CC BY
60
А.Н. МАКАРОВ
ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ ЗЕМЕЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В РОССИИ
И ЕЕ «ТЕНЕВИЗАЦИЯ»
Приватизация, масштабное и «скоростное» разгосударствление собственности, проведенные с надеждой на решение значительной части сегодняшних задач с помощью введения частной собственности, оказалось, заведомо носили отнюдь не созидательный характер и в результате привели к возникновению неэффективных земельных собственников, резкому падению уровня жизни российских домохозяйств. Наблюдающаяся в настоящее время деградация большой (до 50%) части российского сельского хозяйства не находит ответа в рамках вариантов, напоминающих древний «аристотелевско-платоновский» спор, и заставляет искать объяснения причин происходящего. В экономической литературе имеются различные подходы к данной проблеме [1].
Общая тенденция дифференциации прав собственности и формирование «пучков» правомочий, характеризуя вытеснение римско-правовой традиции абсолютизации концентрации всех правомочий в одном лице англосаксонской традицией разделенных прав собственности, проникает и в сельское хозяйство. Однако все же утверждение о наибольшем соответствии теории прав собственности современному уровню развития экономики не означает устарелость классического подхода к частной собственности. Более того, теория прав собственности имеет существенные недостатки, которые могут быть преодолены с привлечением именно марксистского подхода. Так, теория прав собственности, тщательно детализируя правомочия собственности, описывая экономическую необходимость их распределения и комбинации для эффективного использования ресурсов, не ставит вопроса о качественной и количественной концентрации прав собственности, которая достигает экономической власти, обеспечивающей возможность ее обладателю распорядиться объектами собственности и доходом от процесса их функционально-экономического бытия [2]. Заметим, что в теории прав собственности не рассматриваются также такие вопросы, как суть дохода земельного собственника (арендодателя), его влияние на распределение богатства, цены и, соответственно, на спрос, хотя и имеющие прямое отношение к предмету.
Несмотря на то, что «исторический анализ форм реализации отношений собственности опровергает идеализированные представления о частной собственности как вершине общественного развития» [3], экономисты обращают внимание на частную собственность как на перспективный путь развития земельных отношений [4], данный институт получил законодательную государственную поддержку. При этом реформа, конституируемая Федеральным законом «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» от 10.07.2002 г., имеет парадоксальную общность одновременно как с проведенной двести лет назад столыпинской реформой, осуществленной на основе массового обезземеливания крестьянства, так и с «чубайсовской ваучеризацией», в результате которой граждане, получившие право на долю государственной собственности, в действительности остались ни с чем. На сегодняшний день приватизация сельскохозяйственных земель, охватившая 13% от общей площади земельного фонда и закрепившая большую часть из них в частной собственности, практически завершена [5]. При этом приватизацией земель, проведенной в соответствии с Указами Президента РФ [6], в частную собственность фактически были переданы не земельные участки, а право на земельные участки, так называемые земельные доли, или паи, большинство владельцев которых (представленные, как правило, пенсионерами, работниками социальной сферы села и
другими сельскими жителями, не собирающимися заниматься сельским хозяйством, и составляющие в совокупности до 30-40% общего числа владельцев земельных долей) вскоре написали заявления о внесении своих паев в капитал вновь организованных АО, получая взамен блага, несопоставимые по ценности и по стоимости с полагающейся им землей (тонну картошки и т.д.).
В этой связи были высказаны прогнозы о предстоящем вторичном перераспределении земли посредством земельного рынка с целью обеспечения концентрации земельных участков у энергичных и эффективно работающих землевладельцев. Однако последствия разрешения проблемы, имеющие место сегодня, чреваты множеством негативных эффектов, тормозящих прогресс в агросфере и народном хозяйстве в целом [7]. Речь, в частности, идет о том, что игнорирование при разработке земельной политики институциональных проблем вынуждает участников земельных операций вступать в неформальные отношения и в целом обеспечивает преимущества тем, кто имеет лучшее материальное положение и доступ к информации, и при этом ставит в невыгодное положение малоимущих. Вышеназванный Федеральный закон от 10.07.2002 г., представлявший собой своего рода компромисс между нарождающимся классом крупных землевладельцев и владельцами земельных паев, не смог препятствовать тому, что на земельный рынок сегодня привлечены огромные деньги банков, инвестиционных компаний, нефтяные деньги. По данным специалистов, в процессе скупки земель участвовали крупные западные средства, частично имевшие российское происхождение, а также деньги международных венчурных фондов [8]. Неизбежным следствием сосредоточения земельных ресурсов в руках крупных частных собственников будет (наряду с тем, что значительные средства будут непроизводительно затрачиваться производителями и предпринимателями либо на покупку ее у собственников, либо на выплату земельной ренты частным арендодателям, в то время как их можно было использовать для развития сельскохозяйственного производства) [9] падение жизненного уровня большинства населения, а также конкурентоспособности отечественного производства, связанные с ростом в народном хозяйстве производственных издержек и цен.
