CC BY
453
5.8. ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ СПЕЦИАЛЬНОГО СУБЪЕКТА ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Шемякин Леонид Леонидович, соискатель. Должность: заместитель начальника ГИБДД по г. Азову и Азовскому району, майор милиции. Место учебы: СевероКавказская академия государственной службы (СКАГС, г. Ростов-на-Дону), кафедра уголовно-правовых дисциплин. Телефон: 89281059494.
Аннотация: статья посвящена учению о специальном субъекте преступления. В ней критически оценено недостаточное внимание науки к названному разделу знаний, показаны его философские и общеправовые грани, предложены 4 новых направления анализа для отраслевой теории.
Ключевые слова: общий и специальный субъект преступления, всеобщее - особенное - единичное, исключительные нормы, специальный субъект наказания, специальный потерпевший.
THE PROBLEMS OF THE THEORY OF SPECIAL SUBJECT OF THE CRIME
Shemyakin Leonid Leonidovich, competitor. Position: deputy chief of State Traffic Safety Inspectorate in Azov and Azov region, police major. Place of study: North-Caucasus academy of public administration (Rostov-on-Don). Phone: 89281059494.
Annotation: the article is devoted to a special subject of the crime. In it the lack of scientific attention to the given branch of knowledge is critically assessed, its philosophical and general legal sides are shown, 4 new directions are suggested for the analysis of the branch theory.
Keywords: general and special subject of the crime, general - specific - single, exclusive norms, special subject of punishment, special victim.
Гуманитарный дух нашего времени, выдвинувший на первое место личность с её правами и свободами, возвысивший частный интерес в его вечной связке с общественными и государственными потребностями, осудивший практику тоталитаризма, взявший на вооружение принцип «разрешено всё, что не запрещено» и т.д., закономерно вызвал повышенное внимание профессионалов к субъекту преступления - его статусу в уголовном праве и местоположению в структуре состава, его признакам и разновидностям, его ответственности. В уголовно-правовой науке заметен рост исследований, посвящённых понятию и признакам общего субъекта преступления, допустимости ответственности юридических лиц, понятию должностного лица. И только учению о специальном субъекте преступления, особенно в общетеоретическом плане, «не везёт».
В подтверждение данного тезиса сошлёмся на такие обстоятельства. Первое. В очень содержательных, проблемных и объёмных сборниках МГУ (выпускаемых по итогам ежегодных Конгрессов криминалистов) и МГЮА (с неизменным названием «Уголовное право: стратегия развития в XXI веке») нами обнаружена лишь одна теоретическая статья именно о специальном субъекте преступления1. Второе. В профильном
1 Павлов В.Г. Проблема специального субъекта преступления в уголовном праве // Уголовное право. Стратегия развития в XXI веке: Материалы II Международной научнопрактической конференции. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005. С. 138-140.
отраслевом журнале в новом столетии опубликованы 7 статей о спецсубъекте, но все они - об отдельных управленцах2. Третье. В монографических исследованиях о преступных деятелях обычно анализируются признаки общего субъекта, а о специальном - ни слова. Например, в книге Б.А. Спасенникова с претензионным названием3 обсуждаются возраст (как «признак человека, совершившего преступление»), вменяемость (как «обязательное условие уголовной ответственности»), концепция ответственности за преступления в состоянии опьянения и аффекта, амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра, даже оценивается перспектива преследования животных (5 страниц текста), но нет раздела о специальном субъекте. Четвёртое. Один из известнейших исследователей и толкователей постановлений Пленума Верховного Суда в интересующем нас свете, после представления обработанной информации резюмирует, что «наибольшие трудности в понимании признаков субъекта конкретного преступления связаны с характеристикой (именно - Л.Ш.) специального субъекта»4.
Говорят, что критика легка, да искусство мудрено. Легко высказать сожаление, что общее учение о спец-субъекте слабо развивается в отраслевой доктрине, сложнее - определить те магистральные каналы, с помощью которых можно расширить и углубить юридические представления о «типовых» злодеях для однотипных посягательств. В нашем понимании, в приложении к обсуждаемой проблеме не избежать трёх аспектов отражения - философского, общеправового и отраслевого.
