CC BY
73
Научная статья С. 122-131
УДК 341.01.16
ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ В ЕВРОПЕ: ОТ ПРАВА НА ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРОДОВОЛЬСТВИЕМ ДО РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВА НА ДОСТАТОЧНОЕ ПИТАНИЕ (ОСОБЕННОСТИ ЭКОНОМИКО-ПРАВОВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ)
Кудинов Владимир Владимирович1, Мухина Елена Геннадьевна2
12Курганская государственная сельскохозяйственная академия им. Т. С. Мальцева, Курган, Россия 1Ш^45@таП.т, ORCЮ: 0000-0002-6268-9400 2тиЫпа-ед@таП.ги, ORCЮ: 0000-0002-5313-3814
Аннотация. В статье рассматриваются вопросы экономико-правового обеспечения продовольственной безопасности в Европейском Союзе (далее ЕС). Авторами проанализировано понятие «продовольственная безопасность», закреплённое в правовых актах ЕС, выделены основные показатели оценки состояния продовольственной безопасности в государствах-членах ЕС.
На основе имеющихся в открытом доступе на август 2021 года данных статистики (Подготовительное исследование по пищевым отходам в странах ЕС. Брюссель. 2010 год; Продовольственная безопасность домашних хозяйств в Великобритании: Обзор продовольственной помощи. Заключительный отчет Университет Уорика и Совет по этике пищевых продуктов, Уорик, Великобритания, 2014 год; отчёт Европейской комиссии о результатах внедрения программы «Фонд европейской помощи наиболее обездоленным» 2015 год, отчет Европейской комиссии — Евростата за 2019 и 2020 годы) показан уровень обеспечения продовольствием населения в некоторых странах ЕС и сделан обоснованный вывод, что, несмотря на наличие доступных продовольственных ресурсов, не все проживающие на территории ЕС обеспечены продовольствием (продуктами питания) в необходимом количестве.
Обращается внимание на отсутствие в некоторых европейских странах национальной правовой базы, гарантирующей всем проживающим на их территории право на питание и обеспечение наиболее уязвимых социальных групп населения продовольствием.
В статье приведены точки зрения экспертов и ученых, исследовавших состояние экономико-правового обеспечения продовольственной безопасности в государствах-членах ЕС.
Проведенное исследование позволило авторам сделать вывод, что особенностью экономико-правового обеспечения продовольственной безопасности в Европе является концентрирование продовольствия в крупных городских центрах, что приводит к нарушению основных прав и свобод большинства граждан, проживающих на территории Европейского Союза, особенно в условиях экономического кризиса.
Ключевые слова: правовое регулирование, экономико-правовое обеспечение, продовольственная безопасность, права граждан, социальные гарантии, Европейский Союз, право на питание, продовольствие
Для цитирования: Кудинов В. В., Мухина Е. Г. Продовольственная безопасность в Европе: от права на обеспечение продовольствием до реализации права на достаточное питание (особенности экономико-правового обеспечения) // Правопорядок: история, теория, практика. 2021. № 4 (31). С. 122-131.
© В. В. Кудинов, Е. Г. Мухина
Original article
FOOD SECURITY IN EUROPE: FROM THE RIGHT TO FOOD SECURITY TO THE REALIZATION OF THE RIGHT TO ADEQUATE FOOD (FEATURES OF ECONOMIC AND LEGAL SUPPORT)
Vladimir V. Kudinov1, Yelena G. Mukhina2
12Kurgan State Agricultural Academy named after T.S. Maltsev, Kurgan, Russia 1kudinov45@mail.ru, ORCID: 0000-0002-6268-9400 2muhina-eg@mail.ru, ORCID: 0000-0002-5313-3814
Abstract. The article deals with the issues of economic and legal provision of food security in the European Union (hereinafter the EU). The authors analyzed the concept of "food security", enshrined in the legal acts of the EU, identified the main indicators for assessing the state of food security in the EU member states.
Based on publicly available statistical data for August 2021 (Preparatory study on food waste in the EU countries. Brussels. 2010; Household food security in the UK: A Review of food aid. Final Report University of Warwick and Food Ethics Council, Warwick, UK, 2014; the report of the European Commission on the results of the implementation of the program "Fund for European Assistance to the most disadvantaged" 2015, the report of the European Commission-Eurostat for 2019 and 2020) shows the level of food supply to the population in some EU countries and makes a reasonable conclusion that despite the availability of available food resources, not all people living in the EU are provided with food (food) in the required amount.
Attention is drawn to the lack of a national legal framework in some European countries that guarantees the right to food and the provision of food to the most vulnerable social groups of the population to all those living on their territory.
The article presents the points of view of experts and scientists who have studied the state of economic and legal provision of food security in the EU member states.
