CC BY
55Н. П. Дронишинец
Проблемы управления системой высшего образования в Японии
В середине 90-х г. в Японии насчитывалось 1207 высших учебных заведений (552 университета, 593 младших колледжа, 62 технических колледжа, в которых обучалось свыше 3 млн студентов). Японское высшее образование занимает одно из ведущих мест в мире по уровню охвата населения высшим образованием. Качество же подготовки специалистов в японских вузах по международным стандартам остается низким, прежде всего вследствие недостаточного внимания государства к развитию высшей школы.
Практически весь послевоенный период в Японии доля государственных расходов на вузы в общих расходах на образование и в национальном доходе была ниже, чем в других развитых странах. Правительство не только не проявляло активности при расширении системы государственных университетов, но и смотрело сквозь пальцы на несоблюдение стандартов обучения в частных вузах.
Созданный при Министерстве образования комитет стандартов обучения в частных университетах был весьма лоялен при выдаче лицензий, поскольку, согласно закону, членами этого комитета могли быть только президенты частных университетов, имевшие право избирать своих преемников. Министерство образования не было представлено в комитете, а без финансовой поддержки оно не располагало и неформальным влиянием. В результате по сравнению с другими звеньями системы образования, а также по сравнению с другими странами доля частных учебных заведений среди вузов Японии оказалась исключительно высокой. Вследствие практически бесконтрольной политики создания и расширения частных вузов из общего числа студентов университетов и младших колледжей в 1960 г. в частных учебных заведениях занималось соответственно 64,4 и 78,7 %, а в 1970 г. уже 74,4 и 90,1 %, что отрицательно сказалось на качестве и структуре подготовки специалистов.
Вместе с тем финансовые возможности частных вузов (за исключением нескольких) весьма ограничены. В период 1950-1990-х гг. текущие расходы на одного студента в государственном вузе были выше, чем в частном. Так, в 1955 г. расходы на одного учащегося в частном вузе составили 45 % расходов государственного вуза, в 1960 г. - 49 %, в 1968 г. - 35 %, в 1990 г. - 45 % (см.: [1, p. 73]).
В то же время плата за обучение в частных вузах значительно превосходит оплату в государственных вузах. В среднем это различие достигает двукратного размера, а в технических и медицинских вузах разрыв увеличивается до трех-пятикратного.
Такая политика государства, когда в обществе доминирует частный характер высшей системы образования и плата за обучение в частных технических вузах намного превышает оплату в государственных, ведет к возникновению структурных диспропорций в подготовке специалистов. Поскольку частным вузам не хватает средств на развитие материальной, лабораторной базы, на покупку оборудования, они предпочитают проводить политику создания факультетов по гуманитарным и социальным наукам. В 1950-1970-х гг. хронический избыток специалистов по гуманитарным и социальным наукам сочетался с нехваткой выпускников технических, естественно-научных, медицинских факультетов. В 1980-1990-х гг. специализация студентов во многом сохранялась. Самое большое число студентов университетов в 1992 г. изучало общественные науки (39,3 %), затем - технические (19,6 %), далее - гуманитарные (15,6 %).
Правительство неоднократно предпринимало усилия по повышению доли студентов, поступающих на технические специальности. В результате таких мер их число медленно увеличивалось. Так, в 1959 г. оно составило 17,1 %, в 1964 г. - 22,1 %, в 1969 г. - 23,9 %, в 1992 г., как отмечено выше, 19,6 % .
Отношения делового мира к сложившемуся положению было двойственным. С одной стороны, предпринимательские организации, так же как государство, стремились изменить ситуацию. С другой стороны, доминирование пожизненной системы занятости в фирмах и жесткая иерархия японских вузов устраивали промышленников. Лидеры делового мира полагают, что дипломированных специалистов намного легче обучить и превратить в хороших служащих через собственные программы обучения по месту работы, разработанные непосредственно фирмами.
При наличии системы пожизненной занятости и акцента на старшинство при продвижении по службе и оплате труда большинство служащих, как ожидается, будут работать в одной и той же компании до выхода на пенсию. Поэтому бизнес вкладывает значительные средства в свои собственные программы обучения по месту работы. С этой точки зрения для многих крупных фирм прием на работу означает начало карьеры, а не временную работу. Следовательно, основным критерием при приеме на работу выступает продемонстрированная способность учиться, а не компетенция.
В некоторых случаях потребность компании в новых дипломированных специалистах удовлетворяется в одном университете. Такой подход имел место на протяжении многих лет, причем компании были удовлетворены качеством и количеством новичков. В результате сложились тесные отношения между принимающими на работу фирмами и университетами.
