CC BY
59
A.I. SHILOV
ISSUES OF PENAL POLICY CONCERNING SERVICEMEN DURING WAR TIME
AND IN BATTLE ACTIONS
А.И. ШИЛОВ,
кандидат юридических
наук, доцент
(Академия ФСИН России)
ПРОБЛЕМЫ УГОЛОВНОЙ ПОЛИТИКИ РОССИИ В ОТНОШЕНИИ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ В ВОЕННОЕ ВРЕМЯ И БОЕВОЙ ОБСТАНОВКЕ
В Послании Президента РФ В.В. Путина Федеральному Собранию РФ от 10 мая 2006 г. отмечено, что «современной России нужна армия, имеющая все возможности адекватно реагировать на современные же угрозы. У нас с вами должны быть Вооруженные Силы, способные одновременно вести борьбу в глобальном, региональном, а если потребуется -и в нескольких локальных конфликтах. Должны при любых сценариях гарантировать безопасность и территориальную целостность России... И наконец, не менее важная задача -это укрепление дисциплины в войсках»1.
Необходимость в этом, безусловно, назрела. Мы привыкли к тому, что в Чечне гибнут российские парни, как герои. Но тем не менее в войсках, дислоцированных в Республике, в мирное время не снижается количество общеуголовных преступлений и преступлений, совершаемых против военной службы.
Налицо серьезный очаг социальной напряженности, поэтому Президент России в январе 2006 г. дал поручение Министерству обороны РФ подготовить предложения «правового и организационного характера» по противодействию преступности в армии2.
Труднообъяснимым парадоксом современной уголовной политики, в значительной мере основанной на либеральных ценностях, является пренебрежение законодателя превентивными подходами к предупреждению преступности с помощью уголовной ответственности и наказания военнослужащих как наиболее эффективного направления борьбы с ней. В связи с этим особого внимания зас-
луживает уголовная политика России в отношении военнослужащих в военное время и боевой обстановке.
За основу формирования новых подходов к борьбе с армейской преступностью в военное время и боевой обстановке должны быть взяты не либеральные заигрывания с нею, сопровождаемые всяческими полумерами и поклонами в сторону западных демократий, из которых мы часто берем на вооружение далеко не самое лучшее, а глубоко и всесторонне обоснованное положение криминологической науки о том, что «между преступностью и обществом существует непримиримое противостояние»3.
Составы преступлений против порядка исполнения воинских обязанностей в военное время и боевой обстановке представляют собой особую группу преступлений, предусмотренных современным военно-уголовным законодательством
В военное время или боевой обстановке может быть в принципе совершено любое преступление против военной службы. Однако военно-уголовному законодательству известны и такие составы преступлений, совершение которых возможно только в военное время или в районе военных действий. Их исключительность определяется как повышенной общественной опасностью, так и суровостью уголовно-правовых последствий. Наибольшую опасность представляют преступления военного времени, что в этот период происходят определенные изменения в сфере экономики и политики, интересы об-
Уголовно-исполнительное право
• •
□. □. □ □ ш □
щества сосредоточиваются на нуждах армии, появляются новые виды общественно опасных посягательств, обусловленные войной и боевыми действиями, поэтому всякое правонарушение, допускаемое военнослужащим в военное время или боевой обстановке, приобретает повышенную общественную опасность.
В условиях современных боевых действий, отличающихся быстротой смены тактической и оперативной обстановки, решительностью и скоротечностью, опасность правонарушений еще более возрастает и может привести к такому тяжкому последствию, как срыв выполнения боевой задачи, либо поставить ее выполнение под угрозу. Логично, что в военно-уголовном законодательстве абсолютного большинства стран, располагающих современными вооруженными силами, нормы о преступлениях военного времени занимают особое место. Несмотря на то что эти нормы сконструированы по-разному, с точки зрения содержания они имеют некоторые общие черты. Исключительное значение обеспечению военной безопасности государства во время войны уделяется в военноуголовном законодательстве Великобритании, США, Франции. Так, законом от 16 декабря 1992 г. № 92-1336 в Кодекс военной юстиции (КВЮ) Франции были внесены изменения и дополнения, главным образом касающиеся вопросов борьбы с преступными посягательствами на государственные интересы в военное время. Многие преступления, предусмотренные военно-уголовным законодательством, могут совершаться как в мирное, так и в военное время. Однако ответственность за эти преступления неравнозначна, она дифференцируется в сторону существенного возрастания репрессии в военное время. Это достигается главным образом путем усиления санкции. Так, во Франции членовредительство, единое по признакам состава преступления, наказывается: в мирное время -тюремным заключением на срок от 1 года до 5 лет, в военное время - на срок от 5 до 10 лет, а если военнослужащий совершил рассматриваемое деяние при угрозе военных действий (при соприкосновении с противником) или в ходе их ведения - пожизненным лишением свободы с обязательным трудом (ст. 418 КВЮ Франции).