The conducted research allowed the authors to conclude that the peculiarity of the economic and legal provision of food security in Europe is the concentration of food in large urban centers, which leads to a violation of the fundamental rights and freedoms of the majority of citizens living in the territory of the European Union, especially in the conditions of the economic crisis.
Keywords: legal regulation, economic and legal support, food security, citizens' rights, social guarantees, the European Union, the right to food, food
For citation: KudinovV. V., Mukhina Ye. G. Food Security in Europe: from the Right to Food Security to the Realization of the Right to Adequate Food (Features of Economic and Legal Support). Pravoporyadok: istoriya, teoriya, praktika [Legal Order: History, Theory, Practice]. 2021;(4):122-131. (In Russ.)
Введение бедности, социальной изоляции и числа лю-В 2008 году экономический кризис охва- дей, испытывающих недостаток в продуктах тил Европу и серьезно ударил по занятости, питания. производственной системе и безопасности человека. Различной степени последствия эко- Описание исследования номического кризиса ощущались в странах Изучением проблемы обеспечения продо-Евросоюза и были более серьезными в Южной вольственной безопасности государства зани-Европе, где рецессия усугублялась пагубными мались в разное время как отечественные, так последствиями политики жесткой экономии. и зарубежные исследователи. В современных Рост безработицы и отсутствие гарантий условиях данный вопрос приобрел особую занятости, наряду с падением уровня дохо- значимость и актуальность. Сегодня необ-дов и неэкономическими последствиями, име- ходимо переосмыслить наши подходы к толи значительное влияние на условия жизни му, как выращиваются, распределяются и по-европейских граждан. Это привело к росту требляются продукты питания. В идеальных
условиях сельское, лесное и рыбное хозяйства могут обеспечить полноценным питанием всех проживающих как в мире в целом, так в каждом государстве или регионе в отдельности и генерировать адекватный уровень дохода, поддерживая при этом интересы людей в контексте развития сельского хозяйства и мер по защите окружающей среды.
Важнейшей предпосылкой эффективного обеспечения продовольственной безопасности государства является создание и поддержание на должном уровне правового регулирования в данной сфере.
Официально принятое определение продовольственной безопасности разработано на Всемирном продовольственном саммите в 1996 году. В нём продовольственная безопасность описывается как положение, в котором «Все люди в любое время имеют физический, социальный и экономический доступ к безопасной и питательной еде в достаточном количестве, отвечающей диетическим потребностям и пищевым предпочтениям для активной и здоровой жизни»1.
Некоторые вопросы обеспечения продовольственной безопасности отражены в концептуальных документах (Декларациях, международных стандартах и т. д.) международных организаций и объединений.
Так, например, в перечне международных пищевых стандартов (Кодекс Алимента-риус) определены принципы и руководящие указания для обмена информацией по обеспечению продовольственной безопасности в чрезвычайных ситуациях (CAC/GL 19-1995)2. Указания предусматривают руководства для реагирования на чрезвычайные ситуации в области продовольственной безопасности. Они применяются к ситуациям, когда компетентным органам становится известно о чрезвычайной ситуации в области продовольственной безопасности и необходимо совершить действия по обмену информацией об этой ситуации и о рисках, возникающих в связи с ней.
1 См.: Всеобщая декларация прав человека (ст. 25, 1948 г.); Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. (статья 11.2а); Закон доброго самаритянина от 2003 года; Закон № 166 от 19 августа 2016 года. Только в следующих странах, где голод является политической и социальной проблемой, более поздние конституционные пакты закрепляют право на питание: Боливия (статья 16), Бразилия (ст. 6 и 7), Эквадор (статья 13), Южная Африка (статья 27).
2 Кодекс Алиментариус. Принципы и руководя-
щие указания для управления микробиологическими рисками (CAC/GL 63-2007) [текст Кодекса официально опубликован не был].
В силу торговой глобализации и увеличившегося объема операций по импорту/экспорту возможно, что ответственность за меры по преодолению чрезвычайных ситуаций в области продовольственной безопасности возлагается на несколько компетентных органов, кроме того, в целях эффективного реагирования требуется своевременное и согласованное взаимодействие между соответствующими структурами, включая операторов пищевого сектора и потребителей. Чрезвычайной ситуацией в области продовольственной безопасности признается ситуация, возникшая случайно или созданная преднамеренно, которая определяется компетентным органом как представляющая серьезный и пока еще не контролируемый риск для здоровья населения, передаваемый с пищевыми продуктами, который требует принятия срочных мер.
О возникновении чрезвычайной ситуации в области продовольственной безопасности, которая несет последствия международного масштаба информируется ВОЗ в соответствии с Международным положением о санитарии и INFOSAN.
