Проект постановления Пленума Верховного Суда РФ «о судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий»: достоинство и недостатки Текст научной статьи по специальности «Право»

Проект постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий»: достоинство и недостатки

Вопросы уголовной ответственности за должностные преступления всегда находились в центре внимания ученых и практиков. Актуальность противодействия подобным явлениям обусловливается их достаточно широкой распространенностью, сложностью квалификации, а также проблемами, связанными с отграничением этих преступлений от смежных деяний и дисциплинарных проступков.

Должностные преступления обращают на себя пристальное внимание и с точки зрения их социальной оценки как преступлений повышенной опасности, порождающихнегативные последствия в различных сферах жизни общества, как деликтов, серьезно отражающихся на репутации органов власти и доверии к ним населения1. Особую значимость и актуальность проблемы должностной преступности приобрели в настоящее время в связи с существенными изменениями, происходящими в деятельности аппарата государственной власти и управления2.

Данные статистики и судебно-следственная практика свидетельствуют, что деяния, совершаемые должностными лицами с использованием своих служебных полномочий, в настоящее время составляют значительную долю в общей структуре преступности. Наиболее часто — это злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ) и превышения должностных полномочий (ст. 286 УК РФ). Так, в 2006 году за злоупотребление должностными полномочиями было осуждено 1 282 человека, в 2007 году — 1 329 человек, за шесть месяцев 2008 года — 590 должностных лиц. За этот же период времени за превышение должностных полномочий осуждено 2 051, 3 186 и 1 416 человек соответственно.

Правоохранительные органы испытывают значительные трудности в реализации названных норм на практике. В немалой степени это обусловлено тем, что рекомендации Верховного Суда СССР по их квалификации, изложенные в Постановлении Пленума Суда СССР «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге» от 30 марта 1990 года № 43, которыми по сей день руководствуются правоприменители, давно не отражают сложившихся реалий.

Со времени принятия данного постановления изменилось не только законодательство, но и социально-политическая и экономическая обстановка в стране. Таким образом, назрела настоятельная необходимость в принятии нового постанов-

ления, которое бы разъясняло основные положения норм действующего УК РФ об ответственности за должностные преступления, и давало бы рекомендации по ихприменению на практике. В этой связи появление Проекта постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий», необходимо только приветствовать.

Безусловно, заслуживают поддержки содержащиеся в проекте постановления разъяснения, касающиеся характеристики субъектов злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ) и превышения должностных полномочий (ст. 286 УК РФ), а также злоупотребления полномочиями (ст. 201 УК РФ). Вместе с тем, вряд ли вызывалось необходимостью цитирование разработчиками Проекта законодательных определений, данных в примечании 1 к ст. 285 УК РФ и примечании 1 к ст. 201 УК РФ, где формулируются соответственно понятия должностного лица и лица, выполняющего управленческие функции в коммерческихи иныхорганизациях. Полагаем, что следовало бы конкретизировать ряд положений, относящихся к характеристике должностных лиц.

В Проекте постановления Пленума Верховного Суда РФ подчеркивается, что представители власти отличаются от прочих должностных лиц определенными признаками: во-первых, правом предъявлять требования или отдавать распоряжения лицам, не находящимся от них в служебной зависимости; во-вторых, принимать решения, обязательные для исполнения гражданами и организациями, независимо от их ведомственной подчиненности. Однако представители власти выделяются из общего круга субъектов должностных преступлений также тем, что невыполнение предъявляемых ими требований, входящих в их компетенцию, влечет негативные юридически значимые последствия для любых лиц и организаций. И эту их особенность следовало бы отметить в руководящих разъяснениях Верховного Суда РФ.

В перечень представителей власти, определенный Верховным Судом РФ, включены лишь должностные лица государственных органов и учреждений. В то же время представителями власти, на наш взгляд, являются и лица, осуществляющие властные полномочия органов местного самоуправления, поскольку они также обладают указанными выше признаками.

