CC BY
22
Юристъ-Правоведъ. 2023. № 2(105). С. 214-220. Jurist-Pravoved. 2023. № 2(105). P. 214-220.
Научная статья УДК 343.103
ПРОБЛЕМЫ, ВОЗНИКАЮЩИЕ ПРИ ПОЛУЧЕНИИ ОБЪЯСНЕНИЙ В ПРОЦЕССЕ ПРОВЕРКИ СООБЩЕНИЯ О ПРЕСТУПЛЕНИИ
Юнусов Ахат Ахнафович
Набережночелнинский институт (филиал) Казанского федерального университета, Набережные Челны, Российская Федерация axatuk@rambler. ru
Диденко Николай Сергеевич
Ростовский юридический институт МВД России, Ростов-на-Дону, Российская Федерация nsd.1982@yandex.ru
Введение: отсутствие законодательной регламентации порядка получения объяснений при проверке заявлений и сообщений о преступлениях порождает проблемные ситуации в правоприменительной практике и нередко приводит к нарушениям прав и интересов лиц, вовлекаемых в уголовный процесс, нередко помимо их воли. Авторы акцентируют внимание на позиции представителей стороны защиты, когда обращается внимание на достаточно серьезный момент в процедуре получения объяснений, связанный с объективной действительностью (истинностью) полученных данных, т. к. лицо, дающее объяснения, не предупреждается об уголовной ответственности за их ложность.
Материалы и методы: предметом анализа в данном исследовании выступают проблемы законодательного регулирования процесса получения объяснений должностными лицами правоохранительных органов в стадии возбуждения уголовного дела. Методологической основой исследования выступили всеобщий диалектический метод научного познания, а также общие и частные научные методы: исторический, логико-юридический, сравнительно-правовой, конкретно-социологический, системно-структурный. Эмпирическую базу исследования составили материалы судебно-следственной практики, полученные авторами из открытых источников.
Результаты исследования: несмотря на неоднозначную позицию органов судейского сообщества, относительно невозможности использования результатов полученных объяснений, авторы считают, что при условии соблюдения прав и интересов опрашиваемого лица эти данные могут быть использованы в качестве доказательств после их процессуальной проверки после возбуждения уголовного дела.
Выводы и заключения: обосновывается вывод о том, что объективно необходимо и целесообразно разработать законодательно механизм производства такого процессуального действия, как получение объяснений. В отсутствии законодательной регламентации авторы считают противоправным применение мер принуждения в виде предупреждения по ст. 307 и 308 УК РФ при процедуре получения объяснений и предлагают ввести административную ответственность за отказ от дачи объяснений и за дачу заведомо ложных объяснений в стадии возбуждения уголовного дела.
Ключевые слова: получение объяснений, доказательства, процессуальное действие, опрос, показания, судебная практика, проверка сообщения о преступлении, возбуждение уголовного дела.
Для цитирования: Юнусов А. А., Диденко Н. С. Проблемы, возникающие при получении объяснений в процессе проверки сообщения о преступлении / А. А. Юнусов, Н. С. Диденко // Юристъ-Правоведъ : науч.-теоретич. и информац.-методич. журн. Ростов-на-Дону. 2023. № 2(105). - С. 214-220.
Original paper
PROBLEMS ENCOUNTERED IN OBTAINING EXPLANATIONS DURING THE CRIME REPORT VERIFICATION PROCESS
Yunusov Akhat Akhnafovich
Naberezhnye Chelny Institute (branch) of the Kazan Federal University, Naberezhnye Chelny, Russian Federation Didenko Nikolay Sergeevich
Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Rostov-on-Don, Russian Federation
Introduction: the lack of legislative regulation of the procedure for obtaining explanations during the verification of statements and reports of crimes creates problematic situations in law enforcement practice and often leads to violations of the rights and interests of persons involved in criminal proceedings, often against their will. The authors focus attention on the position of defence lawyers when they point out a rather serious point in the procedure of obtaining explanations related to the objective reality (veracity) of the data obtained since the person giving the explanations is not warned of criminal responsibility for their falsity.
