CC BY
55
ИСТОРИЯ
УДК 94(73)
О.В.Задубровский
ПРОБЛЕМЫ ВЫЯВЛЕНИЯ НАЦИСТСКИХ КОЛЛАБОРАЦИОНИСТОВ В США В 1940 — 1960-х гг.
Гуманитарный институт НовГУ
The article touches upon the issue of pursuing Nazi collaborators in the USA. To get into the country most Nazi war criminals took advantage of the American immigration regime favorable for European displaced persons. In light of worsening relations between the former Allies, both the American authorities and the American society did not consider Nazi collaborators as enemies because of anti-communist feelings of the latter. Due to other priorities in domestic and foreign policy, American law-enforcement agencies ignored the Nazi war criminals for ages, thereby allowing them to legalize in the country.
В 1946 г. стало очевидно, что без разрешения проблемы с перемещенными лицами в Европе не могло быть и речи о достижении одной из главнейших целей США в послевоенной Европе, а именно скорейшего восстановления Европы вообще и стабилизации политической ситуации и экономики Германии в частности.
16 августа 1946 г. президент Трумэн рекомендовал конгрессу внести соответствующие поправки в иммиграционное законодательство с тем, чтобы разрешить внеочередной въезд в страну около 200 тыс. иммигрантов. Результатом рассмотрения предлагаемых изменений в законодательство стал принятый летом 1948 г. закон о перемещенных лицах (Displaced Persons Act) [1]. 16 июня 1950 г. он был изменен: срок его действия был продлен еще на два года, а количество принимаемых по закону перемещенных лиц было увеличено до 350 тыс. человек [2].
Закон о перемещенных лицах, вслед за уставом Международной организации по делам беженцев (МОДБ), исключил из числа лиц, имеющих право на иммиграцию в США, людей, сотрудничавших с нацистским режимом. Раздел 13 закона был сформулирован следующим образом: «По настоящему Закону виза не может быть выдана никакому лицу, которое является или являлось членом движения (принимало в нем участие), враждебного Соединенным Штатам Америки или же враждебного к форме правления Соединенных Штатов Америки». А раздел 10 запрещал въезд в США любому заявителю, который намеренно исказил факты своей биографии в заявлении.
7 августа 1953 г. был также принят закон о защите беженцев (Refugee Relief Act) [3]. Он давал право на въезд во внеочередном порядке 214 тыс. иностранцев, большинство из которых являлись беженцами и беглецами от коммунистического режима, а также жертвами природных катастроф или военных действий. И этот закон также содержал положение, позволявшее отсеивать лиц, которые сотрудничали с нацистами во время второй мировой войны. Раздел 14(а) гласил следующее: «В соответствии с настоящим Законом виза не должна выдаваться никакому
лицу, которое лично пропагандировало преследование любого лица или группы лиц из-за их расы, веро-исповедования или национальности, а также никакому лицу, которое содействовало такому преследованию».
Около 550 тыс. человек въехало в США в соответствии с этими двумя законами [4]. Из них, по разным оценкам, от 1 до 10 тыс. человек являлись лицами, сотрудничавшими с нацистским режимом [5]. Как же так произошло, что столько нацистских преступников и их пособников въехало в страну? Для ответа на этот вопрос прежде всего необходимо обратить внимание на процедуру проверки заявителей на въезд в США.
Процесс проверки потенциальных кандидатов на иммиграцию по закону о перемещенных лицах должен был осуществляться в два этапа. Во-первых, своеобразную «фильтрацию» должна была осуществлять МОДБ. Если она уличала то или иное лицо в том, что оно было нацистским военным преступником или являлось нацистским коллаборационистом, она должна была отказать ему в признании «перемещенным лицом» — и тем самым похоронить все его шансы на иммиграцию в США.
Вторым заслоном на пути лиц, сотрудничавших с нацистским режимом, должен был стать собственно конгресс США. Им была создана специальная комиссия по перемещенным лицам, которая обладала полномочиями по расследованию в отношении любого лица, претендующего на иммиграцию [6]. Своей инструкцией комиссия назначила военный департамент ответственным за непосредственное осуществление расследований и административных действий. На практике проверку заявлений осуществлял корпус контрразведки.
