CC BY
11
[Текст] / В.А. Кайдалов // Избр. тр. — Пермь: ПГТУ, 2007. - 300 с.
5. Марков, Б.В. Ориентирование на краях порядков [Текст] / Б.В. Марков // Стратегии ориентации в постсовременности. — СПб.: Санкт-Петерб. филос. об-во, 1996. — С. 69—97.
6. Оконская, Н.К. Мир философии в просторных рамках современных гуманитарных дисциплин [Текст] / Н.К. Оконская // Вестн. ПГТУ:
Культура. История. Философия. Право. — 2009. — № 1 (20).
7. Смирнов, С.А. Человек перехода [Текст] / С.А. Смирнов // Модели человека в соврем. филос. и психол.: сб. мат. Всерос. конф., 18—19 мая 2005 г. — Новосибирск: НГУ, 2005. — 176 с.
8. Тульчинский, Г.Л. Постчеловеческая персоноло-гия. Новые проблемы свободы и рациональности [Текст] / ГЛ. Тульчинский. — СПб.: Алетейя, 2002. — 677 с.
УДК 32 (470.67)
М.А. Сайпуллаев
ПРОБЛЕМЫ РОССИЙСКОЙ РЕГИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ В ОБЛАСТИ НАУКИ И ТЕХНИКИ (на материале Республики Дагестан)
В 1992 году в России взамен действовавших ранее жестко централизованных подходов к региональной научно-технической политике (НТП) началось формирование основных положений новой концепции государственной научной политики. Стала очевидной настоятельная потребность в проработке региональных аспектов национальной НТП. Рассмотрим, как развивалась региональная НТП в 1990-е годы при переходе к рыночной экономике (на примере Республики Дагестан), так как, с нашей точки зрения, этот вопрос еще в достаточной степени не освещен.
Все республики в составе СССР, ныне ставшие суверенными государствами, развивали науку и технику в русле единой НТП, проводившейся правительством единого государства. После распада Союза ССР его правопреемницей во всех сферах, в том числе и в области НТП, стала Российская Федерация. В СССР и Российской Федерации НТП имела много общего, но были и особенности, различия. Это обстоятельство позволяет увидеть как общие закономерности развития научной сферы, так и частные проявления НТП в территориальном и хронологическом разрезе, в частности в таком этнокультурном регионе, как Республика Дагестан.
Процесс суверенизации субъектов Российской Федерации настоятельно требовал учета межрегиональных различий при разработке и реализации национальной НТП. Неотложность решения проблемы развития науки в регионах России обусловливалась не только тем, что большинство субъектов Федерации не обладали развитой сферой исследований и разработок, но и тем, что научно-технический потенциал в 1991—1992 годах разрушался на периферии более интенсивно в сравнении с регионами, развитыми в научном отношении. Это происходило из-за отсутствия соответствующей целенаправленной деятельности государства по его сохранению и поддержанию в регионах и обвального сокращения военного производства. Многие республики, края и области не имели хозяйственных комплексов, самодостаточных в воспроизводственной деятельности. Производство в них было направлено в основном на общегосударственные нужды и слабо ориентировано на обеспечение потребностей своего населения в продовольствии и товарах народного потребления. Это также наложило отпечаток на структуру научно-исследовательских и проектно-конструкторских организаций, имевшихся в регионах. Именно в этот период объективная
необходимость учета региональных факторов заставляла вести разработку теоретических и практических тем по созданию единой системы территориального и отраслевого управления НТП, оценке научно-технического потенциала региона, обобщению практики программно-целевого планирования и управления в регионе. При формировании новой региональной НТП возникла необходимость пересмотра и переосмысления использовавшихся ранее основных понятий и категорий, среди которых особое место занимало понятие «научно-технический потенциал региона» [2, с. 111].
Отсутствие конструктивной программы экономической перестройки, неудачи и ошибки, допущенные при переходе к рыночной экономике, определили тенденции переноса центра тяжести реформ в регионы. Последствия реформ оказались разрушительными, особенно для науки. Состояние ее характеризовалось общим падением потенциала и отсутствием ясных ориентиров. Республика Дагестан в числе других регионов России (Красноярский край, Волгоград, Иваново, Кемерово, Омск, Томск, Новгородская область и мн. др.) оказалась перед необходимостью разработки и обоснования концепции принципиально новой региональной НТП, предусматривающей реформирование сложившейся системы организации научной политики и приведение ее в соответствие с реалиями, запросами и тенденциями современного общественного развития [1, с. 57, 58].