Подобная политика привела к тому, что университеты в Японии имеют монополию на человеческие ресурсы. Самую способную молодежь - тех, кого тщательно отобрали в ходе вступительных экзаменов в университет, - принимает на работу в первую очередь крупный бизнес. Фактически для предпринимателей нет лучшего места для поиска самых способных человеческих ресурсов, чем колледжи и университеты. Хотя консервативные учебные планы и непрактическое обучение в колледжах и университетах часто критиковалось деловыми кругами, недостаток хорошего обучения в вузах компенсировался сильными программами переподготовки во многих крупных компаниях.
Слабые места японского высшего образования давно стали притчей во языцех в японском обществе. За рубежом также дается невысокая оценка японскому высшему образованию. Колледжи и университеты полны студентов, которые не хотят учиться, и преподавателей, которые едва выполняют свои функции, а также научных работников, которые не занимаются исследовательской работой. Г. Кларк, президент университета Тама, член Консультативного совета Министерства образования Японии по реформе университетского образования, называет такую ситуацию "образовательным коммунизмом, когда студенты делают вид, что они учатся, а преподаватели делают вид, что учат студентов" [2, р. 1, 4]. Американский профессор Х. Росовски, декан колледжа гуманитарных и естественных наук Гарвардского университета, в книге "Университет: руководство владельца" пишет: "В Японии студенты, изучающие гуманитарные и общественные науки даже в самых престижных учебных заведениях, могут относиться к колледжу как к трехлетним каникулам, когда они "специализируются" в основном в игре в теннис" [3, с. 5].
Таким образом, студентам, которые действительно хотели бы получить знания; преподавателям, которые хотели бы по-настоящему учить; ученым, жаждущим новых открытий, высшие учебные заведения не могут в полной мере предоставить такую возможность. Это, как замечает японский профессор Масаюки Тадокоро, до некоторой степени справедливо даже для самых престижных университетов Японии [4, р. 16].
В настоящее время все большее число студентов колледжей и университетов выражают неудовлетворенность политикой правительства в отношении высшего образования. Социологические исследования показывают, что многие студенты пассивны на занятиях, у них
отсутствует мотивация к серьезному обучению. Их не устраивает учебная программа, содержание лекций и практических занятий, особенно на фоне тех трудностей, с которыми они столкнулись, готовясь и сдавая вступительные экзамены. Так, исследование в одном из самых престижных университетов - Токийском показало, что 37 % студентов выразили неудовлетворенность содержанием занятий; более 30 % студентов частных университетов также недовольны обучением (см.: [5, р. 314]).
Все большее число профессорско-преподавательского состава сталкивается с проблемой низкой мотивации студентов, с пассивностью на занятиях, а также со студентами, у которых нет четких целей в отношении своих академических занятий и перспектив карьеры. Правительственная делегация Японии, изучавшая американское образование в 90-х г., заявила: "Мы не завидуем ничему в американском образовании, кроме университетов" (цит. по: [6, с. 98]).
В то же время конкуренция при поступлении в наиболее престижные высшие учебные заведения резко обостряется. Известно, что дети уже в начальной школе начинают посещать школы дополнительных занятий дзюку, а выпускники школ, не поступившие в вуз, занимаются в школах ебико. В конечном итоге вся огромная работа, психологические, умственные и финансовые усилия родителей идут впустую после поступления детей в вуз.
Почему имеет место такой парадокс в структуре управления высшим образованием и политике правительства? Основная причина заключается в том, говорит японский профессор М. Тадокоро, что колледжи и университеты не занимаются обучением. Их единственная функция - сортировать и классифицировать студентов в ходе вступительных экзаменов, а 4 года спустя направлять их в мир с дипломом учебного заведения (см.: [4, р. 6]).
Заместитель директора международного отдела Министерства образования К. Окамото разъясняет: "Университеты в Японии выполняют другие функции, по сравнению с промышленно развитыми странами. Следовательно, подходить к их оценке с критериями других стран -неправомерно" [7, р. 48]. Основу таких утверждений создает иная, чем на Западе, социально-экономическая и культурная природа японского общества.
Во-первых, свыше 95 % японских детей оканчивает полную среднюю школу, большинство - с высоким уровнем знаний. Доказательством этому являются победы японских школьников в различных международных конкурсах и тестах на протяжении длительного периода времени.
Знания, необходимые для сдачи экзаменов в начальной и средней школе, требуют огромного напряжения в учебе у большинства школьников, что не позволяет Японии разделить судьбу США, где среди огромного числа выпускников школ наблюдается низкий уровень грамотности. Значительная часть японской молодежи поступает в вузы, а это служит мощным мотивирующим фактором для успешного обучения в школе.