Однако, как это часто бывает в жизни, то, что казалось эффективным на бумаге, на практике давало существенные сбои.
Проблемы начинались уже на первом этапе «фильтрации». Так, под проверку сотрудниками МОДБ не подпадали этнические немцы (^Шз-deutsche), а это более 50 тыс. въехавших в США чело-
век! Проверка остальных заявителей (украинцев, русских, поляков, латышей, венгров, румынов и т.д.) сотрудниками МОДБ была малоэффективной. Так, один из сотрудников комиссии по перемещенным лицам, увольняясь со своей должности, заметил с отвращением, что процесс проверки Международной организацией по делам беженцев представлял собой не что иное как «абсолютную аферу» [7]. По его утверждению, многие клерки МОДБ сами являлись бывшими коллаборационистами и, более того, учили заявителей технике обмана при контакте с официальными лицами.
С «отсеиванием» нацистских пособников военнослужащими корпуса контрразведки тоже возникали свои проблемы. Несмотря на внушительный список мероприятий по проверке заявителей большинство из них были малоэффективными или вовсе бесполезными. Очевидно, что проверка данных, имеющихся у американских оккупационных властей, или опросы соседей заявителя не могли дать ничего, кроме сведений о поведении заявителя с момента его появления в лагере для перемещенных лиц. Пожалуй, лишь проверка архива Берлинского центра документов — хранилища данных на членов нацистской партии и СС, захваченного американской армией в последние дни войны, — могла действительно дать корпусу контрразведки сведения о возможном нацистском прошлом заявителей. Однако проблема заключалась в том, что большинство из нацистских коллаборационистов не были членами ни нацистской партии, ни СС.
Трудности получения корпусом контрразведки данных на заявителей в разрушенной войной и разделенной на части бывшими союзниками Европе усугублялись и чрезвычайно низкой квалификацией военнослужащих, на которых свалилась основная административная работа. Леонард Диннерштайн в своей книге отмечает, что в большинстве случаев работой с перемещенными лицами занимались молодые призывники американской армии в возрасте от 18 до 23 лет. До того, как приступить к приему заявлений от лиц, желавших уехать в Америку, призывникам читались 12-часовые (!) курсы, на которых они должны были узнать о европейских народах и их языках, национальных распрях в Европе, политике нацистского оккупационного режима, разнице между подложными и настоящими документами, а также о сотне других разнообразных вещей [8].
Таким образом, большую часть информации, которую сообщал заявитель, заполняя формы на иммиграцию в США, было просто невозможно проверить. Если Федор Федоренко, бывший гражданин СССР и охранник концентрационного лагеря в Треб-линке, сообщал, что всю войну работал сначала на ферме в Сарнах (Польша), а затем на заводе в Пелице (Германия) [9], кто и как мог это проверить? Если Владимир Соколов (Самарин), бывший гражданин СССР и сотрудник орловской газеты «Речь», на страницах которой он призывал население истреблять «жидов», утверждал, что не написал «ни одной фашистской или профашистской строчки» [10], кто и как мог усомниться в этом? На эти вопросы, как и на аналогичные вопросы по многим другим заявителям,
существовал лишь один ответ: никто и никак. Например, тот же Соколов подал заявление на иммиграцию в США 21 мая 1951 г. в городе Венторф (Германия). Визу он получил в тот же день. О какой эффективной проверке на благонадежность можно было говорить, если визы выдавались с такой скоростью?
Как же осуществлялось выявление и депортация нацистских пособников уже в самих Соединенных Штатах? К сожалению, здесь большую роль сыграло изменение политической ситуации на мировой арене и, как следствие, изменение у американских правоохранительных органов приоритетов при проведении расследования.
В марте 1947 г., менее чем через два года после поражения нацистской Германии и ее союзников во второй мировой войне, президент США Трумэн заявил о приоритетной задаче во внешней политики США «поддерживать свободные народы, сопротивляющиеся попыткам их подчинения со стороны вооруженных меньшинств и внешних сил», а также помогать таким народам противодействовать «насильственному установлению у них тоталитарного режима» [11]. Доктрина Трумэна стала объявлением холодной войны Советскому Союзу.
