CC BY
155
УДК 34 Doi 10.24411/2073-0454-2018-10034
ББК 67 © В.Н. Фадеев, Л.В. Тэсс, 2018
Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
ПРОФЕССИОНАЛЬНО-ОРГАНИЗОВАННАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ
Виктор Николаевич Фадеев, профессор кафедры криминологии, доктор юридических наук, профессор
Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12)
E-mail:[email protected]
Леонид Владимирович Тэсс, криминолог
Латвия, г. Рига
Аннотация. Чтобы понять и эффективно анализировать преступность сегодняшнего дня, разработать меры по ее предупреждению в будущем — неизбежно необходимо заглядывать в ее прошлое, исследовать пути и формы ее исторического развития. Где истоки организованной преступности посткоммунистического общества; каким образом развивались и укреплялись организованные криминальные группы; что общее и различное между организованной и профессиональной преступностью; что такое профессионально-организованная преступность? Вот те вопросы, которые требуют своего раскрытия и осознания их сущности.
Ключевые слова: первичная, рецидивная, организованная, профессиональная и профессионально-организованная преступность.
PROFESSIONALLY-ORGANIZED CRIMINALITY
Victor N. Fadeev, professor of department of criminology, doctor of legal sciences, professor
Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117437, Moscow,
ul. Akademika Volgina, d. 12)
E-mail:[email protected]
Leonid V. Tess, criminologist
Latvia, Riga
Annotation. To understand and effectively analyze the criminality of present days, to develop the measures for its prevention in future — it is inevitably necessary to look in its past, to study the ways and the forms of its historic development. Where are the beginnings of the organized criminality of post-communist society; how organized criminal groups developed and strengthened; what is common and different between the organized and professional criminality; what is professionally-organized criminality? These are the issues that demand to be disclosed and their essence to be realized.
Keywords: primary, relapsing, organized, professional and professionally-organized criminality.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Фадеев В.Н., Тэсс Л.В. Профессионально-организованная преступность. Вестник Московского университета МВД России. 2018;(6):166—172.
Рассматривая понятие преступности, необходимо отметить, что терминология, которая используется сегодня, нуждается в переосмыслении.
Какие понятия используются сегодня? Возьмем определение «преступность».
«Преступность — (в криминологии) массовое негативное социально-правовое явление, обладающее определенными закономерностями, количественными и качественными характеристиками» [1]. Отсюда следует, что при наличии выявленных закономерностей с качественными и количественными характеристиками мы можем четко разграничить все имеющиеся структуры преступности, функционирующие сегодня в обществе. Правда и приведенное определение преступности вызывает вопросы: почему это явле-
ние названо «массовым негативным», хотя фактически оно противоправно и не подпадает под понятие — массовость.
Наиболее сложной структурой сегодняшней преступности является категория, именуемая «организованная преступность». Вот как трактует ее большой юридический словарь: «Организованная преступность — преступность, характеризующаяся следующими признаками:
1) наличие материально-технической базы;
2) иерархическая структура преступной организации;
3) наличие коррупционных связей с государственными органами;
4) устойчивый вид преступной деятельности;
5) тенденции к слиянию преступных группировок (организаций) в конгломерат;
6) раздел сфер влияния между преступными группировками.
В этом же словаре мы находим и определение профессиональной преступности. «Профессиональная преступность:
1) преступность, характеризующаяся следующими признаками:
а) устойчивый вид преступного деяния (специализация);
б) наличие у преступника определенных познаний и навыков;
в) совершение преступлений как источник средств существования;
г) наличие устойчивых связей с антисоциальной средой;
2) совокупность профессиональных преступников» [1].
При таких определениях возникает целый ряд вопросов, на которые эти выводы не дают ответа. Так, например, никто не может назвать профессиональную преступную группу, в которой отсутствовала бы иерархия, причем в самом жестком виде. При этом испокон веков в преступной среде иерархия была первейшим законом уголовников.
Сегодня, почему-то осталось «за бортом» родословное древо воров «в законе», которых даже правильно и не называют. Как правило, пишут — «вор в законе», а необходимо писать — вор «в законе». И здесь разница не только и не столько в кавычках. Потому что «вор»—это специальность, а «закон» этот, только для вора закон — «воровской закон»! Установления, типа обычного права для среды уголовных преступников, именно карманных воров.
