CC BY
55ЕВРАЗИЙСКАЯ ИНТЕГРАЦИЯ И ОБЩИЕ РЫНКИ
DOI: 10.48137/26870703_2023_21_1_56
Андрей ГРОЗИН
ПРОЕКТ ГАЗОВОГО АЛЬЯНСА И ПЕРСПЕКТИВЫ ФОРМИРОВАНИЯ ГАЗОТРАНСПОРТНОЙ СИСТЕМЫ РОССИЯ - ЮЖНАЯ АЗИЯ
Дата поступления в редакцию: 27.03.2023.
Для цитирования: Грозин А. В., 2023. Проект газового альянса и перспективы формирования газотранспортной системы Россия - Южная Азия. - Геоэкономика энергетики. № 1 (21). С. 56-78. DOI: 10.48137/26870703_2023_21_1_56
В статье анализируются предпосылки и основные параметры так называемого тройственного газового союза, предложенного в конце 2022 года Россией республикам Центральной Азии для совместной реализации. Оценивается значение данного масштабного энергетического проекта для ключевых и наиболее перспективных потребителей природного газа РФ и центральноази-атских государств — Китая и Индии. Отдельно рассматривается перспектива интеграции в будущую новую континентальную трубопроводную систему проекта трансафганского газопровода ТАПИ.
Продолжающиеся глобальные геоэкономические и геополитические трансформации создают широкое поле возможностей для начинающегося переструктурирования континентальной газотранспортной системы. Проект будущего газового союза выглядит при этом как масштабный замысел освоения ключевых пространств континента Евразия, включающий в себя ресурсный и транзитный потенциалы России и Центральной Азии.
ГРОЗИН Андрей Валентинович, кандидат исторических наук, заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ, старший научный сотрудник Института востоковедения Российской академии наук. Адрес: Российская Федерация, г. Химки, 141410, пр. Мельникова, д. 2/1. E-mail: andgrozin@yandex.ru. SPIN-код: 5621-8571
Ключевые слова: газовый союз, Россия, Центральная Азия, Казахстан, Узбекистан, Китай, Индия, ТАПИ, газ, трубопроводы.
Зима 2022—2023 гг. стала одной из самых холодных за последние десятилетия для стран Центральной Азии (ЦА), обострив копившиеся все годы суверенного существования государств проблемы энергетического сектора. Температуры в декабре и январе опускалась до —20...—30 °С. В Ташкенте таких аномальных морозов не было около полувека, в некоторых регионах Туркменистана были зафиксированы рекордные минимальные показатели. Материальный ущерб и человеческие жертвы прошедшего кризиса не подсчитаны до настоящего времени. Хотя республикам Центральной Азии с их резко континентальным климатом свойственны перепады температур, сильные холода оказались неожиданными. Тем не менее ясно, что вне зависимости от суровости погоды основной причиной коллапса стала не справляющаяся с нагрузкой энергетическая система региона.
Одной из ключевых причин, по которым энергосистема региона оказалась на грани катастрофы, стала устаревшая инфраструктура. По окончании отопительного сезона ясно, что центральноазиатской энергетике необходимы структурные долгосрочные и дорогостоящие реформы, а также новые подходы к евразийской интеграции в энергетической сфере.
Газовый союз: предпосылки, потенциал и проблемы
Население региона растет быстрыми темпами: за последние 30 лет число проживающих в Узбекистане, Казахстане, Таджикистане, Киргизии и Туркменистане выросло в 1,5 раза, достигнув на конец 2022 г. численности более 77 млн человек. В абсолютном региональном демографическом лидере — Республике Узбекистан (РУз) — на рубеже 2022—2023 гг. численность населения превысила отметку 36 млн человек. По данным демографического отчета Агентства по статистике при президенте Узбекистана, только за 2022 г. жителей страны стало больше на 753 тыс. человек, или на 2,1 %
Параллельно с увеличением населения расширяется энергоемкость промышленности стран ЦА. В то же время энергетическая структура постсоветской Азии развивается медленно или не развивается вовсе. Большинство электрогенерирующих мощностей в регионе ремонтировались лишь частично, капитальные ремонты остаются единичным явлением.
Как пишет казахстанский экономист Алмас Чукин, «проблемы энергетики, возникшие из-за дефицита инвестиций, уже невозможно игнорировать. Простыми словами, сектор энергетики ехал на том, что досталось от Советского Союза, и вот приехали. Средний возраст электростанций, например, в Казахстане — за 40 лет. При условии, что делается капремонт в 30 — 35 лет и электростанция работает еще десять лет». По оценкам А. Чукина, корен-
1 Численность населения Узбекистана достигла 36,024 миллиона человек // https://www. gazeta.uz/ш/2023/02/01/demography/, дата обращения 01.03.2023.
ная модернизация и замена устаревшей энергетической инфраструктуры Республики Казахстан (РК) обойдутся стране в неподъемную сумму — примерно 24 млрд долл.2.
Использовать же тарифную политику для модернизации энергосектора затруднительно: в ЦА, где уровень цен на электроэнергию один из самых низких, а износ системы достиг критических масштабов, вопрос повышения тарифов крайне неудобен для властей. Ранее было заявлено, что в Казахстане цены на коммунальные услуги повысятся весной3 (мораторий на рост цен был введен после попытки мятежа и массовых гражданских беспорядков в январе 2022 г.), что может вновь вызвать социальные потрясения.
Очевидно, понимая это, президент РК Касым-Жомарт Токаев после победы на внеочередных выборах совершил визит в Москву, где 28 ноября 2022 г. провел переговоры по широкому кругу вопросов. Несмотря на ряд проблемных моментов в российско-казахстанских отношениях, обозначивших себя в последние два года, визит казахстанского лидера оказался достаточно успешным. По итогам встречи В. Путина и К-Ж. Токаева стало очевидно, что казахстанское направление региональной политики РФ остается для Москвы особенно значимым, а связки, поддерживающие двусторонние отношения, сильны и обширны. Это и общее экономическое пространство в рамках ЕАЭС, и пространство безопасности, обеспечиваемой за счет ОДКБ, и интеграционное пространство СНГ.
Главной новостью визита стала предложенная российской стороной инициатива создания тройственного газового союза4 России, Казахстана и Узбекистана. Из кратких пояснений пресс-секретарей президентов РФ и РК следовало, что речь шла о создании единой транзитной инфраструктуры для газа и механизмов координации работы на внешних рынках5.
Сразу появились экспертные мнения, что, по сути, Россия предложила Казахстану и Узбекистану формирование газовой торговой коалиции с целью совместного участия в процессах на мировом газовом рынке и взаимного согласованного участия в формировании цен на трубопроводный газ. С учетом того что, в отличие от цен на нефть, цены на газ менее «глобали-зованы» и в большей мере формируются не глобальными, а региональными
2 «Ехали на том, что досталось от СССР, и вот приехали». Как холода обнажили энергетический кризис в Центральной Азии // https://asiaplustj.info/ru/news/centralasia/20230213/ ehali-na-tom-chto-dostalos-ot-sssr-i-vot-priehali-kak-holoda-obnazЫli-energeticheskii-krшs-v-tsentralnoi-azii, дата обращения 13.03.2023.
3 Газовому и энергетическому союзу РФ и стран ЦА — быть! // http://mediaplov.asia/ru/ news/13277-gazovomu-i-energeticheskomu-soyuzu-rf-i-stran-ca-byt, дата обращения 16.03.2023.