Обмен информацией должен осуществляться на основе принципов анализа риска, признанных Комиссией Кодекса Алиментариус. Компетентный орган ответственный за управление и информирование о чрезвычайной ситуации в области продовольственной безопасности, должен незамедлительно связаться с официальным(и) контактным(ми) пунктом(ми) (например, Пунктом для экстренной связи INFOSAN) страны и с соответствующим компетентным органом других возможно пострадавших стран.
В Декларации Всемирного саммита по продовольственной безопасности 2009 года (далее Декларация 2009 года), отмечено, что продовольственная безопасность существует, когда «все люди всегда имеют физический, социальный и экономический доступ к достаточному количеству безопасного и питательного продовольствия для удовлетворения своих диетических потребностей и пищевых предпочтений для ведения активной и здоровой жизни. Четырьмя основами продовольственной безопасности являются следующие: наличие, доступ, использование и стабильность. Аспект, касающийся питательности, является неотъемлемой частью концепции продовольственной безопасности»3.
3 Декларация Всемирного саммита по продовольственной безопасности (Рим, 16 ноября 2009 г.) // МИД РФ : [сайт]. URL: http://www.mid.ru (дата обращения: 20.08.2021).
Согласно оценкам международных экспертов, для того чтобы прокормить население мира, численность которого, как ожидается, превысит в 2050 году 9 млрд человек, потребуется увеличить к этому году объем производства сельскохозяйственной продукции на 70 процентов. Поэтому необходимо усиление международной координации и регулирования мер по обеспечению продовольственной безопасности на основе Глобального партнерства по сельскому хозяйству, продовольственной безопасности и питанию, центральным элементом которого является Комитет по всемирной продовольственной безопасности (КВПБ).
Особое значение в сфере обеспечения продовольственной безопасности имеет Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество1. В Декларации лидеров АТЭС 2016 года отмечается, в сфере обеспечения продовольственной безопасности АТЭС способен внести вклад в ответ на вызовы в области продовольственной безопасности и безопасности продуктов питания при одновременном сохранении природных ресурсов путем принятия мер по дальнейшему развитию устойчивого сельского хозяйства, пищевой промышленности, лесопользования, рыболовства и аквакультуры; укреплению рынков продовольствия; встраиванию производителей продовольствия в профильные национальные и глобальные стоимостные и сбытовые цепочки; сокращению количества отходов и потерь продовольствия; ликвидации слабых мест, возникающих по причине инфраструктурных разрывов; снятию обременительных и излишних ограничительных мер в торговле в соответствии с Пьюрской декларацией о продовольственной безопасности в регионе АТЭС; а также за счет содействия наращиванию потенциалов, в том числе посредством облегчения условий для внедрения инноваций, таких как использование ИКТ и профильных технологий.
В Европе продовольственная безопасность измеряется специальным показателем, согласно которому человек состоит в группе риска, если его уровень жизни (доходов) можно отнести к одному из трёх показателей:
— «риск бедности» — это показатель относительной бедности после учета социальных выплат, налогов и других отчислений. Он оценивает количество лиц, семейный доход которых ниже порога «риска бедности»,
1 Декларация лидеров АТЭС 2016 года (Лима, 21 ноября 2016 г.) [текст Декларации официально опубликован не был].
установленного на уровне 60 % от медианного значения по стране;
— «состояние тяжелой депривации», когда человеку трудно поддерживать по крайней мере четыре из девяти потребностей и услуг: своевременная оплата аренды или счетов за коммунальные услуги; адекватный обогрев жилища; оплата неожиданных расходов; питание мясом, рыбой или вегетарианским эквивалентом через день; наличие недельного отпуска; наличие автомобиля; наличие стиральной машины; наличие цветного телевизора или мобильного телефона;
— «принадлежность к семьям с очень низкой интенсивностью труда», учитываются лица в возрасте 0-59 лет, проживающие в до-мохозяйствах, где взрослые (18-59 лет) отработали в среднем менее 20 % своего рабочего потенциала за последний год. Студенты не учитываются.
Как следует из опубликованных данных Евростата за 2019 год 11,3 %, то есть почти 58 миллионов человек в Европе, не могут себе позволить богатую белком пищу хотя бы раз в два дня, и таким образом не соблюдают вышеупомянутый критерий о питании мясом, рыбой или вегетарианским эквивалентом.
Высшим показателем в этой сфере отличается Болгария с 43,8 % в 2018 году, что всё же ниже уровня в 65,2 % в 2013-м. Среди стран Средиземноморья состояние депривации более распространено в Италии, где в 2018 году 16 % населения не могли себе позволить регулярно питаться богатой белком пищей, тогда как в Греции показатель равен 13,1 %. В обоих случаях отмечается рост процентных показателей в сравнении с данными за 2015 год, по которым депривация была равна 10,8 % в Греции и 14,3 % в Италии.