Ненависть к гитлеровцам и их приспешникам, еще недавно так горячо испытываемая в США, сменила новая ненависть — к Советскому Союзу. Таким образом, нацисты, а также их пособники, проникшие в Соединенные Штаты через «решето» закона о перемещенных лицах и закона о защите беженцев, оказались как у себя дома. Их никто не преследовал, ибо американцы были уверены, что с нацизмом покончено раз и навсегда. Врагами американцев оказались враги нацистов. В свете этого коллаборационисты вызывали еще большее доверие у местных властей и обывателей, ибо без труда могли подтвердить свою ненависть к коммунистическому строю.
Неудивительно, что служба иммиграции и натурализации (СИН) США, главный в стране орган по надзору за соблюдением иммиграционного законодательства, также не рассматривала выявление нацистских коллаборационистов и их депортацию в качестве приоритетной задачи. На первом месте стояло обнаружение шпионов, представлявших угрозу внутренней безопасности США.
Почему же выявлением нацистских преступников в США занималась СИН? Дело в том, что по американским законам невозможно осуществлять уголовное преследование за преступления, совершенные в чужой стране неамериканским гражданином. Единственная возможность привлечь нацистских коллаборационистов к правосудию заключается в их депортации в ту страну, где они совершали свои преступления, либо в любую другую заинтересованную страну. Если между США и государством, желающим привлечь к ответственности нацистского преступника, существует соглашение об экстрадиции, тогда вместо депортации осуществляется экстрадиция преступника. Депортация и экстрадиция же являются по своей сути гражданским процессом, а не уголовным. Заявления о депортации подавались службой иммиграции.
Однако по американским законам депортация или экстрадиция в другую страну невозможна в тех случаях, когда преступник успевает получить американское гражданство. Тогда государству приходится сначала осуществить денатурализацию (т.е. лишить гражданства) нацистского пособника в судебном порядке, а затем только приступать к процедуре его депортации. С требованием о денатурализации обращался департамент юстиции, а не служба иммиграции. Дела о денатурализации, в отличие от дел о депортации, рассматривает федеральный судья.
Стоит немного сказать о самой службе иммиграции и натурализации США послевоенного периода. В определенном смысле она являлась «гадким утенком» в системе американских правоохранительных органов. До 1940 г. СИН являлась составной частью департамента труда [12]. Ее переход в разряд силовых ведомств давался достаточно тяжело.
Зачастую сотрудниками новообразованной службы становились те, кому не удалось устроиться в ФБР, налоговую службу или иные солидные ведомства. К проблеме невысокого уровня кадров добавлялась проблема децентрализации: десятки территориальных подразделений СИН были разбросаны по всей стране.
Помимо слабой внутренней организации СИН не имела и контроля со стороны. В любом деле о депортации служба сама выступала в качестве и следователя, и обвинителя, и судьи, и инстанции, подающей апелляцию. Дело по депортации вел сотрудник службы. Официальное обвинение в нарушении иммиграционного законодательства также выдвигал юрист службы. Другой юрист СИН выступал в роли «должностного лица, руководящего устным разбирательством» (hearing officer). Решение такого квазисудьи можно было обжаловать в совет по иммиграционным апелляциям (Board of immigration appeals), состоявший также из сотрудников службы.
В конце 70-х годов работа СИН в послевоенные годы (вплоть до начала 70-х годов) оказалась под пристальным вниманием конгресса США. В 19771978 гг. Главное счетное управление (ГСУ) при конгрессе США (в определенной степени аналог нашей Счетной палаты), изучило состояние преследования нацистских преступников в Соединенных Штатах [13]. Исследуя причины низкой статистики по выявлению и депортации нацистских коллаборационистов, ГСУ выявило следующие факторы, повлиявшие на эффективность расследования.