4 Казахстан сообщил о планах «тройственного газового союза» с Россией // https://www. rbc.ru/politics/29/11/2022/63859f849a7947863b8a31ce, дата обращения 18.03.2023.
5 Россия предложила Казахстану и Узбекистану «тройственный газовый союз». Ответа пока нет // https://www.gazeta.ru/politics/2022/11/29/15858427.shtml, дата обращения 18.03.2023.
группами поставщиков, очевидно, что в рамках «газовой тройки» можно не только стабилизировать, но и увеличить доходы участников объединения от экспорта энергоресурсов. По словам пресс-секретаря президента Казахстана Руслана Желдибая, цель инициативы заключается в координации действий при транспортировке российского газа по территориям Казахстана и Узбекистана6.
Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, в свою очередь, пояснил, что идея тройственного газового союза России, Казахстана и Узбекистана предусматривает возможность создания координационного механизма, возможно, с неким юридическим лицом и для сотрудничества между этими тремя странами, и для развития инфраструктуры потом для внешних рынков. Однако эти вопросы должны быть подвергнуты обсуждению 7. Осуществление данного проекта предполагает слаженные действия, координацию и переговоры между Россией, Казахстаном и Узбекистаном.
Изначально заявленное создание «единого юридического лица» было воспринято рядом экспертов как ориентация на создание единой газовой корпорации для финансирования газодобывающих проектов и строительства газопроводов на внешние рынки. Появились предположения, что ключевую роль в этой новой корпорации объективно способно играть ПАО «Газпром», поскольку ни Астана, ни Ташкент не имеют необходимых технологических компетенций и финансовых ресурсов.
В данной связи следует отметить, что в ходе переговоров в Кремле К.-Ж. Токаев сделал общий акцент на привлечении капиталов из РФ, то есть приобретении российским бизнесом активов в РК: «Очень большие планы в отношении присутствия российского капитала в нашей стране... будем делать все возможное для обеспечения этого присутствия на постоянной основе»8.
В Декларации по случаю 30-летия установления дипломатических отношений между Россией и Казахстаном, которую на встрече подписали президенты РФ и РК, сказано, что «Российская Федерация и Республика Казахстан продолжат создавать благоприятные технические и экономические условия для транзита энергоресурсов по территориям друг друга в третьи страны в соответствии с международными обязательствами».
В целом к настоящему времени проект вероятного газового союза выглядит как масштабный замысел освоения ключевых пространств континента
6 Названа возможная цель создания газового союза России, Казахстана и Узбекистана // https://lenta.ru/news/2022/11/29/souz/, дата обращения 20.03.2023.
7 Песков объяснил идею газового союза России, Казахстана и Узбекистана // Ы^:/Д^. ги/екопот1ка/16450769, дата обращения 20.03.2023.
8 Российско-казахстанские переговоры // http://www.kremlin.ru/events/president/ transcripts/69944, дата обращения 10.03.2023.
Евразия, включающий в себя ресурсный и транзитный потенциалы России и Центральной Азии.
Подобное направление сотрудничества возможно за счет существующей фактически единой трансконтинентальной газотранспортной системы Средняя Азия — Центр, сформированной во времена СССР. На сегодня мощность этой системы оценивается экспертами в 80 млрд куб. м газа в год.
Инициативу обоснованно можно назвать взаимовыгодной, поскольку потребность в газе в Центрально-Азиатском регионе будет в кратко- и среднесрочной перспективе только увеличиваться. При этой общей тенденции ситуация осложняется непреодолимыми ресурсными диспропорциями: Кыргызстан и Таджикистан не обладают значимыми собственными запасами газа и целиком зависят от экспорта (в первую очередь газ Узбекистана и Туркменистана).
Заслуживает отдельного рассмотрения роль РУз в рамках будущей «газовой тройки». Узбекистану уже нужны внешняя помощь и импорт: страна сталкивается с проблемой усиливающегося дефицита газа, хотя и является его крупным производителем [Панфилова, 2023]. С 2021 г. РУз окончательно превратилась в газового нетто-импортера.
16 ноября 2022 г. заместитель министра энергетики РУз Шерзод Ходжаев объявил, что ежедневный объем экспорта газа упал с 10 млн куб. м до 1 млн куб. м в связи со всплеском внутреннего спроса, произошедшим с началом холодов. Он заявил, что объем импорта возрос на 20 %, однако не уточнил, откуда республика получает газ. Ранее Министерство энергетики РУз прогнозировало, что в 2022 г. экспорт газа достигнет 3,3 млрд куб. м. Основная часть этого объема предназначалась для КНР, а также других стран ЦА.
Немаловажным является то, что на газовые ТЭС Узбекистана приходится генерация около 80—90 % электроэнергии страны. В силу этого дефицит газа сразу привел к перебоям, и на пике периода аномальных холодов республика объявила о полном прекращении газового экспорта ввиду энергетического кризиса.
Узбекское руководство объявляло, что планирует к 2025—2027 гг. полностью отказаться от газового экспорта. Президент Шавкат Мирзиеев уже неоднократно заявлял, что экспорт природного газа будет прекращен и его страна будет больше заниматься переработкой, химией и строить газовые электростанции, что уже постепенно происходит.
Следовательно, в газовом союзе Узбекистан может быть либо потребителем, либо транзитером либо совмещать обе позиции.
В Казахстане, хотя и не такими быстрыми темпами, как в Узбекистане, развиваются сходные процессы.
В июне 2022 г. президент К.-Ж. Токаев поручил правительству сократить объемы экспорта газа и обеспечить выделение дополнительных 2 млрд куб. м топлива для потребителей внутри республики. «Обеспечение внутренних
потребностей в газе имеет безусловный приоритет над его экспортом»,9 — заявил президент РК на заседании Совета иностранных инвесторов. Спрос на газ в республике быстро растет из-за роста населения, развития промышленности, а также официально провозглашенных планов по отказу от угольной генерации из экологических соображений. В то же время газодобыча в Казахстане остается убыточной, из-за чего разведка новых месторождений не ведется четвертое десятилетие [Прохватилов, 2022].
Хотя экспорт казахстанского газа в долгосрочной перспективе сокращается, внутренний спрос на него растет. Об опасности хронической нехватки газа в ближайшие годы первым заговорил еще в июне 2023 г. Санжар Жар-кешов, председатель правления газопроводной компании QazaqGaz. Выступая перед депутатами парламента, Жаркешов сказал, что, если не будут приняты срочные меры, стране грозит серьезный кризис. К 2024 г. годовой дефицит газа на внутреннем рынке может достичь приблизительно 1,7 млрд куб. м, сказал он. По его прогнозам, в 2023 г. экспорт казахстанского газа может полностью прекратиться10.
Параллельно в РК (как и в других странах региона) идет прогрессирующий рост инфраструктурных проблем. Директор Центра прикладных исследований TALAP экономист Рахим Ошакбаев так описывает текущую ситуацию: «Практически во всех сферах в Казахстане развивается глубокий системный кризис. Реальные доходы падают, у нас самая высокая инфляция среди стран СНГ. Добавьте последствия энергетического кризиса: в стране большой дефицит тепла и электроэнергии. Сыпется инфраструктура, износ невероятно высокий, а необходимых инвестиций в модернизацию и создание новых генерирующих мощностей до сих пор не было»11.
