CC BY
155
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2018. № 4
ТРИБУНА МОЛОДыХ УчЕНыХ
д. П. Заикин, аспирант кафедры гражданского права юридического
факультета МГУ*
проблемы создания и деятельности наследственного фонда
В статье рассматриваются основные проблемы теоретического и практического характера, связанные с конструкцией наследственного фонда, включаемой в российское право. Автор выделяет вопросы организационно-правовой формы, создания и целей деятельности наследственного фонда.
Ключевые слова: наследственный фонд, правоспособность некоммерческих организаций, наследственное право.
The article concerns key theoretical and practical issues regarding the institution of hereditary foundation implemented in Russian law. The author outlines the issues of legal form, establishment and business goals of the hereditary foundation.
Keywords: hereditary foundation, legal capacity of non-profit organizations, succession law.
C 1 сентября 2018 г. вступает в силу Федеральный закон от 29 июля 2017 г. № 259-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и третью Гражданского кодекса Российской Федерации» 1 , включающий в российский правопорядок конструкцию наследственного фонда. Вместе с тем уже на данном этапе можно выделить ряд теоретических и практических проблем, связанных с данной законодательной новеллой.
Первый круг проблем связан с применимостью российской организационно-правовой формы фонда для конструкции наследственных фондов.
1. Включение в российский правопорядок конструкции наследственного фонда не предполагает создание отдельной организационно-правовой формы. Наследственный фонд имеет форму фонда — унитарной некоммерческой организации. Согласно закрепленному в ст. 123.17 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) определению фонд создается в благотворительных, культурных, образовательных или иных социальных, общественно полезных це-
1 Собрание законодательства РФ. 2017. № 31 (ч. 1). Ст. 4808.
лях. Иными словами, деятельность российского фонда осуществляется в интересах неопределенного круга лиц.
Причина включения в российский правопорядок наследственных фондов заключается в потребности гражданского оборота (в первую очередь в лице обеспеченных граждан) в более сложных способах распоряжения имуществом на случай смерти (а равно и способах прижизненного управления благосостоянием), чем завещание. При этом иные способы требуются не только с целью решения проблемы срока вступления в наследство и беспрерывного управления бизнесом. В современных российских экономических условиях активы граждан могут включать, помимо прочего, ценные бумаги, производные финансовые инструменты, корпоративные права, интеллектуальные права, зарубежные активы и т. д. Такой капитал требует управления и не всегда может быть передан наследникам без риска его потери2.
Соответственно, если обратиться к легальным целям, в п. 1 ст. 123.20—1 ГК РФ указано, что наследственный фонд осуществляет деятельность по управлению полученным в порядке наследования имуществом гражданина. Однако представляется неоднозначным рассматривать само по себе управление в качестве цели создания наследственного фонда, поскольку управление не должно быть самоцелью некоммерческой организации (хотя возможны и исключения, как в праве Лихтенштейна3). В этом отношении уместно сравнение с организациями целевых капиталов: такие организации формируют целевой капитал и передают его в управляющую компанию (коммерческую организацию), которая управляет целевым капиталам и извлекает из него доход. В дальнейшем такой доход используется организацией целевого капитала на уставные цели4. Если бы наследственный фонд создавался с целью управления имуществом, то он бы функционально в большей степени соответствовал управляющей целевым капиталом компании, чем некоммерческой организации.
Цель наследственного фонда как некоммерческой унитарной организации в конечном счете скрывается за целями использования его имущества. Такая цель не закреплена прямо в нормах о наследственных фондах, вместе с тем п. 4 ст. 123.20—1 ГК РФ предусматривает, что имущество наследственного фонда должно передаваться выгодоприобретателям (определенным или определяемым). Выгодоприобретателями наследственного фонда, таким образом, могут быть,
2 См.: Петров Е. Ю. Наследственное право России: состояние и перспективы развития (сравнительно-правовое исследование). М., 2017. С. 6.
3 Там же. С. 65.