В рамках первого подхода как раз и обосновывается потребность в нескольких уровнях анализа окружающей человека действительности. В философии многообразие мира отражается с помощью трёхмерного измерительного инструментария: всеобщее - особенное - единичное. Диалектика этих ступеней бытия и знаний о нём «выражает необходимые сущностные связи мира», свидетельствует о том, что «Е. не существует без В., а последнее без Е., что Е. в известных условиях переходит в О. и В.»5. При этом ситуация с познанием названных трёх ипостасей явно отягощается в приложении к явлениям преимущественно субъективного порядка. Философы подсказывают: анализ
2 См.: Алихаджиева И. О субъекте преступлений, сопряжённых с проституцией // Уголовное право. 2009. № 1. С. 4-9; Егорова Н. Уголовная ответственность управляющих субъектов и синергетика // Уголовное право. 20о3. № 4. С. 24-25; её же. Служащий как специальный субъект преступления в уголовном праве России // Уголовное право. 2004. № 2. С. 26-28; её же. Управленческие функции специального субъекта преступления (уголовный закон, теория, судебная практика) // Уголовное право. 2007. № 2. С. 45-49; Можайская П. Арбитражный управляющий как субъект преступных банкротств // Уголовное право. 2003. № 3. С. 44-45; Мурадов Э. Признаки специального субъекта как критерий классификации преступлений в сфере экономической деятельности // Уголовное право. 2003. № 4. С. 51-52; его же. Руководитель организации как специальный субъект преступлений в сфере экономической деятельности // Уголовное право. 2009. № 2. С. 4651.
3 Спасенников Б.А. Проблемы субъекта преступления в уголовно-правовом регулировании. Части 1-11. Монография / Под ред. И.Я. Козаченко. Архангельск: Поморский гос. ун-т, 2001. - 120 с. и 104 с.
4 Галахова А.В. Субъект преступления и его толкование в судебной практике // Российская юстиция. 2008. № 2. С. 42.
5 Философский словарь / Под ред. М.М. Розенталя. Изд-е 3е. М.: Политиздат, 1975. С. 128.
субъективного значительно сложнее объективного; отделить субъект от объекта - всего лишь полдела. Почему? Ответ таков: а) «человек как субъект есть именно действующая сила, а не покоящееся «наличное бытие» - ведь именно своей имманентной свободной активностью он и отличается от всех объектов, от всего просто «существующего»; б) «человек, социальная группа или человечество в целом становятся субъектом тогда, когда выступают как носители деятельности по преобразованию (практическому или духовному), познанию, ценностному осмыслению, художественному освоению объективной реальности, вступая при этом во взаимодействие с другими субъектами»; в) «основными атрибутами субъекта... являются активность, опосредованная свободным выбором целей и средств своей деятельности; будучи носителем свободы, каждый субъект оказался уникальным, отличным от всех других субъектов и в принципе невоспроизводимой, неповторимой системой, поскольку свободная деятельность мотивируется духовно, а не инстинктивно-автоматически. и не механически. и не позиционно.»6. Отсюда мы можем заключить следующее: если для измерения, учёта, описания, категоризации природных тел зачастую вполне достаточно их количественных признаков, то для познания свободно и постоянно действующего субъекта всегда существует жгучая потребность в поиске и оценке его общих, особенных и единичных свойств.
Общеправовой аспект. Юристам хорошо ведомо, что право есть приложение равной меры к заведомо неравным (индивидуальным, особенным) людям и об-стоятельствам7. Отсюда важен поиск поправочных коэффициентов, способных хотя бы частично сгладить имманентную несправедливость юридического регулирования. На эту роль найдены и эксплуатируются такие средства, как аналогия, прецедент, искусное (расширительное и ограничительное) толкование, исключительные нормы. Уголовное право в силу своей принудительности и постоянного правозащитного дав-ления8 лишено большей части из названных методов приспособления своих стандартов к жизни. В таких условиях закономерно возрастает значение оставшихся (дозволенных) приёмов. Самым приемлемым из них надлежит признать исключительные нормы, поскольку они изготавливаются тем же субъектом, что и общие, - законодателем.
Появление и существование последних, между прочим, накрепко увязано с трёхмерной рефлексией познания. В уголовном праве, в частности, учреждаются нормы Общей части (категория всеобщего), описываются индивидуальные варианты преступлений в Особенной части (категория единичного)9, а на переходную ступень (категория особенного) отрасль реагирует с помощью исключительных либо поправочных норм, отражающих естественные противоречия между бур-
6 Каган М.С. Системный подход и гуманитарное знание: Избр. статьи. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991. С. 62, 65.
