CC BY
57
Борис КоВалеВ
Легализация
советских коллаборационистов на Западе после окончания Второй мировой войны
Быстрое охлаждение отношений между СССР и его бывшими западными союзниками практически сразу после завершения Второй мировой войны предопределило тот факт, что результаты этой войны, а также оценка действий тех или иных стран в период с момента прихода Гитлера к власти и до его поражения стали предметом политических спекуляций и пропагандистских кампаний на международном уровне. з По окончании Второй мировой войны ! в разрушенной Европе находилось до вось-I ми миллионов перемещенных лиц. Часть их I была насильственно вывезена гитлеровским '| режимом на работу в «Новую Европу». Не-Ц которые мигранты из Восточной Европы не | желали возвращаться домой. Причин тому | было несколько: кто-то поверил утвержде-° ниям нацистской пропаганды, что все люди, | проживавшие на занятой гитлеровцами тер-й ритории, будут обязательно репрессированы § советской властью, кто-то просто не захотел возвращаться в разрушенные войной деревне ни и города.
| Но кроме тех, кто оказался в Германии не | по своей воле, были люди, которые бежали 1 вместе с гитлеровцами от наступления Крас-| ной Армии. Следует отметить, что среди них I были как военные преступники, так и со-| трудники различных коллаборационистских £ структур: бургомистры, старосты, работниЦ ки коллаборационистской оккупационной | прессы. При этом американское правитель-=; ство в лице президента Трумэна четко обозначило свою позицию, высказавшись против ,3 насильственной репатриации таких людей в V страны с коммунистическим режимом прав-« ления.
^ 16 августа 1946 года президент Трумэн ^ рекомендовал Конгрессу внести соответс-£ твующие поправки в иммиграционное за-!3 конодательство с тем, чтобы разрешить
внеочередной въезд в страну около 200 тыс. иммигрантов1. Результатом рассмотрения предлагаемых изменений в законодательстве стал принятый летом 1948 года Закон о перемещенных лицах. Согласно этому документу, США, в первоочередном порядке и несмотря на установленные иммиграционные квоты, должны были принять из Европы в течение двух лет около 200 тыс. перемещенных лиц. При этом Конгрессом были определены критерии, по которым производился отбор людей, имевших право на такой въезд в США. 40% иммигрантов, которые могли въехать в страну в рамках квоты, установленной Законом о перемещенных лицах, должны были быть из «стран, de facto аннексированных другим государством». Под этим замысловатым определением Конгресс подразумевал прежде всего страны Прибалтики.
Американский Закон о перемещенных лицах, что естественно, исключил из числа лиц, имеющих право на иммиграцию в США, людей, сотрудничавших с нацистским режимом. Но соответствующая статья не в полной мере отображала аналогичный запрет, содержавшийся в Уставе Международной организации по делам беженцев, и была недостаточно четко сформулирована. Раздел 13 Закона выглядел следующим образом:
«По настоящему Закону виза не может быть выдана никакому лицу, которое является или являлось членом движения (принимало в нем участие), враждебного Соединенным Штатам Америки или же враждебного к форме правления, установленной в Соединенных Штатах Америки».
Раздел 10 Закона о перемещенных лицах также запрещал въезд в США любого заявителя, который намеренно исказил в заявлении факты своей биографии2.
Что касается службы иммиграции и натурализации (СИН) США послевоенного пери-
ода, то она в известной степени была «гадким утенком» в системе американских правоохранительных органов. До 1940 года СИН являлась составной частью департамента труда3. Ее переход в разряд силовых ведомств происходил достаточно тяжело.
Зачастую сотрудниками новообразованной службы становились те, кому не удалось устроиться в ФБР, налоговую службу или иные солидные ведомства. К проблеме невысокого уровня подготовки кадров добавлялась проблема децентрализации: десятки территориальных подразделений СИН были разбросаны по всей стране.
Помимо слабой внутренней организации СИН не имела и контроля со стороны. В любом деле о депортации служба являлась одновременно следователем, обвинителем, судьей и инстанцией, подающей апелляцию.
