловлено присланными И. Оренбургу письмами с фронта, дневниками, предсмертными письмами, свидетельскими показаниями очевидцев во время следствия, проводимого ЧГК. Значительно дополняет источниковую базу по истории войны сборник из двухсот статей, написанных И. Оренбургом в период с 1941-го по 1945 гг. [Оренбург, 2020] и др. Одно из последних изданий архивных документов - 24-т. серия «Без срока давности: преступления нацистов и их пособников против мирного населения на оккупированной территории РСФСР в годы Великой Отечественной войны», подготовлена коллективом авторов, проживающих во временно оккупированных во время Великой Отечественной войны регионах страны. Каждый том посвящен характеристике жизни граждан СССР в период оккупации [Без срока давности, 2020]. Данная серия стала результатом глобального федерального проекта «Без срока давности», объединившего конгломерат ведущих архивистов, музейных работников, ученых России - специалистов по истории Великой Отечественной войны.
Текущей задачей институтов памяти является создание таких информационных систем, которые могут дать возможность воспользоваться научно-справочным аппаратом к своим коллекциям и собраниям в условиях удаленного доступа, то есть через сеть Интернет. Отдельно следует сказать об интернет-порталах, на которых выложены уникальные исторические документы: «Документы XX века», Федеральный архивный проект «Преступления нацистов и их пособников против мирного населения СССР в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг.» [Документы, 2019; Преступления нацистов, 2019]. На страницах федеральных и региональных архивов обязательно присутствуют вкладки, посвященные истории страны в этот период. Интересным проектом является портал «Память народа», на котором любой желающий может установить судьбу родственников, принимавших участие в Великой Отечественной войне, найти информацию о награждениях, ознакомиться с подлинными архивными документами, содержащими информацию об участниках войны и о ходе войны. Требует особого внимания открытый интернет-архив РИО «Документы Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации по теме «Освобождение Европы от фашистских
захватчиков 1944-1945 гг.», в котором опубликованы материалы об освобождении частями Красной Армии оккупированной территории Европы, многочисленных потерях личного состава войск и взаимодействии советских военнослужащих с местным населением. Совместный проект Архива национальной безопасности Университета Джорджа Вашингтона и Аспирантуры российских исследований Института международных исследований Миддлбери в Монтерее содержит большой массив архивных документов по истории послевоенного мира, в частности, истории холодной войны. Начался процесс постепенного снятия грифа секретности с фондов НКВД-МВД-МГБ-ФСБ. Тем не менее, далеко не все архивные документы как региональных архивов, так и спецслужб, доступны исследователям. У профессионального сообщества по-прежнему остается ряд вопросов к опубликованному корпусу документов: каковы критерии отбора размещенных архивов, носят ли документы выборочный, либо сплошной характер, насколько типическими являются приведенные данные и т.д. Однако, необходимо отметить, что за последние несколько лет количество опубликованных архивных источников по истории Великой Отечественный войны на открытых ресурсах значительно увеличилось, и облегчен доступ к ним для любого интересующегося.
В связи с этим, возникает необходимость в двух важнейших аспектах сохранения исторической памяти: в передаче исторического опыта (от учителя к ученику) и в мемориализации прошлого. В конце концов, как справедливо заметил В.З. Лакер в ответе на вопрос Вл. Абаринова о противоядии в современном обществе против нацизма: «Инициатива должна исходить от общества, и, если большинство скажет: «Это не наше дело», - государство мало что может сделать» [Ширер, 2019, с. 1212]. Историческая память молодежи в наибольшей степени важна для сохранения национальной идентичности, следовательно, позиция учителя-историка становится одной из ключевых в данном процессе.
Педагогический аспект исторической политики в отношении к событиям 1941-1945 гг. строится на высказывании И. Эренбурга в одной из статей, написанных в июле 1943 г: «Не потому мы презираем немцев, что они - немцы, а мы - русские... Наша правда выходит из пределов государственных границ. Нас приветствует в нашем деле уничтожения гитлеровцев Томас Манн... Мы сражаемся на истину, за справедливость, за торжество добродетели» [Эренбург, 2020, с. 326]. Этим обусловлен ряд внутренних и международных правительственных шагов. Например, по инициативе президента Франции Э. Макрона в Совете Европы появится программа «Обсерватория», суть которой заключается в изучении состояния преподавания истории в школах. По итогам предполагается проведение «круглого стола» о методах преподавания истории Второй мировой войны, сообщество учителей истории Европы «Евроклио» предложило рассмотреть тему совместных учебников [Чубарьян, 2020].
