CC BY
177
5.2. ПРОБЛЕМЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ УГОЛОВНОЙ ПОЛИТИКИ И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ОБ УГОЛОВНЫХ НАКАЗАНИЯХ
Гагиева Наталья Руслановна, к.ю.н. Должность: старший преподаватель. Место работы: Северокавказский государственный технический Университет. E-mail: [email protected]
Аннотация: В предлагаемой статье отражены происходящие в России общественные перемены, концепции демократического правового государства их несовместимость и состояние уголовного законодательства об уголовных наказаниях, проблемы совершенствования уголовного законодательства, уголовная политика государства с учетом изменений и дополнений в УК РФ, а так же с учетом материалов правоприменительной практики. Материал рекомендован для работников суда, дознаний и следствия, адвокатов, кроме того студентов, аспирантов юридических вузов и факультетов.
Ключевые слова: уголовная политика, уголовное законодательство, судебные реформы, наказание, приговор суда, цели наказания, справедливость, лишение прав и свобод.
ISSUES OF IMPROVEMENT OF CRIMINAL POLICY AND CRIMINAL PENALTY LAWS
Gagieva Natalya Ruslanovna, PhD at law. Position: Senior lecturer. Place of employment: North Caucasian state technical university. E-mail: [email protected]
Annotation: The following article illustrates some social changes happening in Russia, concepts of a democratic law state and their incompatibility, the status of criminal penalty laws, challenges of criminal legislation improvement, the state criminal policy with regard for amendments and addenda in the Criminal Code of Russian Federation and also with regard for materials of law enforcement practice. The material is recommended to judicial and investigatory employees, lawyers and students and graduates of the law department as well. Keywords: criminal policy, criminal legislation,
judicial reforms, penalty, a court verdict, aims of penalty, justice, deprivation of rights and liberties.
В современный период в условиях нарастания в России процессов демократических преобразований весьма важным фактором является разработка и реализация нормативно-правовых и организационноуправленческих мер по противодействию преступности, а также осуществление комплекса практических мероприятий, имеющих своей целью удержание ее на социально приемлемом уровне. В этой связи весьма актуальным является исследование конкретных правовых проблем современной российской уголовной политики, которая на протяжении длительного времени воспринималась лишь как совокупность решений власти, направленных на борьбу с преступностью, а с другой стороны, отличалась волюнтаризмом в законодательстве.
Ее состояние в настоящее время Э.Ф. Побегайло назвал кризисом современной российской уголовной политики.
Сведения о реальной опасности того или иного вида преступного поведения не восполнялись и криминоло-
гией, которая, по словам А.Э. Жалинского, «вообще бездоказательно исходит из того, что опасно любое поведение, входящее в ее предмет». Опыт объявления спекуляции, обмана потребителей, частного предпринимательства и ряда прочих деяний преступлениями наглядно свидетельствует об опасности такого понимания государством осуществляемой им уголовной политики.
Весьма негативным примером современной уголовной политики (поспешности и недооценки последствий) является исключение Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ нижнего предела уголовного наказания из санкций абсолютного большинства преступлений средней тяжести и части тяжких преступлений. Такое решение законодателя привело к разрыву в 30 - 60 раз между верхним и нижним пределами размеров уголовного наказания за совершение одних и тех или схожих по категории тяжести видов преступлений. Например, по ч. 4 ст. 183 УК РФ («Незаконное получение или разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, повлекшие тяжкие последствия») наказание предусмотрено от двух месяцев до десяти лет лишения свободы. Это означает разрыв между верхним и нижним пределами наказания в 60 раз, что, безусловно, может способствовать коррупционным проявлениям, превращая институт судейского усмотрения при назначении уголовного наказания в судейский произвол.