Вспомните родословную воров «в законе» — эта категория уголовников досталась нам от царской России, когда администрация тюрем не вмешивалась в общинную жизнь тюрьмы. По тем временам вор-карманник, «щипач» — всего лишь мелкая сошка уголовного мира, а «грандами» в этой среде, равно как и в полицейском перечне воровской «табели о рангах» считались «маравихеры»1 высшей категории.
В период существования советской власти структура уголовного мира, по естественным причинам, претерпела известные метаморфозы. Но из всего множества уголовных «специальностей» выжила лишь одна — воры «в законе», которых советская власть
считала «социально близкими» по духу и которые не выступали против власти, не наносили большого вреда, а стало быть, их можно и нужно было перевоспитать и дать им возможность начать новую жизнь. Только вот одно обстоятельство не было учтено властью. Дело в том, что воры «в законе» были единственной категорией уголовного мира, сохранившей свои обычаи и правила поведения, которые были для этих воров «Законом» — ИДЕОЛОГИЕЙ, сохраненной и жестко соблюдаемой всеми, кто принадлежал к этой касте, доступ в которую быт строго ограничен условиями «закона».
В конце 50-х гг. прошлого века началась активная фаза по разложению и ликвидации воров «в законе» и к началу 60-х гг. она была успешно завершена. Одновременно с этим прошла большая структурная реорганизация и в местах лишения свободы. Считалось, что основная задача по борьбе с рецидивом, как тогда именовались воры «в законе», выполнена.
Тем не менее, они продолжали существовать в спецлагпунктах и на свободе, не отказываясь от своих «законов» и пытаясь сохранить свою роль в преступной среде, что послужило причиной больших и кровавых разборок между «старой гвардией» и новыми представителями касты, желающими господствовать.
К середине 60-х гг. прошлого века из обихода «жителей» мест лишения свободы исчезли такие касты, как «махновцы», «одни на льдине», «ломом подпоясанные», «красные шапочки» и прочие категории осужденных, существовавшие в лагерях и остро враждовавшие между собой. Но началась реструктуризация осужденных в соответствии с новыми требованиями закона.
Отсутствие воров «в законе» позволило ворам-рецидивистам считать себя главными в зоне; и опять начались поборы с «мужиков», которых начали терроризировать еще хуже, чем воры в «законе». И вновь «загудело» по зонам понятие «беспредел».
Должного внимания эти проявления у руководства мест лишения свободы не получили и в результате, в отдельных колониях, начались массовые беспорядки. Так в конце 80-х гг., в Риге, в ИТК-7, новые воры «в законе» довели основную массу заключенных до того, что они, вооружившись арматурными прутьями, окружили барак, где обосновались
1 Маравихер — на дореволюционном блатном жаргоне — карманник очень высокого класса.
новые «законники», подожгли его и начали бить выскакивавших из барака. Это выступление было быстро локализовано и прекращено, но оно наглядно продемонстрировало, что «свято место пусто не бывает», — развитие уголовного мира не остановилось, оно продолжается, только должного внимания ему не уделяется, и на уголовную преступность продолжали смотреть как на нечто архаическое, которое со временем, вымрет само собой.
А на самом деле, к этому времени вымирающее поколение воров «в законе» — «аристократов» старой формации, начало бороться с новым поколением «законников», которые не считали для себя обязательным соблюдать эти неписаные «законы» и считавшие возможным покупать это «звание» — вор «в законе», что называется — «за наличные».
Этот период развития уголовного мира, на наш взгляд, следует считать очередной стадией его развития. Переход от социалистического уклада хозяйства к рыночной экономике — источник расцвета теневой экономики и воскрешения ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ преступности.
При социализме незаконно полученные деньги не могли быть пущены в оборот, и были вынуждены «крутиться» в подполье — на скупке драгоценностей и антиквариата (под прикрытием «коллекционирования»), в подпольных казино и «ссудных кассах». С провозглашением лозунга «Разрешено все, что не запрещено законом!» — был дан старт появлению в уголовном мире давно забытой в СССР категории ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ преступности, стремительно завоевывавшей позиции во властных структурах страны и в местах отбывания наказания. Этот же фактор является причиной того, что появились новые «специальности» в сфере противоправной деятельности, например, нелегальные переправщики рабочей силы, превращавшие нелегальных эмигрантов в рабов; поставщики органов человека, организаторы наркотрафика и т.п.