В процессе «отсеивания» нацистских пособников сотрудниками корпуса контрразведки тоже возникали проблемы. Несмотря на внушительный список мероприятий по проверке заявителей большинство из предложенных мер были малоэффективными или вовсе бесполезными. Очевидно, что проверка данных, имеющихся у американских оккупационных властей, или опросы соседей заявителя не могли дать ничего, кроме сведений о поведении заявителя с момента его появления в лагере для перемещенных лиц.
Трудности получения корпусом контрразведки данных на заявителей в разрушенной войной и разделенной на части бывшими союзниками Европе усугублялись и чрезвычайно низкой квалификацией военнослужащих, на которых свалилась административная работа. Леонард Диннерштайн в своей книге отмечает, что в большинстве случаев делами перемещенных лиц занимались молодые призывники американской армии в возрасте от 18 до 23 лет. До того, как они приступали к приему заявлений от лиц, желавших мигрировать в Америку, призывникам читались 12-часовые курсы, по итогам которых они должны были получить представление о европейских народах и их языках, национальных распрях в Европе, политике нацистского оккупационного режима, разнице между подложными и настоящими документами, а также о множестве других самых разных вопросов4.
В первые послевоенные годы в соответствии с Законом о перемещенных лицах и Законом о защите беженцев в США въехали
около 550 тыс. человек. Из них, по разным оценкам, от 1 до 10 тыс. являлись лицами, сотрудничавшими с нацистским режимом во время Второй мировой войны5.
Репортер газеты «Нью-Йорк Таймс» Эндрю Миддлтон, делая в октябре 1945 года репортаж из лагерей для перемещенных лиц, в которых находились преимущественно латыши, литовцы и эстонцы, пришел к выводу, что «американские военные предоставляют хорошие жилищные условия... для многих тысяч бывших союзников Германии в "лагерях для коллаборационистов"». По его данным, более одной трети жителей прибалтийских стран, пребывающих в таких «центрах сбора», сражались на стороне Германии или же являлись членами гестапо и СС. Латыши, литовцы и эстонцы не просто жили в лагерях для перемещенных лиц, но фактически управляли ими, осуществляя «жесткий контроль» в таких вопросах, как выдача паспортов, распределение одежды, сигарет, распространение информации по лагерю. Согласно Миддлтону, большинство латышей, литовцев з и эстонцев могли общаться на английском, ! вследствие чего производили благоприятное I впечатление на офицеров американских ок- | купационных властей6. '|
Проверка остальных заявителей (укра- Ц инцев, русских, поляков и т.д.) сотрудника- | ми Международной организации по делам | беженцев также не была эффективной. Так, ° один сотрудник американской Комиссии по | перемещенным лицам, который работал в ^ тесном контакте с представителями органи- ™ зации, увольняясь со своей должности, заметил с отвращением, что процесс проверки | Международной организацией по делам бе- | женцев представляет собой не что иное как I «абсолютную аферу». По его утверждению, | многие клерки Международной организации | сами являлись бывшими коллаборационис- I тами и к тому же учили заявителей технике | обмана при контакте с официальными ли- ^ цами. Иногда такие клерки сами заполняли | все бумаги за заявителей и подавали их на | утверждение вышестоящим чиновникам ор- =; ганизации7.
Согласно воспоминаниям очевидца, в ,3 одной из групп латышей, заявивших о своем V желании иммигрировать в США, из двадцати человек двенадцать являлись бывшими ^ офицерами СС. При этом у них всех на руке ^ была идентичная отметка, свидетельствовав- ¡Ц шая об их причастности к этой организации. Ь
Заявители, отвечая на вопрос о природе данной отметки (которая, подчеркнем, у всех двенадцати была абсолютно одинаковой), давали разные объяснения ее происхождения: кто-то говорил, что она является результатом ожога, кто-то утверждал, что это следствие ранения и т.д. Американский сотрудник, принимавший заявления латышей, полностью удовлетворился этими нелепыми объяснениями и выдал иммиграционные визы8.
Согласно Закону о перемещенных лицах, 40% от общего количества въездных виз в США должны были получить выходцы из прибалтийских стран. На деле же оказалось, что Конгресс серьезно переоценил количество латышей, эстонцев и литовцев, желавших уехать в Америку. На практике выходцы из прибалтийских стран составляли не более 19% от общего числа перемещенных лиц9.
