CC BY
65
УДК 3 КСМ.1(С 173)
Гришакова Л.В., Гришаков В.Ю.
Оренбургский государственный педагогический университет E-mail: larisa1789@mail.ru
ПРОБЛЕМЫ ВОСПИТАНИЯ МОЛОДЕЖИ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРЕНБУРГСКОГО КОМСОМОЛА В 50-60-е гг. XX в.
Освещены основные принципы коммунистической морали, зафиксированные в требованиях Морального кодекса строителя коммунизма. Показана деятельность комсомольских органов в идейно-политическом воспитании молодого человека, роль коллектива в воспитании людей, в борьбе с пережитками прошлого - пьянством, тунеядством, безответственностью, религиозными предрассудками. Представлена пропаганда достижений коммунистической морали.
Ключевые слова: коммунистическая мораль, xXlI съезд КПСС, программа КПСС, Моральный кодекс строителя коммунизма, ВЛКСМ, моральный облик комсомольца, молодежь, воспитание, коллектив.
В октябре 1961 г. на XXII съезде была принята III Программа КПСС, главная идея которой выражалась во фразе: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Предполагалось, что есть три группы задач, которые необходимо решить на пути к коммунизму: создание материально-технической базы коммунизма; развитие коммунистических общественных отношений; воспитание нового человека. Самой трудной из них являлось создание нового человека. Но данной задаче были подчинены все остальные, что следовало из замечаний Н.С. Хрущева к тексту Программы: «Что главное в коммунистическом обществе? Человек. И поэтому все усилия физические и умственные и материальные средства должны быть направлены на лучшее удовлетворение потребностей человека и всего коммунистического общества в целом. Так надо сказать»[1].
Главным в советском человеке должна была стать моральная сторона. Коммунистическая мораль была призвана стать на страже достижений общества в построении «светлого будущего». Опасность неверного, упрощенного понимания грядущего беспокоило руководство партии. Пристальное внимание к этой проблеме объяснялось довольно афористично: «Мораль является могучим идейным оружием. Моральные мотивы всегда были и будут серьезными побудительными причинами человеческих действий. От того, на чьей стороне сила морального энтузиазма масс, во многом зависит ход исторических событий»[2, С. 25].
Сам Н.С. Хрущев, объясняя необходимость морали говорил: «невозможно даже представить организованное человеческое общество без
обязательных для всех его членов норм и правил. В таком обществе жизнь людей... стала бы просто невыносимой и походила на Вавилонское столпотворение»[3]. На внеочередном XXI съезде КПСС Н.С. Хрущев уже яростно клеймил мораль буржуазную: «Дух индивидуализма, личной корысти, жажда наживы, вражда и конкуренция - такова суть морали буржуазного общества»[4, С. 55]. В самих документах была дана характеристика морали социалистической: «Социализм утверждает иную мораль - сотрудничества и коллективизма, дружбы и взаимопомощи. Здесь на первое место выдвигается забота об общем благе народа, о всестороннем развитии человеческой личности в условиях коллектива, где человек человеку не враг, а друг и брат»[4, С. 55-56].
Основными принципами коммунистической морали объявлялись: борьба за укрепление и завершение коммунизма; коллективизм; гуманизм; коммунистическое отношение к труду; патриотизм и интернационализм. Данные установки были зафиксированы в требованиях Морального кодекса строителя коммунизма[5]:
- преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине, к странам социализма;
- добросовестный труд на благо общества: кто не работает, тот не ест;
- забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния;
- высокое сознание общественного долга, нетерпимость к нарушению общественных интересов;
- коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного;
- гуманное отношение и взаимное уважение друг к другу: человек человеку - друг, товарищ и брат;
- честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни;
- взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей;
- непримиримость к несправедливости, тунеядству, карьеризму, стяжательству;
- дружба и братство всех народов СССР, нетерпимость к национальной и расовой неприязни;
- непримиримость к врагам коммунизма.
