CC BY
47
УДК 343.13
Колесник Вероника Вячеславовна Kolesnik Veronica V.
кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры гражданского права юридического факультета
Ростовский филиал Российского государственного университета правосудия (344038, Ростов-на-Дону, пр. Ленина, 66)
сandidate of sciences (law), senior lecturer of the department of civil law faculty
Rostov branch of the Russian state university of justice (66 Lenin av., Rostov-on-Don, 344038)
E-mail: nikkipohta@mail.ru
Продолжение совершенствования института досудебного соглашения о сотрудничестве в уголовно-процессуальном праве
Continued improvement of the institute pre-trial agreement on cooperation
in criminal procedural law
В статье анализируются последние дополнения, внесенные в институт досудебного соглашения о сотрудничестве Федеральным законом от 3 июля 2016 года № 322-ФЗ. Эти дополнения усовершенствовали ранее существовавшую правовую конструкцию. Автор делает вывод, что в модернизированном виде институт досудебного соглашения будет более эффективным. Вместе с тем, остался ряд системных проблем, которые законодатель так и не решил.
Ключевые слова: досудебное соглашение о сотрудничестве, уголовный процесс, институт, правовая конструкция.
The article analyzes the recent amendments made to the institution of pre-trial agreement on cooperation the Federal law of 07.03.2016 № 322-FZ. These additions have improved the previously existing legal structure. The author concludes that the institution of pre-trial agreements will be more effective in a modernized form. At the same time remain unresolved a number of systemic issues that the legislator has not decided.
Keywords: pre-trial agreement on cooperation, criminal proceedings, the institution, legal structure.
Институт досудебного соглашения существует в российском уголовно-процессуальном праве с 2009 года. И вот только в этом году он был дополнен рядом норм, которые усовершенствовали правовой механизм регулирования отношений между участниками процедур, связанных с заключением и реализацией досудебного соглашения о сотрудничестве в уголовном процессе.
Представители научного сообщества высказывали свою точку зрения, полагая необходимым отказаться от данного института, однако законодатель не отказался и в правовую конструкцию данного института изменения, которые противоречили бы первоначально заложенной в нее модели, внесены не были. И это стало одним из редких примеров продуманности и последовательности законодательной политики в сфере уголовного судопроизводства.
В Федеральном законе от 3 июля 2016 года № 322-ФЭ «О внесении изменений в Уголовно-
процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросу совершенствования порядка судопроизводства при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве» [1] (далее — ФЗ № 322) имеются девять дополнений существовавшего ранее порядка заключения и реализации досудебного соглашения между стороной защиты и обвинения по уголовному делу. По степени значимости их можно разделить на три вида: во-первых, это дополнения конструктивного характера, которые придали институту недостающую завершенность; во-вторых, это дополнения, которые также существенно повлияли на содержание правоотношений участников этой процедуры, хотя и не вносят изменений в сам порядок судопроизводства; и наконец, третий вид дополнений носит скорее юридико-технический, чем содержательный характер.
Прокомментируем их более подробно.
Прежде всего, скажем о важном конструктивном дополнении, третьем по счету, которое внесено ФЗ № 322, а именно: о новых нормах, которые теперь содержатся в части пятой статьи 317.4 УПК РФ. Благодаря этим новеллам в наше уголовное судопроизводство введена процедура прекращения и изменения первоначально заключенного сторонами соглашения о сотрудничестве. Ранее в УПК РФ этого не предусматривалось, хотя на практике, естественно, такого рода случаи имели место. Отчасти этот недостаток правового регулирования возмещался приказом Генпрокурора России [2]. Теперь же на законодательном уровне исчерпывающим образом предусмотрены основания, порядок прекращения или изменения заключенного досудебного соглашения. Согласно части пятой статьи 317.4 УПК РФ основания — любые действия или бездействие обвиняемого, которые прокурором могут быть квалифицированы как умышленный срыв ранее достигнутых договоренностей, или, говоря языком законодателя: выявление «данных, свидетельствующих о несоблюдении подозреваемым или обвиняемым условий и невыполнении им обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве». Отдельно поименованы в качестве такого рода оснований три обстоятельства:
1) сообщения подозреваемым или обвиняемым, с которыми заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, лишь сведений о собственном участии в совершенном деянии или сведений;
2) сообщения подозреваемым или обвиняемым, с которыми заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, лишь сведений, уже известных органам предварительного расследования; 3) в случае отказа от дачи показаний, изобличающих других соучастников преступления. Очевидно, установление любого из этих фактических обстоятельств является обязательным основанием для прекращения или пересмотра соглашения о сотрудничестве, о чем решение принимается прокурором или по своей инициативе, или по ходатайству следователя.