В итоге сложилась парадоксальная ситуация: латышей, литовцев и эстонцев попросту не хватало, даже если бы американские власти выдавали визы им всем, без какой-либо з проверки, отбора или «фильтрации». Про! стая арифметика показывала, что нахожде-I ние того же латыша и его жены для отправки I в США позволяло отправить в Америку трех '| евреев, или поляков, или чехов, или венгров, Ц или украинцев. Таким образом, все сторо-1 ны - и американские власти, и перемещенные | лица других национальностей - были заин-° тересованы в том, чтобы выдать как можно | большее количество виз именно выходцам из й прибалтийских стран.
§ В марте 1947 года, менее чем через два года после поражения нацистской Германии с и ее союзников во Второй мировой войне, | президент США Трумэн заявил о приоритет-| ной задаче во внешней политики США: «поддерживать свободные народы, сопротивляю-| щиеся попыткам их подчинения со стороны I вооруженных меньшинств и внешних сил», а | также помогать таким народам противодейс-£ твовать «насильственному установлению у Ц них тоталитарного режима». Доктрина Тру-| мэна стала объявлением холодной войны Со-=; ветскому Союзу.
Ненависть к гитлеровцам и их союзни-,3 кам, еще недавно так горячо испытываемую V в США, сменила новая ненависть - к Советс-« кому Союзу. Таким образом, нацисты, а так-^ же их пособники, проникшие в Соединенные ^ Штаты через «решето» закона о перемещен-£ ных лицах и закона о защите беженцев, ока-!3 зались как у себя дома. Их никто не пресле-
довал, ибо американцы были уверены, что с нацизмом покончено раз и навсегда. Врагами американцев оказались враги нацистов. В свете этого коллаборационисты вызывали еще большее доверие у местных властей и обывателей, ибо без труда могли подтвердить свою ненависть к коммунистическому строю10.
Руководству США представлялось, что нацизм - проблема прошлого, и проблема, по мнению большинства американцев, решенная. А вот проблема коммунизма оставалась актуальной.
В этих условиях Служба иммиграции и натурализации США, главный в стране орган по надзору за соблюдением иммиграционного законодательства, не рассматривала выявление нацистских коллаборационистов и их депортацию в качестве приоритетной задачи. На первом месте перед Службой стояло обнаружение шпионов, представлявших угрозу внутренней безопасности США.
Ярким примером работы Службы иммиграции той поры может служить история Родиона Михайловича Акульшина (литературный псевдоним - Березов).
Практически все лица, сотрудничавшие с нацистами, оказавшись на Западе, скрыли этот эпизод своей жизни. В фундаментальном «Словаре поэтов Русского Зарубежья», вышедшем в 1999 году в Санкт-Петербурге, в разделе «Вторая волна» почти нет информации о сотрудничестве перечисленных там литераторов с нацистами. Многие биографии вызывают вопросы из-за недосказанности или явной фальсификации фактов. Так, в статье «Березов Родион Михайлович» говорится следующее: «Настоящая фамилия Акульшин (8.4.1894, д. Виловатое, Поволжье - 24.6.1988, Ашфорд, шт. Коннектикут)... До войны в России у писателя вышло 8 книг, особенным успехом пользовалась его "О чем шептала деревня" (1925). В 1941 году попал в немецкий плен и был отправлен в лагерь военнопленных. После войны остался в Германии и в 1949 г. эмигрировал в США»11.
При чтении журнала «На переломе» можно обнаружить несколько произведений Акульшина, подписанных его литературным псевдонимом «Березов». В его повестях описывалась крестьянская жизнь конца XIX века. В аннотациях сообщалось, что известный русский писатель «с 1941 года является сотрудником редакции газеты "Новый путь"»12. С 1944 года Акульшин находился
в Берлине, где работал в отделе пропаганды РОА. Писатель оказался в США с поддельными документами. В 1951 году он сообщил властям свою настоящую фамилию, правда, утаив факт своего сотрудничества с нацистами. Американские иммиграционные власти приняли решение о его депортации. Это дело под названием «Березовская болезнь» (19521957) получило большую огласку в русских эмигрантских и американских политических кругах. В условиях холодной войны дело рассматривалось в сенате и было решено в пользу «березовцев», т.е. людей, скрывших или изменивших свою биографию перед американскими властями. Это позволило легализоваться многим военным преступникам, в том числе и бывшим карателям13.
