CC BY
71
М. С. КАРМАНОВСКИИ,
доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин, кандидат юридических наук Алтайский институт экономики — филиал частного образовательного учреждения высшего образования «Санкт-Петербургский университет технологий управления и экономики» Российская Федерация, 656011, Алтайский край, г. Барнаул, пр-т Ленина, д. 106е
E-mail: [email protected]
ORCID: 0000-0001-8918-8334 Е. В. КОСЬЯНЕНКО,
доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин, кандидат юридических наук, доцент Алтайский институт экономики - филиал частного образовательного учреждения высшего образования «Санкт-Петербургский университет технологий управления и экономики» Российская Федерация, 656011, Алтайский край, г. Барнаул, пр-т Ленина, д. 106е
E-mail: [email protected]
ORCID: 0000-0002-7552-9887
M. S. KARMANOVSKIJ, Candidate of Law,
Associate Professor of the Department of Criminal Law,
Altai Institute of Economics is a branch of the private higher education institution «Saint Petersburg University of management and Economics technologies» in Russia Russian Federation, 656011, Altai territory, Barnaul, Lenin Ave., 106e E-mail: [email protected]
E. V. KOS'YANENKO,
Candidate of Law, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Criminal Law,
Altai Institute of Economics is a branch
of the private higher education institution
«Saint Petersburg University of management and
Economics technologies» in Russia
Russian Federation, 656011, Altai territory,
Barnaul, Lenin Ave., 106e
E-mail: [email protected]
Научная специальность: 12.00.08 — уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право.
УДК 343.341.1
Дата поступления: 26 февраля 2020 г.
Дата принятия статьи в печать: 15 июня 2020 г.
Scientific specialty:
12.00.08 — Criminal Law and Criminology; Criminal Enforcement Law.
Проблемы законодательной регламентации уголовной ответственности преступного сообщества (преступной организации)
Problems of legislative regulation of criminal liability of criminal association (criminal organization)
Аннотация
Актуальность: статья посвящена анализу понятия преступного сообщества (преступной организации), изложенного в ч. 4. ст. 35 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также практике применения ст. 210 данного Кодекса. Важность вопроса обусловлена недостатками юридической техники при конструировании законодателем данной формы соучастия. Этимологическое исследование понятий «организованная группа» и «структурированная
Annotation
The relevance: the article is devoted to the analysis of the concept of criminal association (criminal organization) set out in part 4 article 35 of the Criminal Code, as well as the practice of applying article 210 of the Criminal Code. The importance of the issue is due to shortcomings in the legal technique when the legislator designs this form of complicity. An etymological study of concepts by an organized group and a structured organized group found their identity, with sus-
88
организованная группа» обнаружило их тождественность, при этом устойчивость является характеристикой внешнего состояния, а структурированность - внутренних связей. Кроме того, противоречия в формулировке цели преступного сообщества вызывают обоснованную критику теоретиков в связи с существенным сужением допустимых законом видов преступной деятельности.
Постановка проблемы: согласно закону преступное сообщество может быть либо в форме объединения организованных групп либо представлять структурированную организованную группу. Однако организованная группа как устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений, также может представлять собой какую-либо структуру. Идентичность понятий «организованная группа» и «структурированная организованная группа» привела к тому, что на практике одни и те же признаки имеют разную правовую оценку.
Цель: выработка научно обоснованных предложений и рекомендаций по определению понятия преступного сообщества (преступной организации).
Методы: общенаучные (описание, сравнение), формально-логические (анализ, синтез, аналогия), контент-анализ.
Выводы: в результате проведенного анализа авторы статьи пришли к выводу, что под преступным сообществом (преступной организацией) следует понимать объединение организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких преступлений. Предложенная редакция корректирует законодательные дефекты, допущенные при формулировании нормы, в частности, путем исключения признаков структурированности организованной группы и цели совершения тяжкого и особо тяжкого преступления для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.
