CC BY
136
Раздел 12. Обзоры, рецензии, критика
ШЕСЛЕР А.В., доктор юридических наук, профессор,
sofish@inbox.ru Кафедра уголовного права; Кузбасский институт Федеральной службы исполнения наказаний, 654066, г. Новокузнецк, просп. Октябрьский, 49
SHESLER A.V., Doctor of Legal Sciences, professor, sofish@inbox.ru Chair of criminal law; Kuzbass Institute of the Federal Penitentiary Service, Oktyabrsky Ave. 49, Novokuznetsk, 654066, Russian Federation
ПРЕСТУПНОЕ СООБЩЕСТВО: СПОРНЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ. ОТЗЫВ О ДИССЕРТАЦИИ Д.А. ГРИГОРЬЕВА «УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ОРГАНИЗАЦИЮ ПРЕСТУПНОГО СООБЩЕСТВА (ПРЕСТУПНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ) ИЛИ УЧАСТИЕ В НЕМ (НЕЙ)»*
Аннотация. В отзыве акцентируется внимание на положениях, которые составляют научную новизну диссертации. Критикуются предложенные соискателем критерии структурированности организованной группы, являющейся преступным сообществом. Оппонент не соглашается с предложением соискателя о расширении целей преступного сообщества в редакции статьи 210 УК РФ за счет указания на цель совершения преступлений средней тяжести, а также за счет исключения дополнительной цели в виде получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Возражение обосновывается тем, что это усложнит существующую проблему отграничения преступления, предусмотренного статьей 210 УК РФ, от иных преступлений, криминообразующим признаком которых являются определенные разновидности устойчивых преступных групп. Критикуется суждение соискателя о том, что диспозиция части 1 статьи 210 УК РФ содержит три самостоятельных состава преступления. В отзыве отмечается, что в данной диспозиции содержится один состав преступления, характеризующий криминализацию лидерства в преступной среде. Делается вывод о том, что высказанные замечания не снижают значимости работы, проделанной диссертантом, который заслуживает присуждения ему искомой ученой степени кандидата юридических наук по специальности 12.00.08 (уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право).
Ключевые слова: организованная преступная деятельность; преступное сообщество; структурированная организованная группа; объединение организованных групп; создание преступного сообщества; руководство преступным сообществом; координация преступных действий.
CRIMINAL ORGANIZATION: DISPUTABLE ISSUES OF THE THEORY. REVIEW OF THE THESIS OF D.A. GRIGORIEV "CRIMINAL LAW CHARACTERISTICS OF THE LIABILITY FOR FORMING A CRIMINAL ORGANIZATION OR PARTICIPATION IN IT"
Annotation. The review focuses on the provisions that make up the scientific novelty of the thesis. The criteria for structuring the organized group that is a criminal organization, proposed by the applicant, are criticized. The opponent does not agree with the proposal of the applicant to expand the goals of the criminal organization in the wording of article 210 of the Criminal Code of the Russian Federation by indicating the purpose of committing crimes of average gravity, as well as by excluding the additional purpose of obtaining financial or other material benefit, directly or indirectly. The objection is substantiated by the fact that it will complicate the existing problem of delimitation of the crime provided by Article 210 of the Criminal Code of the Russian Federation from other crimes, characterized by certain varieties of stable criminal groups which are the element that constitute
* Григорьев Д.А. Уголовно-правовая характеристика ответственности за организацию преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней): дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08: защищена 25.04.2018. Тюмень, 2018. 232 с.
these crimes. The opinion of the applicant that part 1 of Article 210 of the Criminal Code of the Russian Federation contains three separate elements of the crime is criticized. The author of the review notes that this part of the article of the Criminal Code contains one corpus delicti characterizing the criminalization of leadership in a criminal environment. It is concluded that the comments made do not reduce the significance of the work done by the degree applicant, who deserves the awarding of the required academic degree of Candidate of Legal Sciences in the specialty 12.00.08 (criminal law and criminology; penitentiary law).
Keywords: оrganized criminal activity; criminal organization; structured organized group; association of organized groups; forming a criminal organization; leading a criminal organization; coordination of criminal activities.