Следует признать, что проблема санкций норм Особенной части УК РФ - сегодня в целом «ахиллесова пята» уголовного законодательства. Поэтому не случайно в науке и среди практиков активно обсуждается вопрос о разработке шкалы уголовных наказаний, которая, во-первых, позволила бы учитывать при назначении наказания не всю совокупность квалифицирующих признаков («чохом»), которые (от 2 до 7) сформулированы в диспозициях конкретных статей УК РФ, а учитывать каждый такой признак самостоятельно с применением правила совокупности сложения по ним наказания; во-вторых, устанавливала бы жесткие правила учета отдельных повторяющихся и наиболее часто распространенных обстоятельств уголовно наказуемого деяния (насильственный или групповой характер преступления, вооруженность, размер ущерба (вреда) и др., если они не являются квалифицирующими признаками конкретного преступления, указав степень влияния каждого из них на размер наказания; в-третьих, при назначении наказания должно действовать правило обязательного, а не формального зачастую сложения наказания по совокупности преступлений, что является абсолютным правилом в условиях действия «шкалы наказаний».
Говоря о реализации уголовной политики, следует обратить внимание на ее изменения в зависимости от смены власти, что в ряде случаев действительно необходимо. Например, приведенный выше Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ, содержащий, по нашему мнению, ряд прогрессивных положений, развивающих теорию и практику уголовного законодательства, включает отдельные правовые нормы, реализация которых одномоментно привела, например, к декриминализации уголовной ответственности почти за 100 тыс. уголовно наказуемых хулиганств (бывшие ч. 1 и ч. 2 ст. 213 УК РФ). Называя эти цифры, исходим из того, что в период за 2000 - 2002 гг. ежегодно регистрировалось в среднем 130 тыс. преступлений данного вида, а после исключения из УК РФ ч. 1 и ч. 2 ст. 213 (в редакции 1996 г.) в 2005 - 2009гг.
регистрировалось всего по 30 тыс. уголовно наказуемых хулиганств. А фактическое отсутствие иных мер уголовного воздействия на «хулиганов» ведет к вседозволенности и общественно опасному поведению такой категории лиц. И, соответственно, общественное спокойствие и нормальная жизнь законопослушных граждан России, как справедливо отмечает Э.Ф. Побе-гайло, стали менее защищенными со стороны государства.
Приведенные выше и другие негативные факторы реализации российской уголовной политики в современный период влекут за собой снижение доверия граждан к органам власти и к способности последней противостоять преступности. А поскольку общество не может отказаться от уголовного законодательства как средства обеспечения социального мира и воздействия на лиц, его нарушивших, ввиду чрезвычайно высокой цены решений по изменению уголовного законодательства, от субъектов уголовной политики и непосредственно от законодателя требуется быть крайне осторожными. Однако на практике, как указано выше, дело обстоит так, что авторам законопроектов заведомо известно, что ослабление репрессии усиливает преступность, а ужесточение уголовной ответственности позволяет достичь положительного результата в борьбе с преступностью.
К этой же категории необоснованной критики действующего уголовного закона следует отнести и не подтвержденные какими-либо статистическими или иными данными высказывания Д.А. Корецкого о необоснованной декриминализации Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ уголовно наказуемых деяний, повлекших причинение по неосторожности вреда средней тяжести, ответственность за которые предусмотрена ч. 1 ст. 143 УК РФ («Нарушение правил охраны труда») и ст. 216 УК РФ («Нарушение правил безопасности при ведении горных, строительных или иных работ»), поскольку если российское правосудие и содержит примеры подобных уголовных дел, то они исчисляются единицами.
Об этом свидетельствует и уголовно-правовая статистика: в 2002 - 2003 гг. в России ежегодно регистрировалось от 1270 до 1556 преступлений по ст. 143 и от 217 до 240 преступлений - по ст. 216 УК РФ. В 2004 -2006 гг. их число составляло по ст. 143 УК РФ соответственно 1048, 1067 и 991 преступление, а по ст. 216 -193, 216 и 260 преступлений. Число же осужденных в указанные периоды не превышало ежегодно 248 - 387 человек по ст. 143 и 64 - 150 лиц - по ст. 216 УК РФ, несмотря на то что ежегодно в результате нарушений техники безопасности погибали более 1 тыс. человек и десяткам тысяч граждан причинялся тяжкий и средней тяжести вред.