Таким образом, на первом месте стояла преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине и странам социализма. Далее идут производственные обязанности коммуниста, затем личные и семейные принципы и в конце интернациональные установки. Несмотря на всю заботу о благе человека, главным назначением индивида называлась работа, и только во внерабочее время он имел право на личную жизнь. Это подтверждается и расположением тезисов в параграфе о задачах партии в области воспитания коммунистической морали. Сначала планировалось сформировать научное мировоззрение, что соответствовало овладению марксизмом-ленинизмом, дальше шло трудовое воспитание, а лишь затем - утверждение коммунистической морали, всестороннее и гармоничное развитие личности и преодоление пережитков капитализма в сознании и поведении людей.
Был выработан следующий постулат: в социалистическом обществе сложилась общая социалистическая духовная культура и функционирует единая коммунистическая мораль. На усвоение именно этой модели была направлена деятельность всех идеологических и воспитательных организаций, всех элементов политической структуры тогдашнего общества и, конечно же, комсомола. В первую очередь ставка делалась на воспитательную работу, сущность которой определялась как предъявление личности определенных требований со стороны общества и формирование на этой основе желательных форм поведение человека[6, С. 203].
В исследованиях, посвященных феномену коммунистической морали, массово издававшихся после XXII съезда КПСС, делалась оговорка, что и общество, и государство могут добиться
неукоснительного выполнения своих требований путем применения разного рода административных мер. Но достигнутый результат может привести (и при определенных условиях приводит) к формальному выполнению требований общества, приспособлению личности к ним. Такое отношение личности к своей деятельности, указывали авторы, не могло удовлетворять социалистическое общество[7]. В качестве аргумента шло цитирование работы известного отечественного психолога С.Л. Рубинштейна, который писал, что «целью должно быть формирование у человека таких внутренних устремлений, отвечающих не букве, а духу моральных требований общества, из которых в порядке внутренней закономерности вытекало бы моральное поведение»[8, С. 138.]. Со страниц научных монографий, популярных очерков, газет и журналов с пафосом заявлялось: «...в современных условиях социалистическое общественное бытие, весь уклад жизни оказывают в целом положительное воздействие на формирование коммунистической сознательности советских людей. И вместе с ростом и укреплением материально-технической базы коммунизма, преобразованием других сфер общественной жизни оно будет усиливаться. Однако и в сфере материальной жизни, и особенно в области семейно-бытовых отношений, кое-где еще сохранились пережитки прошлого. Они не вытекают из самой природы социализма, но еще имеют место на первой фазе коммунистической формации. Пережитки прошлого оказывают отрицательное, тормозящее воздействие на формирование коммунистической сознательности части советских граждан. К тому же они могут закрепляться и усиливаться под воздействием идеологических диверсий со стороны империалистических государств» [9, С. 332-358.].
В материалах XXII съезда КПСС было определено: «Коммунистическая мораль включает основные общечеловеческие моральные нормы, которые выработаны народными массами на протяжении тысячелетий в борьбе с социальным гнетом и нравственными пороками»[10, С. 410.]. Но в то же время устами публицистов озвучивалось: «Мы не закрываем глаза на то, что среди нас есть еще моральные калеки: паразиты, тунеядцы, бездельники, индивидуалисты. Мы не сомневаемся, что многие из тех, кто заблуждается сегодня и под влиянием различных
причин не идет строго с нами, поймут свою ошибку и придут к нам. Мы им в этом поможем, протянем дружескую руку. Ну а те, кто будет упорствовать, пусть пеняют на себя. На свалке истории есть еще место и для паразитов, и для тунеядцев»[2, С. 41].
После XX съезда КПСС пропагандировалась идея, что для честных советских людей исполнение законов и требований морали является простым и обычным делом. Они сознают необходимость таких действий для блага нашего государства. А также то, что по мере развития советского общества, по мере его дальнейшего движения к коммунизму «все более возрастает роль нравственных начал в жизни общества, расширяется сфера действия морального фактора и, соответственно, уменьшается значение административного регулирования взаимоотношений между людьми»[10, С. 410]. Проводимые правительством мероприятия после долгих лет сталинского режима по замене наказания в уголовном порядке за некоторые преступления моральной административной ответственностью, объяснялись тем, что теперь на место правовых норм устанавливались моральные а наказание властью закона заменялось воздействием коллектива, «который всем своим авторитетом требует от личности соблюдения правил и порядков, установленных в нашем государстве. Чем ближе мы будем подходить к коммунистическому обществу, тем более и более будут совпадать рамки морали и права»[2, С. 29].