Materials and methods: the subject of analysis in this study are the problems of legislative regulation of the process of obtaining explanations by officials of law enforcement agencies at the stage of initiating a criminal case. The methodological basis of the study was the universal dialectical method of scientific knowledge, as well as general and special scientific methods: historical, logical-legal, comparative-legal, concrete-sociological, system-structural. The empirical basis of the study were materials of judicial and investigative practice, obtained by the authors from public sources.
Results of the research: despite of the ambiguous position of judicial authorities, concerning impossibility to use the results of the obtained explanations, the authors think, that these data can be used as the evidence after their procedural verification after initiation of a criminal case, provided the rights and interests of the interrogated person are observed.
Conclusions: the conclusion is justified that it is objectively necessary and appropriate to develop a mechanism for the production of procedural actions such as obtaining explanations. In absence of legislative regulation the authors consider unlawful application of coercive measures in a form of a warning under articles 307 and 308 of the Criminal Code of the Russian Federation during receipt of explanations and offer to introduce administrative responsibility for refusal to give explanations and for knowingly giving false explanations at the stage of institution of a criminal case.
Keywords: obtaining explanations, evidence, procedural action, interrogation, testimony, judicial practice, verification of the crime report, institution of a criminal case.
For citation: Yunusov A. A., Didenko N. S. Problemy, voznikayushchie pri poluchenii ob"yasnenij v processe proverki soobshcheniya o prestuplenii [Problems encountered in obtaining explanations during the crime report verification process]. Jurist-Pravoved - Lawyer-Jurist. 2023. № 2(105). P. 214-220.
Одним из наиболее распространенных способов проверки заявлений и сообщений о преступлениях является получение объяснений. Отечественный уголовный процесс знает несколько этапов в своем развитии, когда данный институт был исключен из перечня инструментов проверочных мероприятий в стадии возбуждения уголовного дела, и когда сотрудники различных правоохранительных органов были вынуждены руководствоваться нормативными актами, непосредственно регламентирующими их профессиональную деятельность для получения объяснений.
Необходимо обратить внимание на то, что в период отсутствия в УПК РФ норм, наделяющих представителей правоохранительных органов правом получения объяснений, было немало научных дискуссий, когда представители различных процессуальных школ предлагали позиции: от необходимости уголовно-процессуальной легализации процедуры получения объяснений, переводя в стадии возбуждения уголовного дела из административно-правовой деятельности сотрудников правоохранительных органов в уголовно-процессуальные [1], до достаточно категоричного неприятия в качестве доказательств полученных при этом данных [2].
В соответствующих Федеральных законах («О полиции», «О федеральной службе безопасности», «О прокуратуре Российской Федерации»), регламентирующих деятельность того или иного правоохранительного органа, нормативно закреплено право или возможность получения объяснения должностными лицами этих органов, как у граждан, так и должностных лиц. Законы ситуационно описывают, в каких случаях это возможно. Однако право по должности или процессуальное право одних не всегда означает обязанность других оказывать содействие этим лицам при реализации полномочий. Мы отмечаем, что нет законодательно установленной обязанности граждан - давать объяснения представителям правоохранительных органов.
Исторический опыт также наглядно демонстрирует, что обязанность граждан не может быть абстрактно-неопределенной и нормативно незакрепленной. Обязанность, не обеспеченная государственным принуждением его исполнения, не мотивирует ответственное сознание и поведение. Реализация определенной нормативной обязанности, с нашей точки зрения, должна быть сопровождена (обеспечена) угрозой уголовного или административного преследования в случае отказа от добровольного их исполнения. Можем констатировать факт, что правоприменитель нередко сталкивается с ситуацией нежелания или достаточно
агрессивным отказом от дачи объяснений лица, т. к. ответственность за отказ от дачи объяснений российским законодательством не предусмотрена.
Необходимо отметить, что возможность сбора информации путем опроса граждан для получения данных, необходимых для принятия процессуального решения в стадии возбуждения уголовного дела, предоставлена не только представителям публичных правоохранительных органов, но и представителям адвокатского сообщества, которые могут представлять интересы не только стороны защиты, но быть представителями стороны обвинения. Так, получение объяснений, но с учетом волеизъявления опрашиваемого лица, предусмотрен как один из способов собирания доказательств адвокатом (защитником, представителем) в досудебных и судебных стадиях уголовного судопроизводства.
