CC BY
50
10. Словарь основных терминов почерковедческой и автороведческой экспертиз: справочное пособие / И.И. Рубцова, Л.А. Сысоева, А.П. Коршиков и др. - М: ЭКЦ МВД России, 2008.
11. Жижина М.В. Судебно-Почерковедческая экспертиза документов. Учебно-практическое пособие под редакцией профессора Е.П. Ищенко. М., 2006.
12. Сысоева Л.А. Теория и практика судебно-почерковедческой экспертизы на рубеже XXI века: дис. ... канд. юрид. наук. — СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2003.
© Коровкин Д.С., Чернушенко Н.В., 2017
УДК 343.9 ПАРМАНАСОВ Айбек Джээналиевич
Адъюнкт кафедры оперативно-разыскной деятельности в органах внутренних дел
Санкт-Петербургского университета МВД России Адрес: Россия, 198206, г. Санкт-Петербург, ул. Лётчика Пилютова, дом 1 Тел.: +7 (951) 66-97-321. E-mail: [email protected] PARMANASOV Aibek Dzheenalievich Post graduate of the Operative-investigative Activity Department of the Saint-Petersburg University of the MIA of Russia Address: Russia, 198206, Saint-Petersburg, Letchika Pilyutova str., 1 Ph.: +7 (951) 66-97-321. E-mail: [email protected]
Проблемы ведомственного правотворчества субъектов оперативно-розыскной деятельности Кыргызской Республики
Problems of departmental law-making of subjects of operational-investigative activity of the Kyrgyz Republic
В статье рассмотрена правовая проблема, связанная с отсутствием в ст. 5 Закона Кыргызской Республики «Об оперативно-розыскной деятельности» нормы о ведомственном правотворчестве субъектов оперативно-разыскной деятельности.
Ключевые слова: ведомственное правотворчество, подзаконные акты, субъекты оперативно-розыскной деятельности.
The article deals with the legal problem with the lack of art. 5 of the Law «On operative-investigative activities» norms of departmental law-making subjects of operatively- investigative activity.
Keywords: subordinate legislation, by-laws, subjects of investigative activities.
Центральное место среди многообразия правовых явлений, которыми обладают государственные органы исполнительной власти, занимает их правотворческая деятельность. Это обусловлено прежде всего тем, что норма закона — это такое общее правило, которое неизбежно в своём применении конкретизируется в других, подчиняющихся этой норме правилах, но в более детализированном виде [14, с. 152].
Речь идет об издании указанными органами ведомственных нормативных правовых актов, важность которых отмечена многими специалистами в области права. Так, Н.И. Матузов, A.B. Малько полагают, что это акты, изданные на основе и во исполнение законов [8, с. 289].
В.Н. Хропанюк характеризует их как правотворческие акты компетентных органов, основанные на законе и не противоречащие ему [16, с. 242].
Правовое значение подзаконных нормативных правовых актов органов исполнительной власти подчеркивается и в законодательстве Кыргызской Республики. Так, например, в ст. 4 Закона Кыргызской Республики «О нормативных правовых актах Кыргызской Республики» [2] определено, что такой акт принимается на основе и во исполнение нормативных правовых актов, имеющих более высокую юридическую силу.
В этой связи правотворчество органа исполнительной власти является важнейшим элементом его компетенции, характеризующим его государственно-властную природу. При этом его правотворческая компетенция представляет собой совокупность предметов ведения, которые в рамках своих полномочий он вправе урегулировать путём издания подзаконных норматив-ных правовых актов [10, с. 111].
Что касается необходимости ведомственного правотворчества субъектов оперативно-розыскной деятельности (далее ОРД), то оно непосредственно вытекает из ряда положений Закона Кыргызской Республики «Об оперативно-розыскной деятельности» [3] (далее — закон об ОРД), которые предусматривают их издание субъектами ОРД (ст. 4, 7, 10, 11, 13, 14, 17, 20 закона об ОРД).
Кроме того, учитывая многообразие субъектов ОРД, стоит отметить, что механизм осуществления ОРД в каждой разновидности каждой сыскной деятельности обусловлен её целевыми установками [15, с. 12—15].