Ключевые слова: преступное сообщество; преступная организация; структурированная организованная группа; объединение организованных групп; совершение тяжких либо особо тяжких преступлений; получение прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.
tainability being a characteristic of the external state and structuring being internal ties. In addition, contradictions in the formulation of the purpose of a criminal association give rise to reasonable criticism of theorists, in connection with a significant narrowing of the types of criminal activities permissible by law.
The statement of the problem: according to the law, a criminal association can either be in the form of an association of organized groups or represent a structured organized group. However, an organized group, as a sustainable group of individuals who have united in advance to commit one or more crimes, may also constitute a structure. The identity of the concepts of «organized group» and «structured organized group» has led to the fact that in practice the same characteristics have different legal assessments.
The objective: development of scientifically based proposals and recommendations for defining the concept of criminal association (criminal organization).
The methods of the research: General scientific (description, comparison), formal logical (analysis, synthesis, analogy), content analysis.
The conclusions: as a result of the analysis, the authors of the article concluded that criminal association (criminal organization) should be understood as an association of organized groups acting under the same leadership, whose members are united for the purpose of jointly committing one or more crimes. The proposed version corrects legislative defects in the formulation of the norm, in particular by excluding the signs of structuring of the organized group and the purpose of committing a serious and particularly serious crime in order to obtain, directly or indirectly, a financial or other material benefit.
Key words: criminal association, criminal organization, structured organized group, association of organized groups, commission of serious or particularly serious crimes, obtaining directly or indirectly financial or other material benefit.
Сообщество как форма организованной преступности имеет многовековую историю [1, с. 5]. Прообразом современного понятия данной преступной деятельности можно назвать шайку [12, с. 751]. Являясь самым сложным
с точки зрения закона объединением лиц, оно имеет максимальную общественную вредность и представляет одну из серьезных угроз государственной и общественной безопасности нашей страны.
Современное понимание преступного сообщества законодателем было сформулировано лишь в 2009 г.1 Между тем, анализ применения нормы правоохранительными и судебными органами позволяет сформулировать некоторые тенденции. Так, в таблице (первый столбец) представлены следующие данные: за прошедшие десять лет количество регистрируемых преступлений по ст. 210 Уголовного кодекса Российской Федерации2 (далее — УК РФ) возросло (рост с 2012 г. по 2015 г.
и в 2018 г.), тогда как удельный вес дел, направленных в суд, составил в среднем лишь 64,3 %. Среди выявленных лиц осуждается только каждое пятое лицо (в 2010 г. — каждый третий, в 2019 г. — каждый одиннадцатый). Большая часть дел на предварительном следствии прекращается за отсутствием события или состава преступления. В 2019 г. по данному основанию было прекращено 29 уголовных дел. Число оправданных по ст. 210 УК РФ в 2019 г. составило 8 лиц.
Динамика статистических показателей по ст. 210 УК РФ за период с 2010 по 2019 г. [13]
Таблица
Год Зарегистрировано преступ лений Уголовные дела, направленные в суд с обвинительным заключением Удельный вес (%) из числа зарегистрированных Выявлено лиц, совершивших преступление Осуждено лиц Удель ный вес (%) из числа выявленных лиц
2010 172 147 85,46 613 190 30,99
2011 172 110 63,95 534 232 43,45
2012 202 114 56,44 482 203 42,11
2013 251 135 53,78 637 98 15,38
2014 255 180 70,59 789 165 20,91
2015 285 155 54,39 901 219 24,3
2016 252 171 67,86 909 166 18,26
2017 198 149 75,25 919 156 16,97
2018 274 159 58,03 1070 149 13,92
2019 269 178 66,17 1069 99 9,26
Итого: 2330 1498 64,3 7923 1677 21,17
Отмеченные данные показывают следующее: практика применения ст. 210 УК РФ на всех ее этапах (от регистрации преступления до назначения наказания) неутешительна. Оснований для этого много. Мы же остановимся лишь на недостатках юридической техники при конструировании законодателем данной формы соучастия.