Эти события описаны самим Акульши-ным в его рассказе «Как я стал знаменитым» из сборника «Лебединая песня». Хотя данный рассказ и изобилует неточностями. Так Службу иммиграции Акульшин называет «отделом эмиграции». В тексте он также утверждает, что Закон о перемещенных лицах устанавливал отдельную квоту для поляков. Тем не менее его рассказ достаточно точно передает настроения «ди-пи» (от первых букв слов displaced persons - перемещенные лица) - иммигрантов 1940-х и 1950-х годов и проверявших их американских иммиграционных властей:
«В Америку я прибыл как поляк. А когда меня вызвали для оформления первых бумаг, я решил сказать о себе правду, что я крестьянин Самарской губернии, Бузулукского уезда...
Началось расследование. Однажды утром ко мне приехал служащий отдела эмиграции и натурализации, чтобы взять у меня подписку о невыезде из города. Но этого мало: он потребовал от меня залог в сумме 500 долларов.
- Я не могу внести залога, - сказал я чиновнику.
- Тогда пожалуйте вместе со мною.
Он привез меня в тюрьму при отделе эмиграции и натурализации, которая помещалась на 13-м этаже.
Жизнь не стояла на месте. Скоро был назначен суд, на котором должна была решиться моя судьба. Меня обвинили в том, что, назвав себя поляком, я лишил настоящего поляка американской визы, так как для каждой национальности была установлена определенная квота.
Решение суда мне обещали сообщить письменно.
[Когда] я проснулся, увидел на своей груди три письма. Одно из них в длинном конверте было из отдела эмиграции и натурализации. В нем сообщалось, что я осужден за ложь консулу, будто я поляк, и поэтому подлежу депортации в двухнедельный срок»14.
При чтении рассказа Акульшина (Бере-зова) о его противостоянии с американской правовой системой, стремившейся депортировать его из страны, следует отметить такой факт. Никто из американских чиновников - ни следователь иммиграционный службы, ни суд, изначально вынесший решение о высылке, - не обращали никакого внимания на деятельность Акульшина в период между его пленением немецкой армией и прибытием в лагерь для перемещенных лиц. Единственное, что заботило чиновников, это то, что Акульшин, будучи русским, скорей всего поддерживает идеи коммунизма. Как вспоминает сам автор: «Мой обвинитель почему-то подозревал, что я коммунист, за- з сланный в Америку как агент советского ! правительства»15. I
Сам Акульшин утверждал, что он не | «агент советского правительства». Более '| того, при своей защите он напирал именно Ц на факт своей полной неприязни советско- | го строя, опять-таки умалчивая о том, чем | он занимался в период своего пребывания у ° нацистов: «Выдержки из моего дневника под- | тверждали мою неприязнь к коммунизму». И ^ далее: «Упомянул я о народном, "сталинском" § ополчении, о ди-пи лагерях, о превращении из русского в поляка и о судебном решении - | депортировать меня». |
Настаивая на своей полной неприязни I коммунизма как главном аргументе против | возможной депортации, Акульшин догово- | рился до следующего: «А советских агентов I в Соединенных Штатах - без счета. Они сму- | щают несчастных наговорами: "Вот тебе и £ хваленая Америка! Ты для нее - нуль. Возвра- | щайся скорее домой". Что будет, если люди I побегут из Америки? Конфуз для свободной =; страны. Так что всем "березовцам" нужно как можно скорее дать все права американских ,3 граждан»16. V
Результатом кампании, затеянной Акуль-шиным (Березовым) и поддержавшей его ^ русской общиной Америки, стала «амнистия» ^ многих русских иммигрантов, въехавших ¡Ц в страну после Второй мировой войны по Ь
поддельным документам. К сожалению, при такой «амнистии» фактически не осуществлялась проверка деятельности иммигрантов во время Второй мировой войны. Если же данные о сотрудничестве тех или иных людей с нацистами все-таки и поступали к иммиграционным властям, то рассматривались как пропаганда и происки «агентов советского правительства».