Актуальность темы исследования не вызывает сомнений. Наиболее опасной формой групповой преступности является деятельность преступных сообществ, представители которых успешно адаптировались в современном социуме и в значительной мере легализовались. Влияние преступных сообществ на современные процессы в России позволяет утверждать, что они в значительной мере определяют состояние экономики, политики, социальной и духовной сферы. Под влиянием процессов глобализации деятельность преступных сообществ приобрела транснациональный характер. Среди мер воздействия на преступные сообщества основная роль принадлежит мерам уголовно-правового воздействия. Позитивным моментом действующего уголовного законодательства по сравнению с УК РСФСР 1960 г. явилось признание преступного сообщества в качестве коллективного субъекта преступной деятельности, его законодательное определение, установление уголовной ответственности за общественно опасную деятельность его лидеров и участников (ст.ст. 35, 210 УК РФ). Практика накопила значительный опыт применения уголовно-правовых норм о преступном сообществе.
Однако неоднократные изменения редакции уголовно-правовых норм о преступном сообществе свидетельствуют о том, что соответствующие положения уголовного закона не являются совершенными, прежде всего в части установления оснований и пределов уголовной ответственности их лидеров и активных участников, четкого определения признаков преступного сообщества, позволяющих отличить их от иных разновидностей устойчивых преступных групп. Это во многом предопределяет неустойчивую позицию Верховного Суда Российской Федерации относительно толкования признаков соста-
ва преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ, ошибки в судебной и следственной практике. Одной из причин сложившейся ситуации является недостаточная научная проработка положений уголовного закона о преступных сообществах. Диссертационное исследование Д.А. Григорьева в определенной мере способствует решению возникших проблем.
Логичной представляется структура работы, которая состоит из введения, трех глав, объединяющих девять параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы, а также приложения.
Во введении соискателем обосновывается актуальность избранной темы диссертационного исследования, раскрывается степень ее разработанности, определяются цель и задачи исследования, методология и методы исследования, указывается эмпирико-правовая основа работы, обосновывается научная новизна, формулируются положения, выносимые на защиту, аргументируются теоретическая и практическая значимость исследования, степень его достоверности, приводятся данные об апробации результатов проведенного исследования, описывается его структура.
В первой главе диссертации соискатель рассматривает вопросы развития российского законодательства, устанавливающего уголовную ответственность за организованную преступную деятельность. В работе отмечается, что для дореволюционного уголовного законодательства была характерна тенденция к уточнению признаков преступных групп, расширению криминализации целей последних, разграничению правовых норм, предусматривающих уголовную ответственность за различные виды организованной преступной деятельности. При рассмотрении уголовной ответственности за организованные виды
преступной деятельности по советскому уголовному законодательству соискатель обращается к вопросам криминализации деятельности участников таких разновидностей преступных групп, как антисоветская организация, банда, преступная группировка, организованная группа, и др.
Особое внимание в работе обращается на отличия в криминализации организованной преступной деятельности в зарубежных странах с различными правовыми системами (англо-саксонской, континентальной и мусульманской). По мнению соискателя, законодательство в области борьбы с организованной преступной деятельностью большинства стран континентальной системы является наиболее разработанным и учитывает различные направления организованной преступной деятельности. Соискатель предлагает использовать для совершенствования редакции ст. 210 УК РФ подход итальянского законодателя. В соответствии с этим подходом в итальянском уголовном законе кроме экономических целей (захват управления или приобретение контроля над экономической деятельностью, получение незаконных доходов или выгод для себя или для других и др.) указаны и политические цели (воспрепятствование свободному волеизъявлению на выборах с целью получения голосов в свою пользу или в пользу третьих лиц). Кроме того, соискатель предлагает, как в УК Италии, ввести в ст. 210 УК РФ такой особо квалифицирующий признак, как создание вооруженного преступного сообщества или участие в нем.
Вторая глава диссертации посвящена анализу основных признаков преступного сообщества по УК РФ. К их числу соискатель относит структурированность преступного сообщества, целевой признак преступного сообщества, а также признак «единого руководства» преступным сообществом. В работе предлагается раскрыть признак структурированности преступного сообщества через призму объективных и субъективных критериев. К объективным критериям структурированности преступного сообщества соискатель относит вхождение в него двух или более функционально и (или) территориально обособленных структурных подразделений, численностью
не менее двух человек каждое; наличие причинной связи между деятельностью структурного подразделения и сообщества в целом, объективным выражением которой является внесение определенного вклада участником преступного сообщества в достижение единого для всего преступного сообщества результата; наличие у всех структурных подразделений единого руководителя или единого коллективного органа управления. К субъективным критериям такой структурированности соискатель относит: действие участника преступного сообщества в составе устойчивой преступной группы, а также занятие им определенного места в такой группе; координацию группы-, в составе которой действует такой участник, своей деятельности с другими преступными группами (обособленными подразделениями); единое руководство деятельностью преступной группы, в составе которой действует этот участник.