7 См., например: Маркс К. Критика Готской программы // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 19. С. 19.
8 «Из всех видов права, - справедливо подмечал Е.Б. Па-шуканис, - именно уголовное право обладает способностью самым непосредственным и грубым образом задевать отдельную личность» (Общая теория права и марксизм. М.: Ко-макадемия, 1929. С. 17).
9 В.М. Коган очень образно утверждал, что «если положе-
ния Общей части уголовного права имеют характер аксиом, то положения Особенной части уголовного права имеют ха-
рактер теорем». - Логико-юридическая структура советского уголовного закона. Алма-Ата: Казахстан, 1966. С. 74.
ной жизнью и костенеющей догмой. К ним относятся, в частности, эксцессы правомерных действий, положения об обратной силе закона, добровольном отказе, сроках давности преследования, ограниченной вменяемости, двойной или смешанной вине.
Исключительные или поправочные нормы в сфере юриспруденции занимают промежуточную позицию между общими и специальными предписаниями, отражают категорию особенного. Для уголовного права это показательно для следующих комбинаций: основные -квалифицированные - привилегированные составы; необходимая оборона - превышение её пределов -обычные преступления против личности; общие начала назначения наказания (ст. 60 УК) - смягчающие и отягчающие обстоятельства (ст.ст. 61 и 63 УК) - исключительные обстоятельства (ст. 64 УК); основные -«смешанные» - дополнительные наказания; общий субъект преступления - специальный субъект - личность преступника.
В сугубо отраслевом аспекте учение о специальном субъекте преступления имеет несколько граней, нуждающихся в развитии. 1. В то время, как в доктрине спорадически вспыхивают дискуссии о статусе субъекта и спецсубъекта в рамках состава преступления (кто он - самостоятельный элемент состава или всего лишь условие уголовной ответственности?)10, когда возбуждается древний вопрос об объекте карательного права или старинная дилемма о том, наказывается деяние либо преступник11, А.И. Бойко, со ссылкой на позиции Г.М. Миньковского (переход от tat justiz к person justiz), убеждает своих коллег, что «гуманизация уголовного права пройдёт и по линии увеличения
10 Основатель учения о составе преступления в национальной доктрине проф. А.Н. Трайнин признавал элементом состава лишь спецсубъекта, а общего субъекта, признаки возраста и вменяемости относил к числу обязательных условий преследования, поскольку нельзя быть частью своего деяния, поскольку «уголовный закон карает преступника не за то, что он психически здоров, а при условии, что он психически здоров» (Общее учение о составе преступления. М.: Госюриздат, 1957. С. 74). Такая логика выглядит странной: «особенное» важнее «всеобщего»? деяние равнозначно всему составу? уголовный закон карает взяточника за то, что он - должностное лицо, но при условии его психического здоровья?
11 См.: Жижиленко А.А. Меры социальной защиты в отношении опасных преступников (Доклад, представленный VIII съезду Русской группы Международного союза криминалистов). СПб., 1911; Иванов Н.Г. Модельный уголовный кодекс: Общая часть. Опус № 1: Монография. М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2003. С. 97 («в конце концов наказуем именно субъект со всеми его психосоциальными характеристиками»); Лейкина Н.С. Личность преступника и уголовная ответственность. Л.: Изд-во ЛГУ, 1968 (Глава III - «Значение личности преступника для решения вопроса о привлечении к уголовной ответственности»); Сахаров А.Б. Перспективы развития советского уголовного права // Сов. государство и право. 1983. № 7. С. 80 («отказавшись от объективного вменения, мы тем самым уже «умалили» значение объективных оснований уголовной ответственности. Современное уголовное право. твёрдо исходит из признания двуединого, объективносубъективного основания ответственности»); Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции . Изд-е 2-е. Часть Общая. Том II. СПб., 1902. С. 927 («основанием, вызывающим осуществление карательного права, определяющим объём, а иногда и род кары, является преступное деяние; объём и значение. личности преступника, проявившейся в преступлении, представляются только одним из элементов, определяющим общественное и индивидуальное значение деяния и чрез то влияющим на меру его наказуемости»), 1282 («личные качества преступника могут иметь только вспомогательное значение при определении ответственности»).