В соответствии с законодательными установками, данные, полученные адвокатом в ходе опроса граждан с их согласия, не имеют заранее установленной юридической силы в рамках производства по делу. Обращает внимание не очень удачная конструкция п. 2 ч. 1. ст. 53 УПК РФ, где закреплено, что с момента вступления в дело защитник вправе «...собирать и представлять доказательства, необходимые для оказания юридической помощи, в порядке, установленном ч. 3 ст. 86 настоящего кодекса.». С нашей точки зрения, наиболее удачная формулировка закреплена в п. 3. ч. 3 ст. 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» где говорится, что адвокат вправе «... собирать и представлять предметы и документы, которые могут быть признаны вещественными и иными доказательствами в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.». Несмотря на возражения адвокатского сообщества, окончательное решение о вовлечении данных, полученных в ходе опроса и использовании их для установления обстоятельств совершенного общественно опасного деяния, остается за следователем, дознавателем и судом.
Законодательные изменения, внесенные в УПК РФ 2013 г., не разрешили окончательно проблему получения объяснений в ходе предварительной проверки материалов и дальнейшего их использования в процессе доказывания. Анализ норм уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих порядок производства следственных действий, свидетельствует о достаточно полной регламентации механизма их реализации. Однако отсутствие правового инструментария получения объяснений вынуждает правоприменителя на свое усмотрение самостоятельно искать выход из проблемной ситуации. Иными словами, нередко правоприменитель сам разрабатывает механизм реализации норм уголовно-процессуального законодательства, связанного с получением объяснений, и не всегда корректно. Нами проведено исследование порядка получения объяснений при проверке заявлений и сообщений о преступлениях в ряде правоохранительных органов Республики Татарстан.
Как выяснилось, достаточно важным с точки зрения соблюдения прав и интересов лица, дающего объяснение, является вопрос о допустимости применения мер принуждения при этом. Сам институт государства не может существовать без мер принуждения и аппарата принуждения, реализующего эти меры. Государство делегирует достаточно серьезные правовые полномочия и в сфере уголовного судопроизводства. Однако право на принуждение в правоприменительной практике не должно превращаться в самоделегирование, т. к. это приводит к злоупотреблению правом, граничащим с преступлением. Говоря о принуждении, без сомнения, речь идет о психологическом воздействии со стороны представителей правоохранительных органов, пытающихся избежать ситуации с отказом от дачи объяснений и дачей заведомо ложных объяснений. Априори, в нашем понимании, до возбуждения уголовного дела недопустимо применение мер воздействия на лиц, привлекаемых к даче объяснений, связанных с угрозой уголовной ответственности, т. к. под вопросом наличие самого преступления. Однако правоприменитель действует с точки зрения необходимости решения поставленных перед ними непосредственных задач на данной стадии судопроизводства.
В частности, при проверке заявления Ш. сотрудником Лениногорского ОМВД России старшим лейтенантом Г. было получено объяснение у М. Перед началом получения объяснения сотрудник полиции не только разъясняет М. права, предусмотреные ст. 51 Конституции РФ, но и предупреждает об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний по ст. 307 УК РФ. Без сомнения возникает вопрос о допустимости (законности) данного действия до возбуждения уголовного дела, т. е. при получении объяснений и возможности вовлечения их в качестве допустимых доказательств при расследовании уголовного дела и судебном рассмотрении.
Хотелось бы обратить внимание правоприменителя, что законодательное ограничение для предупреждения об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных объяснений в ходе дос-ледственной проверки материалов вытекает и из анализа норм материального и процессуально-
го права. Так, в ст. 307 УК РФ предусматривается уголовная ответственность свидетеля, потерпевшего, эксперта и специалиста за заведомо ложные показания. Как видим, в нормах ст. 307 УК РФ не упоминается лицо, дающее объяснения. И можно ли в данном случае провести хотя бы частичную аналогию между дачей объяснения (процессуальное действие) и дачей показаний (следственный или судебный допрос), как это делают представители ряда правоохранительных органов, чтобы у следователя или иного сотрудника, получающего объяснения было основание для предупреждения лица об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ. Даже поверхностный анализ норм уголовно-процессуального законодательства позволяет нам сделать однозначный вывод о том, что нельзя ассоциировать и лицо, дающее показания, с лицом, дающим объяснения, как и следственное действие с процессуальным. Так как в соответствии со ст. 78 УПК РФ и ст. 79 УПК РФ, как для потерпевшего, так и свидетеля показания - это сведения, данные ими в ходе допроса, т. е. следственного действия. Как видим в действиях ряда представителей правоохранительных органов очевидные нарушения уголовно-процессуального законодательства. Возникает вопрос, как реагируют на данные обстоятельства надзирающие и судебные органы? Ответ - никак! С нашей точки зрения предупреждение об уголовной ответственности лица, дающего объяснения, в ходе доследственной проверки материалов подавляет волю лица, вынуждая его давать объяснения под угрозой уголовной ответственности, в отсутствии нормативно закрепленной обязанности на это. С нашей точки зрения, возможность психологического воздействия со стороны представителей органов уголовного преследования на лицо, дающее объяснение, должна быть нормативно закреплена в виде только административной ответственности.