Главная роль учителя согласно последним федеральным стандартам - не просто ретрансляционная, но, скорее, консультационная: помочь ребенку составить или откорректировать программу самообразования, подобрать нужную
литературу, поставить познавательную задачу, адекватную интересам и возможностям ученика, своевременно его проконсультировать и проконтролировать» [Селихова, 2012]. При этом, значительно возрастает функция «работы учителя по предоставленным методикам», что подтверждает пусть и медленно, но верно продолжающийся процесс унификации учебников, методических материалов для вузов и школ. Написание исторического содержания, выделение основных проблем, методик и форм работы с обучающимися - результат совместной работы ученых и педагогов в рамках актуальных вопросов российской исторической политики. Сегодня как раз ставится вопрос о необходимости изменения разделов, посвященных истории Великой Отечественной войны, в школьных и вузовских учебниках, необходимости введения единого модуля в вузах (данный модуль разрабатывает Псковский государственный университет), включающего такие понятия как «геноцид советского народа» на оккупированных территориях и «подвиг народа» в Великой Отечественной войне. Коллегия министерства просвещения и Российское историческое общество утвердили обновленную концепцию преподавания истории в средней школе, созданную под руководством научного руководителя Института всеобщей истории РАН А.О. Чубарьяна. В рамках данной концепции предполагается многоуровневое изучение истории. Важная роль в формировании исторической политики и сохранении исторической памяти отводится региональным историкам, поскольку оба этих процесса зависят от их позиции и способов подачи материала ученикам и формы гармонизации краеведческой тематики с федеральным содержанием истории. Однако, более точное определение места и роли краеведческого компонента в новой концепции предполагается обсудить на Всероссийском совещании по региональной истории.
В 2019 г. в здании Министерства культуры Российской Федерации состоялась знаковая для понимания содержания и принципов преподавания истории Великой Отечественной войны в учебных заведениях конференция «Преподавание военной истории в России и за рубежом», организаторами которой выступили РВИО, Институт истории и политики МГПУ Институт стратегии образования РАО, корпорация «Российский учебник» и журнал «Преподавание истории в школе». Главной целью собравшихся педагогов и военных историков было заявлено: сквозь призму различных теоретико-методологических подходов рассмотреть междисциплинарные измерения коллективной памяти о войне и те ценности, которые формируются при изучении прошлого. В рамках конференции участники пришли к выводу, что в условиях размывания исторического сознания в Европе, после принятия резолюции Европарламента в сентябре 2019 г. «О важности европейской исторической памяти для будущего Европы», в котором «дается оценка, что коммунизм был «идеологическим близнецом» нацизма, а СССР разделяет с Германией равную вину за начало войны», преподавание военной истории в России должно решать такие задачи, как: «разработка и внедрение междисциплинарных курсов преподавания военной истории в России; создание для этого специальной и действующей образовательной
среды; противодействие фальсификации и искажению истории; осуществление задач духовно-нравственного воспитания» [Преподавание военной истории, 2020, с. 8-9].
Возвращаясь к выдающимся деятелям конца Х1Х-начала XX в., нужно отметить, что постановка вопроса об исторической памяти, исторической политике и их соответствии народному характеру представляла собой актуальную научную и общественную повестку. Безусловно, данный процесс был вызван как нестабильностью существовавшей геополитической повестки, так и внутренними политическими и экономическими противоречиями. Н. Бердяев в своей статье «Душа России» писал относительно, правда, другой войны - Первой мировой: «Россия призвана быть освободительницей народов. Эта миссия заложена в ее особенном духе... Эта миссия России выявляется в нынешнюю войну. Россия не имеет корыстных стремлений» [Бердяев, 1992, с. 300]. Интересно, что для Э. Ренана, которого в современной историографии принято считать одним из ключевых теоретиков национальной памяти, «душа» также обозначала не что иное, как коллективную память народа. В данном докладе, прочитанном в 1882 г. в Сорбонне, Э. Ренан поставил знак равенства между «душой» и национальной идентичностью [Ренан, 1902, с. 87-101].