Появилась и новая специальность «хакер» — специалист, хорошо разбирающийся в слабых местах компьютерных программ и операционных систем. Он отслеживает свежую информацию по ним, читает профильные форумы в Интернете. От того, на что он направит свое умение, зависит, кем он станет — успешным специалистом или преступником. До начала XXI в. никто даже подумать не мог о таком преступлении как хакерская атака, а сегодня — это некая
«изюминка», тиражируемая в средствах массовой информации.
На свободе это проявилось в создании преступных группировок — солнцевской, тамбовской, чеченской и всех прочих, воевавших между собой за власть в определенных кругах и сферах влияния. А в промышленности это проявилось в организации подпольных цехов и артелей, создававшихся с одной ПРЕСТУПНОЙ целью — получения противозаконных доходов. В великом русском языке не нашлось подходящего определения для этого рода преступности и, по нашей любимой привычке, замусоривать его англицизмами, прилепили к нему американское определение — «организованная преступность» (Organized Crime), а стало быть, это предполагает наличие и неорганизованной преступности?
Непонятно, почему ученый мир отказался рассматривать это явление в категории профессиональной преступности, хотя некоторые американские ученые обоснованно доказывали, что протекция, оказываемая гангстерам, что по-русски звучит как БАНДИТАМ, простирается до самых высоких мест, в том числе и в столице страны.
«Является определенным, неопровержимым фактом, что организация подобного рода не могла и не может существовать в общенациональном масштабе без протекции, оказываемой на высшем уровне» [4].
Исследуя вопрос о «стратегии политической коррупции, американский криминолог Эрл Джонсон уже в 1962 г. сформулировал понятие «диверсифицированная (разносторонняя) коррупция». Это означало, что своего наивысшего эффекта коррупция достигает в случае, когда на каждом уровне государственной машины, обеспечивающей исполнение законов, кто-то из лиц, занимающих ключевые позиции, «работает» на пользу организованным преступникам. Разносторонний характер коррупции приводит к двум выгодным для преступников результатам. Во-первых, он создает успешное противодействие усилиям тех, кто пытался бы активно бороться с гангстерами. Чтобы привести к какому-то эффекту, требуются скоординированные усилия, а именно этого-то достичь невозможно, ибо в таком случае «все правительственные учреждения должны были бы стать честными» — требование явно утопическое, а до тех пор, пока этого нет, организованная преступность пользуется покровительством и безопасностью.
Вторым результатом такого рода коррупции является распространяющееся моральное разложение, ибо каждый чувствует, что легче и проще, а то и выгодней, не проявлять активности, поскольку многие из государственных служащих уже служат организованной преступности верой и правдой. Чем большее число людей подвергнуто коррупции, тем легче разложить остальных [5].
Уже в то время государственный аппарат Америки был поражен этой заразой, а сегодня мы на собственном опыте видим торжество уголовного мира над моральными принципами советского народа, затоптанными представителями бандитского предпринимательства (или предпринимательского бандитизма).
По различным данным за 1994 г. Москву контролировало около 20 уголовных бригад, известных по микрорайонам их деятельности. ЛЮБЕРЦЫ — занимались проституцией, ДОЛГОПРУДНЫЙ контролировал один из наиболее организованных рэке-тов. Другие «бригады» основывались на этническом признаке. Ингуши контролировали контрабанду, АЗЕРЫ — наркотики. Непрогнозируемой козырной картой были 500-600 чеченцев Москвы, занимавшихся всем, что только могло быть вне закона [2].
Структурируясь и распределяя между собой сферы влияния на свободе, новые «профессионалы» установили жесткий контроль и за положением в местах лишения свободы. Вновь появился ОБЩАК, появились «смотрящие» и «положенцы».
Закон конкуренции, выражавшийся при социализме как социалистическое соревнование, из принципа «сделал сам — помоги товарищу», в рыночной экономике превратился в принцип — «хочешь выжить — уничтожь конкурента»!
Все эти изменения в уголовном мире диктовались законами рыночной экономики, используя которые, преступный мир становится движущей силой теневой экономики, прямым оппонентом действующей власти, используя государственный аппарат в своих, корыстных интересах. Именно поэтому диверсифицированная коррупция является неотъемлемой частью государственного управления, способствующая деятельности профессиональной преступности.