В этих условиях удалось полностью легализоваться и Б.А. Филистинскому. О нем, как об активном агенте немецких спецслужб, стало известно в СССР еще в 1944 году. П.И. Таврин, подготовленный Отто Скорце-ни для покушения на И.В. Сталина, показал на допросе:
«Филистинский активно используется германской разведкой. В Риге он являлся редактором газеты "Новое слово", а затем был подготовлен Краусом (начальник команды "Цеппелина". - Б.К.) в качестве редактора подпольной газеты в СССР...
Филистинский на одном из ужинов за-з метил, что отсутствие необходимых транс! портных средств тормозит работу Рижской I команды "Цеппелина". На это Краус отве-I тил, что если сейчас не хватает транспорт-'| ных самолетов, то, видимо, скоро не хватит Ц людей для выброски. По словам Крауса, 1 немцы намечают теперь выброску крупных | групп для диверсионных целей. Краус дока° зывал, что многочисленная группа в област-| ном или районном центре сумеет перебить й местное руководство и совершить крупную § диверсию»17.
Б.А. Филистинский в первый раз предик ложил свои услуги оккупантам в августе | 1941 года в Новгороде. Сразу же после того | как гитлеровские войска заняли город, он 1 отправился в немецкую комендатуру и пред-| ложил свои услуги по налаживанию «нового I порядка». Это предложение было нацистами | принято.
£ Выступая перед полицейскими и сотруд-Ц никами городской управы, Филистинский | неоднократно заявлял о том, что нужно... =; активизировать выявление коммунистов и евреев и передавать их на расправу немцам. ,3 «Нечего их жалеть» - говорил он18. V Сам он никого не жалел. В сентябре 1941 « года он лично арестовал советского партиза-^ на Прокошина, бывшего начальника штаба ^ ПВХО колмовской больницы. Арест был про-£ изведен Филистинским вместе с русскими !3 полицаями, служившими под его началом, в
кладовой больницы, где скрывался раненный партизан19.
В конце сентября 1941 года Филистинский выдал немцам столяра колмовской больницы еврея Гринберга20.
Полиция, получая указания от немецкой комендатуры или Филистинского, не только занималась арестами советско-партийного актива и лиц еврейской национальности, но и собирала в городе оставшиеся бесхозными вещи. Вещи свозились на один склад, после чего распределялись между сотрудниками управы и полицейскими. Частично отправлялись в Германию21.
Всеми силами помогая немцам, Филис-тинский предположительно одновременно являлся в Новгороде представителем коллаборационистской группы «РОД (Русское освободительное движение) на севере России». На нее немцы возлагали в том числе и контрразведывательные функции22.
Трагически сложилась во время оккупации судьба Колмовской больницы. В октябре 1941 года Филистинский получил от немецкого коменданта яд и приказ об уничтожении пациентов психиатрической больницы. Помогал ему в выполнении этого приказа комендант Колмово Иван Петрович Моногаров. Будучи одновременно завхозом Колмовской больницы и комендантом поселка Колмово, он руководил погрузкой на автомашины трупов больных из психиатрической больницы после их отравления смертельной дозой ско-поламина. Тела свозились на свалку23.
В апреле 1943 года он по предложению немцев вместе с матерью и теткой перебрался во Псков, а потом в Ригу. Проживая в этих городах, работал в отделе пропаганды, занимал пост заместителя редактора крупной коллаборационистской газеты «За Родину». Как литературный сотрудник, он написал и опубликовал в этой газете несколько десятков статей, таких как «О Родине и большевизме», «Борьба молодежи с марксизмом», «Поэты - жертвы большевизма»24. В этих статьях критиковался не только Советский Союз, но и США и Великобритания.
Проживая во Пскове, Филистинский являлся агентом Абвер-команды 304 и поставлял сведения о советском сопротивлении немецкой контрразведке. Там же он вступил в известную антисоветскую организацию «Народно-трудовой союз нового поколения»25.
В октябре 1944 года Филистинский с родственниками перебрался в Германию. Там
он начал работать в отделе восточной прессы имперского правительства при Министерстве народного просвещения и пропаганды. Согласно ходатайству работодателя, на него не распространялось «положение о восточных рабочих» и ему с родственниками были выданы паспорта иностранных граждан. Подобный отход от законов Третьего Рейха объяснялся тем, что «господин Филистинс-кий является постоянным сотрудником на службе восточной прессы и используется в военно-важных пропагандистских целях»26.
