CC BY
18УДК - 347 ИВАНОВА Светлана Анатольевна,
ББК - 67.404 доктор юридических наук, профессор,
заместитель первого проректора по учебной части, профессор Департамента правового регулирования экономической деятельности Финансового университета при Правительстве Российской Федерации
e-mail: [email protected]
12.00.03 - гражданское право; предпринимательское право; семейное право;
международное частное право
ПРОБЛЕМЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В СФЕРЕ ЗАЩИТЫ ПРАВ СОБСТВЕННИКА
Аннотация. Приходится признать, что составители отечественного ГК при подготовке текста п. 1 ст. 302 ГК РФ не использовали опыт европейского права и распространили действие указанной нормы ГК РФ не только на движимые вещи, но и на недвижимость, создав, таким образом, уникальную юридическую конструкцию, позволяющую «оптимизировать» различные неправомерные схемы с недвижимыми вещами - землей, строениями, квартирами.
Ключевые слова: добросовестный приобретатель, принцип неприкосновенности собственности, виндикационный иск, приобретательная давность, собственник спорного имущества.
IVANOVA Svetlana Anatolyevna,
doctor of jurisprudence, professor, deputy first vice rector on a teaching department, professor of Department of legal regulation of economic activity of Financial university in case of the Government of the Russian Federation e-mail: [email protected]
PROBLEMS OF ENHANCEMENT OF THE LEGISLATION IN THE SPHERE OF PROTECTION RIGHTS OF THE OWNER
Summary. It is necessary to recognize that authors of the domestic Civil Code by preparation of the text of item 1 of Art. 302 of the Civil Code of the Russian Federation didn't make use of experience of the European right and extended action of the specified norm of the Civil Code of the Russian Federation not only to movable things, but also to the real estate, having created, thus, the unique legal construction allowing «to optimize» different illegal diagrams with immovable things - the earth, structures, apartments.
Keywords: conscientious purchaser, principle of inviolability of property, vindikatsionny claim, acquisitive prescription, owner of disputable property.
В отечественной цивилистической литературе норме п. 1 ст. 302 ГК РФ уделяется значительное внимание. При всем многообразии выдвигаемых точек зрения подавляющее их большинство объединяет общая позиция защиты прав добросовестного приобретателя имущества от неуправомоченного лица (в первую очередь от самого собственника имущества). Вот характерный пример: «Если у самого собственника имущество
первоначально выбыло по его воле (например, было им сдано в наем, а затем незаконно продано нанимателем третьему лицу), оно не может быть им истребовано, поскольку он допустил оплошность, неосмотрительность в выборе контрагента, и собственник должен нести невыгодные последствия своих действий. Ведь добросовестный приобретатель, в отличие от собственника, действует субъективно безупречно» [2, 5]. Эти рассуждения являются
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2017
оправданием нормы п. 1 ст. 302 ГК РФ, приводящей, по существу, к несправедливому и необоснованному отказу от защиты законных интересов собственника имущества в пользу «субъективно безупречного» добросовестного приобретателя.
При этом цивилисты, анализирующие п. 1 ст. 302 ГК РФ, обращают все внимание на качество добросовестности приобретателя вещи и отказывают в праве на добросовестность собственника вещи, отдавая тем самым приоритет правам добросовестного приобретателя вещи над правами ее собственника, лишенного своего имущества в результате неправомерной сделки.
Получается, что свобода собственника (даже если имущество первоначально выбыло по его воле) значительно ограничивается и превращается в его некую обязанность поступать «правильно» (не допускать оплошностей и быть осмотрительным в выборе контрагентов).
Аргументы авторов приоритетной защиты прав добросовестного приобретателя вещи можно условно разделить на три категории. Первая из них носит внеправовой (экономический) характер. Вот типичный образец такого рода обоснования: «...развивающийся торговый оборот, с его постоянным и быстрым переходом товаров из рук в руки, потребовал отмены излишних формальностей при заключении сделок. В ряде случаев это приводило к тому, что лицо добросовестно приобретало имущество от неупра-вомоченного отчуждателя. Предоставление в подобной ситуации защиты собственникам могло бы подорвать все прогрессивные достижения в области оборота. Таким образом, необходимость обеспечения стабильности и безопасности торгового оборота требовала при определенных условиях, вопреки интересам собственника, защиты добросовестного приобретателя.» [13, с. 111]
Итак, законные интересы собственника имущества должны быть принесены в жертву «стабильности и безопасности торгового оборота».