И все же следует заметить, после 2002 г. наблюдалась активизация попыток владельцев паев выделить их из коллективно-долевой собственности. Однако оказалось, что мелким землевладельцам распорядиться участком земли практически невозможно, что объясняется в первую очередь наличием множества проблем в выделе земельного пая, неспособностью большинства граждан оплатить предусмотренные достаточно высокие затраты по оформлению прав собственности (например, только межевание земельного участка, являющееся лишь одним из этапов процесса, стоит не меньше 10 тыс. руб.). К тому же отсутствие легального рынка и реальной стоимости земли не позволяет сегодня мелкому землевладельцу продать или заложить свой земельный участок [10]. Однако при этом созданы все условия для формирования теневого рынка.
Теневой сектор в настоящее время стал устойчивой частью экономической системы, способствующей ее воспроизводству, более того, не будет преувеличением то, что официальная экономика и не может сегодня существовать без теневой части, имеющей при этом устойчивую тенденцию к росту [11]. В сельском хозяйстве на протяжении последней четверти века сфера теневых отношений росла наиболее высокими темпами (более чем в 30 раз), оживляя конкуренцию на теневом рынке и культивируя новые теневые отношения, расширенно воспроизводимые относительно земельной собственности. Приведем некоторые данные по Республике Татарстан. Доля валовой добавленной стоимости ненаблюдаемого сектора в валовой добавленной стоимости сельского хозяйства в 2002 г. составила 72,2% (т.е. по сравнению с
2000 г. увеличилась на 11,5 пункта). В динамике ряда по этому показателю, в том числе по доле неформального сектора в структуре ненаблюдаемой экономической деятельности (35,2%), сельское хозяйство в списке отраслей экономики занимает лидирующие позиции [12]. Несогласованные тенденции роста ненаблюдаемого сектора (в том числе теневого и неформального секторов), а также отраслевой структуры валовой добавленной стоимости сельского хозяйства в официальном секторе экономики Республики Татарстан еще более контрастно подтверждают наличие латентных процессов, имеющих место в сельском хозяйстве республике, а также свидетельствуют о пагубности почерпнутой из ХУ!-ХУ!! вв. эйфории веры в то, что достаточно дать крестьянину собственность и «он нас накормит», «остальное сделает рынок».
Прошло достаточно времени, чтобы убедиться в том, что углубление аграрной реформы состоит не в ускорении в такой ситуации приватизации земли и собственности, а в создании условий для экономической реализации уже имеющейся собственности. В соответствии с отмеченным выше критерием определения субъекта собственности, земля, так же, впрочем, как и другие средства производства, может быть продана или даже бесплатно передана и в собственность при условии, что предполагаемый собственник способен соблюдать основной принцип собственности - осуществление процесса воспроизводства и эксплуатации объекта собственности (земли) своими силами и за свой счет [13], другими словами, поскольку земельная собственность экономически реализуется через реальный доход, получаемый от использования объектов собственности, а он зависит не только от собственности на землю, но и от создания условий экономической реализации, в частности, на основе оптимизации существующего соотношения цен на средства производства и произведенную сельскохозяйственную продукцию, влияющего через процесс воспроизводства на экономическую реализацию собственности на землю, т.е. «эффективный собственник» сможет проявить свое преимущество лишь в том случае, если обмен сельского хозяйства со смежными отраслями будет приближен к эквивалентному, если каждый участник агропромышленной цепочки получит ту часть конечного дохода (розничной цены продовольствия), которая соответствовала бы его вкладу, его затратам.