В любом обществе движение вверх по социальной лестнице ограничено определенными барьерами, которые необходимо преодолеть в острой конкурентной борьбе. Для Японии таким фактором являются вступительные экзамены в вуз, которые легитимизируют процесс социального роста. Провал на вступительных экзаменах выступает потерей возможности двигаться вверх.
Во-вторых, в Японии все хотят поступать в престижный вуз, поскольку знают, что после его окончания они получат хорошее место в известной фирме, т. к. единственное, на что смотрят компании, - это название учебного заведения, которое выдало диплом. Следовательно, ни студенты, ни родители, ни общество в целом не ожидают от студентов вузов серьезных усилий в освоении наук. Прежде всего в университетах бросаются в глаза поиски студентами приятного времяпровождения в течение четырех лет обучения, причем сами факультеты способствуют сохранению такого положения дел (см.: [4, р. 17]). Такая ситуация складывается во многом потому, что мобильность японского рынка труда очень низка, доминирует система пожизненной занятости, и предприниматели вкладывают значительные средства в разработку собственных программ обучения, в том числе и для выпускников вузов.
Следовательно, зачем студенту напрягаться и учить какие-то сложные предметы, о которых его никто никогда не спросит в фирме? Студенты, большинство из которых предпочитает курсы, не требующие напряженной работы, не становятся критиками сложившейся системы. Родители, затратившие огромные средства для того, чтобы их дети смогли учиться, практически, не интересуются содержанием предметов, которые изучают их сыновья или дочери в вузе, поскольку они полностью уверены в том, что их дети окончат учебное заведение.
В-третьих, компании не заинтересованы в приеме на работу людей, имеющих специализацию в определенной области знаний. Даже в эпоху развития новых технологий доминирует традиционное убеждение в том, что важно прилежание к учебе, а не способности, что фирмы сами научат новичков необходимым умениям и навыкам работы. Предпринимателю важны не конкретные знания выпускника, особенно гуманитарных специальностей, а умение работать в группе, сохранять традиции гармонии и единства. Не удивительно, что в таких условиях аспирантуры в Японии почти не существовало (3 % выпускников обучалось в конце 1960-х гг. в аспирантуре). Ситуация не изменилась и к середине 1990-х гг. По доле аспирантов и докторантов (седьмой уровень по МСКО) в общей численности студентов Япония занимает среди ведущих стран мира одно из последних мест (всего 3 %). Ниже находятся только Россия, Италия и КНР. В то время как на указанном уровне обучается: в Норвегии - 25 %, в США - 14 %, в Великобритании - 15 %, Австралии - 13 %, во Франции - 10 %, в Польше - 10 % (табл. 1 - см.: [8]).
Таблица 1
Охват высшим образованием и распределение студентов по ступеням МСКО
Страны Количество студентов на 10 тыс. населения Общий показатель охвата,% Распределение студентов по ступеням МСКО в 1995г.,%
1985 1995 1985 1995 5 6 7
США 506,4 539,5 60,2 81,1 39,0 47,0 14,0
Канада 632,0 698,4 69,6 102,9 49,0 45,0 6,0
Япония 164,3 313,9 27,8 40,3 34,0 63,0 3,0
Республика Корея 356,8 495,5 34,0 52,0 28,0 67,0 5,0
Германия - 264,9 - 42,7 13,0 87,0 -
Российская Федерация 379,9 299,8 54,2 42,9 42,0 57,0 1,0
Франция 231,8 361,7 29,8 49,6 22,0 68,0 10,0
Италия 208,8 313,5 25,5 40,6 0 97,0 2,0
Соединенное Королевство 182,4 312,6 21,7 48,3 28,0 57,0 15,0
Австралия 236,6 540,1 27,7 71,7 40,0 47,0 13,0
Польша 122,1 194,6 17,1 27,4 15,0 75,0 10,0
Финляндия 261,1 403,3 34,1 66,9 23,0 68,0 8,0
Норвегия 227,9 400,9 29,6 54,5 31,0 44,0 25,0
КНР 32,8 47,8 2,9 5,7 62,0 35,0 2,0
Принимая эти факторы во внимание, следует все же отметить, что система высшего образования действительно внесла определенный вклад в эффективное экономическое и социальное развитие страны в послевоенный период. Однако сейчас политика государства встретилась с новыми вызовами: пошатнулись три "священных столпа" - пожизненная система занятости, оплата и продвижение по старшинству. Основным требованием, предъявляемым бизнесом к системе высшего образования, становится подготовка творческих, неординарно мыслящих, способных к инновациям и инициативе студентов.