Если взглянуть на тенденцию с 2015 по 2018 годы, в обеих странах показатели выше, чем в среднем по Европе. В 2018 году в Европейском союзе уровень отсутствия продовольственной безопасности снизился до 11,3 % по сравнению с 12,4% в 2015 году. Тем не менее, в Испании, хотя и имеющей показатель ниже среднего по Европе, отметился наибольший рост с 3,9 % в 2015 году до 6,2 % в 2018-м. Таким образом, число людей, которые не могут позволить себе белковую пищу каждые два дня, увеличилось почти вдвое.
Согласно показателю, известному как «Шкала оценки отсутствия продовольственной безопасности», объединяющему цифры Евростата с результатами опроса Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (2013 г.), в Испании 12 % детей в возрасте до 15 лет живут в условиях отсутствия
продовольственной безопасности. Ситуация не лучше в Греции (15,7 %),и хотя в Италии наблюдается более низкий показатель (8,8 %), он всё же служит поводом для беспокойства.
Интересный аспект, который следует подчеркнуть, заключается в том, что отсутствие продовольственной безопасности означает не просто недостаточный доступ к еде, но условия бедности также могут привести к состоянию несбалансированного питания. Фактически, необходимость сокращения бюджетных расходов не только снижает количество потребляемой пищи, но также ведет к понижению её качества [1, с. 5]. Таким образом, ответ на вопрос Дитца «Может ли голод вызвать ожирение?» в некоторых случаях оказывается положительным [2, с. 16].
Фактически, по данным ЮНИСЕФ (2017 г.), в период 2014-2015 годов 18 % детей в возрасте от 11 до 15 лет в Италии, 20,9 % в Греции и 17,3 % в Испании страдали ожирением или избыточной массой тела. Дети оказываются одними из первоочередных жертв неблагополучного социального контекста. В ответ на это в столовых государственных школ были введены программы, обеспечивающие сбалансированное и качественное питание. Примерами являются стипендии, предоставляемые местными госучреждениями, такими как муниципалитет Барселоны с программой «Becasde Comedor» (продовольственные гранты), или фондами судовладельцев, такими как «Фонд Ставроса Ниархоса» в Греции с его программой «Продовольственная помощь и пропаганда здорового питания».
Основные результаты проведенных исследований показывают, насколько ненадежно связывать проблему отсутствия продовольственной безопасности исключительно с уровнем экономического развития, ограничивая при этом границы её географии сельскими районами развивающихся стран. В самом деле существует ещё один резко контрастирующий сценарий, в котором отсутствие продовольственной безопасности также затрагивает богатые промышленно развитые страны [3, с. 407], при котором наблюдается рост спроса на продовольственную помощь и число активных продовольственных банков [4, с. 25]. Социальные категории, наиболее затронутые этой проблемой — это женщины, дети до 15 лет и люди старше 65 лет. Согласно отчёту Европейской комиссии за 2015 год о результатах внедрения программы «Фонд европейской помощи наиболее обездоленным» (Fund for European Aid to the Most Deprived, FEAD) из 11 миллионов получателей помощи 51 % составляют женщины, за которыми
следуют 3 миллиона молодых людей в возрасте до 15 лет и 1,2 миллиона человек старше 65 лет. Среди бенефициаров также числятся 719 708 мигрантов, включая беженцев и детей, 621979 человек с ограниченными возможностями и 69 451 бездомных лиц.
При том, что с одной стороны имеет место быть избыток производства продуктов питания, являющегося причиной проблемы с количеством пищевых отходов [5, с. 34], с другой стороны растет число людей, не имеющих доступ к продовольственным ресурсам в связи с отсутствием места трудоустройства, достаточного дохода и социальных выплат. Таким образом, существует конфликт между доступными на рынке ресурсами и права доступа к ним. Этот конфликт часто находит своё решение в перераспределении избытков производственной системы.
Фактически, в некоторых европейских странах отсутствует национальная правовая база, гарантирующаягражданам право на питание (не упомянуто в конституциях европейских стран1) и обеспечивающие действенные формы поддержки доходов для наиболее уязвимых социальных групп, привело к распространенности подхода, построенного на доступности питания, и, следовательно, на снабжении продовольствием. Таким образом, акцент на «доступности» еды отражен в европейской статистике, оценивающей «количество» полученного питания, подчеркивая количественный характер депривации, так и в политике, ориентированной на распределение европейских сельскохозяйственных излишков на благотворительные нужды2.
Европейская приверженность решению проблемы отсутствия продовольственной безопасности берет начало в 1987 году, когда Жак Делор, в то время президент Европейской комиссии, учредил Программу распределения продуктов питания среди особо нуждающихся (Food Distribution Programme for the
1 Право на питание признано только на международном уровне Всеобщей декларацией прав человека (статья 25, 1948 г.) и Международным пактом об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. (статья 11.2а). Только в следующих странах, где голод является политической и социальной проблемой, более поздние конституционные пакты закрепляют право на питание: Боливия (статья 16), Бразилия (статьи 6 и 7), Эквадор (статья 13), Южная Африка (статья 27).