До сихпор дискуссионным остается важный для практиков вопрос, в какихслучаяхследуетсчитать должностными лицами медицинских и педагоги-

0

1 § с

о

0

1

I

£

&

О

£

О

со

о

с

$

£

&

>5

0

1

ю

ф

5

О

0

1

со

I

ф

со

I

ф

к

I

§

0

1

15

о

о

с

к.

Ф

О

о

§

с

с

о

1

о

д

и

и

I

е

£

е

тре

о

£.

о

§

а

§

д

о

С

ке

и

а

&

й

о

I

ю

е

§

в

Р

а

5

о

о

I

со

!

е

В

I

е

с2

1

I

е

Ей

о

I

Е

с

о

с

е

о

£

ческих работников, которые, являясь специалистами, не занимают руководящих должностей в соответствующих учреждениях здравоохранения и образования.

Ранее, в п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда СССР «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге» от 30 марта 1990 года № 4 содержалось положение, согласно которому указанные лица не могли считаться субъектами должностных преступлений, если они выполняли сугубо профессиональные или технические обязанности. В случаях же, когда наряду с осуществлением этих обязанностей на работника были возложены организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции, он нес ответственность за должностное преступление (например, врач — за злоупотребление полномочиями, связанными с выдачей листков нетрудоспособности или с участием в работе ВТЭК, призывныхкомиссий, клинико-экспертных комиссий; преподаватель — за нарушение обязанностей, возложенных на него как на члена квалификационной или экзаменационной комиссии; учитель или воспитатель — за неисполнение возложенных на них обязанностей по обеспечению порядка и безопасности во время проведения внеклассных мероприятий или занятий).

В настоящее время п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 года № 4 не действует на территории Российской Федерации4. Судебная практика по делам о преступлениях, совершенных указанными лицами, складывается весьма противоречиво. В одних случаях они признаются субъектами должностныхпреступ-лений5, в других нет6. Например, в одних субъектах Приволжского федерального округа преподаватели, осуществляющие прием зачетов или текущих экзаменов, признаются должностными лицами и привлекаются к ответственности за должностные преступления, в других — практика исхо-дитиз того, что подобные действия являются продолжением учебного процесса, выполнением сугубо профессиональных обязанностей, поэтому считается, что указанные субъекты при таких обстоятельствах не осуществляют организационнораспорядительных функций.

На наш взгляд, указанное выше положение следует восстановить и отразить в руководящих разъяснениях Верховного Суда РФ, так как оно полностью отражало смысл законодательных установлений. Если субъект занимает должность, в связи с которой он обладает правом совершать по службе юридически значимые действия, влекущие определенные правовые последствия, он выполняет организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции и является должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации.

В Проекте постановления Пленума Верховного Суда РФ дается исчерпывающий перечень (что само по себе вызывает вопросы) организационно-распорядительных функций, но не отражены признаки должностного лица эти функции выполняющего. На наш взгляд, должностное лицо, осуществляющее действия организационно-распорядительного характера, наделено правом предъявлять обязательные к исполнению требования, обращенные к гражданам и организациям, находящимся от него в служебной зависимости, либо совершать действия, влекущие юридически значимые последствия. Представляется целесообразным эти признаки указать непосредственно в постановлении Пленума Верховного Суда РФ.

В качестве основного критерия отнесения к должностным лицам служащих Вооруженных Сил РФ, другихвойск, воинскихформирований названо воинское звание лица. Полагаем, что подобный подход является некорректным, поскольку распоряжения (приказы), требующие обязательного выполнения, в соответствии с Уставом внутренней службы Вооруженных Сил РФ, отдаются исключительно в порядке подчиненности начальником, которому военнослужащие подчинены по службе, хотя бы и временно.