Приведенные статистические данные свидетельствуют о том, что авторы подобных суждений забывают прописную истину - усиление уголовного наказания не способно обеспечить решение проблемы борьбы с преступностью, а лишь усугубляет ее социальные последствия.
Анализ публикаций по проблемам уголовной политики свидетельствует также о том, что, критикуя означенный выше Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ, ряд ученых и практических работников делают ссылки на уголовно-правовую статистику за относительно короткие (не более чем за год) временные периоды и, как правило, без учета ее изменения в динамике. Подобные статистические данные не отражают реального положения с преступностью и уровня
криминогенности российского общества. Это, естественно, ведет к искажению излагаемых авторами фактов и сделанных ими выводов.
Например, профессор Д.А. Корецкий в указанной публикации о принятии Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ говорит как о следствии отсутствия адекватности со стороны государства в противодействии преступности в условиях неблагоприятных тенденций преступности в России. В подтверждение своей критики о необоснованности данного решения законодателя можно привести статистические данные за 2009 г., когда количество зарегистрированных преступлений за год возросло на 9,1% (или на 230 тыс.), не обратив внимания на то обстоятельство, что в 2002 г. в связи с вступлением в действие с 1 июля Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях было одномоментно (с 1 июля по 4 ноября) декриминализировано 350 тыс. краж чужого имущества, которые в конце 2002 г. вновь были криминализированы, что обусловило рост фактически не преступности, на что делается упор, а ее количественного показателя.
Следует также признать, что при формировании уголовной политики за исходные начала берутся данные уголовно-правовой статистики, достоверность которой обозначена в качестве одной из ключевых проблем в Концепции судебной реформы в Российской Федерации в силу своей крайней необъективности. В этой связи приходится констатировать, что проблема иска-женности статистических данных о количестве совершенных преступлений вызывает большую озабоченность как со стороны государства, так и со стороны его правоохранительных органов (в первую очередь МВД и Генеральной прокуратуры РФ).
Изложенное подтверждают заведомо искаженные по сравнению с реально возможным статистические данные о состоянии преступности в динамике за последние 20 лет, социологические опросы граждан, главная суть которых в том, что почти каждый второй пострадавший в органы внутренних дел не обращался из-за неверия в способность сотрудников милиции установить виновных и возвратить похищенное, а также многократное увеличение (в 4,5 раза или с 32,5 тыс. в 1991 г. до 146 тыс. в 2005 г.) количества отмененных прокурорами процессуальных решений следователя, дознавателя, органа дознания об отказе в возбуждении уголовного дела, но с последующим возбуждением уголовного дела, большинство преступлений по которым остается нераскрытыми (так называемые укрытые от учета преступления), и значительный рост других нарушений закона при регистрации заявлений и сообщений о противоправных деяниях и их учете в качестве преступлений.
Автором проанализирована практика применения основных положений УПК РФ. Результаты позволяют сделать вывод, что новый процессуальный закон «не обрушил» систему расследования преступлений, что предрекали отдельные ученые и практические работники. А.Д. Бойков на основе анализа нового УПК пришел к выводу, что в Кодексе вообще не идет речь ни о борьбе с преступностью, ни о неотвратимости ответственности: с точки зрения борьбы с преступностью многие его положения снижают эффективность уголовного преследования и даже делают его беспомощным. Так ли это на самом деле? Об этом позволяют судить некоторые статистические данные по расследованию преступлений в условиях действия нового УПК в сравнении с результатами работы органов
предварительного следствия и дознания в 2001 г. (по УПК РСФСР).
