CC BY
43
СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОСТИ
УДК 316
Е.А. Белякова ПРОБЛЕМЫ ТОЛЕРАНТНОСТИ В КОНТЕКСТЕ КОНСТРУИРОВАНИЯ ЭТНИЧНОСТИ В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ
Статья посвящена толерантности в российском обществе. Обсуждается проблема конструирования национальной идентичности в России. Анализируется употребление понятия «нация» в научном и публичном дискурсе. Указываются особенности конструирования этнической идентичности русских.
EA. Belyakova THE TOLERANCE PROBLEMS IN THE ETHNICITY CONSTRUCTION CONTEXT IN RUSSIAN SOCIETY
The article is devoted to tolerance in Russian society. The problems of construction of the national identities in Russia are discussed here by the author.
The terms of «nation» are considered as well. Attention is paid to the features of construction of the ethnic identities.
Проблема толерантного отношения к этническому разнообразию, его сложности и динамичности особенно важна для России. Соответственно российское общество должно научиться более толерантно воспринимать этническую мозаику, в том числе её сложность и динамичность. Современное состояние общественного развития характеризуется как эпоха множественных идентичностей, но для граждан России процесс признания самой возможности множественных идентичностей только начинается. В условиях развития гражданского общества и мультикультурализма на современном этапе в России проявляется потребность в формировании гражданской идентичности и поддержании позитивной этнической идентичности. В данном контексте национальную идентичность следует понимать как надэтническую гражданскую идентичность.
Возросший в последнее время интерес к этничности на фоне глобалистических тенденций порождает множество противоречий. По поводу России ряд экспертов отмечает, что здесь происходит своеобразный симбиоз активных глобалистических феноменов с традиционалистскими напластованиями [8]. С другой стороны, события после распада СССР привели к возрастанию в значительной мере спекулятивного интереса к этничности. Кризис легитимности неожиданно обретших суверенитет политических образований преодолевался путём конструирования идентичностей [5]. При
этом национальная идентичность и её политическое измерение - самосознание граждан -систематически подменяется этнической, религиозной либо просто культурной идентификацией.
Проблема исследования национальной идентичности также усугубляется противоречивым использованием этнических и квазиэтнических категорий как в официальной риторике, так и в академическом дискурсе [4, 11, 13]. В итоге это привело к отсутствию консенсуса как в научном, так и в политическом категориальном аппарате.
Критерии различных подходов к пониманию этнической идентичности (примордиализм, инструментализм, конструктивизм) зависят от приверженности авторов к тому или иному методологическому взгляду на способы исследования социальной реальности, и, в конечном счете, сводятся либо к системно-структурной и эволюционной концепции, либо к феноменологии. При этом, в последнем случае, феномен сознания коррелирует лишь с представлением объекта, а не с его реальным бытиём, что с методической точки зрения сдвигает акцент с анализа реальной социальной структуры к анализу процесса ее формирования и конструирования. Идентичность все чаще рассматривают как подвижную, множественную, ситуативную и контекстуальную категорию, происходит смещение фокуса исследования к изучению процессов конструирования идентичности на уровне повседневности.
Эссенциалистский взгляд на идентичность, характерный для позитивистского направления в социальных науках, постепенно утрачивает доминирующую позицию, распространение в социальных науках приобретает социально-конструктивистский подход. Несмотря на это многими учеными до сих пор допускаются, вне зависимости от приверженности какой-либо научной парадигме, эссенциалистские навыки мышления, которые сводятся к интеллектуальной процедуре, а именно к гипостазирующей реификации [5] и ведут к этноцентричности мышления. Стремление к категоризации социальных объектов приводит к тому, что социальные противоречия воспринимаются в терминах этнических противоречий. При этом выделенные категории начинают наполняться определенным эмоциональным и оценочным содержанием. Применение данных приемов научного мышления в отношении этничности приводит зачастую к националистическим и расистским выводам самих специалистов, занимающихся данными вопросами, независимо от того, считают себя ученые конструктивистами или нет.