Прекращение и, очевидно, изменение условий соглашения может произойти и по инициативе обвиняемого, что отражено в судебной практике, но законодатель этого не замечает. Объективно надо признать, что смысл (публично-правовая-следственная) в такой позиции есть. Законодатель, судя по всему, исходит из того, что только на прокурора (и следователя) распространяются нормативные требования, касающиеся соблюдения процедуры досудебного соглашения. Прокурор — субъект полно-
мочия на заключение соглашения и отвечает за его реализацию. Сторона защиты таковым не признается. Она не равноправный с прокурором субъект соглашения.
Может ли защита апеллировать к суду по поводу нарушения прокурором условий соглашения и принятия им решения о прекращении или изменении соглашения? Полагаем, что да. И практика подтверждает это. Но на уровне законодательства данное положение так и не закреплено. Хотя мы и некоторые другие ученые писали об этом [3, с. 161; 4, с. 21; 5, с. 23]. Это тот случай, когда право существует без закона [6, с. 4—8].
Не менее важным в конструктивном отношении является еще одно положение, содержащееся в анализируемом — третьем дополнении, введенном ФЗ № 322. Суть его в том, что на основании статьи 317.8 УПК РФ приговор может быть пересмотрен, если после назначения подсудимому наказания будет обнаружен один из таких фактов неправомерного поведения обвиняемого во время действия соглашения о сотрудничестве: (1) он умышленно сообщил ложные сведения; (2) умышленно скрыл от следствия какие-либо существенные сведения; (3) им (умышленно) не соблюдены условия и не выполнены обязательства, предусмотренные досудебным соглашением о сотрудничестве. Независимо от последствий от такого рода неправомерных действий и независимо от времени их обнаружения прокурор может обжаловать приговор и потребовать от суда его отмены.
Нововведенная норма, на наш взгляд, закрепляет в тексте закона уже сложившийся на практике правовой стандарт, который прямо вытекает из смысла статьи 317.8 УПК РФ. Конструктивный смысл новеллы в том, что теперь прямо прописаны основания для пересмотра судебных решений. И хотя изменения практики эта норма вряд ли повлечет, зато дополнительная ясность в смысл существующей правовой конструкции внесена.
И наконец, отметим положение о том, что после рассмотрения в порядке, предусмотренном статьей 317.7 УПК РФ, уголовного дела, выделенного в отношении подсудимого в отдельное производство, он может быть привлечен к участию в уголовном деле в отношении соучастников преступления и иных лиц, совершивших преступления. Эта норма, содержащаяся в третьем дополнении, особо значима. Судя по ее содержанию, законодатель исходит из того, что первоначальному рассмотрению в особом порядке подлежит уголовное дело (выделенное)
в отношении обвиняемого, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве.
Между тем уже сформировалась в некоторых регионах судебная практика (так называемый «правовой стандарт»), согласно которой уголовное дело в отношении заключившего соглашение обвиняемого рассматривалось после окончания основного процесса, в котором он выступал в качестве «бесприсяжного свидетеля», то есть давал показания без предупреждения об ответственности за дачу заведомо ложных показаний. И только после этого рассматривалось дело в отношении обвиняемого, с которым было заключено соглашение. Такую практику, по-нашему мнению, нельзя признать абсолютно правильной. Правильной будет такая последовательность рассмотрения уголовных дел, на которой с самого начала настаивали нижегородские правоведы [7], а именно: вначале рассматривается выделенное в отдельное производство уголовное дело в отношении лица, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, а затем «основное» дело — в отношении других обвиняемых.
