CC BY
22
МЕСТО И РОЛЬ ИСЛАМА В РЕГИОНАХ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ, ЗАКАВКАЗЬЯ И ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Ю. Джабраилов,
кандидат политических наук; Региональный центр этнополитических исследований, Дагестанский научный центр Российской академии наук (Махачкала)
ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛИЗАЦИИ ИСЛАМСКИХ ОБЩИН НА ЮГЕ РОССИИ
В нашей стране процесс оформления устойчивой модели государственно-конфессиональных отношений не приобрел завершенный характер. В 2001 г. были отвергнуты два проекта Концепции государственно-конфессиональных отношений в Российской Федерации. Полемика вокруг этих документов постепенно утихла, но принципиальные вопросы остались нерешенными.
Возможно, это сопряжено с неоднозначностью мнений научного сообщества о методах и механизмах взаимоотношений государства и религиозных объединений. В научных работах значительное внимание акцентируется на необходимости совместных усилий государства и религиозных организаций в деле преодоления проблем социальной реальности, предлагается разработать набор четких критериев, позволяющих конфессии обрести статус государственно-признанной. Такой статус будет нести с собой весь комплекс обязанностей и привилегий для конфессий и даст возможность беспрепятственно осуществлять им свою деятельность. В то же время существует позиция, отрицающая модель государственно-конфессиональных отношений, которая оформляется как политика консолидации государственных и религиозных интересов1.
1 См.: Буттаева А.М. Гармонизация государственно-конфессиональных отношений как фактор укрепления общедагестанского единства / Доклад на рес-
Признавая позицию о разделении сфер компетенции светских и религиозных властей, сохраняя при этом принцип невмешательства в их внутренние дела, считаем, что государство должно способствовать деятельности религиозных организаций, сотрудничать с ними в решении проблем, где интересы совпадают и пересекаются.
Именно такая линия государственной политики отражена в «Уфимских тезисах» Президента Российской Федерации: «Новая социализация ислама должна рассматриваться как развитие традиционного мусульманского образа жизни, мышления, взглядов в соответствии с современной социальной действительностью»1.
Впервые в истории России первое лицо государства объявило о необходимости воссоздания и собственной исламской традиционной богословской школы, что особенно важно и признаваемо большинством мусульманских ученых мира. Фактически это исторический момент для российских мусульман, в государстве имеется высшая политическая воля, позволяющая им занимать гражданскую позицию согласно своему вероисповеданию.
На научных конференциях религиозными деятелями страны давно высказывается идея создания Российской академии исламских наук с центром в городе Москве. Причина затягивания связана не столько с нежеланием властных органов помочь в выделении территории под строительство, оформлении документов и т.д., сколько с процессом постепенного согласования позиций, мнений региональных исламских структур о едином статусе учреждения, об его образовательном характере или научном как разрабатывающей исламскую социальную доктрину. В российском мусульманском сообществе наступает время консолидации. «Мы должны двигаться по направлению к объединению всех региональных ЦРО и МРО (центральных религиозных организаций и местных религиозных организаций. - Авт.) под началом единого Духовного
публиканской научно-практической конференции «Общедагестанское единство как фактор стабильности и безопасности: истоки и перспективы» 12 сентября 2014 г.; Яхьяев М.Я. Государственно-конфессиональная политика новой России: Состояние и тенденции: сб. статей / Под общ. ред. акад. М.К. Горшкова и проф. А.-Н.З. Дибирова. - М.; Махачкала, 2012. - С. 128.
1 Выступление Президента РФ на встрече с муфтиями духовных управлений мусульман России 22 октября 2013 г. в г. Уфе URL: http://www. kremlin.ru/transcripts/19474 (Дата обращения: 31.03.2015.)
управления мусульман РФ», - заявлял Р. Гайнутдин, назвав эту реформу «приоритетной в 2015 г.»1.
Возможно, путь претворения в жизнь политической воли не будет быстрым и легким, но заданный вектор в рамках властно-исламского диалога направлен на сохранение российского духовного пространства, усиление гражданских и патриотических чувств со стороны мусульманской части населения, гармонизацию межрелигиозных и государственно-конфессиональных отношений. Реализация вероисповедной политики в заданном русле должна решить и проблему политизации ислама как попытку переноса части нерешенных духовно-идеологических вопросов в политическую плоскость.