2 На примере итальянского законодательства: пожертвования продуктов питания компаниями осуществились благодаря особой законодательной базе, поощряющей их снижением налогов (Закон доброго самаритянина от 2003 года и Закон № 166 от 19 августа 2016 года).
Most Deprived Persons, PEAD) в рамках Общей сельскохозяйственной политики (Common Agricultural Policy, CAP). В рамках программы происходило распределение излишков сельскохозяйственной продукции, запасенной в периоды, когда производство превышало спрос (в середине 1990-х также дополнялось рыночными закупками продовольствия). Поддержка направлялась в страны, желающие поддержать особо нуждающихся и обездоленных граждан. Эта программа была основным средством снабжения для всех благотворительных организаций по всей Европе [6, с. 5].
В феврале 2014 года PEAD заменена Фондом европейской помощи наиболее обездоленным (Fund for European Aid to the Most Deprived, FEAD). Этот переход связан как с непредсказуемостью доступных запасов и возможным крахом системы в связи с реформами Общей сельскохозяйственной политики, так и с необходимостью принятия широкомасштабных мер, направленных на противодействие крайне критической ситуации — в 2014 году наблюдалось почти 50 миллионов человек, находящихся в условиях тяжелых материальных лишений на территории процветающих стран ЕС. Это значит, что у 8,9 % жителей Европы не имелось достаточно средств, чтобы отапливать свои дома, позволить себе белковую пищу или покрыть непредвиденные расходы.
В целом это привело к принятию «чрезвычайного» подхода к проблеме отсутствия продовольственной безопасности, нежели «структурного». Этот подход не учитывает весь спектр факторов, определяющих состояние продовольственной безопасности, а вместо этого создает сомнительную взаимозависимость с проблемами избытка пищевых отходов.
Оценка, разработанная Евростатом, предоставляет информацию о масштабах пищевой депривации [7] с упором на потребление продуктов питания, что отличается от прочих более субъективных оценок [8, с. 43]. Но в то же время, как отмечают некоторые исследователи, оценка Евростата фокусируется лишь на одном критерии продовольственной безопасности, а именно на потребляемых количествах. Фактически, она не принимает во внимание другие важные аспекты, такие как сбалансированность питания, беспокойства по поводу продовольственного самообеспечения и социальные предрассудки. Все это учитывается лишь в таких оценках, как шкала голода Радимера/Корнелла, но не в транснациональных исследованиях.
По мнению авторов, отсутствие системы обеспечения продовольственной безопасности в ЕС заключается не только отсутствие
доступа к количеству еды, необходимого для выживания, но также подразумевает отсутствие самодостаточности и контроля над собственным питанием со всеми вытекающими социальными эффектами.
Таким образом, разумно включить анализ продовольственной безопасности в более широкое исследование «социальной изоляции» с точки зрения лишения основных свобод [9, с. 34]. Так как социальная изоляция играет как «образующую», так и «способствующую» роль в ограничении основных свобод человека. Образующую, поскольку невозможность свободно контактировать с остальными и чувствовать себя частью общества само по себе является значимым лишением, способствующим приходу к состоянию обнищания. Например, если рассмотреть эффекты состояния отсутствия продовольственной безопасности: беспокойство по поводу отсутствия самодостаточности в нахождении пищи, стыд, социальная стигма, унижение, и, как следствие, социальная изоляция. Социальная изоляция также играет «способствующую» роль. Например, потеря доступа к рынку труда, и отсутствие возможности найти надежную и достойно оплачиваемую работу может привести к другим формам лишений в отношении питания, здоровья и жилищных условий. Все это существенно влияет на социальные отношения.
Многими экспертами подчеркивается взаимосвязь между экономическим кризисом и ростом числа инициатив, направленных на «коллективное» решение проблемы роста уровня бедности и отсутствия продовольственной безопасности [10, с. 54]. Кризисные меры привели к различным эффектам, которые различаются в зависимости от того, имела ли та или иная инициатива официальный или же неформальный характер [11, с. 48].
В отношении инициатив, имеющих официальные договоренности, в период 2008-2010 гг. произошли значительные бюджетные изменения, поскольку частные благотворители, фонды и правительства значительно урезали их экономическую поддержку [12, с. 33]. Как результат, эти инициативы были вынуждены сократить свою деятельность и штат. Это подтверждается рядом исследований об эффектах экономического кризиса на коллективные действия в Европе [13, с. 7]. Этот кризис также увеличил разрыв между небольшими и крупными официальными организациями.