Оперативная память общества, или память трех поколений, опирающаяся на непосредственное общение с ветеранами и участниками событий Великой Отечественной войны, постепенно перестает быть экзистенциальным семейным, а, следовательно, общественным опытом [Ассман, 2014, с. 22-23]. Как писал Л. Рис в своей книге «Освенцим», с момента смерти последнего узника или преступника «возникнет опасность того, что эта история канет в прошлое и станет просто еще одним ужасным событием среди многих», а будущие поколения станут воспринимать произошедшее, «как очередной факт из прошлого» [Рис, 2019, с. 405]. Опасности забвения на сегодняшний день активно противостоят органы государственной власти и общественные организации. Происходит процесс ин-ституционализации исторической памяти о Великой Отечественной войне. Вместе с тем важнейшую роль в сохранении исторической памяти и формировании исторической политики играет профессиональное сообщество. Профессиональная деятельность ученого и преподавателя формирует представления о прошлом страны. Содержание исторической памяти в условиях, когда непосредственных участников событий становится все меньше, устная передача опыта затруднена и в скором времени станет невозможной, понимание процессов и событий, происходивших во время Великой Отечественной войны, постановка вопросов к конкретному историческому материалу и его толкование станут важнейшими факторами формирования исторической памяти о войне. Роль школьного учителя либо преподавателя вузов при этом также значительно вырастет, поскольку от степени его профессионализма в подходах к методическому материалу будет зависеть формирование у нового поколения представлений о войне и участии в ней советского народа.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Аристов С. Повседневная жизнь нацистских концентрационных лагерей. М.: Молодая гвардия, 2017. 319 с.
Ассман А. Длинная тень прошлого: Мемориальная культура и историческая политика. М.: НЛО, 2014. 328 с.
Бахманн-Медик Д. Культурные повороты. Новые ориентиры в науках о культуре. М.: НЛО, 2017. 504 с.
Без срока давности: преступления нацистов и их пособников против мирного населения на оккупированной территории РСФСР в годы Великой Отечественной войны. Ростовская область: Сб. док. / под ред. М.А. Пономаревой; отв. ред. O.A. Литвиненко; отв. сост. Л.В. Левендорская; авт. науч. ст. Е.Ф. Кринко, М.А. Пономарева; авт. археогр. предисл. С.Д. Кононыхина, Л.В. Левендорская, Е.В. Милосавлевич, Н. А. Трапш. М.: Фонд «Связь Опох»: «Издательство «Кучково поле», 2020. 464 с.
Бердяев Н. Душа России // Русская идея. М.: Республика, 1992. С. 295-313. Военно-историческая антропология. Ежегодник, 2002. Предмет, задачи, перспективы развития. / отв. ред. и сост. Е.С. Сенявская. М.: РОССПОН, 2002. 400 с. Вяземский Е.Е. Историческая политика государства, историческая память и содержание школьного курса истории России // Проблемы современного образования. 2011. №6. С. 91-92.
Диалоги со временем: память о прошлом в контексте истории / отв. ред. Л. П. Репина. М.: Кругъ, 2008. 800 с.
Документы XX века // URL: http://doc20vek.ru/node/4074 (дата обращения - 01 ноября 2019 г.).
Документы обвиняют: Сборник документов о чудовищных зверствах германских властей на временно захваченных ими советских территориях. М., 1943. Вып. 1. Кирчанов М.В. Историческая политика памяти и война с памятниками в США // США и Канада: экономика, политика, культура. 2017. №12 (576). С. 63-75. Копосов Н.Е. Память строгого режима. История и политика в России. М.: НЛО, 2011. 320 с.
Курилла И.И. Политика памяти: вариант США. // Политическая наука. 2020. №4. // URL: http://ashpi.asu.ru/ic/?p=17995 Алтайская школа политических исследований (дата обращения - 01 декабря 2020 г.).
Миллер А. История империй и политика памяти // Россия в глобальной политике. 2008. № 4. С. 118-134.
Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. СПб.: тип. Скороходова, 1896. 237 с.