У головная ответственность за совершение некоторых противоправных деяний в военное время усиливается путем снижения границы криминализации (соответствующее нарушение
Уголовно-исполнительное право
воинских обязанностей в военное время признается преступным, тогда как в мирное время оно таковым не является). Например, во Франции дезертирством в мирное время признается отсутствие военнослужащего в воинской части более 6 суток, при опоздании из отпуска - более 15 суток. В военное время все сроки отсутствия сокращены на 2/3. Наказание же, несмотря на сокращенные сроки отсутствия, в военное время усиливается.
Во Франции одним из наиболее опасных воинских преступлений признается капитуляция - действия соответствующего воинского должностного лица, выразившиеся в отдании приказа прекратить бой или спустить боевое знамя, при наличии средств зашиты (ст. 421 КВЮ Франции). Командир, не отдавший приказа атаковать равного по силе или слабее врага, не поддержавший французское или союзническое войско, корабль, самолет, преследуемый врагом либо вступивший в бой без указаний свыше или других серьезных мотивов, также подлежит уголовной ответственности (ст. 422 КВЮ Франции). На пожизненное лишение свободы может быть осужден военнослужащий, который: во время нападения противника спровоцировал бегство или помешал приведению подразделения в боевую готовность; без приказа отказался действовать оружием или спустил флаг; допустил захват противником укрепления (воинской части), корабля или самолета, доверенного ему, или на борту которого он находился (ст. 423 КВЮ Франции). В соответствии со ст. 426 КВЮ Франции любой французский военнослужащий, захваченный в плен, наказывается тюремным заключением на срок от 3 до 5 лет, если дал противнику согласие на освобождение из плена с обязательством не принимать в дальнейшем участия в боевых действиях против него. Кроме того, Кодекс военной юстиции Франции устанавливает ответственность за совершение в военное время следующих преступлений: мародерство;
военный мятеж; неисполнение общего или личного приказа (распоряжения, поручения, задания); оставление командира в опасности в присутствии врага; оставление поста при нападении противника.
В ФРГ уголовная ответственность за преступления, совершенные военнослужащими в военное время или в боевой обстановке, определяется законодательством военного времени. Военно-уголовный закон рассчитан
только на применение в мирное время. Предполагается, что в случае начала войны военно-уголовный закон будет немедленно дополнен чрезвычайными нормами, как это неоднократно делалось в прошлом.
В новом УК РФ также отсутствуют составы преступлений военного времени. При его разработке возобладала точка зрения, что существование военно-уголовного законодательства, ориентированного на войну, было в какой-то степени оправдано в период холодной войны и противостояния двух, капиталистической и социалистической, систем. С ликвидацией противоборства устраняются и предпосылки для межгосударственных вооруженных конфликтов, и это, согласно теории криминализации, должно было привести к исключению из УК РФ преступлений военного времени4. К тому же разработчики нового УК РФ в угоду идее демократизации уголовного права не склонны были включать в новый уголовный закон статьи, санкции которых предусматривали бы суровые наказания, в том числе смертную казнь.
Многие ученые и практические работники считают отсутствие в военно-уголовном законодательстве норм об ответственности за воинские преступления, совершенные в военное время и боевой обстановке, существенным пробелом в праве, что влечет за собой большие трудности в правоприменительной практике.
«Российские военнослужащие, - пишет бывший председатель Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации Н.А. Петухов, -в настоящее время почти постоянно участвуют в различных конфликтах и боевых действиях. Поэтому необходимо определить их ответственность за неповиновение или уклонение от военной службы в боевой обстановке, оставление поля сражения, добровольную сдачу в плен, мародерство, насильственные действия в отношении местного населения и военнопленных, другие правонарушения, которые в условиях боевых действий могут повлечь особо тяжкие последствия»5.
Однако, несмотря на мнение ученых и практических работников органов военной юстиции, законодатель не включил в гл. 33 УК РФ нормы, предусматривающие уголовную ответственность за преступления против военной службы, совершенные в военное время и боевой обстановке. На наш взгляд, это действительно спорное законодательное решение. Оно не учитывает зарубежного
опыта, не согласуется с многовековой историей российского военно-уголовного законодательства, не способствует боевой и психологической подготовке личного состава Вооруженных Сил и не основано на законе.