Казахстанская сторона увязывает свое участие в тройственном союзе с чрезвычайно значимым национальным проектом газификации. Помимо транзита, Астана планирует с помощью российского газа газифицировать северо-восток страны. Сейчас «Газпром» и казахстанская QazaqGaz обсуждают возможность газификации восточных регионов Казахстана, а также транзит голубого топлива в КНР. Хотя у Казахстана есть собственный газ, большие расстояния и снижение добычи затрудняют решение задачи по самостоятельной газификации отдаленных от месторождений регионов.
9 Обеспечение внутренних потребностей в газе имеет безусловный приоритет над его экспортом — Токаев // https://tsnik.kz/news/obespechenie-vnutrennikh-potrebnostey-v-gaze-imeet-bezuslovnyy-prioritet-nad-ego-eksportom-tokaev/, дата обращения 16.03.2023.
10 В Казахстане прогнозируют дефицит газа // https://neftegaz.ru/news/society/739792-v-kazakhstane-prognoziruyut-defitsit-gaza/, дата обращения 01.03.2023.
11 Выборы в Казахстане: «Политическая система меняется, но не так радикально, как многим хотелось бы» // https://ia-centr.ru/experts/evgeniy-beUchkov/vybory-v-kazakhstane-politicheskaya-sistema-menyaetsya-no-ne-tak-radikalno-kak-mnogim-khotelos-by/, дата обращения 22.03.2023.
«По вопросу газификации востока Казахстана мы предложили «Газпрому» новый транзитный маршрут (в Китай. — Авт.) по территории Восточного Казахстана, который будет охватывать ряд регионов. Он в проработке, нами технико-экономические расчеты уже проведены», — сообщил заместитель председателя правления QazaqGaz Арман Касенов. По его словам, газификация севера и востока республики в ближайшей перспективе ресурсами собственного газа не представляется возможной и Астана рассчитывает на вновь создавшиеся условия по возможному импорту российского газа [Погребняк, 2023].
России же проект газового союза нужен не столько с финансовой, сколько с геоэкономической точки зрения. Инициатива нацелена в том числе на поддержание российской добычи газа, загрузку добычных предприятий, что особенно важно на фоне прогрессирующего отхода от европейского направления энергетического экспорта России. Новая газовая инициатива должна стать альтернативой логистическим проектам западного блока и защитить российские национальные интересы в Центральной Азии.
При этом речь в первую очередь идет о перспективах транзита российского газа через территорию Казахстана и Узбекистана в КНР с последующими перспективами создания и расширения сети трубопроводов, которые в перспективе выведут российский газ на рынки Южной Азии — в Индию и Пакистан.
В обмен на это Казахстану и Узбекистану предлагается участие в капитале и прибылях проекта, учет их интересов на региональном газовом рынке, а также оказание масштабного содействия в модернизации национальных энергетических систем (включая в первую очередь систему газоснабжения) параллельно с расширением региональной трубопроводной сети. Астане отдельно предлагается ресурс для газификации его регионов, а Ташкенту — возможность высвобождения серьезных объемов узбекского природного газа для внутреннего потребления и экспорта.
Причем в случае попыток затянуть переговоры для получения необоснованных уступок у Москвы имеется и резервный вариант: существующая газовая инфраструктура строилась во времена СССР и проходит через небольшие участки узбекской территории, а основной путь к афганской границе пролегает по маршруту Россия — Казахстан — Туркменистан. К этой схеме можно будет вернуться, если из-за давления США и в целом санкционной политики Запада [Усиление санкционного давления..., 2022] переговорный процесс будет затягиваться.
Ташкент изначально продемонстрировал нежелание вступать в союз: вице-премьер и министр энергетики Узбекистана Жорабек Мирзамахму-дов заявил, что «даже если будет заключено газовое соглашение с Россией, это не означает союз. <.> Для покрытия спроса, обеспечения внутреннего потребления и решения проблемы на сегодня мы ведем переговоры, чтобы
импортировать газ и электроэнергию из соседних стран, а не через какой-то альянс или союз. Здесь мы ведем переговоры, исходя из национальных интересов, чтобы сотрудничать на основе коммерческого контракта, купли-продажи, а не через передачу своих энергосетей»12.
Однако РУз, испытывающая нарастающий дефицит энергии и планирующая полностью отказаться от экспорта своего газа, покрыть дефицит за счет Казахстана и Туркменистана из-за технических ограничений в средне-и долгосрочной перспективе, очевидно, не сможет. Туркменистан в самый разгар холодов, указывая на технические причины, приостановил экспорт газа в Узбекистан, что вызвало энергетический коллапс в Ташкенте.
Уже в январе 2023 г. Министерство энергетики Узбекистана и «Газпром» подписали дорожную карту по сотрудничеству в газовой отрасли. «Никаких угроз передачи газотранспортной системы либо суверенитету нет», — заявили в министерстве. РУз в ходе дальнейших практических шагов, вероятно, будет делать максимум для того, чтобы российский транзит газа на юг сохранялся и расширялся для обеспечения энергетической безопасности республики. Неделей ранее аналогичный документ «Газпром» подписал с Казахстаном. С казахстанской стороны отрицающих заявлений по поводу предложения создать «газовую тройку» не звучало.
Перспективы реанимации TAПИ
Координация Москвой, Ташкентом и Астаной в области определения экспортных потоков природного газа предполагает новую оценку места и роли в рамках союза как уже существующей газотранспортной инфраструктуры, так и перспективных проектов.
Пока начало промышленной разработки новых месторождений углеводородов (УВ) в странах Центральной Азии не оказало серьезного влияния на развитие энергетической сферы региона. Речь идет о добыче нефти в Казахстане (Кашаган), а в Туркменистане — о разработке перспективных газовых месторождений (Довлетабад, Южный Иолотань-Осман). Заявления властей государств ЦА и ранее сделанные перспективные оценки поддерживают интерес со стороны мировых центров силы, но налицо снижение объемов инвестиций и стагнация оценок национальных запасов. Эта негативная тенденция не может не тревожить элиты региона и потребителей центральноазиатских УВ.
От успешности освоения месторождений углеводородов региона зависит заполнение уже существующих нефте- и газопроводов, а также перспекти-
12 Узбекистан отказался от идеи Владимира Путина создать газовый союз // ЫИ^://24. kg/ekonomika/252889_uzbekistan_otkazalsya_otidei_vladimira_putina_sozdat_gazovyiy_soyuz/, дата обращения 08.03.2023.
вы реализации новых трубопроводных проектов, расширяющих географию экспортных потоков энергоносителей.
«Трубопроводная многовекторность», реализуемая странами ЦА все годы независимости, усиливавшая их позиции, дававшая возможность выбирать направления экспорта нефти и газа, очевидно, уже не может реали-зовываться в прежнем объеме. В силу этого растет запрос на евразийскую консолидацию энергетической политики.
Большое внимание Ашхабад много лет уделяет Трансафганскому газопроводу, который должен пройти по маршруту Туркменистан — Афганистан — Пакистан — Индия (ТАПИ). Его реализация может Туркменистану не только дать некие до конца не просчитанные и неясные экономические преференции, но и усилить геополитические позиции республики. Туркменистан переживает многолетние финансово-экономические сложности, и власти несколько последних лет пытаются выйти из тупиковой ситуации, куда сами себя и поместили в силу особенностей внешней политики и ряда непродуманных шагов в отношении РФ, ИРИ и КНР. Руководство страны из года в год ищет экспортные маршруты для туркменского природного газа. Туркменистан все основные экспортные объемы газа поставляет Китаю. КНР при этом никак пока не демонстрировала своего отношения к стремлениям туркменского руководства хоть как-то «разбавить» китайскую монополию на туркменский газ. Впрочем, логика подсказывает, что КНР устраивает сложившееся положение и менять его, очевидно, не считает для себя необходимым.