К примеру, ОРД органов внутренних дел призвана осуществлять защиту прав и свобод человека, гражданина, собственности, общества и государства от преступных посягательств; ОРД органов национальной безопасности осуществляется посредством контрразведывательной и разведывательной деятельности, заключающейся в пресечении разведывательно-подрывной и иной враждебной деятельности спецслужб иностранных государств и в получении информации о замыслах, планах и мерах иностранных государств и иностранных организаций, потенциально или реально угрожающих безопасности Кыргызской Республики; у органов уголовно-исполнительной системы ОРД осуществляется в ограниченном пространстве и в отношении строго определенного круга лиц и т. д.
Таким образом, ОРД каждого её субъекта в силу своей специфической направленности не идентична другим и наряду с автономным законодательным регулированием требует ведомственного регулирования с учётом наличия своих специальных знаний в этой сфере деятельности.
Кроме того, правотворчество субъектов ОРД обусловлено специальными принципами такой деятельности — конспирации и сочетании гласных и негласных методов и средств, без которых ОРД невозможна.
Так, по мнению Н.В. Павличенко, принцип конспирации является одной из основополагающих идей оперативно-розыскного закона, благодаря которому подтверждается легитимность применяемых в ОРД правил, приёмов и методов, сохраняющих в тайне сведения ограниченного распространения [13, с. 8]. А.Ю. Шумилов полагает, что принцип конспирации заключается в организации и осуществлении ОРД таким образом, чтобы сохранить втайне от посторонних субъектов тактику, содержание, формы и методы, силы и средства подготовки и проведения конкретных ОРМ и т. п. [18, с. 29]. A.B. Шахматов, во многом разделяя мнения вышеуказанных учёных, относит негласный характер ОРД к основному признаку такой деятельности, без которой невозможно эффективно вести борьбу с преступностью [19, с. 170]
Следовательно, указанные специальные принципы ОРД — это система требований и условий их реализации, позволяющая сохранять втайне от преступников действия субъектов ОРД по их разоблачению, а необходимость их использования обусловлена рядом факторов^
— во-первых, это противопоставление государством тайным способам совершения преступлений тайных способов их раскрытия;
— во-вторых, конспирация и негласность позволяют избежать преждевременной компрометации лиц, занимающихся преступной деятельностью, и способствует негласному сбору в отношении их изобличающей информации;
— в-третьих, они способствует эффективному конфиденциальному сотрудничеству лиц, оказывающих содействие субъектам ОРД в предупреждении и раскрытии преступлений, а также соблюдению их правовой и социальной защиты [11, с. 21].
Следует отметить, что соблюдение специальных принципов ОРД в работе с лицами, оказывающими содействие субъектам ОРД, предопределена самой природой такого содействия; кроме того, она является обязанностью оперативных подразделений [17, с. 180], а в соответствии со ст.7 закона об ОРД Кыргызской Республики, сведения об организации и тактике проведения ОРМ составляют государственную тайну, а значит, доступ к ним должен быть ограничен.
Так, в соответствии со ст. 5 Закона Кыргызской Республики «О защите государственных секретов Кыргызской Республики» [4] государственная тайна является одной из категорий государственных секретов. К ней отнесена информация, разглашение которой может повлечь тяжкие последствия для интересов Кыргызской Республики. Таким сведениям присваиваются ограничительные грифы «особой важности» и «совершенно секретно», т. е. установлен особый порядок защиты таких сведений, основания допуска к ним и ответственность за их разглашение.
Учитывая тот факт, что ОРД не возможна без определенной степени секретности и, как отмечалось выше, значимость ведомственных нормативных правовых актов заключается в детализации и реализации норм закона, то, соответственно, правотворчество субъектов ОРД необходимо для соблюдения режима секретности и правильного толкования норм оперативно-розыск-
ного закона. В данном случае под толкованием подразумевается деятельность компетентных органов государства по осознанию ими действенного содержания норм права. Оно служит для толкования субъектам правоотношений этих норм в целях правильного их применения на практике [16, с. 274].
В процессе толкования норм закона об ОРД в ведомственных нормативных правовых актах устанавливаются условия и правила осуществления ОРМ, их документальное оформление и т. п. К примеру, ст. 7 закона об ОРД содержит перечень ОРМ, предназначенных для решения задач ОРД, однако закон, руководствуясь правилами конспирации, не раскрывает тактику их проведения. При этом в ведомственных нормативных правовых актах эти правила детально урегулированы. Таким образом, ведомственные нормативные акты выступают в качестве самостоятельной формы законореализации и обеспечивают эффективность функционирования органов, осуществляющих ОРД [9, с. 81].