В конце войны ему удалось выехать из Берлина на запад Германии - в Кассель, а затем в Мюнхен. Таким образом он оказался в американской оккупационной зоне.
В 1950 году Б.А. Филистинский перебрался в США. Судя по всему его таланты оказались востребованы американскими спецслужбами. Он жил сначала в Нью-Йорке, а с 1954 года в Вашингтоне. Преподавал в американском университете и параллельно работал на радиостанции «Голос Америки». В конце 1950-х годов Филистинский начал выступать в качестве специалиста по Советскому Союзу на радиостанции «Свободная Европа» (Мюнхен, ФРГ).
С конца 1940-х годов он активно публиковался в эмигрантских изданиях «Грани», «Новое Русское слово», «Новый журнал», «Русская мысль» под псевдонимом Борис Филиппов. Всего до своей смерти в 1991 году им было опубликовано более 30 книг27. Но в работах маститого профессора Вашингтонского университета не было рассказов о трагедии Колмовской больницы, о десятках простых людей, закончивших свою жизнь благодаря его активной работе на посту руководителя новгородского «русского гестапо».
Советский Союз для экстрадиции Филис-тинского был готов отправить свидетелей его преступлений в США. Об этом шли переговоры в начале 1970-х годов. Однако отставка президента Ричарда Никсона не позволила довести это дело до логического конца.
Американские правоохранительные органы обратили более пристальное внимание на поселившихся у них иммигрантов из Европы лишь тогда, когда в самом американском обществе произошли изменения в отношении к событиям Второй мировой войны, когда для рядового американца антикоммунизм перестал оправдывать нацистское прошлое.
Владимир Дмитриевич Соколов родился в 1913 году в Орле. До начала Великой Оте-
чественной войны, а также на протяжении четырнадцати месяцев после вторжения Германии в Советский Союз он жил и работал в Воронеже. В августе 1942 года Соколов вернулся в Орел, к тому времени уже оккупированный немцами, и устроился на работу в газету «Речь», издававшуюся под контролем роты пропаганды 693 немецкой армии и имевшую наибольший тираж на всей оккупированной территории России28.
На поприще журналиста «Речи» Соколов добился определенных успехов: немцы наградили его медалями «За храбрость» и «За заслуги» в марте и апреле 1943 года. Соколова также назначили заместителем главного редактора газеты.
После отступления немецкой армии летом 1943 года из Орла редакторский состав «Речи» был закреплен за ротой пропаганды 612 и переброшен в Брянск, а затем в Бобруйск. Постепенно отступая вместе с немецкой армией, Соколов оказался в Берлине, где до окончания войны работал в русскоязычных газетах «Заря» и «Воля народа». з
21 мая 1951 года Соколов подал заявление ! на получение иммиграционной визы в США I в городе Венторф, Германия. В тот же день | он получил такую визу и уже 27 июня 1951 '| года въехал в США, подписавшись под собс- Ц твенными показаниями, данными Службе | иммиграции и натурализации, в которых | утверждал, что «никогда не участвовал в ка- ° ком-либо движении, являвшемся или являю- | щимся враждебным по отношению к США» ^ и «никогда не поддерживал и не выступал за ™ преследование лиц или групп лиц по мотивам расовой, религиозной или национальной | принадлежности»29. |
В 1956 году Соколов подал заявку на полу- I чение американского гражданства в порядке | натурализации. В иммиграционных формах | он указал, что «никогда не давал ложных по- I казаний для достижения своих целей по им- | миграционному законодательству». Он также ^ подтвердил, что являлся «человеком с хоро- | шей моральной репутацией, приверженцем I принципов американской Конституции». =;
Инспектор СИН провел дополнительное интервью с Соколовым относительно его ,3 деятельности в ходе войны. Соколов указал, V что в «Речи» он писал только антикоммунистические статьи и не написал ни одной «фа- ^ шистской или профашистской строчки», а ^ если в его работах и встречались антиеврей- ¡Ц ские выпады, то это объяснялось принужде- Ь
нием со стороны немцев. И инспектор СИН, и инспектор по натурализации были удовлетворены данными пояснениями. Соколов получил американское гражданство. В 1959 году он стал преподавателем русского языка в Йельском университете30.