В условиях начинающегося переструктурирования континентальной газотранспортной системы Москва, как представляется, заинтересовалась развитием проекта ТАПИ. Изначально идея принадлежала США, желающим создать канал экспорта центральноазиатских УВ в густонаселенные Индию и Пакистан, располагающие растущими и перспективными рынками, но после ухода НАТО из Афганистана в 2021 г. инициативу постепенно перехватывает Россия и, очевидно, КНР.
Как писал в 2019 г. российский афганист Александр Князев, «ни один из коммуникационных проектов по линии «Центральная Азия — Афганистан» не имеет китайской финансовой поддержки. Зато все эти проекты имеют политическую поддержку США. Что легко объясняется в первую очередь стремлением создать альтернативы, обходящие территории России и Исламской Республики Иран (ИРИ) и формирующие придуманный в Вашингтоне новый регион «Большой Центральной Азии»» [Князев, 2019].
После ухода войск западного блока с афганской территории позиция КНР в отношении реализации экономических инициатив в Афганистане претерпевает зримые изменения: новые транспортно-коммуникативные проекты, свободные от контроля США, способствуя внутренней стабилизации, работают на сохранение и расширение позиций китайского бизнеса в стране.
Стоит заметить, что постепенная трансформация изначально инициированных западным блоком региональных энергетических инициатив в сторону их превращения в проекты по духу евразийские является интересным и до конца не отрефлексированным феноменом. Помимо ТАПИ, схожая эволюция может произойти и с проектом CASA-1000. Этому проекту уже 10 лет, и реально заработать, по нашему мнению, он сможет только тогда, когда в ЦА будет избыток электроэнергии (от газа или от АЭС). То есть в случае реальной масштабной модернизации энергетической сферы региона и реализации шагов в рамках реализации тройственного газового союза. На текущий же момент говорить об экспорте, когда налицо нехватка ресурсов даже на уровне удовлетворения собственных первоочередных нужд, невозможно.
Если Россия, Узбекистан и Казахстан смогут договориться о создании нового канала экспорта на побережье Индийского океана, это будет означать возвращение к проекту ТАПИ, который соединил бы российские газовые месторождения не только с Китаем, но и с Афганистаном, а далее — с потребителями в Южной Азии. Платформой для реализации данного проекта может быть трубопровод Средняя Азия — Центр — 2, построенный во времена СССР и частично проходящий по узбекской территории.
При этом, по мнению ряда российских экспертов, значимыми являются два момента:
— либо газовый союз в перспективе будет договариваться о некоей форме сотрудничества с Туркменистаном,
— либо в Москве и Астане пришли к выводу, что Ашхабад проект ТАПИ реализовать не может и будет сам выводить трубопроводы в Афганистан через территорию Узбекистана [Мендкович, 2022].
Новое афганское правительство неоднократно заявляло, что видит главным подрядчиком ТАПИ именно Россию. В то же время не стоит забывать о том, что трансафганский газопровод — это серьезный удар по давним планам Ирана транспортировать свой газ в Пакистан. Если газ из ЦА пойдет в Пакистан в значительных объемах, это будет работать на подрыв роли Тегерана в регионе. Иранские чиновники разного ранга ранее не раз выступали с критикой ТАПИ, утверждая, что транзит туркменского газа через Афганистан продвигается и поддерживается не только США, но и Саудовской Аравией.
Вместе с тем, несмотря на многочисленные существующие проблемы, у трансафганского газопровода в текущей ситуации появляются неплохие перспективы. Само строительство не слишком тяжелый процесс: с точки зрения ландшафта на афганской территории мало сложных участков. Вопрос в обеспечении безопасности строительства и последующей эксплуатации не только в Афганистане, но и в пакистанском Белуджистане. Если Москва действительно включится в этот проект, то это будет серьезный стимул для его развития и реализации, поскольку у Ашхабада возникали хрониче-
ские сложности не только с обеспечением безопасности проекта TAПИ, но и с его финансированием. У РФ, несмотря на сегодняшние сложности, для этого финансы нашлись бы, в случае если будет найдено общее решение.
Как указывает казахстанский экономист Ахмет Бурханов, Ашхабад уже активно сотрудничает с Москвой в энергетической сфере. В республике активно работают «Газпром», «Татнефть» и другие российские компании. В новых условиях у России появился интерес к давнему проекту ТАПИ в плане поставок газа в Индию. Россия может обеспечить сопряжение энергетической инфраструктуры Центральной и Южной Азии. Для России это интересно как с точки зрения участия в строительстве, так и с прицелом на потенциальный газовый своп с Туркменистаном [Бурханов, 2023].
Несмотря на все существующие объективные и субъективные сложности, в любом случае идея газового союза выглядит чрезвычайно интересной в геополитическом и геоэкономическом плане.
В связи с фактическим разрывом отношений с главным потребителем российского газа — Евросоюзом — смещение вектора развития энергосектора в стороны азиатских рынков является для России ключевой задачей. Газопровод «Сила Сибири — 2», который сейчас находится на этапе проектирования, является центральной идеей по решению сложившихся проблем. Вместе с тем строительство трубопровода в Азию затруднено необходимостью ведения работ в гористой и сейсмоопасной местности, что требует времени и серьезных технологически сложных решений. В ходе мартовского визита председателя КНР Си Цзиньпина в Москву стороны продемонстрировали стремление к достижению скорейших договоренностей по проекту. В частности, было заявлено, что контракт будет заключен сторонами в текущем году.
Сейчас первоочередной задачей РФ является строительство трубопроводов в Китай и заключение контракта по «Силе Сибири — 2», но ближе к концу 2020-х годов, очевидно, встанет вопрос о строительстве газопровода в Индию. К этому надо готовиться заблаговременно, создавая и расширяя масштабную газотранспортную систему на юг.
Проект представляет интерес и в сугубо практическом плане — с точки зрения потенциальных крупных доходов стран — участниц союза от выхода на новые рынки глобального Юга. При этом ясно, что Азия способна переварить любые объемы УВ: Пакистан, население которого — 230 млн человек, и Индия с почти 1,5 млрд человек, которая скоро станет страной с самым большим населением в мире и растущей экономикой.
Технически и технологически ТАПИ является вполне реализуемым проектом, который может быть рассмотрен и реализован. В этом случае Казахстан и Узбекистан в исторически краткий период станут транзитными странами для поставок российского газа, экспортируемого на растущие рынки Южной и Юго-Восточной Азии [Панфилова, 2022].
Интересы и проблемы ключевых потенциальных потребителей
Коммерческий и геополитический интерес к газовому союзу в ЦА есть не только у непосредственных участников будущего объединения, но и у третьих стран.
За стартом проекта внимательным образом наблюдает Китай. Сложно сравнивать успех Пекина в Центральной Азии с успехами какой-либо другой страны. КНР ежегодно получает в среднем 40 млрд куб. м природного газа в год из Туркменистана и других стран ЦА, и в Пекине говорят о том, что с запуском 4-й ветки газопровода «Центральная Азия — Китай» эта цифра может увеличиться до 65 млрд куб. м [Бурханов, 2023]. Китай строит в регионе авто- и железные дороги. Нефть Казахстана (по оценкам западных экспертов, уже с 2006 г. нефтегазовые компании из КНР контролировали 26 % производства казахстанской нефти [Реуютв, 2008: 45]), туркменский газ и другое сырье ЦА уже направляются непосредственно в КНР через построенные в восточном направлении сети.