Однако, несмотря на их важное практическое значение, сегодняшняя правовая ситуация в Кыргызстане не позволяет субъектам ОРД издавать в пределах своих полномочий ведомственные нормативные правовые акты, регламентирующие организацию и тактику проведения ОРМ, вт. ч. и порядка привлечения граждан к конфиденциальному сотрудничеству.
Справедливости ради хотелось бы отметить, что ранеё такое право субъектов ОРД было прямо закреплено в законе об ОРД Кыргызской Республики, однако 24 февраля 2010 г. оно было исключено из редакции закона [5], что в настоящее время свидетельствует о неполноте правового регулирования ОРД в Кыргызстане.
По обозначенной проблеме С.Н. Жевакиным были сформулированы модели ситуаций, когда ведомственное правотворчество необходимо [1, с. 8—9]. Применительно к рассматриваемому случаю, можно сконструировать следующую модель^
— наличие нормативно-правовой базы, в качестве которой выступает Конституция Кыргызской Республики [6], закон об ОРД Кыргызской Республики, ратифицированные международные договоры и иные нормативные правовые акты Кыргызской Республики;
— наличие органа, ведающего определенными вопросами и полномочного издавать в связи с этим подзаконные акты, которым в данном случае выступают субъекты ОРД;
— наличие проблемы, имеющей отношение к предмету ведения выше обозначенного органа, которая не может быть разрешена с помощью существующей нормативно-правовой базы.
В рассматриваемом случае наличие проблемы вытекает из диспозиции ст. 5 закона об ОРД Кыргызской Республики, которая заключается в отсутствии права органов, осуществляющих ОРД, издавать в пределах своих полномочий ведомственные нормативные акты, регламентирующие порядок организации и тактики проведения ОРД.
Это обстоятельство противоречит содержательной характеристике ОРД, которая, как было указано выше, носит преимущественно негласный характер, тем самым подчеркивая ограниченный доступ к таким сведениям. Отсюда вытекает, что большинство её положений должно реализовываться в ведомственных нормативных актах, а соответственно, право на их издание должно относиться к компетенции субъектов ОРД.
Для понимания необходимости ведомственного правотворчества субъектов ОРД было бы интересно рассмотреть зарубежный опыт разрешения возникшего вопроса на примере стран — участников Евразийского экономического союза (далее — ЕАЭС) и Модельного закона «Об оперативно-розыскной деятельности» [7], принятый Межпарламентской Ассамблеей государств — участников Содружества Независимых Государств.
Исследование оперативно-розыскных законов этих стран и модельного закона в этой сфере позволяет констатировать единый подход их законодателей в делегировании субъектам ОРД права на подзаконное правотворчество по вопросам, входящим в предмет их ведения.
В свою очередь законодательство Кыргызской Республики также предусматривает делегирование нормо-творческих полномочий соответствующим государственным органам. Это регламентировано в ст. 8 Закона Кыргызской Республики «О нормативных правовых актах Кыргызской Республики», где определено, что делегирование нормотворческих полномочий осуществляется путём принятия нормотворческим органом акта о делегировании тому или иному государственному органу нормотворческих полномочий и обязывает данный орган при издании нормативного правового акта ссылаться на акт органа, который делегировал ему соответствующее полномочие.
В соответствии с этим 15 сентября 2014 г. постановлением Правительства Кыргызской Республики № 530 [12] Министерству внутренних дел Кыргызской Республики были делегированы нормотворческие полномочия в части утверждения порядка проведения ОРМ.
Согласно этому постановлению, субъекты ОРД имеют право на вполне законных основаниях издавать нормативные правовые акты, регламентирующих организацию и порядок проведения ОРМ. Однако это право до настоящего времени не отражено на законодательном уровне, точнее, исключено, что создает иллюзию о неправомерности действий субъектов ОРД при проведении ОРМ.
В юридической литературе подобного рода ситуации именуются пробелом в законе, под которым понимается отсутствие в нём нужной нормы, с помощью которой можно было разрешить возникший случай (случай есть, а нормы нет) [8, с. 334].