4 См.: Федеральный закон от 30.12.2006 г. № 275-ФЗ «О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческих организаций» // Собрание законодательства РФ. 2007. № 1(ч. 1). Ст. 38.
например, заранее определенные члены семьи учредителя, но необязательно неопределенный круг лиц. В этом случае наследственный фонд создается в частных интересах, но не в общественно полезных, что не согласуется с целями создания фондов как организационно-правовой формы по российскому праву.
Следует заметить, что равным образом для целей создания наследственных фондов не подходят и иные организационно-правовые формы, предусмотренные российским гражданским правом. Корпоративные юридические лица предполагают наличие у их членов фиксированных прав участия, что в некоторой степени противоречит смыслу наследственного фонда, поскольку не достигается необходимая автономность функционирования ввиду наличия у определенных лиц субъективных прав на участие в управлении. Наследственный фонд предназначен именно для обособления имущества от учредителей и каких-либо иных лиц — для этих же целей, как правило, создаются унитарные организации. Вместе с тем форма фонда предполагает общественно полезные цели создания, а форма автономной некоммерческой организации (и тем более учреждения) — наличие учредителя, активно участвующего в управлении такой организацией, что явно не отвечает смыслу наследственных фондов. Неприменимость иных организационно-правовых форм для целей создания наследственных фондов еще более очевидна и не требует отдельного рассмотрения.
Таким образом, наследственные фонды не встраиваются в действующую систему юридических лиц по российскому праву. Тем не менее это не означает, что для них необходимо предусмотреть отдельную организационно-правовую форму. С точки зрения юридических (гражданско-правовых) особенностей внутреннего устройства, исходя из которых и следует строить систему организационно-правовых форм некоммерческих организаций5, наследственные фонды должны сохранить форму фонда. Фонд в наибольшей степени иллюстрирует существо юридического лица как персонифицированного имущества, не зависящего от своего «людского субстрата». Как отмечает Е. А. Суханов, смысл фонда (в континентальном понимании) заключается в обособлении некоторого имущества учредителем (учредителями), который после создания такого юридического лица формально устраняется от всякого участия в его дальнейшей деятельности6.
5 П. 2.1 проекта Концепции развития законодательства о юридических лицах (рекомендован Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства к опубликованию в целях обсуждения (протокол № 68 от 16 марта 2009 г.)): URL: http://privlaw.ru/sovet-po-kodifikacii/conceptions/koncepciya6 (01.05.2018).
6 См.: Суханов Е. А. Сравнительное корпоративное право. М., 2014.
Вместе с тем закрепленное в российском законодательстве легальное определение фондов устанавливает дополнительный признак данной организационно-правовой формы — наличие общественно полезной цели. Это создает проблему, в силу которой, строго говоря, становится невозможным использование данной конструкции для частных (семейных) нужд. Напротив, в германском правопорядке семейные фонды (Familienstiftungen) могут быть учреждены в форме фонда частного права (Stiftung des Privatrechts) в рамках ст. 80-88 ГГУ, хотя могут создаваться и в неправосубъектной форме7. Фонды частного права не ограничены в возможных целях деятельности — общественно полезные цели являются лишь одной из возможных опций, по которой выделяются «общественно полезные фонды» — gemeinnützigen Stiftungen, однако выделение последних обусловлено вопросами налогового права, но не системой организационно-правовых форм юридических лиц8.
Таким образом, организационно-правовая форма фонда в том виде, как она установлена действующим российским законодательством, не соответствует целям создания наследственных фондов. Поскольку включать в ГК РФ отдельную организационно-правовую форму для наследственных фондов представляется излишним, наиболее оптимальным решением проблемы будет изменение легального определения фондов в целом. Более того, это позволит создавать в рамках российского правопорядка не только наследственные фонды, но и иные частные (семейные) фонды9.
Следует заметить, что подобное изменение законодательства решит также проблему, связанную с ограничением возможности учреждения наследственных фондов исключительно mortis causa (п. 2 ст. 123.20-1 ГК РФ).