При этом теоретики-цивилисты демонстрируют готовность усилить «прогрессивные достижения в области оборота» даже ценой отказа от защиты законных интересов собственника, т.е. от принципа
ОБРАЗОВАНИЕИ ПРАВО № 4 • 2017
неприкосновенности собственности. Представляется, что экономические факторы не могут и не должны деформировать основополагающие принципы права и не может быть приемлемым товарный оборот, базирующийся на создании имущественных благ, исходящих из неправомерных сделок.
Второй аргумент при рассмотрении вопроса о приоритетной защите добросовестного приобретателя имущества от не-управомоченного лица связан с использованием ряда положений классического римского права. Действительно, в римском частном праве рассматривался вопрос о приобретении имущества от несобственника и было создано несколько важных правил, касающихся статуса добросовестного приобретателя (покупателя).
Однако римское частное право классической эпохи, в отличие от права современного, в том числе и российского, базировалось на безусловной и приоритетной защите прав собственника имущества против третьих лиц, включая добросовестного приобретателя. Вот два принципиальных фрагмента из Дигест Юстиниана на эту тему. Первый принадлежит Ульпиа-ну: «...можно требовать (вещь) от всех, кто держит и имеет (qui tenent et habent) вещь и может ее отдать». (Диг. 6.1.9). Второй фрагмент Дигест — позиция другого великого юриспрудента — Павла: «.мы будем защищать виндикационным иском то, что является нашим, т.к. нам необходимо остерегаться, чтобы собственность не покинула нас». (Диг. 6.1.66). В римском виндика-ционном процессе не требовалось выяснения вопроса о добросовестности приобретения спорной вещи владельцем.
Правда, уже в римском праве для защиты добросовестных приобретателей в отдельных случаях допускалось специальное юридическое средство — эксцепции (возражения) против виндикации собственника вещи. «Не относится к делу вопрос о том, по какой причине он [приобретатель - авт.] владеет, - подчеркивал Уль-пиан, - когда я доказал, что вещь моя (meam esse), то владельцу будет необходимо отдать вещь, если он не противопоставит какой-либо эксцепции» (Диг. 6.1.9). Эк-сцепции позволяли ответчику в виндика-
ционном процессе противопоставить предъявленному иску собственника какое-либо утверждение о факте или о праве, которое могло, в отдельных случаях, оградить претензию истца или парализовать ее. Дигесты Юстиниана содержат множество казусов, в которых упоминается о приобретении вещи покупателем от несобственника. Никаких сомнений в правомерности таких сделок у римских классических юристов, как правило, не возникало. Обобщил эту практику, по-видимому, Ульпиан, прямо указавший: «Нет сомнения, что можно отчуждать чужую вещь; ибо есть купля и продажа, но вещь может быть изъята у покупателя» (Диг. 18.1.28).
Исходя из изложенного, можем констатировать, что в римском частном праве не возникало в качестве типической и требующей особого теоретико-правового осмысления классическими юристами ситуации с защитой добросовестного приобретателя имущества от неуправомоченного лица. При возникновении, в отдельных случаях, подобные ситуации разрешались стандартным виндикационным иском собственника вещи к добросовестному приобретателю и, при отсутствии обоснованной эксцеп-ции последнего, его иском к продавцу в связи с эвикцией вещи.
Формируя конструкцию добросовестного приобретателя, римская юриспруденция создала несколько теоретически важных правил.
Юристу Модестину принадлежит следующая формула: «Считается, что добросовестным покупателем является тот, кто не знал, что данная вещь — чужая, или считал, что тот, кто продал ему (вещь) имеет право продажи...» (Диг. 50.16.109). Очень важное правило принадлежит Ульпиану: «.передача купленной вещи должна совершаться добросовестно. И никто не должен думать, будто мы полагаем, что достаточно в начале передачи (вещи) не знать, что вещь чужая,.. ибо мы считаем, что и после (передачи) надлежит быть добросовестным приобретателем» (Диг. 6.2.7.17).