В то же время, старший по воинскому званию может предъявлять к младшему лишь требования, касающиеся воинской дисциплины, нарушений общественного порядка, правил поведения, ношения военной формы одежды, выполнения воинского приветствия. Такие полномочия вряд ли могут быть отнесены к организационно-распорядительным функциям. Тем более, что право совершать юридически значимые действия (например, наложение дисциплинарного взыскания, поощрение) возлагается на лицо в порядке соподчиненности.

Представляется необходимым в постановлении пленума Верховного Суда РФ дать дополнительные разъяснения отдельных законодательных новелл. В первую очередь это касается того, что следует понимать под государственной корпорацией, о которой упоминается в понятии должностного лица, данного в примечании 1 к ст. 285 УК РФ.

Указанная организационно-правовая форма юридических лиц не названа в ГКРФ. Являясь своего рода вынужденной мерой для решения наиболее важных социально-экономических вопросов, государственные корпорации создаются в виде некоммерческих организаций.

Фактически происходит смешение понятий: в экономике и праве зарубежных стран, а также в российской экономической доктрине, термин корпорация используется в отношении коммерческих структур. Некоторые из российских госкорпораций являются таковыми не только по существу, представляя собой конгломерат производственных предприятий, но и по фирменному наименованию. В частности, Внешэкономбанк можно отнести к коммерческим организациям как по характеру выполняемых функций, так и по названию.

Банки, как известно, создаются в первую очередь, с целью извлечения прибыли. Единственное исключение из этого правила — Центробанк, поскольку на него возлагаются обязанности, связанные с реализацией экономической политики государства в денежно-кредитной сфере.

Учредителем госкорпораций является государство. Выполняя значимые для него задачи, госкорпорации в экономическом плане отделены от государства, хотя последнее для осуществления определенных законом функций полностью сформировало их фонды. Они не отвечают по обязательствам государства, а оно — по обязательствам госкорпораций. Очевидно, что названные организации не встроены в структуру государственной власти или органов местного самоуправления, а именно государственная власть, интересы государственной службы, службы в органах местного самоуправления охраняются нормами 30 главы УК РФ. Сотрудники государственных корпораций за исключением отдельных лиц не являются государственными служащими.

Исходя из этого, возникает вопрос о том, можно ли рассматривать в качестве должностного лица, например, работника такой фактически коммерческой структуры как Внешэкономбанк, даже в том случае, когда он выполняет организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции. Представляется, что злоупотребление указанным лицом своими служебными полномочиями не может быть признано преступлением против государственной власти в силу того, что оно не способно причинить ущерб отношениям, находящимся под защитой норм, содержащихся в главе 30 УКРФ. Для правильного определения содержания и безошибочного применения примечания 1 к ст. 285 УК РФ необходимо в руководящих разъяснениях указать, какие именно представители госкорпораций могут быть отнесены к должностным лицам, как это было сделано в отношении военнослужащих.

По нашему мнению, нуждаются в поддержке содержащиеся в документе разъяснения, касающиеся правовой оценки действий должностного лица, назначенного на должность с нарушением установленных процедур оформления (п. 6), а также случаев, когда действия должностного лица хотя и были связаны с нарушением им своих полномочий, но совершались при наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния (см. п. 7, 8). Указанные положения отсутствуют в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге» от 30 марта 1990 года № 4, хотя на практике нередко возникали и продолжают возникать вопросы, связанные с квалификацией действий должностных лиц в подобных ситуациях. Поэтому соответствующие разъяснения следует только приветствовать.

Положительно следует оценить и стремление разработчиков Проекта отразить в постановлении положения, содержащие в себе критерии отграничения злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ) и злоупотребления полномочиями (ст. 201 УК РФ), изложенные в п. 9—11 Проекта. Между тем, формулировки данных положений оставляют, на наш взгляд, желать лучшего.