Правительство, Министерство образования, деловой мир, общественность серьезно обеспокоены положением дел в системе высшего образования. В последнее время ими опубликован ряд документов, анализ которых позволяет выделить некоторые причины государственной политики, направленной на перестройку управления университетами.
Первая причина, как отмечается в рекомендациях Центрального совета по реформе образования, заключается в том, чтобы диверсифицировать и либерализировать сложившуюся систему, придать большую индивидуальность высшим учебным заведениям. Прежний образовательный стандарт университетов, рекомендованный Министерством образования, признавал только один вид университетской организации. В 1991 г. Министерство образования в соответствии с новой политикой полностью пересмотрело стандарт и предоставило администрации университетов и факультетам возможность разрабатывать и осуществлять собственные программы. Длительное время министерство опасалось, что подобная самостоятельность может привести к снижению уровня высшего образования. Беспокойство сохранилось и сейчас, но тем не менее политика Министерства образования претерпевает изменения.
В настоящее время некоторые университеты создают новые факультеты или перепрофилируют существующие для того, чтобы соответствовать процессам глобализации, интернационализации, информационной революции. Они отказываются от жестких учебных планов и переходят к более широкому выбору курсов, предлагают больше практических занятий. В результате появляются университеты, которые способны проводить диверсифицированное обучение.
Например, предложения нобелевского лауреата по физике Эйсаки Лео, президента университета Цукуба, по осуществлению реформы вузов сосредоточиваются на учебных планах университета. Он предложил оценивать исследовательские проекты и программы обучения внешними организациями. Модернизировать средства и оборудование для научных разработок, ослабить требования к курсам, с тем чтобы позволить выбрать более доступные программы для лиц, не имеющих диплома, но уже поработавших некоторое время и желающих учиться снова. Эйсаки Лео предлагает ограничить число факультетов в университете Цукуба, которые имеются в других японских университетах, дать возможность получать образование более широким слоям японского общества, особенно женщинам.
Одна из наиболее интересных идей Эйсаки Лео заключается в пересмотре традиционных вступительных экзаменов, которые служат для большинства университетов единственным критерием отбора претендентов. Вместо вступительных экзаменов он предлагает прием, основанный на рекомендациях и собеседованиях, что привлекло бы студентов с более широким диапазоном индивидуальных способностей (см. об этом: [8, р. 292, 294]).
Министерство образования в 1990-х гг. одобрило учреждение вечерних вузов, выпускающих дипломированных специалистов. Разработанные курсы рассчитаны прежде всего на обучение взрослых; такие вечерние факультеты уже созданы при университетах Цукуба, Токио и Хосей. Многие университеты находятся в стадии подготовки создания вечерней формы обучения. Министерство образования предоставило возможность создавать вечернюю форму обучения нескольким университетам совместно. В это же время несколько научно-исследовательских институтов вместе с национальными университетами основали Университет для обучения лиц, имеющих высшее образование. Министерство образования разрешило ему выдавать дипломы магистра деловой администрации, что привело к расширению школ бизнеса (В настоящее время специалисты, готовящиеся по программам магистра или доктора наук, в основном получают образование за границей - [6, с. 99]). Их рост будет способствовать увеличению значимости высшего образования в обществе.
Второе направление перестройки управления вузами в соответствии с новой политикой Министерства образования - регионализация университетской системы. Политика правительства направлена на то, чтобы обуздать безудержную гонку создания и расширения университетов и младших колледжей в регионах, сосредоточенных около крупных промышленных городов: Токио, Нагоя и Осака. Этот необходимый шаг связан с уменьшением численности возрастных групп,
поступающих в вузы. Такая политика способствует увеличению числа университетов в регионах и может привести к усилению конкуренции между вузами их дифференциации.
Некоторые крупные вузы в соответствии с такой политикой пересматривают свои принципы и формируют связи с местным сообществом. Токийский университет, который переместился в жилой пригород, построил новое здание и разработал специальные курсы для продолжения образования взрослых. В будущем местные вузы будут, вероятно, брать на себя инициативу в сфере непрерывного образования.
Направленность вузов на укрепление связей с региональным сообществом способствует удовлетворению потребностей местных жителей.
Третья причина перестройки связана с проблемами административной системы управления вузами. Университеты в результате осуществления новой политики правительства имеют возможность создавать такую административную систему, которая позволит им реализовать свои уникальные возможности, удовлетворить социальные потребности региона. Университетам рекомендуется ввести конкурсную систему как приема на работу, так и оценки продвижения работников факультетов и администрации.