Но на практике до этого было еще далеко. И помимо морального влияния широко применялись действия административного порядка.
В 50-60-е гг. XX в. большой проблемой для Оренбургской областной комсомольской организации был кадровый вопрос. Для его решения использовали меры административного воздействия. Так, с формулировкой «как неспра-вившихся со своими обязанностями» освобождали от занимаемой должности инструкторов Адамовского, Алексеевского, Андреевского и других райкомов ВЛКСМ Оренбургской обла-сти[11]. Освободили от работы первого секретаря Павловского райкома ВЛКСМ тов. Белого «в связи с самовольным уходом с работы», первого секретаря Соль-Илецкого райкома ВЛКСМ Л.Н. Чернышову «как необеспечив-шую руководства районной организацией»[12, Л. 57, 52].
Несомненно, что данные мероприятия имели под собой веские аргументы, но напомним и моральный климат той эпохи, когда Н.С. Хрущев в одном их своих выступлений говорил, что ложно понятая честь не позволяет руководителю не справившемуся с делами, по-честному сказать: «Товарищи, я провалился на работе, я не могу руководить. я дискредитировал себя, мы взялись выполнить три плана, а не выполнили ни одного, дайте мне отставку». Н.С. Хрущев подчеркивал, что именно «это есть гордость, это есть самолюбие, есть уважение собственного достоинства»[13, С. 62.].
Наиболее нетерпимое было отношение к тунеядству. И, опять же лидер государства указывал на то, что есть еще люди в советском обществе, склонные рассматривать коммунизм как общество праздности и безделья - «Такое представление о коммунизме свойственно людям нищим духом, обывателям и тунеяд-цам»[10, С. 410]. Комсомол боролся с этим явлением. Показательно решение бюро Грачевского райкома ВЛКСМ по делу И.Т. Попова, которого исключили из числа членов комсомольской организации за отказ трудоустроиться после демобилизации из рядов Советской Армии[14, Л. 42]. Такое решение было в русле программных документов партийных органов. Так, в Программе КПСС определенно говорилось: «Человек, который получил бы от общества какие-либо блага, не участвуя в труде, был бы тунеядцем и жил за счет других»[10, С. 410.]
19 июля 1963 г. состоялся II пленум Оренбургского промышленного обкома ВЛКСМ, основным вопросом которого было улучшение идейного воспитания молодежи. Первый секретарь Оренбургского горкома ВЛКСМ т. Филатов в своем выступлении призвал «..страстно и горячо обрушить гнев комсомольской общественности против тех, кто воротит нос от общественно-полезного труда, кто сутками пропадает на пляже, а потом тянется к общественной чашке, да еще требует от отца или матери большую ложку; беседуешь с таким человеком и диву даешься убожеству мысли этого человека»[15, Л. 97, 99.]. В доказательство докладчик зачитал выдержку из письма Калашникова Бориса своему другу: «Работал я на кирпичном монтером, а сейчас уволился. Загораю, отдыхаю, батя все мозги пробил за это. Летом жизнь в порядке идет. С Лешкой каждый день почти бухаем». Далее
речь в письме идет об общих знакомых - кто-то продолжает пить, кто-то отошел от водки, но «переключился на баб»[15, Л. 99]. Секретарь комсомольской организации, ничуть не смущаясь, что письмо личное, адресованное конкретному человеку, негодует: «И вот живет такой человек с пустыми глазами, с кислой, безразличной физиономией. Его не трогает ни полет в космос, ни перекрытие Енисея. Живет и отравляет жизнь. Ходит среди нас, встречается с нами и ничего. А мы в это время шумим, заседаем, обобщаем». В качестве действенных методов перевоспитания «трудных» ребят секретарь Оренбургского горкома ВЛКСМ предлагал усилить индивидуальную работу с молодыми людьми. Привел примеры и положительные результаты такой работы[15, Л. 99].