Вернемся к понятию ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ преступность:
а) устойчивый вид преступного деяния (специализация);
б) наличие у преступника определенных познаний и навыков;
в) совершение преступлений как источник средств существования;
г) наличие устойчивых связей с антисоциальной средой.
Вор-карманник, который формировал среду воров «в законе», имел обязательный набор познаний и навыков, позволявших ему обеспечивать себе средства к существованию, но он не имел контактов с высокими должностными лицами и его интересы не поднимались выше кармана. Именно поэтому этот вид преступности может быть назван АНТИОБЩЕСТВЕННЫМ, СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИМ.
Но для новых воров «в законе», располагавших значительными денежными суммами и позициями в различных отраслях индустрии, интерес уже представляли чиновники, имеющие доступ к бюджетным средствам и международным связям. Что касается «наличия связей с антисоциальной средой», то это касается только карманных воров, но не воров «в законе» новой формации, имеющих связи в законодательных, исполнительных и судебных органах различного уровня власти и прочих высоких кругах.
Сегодняшние воры «в законе» имеют связи не только в своей стране, но и на международном уровне, и которых почему-то именуют «ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТЬЮ», хотя правильно было бы именовать эту категорию преступников ЭЛИТОЙ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ПРЕСТУПНОСТИ, руководящей и управляющей силой теневой экономики, т.е. ПРЕСТУПНОСТЬЮ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ, АНТИГОСУДАРСТВЕННОЙ.
Обратимся еще раз к понятию ОРГАНИЗОВАННАЯ преступность:
«1. Наличие материально-технической базы;
2. Иерархическая структура преступной организации.
3. Наличие коррупционных связей с государственными органами.
4. Устойчивый вид преступной деятельности.
5. Тенденции к слиянию преступных группировок (организаций) в конгломерат.
6. Раздел сфер влияния между преступными группировками».
Все вышеперечисленные функции и определения убедительно свидетельствуют о том, что ни «скокарь» (вор, занимающийся квартирными кражами со взло-
мом), ни «щипач», ни любой другой уголовный «авторитет» не в состоянии «работать» на этом уровне. Там, где фигурируют государственные, политические и экономические интересы, нет места для уголовников-профессионалов антиобщественного толка.
По данным КГБ СССР до 2/3 преступно добытых средств шло на подкуп должностных лиц политико-управленческого аппарата. В 1990 г. КГБ было выявлено более 1200 преступных групп с высокой степенью организованности, 2/3 из них носили международный характер, каждая пятая имела коррумпированные связи с работниками государственного административно-хозяйственного аппарата, в том числе правоохранительных органов [3].
Здесь может фигурировать только вор «в законе» новой социально-политической, антигосударственной формации, перенявший это «звание» у вымершей естественным (но очень часто, насильственным) путем бывшей элиты уголовного мира. Она объявила новые правила и принципы организации уголовного мира, жестко следит за их безусловным соблюдением и безжалостно карает нарушителей этих установлений. В этой категории преступности, «пасущей» свою паству на предмет получения установленной «пошлины», недоимок не бывает, но часто бывают похороны. Поэтому есть все основания утверждать, что профессиональная преступность — производительные силы теневой экономики, способствующие развитию преступных технологий—выступает как один из индикаторов преступного развития общества, как одно из структурных подразделений экономики государства, контролирующее уголовную среду.
Предложим и свой взгляд на преступность: преступность —противоправное явление в: 1) экономике; 2) социальной среде; 3) государственном управлении.
Из вышеизложенного следует, что преступность как явление возникло с появлением человечества и прекратит свое существование вместе с ним, хотя формы и виды преступлений будут изменяться во времени и пространстве, вместе с человечеством. Анализируя преступность как род человеческой деятельности, мы имеем возможность построить четкую схему развития преступности как самостоятельной структуры уголовного мира.
Преступность первичная и рецидивная— первые этапы этого социального явления, из которого появляются ПРОФЕССИОНАЛЫ. Это второй уровень после рецидива, на котором «новички» проходят свои
«курсы повышения квалификации» и специализации. Заняв свое место в избранном виде преступлений, новичок получает доступ к «карьерному» росту и переходит на очередную ступень в своей группировке.
Дальнейший рост профессионала зависит от его умения показать перед боссом (шефом) свои возможности в деле решения «производственных» задач, которые выведут его на уровень руководителя какого-то звена этой преступной структуры. Эти переходы работают до той поры, пока «новичок» не достигнет «зрелости» в своем деле и не начнет претендовать на получение «звания» — вор «в законе».