Институт управления и информации Тама, наряду с университетами Кейо и Суругадай, проводит анкетирование студентов с целью оценки содержания занятий. Результаты оценки используются для улучшения качества читаемых курсов. Таким способом университеты могут модернизировать свои услуги и обеспечить более высокий уровень образования. Если вузы хотят удовлетворить потребности общества, отмечает исполнительный директор института общего образования Хираку Ямамото, то они не могут придерживаться обычных административных методов, а должны быть более активными и принимать действия, подобные тем, которые используются в мире бизнеса: им следует искать дополнительные источники дохода в пределах, разрешенных уставом вуза. Некоторые частные университеты уже ищут пути увеличения доходов, занимаясь таким прибыльным бизнесом, как сдача в аренду своих гостиниц, спортивных залов для проведения свадебных церемоний.
Университеты должны создавать уникальные программы и учебные планы и находить собственную университетскую специфику, в полной мере использовать свободу, которую принесла политика либерализации и диверсификации. Ключом к выживанию будет их способность соответствовать требованиям времени. Если вузы не предложат студентам более широкий диапазон ценных образовательных услуг, то это будет означать, что они не сумели открыть двери новым потребностям.
Четвертой причиной пересмотра политики правительства в сфере управления высшим образованием является необходимость формирования более тесных связей между вузами, академическими системами и деловым миром. В Японии, как и на Западе, частные предприятия обеспечивают значительную долю финансирования фундаментальных исследований, но японские компании часто отказываются поручать такие работы университетам. Причина заключается прежде всего в слабости материальной базы последних.
К сожалению, отмечает вице-президент крупнейшей японской корпорации "Мицубиси" Хисао Ока, университеты не в состоянии удовлетворить потребности промышленного сектора, во-первых, потому, что финансирование Министерства образования на эти цели недостаточно и университеты оснащены допотопным оборудованием; во-вторых, система управления со стороны Министерства образования является исключительно жесткой (см.: [10, р. 14]).
Трудно поверить, что, занимая второе место в мире по размерам научно-технического потенциала, Япония имеет столь слабое развитие вузовской науки. В течение десятилетий Министерство образования подвергается критике за низкий уровень научных исследований в университетах. Политику Министерства образования можно проанализировать с учетом двух аспектов: управленческого (организационного) и финансового. Организация научных подразделений
университетов сводится к созданию групп, которыми руководит профессор, имеющий абсолютный контроль и власть над научными сотрудниками, в число которых входят: доцент, один-два исследователя и несколько студентов-старшекурсников. Продвижение для молодых талантливых ученых исключается вследствие господства системы пожизненной занятости, оплаты и повышения в должности по старшинству. Именно профессор подает заявки на гранты для проведения научных исследований и получает эти гранты.
Процедура получения грантов от Министерства образования имеет нередко унизительный характер. Узкая группа чиновников (как правило, преклонного возраста), решающая вопрос о грантах, с трудом понимает предложения исследователей. Иногда только ссылки на признание работы за рубежом позволяют получить грант.
Система организации научных исследований в японских университетах настолько сложна, что ее невозможно описать в рамках данной работы. Некоторые частные вузы, а также те, которые организованы недавно, имеют более гибкую организационную структуру. Министерство образования выделяет четыре группы научно-исследовательских институтов, работающих при университетах. К первой группе относится восемь государственных межуниверситетских научно-исследовательских институтов по естественным наукам, располагающих новым оборудованием и большими научными коллективами. Их лаборатории оснащены новейшей техникой, и бюджетное финансирование в пять раз превышает финансирование остальных университетов.
Кроме того, существует 56 государственных научно-исследовательских институтов по естественным наукам при государственных университетах, которые осуществляют научные разработки совместно, используя лаборатории, научные кадры, оборудование всех университетов. Есть еще 341 научный центр по естественным наукам при университетах, где небольшие научные коллективы специализируются по узким направлениям науки. Наконец, имеется около 80 научно-исследовательских институтов по естественным наукам при частных и государственных университетах.
Бюрократические ограничения Министерства образования препятствуют высокому уровню научных исследований. Например, практически невозможно принять на работу по грантам, которые предоставляет министерство, технический персонал. Доля секретарей, технических работников недостаточна для проведения научных исследований. Нередко профессор, ведущий исследования, из-за недостатка персонала сам вынужден выполнять неквалифицированную работу. Молодые научные сотрудники и студенты старших курсов занимаются в основном рутинной работой.