удельного веса сведений о личности преступника. Увеличение числа спецсубъектов. - вот канал медленного очеловечивания уголовного права, распространения всё большего числа индивидуальных характеристик злодея на область решения основного вопроса отрасли (допустима ли уголовная ответственность вообще)»12. С этим предположением трудно не согласиться, ибо развитие идёт обычно по периферии, а периферия - вотчина особенного, ибо усложнение социальной организации человечества неминуемо сопровождается увеличением специальностей, должностей, квалификаций.
2. Специальный субъект преступления, будучи признан доктриной и запущен в юридический оборот, требует своего дихотомичного партнера - специальных субъектов наказаний. Данная связка практически не упоминается в науке, может быть, потому что проблематике классификации уголовных наказаний катастрофически не хватает интереса исследователей13. Дихотомия есть объяснительная конструкция, которая «давно известна мировой философии», «способ снятия диалектических противоречий», путь к желанной «золотой середине» в условиях «недостаточности обобщённых юридических регламентов для полных и точных характеристик индивидуальных событий»14.
3. Аналогично наука могла бы поискать выгоду от поиска сочетаний и гармонии между привычным «специальным субъектом преступления» и пока неизведанным «специальным потерпевшим». Кажется, впервые этот термин был предложен А.Л. Смирновым: «уголовное законодательство, - пишет он, - с давних пор предусматривает повышенную уголовную ответственность за посягательства на некоторые категории лиц и только в тех случаях, когда нападения осуществляются по мотиву мести за выполнение ими своих публичных обязанностей. Назовём условно эти категории граждан спецпотерпевшими.». К ним, «помимо высших представителей власти, судей и сотрудников правоохранительных органов (ст.ст. 277, 295-298, 317-319, 333-334, 360 УК) относятся и рядовые граждане, когда они выполняли общественно-полезные функции или свой долг - хотя бы и на временных условиях, в разовом порядке»15.
4. Наконец, заслуживают профессионального интереса ситуации сочетания в одном деликте двух спец-преступников (дача - получение взятки) либо спец-субъекта со спецпотерпевшим (водитель и пешеход при дорожно-транспортных преступлениях). Что даёт этот спарринг? исчерпали ли мы возможности указанных жизненных комбинаций для уголовно-правового регулирования? нет ли в первом случае соучастия, а
12 Бойко А.И. Базовые проблемы уголовно-правового регулирования в XXI веке // Российское уголовное право: традиции, современность, будущее: Материалы научной конференции, посвящённой памяти профессора М.Д. Шаргородско-го. СПб.: Издательский Дом С-Петерб. гос. ун-та, Изд-во юрид. фак-та С-Петерб. гос. ун-та, 2005. С. 48.
13 За весь XX век в нашей отрасли состоялось лишь одно монографическое исследование по данной теме: Багрий-Шахматов Л.В., Гуськов В.И. Теоретические вопросы классификации уголовных наказаний. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1972.
14 Бойко А.И. Система и структура уголовного права: В 3-х т. Том III: Структура уголовного права и его идентификация в национальной юриспруденции. Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2008. С. 324.
15 Смирнов А.Л. Потерпевший от преступления: уголовноправовое исследование: Дисс. канд. юрид. наук. Ростов н/Д: СКАГС, 2007. С. 157.
во втором - предмета? можно ли именовать «живого» потерпевшего «бездушным» предметом посягательства? как быть, если типичный транспортный потерпевший (пешеход, пассажир по ст. 264 УК РФ) превращается в редкого пока транспортного преступника (ст. 268 УК РФ)? позволительно ли уравнивать условия их преследования по уголовному закону?
Мы, конечно же, понимаем, что названные выше направления развития учения о специальном субъекте преступления будут трудными и что их неразработанность естественна, ибо пока господствует экстенсивный анализ отраслевых проблем (вопросы Особенной части уголовного права), методология отстаёт от теории, а предмет отраслевой науки медленно подтягивается к её объекту. Но надежда на исправление ситуации сильна и покоится она на таких обстоятельствах, как распространение гуманитарных настроений в обществе и подвижничество учёных.
Список литературы
1. Алихаджиева И. О субъекте преступлений, сопряжённых с проституцией // Уголовное право. 2009. № 1.
2. Багрий-Шахматов Л.В., Гуськов В.И. Теоретические вопросы классификации уголовных наказаний. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та.