Сегодня же при том, что 35% сельскохозяйственных организаций являются убыточными [14] (что имеет место во многом в силу негативной роли монополизма в отношениях между сельским хозяйством и смежными производствами, а также отсутствия доступной для крестьянина инфраструктуры рынка, которую государство, свертывая закупки и распределение продовольствия, так и не сумело сформировать), дисбаланс между доходами и затратами сельскохозяйственных предприятий благодаря сложившемуся диспаритету цен и соответствующему ухудшению финансово-стоимостных пропорций межотраслевого обмена делает производство сельскохозяйственной продукции заведомо убыточным, что, при любой форме собственности на землю, не позволяет говорить об экономической реализации земельной собственности. Хотя биотопливо пока еще и дороже топлива, получаемого из углеводородных ископаемых, в России сегодня пшеницу «сжигать» становится выгоднее, чем дизельное топливо. Так, в «пшеничном» эквиваленте, за период с 1991 по 2004 г. дизтопливо подорожало в 12,8 раза: если цена 1 т дизтоплива была эквивалентна в 1991 г. средней цене 0,25 т пшеницы, 1996 г. - 1,49 т.; 2001 г. -2,13 т; то в 2004 г. - средней цене 3,02 т пшеницы [15]. Покупка трактора общего пользования в «пшеничном» эквиваленте подорожала более чем в 6,5 раза: 240 т против 36,8 т в 1991 г. В целом промышленные товары по отношению к сельскохозяйственному сырью и продукции подорожали более чем в 3 раза, соответственно изменились пропорции обмена основных видов
сельскохозяйственной и промышленной продукции [16]. Неблагоприятные с точки зрения реализации земельной собственности тенденции подкрепляются и тем, что значительная часть средств, затрачиваемых населением на приобретение продуктов питания, не участвует в формировании финансовых результатов деятельности сельскохозпроизводителей, поскольку до них не доходит, оседая в сфере закупок и торговли [17]. При таком соотношении затрат и доходов, когда сельским товаропроизводителям, занимающим около 70-80% в совокупных затратах на готовое продовольствие, достается всего лишь 2030% конечной (розничной) цены, сельское хозяйство обречено на суженное воспроизводство. Поскольку же собственником является не тот, кто номинально, в соответствии с формальными институтами, распоряжается благами, а тот, в чьих интересах, для удовлетворения чьих потребностей осуществляются распоряжение и использование благ, и при воспроизводственном подходе собственность может быть представлена как «институционализированные на общественном уровне и воспроизводящиеся отношения, возникающие между субъектами экономической деятельности по поводу присвоения и обеспечения принадлежности ценностей», и лишь в случае, «если данные ценности расширенно воспроизводятся, ... можно констатировать, что сформирована высокоэффективная собственность, и наоборот» [18], то в этом смысле сегодня реальная экономическая реализация земельной собственности является крайне проблематичной.
Хотя передача земли в постоянную собственность может быть и создает более надежные стимулы к долгосрочному инвестированию, роль рынков купли-продажи земли в более эффективном распределении земель и реализации земельной собственности может быть ограниченной в силу следующих обстоятельств: во-первых, рынки купли-продажи земли, как правило, связаны с более высокими трансакционными издержками, чем арендные рынки; во-вторых, приобретение земли путем ее покупки требует значительных наличных средств, которых наверняка может не оказаться у домохозяйств, получающих доход только от сельскохозяйственного производства (проблема обостряется в связи с отсутствием возможности получения долгосрочного ипотечного кредита для покупки участка); в-третьих, результаты деятельности рынка купли-продажи земли в большей степени, чем арендного рынка, зависят от работы других рынков, особенно рынков сбыта и кредитных рынков [19], и там, где кредитные и страховые рынки несовершенны, предложение земли на рынках купли-продажи может обеспечиваться главным образом за счет принудительной продажи недвижимости в обеспечение исполнения обязательств.
При этом несомненно, что такие базовые институты, как права собственности на землю и земельные рынки, не могут функционировать без поддержки государства: рынок земли во всех цивилизованных странах является особым объектом государственного регулирования (речь, конечно же, идет не только об обеспечении общественными благи и благоприятной политической обстановки). Одна из главных задач государственной земельной политики - обеспечение защищенности прав владения землей, которая может быть реализована при разных формах собственности на землю, вместо установки на введение всей совокупности прав частной собственности (являющееся нередко идеологизированным, способным к тому же вызвать споры в обществе) [20], предоставление гарантированных и передаваемых прав долгосрочной аренды обеспечивает владельцам большую часть выгод, связанных с правом собственности, и к тому же сопряжено со значительно меньшими финансовыми затратами, чем введение всей совокупности прав собственности (способно к тому же вызвать споры в обществе). Экономисты связывают рынки аренды земли с существенной возможностью повысить производительность труда и укрепить социальное равенство,
поскольку эти рынки содействуют не связанному с большими затратами переходу земли в руки тех, кто обеспечит их наиболее эффективное использование, при сравнительно низких трансакционных издержках [21].