Процедура заключения контрактов на проведение совместных работ между университетом и фирмой крайне бюрократична и многоступенчата. Каждый проект сначала выносится на обсуждение факультетского совета, затем его рекомендуют на утверждение президента университета, последний направляет запрос в Министерство образования для получения финансирования своей доли проекта. В свою очередь, фирма должна направить свои финансовые средства в государственный бюджет в равной с университетом доле. Если проект осуществляется более года, то университет должен снова обращаться в министерство за финансовой помощью.
Подобная политика правительства не устраивает ни университеты, ни компании. Доказательством является то, что доля совместных работ в общем объеме финансовых расходов на научные исследования составляла в 1988 г. всего 8 %. Университеты пытаются обходными путями, минуя Министерство образования, установить прямые контакты с фирмами. Однако это является нарушением закона.
Профессора, сотрудники университета являются государственными служащими, им не позволено без соответствующего разрешения Министерства образования работать в частной фирме, консультировать ее и т. п. Один менеджер компании заявил, что "у каждого университета, очевидно, есть свой способ получать деньги от фирм" [11, р. 383]. На этот факт обращают внимание некоторые ученые, которые ставят под сомнение миф о слабости связей между вузами и
фирмами. Оплата несанкционированных Министерством образования услуг, оказываемых университетами фирмам, может происходить различными путями: посредством дотаций или пожертвований, оплатой счетов за оборудование или организацию семинаров, конференций и т. п.
Еще более нелепы финансовые препоны, которые ставит государство для своих ученых, получающих гранты. В 1991 г. исследователь из государственной научной лаборатории К. Ковано получил грант по одной из программ. Могущественное Министерство промышленности и внешней торговли перевело деньги на его личный счет в банке, купило ему оборудование, добилось снятия ограничений по принятию на работу технического персонала, а не менее могущественное Министерство финансов сделало для него исключение - не брать налоги с этих денег.
Все делалось с единственной целью - обойти бюрократические рогатки Министерства образования, которое запрещает получать деньги непосредственно конкретным лицам, а требует переводить их на счет лаборатории. В этом случае средства будут облагаться налогом в размере 40-50 %. Сначала Министерство промышленности и внешней торговли пыталось заставить Министерство образования изменить точку зрения на проблему, но последнее отвергало нажим. Только совместными усилиями с Министерством финансов удалось изменить политику Министерства образования в данном вопросе.
Еще один типичный пример финансовой политики Министерства образования по отношению к научным подразделениям. Два сотрудника государственного научно-исследовательского института были вынуждены в спешке за два месяца потратить финансовые средства гранта, рассчитанные на год, поскольку они получили их с задержкой. Они действовали в соответствии с правилом Министерства образования, согласно которому деньги должны быть потрачены до конца финансового года.
Еще сложнее механизм получения грантов исследователями государственных университетов от частных фирм. Так, получая грант, научный работник, в соответствии с требованиями Министерства образования, должен его "пожертвовать" университету. Только после этого он официально признается университетом, утверждается Министерством образования и через шесть месяцев можно им воспользоваться. Однако такое ограничение действует только в отношении 54 самых престижных университетов и не распространяется на 142 государственных и частных.
Политика Министерства образования по распределению финансовых средств носит эгалитарный характер (деньги в равной сумме направляются всем научным подразделениям), оно не отдает предпочтения коллективам, пытающимся решать оригинальные задачи. Кроме того, средств явно недостаточно для осуществления проектов высокого уровня. Доля внутреннего валового продукта, направляемого на академические исследования, в Японии ниже, чем во многих развитых странах.
Динамизм промышленно развитых стран во многом связан с их возможностью вести фундаментальные научные исследования, не дающие непосредственных результатов. Отсутствие фундаментальной науки в Японии, имеющей ресурсы для проведения таких исследований, может расцениваться как один из самых серьезных признаков социальной болезни японского высшего образования.
Сравнительный анализ состояния науки и уровня развития технологии, проведенный недавно Научно-техническим управлением Японии, показал, что в этой сфере Япония все еще значительно отстает от Соединенных Штатов и стран Западной Европы. Другими словами, полученный в результате обследования научный индекс Японии говорит о том, что средств, выделяемых Токио на фундаментальные научные исследования, пока явно недостаточно. В результате для японских компаний западные университеты выступают более привлекательными партнерами. Фирмы обращаются именно к ним за научными разработками чаще, чем к национальным. Так, в 19801990-е гг. по официальным оценкам Министерства промышленности и внешней торговли японские фирмы потратили в два раза больше финансовых средств на научные исследования в зарубежных университетах, чем внутри страны.