В российском военно-уголовном законодательстве всегда присутствовали нормы военного времени. Уже в Литовском статуте (1529 г.) в разделе «Об обороне земской» устанавливалась смертная казнь за нарушения, допускаемые во время столкновения с неприятелем, в частности за отсутствие бдительности, уход с караула до смены, неявку к месту боя. В Уставе ратных, пушкарских и других дел, касающихся до военной науки (1621 г.) наиболее тяжкими признавались деяния, совершаемые в условиях соприкосновения с неприятелем, - сношение с лицами, находящимися на неприятельской стороне; учинение напрасной тревоги, драки, шума вблизи неприятеля и т. д. В Соборном уложении (1649 г.), Воинском артикуле Петра I (1716 г.), Воинском уставе о наказаниях (1869 г.) содержались объемные разделы о преступлениях, совершаемых в военное время или на поле боя. Источники военно-уголовного законодательства советского периода также неизменно включали в себя нормы о преступлениях, посягающих на порядок несения воинской службы во время войны, в боевой обстановке и районе ведения боевых действий.
Так, Положение о революционных военных трибуналах 1919 г. относило к подсудности военных трибуналов дела о неисполнении боевых приказов, переходе на сторону неприятеля и добровольной сдаче в плен, самовольном оставлении поля сражения, злостном дезертирстве и т. д. В УК РСФСР 1922 г. ответственность устанавливалась за следующие общественно опасные деяния: самовольное отступление начальника от данной ему для боя диспозиции, сдача неприятелю средств ведения войны, самовольное оставление поля сражения, сдача в плен, отказ действовать оружием и др.
В положениях о воинских преступлениях 1924 г. и 1927 г., а также в Законе об уголовной ответственности за воинские преступления 1958 г. система рассматриваемых преступлений совершенствовалась и до принятия УК РФ 1996 г. включала в себя: а) специальные преступления, нарушающие порядок несения службы в условиях ведения военных действий (сдача или оставление про-Уголовно-исполнительное право 2007. № 1 ••
□ ■ □ ■ □ □ ш □
тивнику средств ведения войны; оставление погибающего военного корабля; самовольное оставление поля сражения или отказ действовать оружием; мародерство; добровольная сдача в плен и преступления, совершаемые в плену); б) общие воинские преступления, совершаемые в военное время или боевой обстановке (неповиновение; неисполнение приказа; сопротивление начальнику или принуждение его к нарушению служебных обязанностей; угроза начальнику; насильственные действия в отношении начальника; уклонение от военной службы); в) преступления против законов и обычаев войны (насилие над населением в районе военных действий; дурное обращение с военнопленными; незаконное ношение знаков Красного Креста и Красного Полумесяца и злоупотребление ими).
Следует особо отметить, что действовавшее в тот период уголовное законодательство предусматривало повышенную ответственность за совершение воинских преступлений в военное время и боевой обстановке.
Содержание понятия «военное время» в теории и практике связывается с состоянием войны, а поскольку СССР участвовал в Афганистане в необъявленной войне, военные трибуналы, исходя из политических установок, правомерно не учитывали это обстоятельство при квалификации воинских преступлений и наказании виновных.
Что касается понятий «боевая обстановка», «поле сражения» и «бой», то они хотя и были разработаны для военных действий и являются понятиями теории военного искусства, но в большей мере выступают фактическими (объективными), чем юридическими категориями. Поэтому, на наш взгляд, они могут применяться как в военное, так и в мирное время, если войска решают в соответствии с боевыми уставами поставленные перед ними оперативные или тактические задачи с использованием имеющихся в их распоряжении сил и средств вооруженной борьбы.
Так, Военная коллегия Верховного Суда признала правильной квалификацию преступных действий офицера Игнатенко, осужденного военным трибуналом Туркестанского военного округа по п. «в» ст. 260 УК РСФСР за превышение власти в боевой обстановке, повлекшее за собой тяжкие последствия. Игнатенко, участвуя в боевой операции по ликвидации баз мятежников, обнаружил в одном из кишлаков запасные части к ору-
Уголовно-исполнительное право
жию и боеприпасы, а также нескольких жителей. Полагая, что эти жители являются душманами (представителями противо-
борствующей стороны), Игнатенко, превышая предоставленную ему власть, приказал подчиненным военнослужащим расстрелять их, что и было исполнено. За эти действия Игнатенко обоснованно осужден по статье закона, предусматривающей уголовную ответственность за превышение власти в боевой обстановке, повлекшее за собой тяжкие последствия, а его подчиненные - за соучастие в этом преступлении.
В 1980-1988 гг. имели место и другие случаи осуждения военным трибуналом ТуркВО военнослужащих за преступления, совершенные в боевой обстановке (на территории Афганистана), то есть применением квалифицирующего признака.
Следующий исторический этап, связанный с заявленной в названии проблемой, обусловлен чеченскими событиями.
Вопрос о применении военно-уголовного законодательства в войсках, выполняющих задачи в зоне вооруженного конфликта в Чеченской Республике, обсуждался практическими работниками органов военной прокуратуры и судов совместно с учеными-юристами. Высказывались различные точки зрения по поводу того, можно ли применять нормы закона об уголовной ответственности за воинские преступления (гл. 12 УК РСФСР), которые предусматривали ответственность за их совершение в военное время, в боевой обстановке, на поле сражения и во время боя.