В этой связи решающее значение для полной реализации возможностей, обеспечиваемых арендными рынками, будут иметь институциональные меры, направленные на повышение степени защищенности прав владения землей и снижение трансакционных издержек посредством внедрения стандартных форм договоров и совершенствования средств обеспечения их исполнения и разрешения споров, а также на более целенаправленное распространение информации. Как показывает опыт стран Восточной Европы, во многих случаях неспособность быстро установить четкие правила доступа к земле и права собственности на землю негативно сказывается на инвестициях. В принципе необходимость защиты имущественных прав и формирование собственности на землю, по сути, и связаны с тем, что они обеспечивают стимулы для вложения капитала в землю и устойчивого управления ею.
Литература и примечания
1. Макаров А.Н. Земельная собственность: сравнительно-исторический и эволюционный методы экономических исследований // Вестн. Чуваш. ун-та. 2006. № 5. С. 402-403.
2. Выделение этих узловых пунктов качественно особой концентрации прав собственности (пусть и в отмеченных абсолютных формах) нельзя не отнести к заслугам классической экономической теории и, в первую очередь, марксизма. Приверженцы же неоклассической теории, показывая полное пренебрежение к политэкономической теории, на протяжении двух веков глубоко и основательно исследовавшей сферу земельных отношений, исключили эту сферу из объектов своего внимания, сводя важнейшую по своей социально-экономической значимости (и особенно для России) проблему, затрагивающую интересы миллионов людей, к рассуждениям о всякого рода исключительности (невозможности воспроизводства) любого фактора (будь то талант певицы или спортсмена), приносящего его владельцу дополнительный доход - экономическую (земельную) ренту (См.: Грандберг З.А. Методология исследования земельных отношений и проблема их реформирования в российской Федерации // Экономическая теория: истоки и перспективы. М.: ТЕИС, 2006. С.454-455).
3. Устюжанина Е. В. Институциональные изменения как способ развития отношений собственности // Введение в институциональную экономику: Учеб. пособие / Под ред. Д. С. Львова. М.: Экономика, 2005. С. 256.
4. Буздалов И.Н. Аграрная теория: концептуальные основы, исторические тенденции, современные представления / РАСН; Всерос. ин-т агр. проблем и информатики им. А.А. Никонова. М.: Academia, 2005. 344 с.
5. Левакова И.В. Земельный рынок - утопия или реальность? // Проблемы местного самоуправления. 2006. № 1(17). С. 60-61.
6. См.: Указы Президента РФ «О неотложных мерах по осуществлению земельной реформы» от 27.12.1991, «О порядке установления нормы бесплатной передачи земельных участков в собственность граждан» от 02.03.1992.
7. Методологический анализ свидетельствует о том, что, с одной стороны, по ряду причин земельную собственность, а также земельные рынки нельзя рассматривать изолированно, в отрыве от общей социальной, институциональной и экономической систем; с другой стороны, несовершенство других рынков неодинаково сказывается на различных типах домохозяйств и, следовательно, на результатах деятельности земельных рынков. Т.е. когда рынки других факторов производства работают плохо, благоприятное положение земельного рынка само по себе вряд ли может способствовать получению оптимальных с социальной точки зрения результатов. Так, несовершенство сельских рынков труда ведет к тому, что не имеющие достаточно земли домохозяйства, вынужденные продавать свою рабочую силу на рынке, несут определенные трансакционные издержки, что ведет к неполной занятости и минимальной стоимости рабочего времени - ниже рыночного уровня заработной платы. Малоземельные домохозяйства находятся в особенно невыгодном положении в том случае, если для потенциальных арендаторов их земли существует возможность участвовать на рынке несельскохозяйственного труда, тогда фермерам приходится отказываться от доходов, на которые они могли рассчитывать при сдаче своей земли в аренду. (См.: Дейнигер К. Земельная политика в целях развития и сокращения бедности: Пер с англ. М.: Весь Мир, 2005. С. 102-105, 166).
8. Архангельская Н., Матвеева А. Землю-матушку оптом и в розницу // Эксперт. 2006. № 6. С. 32-33.
9. В этой связи реальную угрозу продовольственной безопасности России представляет деградация материально-технической базы отраслей АПК, являющаяся итогом инвестиционного кризиса АПК. Так, если еще в конце 1990-х годов техническая оснащенность сельского хозяйства снизилась до 40-60% к уровню нормативной потребности, а изношенность наличной техники составляла около 70% (См.: Гумеров Р. Инвестиционный кризис в АПК: причины, последствия, пути преодоления // Рос. экон. журн. 2000. № 2. С. 46), то за последние годы ситуация нисколько не ухудшилась. Так, если 1990 г. было произведено 214 тыс. тракторов, 65,7 тыс. комбайнов, 21,1 тыс. машин для внесения в почву минеральных удобрений и извести; в 2001 г., соответственно, 14,2 тыс., 9,1 тыс., 0,3 тыс., то в 2004 г. - 8,4 тыс., 8,1 тыс., 0,6 тыс. (См.: Российский статистический ежегодник, 2005: Стат. сб. М., 2006. С. 409).