Однозначно, относительно строгого ограничения субъектов, привлекаемых к уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, высказался и Конституционный Суд РФ согласно правовой позиции, которого уголовный кодекс «... предусматривает привлечение к уголовной ответственности лишь за заведомо ложные показания свидетеля или потерпевшего и предполагает наличие в их действиях прямого умысла, когда эти лица осознают, что показания, которые они дают, являются ложными, и желают дать именно такие показания.» [3].
Ситуация неоднозначна относительно опроса лица, которому преступлением причинен какой-либо вред. Так как, согласно правовой позиции того же Конституционного Суда РФ, такое лицо наделяется процессуальным статусом потерпевшего до принятия решения о возбуждении уголовного дела и вынесения соответствующего постановления о признании лица потерпевшим. Конституционный Суд РФ посчитал это формальной стороной процессуальной деятельности следователя и дознавателя. В своем постановлении от 13.06.2019 № 23-П «По делу о проверке конституционности ч. 3 ст. 6.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Б.А. Сотникова» Конституционный Суда РФ, ссылаясь на предыдущие решения, повторно отметил, что «..лицо, по существу, является потерпевшим в силу самого факта причинения ему преступлением вреда, а не вследствие вынесения решения о признании его потерпевшим. Тем самым правовой статус лица как потерпевшего устанавливается, исходя из фактического его положения, и лишь процессуально оформляется постановлением дознавателя, следователя или суда о признании потерпевшим.». Если следовать логике, заложенной в правовой позиции Конституционного Суда РФ, то лицо, которому причинен вред, наделяясь правами, предусмотренными ст. 42 УПК РФ, должен нести и процессуальные обязанности, в том числе и связанные с дачей показаний. И логично предположить то, что он должен быть предупрежден по соответствующим статьям УК РФ за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных, если дознаватель или следователь захотят их допросить до возбуждения уголовного дела, опираясь на позицию Конституционного Суда РФ. Однако если следовать букве закона и дистанцируясь от позиции некоторых исследователей отождествляющих содержательно понятия «дача показаний» с «дачей объяснений» это недопустимо [4].
В то же время, несмотря на однозначную позицию Конституционного суда РФ и доктри-нальную позицию большинства ученых-процессуалистов о том, что количественное увеличение числа следственных действий, производство которых допустимо до возбуждения уголовного дела и мер принуждения при производстве процессуальных действий на данной стадии, неизбежно приведет к тому, что, как и ряде стран ближнего зарубежья и Европы стадия возбуждения уголовного дела будет упразднена, отдельные представители уголовно-процессуальной науки предлагают перед получением объяснений предупреждать лицо об уголовной ответственности по ст. 307 и 308 УК РФ.
Анализ правоприменительной практики показал, что в стадии возбуждения уголовного дела правоприменитель допускает и иные действия, связанные с процедурой получения объяснений, которые неоднозначно воспринимаются рядом участников уголовного судопроиз-
водства, за исключением представителей стороны обвинения. Бесспорно, как было отмечено, воздействие (психологическое, физическое) может и должно в ряде случаев оказываться на участников судопроизводства, но в рамках законодательных дозволений. Наврядли отдельные свидетели и потерпевшие добровольно являлись и честно давали бы показания без психологического принуждения перед началом допроса, когда объективно следователь или дознаватель угрожают последствиями в виде привлечения к уголовной ответственности в случае отказа или дачи заведомо ложных показаний, либо пройти в какой-то мере унизительную процедуру освидетельствования, если это связано с обнажением тела человека.