Выходом из сложившейся ситуации будет дополнение ст. 5 закона об ОРД Кыргызской Республики частью 2 следующего содержания: «Органы, осуществляющие
оперативно-розыскную деятельность, издают в пределах своих полномочий в соответствии с законодательством Кыргызской Республики нормативные правовые акты, регламентирующие организацию и тактику проведения оперативно-розыскных мероприятий», и сложившаяся нелогичная ситуация в законе будет устранена.
Таким образом, исследовав необходимость законодательного закрепления права субъектов ОРД Кыргызской Республики на ведомственное правотворчество, мы приходим к выводу, что это право обусловлено рядом факторов:
— во-первых, ведомственные нормативные правовые акты призваны детализировать и реализовывать нормы закона путём их толкования, в связи с чем выступают важнейшей формой законореализации;
— во-вторых, это наличие в законе об ОРД специальных принципов ОРД, в силу которых правила проведения ОРМ и порядок привлечения граждан к конфиденциальному сотрудничеству не могут открыто регламентироваться на законодательном уровне;
— в-третьих, это многосубъектность закона об ОРД и автономное законодательное регулирование органов государственного сыска, что подразумевает наличие у субъектов ОРД разных целей и задач, достижение которых возможно путём применения своих специфических сил, средств и методов, характерных для каждого сыска в отдельности;
— в-четвёртых, сведения об организации и тактике проведения ОРМ отнесены к информации, составляющей государственную тайну, которая, в соответствии с Законом Кыргызской Республике «О защите государственных секретов Кыргызской Республики», требует ограниченного доступа;
— в-пятых, это делегирование отдельных нормотворческих полномочий Правительства Кыргызской Республики Министерству внутренних дел Кыргызской Республики в соответствии с п. 3 постановления Правительства Кыргызской Республики от 15 сентября 2014 года № 530.
В заключение хотелось бы отметить, что вышеперечисленные факты наглядно показывают необходимость включения в закон об ОРД Кыргызской Республики права субъектов ОРД на ведомственное правотворчество. Данное обстоятельство позволит исключить неполноту правовой основы ОРД, замыкающим уровнем которой являются ведомственные нормативные акты субъектов ОРД.
Список литературы:
1. Жевакин, С. Н. Ведомственные нормативные акты Российской Федерации: краткий аналитический обзор.
- М.: Наука, 1996.
2. О нормативных правовых актах Кыргызской Республики: Закон Кыргызской Республики от 20 июля 2009 г. № 241II Эркин-Тоо (газета). - 2009. - 7 авг. - № 68-69.
3. Об оперативно-розыскной деятельности: Закон Кыргызской Республики от 16 октября 1998 г. № 131II Ведомости Жогорку Кенеша Кыргызской Республики. - 1999. - № 2. - Ст. 79.
4. О защите государственных секретов Кыргызской Республики: Закон Кыргызской Республики от 14 апреля 1994 г. № 1476-ХИ II Ведомости Жогорку Кенеша Кыргызской Республики. - 1994. - №5. - Ст. 153.
5. О внесении изменений в Закон Кыргызской Республики «Об оперативно-розыскной деятельности» : Закон Кыргызской Республики от 24 февраля 2010 г. № 33 II Эркин-Тоо (газета). - 2010. - № 13.
6. Конституция Кыргызской Республики от 27 июня 2010 г. (в ред. от 28.12.2016) II Эркин-Тоо (газета). - 2010.
- 6 июля. - № 60.
7. Об оперативно-розыскной деятельности: модельный закон от 16 ноября 2006 г. II Информационный бюллетень Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ. - 2007. - № 39. - Ч. 1.
8. Матузов, Н. И., Малько, А. В. Теория государства и права: учебник / 4-е изд., испр. и доп. - М: Норма: Инфра-М, 2013.
9. Маркушин, А. Г. Оперативно-розыскная деятельность / 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Юрайт, 2016.
10. Нестеренко, И. А. Правотворчество в Российской Федерации. - М.: Юнити-Дана, 2014.
11. Основы оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел / под. ред. А.Е. Чечетина. — Хабаровск: РИО ДВЮИ МВД РФ, 2014.
12. О делегировании отдельных нормотворческих полномочий Правительства Кыргызской Республики ряду государственных органов исполнительной власти : Постановление Правительства Кыргызской Республики от 15 сентября 2014 г. № 530 II Эркин-Тоо (газета). - 2014. - 19 сент. - № 73.