В 1993—1994 годах практически во всех регионах России проводились исследования, мониторинги, призванные увидеть перспективы региональной науки в контексте общего экономического развития регионов и страны в целом. Конечно, данные мониторингов использовались на местах. Но Правительство РФ не могло сформировать какой бы то ни было приемлемой программы региональной политики без данных о развитии регионов, в том числе о региональных научно-технических потенциалах. Результаты мониторинга не были востребованы и использованы федеральным центром в полной мере. По предложению Министерства образования и науки РФ в типовую структуру органов управления
регионов, утвержденную постановлением Правительства РФ от 27 мая 1993 года № 490, был включен Комитет по науке и технической политике. Уже к концу 1993 года самостоятельные подразделения (министерства, департаменты, комитеты, отделы), связанные с управлением наукой и высшей школой, существовали в 28 регионах России, а к началу 1995 года — в 35. Кроме того, на территориях было сформировано 8 научно-координационных центров, еще 6 находились в завершающей стадии создания. Активно работал Межведомственный совет по региональной НТП и взаимодействию с высшей школой, созданный совместно с Госкомвузом России и РАН, а также научно-технические или научно-координационные советы в 11 регионах. В 9 регионах функционировали научные центры РАН [5, с. 398].
Правительство РФ 17 апреля 1995 года приняло постановление «О государственной поддержке развития науки и научно-технических разработок», но о поддержке региональной науки в нем не было ни слова, а 23 марта 1996 года утвердило «Основные положения региональной политики в Российской Федерации», где региональная политика в области НТП сводилась лишь к условной фразе: «Поддержка наукоемких производств и развитие высоких технологий» [3, с. 13, 16, 19]. Между тем непосредственно в регионах шло достаточно активное формирование условий развития НТП с учетом возможностей местного экономического и интеллектуального потенциала. Однако диспропорция в территориальном распределении научных сил сохранялась. Расстройство государственной системы организации и управления наукой, разбушевавшаяся рыночная стихия обусловили возникновение всевозможных самодеятельных научных, нередко околонаучных, сообществ, провозгласивших себя академиями различного толка, ориентации и назначения. Не избежала этого процесса и Республика Дагестан. При всей правомерности альтернативных форм и типов организации науки нельзя не видеть, насколько далеки амбиции и притязания многих из этих новообразований от их реального места и роли в подлинно научной жизни общества. У научной общественности
Республики Дагестан сложились определенные соображения о путях организационного реформирования региональной науки. Они сводились к идее сбора и консолидации реального научного потенциала республики, идее межведомственной научной интеграции на общенациональном уровне. В 1997 году этот концептуальный подход был рассмотрен и одобрен на совместном заседании президиума ДНЦ РАН и совета ректоров вузов Республики Дагестан с участием руководителей региональных центров Российских академий медицинских и сельскохозяйственных наук, а также директоров ряда отраслевых НИИ. Накопленный исследовательский опыт, научные традиции, запросы развития республики побудили ДНЦ к созданию новых структур по комплексному изучению проблем экологии, проблем Каспия, а также проблем энергетики, сейсмологии, машиноведения и проблем ислама.
Во второй половине 1990-х годов наметился процесс структурирования, профилирования и регионализации науки по ряду новых линий и направлений. Оздоровление экономической ситуации в стране начиная с 1999 года позитивно повлияло на состояние отечественной науки. В отчете о научно-организационной и финансово-хозяйственной деятельности ДНЦ РАН за 1999—2003 годы отмечалось, что за прошедшие 5 лет в жизни ДНЦ РАН был отмечен существенный рост практически всех основных показателей, характеризующих научную деятельность исследовательских институтов. Учеными научного центра за этот период получены 419 важнейших результатов, 310 научных разработок были предложены для внедрения в народное хозяйство, получено 17 государственных патентов [6]. В республике появился региональный центр Академии медицинских наук, начали создаваться аналогичный центр Академии сельскохозяйственных наук и местные структуры Академии образования. Возникли формирования, организованные на общественных началах. В рассматриваемый период произошли изменения в системе подготовки и повышения квалификации кадров науки. В 1990-е годы в вузах Республики Дагестан и в институтах
ДНЦ РАН открылись специализированные (диссертационные) советы по защите кандидатских и докторских диссертаций. В 1999 году в ДГУ функционировало 16 диссертационных советов по защите исследований по 24 специальностям. В 2000 году аспирантуры научно-исследовательских учреждений и вузов Республики Дагестан закончили 214 человек [4, с. 235]. В Российской Федерации немного республик, которые располагают ныне таким мощным представительством академической науки и столь обширной сетью вузовского образования. Однако продолжающийся процесс сворачивания и замораживания бюджетного финансирования при смутном представлении о принципах и механизме формирования внебюджетных фондов развития науки в настоящее время усугубляет кризисные явления в сфере научного производства. Незначительной остается пока и эффективность системы поддержки науки через федеральные и региональные фонды развития. Средства фондов растекаются по множеству творческих микроколлективов и нередко попадают в руки отдельных предприимчивых деятелей и дельцов от науки, поэтому фонды зачастую не оправдывают своего предназначения [8, с. 96].