Активно участвовал Соколов и в политической жизни русской эмиграции. Еще в 1945 году он был принят в Национально-Трудовой Союз (НТС). Уже в 1947 году он становится председателем Гамбургского отделения организации, и это несмотря на слухи о его деятельности во время войны. В 1951 году он уже становится председателем Нью-Йоркского отделения НТС.
В январе 1982 года прокурор округа штата Коннектикут возбудил дело о денатурализации Владимира Соколова. При этом государственный обвинитель указал следующие основания для лишения Соколова гражданства: во-первых, Владимир Соколов въехал в США по визе, которую не мог получить на законных основаниях, как поддерживающий преследование евреев в годы войны; во-вторых, при получении гражданства Соколов сознательно исказил существенные факты, касающиеся его деятельности во время
войны31.
Его статьи в газете «Речь» отличались не только антисоветизмом, но и антисемитизмом и антиамериканизмом. Так, в статье под названием «Бывшие хозяева Орла», опубликованной в газете «Речь» за 30 мая 1943 года, Соколов писал о том, что «жиды», нигде не работающие, пребывающие в тени, но отдающие распоряжения, и являются истинными хозяевами СССР. Он утверждал в той же статье, что, если в городе хотя бы 10% населения составляют евреи, то они обязательно составляют 90% руководства такого города. Соколов перечислил имена сорока семи евреев, занимавших в Орле руководящие посты, и в конце статьи призвал читателей перебить их32.
Свою статью «Протоколы сионских мудрецов», опубликованную в той же газете, Соколов посвятил русскому варианту одноименной книги, по его утверждению, призванной снять завесу с «темных делишек мирового еврейства». В статье Соколов писал о войне, спровоцированной против Германии из-за огромной ненависти, которую питает мировое еврейство к немецкому государству. Он также утверждал, что «жидо-большевизм» объединился с капиталистическими страна-
ми - Англией и США, потому что «в СССР, Англии и США у власти находятся жиды»33.
Суд также указал на то, что в ходе судебных заседаний Соколов признал, что получал от отдела пропаганды немецкой армии письменные материалы, которые должен был использовать в качестве ориентира для своих будущих статей. Его задача заключалась в том, чтобы «переработать эти материалы и сделать их более понятными для русскоязычных читателей "Речи"».
Доказательства, представленные суду, свидетельствовали в пользу того, что Соколов работал на немцев в газете «Речь» в качестве пропагандиста немецкой армии добровольно. Если бы следователь СИН знал об этом факте, он бы не рекомендовал Соколова для получения гражданства. Таким образом, утверждение Соколова о том, что он «не написал ни одной фашистской или профашистской строки» являлось искажением существенного факта. Стало быть, Соколов нарушил иммиграционное законодательство и получил гражданство незаконно.
Несмотря на однозначную позицию апелляционного суда, определенные недостатки судебного решения первой инстанции позволили адвокатам Соколова затянуть процесс. Когда же в 1988 году апелляционный суд окончательно отказал Соколову в пересмотре решения о денатурализации, он обратился в Верховный Суд. В мае 1988 года Верховный Суд вынес решение об отказе в пересмотре дела, и государство немедленно начало процесс депортации Соколова34.
На слушания, касающиеся его депортации, Соколов не явился. Какое-то время он скрывался, и о его местонахождении не было ничего известно. Лишь в январе 1989 года канадские средства массовой информации сообщили, что Соколов въехал в Канаду и обратился за получением статуса беженца в Монреале.
В Канаде Соколов вскоре и умер. Случилось это 19 января 1992 года. По иронии судьбы американским властям так и не удалось избавиться от него: похоронен Владимир Соколов (Самарин) на кладбище Ново-Дивеево в Спринг Вэллей, штат Нью-Йорк35.
Дело Соколова (как и известное дело Фе-доренко) скорее является исключением, подтверждающим правило. Процесс был начат почти сорок лет спустя после окончания Второй мировой войны. Можно предположить, что закончился он таким образом во многом
из-за радикальных перемен в СССР во второй половине 1980-х годов.