В Пекине уже подсчитали, что предполагаемая активизация сотрудничества Россией, Казахстаном и Узбекистаном позволит обеспечить бесперебойные трубопроводные поставки газа в КНР. За доступ к китайскому рынку энергоносителей в последние годы идет активная конкуренция. Пекин на сегодняшний день 43 % своих потребностей в газе покрывает за счет импорта. Из 156 млрд куб. м поступившего в страну в 2021 г. газа 34 % было доставлено по трубопроводам из Туркменистана, Мьянмы, России, Казахстана и Узбекистана (страны расположены в порядке убывания объемов экспорта в Китай)13. Крупнейшими поставщиками сжиженного природного газа (СПГ) в КНР являются Австралия, Катар, США и Малайзия. По мере роста спроса на газ в Китае будет увеличиваться потребность в импорте.
Сейчас экономика КНР постепенно преодолевает последствия жестких локдаунов 2020—2022 гг., и постепенное снятие ограничений закономерно ведет к быстрому росту экономики и энергопотребления. В то же время снижение экономической активности КНР и погодный фактор обеспечили зимой 2021/2022 гг. сравнительно низкие цены на газ в Европе и по всей Евразии. Сейчас тренд развернулся: рост спроса в Китае может вновь взвинтить цены к следующей зиме или даже раньше [Мигунов, 2023].
Ускорение экономического роста в КНР способно вызвать положительную реакцию в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Южной Азии. Дополнительный спрос на газ в Восточной Азии в таком случае может существенно увеличиться. Это приведет к тому, что цены в регионе, как и до 2021 г., вновь
13 Зачем Китаю нужен «газовый союз» России, Казахстана и Узбекистана? // ЫИ^:/^-centr.ru/experts/darya-matyashova/zachem-kitayu-nuzhen-gazovyy-soyuz-rossii-kazakhstana-i-uzbekistana/, дата обращения 19.03.2023.
окажутся выше европейских, а поставщики с Ближнего Востока и из Северной Америки будут выбирать азиатское направление. Повышение спроса и цен на трубопроводный газ и СПГ в кратко- и среднесрочной перспективе видится почти неизбежным.
Пекин в текущей ситуации заинтересован не только в минимизации цен на энергоносители, но и в расширении поставок газа из Центральной Азии, их регулярности и защите от возможных форс-мажоров. Механизм страховки от возможных неблагоприятных внешних воздействий в ЦА КНР для себя создала: газопровод Центральная Азия — Китай является крупнейшим и важнейшим в регионе транспортно-энергетическим проектом. О его работе и проблемах мало информации в публичном пространстве. После уничтожения «Северных потоков» неопровержимым фактом является то, что газопровод нуждается в физической защите. Независимо от реальности функционирующих в англоязычных СМИ с 2019—2022 гг. сведений о «военных базах» Китая в Таджикистане, появление в странах региона китайских военных в той или иной форме — объективная потребность, поскольку инвестиционные проекты КНР нуждаются в защите.
В рамках практики прокси-войн существует вероятность использования против крупных инфраструктурных проектов в регионе тактики антикитайских нападений и диверсий, которые удобно организовывать с использованием исламистских сетевых террористических структур. Вероятно, понимая, что политика защиты инфраструктуры в ЦА Китаем раньше или позже будет реализована, антикитайски настроенные силы на Западе начали информационную кампанию о «военных базах КНР» в Центральной Азии. Данный пропагандистский тезис, как представляется, будет использоваться и антикитайскими силами в самом регионе для нагнетания новой волны фобий. В ЦА эту тему будут использовать, поскольку на сам Китай пытаться воздействовать малоперспективно: дестабилизация в СУАР* через внешнее влияние сейчас невозможна.
При этом условно антикитайские силы в ЦА пока далеки от консолидации, что продемонстрировала ситуация в Казахстане с самыми масштабными в ЦА антикитайскими митингами (в 2016, 2019, 2020 гг.), которые так и не стали точкой объединения серьезных оппозиционных сил.
Поддержка антикитайских настроений в регионе со стороны Запада имеет место, но направлена она скорее не на СУАР, а на проекты Китая в ЦА, которые в настоящий момент более уязвимы для давления. В гибридной войне США против КНР есть условный индо-тихоокеанский фронт и условный центральноазиатский фронт. Значимость центральноазиатского направления в настоящее время особенно велика, поскольку в случае се-
* СУАР — Синьцзян-Уйгурский автономный район Китайской Народной Республики.
рьезных проблем или даже провала китайской инициативы «Одного пояса — одного пути» (ключевой для его реализации является именно Центральная Азия) в Китае могут начаться деструктивные внутриполитические процессы. На это и делается ставка в Вашингтоне, Лондоне и Брюсселе.
При этом антикитайская стратегия носит для США неотменяемый характер и окончательно закреплена концептуально с принятием новой Стратегии национальной обороны (СНО). 80-страничный документ появился через шесть месяцев после того, как в марте 2022 г. ее секретная версия была передана конгрессу. В документе, размещенном на сайте Пентагона, Россия называется «острой угрозой» [2022 National Defense Strategy: 4], а Китай —«основным вызовом» [2022 National Defense Strategy: 5]. «КНР является нашим единственным конкурентом, имеющим намерение изменить международный порядок и все больше возможностей для этого» [Эрозбек, 2022], — заявил на пресс-конференции, посвященной публикации документа, министр обороны США Ллойд Остин.
Если США продолжат наращивать давление на республики ЦА через дипломатические ресурсы и активизацию синофобской и русофобской риторики прозападными НПО/НКО и СМИ, центральноазиатским властям, даже вопреки их желанию, возможно, придется соглашаться с шагами, создающими различные трудности не только российскому, но, в близкой перспективе, и китайскому бизнесу, и проектам России и КНР в ЦА. Тем более что такого рода воздействие может усиливаться давлением с использованием широкого арсенала непрямых силовых действий.
Положительные стороны партнерства центральноазиатских республик с Китаем понятны и осязаемы: новые производства, транспортные и энергетические мощности, новые рабочие места, растущий товарооборот и т. д. Но и минусы данного процесса очевидны, и негативные моменты оказывают влияние на сохранение отрицательного общественного настроя в отношении сотрудничества стран ЦА с КНР. Многие центральноазиатские эксперты признают, что у политики Китая в Центральной Азии имеется немало уязвимых позиций. Они связаны с тем, что в течение многих лет отношения Пекина со странами региона были ограничены, в результате чего возникла отчужденность, которую за короткий по историческим меркам период времени преодолеть невозможно. База двусторонних отношений не стала еще достаточно прочной. До последнего времени для части молодого поколения центральноазиатских стран политическая культура и социальный статус КНР не отличались большей, чем Запад, привлекательностью.
В данной связи, помимо расширения и модернизации инструментов китайской «мягкой силы» в Центральной Азии, Пекину для сохранения объемов и ритмичности поставок газового сырья из региона объективно необходима координация с РФ и странами ЦА политики энергетического развития региона. Интеграция региональной энергетической сферы в рам-
ках проекта газового союза позволит избежать ненужной и вредной конкуренции центральноазиатских стран в контексте трубопроводных поставок природного газа. В интересах Пекина сплочение потенциалов региона через единую инфраструктуру, особенно в условиях, когда у всех государств (в том числе и у Туркменистана) наблюдаются прогрессирующие проблемы с наращиванием добычи и ростом собственного потребления энергоресурсов [Червинский, 2023].