Так, весьма противоречивыми являются положения, отраженные в п. 9 и 10 анализируемого документа. Например, в п. 9 отмечается, что в соответствии с п. 1 примечания к ст. 201 УК РФ субъектами злоупотребления полномочиями «...являются лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации, основной целью деятельности которых является извлечение прибыли (выделено авторами), а также в некоммерческих организациях, которые не являются государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением...», а в п. 10 указывается, что «к иным организациям... следует относить некоммерческие организации...».

Во-первых, отметим, что процитированное в п. 9 Проекта определение сформулировано иначе, нежели то, которое изложено в примечании 1 к ст. 201 УК РФ, на которое ссылаются разработчики. Законодательная дефиниция устанавливает: «Выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, а также в некоммерческой организации (далее по тексту)...»7.

Во-вторых, указание в п. 10 на то, что под иными организациями следует понимать некоммерческие организации, противоречит п. 9 этого же постановления, где отмечается, что иные организации преследуют в качестве основной цели своей деятельности извлечение прибыли (известно, что некоммерческие организации не преследуют такой цели, поэтому получается, что их нельзя относить к иным организациям).

Представляется, что под иными организациями законодатель имел в виду те, которые указаны непосредственно в главе 23 УКРФ, а именно, аудиторские, частные охранные и детективные структуры и т. д. На это и следовало указать в постановлении.

К сожалению, разработчиками Проекта был обойден вниманием вопрос о квалификации действий лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, превысившего свои служебные полномочия8. Отметим, что ни в теории, ни на практике не сложилось единства взглядов по данному вопросу, поэтому соответствующие разъяснения Пленума по решению этой проблемы были бы весьма полезны.

В рассматриваемом документе затрагиваются вопросы отграничения злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ) и превышения должностных полномочий (ст. 286 УК РФ) от хищения чужого имущества с использованием служебного положения (п. 18), служебного подлога (п. 19, 25) и незаконной выдачи паспорта гражда-

о

I

§

п

с

о

I

и

и

I

е

£

е

(5-

о

£

о

з

а

е

о

п

ке

тик

кт

а

&

>5

о

I

б

е

5

с

в

Р

а

I

о

I

со

I

е

СО

I

е

я

и

I

е

§

о

I

та

с

о

п

т

кт

е

о

о

§

п

с

о

§

о

д

и

и

I

е

<§

е

тре

о

£.

о

§

а

§

д

о

п

ке

и

а

пра

й

о

I

б

е

§

в

Р

а

5

о

о

I

со

!

е

В

I

е

с2

ия

I

е

Ей

о

I

Е

с

о

п

е

о

£

нина РФ (п. 25). Данные положения, безусловно, важны для правоприменения и их включение в текст постановления следует оценитьположитель-но. Вместе с тем, ряд других не менее значимых вопросов, в Проекте оставлены без внимания.

Так, научный и практический интерес представляют вопросы отграничения преступлений, предусмотренных ст. 285 и 286 УК РФ, от общественно опасных деяний, ответственность за которые предусмотрена ст. 2851 УК РФ («Нецелевое расходование бюджетных средств») и ст. 2852 УК РФ («Нецелевое расходование средств государственных внебюджетных фондов»), которые находятся в соотношении общих и специальных норм9.

Полагаем, что разработчикам Проекта следовало бы указать критерии разграничения указанных составов преступлений. Необходимо также принять во внимание то, что ст. 2851 и ст. 2852 УК РФ являются новеллами уголовного законодательства. Ранее действовавшие УКне предусматривали подобных норм, поэтому правоприменители нуждаются в соответствующих рекомендациях по реализации этих норм, более чем в каких-либо других.

Достаточно подробно, на наш взгляд, в Проекте постановления Пленума раскрыта характеристика признаков субъективной стороны злоупотребления должностными полномочиями, в частности, характеризующих мотив данного преступления.