Нюрнбергский процесс: сборник документов (Приложения) / под редакцией A.B. Борисова. М., 1965. 596 с. URL: http://samlib.rU/b/borisow_aleksej_wiktorowich/nj
urnbergskijprocesssbornikdokumentowprilozhenija.shtml (дата обращения - 01 ноября 2019 г.).
Нюрнбергский процесс: сб. мат. в 8 томах. М: Юридическая литература, 1987-1999.
Отомстим! О зверствах фашистов в Ростовской области: [Сборник]. Ростов н/Д, 1944.
Политика памяти в современной России и странах Восточной Европы. Акторы, институты, нарративы: коллективная монография / под ред. А.И. Миллера, Д.В. Ефременко. СПб.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2020. 632 с.
Преступления нацистов и их пособников против мирного населения СССР в годы Великой Отечественной войны 1941 -1945 гг. Федеральный архивный проект // URL: http://victirns.rusarchives.ru/prestupleniya-protiv-chelovechnosti/atd (дата обращения -01 ноября 2019 г.).
Преподавание военной истории в России и за рубежом: Сб. ст. Вып. 2. Под ред. К.А. Пахалюка. М.; СПб.: Нестор-История, 2019. 256 с. Ренан Э. Что такое нация? Доклад, прочитанный в Сорбонне 11-го марта 1882 года. // Ренан Э. Собрание сочинений в 12-ти томах. Пер. с фр. под ред. В.Н. Михайловского. Т. 6. Киев, 1902.
Рис Л. Освенцим: Нацисты и «окончательное решение еврейского вопроса». М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2019.448 с.
Рубцов Ю.В. Обиды на Россию не имели. Штрафные и заградительные формирования в годы Великой Отечественной войны. М.: Вече, 2020. 384 с. Салихова Л.Ф. Роль учителя в реализации федеральных стандартов // Обучение и воспитание: методики и практика. 2012. №1. С. 342-347. Сенявская Е.С. Противники России в войнах XX века: Эволюция «образа врага» в сознании армии и общества. М.: РОССПЭН, 2006. 288 с.
Хальбвакс М. Коллективная и историческая память. // Неприкосновенный запас. 2005. №2-3(40-41). URL: https://magazines.gorky.media/ (дата обращения - 01 декабря 2020 г.).
Хаттон Патрик П. История как искусство памяти. СПб: Владимир Даль, 2004.424 с. «Черная книга»: о злодейском повсеместном убийстве евреев немецко-фашистски-ми захватчиками во временно оккупированных районах Советского Союза и в гитлеровских лагерях уничтожения на территории Польши во время войны 1941-1945 гг. / под ред. В. Гроссмана, И. Эренбурга. М.: ACT: CORPUS, 2015. 768 с. ЧубарьянА.О. Преподаванием истории в школе недовольны во всем мире// Российская газета. Федеральный выпуск. 2020. 24 ноября. № 264 (8318). Ширер У. Взлет и падение Третьего Рейха. М.: ACT, 2019.1216 с. Эренбург И.Г. Война. 1941 -1945. М.: ACT, 2020. 576 с.
ЭренбургИ.Г. Роль писателя // Эренбург И. Г. Война. 1941-1945. М.: ACT, 2020. С. 323-331.
REFERENCES
Aristov St. Povsednevnaya zhizn' natsistskikh kontsentratsionnykh lagerei [Everyday life of Nazi concentration camps], M.: Molodaya gvardiya, 2017. 319 p. (in Russian). Assman A. Dlinnaya ten'proshlogo: Memorial'naya kul'tura i istoricheskaya politika [The Long shadow of the past: Memorial culture and historical politics], M.: NLO, 2014. 328 p. (in Russian).
Bakhmann-Medik D. Kul'turnye povoroty. Novye orientiry v naukakh o kul'ture [Cultural turns. New reference points in the Sciences of culture], M.: NLO, 2017. 504 p. (in Russian).