Наличие какой-либо одной модели государственно-конфессиональных отношений или сосуществование разных типов в государстве или в субъектах Федерации определяется особенностями их политической конъюнктуры, степенью согласованности вероисповедной политики между различными уровнями власти, исторической ролью религии в социальных процессах и в культуре российских народов.
На Северном Кавказе на примере республик Чечни и Дагестана можно проследить становление таких типов взаимоотношений между властью и религиозными организациями, где доминируют признаки кооперационной и сепарационной моделей государственно-конфессиональных отношений.
В светском государстве основными моделями государственно-конфессиональных отношений являются сегрегационный (государство рассматривает религию как отрицательное социальное явление и стремится максимально ограничить роль религии в жизни общества), сепарационный (самостоятельное, независимое существование государства и религиозных организаций, взаимное невмешательство государства и религиозных объединений в деятельность друг друга), кооперационный (государство решает социальные проблемы совместно с религиозными объединениями).
Возможность анализа государственно-конфессиональных отношений в Чечне и Дагестане, а в целом на Северном Кавказе, обусловлена тем, что многие адаты населяющих его этносов
1 Мальцев В. Муфтият выстраивает вертикаль // НГ-религии. - 2015. -
4 марта. - С. 3.
весьма схожи. По тем или иным причинам можно говорить о том, что Дагестан «является моделью Северного Кавказа»1.
Так, основные тенденции к кооперационной модели в Чечне заключаются в том, что духовенство активно привлекается к решению многих важных социальных проблем, оно принимает участие в совещаниях совместно с государственными и муниципальными органами власти. Высшее руководство республики проявляет волю к привлечению религиозных деятелей и религиозных организаций к решению государственных задач, т.е. создает условия для вовлечения религиозных сообществ в построение гражданского общества, преодоления религиозного изоляционизма.
В настоящее время религия становится одним из легитимных факторов общественной политической жизни Чеченской Республики. К основополагающим ценностям ислама обращаются представители государственной власти, тем самым подчеркивая их значимость и свою приверженность им.
Важной формой сотрудничества органов государственной власти с религиозными организациями является социальное партнерство на основе заключенных соглашений и договоров о сотрудничестве, включающих положения о взаимодействии в области поддержки семьи, помощи детям, противодействия алкоголизму, наркомании, помощи социально уязвимым группам населения.
Позиция именно совместного решения многих социальных проблем властью ЧР и религиозными организациями была озвучена главой Чечни Р. Кадыровым на Международном форуме «Ислам - религия мира и созидания»: «Я считаю, что власть и религия могут и должны быть едиными в борьбе против пагубных для общества явлений. Религия учит милосердию. Она призывает к справедливости. Она осуждает любые формы подавления человеческих прав и свобод. Вера требует соблюдения норм нравственности и морали, без которых в обществе воцарится хаос и насилие. Разве не эти же цели преследует государство? Разве не ради этого существует власть? Ответ на оба эти вопроса - "да". Поэтому власть и религия должны каждая на своем уровне, но вместе решать самые актуальные проблемы любого государства»2.
1 Малашенко А. Исламское возрождение России. - М., 1998. - С. 107.
2 Кадыров Р. Власть и религия должны каждый на своем уровне, но вместе решать самые актуальные проблемы // URL: http://www.grozny-inform.ru/ main.mhtml?Part=8&PubID=42516 (Дата обращения: 05.03.2015.)
Если исходить из очевидных фактов обеспечения в Российской Федерации на конституционном уровне права на свободу совести и свободу вероисповедания и приоритета религиозных форм сознания у большинства граждан на Северном Кавказе (на основе исследований природы общественного мнения1, то ясно, что без взаимодоверительного властно-религиозного диалога чрезвычайно трудно обеспечить духовную консолидацию общества и решать неотложные государственные задачи. Особенно в регионе с доминированием ислама в традициях, в которых присутствует идея постоянного и интенсивного взаимодействия общественной и религиозной жизни.
Признание и поддержка со стороны властных органов, необходимость использования духовно-нравственного потенциала ислама в социальном процессе будет способствовать, на наш взгляд, эффективному управлению обществом, сочетающим религиозные ценности, духовные и этические ценности народов Кавказа, гражданские и правовые нормы
Российского государства. И это может привести к этно-политической стабилизации в субъектах СКФО, а также будет способствовать наиболее эффективному решению задачи социализации религиозных общин и создаст комфортные условия для вовлечения религиозных сообществ и верующих граждан в построение гражданского общества, преодоления религиозного изоляционизма.