Согласно ч. 4 ст. 35 УК РФ преступное сообщество представлено в двух формах: а) структурированная организованная группа, созданная для совершения тяжких или особо тяжких преступлений; б) объединение организованных групп, созданных в тех же целях. В обеих формах центральным понятием является организованная группа.
1 О внесении изменений в УК РФ и в статью 100 УПК РФ: федер. закон от 3 ноября 2009 г. № 245-ФЗ // СЗ РФ. 2009. № 45. ст. 5263.
2 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
Граница же между организованной группой и преступным сообществом проходит по индивидуальным признакам: а) структурированность (речь идет о первой его форме) или объединение организованных групп (при второй форме); б) наличие цели — совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.
Примеров первой формы преступной организации в судебной практике множество [6, 8]. Как отмечает Е. С. Воронина, исследуя признак структурированности в контексте минимального количества членов преступных подразделений, исходим из наличия не менее четырех человек (так как каждое из структурных подразделений состоит не менее чем из двух человек). При этом численность состава преступной организации в силу того, что руководитель указанного объединения не входит ни в одну из са-
90
мостоятельно функционирующих организованных групп, не может составлять менее пяти человек [2, с. 51].
Согласно позиции законодателя структурированная организованная группа как форма преступного сообщества отличается от организованной группы наличием не менее двух структурных подразделений в своем составе, которые имеют разную специализацию: одни непосредственно совершают преступления (вымогательства, производство немаркированной алкогольной продукции, торговлю оружием, наркотическими средствами и др.), их деятельность направлена на прямое получение финансовой и иной материальной выгоды; другие выполняют обеспечивающие функции (физическое прикрытие, охрану и безопасность, в том числе объектов, где осуществлялась незаконная деятельность).
Между тем, Комитет по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству в заключении к проекту федерального закона № 250820-5 «О внесении изменений в УК РФ и в статью 100 УПК РФ» указал, что одним из признаков преступного сообщества (преступной организации) является то, что это структурированная организованная группа. Однако организованная группа как устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений, также может представлять собой какую-либо структуру3. Аналогичную мысль высказал Л. М. Прозументов, отметив, что структурная определенность группы является одним из важнейших признаков понятия «устойчивость», которое является конституирующим признаком организованной группы [10, с. 140-141].
Действительно, в «Новом словаре русского языка» Т. Ф. Ефремовой под структурой понимается «взаиморасположение и связь составных частей, элементов чего-либо, строение, устройство, организация», под устойчивостью - «не поддающийся, не подверженный изменениям и колебаниям, способный противостоять и вернуться в исходное положение [4]. Следовательно, эти два понятия одного порядка, только устойчивость характеризует внешнее состояние, а структурированность — внутреннюю связь.
В связи с изложенным констатируем, что организованная группа и структурированная организованная группа — тождественные по-
3 Заключение по проекту федерального закона № 250820-5 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 100 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 18.02.2020).
нятия. Об этом же свидетельствует и судебная практика [9].
Вторую разновидность преступного сообщества (преступной организации) законодатель называет объединением организованных групп. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» отмечается, что объединение организованных групп предполагает наличие единого руководства и устойчивых связей между самостоятельно действующими организованными группами, совместное планирование и участие в совершении одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений, совместное выполнение иных действий, связанных с функционированием такого объединения24.
Анализ первой и второй форм преступного сообщества показывает, что их разница кроется в способе образования. Если структурированная организованная группа создается такой изначально или становится в процессе осуществления совместной преступной деятельности, то объединение организованных групп предполагает существование до определенного периода времени разрозненных между собой организованных групп, но затем слившихся в одно целое, с целью совместного совершения преступлений [10, с. 141]. Причем их сращивание обусловлено не просто намерением совершить одно-два преступления вместе, а соединением в одну преступную организацию, под единым руководством, что свидетельствует о качественно ином образовании [7].
Согласно закону и организованная структурированная группа, и объединение организованных групп действуют под единым руководством, образовываются в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Именно специальная цель, по мнению законодателя, отличает преступное сообщество от иных форм соучастия, в частности, от организованной группы, целью которой является совершение одного или нескольких преступлений. Для того чтобы признать лиц членами преступного сообщества, члены структурированной организованной группы или объединения организованных групп должны сплотиться не просто в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений (цель № 1), но и для полу-
4 О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней): постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2010. № 8.