Так, в 2001 г. органами расследования направлено в суд 1 млн. 308 тыс. уголовных дел, в 20075 г. - 1 млн. 131 тыс. дел, а по результатам 2009 г. в суд направлено 1 млн. 178 тыс. уголовных дел. Другой момент: несмотря на значительное усложнение процедур досудебного производства, качество и сроки расследования, соблюдение законности по уголовным делам, расследованным следователями органов внутренних дел, фактически не ухудшились. В 2006 г. всего возвращено прокурором для доследования и судом прокурору для устранения нарушений закона 7,2% дел от направленных следователями в суд против 6,8% возвращенных для доследования судом и прокурором дел в 2001 г.; в сроки свыше двух месяцев расследовано в 2006 г. 15,9%, а в 2001 г. - 16,2% уголовных дел. Не произошло «обвала» в вопросах соблюдения законности, что предсказывали многие противники УПК РФ. Хотя число оправданных судами и увеличилось весьма незначительно (с 1077 - в 2008 г. до 1372
- в 2009 г., или на 27,4%), но уменьшилось число реабилитированных на стадии предварительного расследования - с 2008 подозреваемых, обвиняемых в 2009 г., до 985 - в 2009 г. (в 2,1 раза). Значительно сократилось (с 919 - в 2001 г. до 524 - в 2009 г., или в 1,8 раза) и число незаконно, необоснованно содержавшихся под стражей граждан.
Прокомментировать приведенные статистические данные способен каждый, а опровергать их без реального знания состояния следственной работы дело весьма неблагодарное и ничего, кроме негативного отношения к бездоказательным высказываниям, встретить не может.
В качестве аргументов оппоненты, критикующие новый УПК, ссылаются на большое количество решений Конституционного Суда РФ в части признания отдельных его норм не соответствующими Конституции РФ (ч. 2 и ч. 4 ст. 20, ч. 6 ст. 144, п. 3 ч. 1 ст. 145, ч. 7 ст. 236, ч. 4 ст. 237, ч. 9 ст. 246, ч. 3 ст. 318, ст. 405) - всего 8 процессуальных норм. В то же время в УПК РСФСР его 16 процессуальных норм за весьма короткий период (с 1995 по 2000 г.) были признаны несоответствующими Конституции РФ, из которых 13 норм законодателем из Кодекса так и не были исключены. То есть ситуация в части признания неконституционными отдельных положений нового УПК не так проста, как она кажется на первый взгляд его критикам.
Одной из причин внесения значительного числа изменений и дополнений в новый УПК явилось отсутствие в период подготовки Кодекса ко второму чтению скоординированной позиции правоохранительных органов, судейского сообщества, адвокатского корпуса и представителей правозащитных организаций по наиболее принципиальным проблемам как досудебного производства, так и судебного разбирательства, а также противодействие в реализации конституционных установлений, например путем отложения на значительный срок положений УПК РФ об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу по судебному решению, и ряд других, в том числе касающихся процессуальных полномочий прокурора, следователя и ряда других участников процесса.
Следует учитывать и тот фактор, что многие критические замечания и высказывания, особенно до вступления в действие нового УПК и в первый период практической реализации его положений, в немалой степе-
ни носили демагогический или чисто популистский характер. Такой вывод следует из того, что:
- во-первых, в новом УПК реализованы положения Конституции РФ в части гарантий обеспечения основных прав и свобод человека и гражданина и их соблюдения на всех стадиях уголовного судопроизводства, что является актуальным и в связи с ратификацией Российской Федерацией еще в 1998 г. Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и соответственно распространением юрисдикции Европейского суда по правам человека (г. Страсбург) на судопроизводство в Российской Федерации;
- во-вторых, критики не хотят замечать, что в УПК РФ вошли десятки процессуальных норм, восполнивших пробелы УПК РСФСР, например, в части процедур выделения и соединения уголовных дел, исчисления сроков по ним, признания в качестве доказательств выделенных материалов уголовного дела. И это только по одному вопросу. В новый УПК включены положения, направленные на обеспечение безопасности свидетелей и потерпевших, о чем при принятии Кодекса в 1997 г. в первом чтении его разработчики даже не помышляли. Правоприменителю дан в руки инструмент, позволяющий значительно сократить порочную практику возвращения судами ежегодно от 35 до 40 тыс. уголовных дел для дополнительного расследования, в основном по причине допущенных следователем и прокурором разного рода ошибок на стадии предварительного следствия. Для сравнения, в первый год применения УПК РФ (2003 г.) количество возвращенных судом прокурору уголовных дел для устранения выявленных недостатков сократилось одномоментно почти в 2 раза (возвращено 22,8 тыс. дел), что позволило значительно сократить сроки расследования и судебного разбирательства данных дел;
- в-третьих, новый УПК в целях обеспечения раскрытия и расследования преступлений в 26 своих нормах регулирует вопросы взаимоотношения следователя с оперативными сотрудниками и использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве. В УПК РСФСР таких норм было всего 11. Изменилось и их качественное содержание, хотя, конечно, практическим работникам хотелось бы дальнейшего совершенствования процессуального закона в этой части, в том числе и новой редакции ст. 89 УПК РФ об использовании в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности;
- в-четвертых, говоря о совершенствовании процедур судебного производства, следует отметить введение апелляционного порядка рассмотрения уголовного дела (глава 44) и упрощенного особого порядка судебного разбирательства (глава 40), уровень применения которого возрос с 9,6% от всех рассмотренных судами уголовных дел с вынесением приговора в 2003 г. до 31,6% - в 2005 г. и почти 40% - в 2006 г., это около 300 тыс. рассмотренных судами уголовных дел в год. И эти аргументы можно продолжать, конкретизируя их через процессуальные институты и отдельные нормы нового УПК РФ, а приведение всего перечня нововведений в Кодекс возможно лишь в отдельной публикации.