Таким образом, уже в римском классическом праве отчетливо различалось качество добросовестности покупателя в момент заключения купли-продажи, и дого-
вор признавался в этом случае правомерным, и качество добросовестности приобретателя вещи как в момент передачи вещи от продавца к покупателю, так и после ее передачи. В этом случае приобретатель вещи, получив дополнительные сведения о порочном статусе купленной вещи, терял качество добросовестного приобретателя и не мог приобрести ее по давности.
Наконец, третий аргумент, приводимый сторонниками повышенной защиты добросовестного приобретателя вещи от неуп-равомоченного лица, — это ссылки «на правовой опыт мировой цивилизации» и признание его « всеми современными правопо-рядками» [1, с. 447; 14, с. 151, 152].
Действительно, европейские гражданские кодексы, начиная со старейшего французского и включая германский и современный итальянский, защищают права добросовестного приобретателя вещи от неуправомоченного лица (ст. 2279 ФГК; § 932 BGB). Подчеркнем, однако, что повышенная защита прав такого приобретателя распространяется в европейских кодексах лишь на приобретателей движимых вещей. Для целей коммерческого оборота такой защиты вполне достаточно. А вот собственники недвижимости в европейских странах вправе предъявлять виндикацию к любому лицу. Например, согласно § 985 BGB, «собственник может потребовать от владельца возвращения (выдачи) вещи». И, как отмечают современные исследователи германского права, «здесь не разграничивается незаконное владение и владение добросовестного приобретателя» [3, с. 419]. Таким образом, если следовать опыту европейского законодательства, норма п. 1 ст. 302 ГК РФ должна быть ограничена категорией движимых вещей. Приходится признать, что составители отечественного ГК при подготовке текста п. 1 ст. 302 ГК РФ не использовали опыт европейского права и распространили действие указанной нормы ГК РФ не только на движимые вещи, но и на недвижимость, создав, таким образом, уникальную юридическую конструкцию, позволяющую «оптимизировать» различные неправомерные схемы с недвижимыми вещами (землей, строениями, квартирами).
ОБРАЗОВАНИЕИ ПРАВО № 4 • 2017
С учетом изложенного обратимся непосредственно к рассмотрению отдельных элементов юридической конструкции п. 1 ст. 302 ГК РФ.
Для оценки юридической конструкции анализируемой статьи ГК РФ очень важно четко определить характер волевого отношения собственника не только к первому факту выбытия вещи из его владения, но и ко второму юридическому факту — акту неправомерного отчуждения его вещи третьему лицу.
Очевидно, что собственники, заключая законные договоры (аренды, ссуды и т.п.), связанные с добровольной передачей имущества во временное пользование (владение), вправе рассчитывать только на правомерные действия контрагентов и не могут (не обязаны) предполагать их дальнейших неправомерных действий. Если это так, то необходимо признать, что при возмездном отчуждении имущества собственника лицом, «которое не имело права его отчуждать», происходит выбытие этого имущества «помимо воли» собственника. Это, в свою очередь, существенно меняет общую правовую оценку положения собственника имущества по п. 1 ст. 302 ГК РФ и расширяет его правовые возможности по виндикации своего имущества. Это важно осознать законодателю и судам. Необходимо закрепить в ГК РФ более точные и реалистичные формулировки указанной нормы ГК РФ.
Эффективному развитию экономических и социальных отношений, как это подтверждается совокупным историческим опытом России и зарубежных стран, оказывает содействие такой концептуальный подход к конструкции права собственности, при котором это право по своей сути и содержанию является равным для всех субъектов. Так почему же собственнику вещи законодатель отказывает в «равенстве прав» с «добросовестным приобретателем» и явный приоритет отдает последнему?
Второй элемент юридической конструкции рассматриваемой нормы ГК РФ, требующий критического анализа, связан с фигурой добросовестного приобретателя имущества.