Три четверти японских ученых и инженеров едут учиться в США или страны Западной Европы. При этом почти 80 % иностранных научных сотрудников, обучающихся в Японии, приехали сюда не из Европы или с Американского континента, а из развивающихся стран Азиатского региона. Все это говорит о том, что для получения академических знаний и занятий исследовательской работой японцы предпочитают пересекать Тихий океан или ехать в Западную Европу, но ученые в этих странах фактически не видят необходимости поездок в Японию.
Политика делового мира направлена на изменение положения дел в этой сфере вузовского образования. Для того чтобы поднять престиж университетской системы в стране и за рубежом, Кейданрен (Японская федерация экономических организаций) разработала в 1992 г. ряд предложений, направленных на развитие научных и технических исследований в университетах.
Во-первых, обращение к правительству, с целью создания такого климата, при котором каждый университет может развивать собственные уникальные возможности для осуществления реформ. Во-вторых, доля валового национального продукта, расходуемого на бюджетное финансирование научных и технических исследований, а также на высшее образование, составляет примерно половину расходов в развитых промышленных странах. По мнению Кейданрен, в ближайшие пять лет необходимо удвоить финансирование, чтобы выйти на уровень промышленно развитых государств. В-третьих, правительству следует принять активные шаги в решении таких вопросов, как повышение квалификации преподавателей университетов, администрации вузов, снять ряд ограничений в деятельности национальных университетов. В-четвертых, в системе начального и среднего образования необходимо создавать условия для воспитания творчески мыслящих личностей. В-пятых, деловой мир должен взять на себя обязательство поддерживать политику перестройки в университетах, чтобы способствовать прогрессу науки и технологии в Японии. С этой целью необходимо направлять в вузы свой наиболее подготовленный персонал для руководства научными исследованиями и обучения студентов. Деловому миру следует и дальше оказывать финансовую поддержку университетам. Правительство для улучшения финансирования университетов должно осуществить введение специальных налогов на эти цели. Деловому миру необходимо поощрять введение стипендий, особенно в научно- технических областях для выпускников, работающих над докторскими диссертациями (см.: [12, p. 15]).
Давление, оказываемое деловым миром на правительство в целях изменения политики высшего образования, обусловлено тем, что эпоха приобретения западных технологий и выпуска на ее основе массовой стандартной продукции заканчивается. Японские университеты не были активно включены в процесс создания подобных технологий, а готовили огромное число стандартных специалистов, предназначенных лишь для выпуска стандартной продукции.
В настоящее время приобретение новейших технологий для Японии на мировом рынке чрезвычайно затруднено, а если оно и предоставляется, то при условии, что произведенные товары будут продаваться только на внутреннем рынке Японии. В такой ситуации деловые круги крайне заинтересованы в развитии новых исследований в национальных университетах. Наступает эпоха, когда Японии следует рассчитывать главным образом на собственные научные достижения.
Нельзя сказать, что государство не реагирует на критику и не оценивает стремительные изменения в мире, влияющие на взаимоотношения университетов и промышленности в Японии. Одним из результатов компании проведения реформ в системе образования страны в 1984-1987 гг. явилось создание университетского совета (консультативного органа при Министерстве образования), который пытается дать рекомендации для осуществления новой политики правительства в сфере высшего образования, в том числе и в отношении взаимосвязей с фирмами. В 1992 г. правительственный комитет пересмотрел "Основные направления политики развития науки и технологии" с целью удвоения их бюджета.
Министерство финансов в настоящее время оказывает значительную помощь Министерству образования в формировании бюджета развития научных исследований. Так, на запрос Министерства образования выделить ему в 1993 г. 600 млн долл. на обновление программ развития университетов на предстоящую пятилетку Министерство финансов изыскало
возможность предоставить 800 млн долл. Десятипроцентное увеличение бюджета предусматривает увеличение грантов, которые можно получить, только участвуя в конкурсной борьбе. Дополнительные средства выделяются на увеличение стипендий для выпускников, которые будут работать в научных лабораториях. Предусматривается субсидирование новых программ, осуществляемых молодыми учеными, и т. д.
Так, к 1990 г. число совместных проектов, количество ученых, пришедших из фирм в вуз, финансовые пожертвования возросли на 10-25 %. В 1991 г. финансовые средства из внешних источников, предназначенные для выделения грантов, равнялись бюджетным ассигнованиям Министерства образования.