Анализируя целевой признак преступного сообщества, соискатель критикует его определение, данное в ч. 4 ст. 35 и в ч. 1 ст. 210 УК РФ, и предлагает расширить целевую характеристику преступного сообщества за счет указания на цель совершения преступлений средней тяжести, а не только тяжких и особо тяжких преступлений. Кроме того, в работе предлагается исключить дополнительную цель преступного сообщества в виде получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Свою позицию соискатель обосновывает следующим: организованная преступность может осуществлять различные виды преступной деятельности, в том числе не отнесенные УК РФ к тяжким и особо тяжким преступлениям; отнесение ст. 210 УК РФ исключительно к корыстным преступлениям создает опасность правовой недооценки организованной преступной деятельности, осуществляемой преступной группой, основной целью которой не является непосредственное извлечение материальной выгоды. Раскрывая признак «единого руководства» преступным сообществом, соискатель подчеркивает, что руководить преступным сообществом могут два и более равноправных лица, отношения между которыми характеризуются как партнерские. На основании таких предло-
жений соискатель формулирует авторскую редакцию ч. 4 ст. 34 УК РФ.
Раскрывая основные отличия преступлений, предусмотренных ст. 210 УК РФ, от иных преступлений, конститутивным признаком которых являются преступные группы (ст.ст. 208, 209 УК РФ и др.), соискатель указывает на основной отличительный признак, в качестве которого выступает целевая направленность деятельности преступной группы.
В третьей главе диссертации дается характеристика признаков преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ. Соискатель выдвигает полемичное суждение о том, что диспозиция ч. 1 ст. 210 УК РФ содержит три самостоятельных состава преступления, а именно: создание преступного сообщества и (или) руководство им или входящими в него структурными подразделениями; координация преступных действий, создание устойчивых связей между различными самостоятельно действующими организованными группами, разработка планов и создание условий для совершения преступлений такими группами или раздел сфер преступного влияния и преступных доходов между ними, совершенные лицом с использованием своего влияния на участников организованных групп; участие в собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп в целях совершения хотя бы одного из указанных в ч. 1 ст. 210 УК РФ преступлений. Исходя из этого, соискатель предлагает в случае разновременного совершения одним лицом этих деяний квалифицировать их и назначить за них наказание по правилам совокупности преступлений.
При характеристике квалифицирующего признака, содержащегося в ч. 4 ст. 210 УК РФ (деяния, предусмотренного частью первой настоящей статьи, совершенного лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии), соискатель указывает на возможность вменения лицу его статуса в преступной среде («вор в законе», «смотрящий», «положенец» и т.д.), а не совершенного деяния. Исходя из этого, соискатель предлагает исключить данный квалифицирующий признак из ст. 210 УК РФ, а при установлении уголовной ответственности в отношении этих лиц исходить из
выполнения ими действий, обусловленных их влиянием на преступную среду.
В заключении соискателем формулируются выводы по результатам исследования, основанные на них предложения и рекомендации, а также отмечаются перспективы дальнейших исследований в области криминализации деятельности лидеров преступной среды.
В приложении дается схема одного из изученных соискателем по материалам уголовного дела преступного сообщества.
К числу принципиально новых положений, полученных лично соискателем, позволяющих определить исследование как научно-квалификационную работу, содержащую решение задач, имеющих существенное значение для теории и практики, следует отнести:
- критическое обобщение научных исследований, посвященных уголовно-правовым нормам о преступном сообществе и практике их применения;
- исторический анализ отечественного законодательного опыта, а также зарубежного законодательного опыта регламентации уголовной ответственности за организованную преступную деятельность;
- авторское определение преступного сообщества в целом и его признаков в отдельности;
- предложения по совершенствованию действующего уголовного законодательства, в частности, редакции ч. 4 ст. 35 и ст. 210 УК РФ;
- предложения по установлению уголовной ответственности за сбор денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и за финансирование преступления, организованных групп и преступных сообществ;
- предложения по совершенствованию практики применения ст. 210 УК РФ, прежде всего в части толкования признаков деяний, предусмотренных этой статьей, а также в части их отграничения от иных преступлений, конститутивным признаком которых являются определенные разновидности преступных групп.
Указанные выше обстоятельства свидетельствуют о завершенном и самостоятельном научном исследовании. Вместе с тем в тексте диссертации содержатся по-
ложения, по поводу которых необходимо сделать замечания.