Во-первых, по утверждению службы иммиграции, решения по расследованию тех или иных обвинений зачастую были оценочными. При этом сотрудники в зависимости от имевшегося у них времени и прочих обстоятельств, как правило, принимали решение не расследовать обвинения в коллаборационизме того или иного иммигранта [14].
Во-вторых, расследование обвинений в совершении военных преступлений в годы второй мировой войны отнюдь не являлось приоритетным среди задач службы иммиграции. Отчет СИН за 1977 г., а также показания опрошенных ГСУ сотрудников службы
показали, что в 50-е — 60-е годы в качестве приоритетной рассматривалась борьба с антиправительственной (подрывной) деятельностью, контрабандой и рэкетом [15].
Третьим фактором, объясняющим низкие показатели работы СИН по выявлению и депортации нацистских коллаборационистов, являлось то, что большинство поступающих обвинений в коллаборационизме служба рассматривала в качестве коммунистической пропаганды. В 60-е годы Советский Союз неоднократно обращался к США с требованием об экстрадиции лиц, подозреваемых в сотрудничестве с нацистами и на тот момент проживающих в Соединенных Штатах. Никакого ответа на данные обращения с американской стороны не поступало [16].
Кроме того, нежелание СИН заниматься обвинениями американских иммигрантов в пособничестве с нацистами объяснялось и неудачным предыдущим опытом данного ведомства по ведению подобных дел [17].
Несмотря на множество перечисленных выше причин, препятствующих выявлению нацистов и их пособников, служба иммиграции до 1973 г. обратилась за депортацией ряда иммигрантов, обвиняемых в сотрудничестве с нацистской Германией. Однако и эти обращения в подавляющем своем большинстве окончились ничем.
Таким образом, в 40-е — 60-е годы прошлого столетия многие нацистские коллаборационисты смогли перебраться и осесть в США. Этому способствовала пассивная позиция американских властей. Более того, быстрой адаптации нацистских пособников в американском обществе также способствовала проводимая страной политика холодной войны.
Лишь тогда американские правоохранительные органы обратили более пристальное внимание на поселившихся у них иммигрантов из Европы, когда в самом американском обществе произошли изменения в отношении к событиям второй мировой войны, когда для рядового американца антикоммунизм перестал оправдывать нацистское прошлое. Произошли же эти изменения лишь в начале 70-х годов.
1. Displaced Persons Act of 1948, Pub. L. No. 80-774, 62 Stat. 1009.
2. An Act to Amend Displaced Persons Act of 1948, Pub. L. No. 555, 64 Stat. 219.
3. Refugee Relief Act, Pub. L. No. 83-203, 67 Stat. 400.
4. United States General Accounting Office, Comptroller General of the United States, Nazis and Axis Collaborators Were Used to Further U.S. Anti-Communist Objectives in Europe — Some Immigrated to the United States, GAO\GGD-85-66. P. i.
5. Lippman M.// California Western International Law Journal. 1998. № 29. P.50.
6. United States General Accounting Office, Comptroller General of the United States, Widespread Conspiracy to Obstruct Probes of Alleged Nazi War Criminals Not Supported by Available Evidence — Controversy May Continue, GGD-78-73. P.2.
7. Vol.7 Foreign Relations of the United States 645, 703 (1946).
8. Dinnerstein L. America and the Survivors of the Holocaust. N.Y.: Columbia University Press, 1982. P. 193.
9. Fedorenko v. United States, 449 U. S. 496-497.
10. United States v. Sokolov 814 F. 2d 864.
11. Message of President Truman to Congress, March 12, 1947.
12. Ryan A. Quiet Neighbors: Prosecuting Nazi War Criminals
in America. San Diego: Harcourt Brace Jovanovich
Publishers, 1984. P.31.
13. United States General Accounting Office, Comptroller General of the United States, Widespread Conspiracy to Obstruct Probes
of Alleged Nazi War Criminals Not Supported by Available Evidence — Controversy May Continue, GGD-78-73.
14. Ibid. P. 15.
15. Ibid. P.16.
16. Ibid. P.16, 17.
17. Ibid. P. 17, 18.