Государство, способствуя на законодательном уровне достижению целей судопроизводства, тем самым защитив права и интересы ряда участников процесса, существенно расширило полномочия стороны обвинения относительно возможности принуждения в стадии возбуждения уголовного дела. В частности, если до внесения изменений и дополнений в уголовно-процессуальный кодекс РФ следователь и дознаватель убеждали потерпевших пройти процедуру освидетельствования, то с 28.12.2013 г. они принуждаются к участию в проведении данного следственного действия под угрозой привлечения к уголовной ответственности порядке ст. 308 УК РФ, т. к. в соответствии с п. 4 ч.5 ст. 42 УПК РФ они не имеют права уклоняться от участия в данном следственном действии. Как представляется, дальнейшее изменение уголовно-процессуального законодательства, связанного с возможностью применения мер принуждения в стадии возбуждения уголовного дела, постепенно будет нивелировать границы со стадией предварительного расследования.
Основной вопрос в том, имеет ли право правоприменитель на свое усмотрение устанавливать правила и порядок производства процессуальных действий и при этом совершать процессуальные действия, явно не соответствующие нормам действующего уголовно-процессуального законодательства при отсутствии нормативно закрепленного механизма их реализации. Ответ очевиден - нет. Законодательно закреплено, что предварительное расследование начинается с момента возбуждения уголовного дела. И процессуальные действия, производство которых возможно в стадии предварительного расследования, если иное специально не оговорено законом, должны совершаться именно после возбуждения уголовного дела.
Статьей 310 УК РФ установлен законодательный запрет на разглашение данных предварительного расследования участниками уголовного процесса. И если они после письменного предупреждения об этом, без согласия следователя или дознавателя разгласят данные предварительного расследования, то могут быть привлечены к уголовной ответственности. Логично предположить, что по данной статье необходимо предупреждать перед началом допроса и в ходе предварительного расследования. Однако правоприменитель иногда идет только по известному ему пути.
Например, в мае 2020 г. следователь по особо важным делам СО по г. Набережные Челны СУ СКР по республике Татарстан Г. с участием законного представителя и педагога получил объяснение у 16-летней пострадавшей от общественно-опасного деяния. Позитивно то обстоятельство, что представитель СУ СКР, по сравнению с вышеприведенным примером из деятельности органов полиции, не стал предупреждать об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложных показаний. Однако следователь перед началом дачи объяснений под роспись предупредил несовершеннолетнюю об уголовной ответственности за разглашение данных предварительного расследования по ст. 310 УК РФ. В другой ситуации инспектор ОДН ОП № 3 «Центральный» УМВД России по г. Набережные Челны лейтенант полиции З., получая объяснения у К., предупреждает последнего о неразглашении данных досудебного производства, при этом ссылаясь уже на ст. 161 УПК РФ.
Нередки на практике и действия представителей правоохранительных органов, связанные с желанием «оптимизации» уголовного процесса в стадии возбуждения уголовного дела. В частности, в целях экономии времени и ресурсов правоприменителя, в том числе и опрашиваемого лица, с его согласия или без его ведома, данное процессуальное действие оформляется на бланках допроса без указания даты, которая будет проставлена после возбуждения уголовного дела. На данное обстоятельство указывает в своем диссертационном исследовании и В.Ю. Миллер, в анализированных им делах 14,1 % объяснений фиксировались на бланках допросов [5].
Весьма существенной проблемой в отечественном уголовном процессе для правоприменителя при получении объяснений, наряду с соблюдением прав и интересов опрашиваемых лиц, является также доверие результатам данного процессуального действия и возможность их использования для установления обстоятельств совершенного общественно-опасного деяния. Как у оперативных сотрудников, дознавателя и следователя так и суда в данной ситуации нередко возникают сомнения относительно достоверности результатов опроса, если в последующем они
не были подтверждены результатами допроса того же участника и иных следственных действий. Отсутствие угрозы какой-либо ответственности за дачу заведомо ложных объяснений может побудить лицо к даче объяснений, не соответствующих объективной действительности.