Осуждались молодые люди, которые отказывались после окончания ВУЗа работать по специальности. Ответственность за это возлагалась в том числе и на комсомольскую организацию. На пленуме отмечалось, что «идеологическая работа среди студенческой молодежи строится все еще в отрыве от основной задачи -подготовить воспитателя, учителя, страстного пропагандиста идей партии, своего рода комиссара на ниве народного просвещения. Как только дело доходит до распределения, то пробелы в идеологической работе со студенчеством вылезают наружу во всей своей наготе»[15, Л. 101]. Так, Попова Л.Н. закончив в 1956 г. естественно-географический факультет педагогического института, отказалась от работы в школе, а предпочла работу кассира в похоронном бюро. Другая студентка того же факультета симулировав заикание, отказалась идти в школу и пошла работать лаборанткой в геолого-разведочную группу. Комсомолец Никуленко А.В., получив диплом педагога, пошел работать клепальщиком на машиностроительный завод[15, Л. 101].
Комсомол был обязан следить и за тем, чтобы искоренять в комсомольской и молодежной среде явления т.н. «паразитизма», безответственности и того, что называлось революционным термином «саботаж». Документы второй половины 1950-х гг. описывают случаи, когда комсомольцы игнорировали поручения партии, что считалось явлением выходящим за рамки дозволенного. Так, в 1958 г. заведующая Гаври-ловской районной библиотекой Пелисова М.И. не выполняла поручений райкома КПСС: отка-
залась заполнить диаграмму для парткабинета, к тому же являясь пропагандистом в политкружке нерегулярно проводила занятия, во время уборочной кампании не вела никакой массовой работы на токах. За недобросовестное отношение к работе Гавриловский райком ВЛКСМ объявил ей выговор с занесением в учетную карточку[16, Л. 37].
Не менее строгое наказание было назначено за «дезертирство» - так расценивался самовольный переезд на другое место работы. В частности, ссылаясь на плохие жилищные условия, несвоевременность выдачи подъемных, нерегулярную выплату зарплаты заведующая клубом в колхозе им. Чкалова Кувандыкского района А.И. Пурдяева самовольно оставила работу и переехала на постоянное место жительство в Рыса-евскую МТС, за что в ноябре 1956 г. была исключена из членов ВЛКСМ[14, Л. 40-41]. Заместителя заведующего отделом по работе среди учащейся молодежи и пионеров обкома комсомола И.П. Алексееву за отказ поехать на комсомольскую работу в сельскую местность сняли с работы, объявив строгий выговор[12, Л. 56].
Пьянство, измены расценивались как позорные пережитки буржуазного общества, с которыми необходимо было бороться самым беспощадным образом. Так, учащаяся Покровской культпросветшколы А.А. Шевкопляс «вступила в интимную связь с бывшим аккомпаниатором школы Живодеровым, пожилым по возрасту», за что сначала получила строгий выговор с занесением в учетную карточку. Не сделав выводов из решения бюро, пропускала учебные занятия и появлялась в пьяном виде в районном доме культуры и после этого Покровский райком ВЛКСМ исключил ее из рядов комсомольской организации[17, Л. 57-58.].
Как утверждалось в то время, общественное мнение воплощалось в коллективном мнении и выступало важнейшей духовной силой коллектива. Можно добавить, что не только духовной, но и вполне осязаемой - административной. Считалось, что общественное мнение, воздействуя на убеждения и чувства человека, осуждая аморальное поведение, формирует нравственную личность.
«Пережитки прошлого, - говорил Н.С. Хрущев на XXII съезде, - страшная сила, которая, как кошмар, довлеет над умами живущих. Они коренятся в быту и в сознании миллионов лю-
дей еще долго после того, как исчезают породившие их экономические условия»[10, С. 111]. В советское время жизнь человека воспринималась как своего рода приложение к производственному процессу, считалось делом общественным. «Общественные обязанности советского гражданина - носителя высокой культуры, - его отношение к Родине, к социалистической собственности - не могут быть отделены от его обязанностей в личной жизни, в быту»[18, С. 27].