Верховным Судом изложено понятие корыстной заинтересованности, под которой понимается стремление должностного лица получить для себя или других лиц выгоды имущественного характера без незаконного безвозмездного обращения имущества в свою пользу или пользу других лиц (например, незаконное получение льгот, кредита, освобождение от каких-либо имущественных затрат) (абз. 2 п. 17 Проекта); дается определение иной личной заинтересованности, какстремления должностного лица извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленное такими побуждениями, как карьеризм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентности т. п. (абз. 3, 4п. 17 Проекта).

Однако за рамками этих разъяснений остался вопрос о том, как мотив корыстной или иной личной заинтересованности соотносится с мотивом ложно понятых интересов службы, выделяемом в доктрине уголовного права10 и нередко встречающимся в правоприменительной практике по делам о должностных преступлениях11.

В специальной уголовно-правовой литературе отмечается, что установление мотива ложно понятых интересов службы в действиях должностного лица не образует состава злоупотребления должностными полномочиями, и может влечь лишь дисциплинарную ответственность12. В этой связи профессор Б.В. Волженкин совершенно справедливо обращает внимание на то, что «...при предъявлении обвинения должен быть конкрет-

но указан соответствующий мотив личного характера, которым руководствовалось должностное лицо, совершая злоупотребление полномочиями. Весьма распространенная в свое время ссылка на узковедомственные или ложно понимаемые государственные или общественные интересы как на достаточный мотив для обвинения в должностном злоупотреблении — противоречит закону»13.

Полагаем, что такой подход является вполне оправданным, так как отождествление мотива личной заинтересованности с мотивом ложно понятых интересов службы приведет не только к нарушению принципа законности, который гласит, что применение закона по аналогии не допустимо (ч. 2 ст. 3 УК РФ), но и к стиранию грани между уголовно наказуемым деянием и дисциплинарным правонарушением. Данное положение, на наш взгляд, следовало зафиксировать в Проекте постановления Пленума.

Обращает на себя внимание тот факт, что позиция Верховного Суда, также как и содержание диспозиции ст. 285 УК РФ не согласуется с положениями Федерального закона «О противодействии коррупции» от 25 декабря 2008 года. В названном законе в ст. 10 «Конфликт интересов» указывается, что под личной заинтересованностью понимается возможность получения государственным или муниципальным служащим при исполнении должностных (служебных) обязанностей доходов в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц. Таким образом, термины «личная заинтересованность» и «корыстная заинтересованность» становятся синонимичными.

Такая ситуация способна существенно затруднить применение ст. 285 УКРФ и другихнорм, предусматривающих ответственность за должностные преступления.

На наш взгляд, было бы более целесообразно использовать в ст. 201 и 285 УК РФ единый термин, характеризующий мотивы совершения указанных деяний, — понятие «личная заинтересованность», — как более широкий, включающий в себя желание извлечь имущественные выгоды, получить любые неимущественные льготы и преимущества для себя или других лиц, а также причинить вред другим лицам. Тем более, что любые злоупотребления полномочиями, в каких бы структурах они не осуществлялись, в подавляющем большинстве совершаются именно из этих побуждений.

В пункте 19 действующего Постановления Пленума Верховного Суда СССР «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге» от 30 марта 1990 года № 4 содержатся рекомендации о правилах назначения наказания в отношении должностных лиц, совершивших служебных преступления. К сожалению, в Проек-

те нового постановления аналогичные положения не отражены. Между тем, в ходе судебного разбирательства осуществляется не только проверка правильности правовой оценки действий должностного лица, допустившего нарушение служебных предписаний, но и решается вопрос о назначении виновному справедливого наказания. Поэтому дача соответствующих разъяснений была бы вполне уместна.

Подводя итог сказанному выше, отметим, что дополнительный анализ положений, изложенных в рассматриваемом Проекте постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий», и их обсуждение широкой научной общественностью явно не помешали бы его качеству.

Примечания

1. См.: Безверхое А.Г. Должностные (служебные) преступления и проступки: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Казань, 1995. — С. 1.