2. В контексте вопроса о соответствии организационно-правовой формы и деятельности наследственного фонда по управлению имуществом, следует также обратить внимание на содержание и пределы такого управления. В составе имущества могут быть ценные бумаги, недвижимость, управление которыми может быть связано с извлече-
7 Löwe Ch. von. Familienstiftungen: Gründung und Gestaltung — ein Leitfaden für Stifter und Berater. Berlin, 2013. S. 11, 15.
8 Ibid. S. 16.
9 При этом публично-правовой режим фондов может и должен различаться в зависимости от характера деятельности фонда и различных обстоятельств. Например, если фонд направлен не на обособление имущества учредителя, а на аккумуляцию денежных средств от неопределенного круга лиц (фандрайзинг) для последующего перераспределения в некоммерческих (в том числе благотворительных) целях, к такому фонду должны применяться правила об обязательной публикации отчетности, обязательном аудите, недопустимости конфиденциальности финансовой информации и т. д. К частным же фондам такие требования на уровне закона излишни.
нием существенного дохода, равно как и с существенным вовлечением в коммерческий оборот (в том числе включая участие в сделках с ценными бумагами на бирже, например). Вместе с тем приносящая доход деятельность некоммерческой организации может осуществляться лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых она создана, и если это соответствует таким целям (п. 4 ст. 50 ГК РФ). И хотя данная норма не устанавливает четких границ по видам возможной, приносящей доход деятельности для некоммерческих организаций в целом, тем более непонятно, как она должна ограничивать деятельность наследственного фонда.
В этом отношении показателен пример со специализированным фондом целевого капитала. Такая организация занимается исключительно формированием и пополнением целевого капитала, а также распределением дохода от него. Для управления целевым капиталом (путем вовлечения в коммерческий оборот с целью его преумножения) заключается договор доверительного управления с управляющей компанией (коммерческой организацией)10. Наследственный фонд совмещает некоммерческую функцию распределения имущества и коммерческую функцию управления с целью получения дохода.
Второй круг проблем связан с учреждением наследственного фонда.
1. Решение об учреждении наследственного фонда принимает гражданин при составлении завещания, при этом он утверждает устав наследственного фонда (п. 4 ст. 50.1 ГК РФ). В уполномоченный государственный орган заявление о регистрации после смерти гражданина подает нотариус. Далее проводится проверка устава на соответствие закону, при этом противоречие какого-либо положения устава фонда действующему законодательству в силу подп. 1 п. 1 ст. 23.1 Закона «О некоммерческих организациях» является основанием для отказа в государственной регистрации.
Проблема заключается в том, что согласно нормам о наследственных фондах после смерти учредителя и до момента регистрации наследственного фонда изменить устав технически некому. Даже если не принимать во внимание хорошо известную сложившуюся практику проверки формулировок устава некоммерческих организаций уполномоченным государственным органом, следует задаться вопросом, что делать, если в уставе действительно есть противоречие действующему законодательству (речь, разумеется, идет о неумышленных и сугубо формальных нарушениях)? Как защитить интересы и последнюю волю учредителя в данном случае? Как бу-
10 См. Федеральный закон от 30.12.2006 г. № 275-ФЗ «О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческих организаций».
дут защищены интересы конкретных выгодоприобретателей, определенных в уставе? С одной стороны, можно предусмотреть новое нотариальное действие — «свидетельствована соответствия устава некоммерческой организации действующему законодательству», в рамках которого будет проводиться «прижизненная» проверка устава нотариусом, ведущим наследственное дело учредителя, которая в свою очередь заменит проверку в уполномоченном государственном органе.
С другой стороны, противоречие устава законодательству в рассматриваемом случае может быть вызвано не только ошибкой разработчиков устава — с момента утверждения устава учредителем до его смерти может пройти немало времени, за которое могут быть внесены те или иные изменения в закон. Но уполномоченный орган будет проверять устав на соответствие законодательству, действующему на момент регистрации, а не на момент утверждения устава учредителем. В данном случае не решает проблему даже отслеживание изменений законодательства, в конце концов между моментом изменения закона и моментом, когда учредитель сможет утвердить устав в новой редакции, технически будет временной промежуток, в течение которого учредитель может умереть.