чения в результате совершения этих преступлений прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды (цель № 2).
На парадоксы данной формулировки указывали многие авторы [2, с. 63; 3, с. 36]. Так, В. С. Комиссаров, А. П. Кузнецов, Ю. И. Сучков отмечали, что в случае прерванности подготовки некоторых особо тяжких преступлений (ст. 281, 317 УК РФ) ответственность по ст. 210 УК РФ наступает со ссылкой на ст. 30 УК РФ, поскольку корыстная цель не является содержанием многих опасных преступлений, а это в свою очередь противоречит ч. 5 ст. 35 УК РФ, где сам факт организации и руководства преступной деятельностью уже признается оконченным преступлением [5, с. 196]. Л. М. Прозу-ментов в связи с этим пишет: «Введение признака направленности на совершение тяжких или особо тяжких преступлений не может являться серьезным отличием от организованной группы, поскольку последняя также может создаваться для совершения таких преступлений... А как быть в случаях совершения организованной сплоченной группой преступлений, не относимых Уголовным кодексом РФ к категории тяжких или особо тяжких? Можно ли при-
влекать в таких случаях участников преступного сообщества к ответственности вообще? Очевидно, что нельзя. Но это же полный абсурд» [10, с. 139].
В связи с отмеченными противоречиями в законодательной формулировке цели преступного сообщества (преступной организации) считаем, что указание на характер и степень опасности преступлений, а также их корыстную направленность является лишним и нуждается в исключении.
Резюмируя изложенное, отметим, что понятие преступного сообщества требует корректировки ввиду законодательного дефекта, допущенного при формулировании нормы, в частности, путем исключения признаков структурированности организованной группы и цели совершения тяжкого и особо тяжкого преступления для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Под преступным сообществом (преступной организацией) следует понимать объединение организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких преступлений.
Список литературы:
References:
1. Виденькина Ж. В. Ответственность за орга- 1. низацию преступного сообщества или участие в нем: науч. практ. пособ. / отв. ред.
Н. Г. Кадников. М., 2014.
2. Воронин С. Э, Воронина Е. С., Железня- 2. ков А. М. Организация преступного сообщества: уголовно-правовые и криминалистические аспекты: монография. Красноярск, 2015. 3.
3. Гапеенок Д. Е. Организация преступного сообщества (преступной организации): уголовно-правовой и криминологический аспекты: монография. М., 2018. 4.
4. Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный: 5. в 2 т. М., 2000.
5. Комиссаров В. С., Кузнецов А. П., Сучков Ю. И. Ответственность за деяния, совершаемые преступным сообществом (преступной организацией): проблемы и пути разрешения // Юридическая наука и прак- 6. тика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2011. № 1 (14).
6. Приговор Алтайского краевого суда 7. от 26 апреля 2017 г. по делу № 2-1/2017. https://sudact.ru/regular/doc (дата обращения: 20.02.2020).
7. Приговор Ленинского районного суда 8. г. Саратова от 24 февраля 2015 г. по делу
Videnkina Zh. V. Otvetstvennost' za organi-zaciyu prestupnogo soobshchestva ili uchastie v nem: nauchno-prakticheskoe posobie / otv. red. N. G. Kadnikov. M., 2014. Voronin S. E, Voronina E. S., Zheleznya-kov A. M. Organizaciya prestupnogo soobsh-chestva: ugolovno-pravovye i kriminalistichesk-ie aspekty: monografiya. Krasnoyarsk, 2015. Gapeenok D. E. Organizaciya prestupnogo soo-bshchestva (prestupnoj organizacii): ugolovno-pravovoj i kriminologicheskij aspekty: monografiya. M., 2018.