Моральный кодекс строителя коммунизма предопределял наличие у советского человека честности, простоты и скромности, как в общественной, так и в личной жизни. Утверждалось, что революция подорвала социальные корни, порождавшие уродства быта и то, что в моральном облике советского человека середины 1950-х - начала 1960-х гг. произошли огромнейшие изменения, причина тому - развитие общественной и личной жизни в русле все большей идейности и культурности[2, С. 171].
В то же время жизнь отчетливо показывала идеализацию действительности. Но и на это был готов ответ: «Но можем ли мы утверждать, что в быту у нас все в порядке, что он всегда и везде строится на принципах коммунистической морали, соответствует нравственным принципам морального кодекса? К сожалению, пока нельзя. Из прошлого в сегодняшний день перетащились и еще бытуют у нас такие явления, как пьянство, хулиганство, сквернословие, неуважение к женщине, суеверия, мистика, религиозные предрассудки, безобразное отношение к семье, детям, лодырничество, нарушение правил советского общежития, стяжательство и другие уродства, несовместимые со званием человека социалистического общества»[19, С. 3].
Комсомольские организации не считали зазорным следить за «моральным обликом» своих членов, вмешиваться в семейные конфликты, служебные романы и даже сплетни. В обществе устоялось мнение, что именно коллектив должен помогать в решении семейных неурядиц. Авторы очерков, посвященных коммунистической морали, учили: «.надо сделать все для того, чтобы помочь любимому преодолеть отрицательные качества - эгоизм, лень, черствость, равнодушие, карьеризм, подхалимство и другие свойства, несовместимые с моральным обликом строителя коммунизма. Если не поможет личное влияние личный пример, может
быть придется призвать на помощь коллектив, общественность. Пусть это обидит любимого, вызовет трения, недовольство, не беда, настоящий друг поймет тебя правильно, исправит свои недостатки и будет благодарен за оказанную помощь»[20, С. 14].
Но, вероятно, большой благодарности на деле не получалось. Пресса же продолжала поучать: «.И жаль, что даже сейчас, после июньского Пленума, с такой ясностью определившего роль коллектива в воспитании людей, в борьбе с пережитками прошлого, не все понимают это»[21, С. 19]. Люди же во все времена предпочитали организовывать свою личную жизнь так, как сами считали нужным. А та жизнь, которой им надо было жить исходя из официально утвержденного набора моральных ценностей, по верной отметке Е. Зубковой, существовала большей частью на экранах и в книгах[22, С. 121].
Комсомол строго стоял на соблюдении нравственных устоев. С формулировкой «за недостойное (неправильное) поведение в быту, за аморальное поведение и разложение чужой семьи» освобождали от занимаемой должности и исключали из рядов комсомольской организации. Так, «за аморальное поведение в быту» инструктора Асекеевского райкома ВЛКСМ Б.А. Курбатова освободили от занимаемой должности^, Л. 51]. Первому секретарю Северного райкома ВЛКСМ Б.Д. Нуждину объявили строгий выговор «за неправильное отношение к девушке, грубость и зазнайство»[12, Л. 26.].