Так, в Концепции [4] развития гражданского законодательства Российской Феде-
ОБРАЗОВАНИЕИ ПРАВО № 4 • 2017
рации отдельный пункт (3.4.5) посвящен необходимости сформулировать полноценные правила о приобретении права собственности добросовестным приобретателем. Добросовестный приобретатель, по мнению разработчиков Концепции, признается собственником приобретенного им по сделке движимого имущества, пока не доказано обратное. Право собственности добросовестного приобретателя считается возникшим с момента приобретения имущества, в том числе, в случае отказа собственнику в иске об истребовании имущества из владения добросовестного приобретателя. Добросовестный приобретатель признается собственником приобретенного им по сделке недвижимого имущества с момента государственной регистрации его права собственности, если не доказано, что собственником является иное лицо.
Непонятно, на каком основании разработчики утверждают, что добросовестный приобретатель имущества, приобретенного неправомерно, признается его собственником? Подобные утверждения, к сожалению, не способствуют укреплению права частной собственности в России.
Итак, по нашему мнению, приобретатель имущества «у лица, которое не имело права его отчуждать», может считаться добросовестным только в ограниченных ситуациях. В частности, если имущество, полученное им, является движимым. Действительно, на практике установить легитимную судьбу передаваемых движимых вещей крайне затруднительно (кроме отдельных категорий, например автомобилей). Что же касается вещей недвижимых (земельных участков, домостроений, городских квартир), требующих комплекса обязательных документов, в том числе документов от государственных (муниципальных) органов, то квалификация приобретателя такого вида имущества, полученного в результате неправомерной сделки, как добросовестного крайне проблематична. Есть все основания применить к нему формулу известного отечественного цивилиста как «допустившего неосмотрительность в выборе контрагента».
Весьма интересной представляется судебная практика применения п. 1 ст. 302 ГК РФ за последние годы [6-10, 12].
Пожалуй, самой интересной судебной трактовкой п. 1 ст. 302 ГК РФ является определение Санкт-Петербургского городского суда от 14.03.2013 г. № 33-2081/2013 [11], согласно которому следует различать волю на совершение сделки по передаче владения и волю, направленную непосредственно на передачу владения. Только вторая, по мнению суда, имеет значение для применения правила п. 1 ст. 302 ГК РФ. Причем, согласно вышеназванному определению, оценка воли, направленной непосредственно на передачу владения, связана с обстоятельствами, при которых состоялось выбытие вещи из владения, а не с обстоятельствами, сопутствовавшими заключению договора, и, следовательно, не зависит от его квалификации как действительного или недействительного.
Согласно определению Свердловского областного суда от 26.02.2013 г.,1 по смыслу п. 1 ст. 302 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения помимо его воли.2
Согласно постановлению Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.01.2013 по делу № А57-16098/2012, суд, разъясняя порядок применения ст. 302 ГК РФ и ссылаясь на Постановление КС РФ от 21.04.2003 № 6-П, отметил, что права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные ст. 302 ГК РФ основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобре-
1 Документ опубликован не был.
2 Постановлением ФАС Поволжского округа от 19.06.2013 по делу № А57-16098/2012 данное постановление оставлено без изменения.
тателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.).
В соответствии с решениями Арбитражного суда Свердловской области от 11.01.2013 по делу № А60-44700/2012 и от 25.10.2012 по делу № А60-32694/2012 определение добросовестного приобретателя вытекает из содержания ст. 302 ГК РФ: добросовестным приобретателем является лицо, которое, приобретая имущество, не знало и не могло знать о правах других лиц в отношении этого имущества.
В приобретательной давности добросовестность означает, что, даже если владение незаконно, давностный приобретатель в момент начала владения не только не знал, но и не мог знать о незаконности своего владения. Право собственности на недвижимое и иное имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает у лица, приобретшего это имущество в силу приобретательной давности, с момента такой регистрации. Лицо, ссылающееся на давность владения, может присоединить ко времени своего владения все время, в течение которого этим имуществом владел тот, чьим правопреемником это лицо является. При этом судам следует тщательно и строго проверять обоснованность доводов добросовестного приобретателя по этому важному критерию (не знал и не мог знать о правах других лиц). Добросовестный приобретатель должен доказать, что предпринял все необходимые юридические действия по проверке прав отчуждателя.