Новое и в целом позитивное явление в научной жизни республики — это возникновение региональных центров ряда Российских академий, формировавшихся на общественных началах: Академии естественных наук, Инженерной и Технологической академий, Международной академии информатизации, Академии высшего образования и т. д. Провозглашена так называемая Дагестанская национальная академия наук. Естественно, не располагая собственной научной и материальной базой, многие из этих научных учреждений, в их числе и ДНАН, обречены растрачивать свои интеллектуальные возможности не на приращение, а на «жалкое» существование [9, с. 87, 90].
В 1990-е годы неравномерность распределения научного и всего интеллектуального потенциала России по территории обусловила дальнейшую дифференциацию уровней экономического развития регионов. Поломать эту тенденцию должна была конкретная региональная НТП. Процесс
разрушения ранее действовавших схем происходил в научной сфере регионов России вне какой-либо целенаправленной деятельности государства: с одной стороны, не принимались какие-либо специальные решения, отменявшие прежние подходы, а с другой — не предлагалось ничего нового взамен. Тем самым создавался своего рода вакуум в нормативно-правовом регулировании управления сферой науки регионов. Ограниченные возможности Министерства образования и науки РФ по реализации национальной НТП в сочетании с отсутствием у него достаточно действенных рычагов, обеспечивавших влияние на деятельность прочих федеральных органов государственной власти в этой сфере, привели к тому, что механизм управления сферой исследований и разработок формировался в процессе слабо координируемой деятельности центральных министерств и ведомств, суммарные финансовые ресурсы которых, как правило, существенно превосходили возможности Министерства образования и науки. В 1992 г. Министерством образования и науки, высшей школы и технической политики РФ были подготовлены и внесены на рассмотрение Правительства предложения по разграничению полномочий и предметов ведения научно-технической деятельности между федеральными и региональными органами власти. Силами ученых и специалистов тогда же были проведены анализ уровня научно-технического развития отдельных регионов России и проработка концептуальных основ формирования региональной НТП, подготовлен ряд нормативных документов и положений, обеспечивающих ее реализацию. Для осуществления организационной и научно-методической работы по данным вопросам в структуре Управления экономического и правового регулирования НТП Министерства образования и науки был создан специальный Отдел региональной НТП, совместно с РАН образован Межведомственный совет по региональной НТП и взаимодействию с высшей школой.
При обсуждении вопроса об основных положениях концепции региональной НТП отмечалось, что на этапе экономических преобразований главными стратегическими направлениями НТП на региональном уровне должно стать создание на территориях условий для естественной трансформации имеющегося
там научно-технического потенциала сообразно происходящим в регионах структурным изменениям экономики и переориентация этого потенциала на решение социально-экономических проблем регионов в Федерации в целом [7, с. 184]. Особое внимание привлекала региональная политика научной деятельности высшей школы России. В 1993 году имелось 14 региональных научно-технических программ и проектов, представленных вузами. Они выполнялись на Северном Кавказе и Дальнем Востоке, в Башкортостане, Красноярском крае, Волгоградской, Ивановской, Кемеровской, Омской, Томской и Новгородской областях. В 1994 году в конкурсе региональных научно-технических программ участвовало уже 46 программ; 18 программ включали гуманитарную тематику [10, с. 172, 177, 178]. В основном это были разработки, связанные с исследованиями по конкретным вопросам. Под конкретно-исторические исследования запрашивали средства ученые Курской («Юго-восток Древней Руси»), Новгородской («Культура»), Вологодской («Европейский Север — памятник отечественной и мировой культуры») областей, Республики Дагестан (8 проектов, в том числе «Ислам на Северном Кавказе»), Адыгеи («Этнокультурное наследие народов России») и др. [11, с. 2]. Как и в других науках, программы гуманитарного направления подтвердили высокую результативность и преемственность в работе ведущих школ России, расположенных в регионах.