3. Бойко А.И. Базовые проблемы уголовно-правового регулирования в XXI веке // Российское уголовное право: традиции, современность, будущее: Материалы научной конференции, посвящённой памяти профессора М.Д. Шаргородского. СПб.: Издательский Дом С-Петерб. гос. ун-та, Изд-во юрид. фак-та С-Петерб. гос. ун-та, 2005.
4. Бойко А.И. Система и структура уголовного права: В 3-х т. Том III: Структура уголовного права и его идентификация в национальной юриспруденции. Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2008.
5. Галахова А.В. Субъект преступления и его толкование в судебной практике // Российская юстиция. 2008. № 2.
6. Егорова Н. Уголовная ответственность управляющих субъектов и синергетика // Уголовное право. 2003. № 4. С. 24-25; её же. Служащий как специальный субъект преступления в уголовном праве России // Уголовное право. 2004. № 2. С. 26-28; её же. Управленческие функции специального субъекта преступления (уголовный закон, теория, судебная практика) // Уголовное право. 2007. № 2.
7. Жижиленко А.А. Меры социальной защиты в отношении опасных преступников (Доклад, представленный VIII съезду Русской группы Международного союза криминалистов). СПб., 1911.
8. Иванов Н.Г. Модельный уголовный кодекс: Общая часть. Опус № 1: Монография. М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2003.
9. Каган М.С. Системный подход и гуманитарное знание: Избр. статьи. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991.
10. Коган В. М. Логико-юридическая структура советского уголовного закона. Алма-Ата: Казахстан, 1966.
11. Лейкина Н.С. Личность преступника и уголовная ответственность. Л.: Изд-во ЛГУ, 1968.
12. Маркс К. Критика Готской программы // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 19.
13. Можайская П. Арбитражный управляющий как субъект преступных банкротств // Уголовное право. 2003. № 3.
14. Мурадов Э. Признаки специального субъекта как критерий классификации преступлений в сфере экономической деятельности // Уголовное право. 2003. №
4; его же. Руководитель организации как специальный субъект преступлений в сфере экономической деятельности // Уголовное право. 2009. № 2.
15. Павлов В.Г. Проблема специального субъекта преступления в уголовном праве // Уголовное право. Стратегия развития в XXI веке: Материалы II Международной научно-практической конференции. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005.
16. Пашуканис Е.Б. Общая теория права и марксизм. М.: Комакадемия, 1929.
17. Сахаров А.Б. Перспективы развития советского уголовного права // Сов. государство и право. 1983. №
7.
18. Смирнов А.Л. Потерпевший от преступления: уголовно-правовое исследование: Дисс. канд. юрид. наук. Ростов н/Д: СКАГС, 2007.
19. Спасенников Б.А. Проблемы субъекта преступления в уголовно-правовом регулировании. Часть I. Монография / Под ред. И.Я. Козаченко. Архангельск: Поморский гос. ун-т, 2001; его же. Проблемы субъекта преступления в уголовно-правовом регулировании. Часть II. Монография / Под ред. И.Я. Козаченко. Архангельск: Поморский гос. ун-т, 2001.
20. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции . Изд-е 2-е. Часть Общая. Том II. СПб., 1902. С. 927, 1282.
21. Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. М.: Госюриздат, 1957.
Рецензия
Доктрина уголовного права давно и плодотворно разрабатывает учение о субъекте преступления, однако озабочена по преимуществу регламентацией возраста и (не)вменяемости виновного. Специальный же субъект анализируется только в приложении к должностным лицам, военнослужащим и прочим лицам, указанным в статьях Особенной части УК РФ. В результате общая теория спецсубъекта явно отстает от исследований частных вопросов.
Соискатель попытался восполнить данный пробел, показывает и аргументирует возможные направления приращения уголовно-правовых знаний. Выполнено это с помощью философских категорий всеобщее, особенное и единичное. В статье предпринята попытка ввести в научный оборот новые понятия и термины (специальный субъект наказания, специальный потерпевший, спарринг спецсубъекта и спец-потерпевшего). Подготовленный к публикации материал основывается на солидной научной базе (21 источник).
Указанные данные свидетельствуют об актуальности, новизне и теоретической значимости рукописи. Статья по стилю и содержанию носит научный характер. На основании изложенного нахожу, что статья Л.Л. Шемякина может быть рекомендована к опубликованию в открытой печати.
Научный руководитель, зав. кафедрой уголовноправовых дисциплин СКАГС, доктор юридических наук А. И. Бойко.