Согласно постановлению ФАС Волго-Вятского округа от 21.11.2012 по делу № А43-41067/2011, по смыслу п. 2 ст. 302 ГК РФ добросовестное приобретение возможно только в том случае, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество; последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация).
В соответствии с постановлением Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 09.11.2012 по делу № А66-12966/2011 суд, ссылаясь на п. 1 ст. 302 ГК РФ, разъяснил, что виндикационное тре-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2017
бование может быть заявлено лицом, являющимся собственником спорного имущества, но фактически не владеющим им, к лицу, в фактическом владении которого находится вещь, и данное требование, заявленное к добросовестному приобретателю, подлежит удовлетворению в случае выбытия имущества из владения собственника помимо его воли.
В решении Арбитражного суда Свердловской области от 06.11.2012 по делу № А60-33132/2012 суд, разъясняя порядок применения п. 1 и 2 ст. 302 ГК РФ и ссылаясь на п. 52 Постановления Пленума ВС РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010, отметил, что виндикационный иск является иском об оспаривании зарегистрированного права собственности на недвижимое имущество, удовлетворение которого необходимо и достаточно для погашения записей в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (ЕГРП) о праве ответчика и восстановления записей в ЕГРП о правах истца.
Наконец, в соответствии с постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.06.2012 № 18АП-5429/2012 по делу № А07-1855/2012 отмечается, что из содержания п. 1 ст. 302 ГК РФ следует, что, если судом при рассмотрении спора об истребовании имущества из чужого незаконного владения будет установлено, что ответчик не является добросовестным приобретателем, то есть приобретателем, который не знал и не мог знать о том, что лицо, у которого приобретено это имущество, не имело права его отчуждать, вопрос о том, выбыло ли имущество из владения истца помимо его воли, не имеет правового значения. Только при установлении обстоятельства добросовестности ответчика суд должен приступить к решению вопроса о том, утеряно ли имущество собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.
Резюмируя имеющуюся в нашем распоряжении судебную практику по применению п. 1 ст. 302 ГК РФ, можем отметить несколько моментов.
ОБРАЗОВАНИЕИ ПРАВО № 4 • 2017
Во-первых, судебная практика обоснованно различает волю собственника вещи на совершение сделки по передаче владения и его волю, направленную непосредственно на передачу владения. Только вторая имеет, по мнению суда, значение для применения правила п. 1 ст. 302 ГК РФ. Судебная практика, на наш взгляд, делает определенный шаг к дифференцированному пониманию юридической конструкции указанной статьи, однако суды, к сожалению, не делают ясного и четкого окончательного анализа применения данной нормы.
В ряде судебных решений правильно подчеркивается необходимость доказывания собственником факта выбытия имущества из его владения помимо его воли. Вместе с тем судам следует более внимательно относиться к этому моменту и жестко отграничивать первоначальную волю собственника, добровольно передавшего свое имущество во временное пользование, и несанкционированное собственником, неправомерное перемещение имущества так называемому добросовестному приобретателю.
Вместе с тем судебная практика последних лет сформировала несколько неверных установок, которые допускают, что добросовестный приобретатель не обязан знать о незаконности своего приобретения, а предыдущий собственник был обязан предвидеть последствия своих действий. Таким образом, два субъекта частного права ставятся заведомо в неравные условия и неравное правовое положение, при котором одного (добросовестного приобретателя) закон приоритетно защищает, другого - (действительного собственника) изначально не защищает, и он должен в суде сам доказывать недобровольность утраты своего права собственности. При этом добросовестный приобретатель ничего доказывать не должен. Итак, налицо неравное правовое положение двух собственников, что противоречит ч. 1 ст. 35 Конституции Российской Федерации.
Итак, рассмотрение юридической конструкции п. 1 ст. 302 ГК РФ приводит к выводу, что следует признать необходимость ее серьезной доработки - ограничить ее сферу только категорией движимых вещей. При этом указанная юридическая конструкция должна быть сбалансирована с учетом прав
не только добросовестного приобретателя имущества, но и его собственника.