10. Гумеров Р. О правообеспечении оборота сельхозземель и задачах утверждения ипотечных механизмов инвестирования // Рос. экон. журн. 2002. № 8. С.25-31.
11. О неформальной, теневой экономике см.: Барсукова С. Ю. Неформальная экономика: экономико-социологический анализ / Высш. шк. экономики. М.: Изд. Дом ГУ ВШЭ, 2004. 448 с.
12. В то время как в 2002 г. в отраслевой структуре валовой добавленной стоимости по Республике Татарстан в официальном секторе наибольший удельный вес приходится на отрасль «Промышленность», а в сельском хозяйстве произведено всего 7,7% валовой добавленной стоимости от ее общего объема по народному хозяйству, а производство товаров в сельском хозяйстве в 2002 г. составило 99,3% к предыдущему году. (См.: Фесина Е. Л. Ненаблюдаемая экономика: проблемы изучения / Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2005. С. 7-17, 142-149, 154-155).
13. Лоскутов В.И. Экономические и правовые отношения собственности. Ростов н/Д.: Феникс, 2002. С. 143. Известный русский-ученый экономист-аграрник А.В. Чаянов еще в 1919 г. также четко сформулировал свою позицию по этому вопросу: «Для народа важна не собственность на землю, а важно то, чтобы ему не мешали работать на ней устойчиво и производительно. Ему важно также, чтобы земля не скоплялась в руках богачей» (Чаянов А.В. Избранные произведения. М., 1989. С. 36).
14. Российский статистический ежегодник, 2005: Стат. сб. М., 2006. С. 444.
15. Рассчитано по: Российский статистический ежегодник, 2005: Стат. сб. М., 2006. С. 692-693.
16. В основном этим же объясняется также и снижение в 2005 г. по сравнению с 2003 г. обеспеченности сельскохозяйственных организаций тракторами и грузовыми автомобилями в почти в 2 раза, горючим - в 2,7 раза. См.: Басалаева Е. Проблемы формирования конкурентоспособного сельского хозяйства // Вопросы экономики. 2006. № 9. С. 49-50.
17. Гумеров Р. Инвестиционный кризис в АПК: причины, последствия, пути преодоления // Рос. экон. журн. 2000. № 2. С. 48.
18. Собственность в системе социально-экономических отношений: теоретико-методологические и институциональные аспекты: Монография / Под ред. В.И. Жукова. М.: Рос. гос. соц. ун-т, 2005. С. 35, 51.
19. Дейнигер К. Земельная политика в целях развития и сокращения бедности. С. 102.
20. См. об этом, напр., историю аграрной политики России: Шмелев Г.И. Аграрная политика и аграрные отношения в России в Хх веке. М.: Наука, 2000. С. 3-198; Никольский С.А. Аграрный курс России (мировоззрение реформаторов и практика аграрных реформ в социально-историческом, экономическом и философском контекстах). М.: Колос С, 2003. С. 3-196.
21. Положение дел в сфере аренды земли в России таково, что работники, предоставляя свою землю (земельный пай) в аренду сельскохозяйственным предприятиям и продолжая там же работать, по существу, остаются их наемными работниками, а следовательно, в этом случае никак нельзя говорить об их становлении не только полноправными арендодателями, но и полноправными членами этих предприятий, не говоря уже о том, что они не участвуют в управлении предприятиями. Кроме того, как подтверждают данные исследований, условия договоров аренды земельных долей обычно определяются не в ходе переговоров между их владельцами и руководством сельхозпредприятий, а диктуются руководителями хозяйств, которые, к тому же, при невыполнении условий договоров аренды вместо переговоров о пересмотре условий просто отказались от своих обязательств перед арендодателями (См.: Социально-экономические последствия приватизации земли и реорганизация сельскохозяйственных предприятий. М.: ВИАПИ, 1997. С. 87; Шмелев Г.И. Аренда земли и арендная плата в России // Проблемы прогнозирования. 1998. № 3. С. 92-93).
МАКАРОВ АНАТОЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ родился в 1962 г. Окончил Казанский государственный университет. Кандидат экономических наук, доцент, директор филиала Казанского государственного университета в г. Набережные Челны, заведующий кафедрой экономики. Область научных интересов - проблемы земельной собственности, ее реализации и институциональных основ ее формирования. Автор более 60 научных и методических работ, более 15 научных статей, посвященных рынку образовательных услуг и его институционализации, отношениям собственности в системе образования и ее реформированию.