Более того, из-за сокращения социальных расходов в странах Южной Европы, организации, которые традиционно полагались на государственную поддержку, были вынуждены
расширять свои сети сотрудничества и искать экономическую поддержку у европейских фондов [14, с. 23].
Таким образом, экономический кризис оказал двойное воздействие на коллективные инициативы. Во-первых, он возродил официальные (например, НПО) и неформальные ассоциации в качестве сетей солидарности и групп помощи [15, с. 269]. Во-вторых, как следствие политики жесткой экономии, он побудил официальные организации искать финансирование на европейском уровне, освобождая их от зависимости от национальных правительств. Например, в результате кризиса некоммерческий сектор Греции совершил переход от государственной финансовой поддержки к фондовой. Благотворительные фонды, такие как фонды судовладельцев, играют ключевую роль в поддержке коллективных инициатив, а также в развитии исследований с социальными целями. К примеру, в 2013 году Фонд Ставроса Ниархоса в сотрудничестве с исследовательской группой под руководством профессора Саломе Папаспиру Рао из Университета Рутгерса (Нью-Джерси, США) написал первое исследование по проблеме отсутствия продовольственной безопасности в Греци-и,а также организовал раздачу бесплатных обедов в школах с целью решения проблемы отсутствия продовольственной безопасности среди детей.
Как отмечается исследователями, экономический кризис оказался серьезным вызовом для традиционных программ борьбы с бедностью и стимулировал участие различных социальных субъектов (муниципалитетов, частных фондов, кооперативов, организаций, неформальных сетей, профсоюзов, предприятий, а также Католической и Православной церквей) в развитии новых социальных структур: аптек солидарности, супермаркетов солидарности, городских садов и самоуправляемых социальных столовых [16, с. 15].
К примеру, муниципальная программа «Киада» в Афинах, которая представляет собой бесплатную столовую, раздающую ежедневное питание мигрантам, бездомным и наркозависимым, предоставляется «ApostoП» — неправительственной организацией Православной церкви. ApostoП имеет сложную структуру: снабжает городские столовые в Афинах готовыми блюдами; имеет собственную столовую для нуждающихся, раздает продуктовые наборы;оказывает поддержку около 4000 семей, предоставляя кредитные карты, которые можно использовать только для покупки свежих продуктов;
учитывая, что столовых и продуктовых наборов недостаточно для решения проблемы бедности, Apostoli предоставляет финансовую поддержку сельскохозяйственным кооперативам в Северной Греции.
Интересной является программа «Barikama» («Стойкость» на языке народа Бамбара) — социальный кооператив мигрантов, созданный благодаря поддержке закупочных групп, известных в Италии под аббревиатурой GAS (Gruppidi Acquisto Solidali), и прочих местных инициатив в Риме (Италия).
Программа «OAllos Anthropos» («Другой человек») — это инициатива, разработанная для коллективного решения проблемы растущего отсутствия продовольственной безопасности в Афинах (Греция). Совместное приготовление пищи прямо на улице, не делая различий между тем, кто является нуждающимся, а кто — нет. Каждый день на главных площадях Афин собираются люди, чтобы разделить трапезу: туристы, студенты, бездомные, мигранты и т. д. Это способ предотвратить социальную изоляцию тех, кто живет в бедности, при этом сохраняя их чувство достоинства.
Общественная организация «Espigoladors», занимается сбором фруктов и овощей с полей или в супермаркетах в Барселоне (Испания), которые не могут быть проданы по эстетическим причинам. Собранная продукция затем передается благотворительным группам, которые, в свою очередь, снабжают нуждающихся свежими фруктами и овощами. Любая продукция, не переданная в дар, впоследствии идёт на приготовление варенья и соусов, продаваемых в сети из 46 магазинов с этикеткой «Esimperfect» («Это несовершенно»). Собирая и перерабатывая эту продукцию, Espigoladors стремится способствовать социальной интеграции и стимулировать цикл экологически устойчивого, социализированного экономического обеспечения продовольствием нуждающихся слоев населения.
Таким образом, происходит усиление как горизонтального сотрудничества между различными ассоциациями, так и вертикального — с местными органами власти, предоставляющими широкий спектр услуг с использованием муниципальных зданий, таких как социальные клиники с врачами-добровольцами. В Италии, Испании и Греции коллективные инициативы продемонстрировали, как в локальном масштабе могут подбираться альтернативные решения для проблем нехватки продовольствия и растущего неравенства, все больше влияющего на экономические развитые общества.
В некоторых социальных контекстах, экономический кризис не только породил более глубокую связь между коллективными инициативами и местными органами власти, но также способствовал развитию новых форм участия, характеризующихся неформальными организационными структурами и сильным «антигосударственным/антиевропейским» позиционированием.