Другое важное (если не в конструктивном, то в содержательном плане) нововведение содержится во втором по счету дополнении, внесенном ФЗ № 322. Этим дополнением в статью 317.3 введена часть вторая. Согласно части 2.1 статьи 317.3 УПК РФ при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве обвиняемый предупреждается о том, что в случае отказа от дачи показаний в суде в отношении соучастников преступления и иных лиц, совершивших преступления, его показания все равно могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу по правилам, установленным Уголовно-процессуальным кодексом РФ.
Ранее мы уже упоминали об этой проблеме [4] и отмечали, что, исходя из той модели соглашения сторон, которая изначально заложена в основу главы 40.1 УПК РФ, а еще более из общего смысла нашего законодательства, вытекает, что показания подозреваемого (обвиняемого), данные им в ходе сотрудничества, могут быть использованы в качестве доказательств как против него самого, так и против других лиц, изобличаемых в совершении преступлений. Их доказательственная сила не зависит от позиции обвиняемого. Аннулирование соглашения также не может прямо сказаться на доказательственной силе этих показаний. Практика изначально также шла по этому пути. Поэтому позитивный смысл нововведения со-
стоит в подтверждении официальной доктрины и снятии любых сомнений в следственной модификация существующей у нас модели «сделки с правосудием».
Прокомментируем четвертое положение ФЗ № 322, которым абзац первый части 1 статьи 317.5 после слов «предусмотренных данным соглашением» дополнен словами «при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением». Дополнение, внешне не существенное, имеет не только техническое, но важное смысловое значение, поскольку законодатель делает акцент на важности факта согласия обвиняемого с предъявленным обвинением для принятия прокурором решения о возбуждении перед судом ходатайства о рассмотрении дела в особом порядке ввиду исполнения сторонами досудебного соглашения о сотрудничестве.
На практике возникали ситуации, когда обвиняемый, с которым осуществлялось сотрудничество, не признавал полностью себя виновным по предъявленному обвинению. Особенно в том случае, когда обвинение усиливалось на основании данных, полученных в ходе расследования при сотрудничестве со стороной защиты. Получается, что сотрудничество оборачивается против одной из сторон.
Ранее законодатель оставил без внимания эти моменты. А в науке по этому поводу велись дискуссии. Мы, например, занимали позицию, согласно которой раскаяния не требуется, полного признания вины — тоже; согласие с обвинением может носить формальный характер, важнее согласие на сотрудничество и получение существенных обвинительных доказательств, изобличающих иных лиц в преступлениях [4, с. 20].
Теперь все сомнения сняты. Правовая норма, таким образом, получила новую формулировку, в которой более последовательно отражена доктрина деятельного раскаяния обвиняемого, а не договорная. На наш взгляд, положение о том, что торг по поводу обвинения при заключении досудебного соглашения не уместен, следовало бы закрепить законодательно. Об этом обвиняемый должен быть сразу предупрежден при заключении с ним соглашения, а именно: что сторона обвинения не связана обязанностью оставить в неизменном виде то обвинение, при котором заключается соглашение. Обвиняемому будут инкриминированы все ставшие известными прокурору факты его преступной деятельности. Такова природа отечественной модели «сделки с правосудием».
отраспЕВЫЕ проблемы юридической науки и практики
И, наконец, последнее конструктивное новшество содержится в пятом дополнении, введенном ФЗ № 322, а именно: дополнении статьи 317.7 частью третьей. Согласно части 3.1 председательствующий судья опрашивает подсудимого по следующим вопросам: (1) понятно ли ему обвинение, (2) согласен ли он с обвинением, (3) по существу предъявленного обвинения, (4) какое содействие следствию им оказано и в чем именно оно выразилось. Только после этого защитник и государственный обвинитель вправе задать подсудимому вопросы, а подсудимый отвечает на вопросы участников судебного заседания.