В настоящее время политика крупного бизнеса ориентирована на увеличение финансовой помощи университетам. Несмотря на бюрократические сложности, более двух третей общей суммы финансовых средств идет в государственные, а не в частные вузы.
В соответствии с новой политикой управления государство создало центры научных исследований "Промышленность - Университет" в нескольких государственных университетах. Компаниям разрешено создавать свои кафедры в университетах. Министерство образования организовало японское Общество развития науки с целью кооперирования исследований по важнейшим технологическим проблемам. В 1990-х гг. насчитывалось 39 отделений Общества. Однако если возникает необходимость создания международных технологических центров, то они создаются за пределами государственных университетов.
Японские университеты в соответствии с государственной политикой либерализации стремятся усилить свою исследовательскую роль, приглашая компании участвовать в научных проектах и в создании университетских программ. Эйсаки Лео, президент университета Цукуба, устанавливает более тесные связи между университетом и промышленностью с целью субсидирования и проведения исследований. Последнее фактически было одной из основных причин, побудивших лауреата Нобелевской премии Э. Лео покинуть США, где он проработал 32 года, и согласиться возглавить университет Цукуба. В 1992 г. он разработал программу, в соответствии с которой кандидаты на докторскую степень проводят свои исследования не в университетском городке, а в 20 различных правительственных лабораториях научного городка Цукуба. В свою очередь, ученые из этих лабораторий могут участвовать в исследованиях в университете или являться его научными консультантами. Для этого Эйсаки Лео в 1994 г. основал в Цукуба Центр совместных исследований (программа научных разработок в семи определенных междисциплинарных кафедрах). Приблизительно половину участников проекта составляют ученые других университетов и промышленных лабораторий. Двенадцать проектов находятся в стадии подготовки. В 1994 г. Министерство образования финансировало 14 новых постоянных должностей на факультетах университета в поддержку программы.
Другие крупнейшие университеты страны, осуществляющие новую политику, также вводят инновации в систему образования. Токийский университет, лидер реформ, основал школу естественных наук для старшекурсников, сосредоточив финансы и кадры для работы с этой категорией студентов. Реорганизованы научно-исследовательские подразделения университета. Число членов групп резко увеличили с 5-7 чел. до 15-20. Созданы междисциплинарные группы. Президент университета Тохоку объявил, что финансовые средства, поступающие от внешних источников, будут зачислены непосредственно на счет университета, минуя Министерство образования. Некоторые научные лаборатории при университетах открыли школы, позволяющие присваивать степень доктора наук. Следовательно, политика японского правительства, направленная на организацию сотрудничества университетов и фирм, меняется. Пока еще организационная структура университетов остается весьма жесткой, но уже видны существенные сдвиги. Фонды университетов остаются ниже уровня ведущих стран мира, но налицо резкие изменения.
Таким образом, управление университетами в Японии претерпевает серьезные изменения. Сущность модификаций сводится к реализации одной главной идеи - подготовка творческой, индивидуальной личности.
Литература
1. Japanese Education. International Society for Educational Information. Inc., Tokyo, 1995.
2. Gregory Clark. Changing the Education System // The Japan Times. 1996. 21 June.
3. Росовски Х. Две трети самых лучших // Америка. 1993. Сентябрь, № 442.
4. TadokoroMasayuki. Higher Learning: A Market with Potential // Economic Eye. 1993. Spring.
5. Kazuyki Kitamura. The Future of Japanese Higher Education // Windows on Japanese Education / Ed. by Edward R. Beauchamp: Greenwood Press. N. Y., 1991.
6. Малькова З. А. Стратегия развития образования для ХХ1 века в Японии // Прогностические модели систем образования в зарубежных странах. М., 1994.
7. Okamoto K. Education of the Rising Sun. An Introduction to Education in Japan. Tokyo, 1992.
8. Галаган А. И. Сравнительный анализ демографических условий развития образования в России и зарубежных странах // Социально-гуманитарные знания. 2000. № 4.
9. Lubarsky Jared. A Prodigy's Forbidden Transition // Japan Quarterly. 1995. Vol. 42, N 3.
10. Oka Hisao. The Industrial Sector's Expectations of Engineering Education // Economic Eye. 1993. Spring.
11. Hicks D. University - industry research links in Japan // Policy sciences. Dordrecht, 1993. Vol. 26, N 4.
12. ShikiMoriya. Keidanren's Proposals for Academia // Economic Eye. 1993. Spring. © Н. П. Дронишинец, 2002
Дронишинец Н. П. Проблемы управления системой высшего образования в Японии / Н. П. Дронишинец // Университетское управление: практика и анализ. - 2002. - № 1(20). С. 70-79.