Efremova T. F. Novyj slovar' russkogo yazyka. Tolkovo-slovoobrazovatel'nyj: v 2 t. M., 2000. Komissarov V. S., Kuznecov A. P., Suchkov Yu. I. Responsibility for acts committed by a criminal association (criminal gang): problems and ways to resolve // Legal science and practice: Journal of Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia. 2011. № 1 (14). Prigovor Altajskogo kraevogo suda ot 26 aprelya 2017 g. po delu № 2-1/2017. https://sudact.ru/ regular/doc (data obrashcheniya: 20.02.2020). Prigovor Leninskogo rajonnogo suda g. Sarato-va ot 24 fevralya 2015 g. po delu № 1-72/2015. URL: https://sudact.ru/regular/doc/mxFgMt-1NefUt/ (data obrashcheniya: 20.02.2020). Prigovor Leninskogo rajonnogo suda g. Ul'yanovska ot 17 maya 2019 g. po delu
№ 1-72/2015. URL: https://sudact.ru/regular/ doc/mxFgMt1NefUt/ (дата обращения: 20.02.2020).
8. Приговор Ленинского районного суда г. Ульяновска от 17 мая 2019 г. по делу № 1-252/2018. URL: https://sudact.ru/ regular/doc/po5IUzvmBtU1/ (дата обращения: 20.02.2020).
9. Приговор Первомайского районного суда г. Кирова от 4 сентября 2019 г. по делу № 1-142/2019. URL: https://sudact.ru/ regular/doc/Mh4NhKmVw3mn/ (дата обращения: 20.02.2020).
10. Прозументов Л. М. Преступное сообщество (преступная организация) как форма соучастия в преступлении // Вестник Томского государственного университета. 2011. № 352.
11. Статистика и аналитика. Состояние преступности (архивные данные). URL: https:// мвд.рф/folder/101762 (дата обращения 18.02.2020).
12. Русское уголовное право: лекции. Часть общая / Таганцев Н. С. 2-е изд., пересмотр. и доп. СПб., 1902. Т. 1.
13. Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений УК РФ и иных лицах, в отношении которых вынесены судебные акты по уголовным делам за 2010—2019 гг. (Форма № 10-а). URL: http://www.cdep.ru/index. php?id=79 (дата обращения: 18.02.2020).
№ 1-252/2018. URL: https://sudact.ru/regu-lar/doc/po5IUzvmBtU1/ (data obrashcheniya: 20.02.2020).
9. Prigovor Pervomajskogo rajonnogo suda g. Kirova ot 4 sentyabrya 2019 g. po delu № 1-142/2019. URL: https://sudact.ru/reg-ular/doc/Mh4NhKmVw3mn/ (data obrash-cheniya: 20.02.2020).
10. Prozumentov L. M. Prestupnoe soobshchest-vo (prestupnaya organizaciya) kak forma sou-chastiya v prestuplenii // Vestnik Tomskogo go-sudarstvennogo universiteta. 2011. № 352.
11. Statistika i analitika. Sostoyanie prestupnosti (arhivnye dannye). URL: https://mvd.rf/fold-er/101762 (data obrashcheniya 18.02.2020).
12. Russkoe ugolovnoe pravo: lekcii. Chast' ob-shchaya / Tagancev N. S. 2-e izd., peresmotr. i dop. SPb., 1902. T. 1
13. Otchet o chisle osuzhdennyh po vsem sosta-vam prestuplenij UK RF i inyh licah, v ot-noshenii kotoryh vyneseny sudebnye akty po ugolovnym delam» za 2010—2019 gg. (Forma № 10-a). URL: http://www.cdep.ru/index. php?id=79 (data obrashcheniya 18.02.2020).
Для цитирования:
For citation:
Кармановский М. С., Косьяненко Е. В. Проблемы законодательной регламентации уголовной ответственности преступного сообщества (преступной организации) // Труды Академии управления МВД России. 2020. № 2 (54). С. 87—92.
Karmanovskij M. S. Kos'yanenko E. V. Problems of legislative regulation of criminal liability of criminal association (criminal organization) // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2020. No 2 (54). P. 87-92.
92