Проведем небольшой экскурс в историю или еще раз о любви к заимствованиям чужих оборотов речи. Изначально понятие «босс» означало вожак, точнее — главарь какой-то преступной группы, банды; у нас его теперь употребляют как синоним руководителя фирмы или какого-нибудь другого учреждения.
Получив это «звание», он претендует на «должность «смотрящего» или «положенца» и становится активным деятелем в системе теневой экономики, принимая участие как в противозаконных мероприятиях внутри страны, так и за рубежом (ну, это, хотя бы не выходит за рамки родной лингвистики).
На этом уровне деятельности он уже располагает определенным капиталом, позволяющим ему принимать самостоятельные решения, но это не отменяет действующих правил нового «закона»: за свои действия он несет полную ответственность и обязан отчитываться перед «сходкой», которая может быть не только «местечковой», но и региональной, и всероссийской.
Этот высший уровень профессиональной преступности, превращает вора «в законе» в «продвинутого» менеджера, который располагает обширными связями с государственными и политическими деятелями различного ранга, имеет достаточно широкие международные связи как в официальных, так и в преступных организациях. Он занимает ведущие позиции в таких преступных проявлениях, как торговля наркотиками, торговля людьми и человеческими органами, контрабанда и любых других направлениях, на которых денежный оборот происходит максимально быстро.
Так, на наш взгляд, происходило становление определенной группы миллионеров и миллиардеров на территории бывшего СССР, составившее основное звено активных деятелей теневой экономики ны-
нешней России и оказавшихся главным конкурентом существующей государственной власти.
Но при всех этих условиях, не следует забывать о том, что изначально, становым хребтом профессиональной преступности, ее корнем, являлся ОБЩАК, финансовый капитал, шедший на нужды криминалитета — рецидивистов и профессионалов.
Похоже, что именно с развитием такого «об-щака» и возникла группа олигархов, правившая в России в 90-е и в начале нулевых годов.
Почему советской власти удалось ликвидировать профессиональную преступность? Потому что она «отрубила» этот питательный корень криминалитета, лишила их финансовой подпитки. Общаки выявлялись и конфисковывались в пользу государства и на этом профессиональная преступность в СССР кончилась. Активно восстанавливаться она стала в годы «разухабистого» правления Никиты Сергеевича Хрущева, а в годы известного «деятеля перестройки» (М.С. Горбачева) достигла своего расцвета.
Таким образом, динамика развития преступника-вора выглядит так:ремесло (кражи) — специализация (квартирные, карманные) — квалификация (обжимщик, стоящий на пропуле), — структуризация (пахан, скупщик краденого) и как предел роста в этой категории — рецидивист.
Отдельное место в этом ряду занимают воры «в законе» новой формации. Получив это «звание», они проходят определенный курс обучения и получают выход в легальную экономику. Вступая в бизнес-среду, они переходят на новый уровень взаимоотношений с государством, как бы на «переходный мостик» от бывшего преступника к новому качеству правопо-слушного предпринимателя, внедрением которого в нужную среду занимаются лоббисты2. Именно они и являются активными пользователями действующего закона конкуренции.
Лобби — это еще один «американизм» который вошел в русский язык как термин, обозначающий государственных служащих готовых на любые услуги за хорошие деньги, хотя, казалось бы, правильнее было бы назвать эту породу дельцов — посредниками в обустройстве связей между преступниками и политиками. Именно эта категория дельцов от политики и является основным исполнительным звеном, главным орудием которого служит коррупция как метод обеспечения влияния на существующую власть. Поэтому коррупция сегодня не-
истребима, она главный стимул сегодняшнего общества, для которого основным смыслом жизни являются деньги, а категории морального плана выведены из оборота общества как факторы, отрицательно влияющие на возможности всякого незаконного обогащения.
Когда Аль Капоне появился в преступном мире САСШ (Северо-Американских Соединенных Штатах) как их называли в 30-е гг. минувшего века, он был профессиональным преступником, располагавшим своим составом банды. По американской систематике его предпринимательская деятельность именовалась БУТЛЕГЕРСТВО — незаконная торговля алкоголем. Но американский юридический истэблишмент не нашел возможным причислить его к категории преступников-профессионалов. Более того, они заявили о появлении новой структуры в уголовном мире ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ, — как будто бы какая-то профессиональная преступность может быть НЕ организованной!