Следует заметить, что это весьма характерное дополнение, вполне отражающее реалии, сложившиеся на практике, которые не вполне согласуются с представлениями о «чистой состязательности». Речь идет о том, что по общим правилам судопроизводства не председательствующий, а защитник вправе первым допрашивать подсудимого и выяснять его отношение к обвинению (ч. 2 ст. 273, ст. 274, 275 УПК РФ). Председательствующий обязан убедиться в том, что выполнены условия досудебного соглашения о сотрудничестве, подсудимый согласен с обвинением, добровольно дает согласие на рассмотрение дела в особом порядке и понимает правовые последствия своих действий. Отсюда допустимо некоторое отступление от общепринятого в судебном разбирательстве порядка. Оно уже существовало давно — в соответствии с частью 4 статьи 316 УПК РФ. Теперь законодатель конкретизировал полномочия судьи применительно к специфике рассмотрения уголовного дела, по которому заключено досудебное соглашение о сотрудничестве. При этом, на наш взгляд, он пошел несколько дальше в сторону расширения полномочий председательствующего судьи: выяснять вопросы о том, что касается его позиции по отношению к предъявленному обвинению и выполнению условий соглашения, более соответствовало бы защитнику.
В заключение остановимся на третьей группе дополнений, внесенных ФЗ № 322 в УПК РФ, которые мы квалифицируем как юридико-технические. Они не вносят принципиально ничего нового в уже существующий правовой механизм, но способствуют последовательности нормативного регулирования отдельных элементов процедуры, завершенности правовой конструкции.
Это можно сказать о дополнении части 2 статьи 37 УПК РФ пунктом 5.2: большинство из со-
держащихся в нем решений прокурор принимал и ранее. Новая норма продублировала нормы, уже содержавшиеся в главе 40.1 УПК РФ. С точки зрения юридической техники дополнение может быть и не бесполезное, но не новаторское в полном смысле этого слова . Заметим , что в юридической литературе на этот «пробел» указывалось наиболее часто.
Могут возразить, что сказанное не вполне относится к той части дополнения, в которой приводится ряд новых решений, на которые теперь по закону уполномочен прокурор, а именно: выносить постановление об изменении или о прекращении действия такого соглашения в порядке и по основаниям, предусмотренным настоящим Кодексом. Однако в целом вся норма есть воспроизведение тех полномочий прокурора, которые приведены в главе 40.1 УПК РФ. Так что дополнение фактически не оказывает никакого реального влияние на регулирование правоотношений между участниками процедуры заключения и реализации досудебного соглашения о сотрудничестве, но в юридико-техническом отношении оно, конечно, вполне оправданно.
То же самое мы можем сказать о дополнениях, содержащихся в пунктах с шестого по девятый ФЗ № 322. Они примерно одинакового содержания и имеют одну направленность: дополнить механизм судебного контроля нормами, позволяющими пересмотреть приговор в отношении осужденного, не выполнившего условия досудебного соглашения о сотрудничестве с ним.
В статье 317.8 УПК РФ ранее имелась только общая ссылка на порядок, предусмотренный разделом XV Кодекса. Теперь данное общее положение нашло развитие в конкретных правовых предписаниях, предусматривающих основания и порядок пересмотра приговоров как не вступивших, так и вступивших в законную силу ввиду выявления данных, «свидетельствующих о несоблюдении лицом условий и невыполнении им обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве». Указанное обстоятельство теперь выступает и апелляционным, и кассационно-надзорным основанием для отмены приговора, специально выделенным и поименованным законодателем.