Несмотря на то, что многие авторы предлагают использовать объяснения как полноценные доказательства, в частности М.П. Поляков предлагает их отнести к иным документам [6], думается, что к ним надо относиться с определенной долей осторожности и, как требует УПК РФ, оценивать в совокупности с другими доказательствами. Это связано с тем, что дача объяснений - это добрая воля, дающего эти объяснения. И как было сказано ранее, не предусмотрена и ответственность за дачу заведомо ложных объяснений. Бесспорно, что у правоприменителя всегда будут обоснованные сомнения достоверности данных, полученных при получении объяснений из-за устоявшегося мнения о том, что лишь под угрозой уголовного преследования лицо будет говорить правду, не будет отказываться от дачи объяснений. Дифференцировать эту процедуру до возбуждения уголовного дела практически невозможно. Реализация предложений ряда исследователей фактически стирает грань между процедурой получения объяснений как процессуального действия и допросом как следственного действия. А внесение изменений и дополнений в УПК дополняющих перечень следственных действий, производство которых возможно до возбуждения уголовного дела, стирает саму грань между стадиями.
В соответствии с внесенными изменениями в УПК РФ от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ, законодательно закреплен доказательственный статус объяснений, получаемых в стадии возбуждения уголовного дела. Можем констатировать: если объяснения получены представителями правоохранительных органов с соблюдением ст. 75 и 89 УПК РФ, то они в дальнейшем могут быть использованы в качестве доказательств в соответствии с ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ. Обращаем внимание, что законодатель достаточно последователен в этом вопросе. Так, с учетом конкретных обстоятельств уголовного дела дознаватель вправе в соответствии с ч. 3 ст. 226.5 УПК РФ «.не допрашивать лиц, от которых в ходе проверки сообщения о преступлении были получены объяснения, за исключением случаев, если необходимо установить дополнительные, имеющие значение для уголовного дела, фактические обстоятельства, сведения о которых не содержатся в материалах проверки сообщения о преступлении, либо необходимо проверить доказательства, достоверность которых оспорена подозреваемым, его защитником, потерпевшим или его представителем.» [7].
Однако правоприменительная практика наглядно демонстрирует противодействие судебной системы законодательным установкам в вопросе возможности использования результатов данного процессуального действия в качестве доказательств по конкретному уголовному делу. Как показывает анализ ряда судебных решений при рассмотрении уголовных дел, поступивших с обвинительными заключениями, суды, обосновывая свое решение о невозможности использования результатов полученных объяснений ссылаются на то, что: нарушен процессуальный порядок получения доказательств, предусмотренный УПК РФ, и они не могут быть признаны «иными документами» (п. 6 ч. 2 ст. 74, ст. 84 УПК РФ), т. к. не отвечают их критериям [8]; ч. 2 ст. 74 УПК РФ предусматривает строго определенный перечень источников доказательств, исключающий в них объяснения [9]; при получении объяснений не обеспечены процессуальные права предполагаемых: свидетеля, потерпевшего и подозреваемого.
Отсутствие достаточно обоснованной позиции законодателя относительно процедуры получения объяснений в уголовном процессе и наличие достаточно аргументированных и с нашей точки зрения справедливых притязаний в вопросе защиты прав и интересов при получении объяснений, предполагаемых потерпевших, подозреваемых и свидетелей, позволяют нам в ряде случаев придерживаться и поддерживать позицию судебной власти.
Однако вопрос остается открытым, т. к. нередко правоприменитель сталкивается с ситуацией, когда кроме полученных в ходе предварительной проверки материалов результатов объяснений, иной информации от лица не имеется (источник находится вне пределов РФ и возвращаться не собирается, после получения объяснения до допроса после возбуждения уголовного дела его не стало, либо он заболел тяжкой болезнью, препятствующей возможности проведения с ним следственных действий, он в статусе обвиняемого и отказывается давать показания, воспользовавшись своим процессуальным правом и т. д.). Данные обстоятельства требуют законодательных инициатив, направленных на разработку механизма реализации процедуры получения объяснений в стадии возбуждения уголовного дела, законодательного определения источника доказательств, полученных в ходе опроса данных и установления административной ответственности за отказ от дачи объяснений и за дачу заведомо ложных объяснений для «принудительного» стимулирования содействия граждан правоохранительным органам.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Быков В.М., Березина Л.В. Доказывание в стадии возбуждения уголовного дела по УПК РФ. Казань, 2006.