В отношении вещей недвижимых право собственника на виндикационный иск не должно быть ограничено законом. В этом случае могут быть пресечены многочисленные мошеннические схемы с недвижимостью, в которых сегодня с успехом используется норма п. 1 ст. 302 ГК РФ.
Список литературы
[1] Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого. Ч. 1. М., 1997.
[2] Гражданское право / Под ред. Е.А.Суханова. М., 1993.
[3] Жалинский А., Рерих А. Введение в немецкое право. М., 2001.
[4] Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009) // Вестник ВАС РФ. 2009. № 11.
[5] Основные положения права собственности. М., 1999.
[6] Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.12.2011 № 18АП-12429/2011 по делу № А47-6021/2011.
[7] Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.11.2011 № 18АП-10706/2011 по делу № А76-15382/2009.
[8] Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.12.2010 № 18АП-11692/2010 по делу № А76-8392/2010.
[9] Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.10.2011 по делу № А57-1128/2011.
[10] Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 19.11.2010 № 09АП-27161/2010 по делу № А40-46681/10-40-392.
[11] Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», п. 39.
[12] Постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.10.2010 по делу № А52-5844/2009.
[13] Тузов Д.О. К вопросу об основании приобретения права собственности от неуправо-мочнного отчуждателя // Сб. «Гражданское законодательство Республики Казахстана». Вып. 15. Алматы, 2003.
[14] Тузов Д.О. Реституция при недействительности сделок и защита добросовестного приобретателя в российском гражданском праве. М., 2007.
Spisok literatury
[1] Grazhdanskoe pravo / Pod red. A.P. Sergeeva i Yu.K. Tolstogo. Ch. 1. M., 1997.
[2] Grazhdanskoe pravo / Pod red. E.A.Suxanova. M., 1993.
[3] Zhalinskij A., Rerix A. Vvedenie v nemeckoe pravo. M., 2001.
[4] Koncepciya razvitiya grazhdanskogo zakonodatel'stva Rossijskoj Federacii (odobrena resheniem Soveta pri Prezidente RF po kodifikacii i sovershenstvovaniyu grazhdanskogo zakonodatel'stva ot 07.10.2009) // Vestnik VAS RF. 2009. № 11.
[5] Osnovny'e polozheniya prava sobstven-nosti. M., 1999.
[6] Postanovlenie Vosemnadcatogo arbitrazh-nogo apellyacionnogo suda ot 27.12.2011 № 18AP-12429/2011 po delu № A47-6021/2011.
[7] Postanovlenie Vosemnadcatogo arbitrazh-nogo apellyacionnogo suda ot 02.11.2011 № 18AP-10706/2011 po delu № A76-15382/2009.
[8] Postanovlenie Vosemnadcatogo arbitrazh-nogo apellyacionnogo suda ot 27.12.2010 № 18AP-11692/2010 po delu № A76-8392/2010.
[9] Postanovlenie Dvenadcatogo arbitrazh-nogo apellyacionnogo suda ot 27.10.2011 po delu № A57-1128/2011.
[10] Postanovlenie Devyatogo arbitrazhnogo apellyacionnogo suda ot 19.11.2010 № 09AP-27161/2010 po delu № A40-46681/10-40-392.
[11] Postanovlenie Plenuma Verxovnogo Suda RF № 10, Plenuma VAS RF № 22 ot 29.04.2010 «O nekotory'x voprosax, voznikayushhix v sudebnoj praktike pri razreshenii sporov, svyazanny'x s zashhitoj prava sobstvennosti i drugix veshhny'x prav», p. 39.
[12] Postanovlenie Chety'rnadcatogo arbitrazhnogo apellyacionnogo suda ot 11.10.2010 po delu № A52-5844/2009.
[13] Tuzov D.O. K voprosu ob osnovanii priobreteniya prava sobstvennosti ot neupravo-mochnnogo otchuzhdatelya // Sb. «Grazhdanskoe zakonodatel'stvo Respubliki Kazaxstana». Vy'p. 15. Almaty', 2003.
[14] Tuzov D.O. Restituciya pri nedejstvitel'-nosti sdelok i zashhita dobrosovestnogo priobretatelya v rossijskom grazhdanskom prave. M., 2007.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2017