Так, пункт 5 ФЗ № 322 дополняет статью 389.15 пунктом 6 следующего содержания: «6) выявление данных, свидетельствующих о несоблюдении лицом условий и невыполнении им обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве». Таким
образом, общее положение, содержащееся в статье 317.18 УПК РФ, о неблагоприятных последствиях для лица, воспользовавшегося льготами, вытекающими из института досудебного соглашения, и не выполнившего свои обязательства, находит свое развитие в процедуре апелляционного пересмотра судебных решений, не вступивших в законную силу. Впрочем, на практике ценность данного нововведения спорна ввиду ограниченности срока апелляционного обжалования 10 сутками.
Следуя той же логике, законодатель внес дополнение (п. 7 ФЗ № 322) в статью 401.6 УПК «Поворот к худшему при пересмотре приговора, определения, постановления суда в кассационной инстанции»: теперь такой поворот возможен, если были выявлены данные, свидетельствующие о несоблюдении лицом условий и невыполнении им обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве.
Последние два дополнения, предусмотренные пунктами 8 и 9 ФЗ № 322, изменили редакцию части 1 статьи 401.15 УПК РФ и части 1 статьи 412.9 УПК РФ, в результате чего сформировано новое кассационно-надзорное основание: «несоблюдение лицом условий и невыполнение им обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве». Надо признать последовательность данного шага законодателя, исходя из потребности полного законодательного урегулирования процедуры реализации досудебного соглашения о сотрудничестве и создания процессуальных гарантий выполнения обвиняемым своих обязательств и условий соглашения.
Примечания
1. Собрание законодательства РФ. 2016. № 27, ч. II, ст. 4255.
2. Об организации работы по реализации полномочий прокурора при заключении с подозреваемыми (обвиняемыми) досудебных соглашений о сотрудничестве по уголовным делам: приказ Генерального прокурора Российской Федерации от 15 марта 2010 г № 107 // Законность. 2010. № 6.
3. Абшилава Г В. Согласительные процедуры в уголовном судопроизводстве Российской Федерации: монография. М., 2012.
4. Александров А.С., Колесник В.В. Порядок заключения досудебного соглашения о сотрудничестве: правовые позиции высших судов России // Российский следователь. 2013. № 19.
5. Баев О.Я. Досудебное соглашение о сотрудничестве: правовые и криминалистические проблемы, возможные направления их разрешения. М., 2013.
6. Александров А.С. Трудности, мнимые и реальные, перевода текста главы 40.1 УПК РФ // Вестник Сибирского юридического института МВД России. 2010. № 1 (5).
7. Александров А.С., Александрова И. А. Соглашение о досудебном сотрудничество со следствием: правовая сущность и вопросы толкования норм, входящих в главу 40.1 УПК РФ // Уголовный процесс. 2009. № 8.
Notes
1. Collection of legislative acts of the RF. 2016. № 27, p. II, art. 4255.
2. About organization of works on implementation of powers of the Prosecutor at the conclusion of the suspects (accused) pre-trial agreements on cooperation in criminal matters: the order of the Prosecutor general of the Russian Federation from 15.03.2010 № 107 // Legality. 2010. № 6.
3. Abshilava G.V. Conciliation in criminal procedure of the Russian Federation: monograph. Мoscow, 2012.
4. Alexandrov A.S., Kolesnik V.V. The procedure for the conclusion of pretrial agreement on cooperation: the legal position of higher courts in Russia // Russian investigator. 2013. № 19.
5. Baev O.Yu. Pre-trial cooperation agreement: legal and forensic issues, possible directions for their resolution. Мoscow, 2013.
6. Alexandrov A.S. The Difficulties, real and imaginary, translation of the text of chapter 40.1 of the Criminal procedure code of the Russian Federation // Bulletin of the Siberian law institute of MIA Russia. 2010. № 1 (5).
7. Alexandrov A.S., Aleksandrova I.A. Pre-trial agreement on cooperation with the investigation: legal nature and questions of interpretation of the norms included in chapter 40.1 of the Criminal procedure code of the Russian Federation // Criminal trial. 2009. № 8.