Bez sroka davnosti: prestupleniya natsistov i ikh posohnikov protiv mirnogo naseleniya na okkupirovannoi territorii RSFSR v gody Velikoi Otechestvennoi voiny. Rostovskaya oblast': Sb. Dok [No Statute of limitations: crimes of the Nazis and their accomplices against the civilian population in the occupied territory of the RSFSR during the Great Patriotic War. Rostov oblast: Sat. Doc], / pod red. M.A. Ponomarevoi; otv. red. O.A. Litvinenko; otv. sost. L.V. Levendorskaya; avt. nauch. st. E.F. Krinko, M.A. Ponomareva; avt. arkheogr. predisl. S.D. Kononykhina, L.V. Levendorskaya, E.V. Milosavlevich, N.A. Trapsh. M.: Fond "Svyaz1 Epokh": Izdatel'stvo "Kuchkovo pole", 2020. 464 p. (in Russian). Berdyaev N. Dusha Rossii [The Soul of Russia], in Russkaya ideya [Russian Idea], M.: Respublika, 1992. Pp. 295-313. (in Russian).
Voenno-istoricheskaya antropologiya. Ezhegodnik, 2002. Predmet, zadachi, perspektivy raz-vitiya [Military-historical anthropology. Yearbook, 2002. Subject, tasks, and development prospects], / otv. red. i sost. E.S. Senyavskaya. M.: ROSSPEN, 2002.400 p. (in Russian).
Vyazemskii E.E. Istoricheskaya politika gosudarstva, istoricheskaya pamyat' i soderzhanie shkol'nogo kursa istorii Rossii [Historical policy of the state, historical memory and content of the school course of the history of Russia], in Problemy sovremennogo obrazovani-ya. 2011. №6. Pp. 91-92. (in Russian).
Dialogi so vrernenern: pamyat' o proshlom v kontekste istorii [Dialogues with time: memory of the past in the context of history] / otv. red. L. P. Repina. M.: Krug», 2008. 800 p. (in Russian).
Dokumenty XX veka [Documents of the XX century] Available at: http://doc20vek.ru/ node/4074, (accessed 1 November 2020).
Dokumenty obvinyayut: Sbornik dokumentov o chudovishchnykh zverstvakh germanskikh vlastei na vremenno zakhvachennykh ¡mi sovetskikh territoriyakh [Documents accuse: a Collection of documents about the monstrous atrocities of the German authorities in the temporarily captured Soviet territories], M., 1943. Vyp. 1. (in Russian).
Kirchanov M.V. Istoricheskaya politika pamyati i voina s pamyatnikami v SShA [Historical memory politics and war monuments], in SShA i Kanada: ekonomika, politika, kul'tura. 2017. №12 (576). Pp. 63-75. (in Russian).
Koposov N.E. Pamyat'strogogo rezhima. Istoriya i politika v Rossii [Memory of strict regime. History and politics in Russia], M.: NLO, 2011. 320 p. (in Russian).
Kurilla I.I. Politika pamyati: variant SShA. // Politicheskaya nauka. 2020. №4. [Politics of
memory: a variant of the USA] Available at: http://ashpi.asu.ru/ic/?p=17995. Altaiskaya
shkola politicheskikh issledovanii (accessed 1 November 2020).
Miller A. Istoriya imperii i politika pamyati [History of empires and politics of memory], in
Rossiya v global'noi politike. 2008. №4. Pp. 118-134. (in Russian).
Milyukov P.N. Ocherkipo istorii russkoi kul'tury [Essays on the history of Russian culture].
SPb.: tip. Skorokhodova, 1896. 237 p. (in Russian).
Nyurnbergskiiprotsess: sbornik dokumentov (Prilozheniya) [The Nuremberg trial: collection of documents (Appendices)] / pod redaktsiei A.V. Borisova. M., 1965. 596 p. Available at: http://samlib.ru/b/borisow_aleksej_wiktorowich/njurnbergskijprocesssbornikdokumen-towprilozhenija.shtml (accessed 1 November 2020).
Nyurnbergskii protsess: sb. mat. v 8 tomakh [Nuremberg trial], M: Yuridicheskaya liter-atura, 1987-1999. (in Russian).
Otomstim! O zverstvakh fashistov v Rostovskoi oblasti [Revenge! About the atrocities of the fascists in the Rostov region]: [Sbornik], Rostov n/D, 1944. (in Russian). Politika pamyati v sovremennoi Rossii i stranakh Vostochnoi Evropy. Aktory, instituty, narrativy: kollektivnaya monografiya [The politics of memory in modern Russia and Eastern Europe. Actors, institutes, narratives: a collective monograph] / pod red. A. I. Millera, D. V. Efremenko. SPb.: Izd-vo Evropeiskogo universiteta v Sankt-Peterburge, 2020. 632 p. (in Russian).