Но в «чеченском» варианте, в отличие от «дагестанского», власть противодействует предоставлению площадок для диалога носителям радикально-экстремистским идеологиям, отрицающим ценности местного традиционного ислама.
Федеральное законодательство запрещает госслужащим использовать служебное положение в интересах политических партий, общественных, в том числе религиозных, объединений для пропаганды отношения к ним2.
Практика государственно-конфессиональных отношений, особенно на Кавказе, где религия вплетена в культуру его народов, часто оказывается намного шире и многообразнее теоретических
1 См.: Абдулагатов З.М. Северокавказский мусульманин: между законами государства и нормами ислама. Дагестанский социологический сборник. - Махачкала, 2013. - С. 25.
2 Собрание законодательства Российской Федерации. № 31. - М., 1995. -
С. 56.
положений отделения религии от государства. Кроме того, существует и определенная законодательная противоречивость, что представляется весьма сложным провести четкое разграничение человека на должностное лицо и гражданина, являющегося приверженцем определенной конфессии. В этом плане трактовка того или иного пункта законов зависит от личных пристрастий должностных лиц.
Весте с тем допущение в государственной политике использования религии в политических целях, т. е. клерикализация политики, ведет в конечном итоге к вмешательству власти в «религиозное пространство» и во внутренние дела религиозных объединений.
Говоря о преобладании признаков сепарационной модели государственно-конфессиональных отношений в Республике Дагестан, мы, конечно, не подразумеваем чисто дистиллированный, либеральный стандарт данной модели. Речь идет о том, что имеющиеся властно-религиозные контакты не носят системного характера и в основном ограничиваются контактами в сфере противодействия экстремизму.
В силу чего и эксперты отмечали, что в Дагестане нет эффективной системы отношений между религиозными деятелями и властями республики, из-за чего вести среди молодежи пропаганду традиционного ислама стало непросто, а его многочисленные общины политизированы. На фоне этих трудностей расширяется религиозная экспансия ваххабитов1.
Окончательно не завершен процесс принятия политических, правовых решений относительно ислама в социальном пространстве республики. Сложность и неоднозначность религиозной ситуации, разнообразие проблем в конфессиональной сфере вынуждает представителей политической элиты региона, как правило, к конъюнктурным колебаниям при возникновении неоднозначных ситуаций, связанных с нормами религиозной регламентации и принципом светскости государства. Пассивность государственных структур власти объясняется, прежде всего, фактом отсутствия социальной доктрины взаимоотношений власти и конфессии на фоне конституционного положения об отделении религии от государства.
1 Половина молодежи Дагестана хотят, чтобы республика развивалась по исламским султанатам. URL: http://www.comrelig.ru/index.php?option= com_con-tent&task=view&id=206&Itemid=30 (Дата обращения: 22.04.2013.)
В этих условиях в обществе наблюдается различное понимание законодательных норм и линии государственной вероисповедной политики: от утверждения, что религия это частное дело граждан, до толкования увеличения социальной роли конфессий в современном обществе как жизненно необходимого условия. Поэтому имеют место противоречия в социальном пространстве, и официальное духовенство вынуждено играть роль группы давления для реализации интересов верующих.
Патриарх РПЦ Кирилл, будучи еще митрополитом, полагал, что причиной столкновения двух моделей цивилизации - светской (общероссийские законы и т.д.) и клерикальной - является вытеснение религии из общественной жизни как сугубо личное дело каждого человека.
Механизмы бесконфликтного вмонтирования, в частности ислама, в современную социальную систему Российской Федерации предлагают отечественные религиоведы.
В качестве позитивного - с точки зрения государства - потенциала ислама Л. Сюкияйнен особо выделяет его правовую культуру, шариат. По его мнению, «обладая авторитетом в глазах мусульман, мусульманское право само выступает в качестве инструмента легитимации по отношению к позитивному законодательству. Для мусульман исключительно важно осознавать, что действующее законодательство по крайней мере не противоречит ценностям шариата», - пишет ученый1.
Аналогичной позиции придерживается Е. Суслова, полагающая, что для России государственная стабильность, отсутствие конфликтов и защита национальных интересов достижимы не путем «управляемости процессов, происходящих в религиозной среде», и даже не путем «обеспечения позитивного участия религиозных объединений в жизни гражданского общества». Стабильности можно достичь лишь уважая права личности. Любой россиянин, исповедующий любую веру или не исповедующий никакой, принадлежащий к какой-либо религиозной организации или занимающий автономную позицию, должен чувствовать государство -защищающим его интересы, а Россию - своей Родиной2.