Таким образом, на этапе учреждения наследственного фонда может возникнуть проблема противоречия его устава действующему законодательству. В данном случае возможно два варианта развития событий: 1) вследствие противоречия устава действующему законодательству наследственный фонд не создается; 2) допускается механизм внесения изменений в устав после смерти учредителя, но до регистрации наследственного фонда.
Первый вариант представляется предпочтительным общим правилом в случаях, когда противоречия касаются всех или единственной целей использования имущества наследственного фонда (иными словами, правоспособности наследственного фонда), поскольку изменение соответствующих положений ведет к созданию, по сути, другой организации, что подменило бы последнюю волю учредителя. В то же время следует допускать возможность указания учредителем в уставе, что в данном случае изменения в проект устава могут быть внесены душеприказчиком.
Второй вариант возможен в случаях иных противоречий, не связанных с целями использования имущества. Подобное внесение изменений в устав можно обосновать доктриной предполагаемой воли наследодателя: он в большей степени заинтересован в учреждении наследственного фонда и использовании имущества на указанные им в уставе цели, чем в неучреждении фонда вовсе. Соответствующие правки, как правило, будут носить чисто технический характер
без необходимости «творческой» доработки устава. Внесение данных правок можно отнести к компетенции нотариуса.
2. Другим вопросом, связанным с учредительными документами наследственного фонда, является изменение устава после учреждения наследственного фонда. Согласно правилу п. 5 ст. 123.20—1 ГК РФ изменить устав наследственного фонда можно только по решению суда при наличии одного из следующих оснований:
1) если выгодоприобретатель окажется недостойным наследником, о чем не было известно в момент создания наследственного фонда;
или
2) если управление на прежних условиях стало невозможным по обстоятельствам, возникновение которых нельзя было предполагать при создании фонда.
Первое основание имеет корни в наследственном праве. В соответствии с нормой п. 1 ст. 1117 не наследуют ни по закону, ни по завещанию граждане, которые своими умышленными противоправными действиями, направленными против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, способствовали либо пытались способствовать призванию их самих или других лиц к наследованию либо способствовали или пытались способствовать увеличению причитающейся им или другим лицам доли наследства, если эти обстоятельства подтверждены в судебном порядке. Данное правило является проявлением доктрины предполагаемой воли наследодателя, лежащей в основе современного диспозитивного регулирования в области наследственного права развитых правопорядков11.
Получается, что институт наследственных фондов задействует принципы, положенные в основу наследственного права. Вместе с тем частный фонд, например в германском правопорядке, рассматривается как способ распоряжения имуществом, альтернативный наследованию12. Таким образом, возникает вопрос о пределах распространения норм наследственного права на институт наследственного фонда (или шире — частного фонда).
Второе основание связывает необходимость изменения устава с невозможностью управления наследственным фондом на условиях, изначально закрепленных в уставе. При этом «управление» следует понимать в контексте п. 4 ст. 123.20—1 ГК РФ. В данном случае речь идет о порядке передачи имущества наследственного фонда или его
11 См.: Смирнов С.А. Презумпция воли наследодателя в российском наследственном праве // Наследственное право. 2012. № 2; Петров Е. Ю. Указ. соч. С. 11.
12 См.: Петров Е.Ю. Указ. соч. С. 64-65.