По американским законам невозможно осуществлять уголовное преследование в отношении преступлений, совершенных в чужой стране неамериканским гражданином против местного населения. Таким образом, единственная возможность привлечь нацистских коллаборационистов к правосудию заключалась в их депортации в ту страну, где они совершали свои преступления, либо в любую другую заинтересованную страну. Если между США и государством, желающим привлечь к ответственности нацистского преступника, существует соглашение об экстрадиции, тогда вместо депортации осуществляется экстрадиция преступника. Естественно, такого соглашения между СССР и США не существовало.
Здесь же стоит заметить, что депортация или экстрадиция в другую страну по американским законам невозможна в тех случаях, когда преступники успевают получить американское гражданство. Как следствие, государству приходится лишать гражданства нацистского пособника в судебном порядке и только потом приступать к процедуре его депортации36.
В условиях, когда СССР и США многие годы находились в состоянии холодной войны, любой шаг навстречу друг другу мог рассматриваться как проявление слабости. Нацистские пособники могли не опасаться, что их отдадут в руки правосудия тех стран, где они совершили тяжкие преступления, пока они находились на территории США или их союзников. По сути, для большинства западных политиков такие люди считались гораздо меньшим злом, чем СССР. ■
1 См.: Задубровский О.В. Проблемы выявления нацистских коллаборационистов в США. 1940-е - 1960-е годы // Вестник Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого. 2007. № 41. С. 4.
2 Там же.
3 Ryan A. Jr. Quiet Neighbors: Prosecuting Nazi War Criminals in America. San Diego, 1984. P. 31.
4 См.: Задубровский О.В. Проблемы выявления нацистских коллаборационистов... С. 5.
5 Задубровский О.В. Проблема легализации нацистских пособников в США // Юридическая наука: Проблемы и перспективы развития (региональный аспект): Материалы международной научно-практи-
ческой. конференции, 30 сентября - 1 октября 2005 года. Великий Новгород, 2006. Т. 1. С. 45.
6 Middleton D. Displaced Balts Studied by Allies; Many Under Army's Care Are Pro-German Fascists Who Spread Propaganda // New York Times. 1945. October 19.
7 Цит по: Задубровский О.В. Проблемы выявления нацистских коллаборационистов... С. 5.
8 Dinnerstein L. America and the Survivors of the Holocaust. N.Y., 1982. P. 193.
9 Ryan A. Jr. Quiet Neighbors. P. 23.
10 Задубровский О.В. Проблемы выявления нацистских коллаборационистов. С. 5.
11 Словарь поэтов Русского Зарубежья. СПб, 1999. С. 285.
12 Архив Управления ФСБ России по Смоленской области. Д. 3792. Л. 108.
13 Ковалев Б.Н. Нацистский оккупация и коллаборационизм в России (1941-1944 гг.). М, 2004. С. 341.
14 Березов Р.М. Лебединая песня. М., 2003. С. 74.
15 Там же.
16 Там же. С. 76.
17 Цит по: Чуев С.Г. Спецслужбы Третьего Рейха. СПб., 2003. Кн. II. С. 309-311.
18 Архив Управления ФСБ России по Новгородской области. Д. 1/13280. Л. 64.
19 Там же. Д. 43689. Л. 72.
20 Там же.
21 Там же. Д. 1 А/14519. Л. 37 об.
22 Служба регистрации архивных фондов Управления ФСБ России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (далее - СРАФ УФСБ СПбЛО). Обзорная справка по архивному делу № 41-485 на Филистинс-кого Бориса Андреевича, 1905 г. рождения, уроженца г. Ставрополя. Л. 220.
23 Архив Управления ФСБ России по Новгородской области. Д. 1/6717. Л. 1.
24 СРАФ УФСБ СПбЛО. Обзорная справка по архивному делу № 41-485 на Филистинского Бориса Андреевича, 1905 г. рождения, уроженца г. Ставрополя. Л. 220.
25 Там же.
26 Там же.
27 Там же.
28 Ковалев Б.Н. Нацистский оккупация и коллаборационизм. С. 300.
29 Задубровский О.В. Проблема легализации нацистских пособников в США. С. 48.
30 Там же.
31 Там же.
32 Речь (Орел). 1943. 30 мая.
33 Речь (Орел). 1943. 20 июня.
34 Задубровский О.В. Проблема легализации нацистских пособников в США. С. 46.
35 Там же.
36 Там же. С. 46.
ü