1 Сюкияйнен Л.Р. Мусульмане и государство // Россия и мусульманский мир. - 1997. - № 6. - С. 22.
2 См.: Суслова Е. Толерантность и религиозность современного общества. Проблемы и парадоксы. URL: http://www.rusoir.ru/news/23-09-2005-4.html (Дата обращения: 11.03.2015.)
Сотрудник Центра геополитических анализов и исследований, преподаватель геополитики в Высшей школе менеджмента (Париж, Франция) Вячеслав Авьюцкий считает, что через постмодернистскую геополитику, связывающую локальные ситуации с глобальными процессами, можно попытаться найти комплексное решение как для Чечни, так и для всего региона Северного Кавказа. Речь идет об адаптации российской традиции к местным условиям, что, кстати, уже происходит в Дагестане и частично в Карачаево-Черкесии, не допуская откровенного отказа от базовых принципов российской цивилизации, например, теократизации того или иного субъекта России1.
Вместе с тем процесс налаживания социального партнерства в сфере государственно-конфессиональных отношений в регионе постепенно приобретает более ясные контуры и носит двусторонний характер, что не позволяет скатиться опять к сегрегационной модели, и препятствует вмешательству чиновников во внутренние дела религиозных организаций. Конструктивные связи власти и духовенства содействуют цивилизованному внутриконфессио-нальному диалогу, снижению уровня радикализма в молодежной среде.
Позиция традиционного духовенства Северного Кавказа и России во взаимоотношениях с властью по вопросам политизации ислама достаточно хорошо отражается в озвученных в СМИ тезисах муфтия РД А-Х.М. Абдуллаева: «... задача Духовного управления и муфтия - находить взаимопонимание, точки соприкосновения со светскими властными структурами, совместная работа во имя торжества высоких идеалов ислама», «. конфликтовать с властью - значит заниматься политикой и стремиться к власти. Нам власть и политика не нужны. Наша основная цель - это укрепление ислама, и пока для этого имеются все условия, нам незачем конфликтовать с властями. Если возникают какие-то проблемы, мы встречаемся с руководством республики, и в большинстве случаев нам удается прийти к общему знаменателю»2.
В тезисах муфтия А-Х.М. Абдуллаева практически даны ответы на многие обвинения духовных управлений со стороны оппонентов из исламской среды и научного сообщества в лояльности
1 См.: Авьюцкий В. Северный Кавказ как «внутреннее зарубежье» России // Центральная Азия и Кавказ. - 2002. - № 5 (23). - С. 77.
2 Исламская тематика в светских и исламских СМИ Дагестана. Ч. 3. URL: http://dargo.ru/publ/3-1-0-8 (Дата обращения: 21.05.2013.)
к власти в обмен на материальные блага, консервирующей сложившуюся причудливую систему социального развития; отсутствии критических оценок системы управления. Официальное духовенство свою первоочередную роль видит не в критике властей, которая едва ли будет принята адекватно в условиях отделения религии от государства, а в распространении исламских норм и идеалов в обществе, лишенного коррупции, социальной несправедливости, взяточничества, хамства, цинизма, аморального поведения, невежества, убийств, экстремизма, терроризма и т. д.
Таким образом, официальное духовенство направляет свой политический, социальный и мировоззренческий потенциал на преодоление религиозного невежества и построение исламского общества. Это отмечают даже религиоведы, подчеркивающие фундаменталистские позиции духовных управлений. Они также находят понимание того, что деятельность официального духовенства ориентируется, прежде всего, на построение исламского общества, а не на изменения политической системы1.
В январе 2014 г., по признанию представителей религиозных СМИ, состоялась первая в постсоветской истории встреча руководителя республики с религиозными СМИ Дагестана, в ходе которой состоялся откровенный диалог по актуальным вопросам религиозной жизни республики.
Ислам исторически выступал в качестве важного социального регулятора общественно-политической жизни Дагестана. Поэтому решение конкретных социальных и политических проблем рассматривается мусульманами в религиозном контексте.