Экономика другого азиатского гиганта — Республики Индия — перманентно испытывает потребность в привлечении энергетических и иных ресурсов стран ЦА для поддержки роста экономики и поддержания безопасности. Несмотря на неплохие стартовые условия (географическая близость, финансово-экономический потенциал и масштабный ресурс индийской «мягкой силы»), Нью-Дели пока занимает позиции «хронически отстающего». Индийское руководство при всех премьер-министрах последних лет (от Памулапарти Венката Нарасимха Рао до Нарендры Моди) осознает, что в налаживании сотрудничества со странами ЦА проигрывает другим мировым игрокам, давно занявшим ключевые позиции в финансовой, экономической, военно-технической и культурной сферах стран региона.
В 2012 г. была официально провозглашена центральноазиатская стратегия Индии (Central Asia Connect Policy, или CCAP). Как писал эксперт Центра азиатско-тихоокеанских исследований ИМЭМО Иван Щедров, «основными ее направлениями стали взаимодействие на высоком уровне, в том числе в рамках многосторонних организаций, вопросы безопасности, энергетики и природных ресурсов, сотрудничество в области образования и цифровых услуг, увеличение культурного сотрудничества и коммерческих связей, в том числе за счет реализации стратегических проектов. Индия в отношениях с Центральной Азией постепенно начала переходить к общерегиональной повестке» [Щедров, 2022].
При этом в индийском экспертном сообществе довольно широко распространено мнение о том, что CCAP появилась слишком поздно и все привлекательные позиции в энергетическом секторе региона заняты западными ТНК, а также Китаем и Россией.
Несмотря на это, объективно существующая и увеличивающаяся из года в год потребность Индии в энергоресурсах для индийского руководства делает задачу борьбы за доступ к новым источникам энергии объективно неотменяемой. В этом контексте Нью-Дели рассматривает центральноази-атские республики (Казахстан, Узбекистан, Туркменистан) как значимый для Индии источник углеводородного сырья.
Индия остается третьим в мире потребителем нефти и, по различным оценкам, занимает 6-7-е место среди мировых потребителей газа. Индийские эксперты ожидают, что спрос на природный газ в их стране удвоится — с 64 млрд куб. м в 2019 г. до 133 млрд куб. м в 2030 г. [Умашанкар, 2023].
Ключевыми проблемами доступа Индии к энергоресурсам региона являются отсутствие общих границ с республиками ЦА, резкое сужение влияния Нью-Дели на Кабул после смены власти в Афганистане и хроническая напряженность в индо-пакистанских отношениях. Очевидно, что против индийских региональных проектов работает и фактор Китая: Пекин, опираясь на свои прочные позиции в экономике и финансах Центральной Азии, совершенно не заинтересован в усилении позиций одного из своих геополитических и геоэкономических конкурентов. Для противодействия Индии в ЦА Китай может использовать достаточно широкий инструментарий (в том числе с опорой на Исламабад и, шире, на исламский фактор). Кардинально изменить ситуацию за счет точечных успехов индийских компаний в получении долей в ряде центральноазиатских энергетических проектов Нью-Дели пока не удается.
Наглядным примером этой тенденции стала ситуация с попыткой Индии создать собственный военный объект на территории Таджикистана. Военный аэродром Гиссар (авиабаза Айни/ GMA) иногда называют первой заграничной военной базой Индии *. После окончания активной фазы таджикской гражданской войны части РФ покинули аэродром. В 2002—2003 гг. Индия вложила до 70 млн долл. в удлинение и обновление взлетно-посадочной полосы, строительство диспетчерской вышки и авиаангаров [Sandeep, 2015]. Индийские военные также предложили своим таджикским коллегам программу обучения, отправили на базу группу инженеров и получили от Душанбе разрешение на дислокацию на GMA вертолетов Ми-17 индийских ВВС14.
По не подтверждаемым официально оценкам, Индии так и не удалось закрепить свое присутствие на этом объекте и главной причиной этого, очевидно, стала позиция Пекина. Сложно утверждать, так ли это, но в своей региональной политике Китай не только исходит из интересов обеспечения безопасности от радикалов, но и защищает свои вложения. Таджикистан находится в значительной зависимости от КНР. Госдолг Душанбе перед Пекином составляет 1,2 млрд долл. — около 40 % внешнего долга страны (3,2 млрд долл.) [Плотников, 2021]. По мнению ряда экспертов, руководству Таджикистана в сложившейся ситуации приходится очень внимательно относиться к пожеланиям китайских партнеров.
Элиты ЦА испытывают нарастающее беспокойство от усиливающейся зависимости экономик и финансов стран региона от Пекина. Эти настроения в перспективе Нью-Дели может использовать, но пока Индия
14 Индии нужен таджикский аэродром «Айни» // https://eadaily.com/ru/news/2015/07/13/ indii-nuzhen-tadzhikskiy-aerodrom-ayni, дата обращения 01.03.2023.
* В Индии он известен под аббревиатурой GMA. До распада СССР в Айни находилось авиаремонтное предприятие со взлетно-посадочной полосой.
на порядок уступает Китаю в параметрах экономического влияния на центральноазиатские республики, возможности ее экономического, военно-политического и военно-технического партнерства с государствами ЦА реализованы, в целом, слабо. При существующих геополитических условиях Индии не удается создать торговые маршруты в обход пакистанской территории — эта задача выглядит пока неразрешимой.
При этом потенциальные перспективы реализации индийских интересов в ЦА сохраняются. Регион открыт для инвестиций и бизнеса, индийский капитал воспринимается благосклонно (как и любой иной). На Индию продолжает работать ее «мягкая сила», или, точнее говоря, «мягкое обаяние» (многомилионная диаспора, кухня, кинопродукция, успехи в ^ и фарминдустрии, обаяние индийской политической и религиозной философии и т. д.), создающая индийской стороне весьма позитивный образ в глазах населения ЦА [Емельянова, 2018: 176].
Руководство Индии на всех уровнях неоднократно указывало на стремление всемерно расширять сотрудничество с Центральной Азией, но текущая ситуация много лет складывается не в индийскую пользу. Как представляется, начинающиеся масштабные изменения континентальной транспортно-энергетической системы способны в случае их успешной реализации создать для Нью-Дели момент нового старта в Центрально-Аа-зиатском регионе.
Соединенные Штаты так и не начали практическую реализацию своей многоплановой стратегии «Нового шелкового пути», в которой предполагалось сделать Индию основным участником и бенефициаром проекта. Катастрофическое сворачивание военного присутствия западного блока в Афганистане привело к сокращению практических возможностей реализации проектов США по «отстыковке» Центрально-Азиатского региона от российской и китайской экономик. Стремление Нью-Дели опереться на США в противоборстве с Пекином [Капур, 2023] входит в диссонанс с одновременным желанием Индии не занимать каких-то определенных позиций в расширяющемся мировом геополитическом противостоянии. В странах ЦА, власти которых рассматривают партнерство с КНР в качестве безусловного блага для национальных экономик, такая «рассогласованность» индийской позиции вызывает недоумение и тормозит процесс выстраивания индо-центральноазиат-ского сотрудничества.
Новые реальные возможности расширения индийских позиций в топливно-энергетической сфере Центрально-Азиатского региона могут появиться, когда предложенный Москвой проект консолидации газовых сырьевых и транспортных ресурсов России, Казахстана и Узбекистана начнет реализовываться в полной мере.