Создание в регионах самостоятельных программ — это чрезвычайно важное направление для развития российской гуманитарной науки. Нельзя недооценивать тот факт, что регион сам выбирал приоритеты своего развития, а вслед за ними — приоритетные аспекты исследований. Благодаря таким исследованиям устанавливались полезные связи между регионами (горизонтальные) и между регионом и центром (вертикальные). Ощущалось тяготение к межрегиональным программам. Тем не менее региональные программы по гуманитарным наукам были довольно традиционны. Не было междисциплинарной интеграции. Кроме того, не представлялись на конкурс программы, связанные с исследованием правовых вопросов развития регионального управления, юридических проблем формирования социокультурных комплексов
и др. Во многих программах и проектах серьезно страдала научная сторона исследований. Первый опыт региональных гуманитарных программ показал, что достоинство лучших из них в том, что они исходили из социокультурных приоритетов регионов, из потребностей их культурного возрождения, что исследования ориентировались на эти приоритеты, учитывали работу, которая велась в академических институтах и в различных вузах страны, несмотря на их территориальное расположение. В этом видится ценность развития гуманитарных знаний.
Таким образом, внедрение программно-целевого метода в региональную НТП было
вполне оправданно и политически и морально. Региональная наука все тверже вставала на конкурсную основу, выявляя лучшие, наиболее эффективные программы и проекты. Результаты изучения периода 1990-х годов дают основание сделать вывод о возрастающей заинтересованности регионов в развитии сферы исследований и разработок, связанных с данной территорией. В ходе реализации региональных научно-технических программ несравненно четче стало представление о научном и экономическом потенциале регионов и федерального центра. Все это вело к выгоде для обеих сторон.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Алимпиев, В.Н. Государственная научно-техническая политика в регионах - актуальные проблемы и перспективы [Текст] / В.Н. Алимпиев // Регион. и науч.-техн. развитие и сотрудничество. Опыт и проблемы. — Самара, 1996.
2. Он же. Проблемы формирования и реализации научно-технической политики на региональном уровне [Текст] / В.Н. Алимпиев. — Самара, 1996.
3. Гамзатов, Г.Г. Интеграция, кооперация, консолидация как принципы организационного реформирования региональной научно-технической инфраструктуры [Текст] / Г.Г. Гамзатов // Наука Дагестана сегодня: уровень и масштабы поиска. — Махачкала, 1998.
4. Дагестан 2001 [Текст]: стат. сб. — Махачкала, 2002.
5. Итоги социолитальной трансформации [Текст]. — М., 2003.
6. Камилов, И.К. Научная жизнь Дагестана [Текст]: доклад // Газ. ДНЦ РАН. — 2004, 16 марта.
7. Научно-техническая и инновационная деятельность регионов России [Текст]. — Вып. 1—4. — М., 1993—1994.
8. Региональная политика Российской Федерации в области высшего и среднего профессионального образования [Текст]. — Вып. VII. — Саранск, 1996.
9. Региональная экономическая политика [Текст] // Регионология. — 1995. — № 2.
10. Региональное и научно-техническое развитие и сотрудничество. Опыт и проблемы [Текст]. — Самара, 1996.
11. Решение коллегии Министерства науки и технической политики Российской Федерации «О региональной научно-технической политике Российской Федерации» от 3 февраля 1993 г. [Текст]. — М., 1993.
УДК 17.033."20"+316.621
И.Н. Протасенко БОНАПАРТИЗМ КАК МОДЕЛЬ СОЦИАЛЬНОЙ СУБЪЕКТНОСТИ
Проблема субъекта социально-политической реальности и его системных качеств актуализирована, с одной стороны, трудностями, с которыми столкнулось российское общество в решении вопросов, связанных с формированием гражданского общества, с другой — проблемами преодоления таких социальных зол, как коррупция, правовой нигилизм, политическая
индифферентность электората, хлебнувшего дикого капитализма, разочарованного и уверившегося в том, что «лучше не будет». Цель данной статьи — показать, что бонапартизм как режим авторитарной власти, закономерно возникающий после крупнейших революций, является моделью социальной субъектности.