1. Объектом критики является название и содержание первой главы работы и ее параграфов, во-первых, потому, что исследованные в главе вопросы уголовной ответственности за организованную преступную деятельность выходят за пределы сформулированных соискателем темы диссертации и ее задач (с. 8). Организованная преступная деятельность является многообразной и включает в себя не только организацию, руководство и участие в преступном сообществе, но и другие действия, предусмотренные иными статьями УК РФ (ст.ст. 205.4, 205.6, 212, 241, 278, 279, 281.1, 282.2, 282.3 и др.), а также предусматривавшиеся ранее действовавшим отечественным уголовным законодательством. Возникает вопрос: «Какое непосредственное отношение имеет характеристика организованной преступной деятельности к характеристике преступных сообществ?».
Во-вторых, в первую главу включен третий параграф, в котором анализируется уголовная ответственность за организованную преступную деятельность по законодательству некоторых зарубежных стран. Возникает вопрос: «Какое отношение это имеет к генезису российского законодательства об уголовной ответственности за организованную преступную деятельность?». В буквальном смысле генезис - это процесс образования и становления развивающегося явления*. Оторванность в целом названия первой главы и ее содержания от названия и содержания всего исследования не позволила соискателю вынести ни одного положения на защиту по результатам анализа развития отечественного законодательства и анализа зарубежного законодательства об уголовной ответственности за организованную преступную деятельность.
2. Нельзя согласиться с предложением соискателя о расширении целей преступного сообщества в редакции ст. 210 УК РФ за счет указания на цель совершения преступлений средней тяжести, а также за счет исключения дополнительной цели преступного сообщества в виде получения
прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды (с. 11-12, 92-94, 196). Восприятие законодателем этого предложения усложнит существующую проблему отграничения преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ, от иных преступлений, одним из криминообразующих признаков которых являются определенные разновидности устойчивых преступных групп (ст.ст. 208, 209 УК РФ). В настоящий период и без таких изменений бывает сложно определить, по каким правилам следует квалифицировать указанные преступления, а именно: по правилам совокупности преступлений, по правилам разграничения конкурирующих составов преступлений или по правилам разграничения смежных составов преступлений. Кроме того, восприятие законодателем указанных предложений породит проблему отграничения преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ, от иных преступлений, предусмотренных ст.ст. 205.4, 205.6, 278, 279, 281.1, 282.2, 282.3 и др. Выделенный соискателем основной разграничительный признак этих преступлений в виде целевой направленности деятельности преступной группы (с. 113, 196) уже не поможет разрешить указанную проблему в силу широкого определения целей преступного сообщества.
3. Вызывает сомнения необходимость обозначения соискателем в качестве положения, выносимого на защиту, критериев структурированности организованной группы, выступающей в качестве преступного сообщества (с. 11). Эти сомнения основаны, во-первых, на том, что такие критерии уже выделены в практике применения уголовного закона. В частности, в пп. 3 и 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 2010 г. N 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)»** структурированная организованная группа характеризуется как состоящая из подразделений (функционально и (или)территориально обособленных групп, состоящих из двух и более лиц, выполняющих задачи, направленные на обеспечение функ-
* См., напр.: Современный словарь иностран-
ных слов. СПб., 1994. С. 143.
Рос. газ. 2010. 17 июня.
**
ционирования преступного сообщества), имеющих единое руководство и взаимодействующих между собой.
Во-вторых, характеристика в практике применения уголовного закона признака структурированности организованной группы, содержательно не определенного законодателем, по сути, сводится к тому, что структурированная организованная группа представляет собой объединение организованных групп, действующих под единым руководством. Для того чтобы прийти к этому выводу, достаточно внимательно сравнить редакцию пп. 3, 4, 5 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации. Соответственно, сущность преступного сообщества должна усматриваться не в том, что оно представляет особую разновидность организованной группы, а в том, что это качественно иное образование, возникшее на основе объединения организованных групп, действующих под единым руководством. Полагаем, что соискатель должен был критически отнестись к наличию признака структурированности в ч. 4 ст. 35 УК РФ, который оказался таким же неопределенным признаком, как и признак сплоченности, содержавшийся в ранее действовавшей редакции указанной статьи, несмотря на попытки раскрыть его в судебном толковании (см. п. 3 ранее действовавшего постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 2008 г. N 8 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)»).