Заключение
В конце ноября 2022 г. Москва предложила Астане и Ташкенту создать неформальный газовый союз трех государств. Российская сторона продемонстрировала готовность начать поставки через РК и РУз природного газа в реверсном режиме по трубопроводу Средняя Азия — Центр (после соответствующей серьезной модернизации).
В связи с возросшим внутренним потреблением и истощением запасов Казахстан и Узбекистан значительно сократили экспорт газа. В случае если они планируют осуществлять поставки в Индию, страны могут действовать в рамках союза с Россией. Данное сотрудничество будет взаимовыгодным, поскольку Москва обладает ресурсами, которые позволят помочь республикам ЦА наладить экспорт газа, осуществить поддержку сетей и атомных станций. В планах Казахстана — переход с угольных электростанций на газовые, в случае нехватки ресурса его также может поставить Россия. Кроме того, РФ может осуществить поддержку в поставках газа в Китай [Вишняк, 2023].
Пока подписанными сторонами дорожными картами предусмотрены поставки газа из России для покрытия внутренних нужд Казахстана и Узбекистана. Очевидно, следующим шагом сторон станет обсуждение вопросов транзита российского природного газа в Китай или же увеличения российских газовых поставок в Казахстан и Узбекистан для высвобождения их ресурсов для дальнейшего экспорта в КНР — ежегодные объемы на первоначальном этапе оцениваются примерно в 15 млрд куб. м.
В случае получения российской стороной права экспорта газа в Китай на нее ложатся гарантии всех транзитных рисков на всем протяжении маршрута до границы покупателя. Узбекистан и Казахстан, что становится с каждым годом все очевиднее, не обладают достаточными ресурсами и компетенциями для самостоятельной реализации устойчивых континентальных транспортно-энергетических проектов.
Присутствие РФ в Центрально-Азиатском регионе как надежного поставщика и в качестве единого оператора транзитных стран выгодно и КНР, и всем участникам формирующегося газового союза. Теперь интересы Китая и России в регионе оказываются состыкованы. Остается фактор противодействия США, но он является геополитической и геоэкономической данностью, и странам ЦА будет легче противостоять давлению Запада, имея опору в лице России и Китая.
Помимо геоэкономических соображений, у всех участников газового союза есть и прямые коммерческие интересы. Москва на фоне политически мотивированного спада газоэкспорта на Запад заинтересована в увеличении объемов сбыта своего газа. Ташкент решает вопрос с нарастающим дефицитом газа как для внутреннего рынка. Астана получает возможность газифицировать ряд регионов РК и модернизировать национальную газотранс-
портную систему. Пекин как крупный потребитель газа заинтересован в гарантированных объемах по долгосрочному контракту и стабильных ценах. Поэтому КНР также будет бенефициаром союза, получая бесперебойные поставки газа по трубопроводам, что особенно важно в текущей ситуации мировой экономической турбулентности.
Список литературы
Емельянова Н. Н., 2018. Благородный гегемон: «Мягкая сила» во внешней политике Индии. М: Аквилон. 192 с.
Капур Н, 2023. Индийская дилемма России // Россия в глобальной политике. Т. 21. № 2. С. 152—165. DOI: 10.31278/1810-6439-2023-21-2-152-165.
Усиление санкционного давления на российский сегмент рынка энергоресурсов. Актуальные интервью / М. Р. Салихов, И. В. Юшков, С. П. Митрахович // Геоэкономика энергетики. № 2 (18). С. 6—33. DOI: 10.48137/26870703_2022_18_2_6.
Peyrouse S., 2008. Chinese Economic Presence in Kazakhstan: China's Resolve and Central Asia's Apprehension // China Perspectives. No. 3. Рp. 34—49. https://doi. org/10.4000/chinaperspectives.4053.
2022 National Defense Strategy, Nuclear Posture Review, and Missile Defense Review // https://media.defense.gov/2022/0ct/27/2003103845/-1/-1/1Z2022-NATIONAL-DEFENSE-STRATEGY-NPR-MDR.PDF, дата обращения 15.03.2023.
Бурханов А., 2023. Поворот России на Восток и «газовый союз». Россия планирует пробить транзитный коридор в Индию // https://iarex.ru/articles/89365. html, дата обращения 20.03.2023.
Вишняк О., 2022. В Центральной Азии наступают «темные времена»: энергокризис ударил по четырем странам из пяти // https://ia-centr.ru/experts/olga-vishnyak/v-tsentralnoy-azii-nastupayut-temnye-vremena-energokrizis-udaril-po-chetyrem-stranam-iz-pyati/, дата обращения 16.03.2023.
Князев А., 2019. Мифология трансафганских проектов. В центральноазиат-ских столицах перманентно мечтают выйти к Индийскому океану // https://www. ng.ru/dipkurer/2019-01-27/11_7492_mythology.html, дата обращения 02.03.2023.
Мендкович Н., 2022. Итоги казахско-российских переговоров // https:// stanradar.com/news/full/51158-itogi-kazahsko-rossijskih-peregovorov.html, дата обращения 25.02.2023.
Мигунов Д., 2023. Китай давит на газ: почему цена топлива в этом году вновь вырастет. ЕС стоит опасаться азиатского спроса больше, чем холодной зимы // https://iz.ru/1478094/dmitrii-migunov/kitai-davit-na-gaz-pochemu-tcena-topliva-v-etom-godu-vnov-vyrastet, дата обращения 04.03.2023.
Панфилова В., 2022. Казахстан и Узбекистан раздумывают над предложением Путина // https://www.ng.ru/cis/2022-11-30/5_8603_kazakhstan.html, дата обращения 01.03.2023.
Панфилова В., 2023. Россия прокладывает газовый путь в КНР через Центральную Азию. Казахстан и Узбекистан станут странами — транзитерами российского топлива // https://www.ng.ru/cis/2023-01-20/1_8639_asia.html, дата обращения 20.01.2023.
Плотников Д., 2021. Пекинская удавка. Китай вкладывает в Таджикистан большие деньги. Чем республика будет отдавать долги? // https://lenta.ru/ articles/2021/06/01/zhyzn_vzaimy/, дата обращения 28.03.2023.
Погребняк Е, 2023. Газпром планирует новые пути поставок газа в Казахстан и Китай // https://www.ritmeurasia.org/news--2023-03-16--gazprom-planiruet-novye-puti-postavok-gaza-v-kazahstan-i-kitaj-65213, дата обращения 16.03.2023.
ПрохватиловВ., 2022. О тройственном газовом союзе Казахстана, Узбекистана и России // https://www.fondsk.ru/news/2022/12/14/o-trojstvennom-gazovom-sojuze-kazahstana-uzbekistana-i-rossii-57948.html, дата обращения 21.03.2023.
Умашанкар Т. Д., 2023. Самый быстрорастущий энергетический рынок в мире. Индия является третьим по величине потребителем энергии и нефти в мире // https://www.investindia.gov.in/ru-ru/sector/oil-gas, дата обращения 22.03.2023.
Червинский О., 2023. Уроки для Казахстана из замерзающего Ташкента // https://ratel.kz/outlook/uroki_dlja_kazahstana_iz_zamerzajuschego_tashkenta, дата обращения 16.01.2023.
ЩедровИ., 2022. Индия в Центральной Азии: на пути от символических к реальным практикам // https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/ indiya-v-tsentralnoy-azii-na-puti-ot-simvolicheskikh-k-realnym-praktikam/, дата обращения 08.09.2022.