2. Шалумов М.С. Использование материалов, собранных до возбуждения уголовного дела, в качестве доказательств // Уголовный процесс. 2005 № 3.
3. Определение Конституционного Суда РФ от 28 марта 2017 г. № 557-О.
4. Маркеллов А.Г. Объяснение как доказательство в уголовном судопроизводстве // Уголовный процесс. 2014. № 1(109).
5. Миллер В.Ю. Оптимизация правовой организации стадии возбуждения уголовного дела: доктрина, практика, техника: дис. ... канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2019.
6. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / науч. ред. В.Т. Томин, М.П. Поляков. 4-е изд., перераб. и доп.- М., 2010. (Про 7. Федеральный закон от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса РФ и Уголовно-процессуальный кодекс РФ». Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».
7. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / науч. ред. В.Т. Томин, М.П. Поляков. 4-е изд., перераб. и доп.- М., 2010. (Профессиональные комментарии).
8. Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда от 14.05.2013 № 22-3313/2013. URL: http: // kraevoy.krk.sudrf.ru/ (дата обращения: 16.02.2023).
9. Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 04.06.2013 № 41-АПУ13-13сп. URL: http://vsrf.ru/ (дата обращения: 16.02.2023).
REFERENCES
1. Bykov V.M., Berezina L.V. Proving at the stage of initiation of a criminal case under the Criminal Procedure Code of the Russian Federation. Kazan, 2006.
2. Shalumov M.S. The use of materials collected before the initiation of a criminal case as evidence // Criminal process. 2005 № 3.
3. Ruling of the Constitutional Court of the Russian Federation № 557-O dated March 28, 2017.
4. Markellov A.G. Explanation as evidence in criminal proceedings // Criminal process. 2014. № 1(109).
5. Miller V.Yu. Optimization of the legal organization of the stage of initiation of a criminal case: doctrine, practice, technique: dis. ... cand. jurid. sciences'. Nizhny Novgorod, 2019.
6. Commentary on the Criminal Procedure Code of the Russian Federation / scientific ed. V.T. Tomin, MP. Polyakov. 4th ed., reprint. and dop. M., 2010. (About 7. Federal Law No. 23-FZ of March 4, 2013 «On Amendments to Articles 62 and 303 of the Criminal Code of the Russian Federation and the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation». Access from help. legal system «ConsultantPlus».
7. Commentary on the Criminal Procedure Code of the Russian Federation / scientific ed. V.T. Tomin, M.P. Polyakov. 4th ed., reprint. and dop. M., 2010. (Professional comments).
8. Appeal ruling of the Judicial Board for Criminal Cases of the Krasnoyarsk Regional Court dated 14.05.2013 № 22-3313/2013. URL: http: // kraevoy.krk.sudrf.ru / (date of access: 16.02.2023).
9. Appeal ruling of the Judicial Board for Criminal Cases of the Supreme Court of the Russian Federation dated 04.06.2013 № 41-APU13-13sp. URL: http://vsrf.ru / (date of access: 16.02.2023).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ
Юнусов Ахат Ахнафович, доктор юридических наук, доцент профессор кафедры юридических дисциплин. Набережночелнинский институт (филиал) Казанского федерального университета. 423812, Российская Федерация, г. Набережные Челны, пр. Мира, 68/19.
Диденко Николай Сергеевич, кандидат юридических наук, доцент. Начальник кафедры уголовного процесса. Ростовский юридический институт МВД России. 344015, Российская Федерация, г. Ростов-на-Дону, ул. Еременко, 83.
INFORMATION ABOUT THE AUTHORS
Yunusov Akhat Akhnafovich, Doctor of Law, Associate Professor, Professor of the Department of Legal Disciplines. The Naberezhnye Chelny Institute (branch) of the Kazan Federal University. 68/19, Mira Ave., Naberezhnye Chelny 423812 Russian Federation.
Didenko Nikolay Sergeevich, PhD in law, Associate Professor. Head of the Department of Criminal Procedure. The Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 83, Eremenko St., Rostov-on-Don 344015 Russian Federation.