части выгодоприобретателям и отдельным категориям лиц, основаниях для такой передачи, порядке определения выгодоприобретателей и категорий лиц и т. п. Если определять цели создания наследственного фонда (в контексте специальной правоспособности некоммерческих организаций) по направлениям использования имущества и выгодоприобретателям, получается, что в случае невозможности использования имущества наследственного фонда на цели, установленные учредителем (передачу определенным выгодоприобретателям), такие цели будут определены судом. Возникает вопрос о защите интересов и последней воли учредителя наследственного фонда, ведь они находят свое отражение как раз в целях деятельности фонда. Возможно, судебный порядок изменения цели может помочь определить предполагаемую волю учредителя фонда (как бы он поступил, если бы был жив), например, путем привлечения свидетелей, знакомых с учредителем при жизни, которые могли бы знать, каким категориям лиц учредитель сочувствовал и цели деятельности каких организаций учредитель разделял. Однако в конечном счете данный порядок (не говоря о том, что указанные правила никак не обязывают суд определять предполагаемую волю учредителя фонда) не дает гарантий для обеспечения интересов и воли учредителя и возможности определения субсидиарных целей использования имущества. Поэтому данное основание касается, скорее, технических вопросов порядка передачи выгодоприобретателям имущества, включая определение его вида, размера, а также срока и периодичности передачи. Тем более в некотором смысле субсидиарная цель уже предусмотрена в абз. 2 п. 7 ст. 123.20.1 ГК РФ и заключается в передаче имущества в собственность Российской Федерации.
Второе основание также снабжено условием о том, что обстоятельства, препятствующие управлению на прежних условиях, должны быть такими, чтобы об их возникновении нельзя было предполагать при создании фонда. Данное правило, как представляется, является результатом поиска баланса между следованием последней воле учредителя (которое в конечном счете заключалось бы в установлении запрета на внесение изменений в устав, если только невозможно определить предполагаемую волю) и преодолением deadlocks в деятельности фонда. Вместе с тем оно порождает вопрос: о возникновении каких обстоятельств гипотетически невозможно предполагать при создании фонда?
Наконец, данное основание вызывает дополнительный вопрос, является ли невозможность использования имущества на определенные учредителем цели (передача определенным или определяемым выгодоприобретателям) основанием для ликвидации наследственного фонда? Строго говоря, в законе такое основание для ликвидации не предусмотрено.
Отдельно следует отметить, что данное основание не охватывает проблему, связанную с формированием органов наследственного фонда. По смыслу п. 4 ст. 123.20—2 ГК РФ невозможность сформировать органы фонда в порядке, установленном уставом, является основанием для ликвидации наследственного фонда, но не для изменения устава в соответствующей части. В целом, проблема формирования органов управления наследственного фонда (в том числе — на этапе создания) является ахиллесовой пятой данной конструкции, как и в целом организационно-правовой формы фонда. Согласно нормам о наследственных фондах в случае отказа назначенных в завещании лиц войти в состав органов управления наследственного фонда и невозможности сформировать органы фонда в соответствии с решением об учреждении фонда нотариус не вправе направлять в уполномоченный государственный орган заявление о создании наследственного фонда (п. 3 ст. 123.20—2 ГК РФ). Из данной нормы не вполне очевидно, допустимо ли предусмотреть наряду с «основным» составом органов управления «запасной» порядок определения лиц для включения в состав органов. С другой стороны, ввиду отсутствия и прямого запрета включение в решение об учреждении «запасного» порядка формирования органов следует признавать возможным — данный подход позволяет учредителю наследственного фонда в определенной степени обеспечить исполнение своей последней воли.
Таким образом, включение в российский правопорядок конструкции наследственных фондов сопряжено с рядом проблем, связанных как с самой законодательной новеллой, так и с действующим регулированием деятельности некоммерческих фондов в целом. Представляется, что решение многих вопросов, поднятых в настоящей статье, достижимо только посредством реформирования организационно-правовой формы фонда.
Список литературы
1. Петров Е. Ю. Наследственное право России: состояние и перспективы развития (сравнительно-правовое исследование). М., 2017.
2. Проект Концепции развития законодательства о юридических лицах (рекомендован Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства к опубликованию в целях обсуждения (протокол № 68 от 16 марта 2009 г.)). М., 2009.
3. Смирнов С. А. Презумпция воли наследодателя в российском наследственном праве // Наследственное право. 2012. № 2.
4. Суханов Е. А. Сравнительное корпоративное право. М., 2014.
5. Löwe Ch. von. Familienstiftungen: Gründung und Gestaltung — ein Leitfaden für Stifter und Berater. Berlin, 2013.