И это далеко не полный перечень проблемных вопросов реализации положений уголовного и уголовнопроцессуального законодательства, оказывающих негативное влияние на формирование уголовной политики в России и, соответственно, влекущих резкое ухудшение криминогенной обстановки, что воспринимается гражданами как неспособность государства и его правоохранительных органов противодействовать
преступности. Законодательного решения изложенных выше проблем ждут и правоприменители.
Список литературы:
Бойков А.Д. Третья власть в России. Книга вторая-продолжение реформ. М., 2002.
Жалинский А.Э. О современном состоянии уголовноправовой науки // Уголовное право. 2005. № 1.
Корецкий Д.А. Идеологические проблемы борьбы с преступностью // Законность. 2004. №5.
Побегайло Э.Ф. Кризис современной российской уголовной политики // Уголовное право. 2004. № 4.
Уголовная политика и ее реализация органами внутренних дел: Учебник / Под ред. Л.И. Беляевой. М., 2003.
Literature list:
Boykov A. The third power in Russia. The second book -reforms continuing. M., 2002. Pages 28, 31, 33-34.
Zhalinskiy A. About the modern state of the criminal law science // Ugolovniy zakon. 2005. №1.
Koretskiy D. Ideological issues of the crime control // Zakonnost. 2004. №5. Pages 3-4.
Pobegaylo E. Crisis of the modern Russian criminal policy // Ugolovniy zakon. 2004. №4
Criminal policy and its implementation by Internal Affairs Bodies: Textbook / as revised by L.Belyaeva. M., 2003.
Рецензия
на статью Гагиевой Н.Р. «Проблемы совершенствования уголовной политики и законодательство об уголовных наказаниях»
Указанная статья Гагиевой Н.Р. посвящена крайне актуальным вопросам правоохранительной практики. Здесь отражены происходящие в России общественные перемены, концепции демократического правового государства их несовместимость и состояние уголовного законодательства об уголовных наказаниях, проблемы совершенствования уголовного законодательства, уголовная политика государства с учетом изменений и дополнений в УК РФ, а так же с учетом материалов правоприменительной практики.
На современном этапе уголовное законодательство претерпевает многие изменения (в том числе от 7.12.2011 ФЗ № 40-ФЗ), что также повышает интерес к данной проблематике.
Автор аргументировано излагает свои позиции, полемику с иными авторами ведет аргументировано и корректно. Выводы, представленные в статье, основаны на результатах проведенного анализа.
В представленной статье научный материал грамотно дополняется эмпирической основой (например, соответствующие статистические данные и прочее).
По статье могут быть частные замечания, в том числе некоторые выкладки небесспорны. Но это не принципиальный недостаток. А предмет научной дискуссии.
В целом статья написана хорошим юридическим языком. Она легко читается и, как представляется, может быть рекомендована для опубликования в научном журнале.
Доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин МНЮИ, кандидат юридических наук, доцент А.В. Косов