Эрозбек Д., 2022. США опубликовали полную Стратегию нацобороны // https://www.kommersant.ru/doc/5634903, дата обращения 12.03.2023.
Sandeep U, 2015. PM Modi to ask Tajikistan for lease of ex-Soviet airbase // https:// www.indiatoday.in/mail-today/story/pm-narendra-modi-tajikistan-indian-air-force-ayni-airbase-sushma-swaraj-pakistan-china-281955-2015-07-11, дата обращения 21.03.2023.
GROZIN Andrey V., Candidate of historical Sciences, Head of Department of Central Asia and Kazakhstan of Institute of the CIS Countries, Senior Researcher, Institute of Oriental Studies Russian Academy of Sciences. Address: 2/1 Melnikov Ave., Khimki, Moscow region, 141410, Russian Federation.
E-mail: andgrozin@yandex.ru SPIN-code: 5621-8571
THE GAS ALLIANCE PROJECT AND PROSPECTS FOR THE FORMATION OF THE RUSSIA - SOUTH ASIA GAS TRANSPORTATION SYSTEM
DOI: 10.48137/26870703_2023_21_1_56 Received: 27.03.2023.
For citation: Grozin A. V., 2023. The Gas Alliance Project and Prospects for The Formation of The Russia - South Asia Gas Transportation System. - Geoeconomics of Energetics. № 1 (21). P. 56-78. DOI: 10.48137/26870703_2023_21_1_56
Keywords: Gas Union, Russia, Central Asia, Kazakhstan, Uzbekistan, China, India, TAPI, gas, pipelines.
Abstract
The article analyzes the prerequisites and main parameters of the so-called «triple gas union» proposed by Russia to the Central Asian republics for joint implementation at the end of 2022. The significance of this large—scale energy project for the key and most promising consumers of natural gas of the Russian Federation and Central Asian states — China and India — is assessed. Separately, the prospect of integration into the future new continental pipeline system of the trans-Afghan TAPI gas pipeline project is being considered.
The ongoing global geoeconomic and geopolitical transformations create a wide field of opportunities for the beginning restructuring of the continental gas transportation system. At the same time, the project of the future «gas union» looks like a large-scale plan for the development of key areas of the Eurasia continent, including the resource and transit potential of Russia and Central Asia.
References
Emelyanova N. N, 2018. Noble Hegemon: A «Soft Area» in the foreign policy of India. M: Aquilon. 192 p. (In Russ.)
KapoorN., 2023. Rossi's Indian Dilemma // Russia in Global Politics. Vol. 21. No. 2. Pp. 152-165. DOI: 10.31278/1810-6439-2023-21-2-152-165. (In Russ.)
Increased Sanctions Against Russian Energy Market. Interviews / M. R. Salikhov, I. V. Yushkov, S. P. Mitrakhovich // Geoeconomics of Energetics. № 2 (18). P. 6-33. DOI: 10.48137/26870703_2022_18_2_6. (In Russ.)
Peyrouse S., 2008. Chinese Economic Presence in Kazakhstan: China's Resolve and Central Asia's Apprehension // China Perspectives. No. 3. Pp. 34-49. https://doi. org/10.4000/chinaperspectives.4053. (In Eng.)
2022 National Defense Strategy, Nuclear Posture Review, and Missile Defense Review // https://media.defense.gov/2022/0ct/27/2003103845/-1/-1/1Z2022-NATI0NAL-DEFENSE-STRATEGY-NPR-MDR.PDF, accessed 15.03.2023. (In Eng.)
Burkhanov A, 2023. Rossi's turn to the East and the «gas union». Russia plans to break through a transit corridor to India // https://iarex.ru/articles/89365.html, accessed 20.03.2023. (In Russ.)
Vishnyak O., 2022. In the Central line, «dark entrances» are installed: the energy crisis hit the even strands of the number // https://ia-centr.ru/experts/olga-vishnyak/ v-tsentralnoy-azii-nastupayut-temnye-vremena-energokrizis-udaril-po-chetyrem-stranam-iz-pyati/, accessed 16.03.2023. (In Russ.)
Knyazev A., 2019. The mythology of trans-Afghan projectors. In the Central Asian capitals, the output to the Indian Ocean is permanently mined // https://www.ng.ru/ dipkurer/2019-01-27/11_7492_mythology.html, accessed 02.03.2023. (In Russ.)
Mendkovich N, 2022. The results of the Cossack-Russian negotiations // https:// stanradar.com/news/full/51158-itogi-kazahsko-rossijskih-peregovorov.html, accessed 25.02.2023. (In Russ.)
MigunovD, 2023. China puts pressure on gas: why the price of fuel will grow this year. If it costs More for Asian demand than a hungry winter // https://iz.ru/1478094/dmitrii-migunov/kitai-davit-na-gaz-pochemu-tcena-topliva-v-etom-godu-vnov-vyrastet, accessed 04.03.2023. (In Russ.)
Panfilova V, 2022. Kazakhstan and Uzbekistan ponder Putin's pretext // https:// www.ng.ru/cis/2022-11-30/5_8603_kazakhstan.html, accessed 01.03.2023. (In Russ.)
Panfilova V, 2023. Russia is paving a gas route to China through centralized Asia and Uzbekistan will become transit lines of Russian fuel // https://www.ng.ru/cis/2023-01-20/1_8639_asia.html, accessed 20.01.2023. (In Russ.)
Plotnikov D, 2021. Beijing garrote. China invests a lot of money in Tajikistan. That the republic will issue a debt? // https://lenta.ru/articles/2021/06/01/zhyzn_vzaimy/, accessed 28.03.2023. (In Russ.)
Pogrebnyak E., 2023. Gazprom plans new ways of gas supplies to Kazakhstan and China // https://www.ritmeurasia.org/news--2023-03-16--gazprom-planiruet-novye-puti-postavok-gaza-v-kazahstan-i-kitaj-65213, accessed 16.03.2023. (In Russ.)
Prokhvatilov V, 2022. About the triple gas Union of Kazakhstan, Uzbekistan and Russia // https://www.fondsk.ru/news/2022/12/14/o-trojstvennom-gazovom-sojuze-kazahstana-uzbekistana-i-rossii-57948.html, accessed 21.03.2023. (In Russ.)
Umashankar T. D, 2023. The fastest energy market in the world. India is the third largest in terms of energy and oil consumption in the world // https://www.investindia. gov.in/ru-ru/sector/oil-gas, accessed 22.03.2023. (In Russ.)
Chervinsky O., 2023. A lesson for Kazakhstan from substitute Tashkent // https:// ratel.kz/outlook/uroki_dlja_kazahstana_iz_zamerzajuschego_tashkenta, accessed 16.01.2023. (In Russ.)
Shchedrov I., 2022. India in Central Asia: against the background of Symbolic to real practices // https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/indiya-v-tsentralnoy-azii-na-puti-ot-simvolicheskikh-k-realnym-praktikam/, accessed 08.09.2022. (In Russ.)
Erosbek D, 2022. Sha has published the strategic profit of partners // https://www. kommersant.ru/doc/5634903, accessed 12.03.2023. (In Russ.)
Sandeep U, 2015. PM Modi to ask Tajikistan for lease of ex-Soviet airbase // https:// www.indiatoday.in/mail-today/story/pm-narendra-modi-tajikistan-indian-air-force-ayni-airbase-sushma-swaraj-pakistan-china-281955-2015-07-11, accessed 21.03.2023. (In Eng.)