Нетерпимость к религии, религиозному сопровождению, самим церковникам и церковнослужителям в хрущевские времена общеизвестна. Но подавалась она довольно изощренно: «Наше государство, наша партия не могут безразлично относиться к распространению религиозного дурмана в народных массах. Поэтому, не противодействуя свободе вероисповедания, мы ведем борьбу с религией путем научного просвещения масс трудящихся. Борьба против религиозных пережитков не должна допускать насилия или оскорбления верующих. Это приводит обычно к обратным результатам. Искоренять религиозный дурман путем убеждения, подъема культурного уровня населения, укрепления в человеке веры в свои силы, в могущество коллектива, народа - вот самый правильный путь полной ликвидации в нашем народе остатков религиозных заблуждений». Да,
были в то время и пропаганда, и агитация, но были и исключения с работы, из комсомола, шельмование и насмешки. Секретарь Медно-горского горкома комсомола выступила на пленуме с описанием атеистической работы, проводимой комсомольцами города. «Один из вредных пережитков прошлого представляют религиозные предрассудки и суеверия. Люди, которые подвержены религиозному, дурману стоят всегда в стороне от жизни. В то время, когда наше поколение посылает в космос Гагарина, Терешкову, целую плеяду героев-космонавтов, поднимает своими руками новые заводы-гиганты и красавцы-города, есть такие люди, которые подвержены религиозному дурману»[15, Л. 104]. Далее перечислялись мероприятия, которые, по мнению комсомольцев, должны были если и не отвести верующих от церкви, то зародить сомнения. Среди них - традиционные вечера «разоблачения чудес», индивидуальная работа с верующими, курсы атеистов.
Крестины детей названы секретарем комсомола «бичом», справиться с которым призвана созданная группа агитаторов, которые должны вести работу с молодыми родителями. Комсомольцев, которые шли в крестные матери, увольняли с работы и исключали из членов ВЛКСМ. Так случилось с В.П. Хлуденевой, которая работала пионервожатой и учительницей младших классов в Красноярской семилетней школе Илекского района. В октябре 1958 г. она дала согласие стать крестной матерью и приняла участие в крещении ребенка учительницы той же школы И.И. Колесовой. За этот проступок решением педсовета Красноярской школы В.П. Хлуденева была освобождена от обязанностей пионервожатой и решением бюро Илекского райкома ВЛКСМ исключена из рядов комсомольской организации[23, Л. 34].
Со страниц книг, газет, партийных документов конца 1950-х - начала 1960-х гг. постоянно звучало предупреждение о влиянии буржуазной идеологии, которую нельзя недооценивать. Особо подчеркивалось, что она развращающе действует на молодежь, на ту часть советских людей, которые не способны разобраться, где правда, а где ложь. Партия требовала неустанно разоблачать антинародную сущ-
ность капитализма и любые попытки приукрасить капиталистический строй. Вместе с этим в материалах XXII съезда КПСС было заявлено, что «партия будет систематически пропагандировать великие преимущества социализма и коммунизма перед отживающей свой век капиталистической системой»[10, С. 413].
В декабре 1956 г. было принято постановление ЦК ВЛКСМ «О мерах улучшения работы среди молодежи, вернувшейся из-за границы на жительство в СССР», доведенное до обкомов ВЛКСМ, в том числе и до Чкаловского[14, Л. 8]. В частности, в постановлении указывалось на то, что находясь за рубежом, данный контингент «находился под влиянием чуждой нам идеологии, поэтому требуется очень большая и терпеливая работа по их перевоспитанию. Отсутствие повседневной политико-воспитательной работы, а также чуткого и заботливого отношения к нуждам молодежи из числа репатриантов и реэмигрантов порождает среди некоторых из них нездоровые настроения, недоброжелательное отношение к советской действительности»[14, Л. 8]. В связи с этим Чка-ловское бюро обкома ВЛКСМ постановило активизировать работу, наметив ряд целей - вовлекать передовую молодежь из числа репатриантов и реэмигрантов в ряды ВЛКСМ, усилить работу по их идейному воспитанию.
Таким образом, Оренбургская комсомольская организация следовала курсом, намеченным партией. Комсомол в своих действиях руководствовался целью достичь утопической мечты - воспитать такого человека, в системе ценностей которого моральный мотив играл бы главную, ведущую роль. Такого человека называли не иначе как новым. Комсомол руководствовался как партийными «рецептами», так и выработал свои, довольно жесткие. Ломались судьбы, семьи, росло недоверие и неприятие «словесной шелухи», лившейся с трибун комсомольских съездов. Довольно скоро наступило разочарование молодежи в курсе, проводимом партией и государством. Но нельзя отрицать и то положительное, что имелось в работе комсомола - те «живые» дела, когда сила коллектива помогала конкретному молодому человеку найти свой путь в профессии, в обществе, в жизни.