Государство и конфессиональные группы едины в том, что в условиях низкого уровня духовно-нравственного здоровья невозможно прогнозировать оптимистические перспективы развития для любого общества. Если не остановить процесс духовного, культурного распада общества, то успехи в экономике, технологической модернизации отойдут на второй план и не будут иметь важного значения.
Именно культура наряду с духовностью была и остается корневым фактором, консолидирующим все слои общества независимо от социального статуса и вероисповедания. В информационной среде часто высказывается мысль о низком культурном
1 См.: Абдулагатов З.М. Проблемы и тенденции становления современных государственно-конфессиональных отношений в России (на примере православия и ислама). - Махачкала: ИИАЭ ДНЦ РАН, 2006. - С. 49.
уровне выходцев из республик Северного Кавказа как об одной из причин межнациональных конфликтов в РФ.
Религия как часть общей культуры российских народов и этносов способствует нравственному, правовому развитию личности. Ее востребованность обществом как средство воспитания внутренней ответственности, духовности, нравственности и толерантности возрастает. В России для решения этих проблем важная роль принадлежит социально ориентированному исламу, находящемуся в диалоге с властью и иными традиционными конфессиями.
Не без помощи властных структур была организована в Республике Дагестан выставка реликвий Пророка Мухаммада, которую посетили по данным правоохранительных органов около 2 млн человек.
Для органов власти помимо решений социальных проблем современного общества необходимо налаживать отношения с «умеренными салафитами», которые хотят мирно жить в светском государстве, стремятся к единству мусульман республики.
Государство не заинтересовано в том, чтобы в мусульманской общине были какие-то неразрешимые противоречия. Но амбициозность отдельных религиозных деятелей не способствуют консолидации всех религиозных общин в Республике Дагестан, несмотря на то, что внутриконфессиональный диалог между разными течениями ислама никогда полностью не прекращается.
Власть организовывает конференции с участием известных религиозных деятелей, в рамках которых критически анализируются вопросы о джихаде, применимости термина «территория мира и ислама» к Дагестану и другим субъектам Северного Кавказа. На подобных конференциях не решаются все проблемы, связанные с распространением религиозно-политического экстремизма, тем не менее они вносят существенный вклад в повышении сознательности молодежи и снижении угроз для общества, достижении общественной безопасности.
6 марта 2014 г. по приглашению главы РД Дагестан посетила делегация Всемирного союза мусульманских ученых (ВСМУ) во главе с генеральным секретарем Союза шейхом, доктором Али Мухи ад-Дином аль-Карадаги. Декларация, принятая на столь представительном религиозном форуме по самым актуальным вопросам, несомненно, оказывает замораживающее влияние на распространение идей религиозно-политического экстремизма в обществе и способствует конструктивному развитию государственно-конфессиональных отношений.
Таким образом, Республика Дагестан, несмотря на сложные социальные проблемы, в том числе и в духовной сфере, является сегодня тем регионом России, который может стать примером для других субъектов в деле адаптации мусульман к современным реформам Российского государства. Здесь постепенно нарабатывается бесценный опыт властно-исламского диалога, в рамках которого согласовываются позиции, находятся компромиссные варианты совместной работы, в том числе в преодолении экстремистских и радикальных проявлений в обществе. При этом сохраняется принцип невмешательства власти и религии в сферы их функционирования.
«II Бигиевские чтения. Мусульманская мысль в XXI веке: Единство традиции и обновление» (Материалы IIМеждународной науч.-образовательной конференции, г. Санкт-Петербург, 17-20 мая 2015 г.),
М., 2016 г., с. 260-271.
Р. Старченко,
кандидат исторических наук, и.о. заместителя директора Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН ГОСУДАРСТВЕННАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА: КРЫМСКО-ТАТАРСКИЙ АСПЕКТ*
Крым - многонациональный регион, более 90% населения полуострова составляют три группы: русские, украинцы и крымские татары. Отношения, складывающиеся между представителями этих национальностей, оказывают серьезное влияние на формирование этнополитической ситуации на полуострове. После перехода Крыма в состав России весной 2014 г. одной из самых важных задач для российских властей стало обеспечение межнационального мира в этом регионе. Существенными факторами угрозы обострения межэтнической напряженности в Крыму являлись нерешенные в период нахождения Крыма в составе Украины проблемы крымских татар, такие как оформление в собственность земельных участков (самозахватов), реабилитация депортирован-
* Исследование выполнено при поддержке Российского научного фонда, грант № 15-18-00099.