Поэтому, в силу особой значимости, для теории и практики борьбы с преступностью отметим, что когда «гранды» профессиональной преступности начали занимать посты на различных направлениях экономики, финансов и, наконец, во властных структурах различного звена и уровня, появилась новая категория преступности — профессионально-организованная преступность!3.
В этой связи есть все основания утверждать, что ПРОФЕССИОНАЛЬНО-ОРГАНИЗОВАННАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ — это противоправное, антиобщественное явление социально-политической, антигосударственной направленности в экономике, социальной среде и государственном управлении, развивающая преступные технологии и контролирующая уголовную среду, выступающая как основной индикатор преступного развития общества.
Именно здесь «отмываются» деньги, нажитые преступным путем и разграблением общественного достояния, именно здесь нашла свое глобальное развитие теневая экономика в государственных масштабах, именно здесь взламываются хакерами системы
2 Лобби (англ) lobby — кулуары. Закулисные дельцы, имеющие влияние в политических и государственных учреждениях США, активно использующие подкуп для достижения своих целей.
3 Данную классификацию предлагает профессор В.Н. Фадеев, один из авторов данной статьи. С ним полностью солидарен второй автор — Л.В. Тэсс.
защиты компьютеров, именно здесь торгуют людьми и органами людей и пр оисходят другие преступления неизвестные до сего дня— это и есть высшая форма преступности — профессионально-организованная!
И занимаются этим не маньяки и изгои, а высококлассные специалисты с дипломами и лицензиями. Но ученый мир, во многом, не увидел в этом очередную стадию, ступень, цикл развития преступности как социально-политического явления. И борьба с преступником вошла в новую фазу — вплоть до открытых боевых действий, а борьба с преступностью захирела на корню как не соответствующая интересам рышочной экономики!? Sic transit gloria mundi — так проходит земная слава!
Вытод: это касается любого государства, «когда происходит сращивание органов государственной власти» с профессионально-организованной преступностью, то такое .. .государство — будет управляться с помощью мафии. Это и есть настоящее «государственно-частное партнерство», о котором так любят говорить «в различных кабинетах и с трибуны отдельные, высокопоставленные представители органов государственной власти» [6].
Литература
1. Большой юридический энциклопедический словарь / Авт. и сост. А.Б. Барихин. Москва: Книжный мир, 2005.
2. Русская мафия // Диена. 1994, 31окт. [газета Латвии].
3. Чертков В. За преступников берется контрразведка // Правда. 1990, 21 сент.
4. Burton B. Turkus, Sid F. Murder Inc, «The Story of the Sindícate». New-York, 1952.
5. Johnson E. Organized Crime: Challenge to the American Legal System // Journal of Criminal Law and Criminology, and Police science. 1962. № 2. vol. 53. p. 127-145.
6. sntz01 — Подольско-измайловская ОПГ.
References
1. Bol'shoy yuridicheskiy entsiklopedicheskiy slo-var' / Avt. i sost. A.B. Barikhin. Moskva: Knizhnyy mir, 2005.
2. Russkaya mafiya // Diyena. 1994, 31okt. [gazeta Latvii].
3. Chertkov V. Za prestupnikov beretsya kontrraz-vedka // Pravda. 1990, 21 sent.
4. Burton B. Turkus, Sid F. Murder Inc, «The Story of the Sindicate». New-York, 1952.
5. Johnson E. Organized Crime: Challenge to the American Legal System // Journal of Criminal Law and Criminology, and Police science. 1962. № 2. vol. 53. p. 127-145.
6. sntz01 — Podol'sko-izmaylovskaya OPG.
Правовое обеспечение организации работы с кадрами в органах внутренних дел: Учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по направлению подготовки «Юриспруденция» / [Е.В. Климкина и др.]; под ред. К.К. Гасанова. М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2017. 127 с.
Рассмотрены направления работы с кадрами органов внутренних дел, требования к ее организации, а также технологии, применяемые в работе с личным составом в ОВД. Особое внимание уделяется организационно-правовой характеристике субъектов, осуществляющих работу с кадрами в органах внутренних дел.
Для курсантов и слушателей образовательных организаций МВД России, а также практических работников подразделений по работе с личным составом ОВД.