В этом контексте видится очевидным необходимость в теоретической рефлексии самого понятия «нация», являющегося достаточно спорным в российском публичном дискурсе [11]. «Нация» обладает определенной двойственностью, она представляет собой одновременно и абстрактный политико-правовой конструкт, выражающийся в политическом измерении национальной идентичности - самосознании граждан, и конкретное культурно-историческое образование. Национальное и этническое самосознание имеет разную природу: национальное складывается в процессе осознания обществом своих интересов по отношению к государству, а этническое - во взаимоотношениях одной этнической общности с другой или другими. При этом в случае дефицита легитимности нации и поисков основания суверенитета национальная (гражданская) идентичность редуцируется к этнической, а самосознание граждан общества вытесняется культурным, языковым, религиозным и т.д. [5]. И хотя в России употребление понятия нации в его этническом значении обрело глубокую эмоциональную и политическую легитимность, употребление его в таком контексте, во-первых, не соответствует современным стандартам международного права, во-вторых, препятствует становлению современного гражданского и демократического общества, в-третьих, способствует развитию национализма и нетерпимости.
Немаловажным в проблеме толерантности также остается тот факт, что в условиях мультикультурного общества, к которому относится и Россия, этнокультурные различия не нивелируются, а наоборот, жестко фиксируются за счет их реификации, что может также стать почвой для ксенофобии. Основным вопросом по развитию толерантности
является понимание механизмов функционирования терпимого отношения в разных культурных средах. В русском языке терпимость оценивается негативно, поскольку предполагает обычно терпимость к плохому и связана с понятием «прощать». Толерантность, в отличие от терпимости, не оперирует категориями «хорошо - плохо», она основана на противопоставлении «свой - чужой»: это терпимое отношение к «другому», «иному» при отсутствии враждебности, а значит «готовности принять «других» такими, как они есть, и взаимодействовать с ними на основе понимания и согласия [12]. Актуальной становится проблема позитивной этнической идентичности, так как на межгрупповые установки больше влияют не столько стереотипы аутгруппы, сколько чувства, связанные с ингрупповой принадлежностью. По мнению Л.М. Дробижевой, при позитивной идентичности люди могут испытывать разную потребность в ассоциированности с этнической группой [1]. Отклонения могут привести к возрастанию роли негативной этнической идентичности, подтверждением чего являются усиливающиеся в настоящее время националистические и этноцентристские движения.
Вопрос об этнической идентичности русских в данном контексте носит достаточно специфичный характер. Поиски основания для построения позитивной идентичности и рост этнической активности русских большинство российских этносоциологов оценивают либо как ответ на предшествующую активизацию этнических меньшинств, либо как реакцию на государственную политику, представление о которой сложилось как о несправедливой, направленной на поддержку одних этнических общностей в ущерб другим [5].
Сам по себе рост этнического самосознания русских мог бы быть оценен как позитивное явление, если бы этот процесс не сопровождался эскалацией страхов, фобий и не послужил поводом для реставрации традиционалистских концепций [6]. Усваивая этноцентрическую логику, индивиды переживают либо своего рода комплекс неполноценности (гипоидентичность), либо своеобразную манию величия (гиперидентичность). На этих особенностях как раз и строят основания для конструирования этнической идентичности русских радикальные российские партии и движения. Реестр российских радикалов представлен на сайте информационноаналитического центра СОВА1: к условно правым относят русских националистов, православных фундаменталистов и националистов, политизированных русских неоязычников, скинхедов и политизированных футбольных фанатов; к условно левым -коммунистов, антиглобалистов и анархистов разных течений. Идеология правых при этом апеллирует к гиперидентичности, а идеология левых - скорее к гипоидентичности. И хотя радикальный русский национализм характерен сегодня только для маргинальных групп и партий, проведенный анализ патриотического и этнического дискурса, представленного в публикациях нейтральных саратовских и федеральных СМИ2, демонстрирует его умеренную версию, скрытую вроде бы за нейтральной позицией авторов. Особо это заметно при обсуждении таких болезненных вопросов, как миграция населения, проблемы культурных ценностей, сокращение армии, положение этнических русских в странах
1 www.xeno.sova-center.ru/
2 Первичный анализ публикаций всех наиболее ярко представленных саратовских печатных СМИ реализовывался в ходе участия автора в системе мониторинга раннего упреждения конфликта EAWARAN, проводимого ИЭ РАН на территории Саратовской области в 2003 г. При этом использовалась уже имеющаяся классификация саратовских СМИ [3]. Далее был проведен выборочный критический анализ отдельных газетных публикаций. Выборка номеров изданий охватила следующие временные промежутки: первый временной промежуток в полтора месяца (середина ноября - конец декабря 2003 года), захватывающий соответственно предвыборный, выборный и поствыборный периоды (выборы в Госдуму 7 декабря 2003 года). Последующие два временных отрезка протяженностью в три недели, с интервалом в полгода (июль и декабрь 2004) -событийно нейтральные периоды. Кроме того, осуществлялся анализ публикаций региональных и федеральных СМИ, посвященных событиям во Франции в октябре 2005 г.