13. Павличенко, В. Н. Конспирация в оперативно-розыскной деятельности: вопросы теории : препринт. — М.: Изд. дом. Шумиловой И.И., 2008.
14. Теоретические вопросы систематизации советского законодательства / ред. С.Н. Братусь и И.С. Самощенко — М.: Госюриздат, 1962.
15. Теория оперативно-розыскной деятельности: учебник / 3-е изд., перераб. и доп.; под ред. К.К. Горяинова, B.C. Овчинского, Г.К. Синилова. - М.: Пнфра-М, 2016.
16. Хропанюк, В. Н. Теория государства и права. - М.: Интерстиль, Омега-Л, 2008.
17. Федоров, А. В., Шахматов, А. В. Правовое регулирование содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. - СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2005.
18. Шумилов, А. Ю. Курс основ оперативно-розыскной деятельности: учебник для вузов. - М.: Изд. дом Шумиловой И.И., 2006.
19. Шахматов А. В. Совершенствование оперативно-розыскного законодательства: состояние, проблемы, перспективы развития II Оперативно-розыскное противодействие организованной преступности: материалы региональной научно-практической конференции (памяти профессора Д.В. Ривмана). - Ч. 2. - СПб.: СПбУ МВД России, 2015.
© Парманасов АД., 2017
УДК 343 ТАМБОВЦЕВ Андрей Иванович
Начальник кафедры оперативно-розыскной деятельности в органах внутренних дел Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат юридических наук, доцент Адрес: Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Лётчика Пилютова, д. 1 Тел. +7 (812) 744-96-37. E-mail: [email protected]
TAMBOVTSEV Andrei Ivanovich
Head ofthe Crime Detection (Operative-investigation Activity) Department ofthe Saint-Petersburg
University ofthe MIAof Russia, Candidate of Juridical Sciences, Docent Address: Russia, 198206, Saint-Petersburg, Letchika Pilyutova str., 1 Ph.: +7 (812) 744-96-37. E-mail: [email protected]
Оперативно-разыскное законодательство о восстановлении нарушенных
прав и свобод человека и гражданина
The broken human rights recovery in the crime detection (operative-investigation activity) legislation
Автором предпринята попытка комплексного анализа норм оперативно-разыскного законодательства, регламентирующих процедуру восстановления нарушенных прав и свобод (реабилитации), в процессе осуществления ОРД. Исследованы отдельные положения нескольких федеральных законов, научные воззрения ведущих правоведов по данной проблематике, представлены собственные взгляды на пути решения отдельных выявленных проблем.
Ключевые слова: оперативно-разыскная деятельность; органы, осуществляющие оперативно-разыскную деятельность; права и свободы человека и гражданина; реабилитация; восстановление нарушенных прав и свобод; компенсация причиненного ущерба.
The article is devoted to the scientific research of some Federal laws related to the recovery of the human rights broken during crime detection activity. The author compares some articles of different Federal laws and offers his own way of solution of the revealed problems.
Keywords: crime detection (operative-investigation activity), crime detection agencies, human rights 'recovery, damage compensation.
Правоприменительная деятельность, сопряжённая с вынужденным правомерным ограничением государством прав и свобод человека и гражданина, в наибольшей мере свойственна следственным и оперативным подразделениям. Концептуальные правовые основы самой возможности вторжения в эту сферу и ключевые вопросы обеспечения законности этого заложены в ст. 22, 23, 24, 25, 45, 49, 52, 53, 55 Конституции Российской Федерации. Более детально, по нашему мнению, эти положения должны быть реализованы в нормах Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ), Федерального за-кона от
12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-разыскной деятельности» (далее — закон об ОРД) и законах, регламентирующих деятельность отдельных субъектов правоприменения, в т. ч. уполномоченных на осуществление оперативно-разыскной деятельности, а именно, Федеральном законе от 3 апреля 1995 г. № 40-ФЗ «О Федеральной службе безопасности» (далее — закон о ФСБ), Федеральном законе от 27 мая 1996 г. № 57-ФЗ «О государственной охране» (далее — закон о государственной охране), Федеральном законе от 10 января 1996 г. № 5-ФЗ «О внешней разведке» (далее — закон о внешней разведке), Федеральном законе от 7 февраля