Эти инициативы, как правило, носят политизированный характер, что приводит к тому, что они рассматривают центральные правительства и ЕС как главных виновников кризисных условий, в результате предпочитая поддержку со стороны местного самоуправления.
Роль коллективных инициатив и органов местного самоуправления и, следовательно, «местного» аспекта развития в значительной мере проявилась благодаря влиянию социальных движений, которые пошли по пути, установленному «Indignados» в Испании. Согласно этим движениям, недовольство следовало трансформировать в конкретные действия на местном уровне. Это привело к появлению коллективных инициатив с сильными местными корнями и плотной сетью взаимоотношений и коммуникаций с другими инициативами в том же регионе. Это также показало важность установления сотруднических отношений, разработанных «в локальном масштабе» с местными органами власти.
Как показывают некоторые эмпирические исследования, экономический кризис 2008 года и влияние социальных движений, судя по всему, дали толчок альтернативным методам участия. Страны с наибольшим процентом новых инициатив — те, которые сильнее всего пострадали от кризиса. Например, более половины существующих в Греции (56,2 %) и Испании (50,4%) инициатив были начаты после 2008 г.1
Из более чем 4000 инициатив, проанализированных европейским исследовательским проектом «LIVEWHAT» (2016), 52,7 % направлены на удовлетворение основных потребностей (раздача продуктов питания и одежды, жилищная поддержка бездомных, медицинские услуги, бесплатная юридическая помощь, инициативы по борьбе с мошенничеством и группы помощи для женщин, детей и беженцев), 46 % участвуют в культурной деятельности и информировании общественности и, наконец, 42,6 % занимаются альтернативной
1 Live. 2016. I live in difficult times. How citizens react to economic crises and their social and political consequences, pp. 64-89.
экономической деятельностью (альтернативные валюты, бартерные системы, системы распределения недорогих товаров и услуг).
В Италии деятельность, связанная с альтернативным потреблением, является наиболее распространенной — 56 %; в Греции 63 % инициатив затрагивают основные потребности; в то время как в Испании 63,2 % занимаются альтернативной экономической активностью. Также представляет интерес анализ ценностей, стоящих за этими инициативами. В данном случае кризис 2008 года стал важным переломным моментом. Инициативы, основанные до его начала, были продиктованы желанием защищать и отстаивать права человека с целью достижения социальной справедливости. Тогда как основными движущими факторами инициатив, возникших в 2008 и после, являются расширение прав и возможностей, культурно-расового разнообразия и стабильности. Также имеют место национальные различия: в Испании и Греции главенствуют ценности личного достоинства, тогда как в Италии важнее ценности расширения свобод в отношении совместной социальной ответственности «где люди растут, создают и делают что-то друг для друга» [17, с. 144].
Что касается целей этих инициатив, то в Греции преобладает необходимость преодоления последствий кризиса и мер жесткой экономии: «Солидарность нельзя мыслить вне фона, созданного жесткой экономией, поскольку она возникает как альтернативный горизонт для жизненных миров людей, диктуя немедленные действия» [18]. В Италии основной целью является создание альтернативных экономических практик, а в Испании — реализация социальных изменений посредством коллективных действий.
Заключение
Таким образом, полагаем, что рассмотренные особенности экономико-правового обеспечения продовольственной безопасности в Европе являются реакцией на последствия кризиса, но, как подтверждают некоторые исследования, они сосредоточены в крупных городских районах. Другими словами, в областях, где ресурсы, социальных капитал и глубоко укоренившиеся традиции участия выступают как «движущая сила», подпитывая и поддерживая присутствие пространств, где могут иметь место инициативные движения. Согласно некоторым исследователям [19], эта зависимость от социальных контекстов, богатых ресурсами и возможностями, может быть препятствием, поскольку способна снизить упор на основные свободы и инклюзивное
развитие, созданные через локальную коллективную деятельность.
В Европейском Союзе отсутствует правовая база, гарантирующая продовольственную безопасность всем проживающим на территории ЕС, обеспечение право на питание и регламентирующая формы поддержки наиболее уязвимым социальным группам населения. Это приводит в условиях социальной изоляции к нарушению прав граждан ЕС
на обеспечение продовольствием. Наиболее распространенными формами реализации права на обеспечение продовольствием и достаточное питание являются различные инициативы и программы, реализуемые муниципальными органами власти во взаимодействии с частными фондами, общественными и религиозными организациями и направленные на временное решение проблем нехватки продовольствия.
Список источников/References
1. Marquez-Vidal P., Waeber G., Vollenweider P., Bochud M., Stringini S. Socio-demographic and behavioral determinants of healthy nutrition in Switzerland. BMC Public Health. 2015;(15):73. Available from: https://doi. org/10.1186/s12889-015-1451-9 (accessed: 06.06.2021).