2. См.: Волколупова В.А. Должностное лицо как субъект уголовной ответственности: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Волгоград, 2002. — С. 3.

3. См.: Бюллетень Верховного Суда СССР. — 1990. — № 3.

4. См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2000. — № 4.

5. См., например: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 11 марта 1999 года по делу Макарова // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2000. — № 2. — С. 12; Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 29 марта 2000 года № 1028п99 по делу Мишина // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2000. — № 9. — С. 7—8; Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2001 года № 945п01 по делу Логинова // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2002. — № 8. — С. 14; Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 ноября 2001 года по делу Носова // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2003. — № 1. — С. 19—20; и др.

6. См.: Архив Ленинского районного суда г. Ростова-на-Дону, 2000, д. № 1-345.

7. Таким образом, из примечания 1 к ст. 201 УК РФ следует, что законодатель выделяет: а) коммерческие организации; б) иные организации; в) некоммерческие организации.

8. Известно, что в главе 23 УК РФ имеется только норма об ответственности за злоупотребление полномочиями, а состав, предусматривающий ответственность за превышение полномочий лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, отсутствует.

9. См., например: АснисА.Я. Уголовная ответственность за служебные преступления в России. — М., 2004. — С. 331; Волженкин Б.В. Служебные преступления: Комментарий законодательства и судебной практики. — СПб., 2005. — С. 117, 127; Феоктистов М.В. Уголовная ответственность за служебные преступления: Проблемы совершенствования системы и квалификация // Российское уголовное право. — СПб., 2005. — С. 229; Минькова А.М. Уголовная ответственность за нецелевое расходование бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов // Российская юстиция. — 2006. — № 2. — С. 33—35; Русакова О.С. Уголовная ответственность за нецелевое расходование средств государственных внебюджетных фондов: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Ростов-на-Дону, 2006. — С. 21; Шнитенков А.В. Ответственность за преступления против интересов государственной службы и интересов службы в коммерческих и иных организациях. — СПб., 2006. — С. 127; Изосимов С.В. Уголовно-правовая характеристика нецелевого расходования бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов: Учебное пособие / С.В. Изосимов, А.Г. Карпов. — Н. Новгород, 2007. — С. 84; Гончаров В.А. Злоупотребление должностными полномочиями: законодательный и правоприменительный аспекты (по материалам судебной практики Ростовской области): Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Краснодар, 2007. — С. 21; и др.

10. См., например: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник/ Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. — М., 2004. — С. 555; Изосимов С.В. Укрывательство должностными лицами правоохранительных органов преступлений: уголовно наказуемое деяние или дисциплинарный проступок? (анализ судебно-следственной практики) // Научные труды. Российская академия юридических наук. — М., 2006. — Вып. 6: В 3 т. — Т. 3. — С. 974—978; и др.

11. См.: Архив прокуратуры Нижегородской области, 2005, д. № 248, пр. 04.

12. См., например: Курс уголовного права. Особенная часть. Том 5. Учебник для вузов / Под ред. Г.Н. Борзенкова и B.C. Комиссарова. — М., 2002. — С. 93; Уголовный кодекс Российской Федерации: Постатейный комментарий. — М., 1997. — С. 610; и др.

13. Волженкин Б.В. Служебные преступления. — М., 2000. — С. 146.

НачальникНижегородской академии МВД России, кандидат юридических наук, доцент В.И. Каныгин

Начальник кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права Нижегородской академии МВД России, доктор юридических наук, профессор С.В. Изосимов

Заместитель начальника кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права Нижегородской академии МВД России, кандидат юридическихнаук, доцентА.Ю. Чупрова

о

X

§

с

с

о

I

д

и

и

I

е

£

е

тре

о

о

с;

з

а

с;

е

д

о

с

ке

тик

кт

а

&

о

I

б

е

5

с

Ф

Р

а

I

о

I

в

ерхов

е

B

y

I

е

с!

я

и

і

е

§

о

і

та

с

о

с

т

кт

е

о