Если войска в соответствии с боевыми приказами решают задачи с использованием имеющихся в их распоряжении вооруженных (боевых) сил и средств, как, например, в зоне вооруженного конфликта в Чеченской Республике, при юридической оценке преступных действий виновных из состава этих войск названные квалифицирующие признаки, на наш взгляд, должны учитываться.
Обоснованность такой позиции подтверждается:
- судебной практикой военных трибуналов, обслуживавших войска, которые принимали участие в афганских событиях и в конфликте с китайской стороной на острове Даманском; в ходе этих событий суды учитывали указанные квалифицирующие обстоятельства при оценке преступных действий виновных, хотя состояния войны при этом не объявлялось и военного времени не было;
- позицией авторов Советской военной энциклопедии (среди которых такие видные ученые и военачальники, как А.А. Гречко, Н.П. Огарков, А.Т. Алтунин, С.Г. Горшков, И.Н. Шкадов, П.С. Кутахов, ИГ. Павловский), трактующих боевую обстановку как совокупность факторов и условий, в которых осуществляется подготовка и ведение боя (операция).
Полагаем возможным считать, что личный состав после объявления боевого приказа на участие подразделения (части) в боевой операции и до ее окончания находится в боевой обстановке.
Однако Военная коллегия Верховного Суда РФ высказалась против применения в условиях чеченских событий законов, предусматривающих повышенную уголовную ответственность за совершение воинских преступлений в бою и боевой обстановке (в период действия прежнего УК РСФСР; в новом же УК РФ, как известно, эти нормы отсутствуют). При этом Военная коллегия исходила из того, что события, происходившие в Чеченской Республике и других горячих точках, юридически военными действиями не признавались.
Конституционный Суд РФ в Постановлении от 31 июля 1995 г. № 10-П по делу о проверке конституционности указов Президента и постановлений Правительства, касающихся мероприятий по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики, рассматривал события в Чечне как вооруженный конфликт немеждународного характера, а действия силовых структур Российской Федерации - не выходящими за пределы их обычных функций в области борьбы с преступностью (пп. 7, 8)6.
Х.М. Ахметшин, комментируя ч. 3 ст. 331 УК РФ, пишет, что «...необходимо приступить к разработке Закона об уголовной ответственности за воинские преступления, совершенные в военное время и боевой обстановке, в соответствии с ч. 3 ст. 331 УК РФ»7. Предположим, что работа над ним завершится успешно, и вскоре он будет принят. Однако ст. 1 УК РФ определяет: «Новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в настоящий Уголовный кодеко>. Следовательно, те нормы законодательства военного времени,
которые определят уголовную ответственность за преступления против военной службы, должны быть немедленно включены в УК РФ.
По нашему мнению, действующий УК РФ необходимо дополнить составами преступлений, посягающими на безопасность ведения войсками боевых действий в военное время и боевой обстановке в условиях мирного времени. При введении в государстве военного положения должны действовать уголовно-правовые нормы военного времени. Во всех других случаях - нормы права, действующие в мирное время, но в условиях ведения боевых действий. Дифференциацию ответственности следует осуществлять с помощью таких квалифицирующих признаков, как совершение деяния в боевой обстановке, на поле боя, в районе боевых действий, в условиях чрезвычайного положения, содержание которых долж-но быть законодательно закреплено.
1 Российская газета. 2006. 11 мая.
2 См.: Мирзоев Г. Законность «в законе». Анахронизм таких структур, как военная прокуратура и военные суды, очевиден // Независимое военное обозрение. 2006. 8-14 дек. С. 1-3.
3 Кудрявцев В.Н. Стратегия борьбы с преступностью. М., 2003. С. 8.
4 См.: Тер-Акопов А.А. Уголовное право Российской Федерации. Преступления против военной службы. М., 1999. С. 33-34.
5 Наряд Военной коллегии Верховного Суда РФ. № 5. Т. 3а. С. 366.
6 См.: По делу о проверке конституционности Указа Президента Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. № 2137 «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики», Указа Президента Российской Федерации от 9 декабря 1994 г. № 2166 «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта», Постановления Правительства Российской Федерации от 9 декабря 1994 г. № 1360 «Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа», Указа Президента Российской Федерации от 2 ноября 1993 г. № 1833 «Об основных положениях военной доктрины Российской Федерации»: Постановление Конституционного Суда РФ от 31 июля 1995 г. № 10-П // САПП РФ. 1995. № 33. Ст. 3424.
7 Ахметшин Х.М. Преступления против военной службы // Рос. юстиция. 1997. № 5. С. 42.
Уголовно-исполнительное право
• •