2. DietzW. H. 1995. Does Hunger Cause Obesity? Pediatrics. 1995 May;95(5):766-7.
3. Dowler E. A., Kneafsey M. R., Lambie H., InmanA., Collier R. Thinking about "food security": engaging with UK consumers. Critical Public Health. 2011;21(4):403-416. Available from: https://doi.org/10.1080/09581596 .2011.620945 (accessed: 06.06.2021).
4. Lupstra R., Reeves A., Taylor-Robinson D., Barr B., McKee M., Stackler D. 2015. Austerity, sanctions and the growth of food banks in the UK. BMJ: British Medical Journal. 2015;350:h1775. Available from: https://doi. org/10.1136/bmj.h1775 (accessed: 06.06.2021).
5. European Commission. Preparatory study on food waste in the EU countries 27. Brussels. October 2010. Available from: https://ec.europa.eu/environment/eussd/pdf/bio_foodwaste_report.pdf (accessed: 06.06.2021).
6. Frigo A. Il Fead, translated: Dopo la crisi. Social security expenses. Rapporto 2015. Caritas Italiana, 2015.
7. Davis O., GeigerB. B. Did Food Insecurity rise across Europe after the 2008 Crisis? An analysis across welfare regimes. Social Policy and Society. 2016;16:343-360. Available from: https://doi.org/10.1017/ S1474746416000166 (accessed: 06.06.2021).
8. Sen A. K. Social exclusion: concept, application and analysis. Documents on social development No. 1. Department of Environment and Social Development of the Asian Development Bank. 2000 June. Available from: https://www.adb.org/sites/default/files/publication/29778/social-exclusion.pdf (accessed: 06.06.2021).
9. Salais, R. Deliberative democracy and its informational basis: what lessons from the Capability Approach. SASE (Society for the Advancement of Socio-Economics) Conference. Jul 2009, Paris, France. Available from: https:// halshs.archives-ouvertes.fr/halshs-00429574 (accessed: 06.06.2021).
10. Papadaki M., Kalogeraki S. Exploring Social and Solidarity Economy (SSE) during the Greek Economic Crisis. Partecipazione and Confitto: Special issue: Socio-political Responses during Recessionary Times in Greece. 2018;11(1):38-69. Available from: https://doi.org/10.1285/i20356609v11i1p38 (accessed: 06.06.2021).
11. Simiti M. Rage and protest: the case of the Greek indignant movement. GreeSE papers (82). The London School of Economics and Political Science, London, UK. 2014. Available from: http://eprints.lse.ac.uk/id/ eprint/56229 (accessed: 06.06.2021).
12. Hanfstaengl E.-M. The impact of global economic crises on civil society organizations. New York: United Nations, Department of Economic and Social Affairs; 2010. Available from: https://www.un.org/esa/desa/ papers/2010/wp97_2010.pdf (accessed: 06.06.2021).
13. ShaheenJ., WoodwardA., Terzis G. 2013. The impact of the crisis on civil society organizations in the EU: risks and opportunities. Brussels: European Economic and Social Committee. 2013:3-7. Available from: http:// ec.europa.eu/citizenship /pdf/eesc_qe-32-12-548-en-c_en.pdf. (accessed: 06.06.2021).
14. KhulyarasA. Greek Civil Society: Forgotten causes of weakness. Clark J., HouliarasA. and SotiropoulosD.A., eds. Austerity and the Third Sector in Greece: Civil Society on the European Front. Farnham, Surrey: Ashgate; 2015. p. 9-27.
15. Kanzara V. Solidarity in times of crisis: emerging practices and the potential for paradigm shift. Notes from Greece. Studi diSociologia [Research in Sociology]. 2014;3:261-280.
16. Lahusen S., Lukakis A. Spatial models of alternative Action organizations in Europe: Improving resilience during a crisis, where is it necessary? In: 10th ECPR General Conference of Charles University in Prague; 2016 Sep 7-10. p. 13-7.
17. Rakopoulos T. Solidarity: the Egalitarian tension of the Bridge concept. Social Anthropology. 2016 May;24(2):142-151. Available from: https://doi.org/10.1111/1469-8676.1229 (accessed:14.04.2021).
18. Cruz H., Martinez R., Ismael B. Cruz, Helena et al. Crisis, Urban Segregation and Social Innovation in Catalonia. Partecipazione e Conflitto. 2017;10:221-245.
19. Cristancho C. E., Loukakis A. A Comparative Regional Perspective on Alternative Action Organization Responses to the Economic Crisis Across Europe. American Behavioral Scientist. 2018;62(6):758-777.
Статья поступила в редакцию / This article was submitted: 30.08.2021. Поступила после рецензирования / Received after review: 20.09.2021. Принята к публикации / Accepted for publication: 25.10.2021.