Prestupleniya natsistov i ikh posobnikov protiv mirnogo naseleniya SSSR v gody Velikoi Otechestvennoi voiny 1941-1945 gg. Federal'nyi arkhivnyi proekt [Crimes of the Nazis and their accomplices against the civilian population of the USSR during the Great Patriotic War of 1941-1945. Federal archive project] Available at: http://victims.rusarchives.ru/ prestupleniya-protiv-chelovechnosti/atd. (accessed 1 November 2020).
Prepodavanie voennoi istorii v Rossii iza rubezhom: Sb. st. Vyp. 2. [Teaching military history in Russia and abroad] // pod red. K. A. Pakhalyuka. M.; SPb.: Nestor-lstoriya, 2019. 256 p. (in Russian).
Renan E. Chto takoe natsiya? Doklad, prochitannyi v Sorbonne 11-go marta 1882 goda [What is a nation? Report read at the Sorbonne on March 11,1882], in Renan E. Sobranie sochinenii v 12-ti tomakh. Per. s fr. pod red. V. N. Mikhailovskogo. T. 6. Kiev, 1902. (in Russian).
Ris L. Osventsim: Natsisty i "okonchatel'noe reshenie evreiskogo voprosa" [Auschwitz: the Nazis and the "final solution to the Jewish question"]. M.: KoLibri, Azbuka-Attikus, 2019. 448 p. (in Russian).
Rubtsov Yu.V. Obidy na Rossiyu ne imeli. Shtrafnye i zagraditel'nye formirovaniya v gody Velikoi Otechestvennoi voiny [Resentment against Russia did not have. Penalty and barrage formations during the Great Patriotic War], M.: Veche, 2020. 384 p. (in Russian).
Salikhova L.F. Rol' uchitelya v realizatsii federal'nykh standartov [The role of teachers in the implementation of Federal standards], in Obuchenie i vospitanie: metodiki i praktika. 2012. №1. Pp. 342-347. (in Russian).
Senyavskaya E.S. Protivniki Rossii 1/ voinakh XKh veka: Evolyutsiya "ohraza vraga" 1/ sozna-nii armii i obshchestva [Opponents of Russia in the wars of the XX century: the Evolution of the "image of the enemy" in the minds of the army and society], M.: ROSSPEN, 2006. 288 p. (in Russian).
Khal'bvaks M. Kollektivnaya i istoricheskaya pamyat' [The Collective and historical memory], in Neprikosnovennyi zapas. 2005. № 2-3(40-41). Available at: https://magazines. gorky.media/ (accessed 1 November 2020).
Khatton Patrik P. Istoriya kak iskusstvo pamyati [History as the art of memory] SPb: Vladimir Dal', 2004.424 p. (in Russian).
"Chernaya kniga": 0 zlodeiskom povsemestnom ubiistve evreev nemetsko-fashistskimi zakhvatchikami vo vremenno okkupirovannykh raionakh Sovetskogo Soyuza i v gitlerovskikh lageryakh uriichtozheniya na territorii Pol'shi vo vremya voiny 1941-1945 gg. ["The black book": about the villainous widespread murder of Jews by German-fascist invaders in the temporarily occupied areas of the Soviet Union and in Hitler's extermination camps on the territory of Poland during the war of 1941-1945] / pod red. V. Grossmana, I. Erenburga. M.: AST: CORPUS, 2015. 768 p. (in Russian).
Chubar'yan A.O. Prepodavaniem istorii v shkole nedovol'ny vo vsem mire [Teaching history at school is dissatisfied all over the world], in Rossiiskaya gazeta. Federal'nyi vypusk. 2020. 24 noyabrya. № 264 (8318) (in Russian).
Shirer U. Vzlet i padenie Tret'ego Reikha [The rise and fall of the Third Reich], M.: AST, 2019.1216 p. (in Russian).
Erenburg I.G. Voina. 1941-1945 [War. 1941-1945]. M.: AST, 2020. 576 p. (in Russian). Erenburg I.G. Rol' pisatelya. [The role of the writer], in Erenburg I.G. Voina. 1941-1945. M.: AST, 2020. Pp. 323-331 (in Russian).