4. Рассматривая основные отличия преступлений, предусмотренных ст. 210 УК РФ, от иных преступлений (ст.ст. 208, 209 УК РФ и др.), соискатель не указывает, по какому критерию он отобрал для сравнения именно эти преступления, и ограничился лишь указанием на то, что они сходны по конструкции и являются смежными (с. 100). В связи с этим возникают следующие вопросы: «Почему анализируемые составы преступлений являются смежными, а не конкурирующими?»; «Какие правила необходимо применить для их сравнения в качестве смежных составов преступлений?»; «Почему у некоторых указанных соискателем составов преступлений вообще
нет общих признаков, по которым их следует сравнивать с составом преступления, предусмотренным ст. 210 УК РФ (в частности, речь идет о составе преступления, предусмотренном ст. 284.1 УК РФ, так как указанная в этой статье неправительственная организация не относится к преступной группе)?».
5. Вызывает возражение суждение соискателя о том, что диспозиция ч. 1 ст. 210 УК РФ содержит три самостоятельных состава преступления: создание преступного сообщества и (или) руководство им или входящими в него структурными подразделениями; координация преступных действий, создание устойчивых связей между различными самостоятельно действующими организованными группами, разработка планов и создание условий для совершения преступлений такими группами или раздел сфер преступного влияния и преступных доходов между ними, совершенные лицом с использованием своего влияния на участников организованных групп; участие в собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп в целях совершения хотя бы одного из указанных в ч. 1 ст. 210 УК РФ преступлений (с. 1213, 114, 196-197). В практическом плане из этого вытекает предложение соискателя о том, что в случае разновременного совершения одним лицом таких деяний их необходимо квалифицировать и назначить за них наказание по правилам совокупности преступлений (с. 13, 117-119, 197). Свою позицию соискатель аргументирует тем, что указанные действия различаются между собой как по объективным, так и субъективным признакам (с. 116-160).
Следуя логике соискателя, каждое из перечисленных в ч. 1 ст. 210 УК РФ действий отличается от других указанных там действий как по объективным, так и по субъективным признакам. Получается, что составов преступлений в ч. 1 ст. 210 УК РФ содержится не три, а гораздо больше? Однако это не так. На наш взгляд, диспозиция ч. 1 ст. 210 УК РФ содержит один состав преступления, который может быть выполнен одним из предусмотренных в этой диспозиции альтернативных действий, являющихся по своей юридической сущности тождественными. Сущность таких дей-
ствий состоит в консолидации преступной среды, которая не является соучастием в конкретном преступлении в виде деятельности его организатора. Именно эта сущность, независимо от ее выражения в конкретных действиях, лежит в основе криминализации лидерства в преступной среде.
В практическом плане это означает, что в случае разновременного совершения лицом в составе одного преступного сообщества деяний, указанных в диспозиции ч. 1 ст. 210 УК РФ, они должны квалифицироваться как одно преступление, а правила назначения наказания по совокупности преступлений (ст. 69 УК РФ) не применяются. Использованный законодателем казуальный способ изложения редакции ч. 1 ст. 210 УК РФ обусловлен его стремлением избежать оценочных признаков при определении оснований уголовной ответственности лидеров преступных сообществ, а вовсе не стремлением на основании выделения различных составов преступлений дифференцировать уголовную ответственность лидеров преступного сообщества. Свое стремление дифференцировать уголовную ответственность членов преступного сообщества законодатель выразил в выделении разных оснований уголовной ответственности его лидеров и иных участников, предусмотрев разные санкции за выполнение в преступных сообществах отличных по своей общественной опасности действий (ч. 1 и ч. 2 ст. 210 УК РФ).
Вместе с тем высказанные замечания не снижают значимости проделанной
диссертантом работы. Диссертация Григорьева Дмитрия Александровича, внесшая определенный вклад в решение поставленной проблемы, представляет собой актуальное самостоятельное научное исследование, которое имеет завершенный вид, основано на достаточной эмпирической базе, содержащиеся в нем выводы и предложения обладают научной новизной и практической значимостью. Содержание автореферата соответствует содержанию текста диссертации. Основные научные результаты отражены соискателем в двенадцати научных статьях. Шесть из них помещены в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией при Министерстве образования и науки Российской Федерации для опубликования основных научных результатов диссертации. Диссертация и автореферат соответствуют требованиям Положения «О присуждении ученых степеней», утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 24 сентября 2013 г. N 842.
На основании изложенного полагаем, что автор диссертации «Уголовно-правовая характеристика ответственности за организацию преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)» Григорьев Дмитрий Александрович заслуживает присуждения ему искомой ученой степени кандидата юридических наук по специальности 12.00.08 (уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право).