ближнего зарубежья и др. Националистическая идеология чрезвычайно редко проявляется как прямая проповедь превосходства русских, зато она неявно присутствует в антизападничестве, элементах антисемитизма, «кавказофобии». Таким образом, новая государственная идентичность и этническая идентичность русских строятся в основном на прямом противопоставлении либо комплексе неполноценности, который объясняется неуверенностью в позитивности образа «Мы», что порождает интолерантность к чужому образу жизни и мировосприятию, отличному от картины мира, принятой в собственной группе.
Попытки конструирования этнической идентичности русских базируются на заявлениях о том, что «русские - самый не этнический народ» [9]. Если узбеки, грузины, эстонцы и другие считали своей родиной одноименную республику, то подавляющее большинство русских, проживающих как в России, так и в союзных республиках, называли своей родиной весь Советский Союз, приняв в большинстве своем «советскость», как новый образ «мы» [10]. Этническая и гражданская идентичности здесь образуют такой сложный симбиоз в силу политико-исторических причин, что зачастую многие их просто не различают. Указанный симбиоз категорий начинает наполняться определенным эмоциональным и оценочным содержанием, что вносит дополнительную сложность в протекание идентификационных процессов. Этнические категории используются как категории гражданства. В смешении этих двух разных смыслов и отсутствии рефлексии по этому поводу как раз и коренятся истоки национализма, расизма и всевозможных фобий. Вдобавок процесс конструирования этничности в публичном дискурсе направлен не на позитивную этническую идентичность, а редуцируется либо к гипоидентичности, либо к гиперидентичности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Арутюнян Ю.В. Этносоциология / Ю.В. Арутюнян, Л.М. Дробижева, А.А. Сусоколов. М.: Аспект Пресс, 1999. 272 с.
2. Ван Дейк Т. А. Язык, познание, коммуникация: сборник работ / Т. А. Ван Дейк. М.: Прогресс, 1989. 192 с.
3. Данова О.В. Саратовские СМИ в эпоху бури и натиска. Статья вторая / О.В. Данова // Общественное мнение. 2003. № 8 (48). С. 36-39.
4. Карпенко О. Языковые игры с «гостями с юга»: «кавказцы» в российской демократической прессе 1997-1999 гг. / О. Карпенко // Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ / под ред. В.С. Малахова и В.А. Тишкова. М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 2002. С. 172-175.
5. Малахов В.С. Неудобства с идентичностью / В.С. Малахов // Вопросы философии. 1998. № 2. С. 43-53.
6. Паин Э. А. Между империей и нацией. Модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России / Э.А. Паин. М.: Фонд «Либеральная миссия», 2003. 164 с.
7. «Другой» в текстах массовой информации: культурное многообразие или
идеологическое противостояние? (Опыт методики по выявлению толерантности /
интолерантности в периодической печати) / Л.В. Сагитова, Е.А. Ходжаева, С.К. Шайхитдинова, С. А. Ерофеев // Бюллетень: антропология, меньшинства,
мультикультурализм. Вып. 4 (ноябрь 2003) / под ред. И. Кузнецова и др. Краснодар, 2003. С. 25-47.
8. Покровский Н.Е. Транзит российских ценностей: нереализованная альтернатива, аномия, глобализация / Н.Е. Покровский // Глобализация и постсоветское общество («Аспекты 2001») / под ред. А. Согомонова и С. Кухтерина. М.: Стови, 2001. С. 42-49.
9. Сикевич З.В. Социология и психология национальных отношений: учеб. пособие / З.В. Сикевич. СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 1999. 224 с.
10. Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности / Г.У. Солдатова. М.: Смысл, 1998. 284 с.
11. Расизм в языке социальных наук / под ред. В. Воронкова, О. Карпенко, А. Осипова. СПб.: Алетейя, 2002. 224 с.
12. Этническая толерантность в молодежной среде / отв. ред. Д.В. Даен. М.: Экшэн, 2005. 76 с.
13. Язык вражды в русскоязычном Интернете: материалы исследования по опознаванию текстов ненависти. СПб.: Изд-во Европ. ун-та в Санкт-Петербурге, 1999. 72 с.
Белякова Екатерина Александровна -
ассистент кафедры «Психология и акмеология»
Саратовского государственного технического университета