20.06.2011
Список литературы:
1. http://www.liberty.ru/layout/set/print/Themes/Kak-my-pri-kommunizme.-Istoriy...
2. Фжоноеич П., О коммунистической морали. Популярный очерк. М.: Политиздат, 1963.
3. Хрущев Н.С., К новым успехам литературы и искусства. М.: Госполитиздат, 1961. С. 18-19.
4. Внеочередной XXI Съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. М.: Госполитиздат, 1959. Т. 1. С. 55.
5. http://www.kprf.perm.ru/page.php?id=3243
6. Соколов Л.П., Общественный прогресс и воспитание: методологические проблемы марксистско-ленинской теории воспитания. Свердловск: Изд-во сгпи, 1975.
7. Буева Л.П., Формирование индивидуального сознания в процессе перехода к коммунизму. М.: Изд-во Москов. Ун-та, 1963; Левыкин И.Г., Роль объективных условий и субъективного фактора в коммунистическом воспитании трудящихся // Проблемы коммунистического воспитания. М.: Изд-во ВПШ и АОН, 1960. С. 14.
8. Рубинштейн С.Л., Бытие и сознание. О месте психического во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира. М.: Изд-во АН СССР, 1957.
9. Строительство коммунизма и духовный мир человека. М.: Наука, 1965.
10. Материалы XXII съезда КПСС. М.: Госполитиздат, 1961.
11. Центр документации новейшей истории Оренбургской области (далее ЦДНИОО) Ф. 1697. Оп. 9. Д. 1447. Л. 51; Ф. 1697, Оп. 9. Д. 1575. Л. 52, 56.
12. ЦДНИОО. Ф. 1697. Оп. 9. Д. 1575.
13. Цит. по Немцов В., Волнения. Радости. Надежды. Мысли о воспитании. М.: Госполитиздат, 1961.
14. ЦДНИОО. Ф. 1697. Оп. 9. Д. 1563.
15. ЦДНИОО. Ф. 1697. Оп. 12. Д. 4.
16. ЦДНИОО. Ф. 1697. Оп. 9. Д. 1783.
17. ЦДНИОО. Ф. 1697. Оп. 9. Д. 1447.
18. Добровольский Н., Большая любовь // Работница. 1953. № 6.
19. Колбановский В.Н., Коммунистическая мораль и быт. М.: Воениздат, 1955.
20. Кононенко Е.В.,Человек - человеку... М.: Госполитиздат, 1962.
21. Не позволим тащить рухлядь в новый дом // Работница. 1963. № 8.
22. Зубкова Е.Ю., Общество и реформы 1945 - 1964. М.: Россия молодая, 1993.
23. ЦДНИОО. Ф. 1697. Оп.9. Д. 1784.
Сведения об авторах:
Гришакова Лариса Валерьевна, доцент кафедры всеобщей истории Оренбургского государственного педагогического университета, кандидат исторических наук, доцент, larisa1789@mail.ru Гришаков Вячеслав Юрьевич, соискатель кафедры всеобщей истории
UDK 3 KSM.1(C173) Grishakova L.V., Grishakov V. Ju.
Orenburg State Pedagogical University; e-mail: larisa1789@mail.ru
PROBLEMS OF EDUCATION OF YOUTH IN THE ACTIVITIES OF ORENBURG KOMSOMOL IN 50-60 s OF XX CENTURY
The article highlights the basic principles of communist morality which are fixed in the requirements of Code of Ethics for the builder of communism. The authors present the activities of komsomol's bodies in the ideological and political education of a young man, the role of collective in the education of people, in the fight against remnants of the past - alcoholism, parasitism and irresponsibility, religious prejudices. The article presents the promotion of the achievements of communist morality.
Key words: communist morality, XXII Congress of the CPSU, program of the CPSU, Code of Ethics for the builder of communism, All-Union Leninist Communist Youth League, moral character of Komsomol, the youth, education, collective.
